Л. РОН ХАББАРД ДИАНЕТИКА 18 страница

В этом случае возвращения к "максимальной интенсивности", соматика не очень болезненна. По-настоящему максимальная интенсивность наблюдается в состоянии бодрствования преклира, причем если контакта с инграммой никогда не устанавливалось. Но возвращение к "максимальной интенсивности" в терапии дает возможность контактировать с инцидентом и сократить его. Однако если "максимальная интенсивность" содержит в своей инграмме фразы: "Я не могу этого выдержать!", "Меня это убивает!" или "Это ужасно!", тогда ожидайте подобных реакций от преклира. Если он не реагирует на это, значит, он имеет эмоциональное перекрытие, что является другой проблемой, которая будет рассматриваться позже.

Таким же образом одитор может управлять своим преклиром и во времени. Ум обладает очень точными часами. Файл-клерк прекрасно ориентируется в этих часах, и, где возможно, будет выполнять требования. Одитор, который отправляет преклира "за шесть минут до того, как произнесена эта фраза", обычно обнаруживает, что это исполняется, даже если речь идет о пренатальном инциденте. Одитор может вести преклира вперед, минута за минутой, по своему желанию. Он может провести преклира через весь инцидент, объявляя: "Теперь на одну минуту позже. На две минуты позже. Прошло три минуты" и так далее. Одитор не должен ждать пока пройдут эти минуты; он только объявляет это. Он может сделать так, что преклир будет передвигаться во времени с пятиминутными или часовыми интервалами, или с интервалами в один день, и, если нет инграммного материала, который задерживает его или как-то по-другому вмешивается в операции, одитор может передвигать преклира по траку по собственному желанию. Было бы очень хорошо, если бы он мог послать преклира к моменту зачатия и передвигать его оттуда на час позже, на два часа позже и так далее, чтобы найти самую первую инграмму. Однако этот план, хоть и интересен, но неосуществим, потому что в дело вовлечено не только время, но и другие факторы. Сдвиг времени применяется, когда одитор пытается привести преклира в момент до инцидента для того, чтобы убедиться, что он действительно нашел самое начало. Возвращая преклира с пяти- или десятиминутными интервалами, одитор может иногда обнаружить, что он пятится к длинному и сложному инциденту, и что та головная боль, над избавлением от которой он работает, была на самом деле получена за несколько часов до того момента, в который, как он полагал, она была приобретена. В подобном случае существует вторая инграмма, присоединенная к более ранней, и одитор не сможет устранить вторую до тех пор, пока он не поднимет первую.

В действительности, сдвиг времени имеет ограниченное применение. Одитор, который пытается поймать что-то, пятясь назад во времени, обнаруживает, что он искусственно рестимулировал кейс и что работа сильно заторможена. Метод репитера действует наилучшим образом и является наиболее простым для файл-клерка. Одитор использует сдвиг времени для того, чтобы привести преклира как можно ближе к бэйсик-району (ранний пренатальный), а затем обычно использует метод репитера, если файл-клерк не начинает сам работать с инграммами, которые могут быть расчищены одна за другой. Сдвиг времени и "погоня за соматикой" имеют ограниченное применение. Эксперименты более точно определят сферу их употребления.

Законы возвращения заключаются в следующем:

1. Теоретически, возвращенный пациент реагирует сильнее на те команды, которые расположены на траке времени раньше, чем сам преклир, и слабее на те команды, которые расположены позже.

2. Преклир реагирует на такие инграммные команды:

а) которые находятся в хронической рестимуляции,

б) к которым он находится ближе всего на траке времени. Таким образом, если инграмма говорит "Я боюсь!", он боится. Если инграмма говорит: "Я лучше умру, чем пройду через это", преклир бы лучше умер. Если ближайшая к нему команда говорит: "Я хочу спать", он будет сонным. Если она говорит: "Забудь об этом", он забудет. Хронически рестимулированные команды искажают характер человека: "Я никогда ни в чем не уверен", "Я не знаю", "Я ничего не слышу" -все охи могут находиться в хронической рестимуляции. Если файл-клерк не желает их выдавать, продолжайте работать над кейсом, обходя их. Рано или поздно они сдадутся.

3. Действия преклира на траке и состояние трака регулируются исключительно инграммными командами, которые можно классифицировать как баунсеры, холдеры, денайеры, групперы и мисдиректоры. (Эти условия очень разнообразны, так же, как разнообразен язык: "Я не знаю, прихожу я или ухожу", например, в инграмме создает много неразберихи. "Я не могу сейчас идти обратно" - гонит преклира в другую сторону).

4. Инграммная команда выявляет себя либо в речи бодрствующего перед сессией преклира, либо неумышленно высказывается как якобы "аналитическая" мысль, когда он подходит ближе к району команды.

5. Инграмма является не ощущающей и разумной памятью, но, наоборот, восприятием, не подвергнувшимся анализу. Она достаточно просто проявится для контакта в процессе возвращения при прохождении сквозь нее, поверх нее или после вопросов о ней.

6. Файл-клерк выдаст одитору все, что он сможет извлечь из инграммного банка. Одитор обязан помогать файл-клерку, сокращая заряд и облегчая то, что выдает файл-клерк. Это достигается путем повторного переживания каждого инцидента пациентом в процессе рассказывания о том, что там происходит, от начала до конца. (В противном случае файл-клерк оказывается заваленным материалом в рестимуляции и больше не в состоянии добраться до папок. Одиторы, которые подводят файл-клерка, встречается нередко. Но файл-клерка, который бы подвел одитора, пока не нашли, разве что он удерживает ту информацию, которую нельзя сократить).

Методы, доступные для одитора:

1. Возвращение: преклир отправлен назад по своему траку времени в один из более ранних участков до начала работы в сессии.

2. Метод репитера: файл-клерка спрашивают об информации на разные темы, особенно о той, которая влияет на способность возвращаться и путешествовать по траку времени и которая помогает преклиру контактировать с инграммами.

3. Сдвиг времени: посредством его преклир в состоянии передвигаться на длинные и короткие расстояния по траку времени при помощи специальных извещений о количестве времени, на которое преклиру нужно передвинуться вперед или назад по временным интервалам. (Полезно также узнать, движется ли преклир и в каком направлении он движется по траку времени, чтобы определить, какое действие на него оказывают инграммы).

4. Местонахождение соматики: определение момента получения соматики для того, чтобы обнаружить, к какой инграмме она принадлежит (т.е. принадлежит ли она к инграмме, над которой вы сейчас работаете).

Глава седьмая "Эмоция и жизненная сила"

Эмоция играет в терапии одну из основных ролей. Во Второй книге мы теоретически коснулись этого предмета, разделив эмоции на три группы: а) эмоции, содержащиеся в командах инграмм, когда физическая боль ошибочно принимается за эмоции; б) эмоции как эндокринные реакции, подчиненные аналитическому уму клира и аналитическому и реактивному уму аберрированного; в) эмоции, заключенные в инграммах, связывающие свободные единицы жизненной силы.

Дальнейшая работа и исследования эмоций помогут лучше их понять. Но мы уже имеем некоторые действующие знания в этой области. Мы можем использовать то, что мы знаем и добиваться результатов. Когда мы будем знать больше, мы сможем добиваться гораздо больших результатов, но уже сейчас мы в состоянии делать релизов и клиров. Если мы будем рассматривать эмоции как связанную силу жизни и будем следовать основным правилам, чтобы освободить эту силу, то принесем очень большую пользу любому преклиру; и на самом деле, наибольших побед мы сможем достигнуть за счет освобождения эмоций.

В инженерной науке, типа Дианетики, мы можем работать, используя "кнопочный механизм". Если щелкнуть выключателем, мотор остановится, включить - заработает снова, и независимо от того, сколько раз мы щелкнем выключателем, мотор будет останавливаться и запускаться. Мы используем силу, которая так же загадочна, как электрические разряды для Джеймса Кларка Максвелла. Задолго до него Бенджемин Франклин обнаружил явление электричества и провел некоторые интересные опыты, но он не применял его в достаточной степени и не был в состоянии его контролировать. Философ Бергсон выделил что-то под названием e'lan vital, силу жизни. Человек живет, значит, должна существовать сила или поток чего-то, что поддерживает его жизнь; когда человек умирает, сила исчезает

Глава восьмая "Некоторые виды инграмм"

Ниже приводим два примера каждого вида инграмм для того, чтобы одитор понял различия.

Инграмма контровыживания

Это любая инграмма, которая блокирует динамики и работает в направлении, не ведущем к основной цели. Например, драка между мамой и папой вскоре после зачатия. Папа бьет маму в живот. Женщина кричит (первые ощущения -боль, давление, звук удара и крик), а он говорит: "Бог тебя проклянет, я тебя ненавижу! Ты негодяйка! Я тебя убью!" Мать в ответ: "Пожалуйста, не бей меня! Пожалуйста. Мне больно. Я схожу с ума от боли!" Отец говорит: "Лежи здесь и разлагайся! Прощай!"

В этой инграмме представлена тяжелая аберрирующая ситуация: во-первых, потому что она ранняя; во-вторых, потому что ее содержание говорит, что человек, который ее имеет, испытывает боль и "сходит с ума"; в-третьих, она. содержит холдер и поэтому скорее всего станет хронической ("Лежи здесь"); в-четвертых, она может привести к болезни ("разлагайся"); в-пятых, она имеет религиозный смысл о Боге и проклятии; в-шестых, она дает ощущение, что люди ни на что не годятся (ведь "ты" обычно относится к другим людям); в-седьмых, она враждебна по содержанию ("Я тебя ненавижу"); и в-восьмых, человек после рождения должен жить вместе с этими рестимулирующими людьми - с отцом и матерью. Инграмма имеет побочное действие, давая, как и другие инграммы, два дополнительных ненужных вэйланса ребенку. Один, материнский - вэйланс труса и другой, отца -вэйланс агрессора. Впоследствии человек сможет драматизировать эту инграмму несколькими способами; если он этого не сделает, то, находясь в своем вэйлансе, будет ощущать боль, когда инграмма рестимулирована. Если он драматизирует мать, он будет чувствовать боль, подученную ею во время удара в живот (в то время, как его собственная боль может быть в сердце или в голове); если он драматизирует отца, он не сможет ужиться с обществом, не говоря уже о его собственных детях и жене. Никакие инграммы не могут привести к успеху. Но раз уж у человека есть инграммы, то некоторые их виды, особенно инграммы сочувствия, помогают держать на расстоянии антагонистичные инграммы.

Второй пример контрвыживательной инграммы - токсикоз беременной женщины, когда рвота настолько сильна, что ребенок серьезно сдавливается и "теряет сознание". Мать хватает воздух и стонет между спазмами рвоты: "О, зачем я только родилась! Я ведь знала, что я не должна была ему позволять кончать в меня. Я так и знала. Я так и знала. Это было ошибкой, но он должен был настоять на своем. Фу, какая мерзость. Секс - такая грязь. Это ужасно. Я ненавижу секс. Я ненавижу мужчин. Я их ненавижу. О, не подходит к горлу, не поднимается. У меня так мутит в животе, но ничего не выходит наружу".

В этой инграмме есть то, что может драматизировать беременная женщина. Мужчина же никогда не сможет драматизировать это как беременность, а только как тошноту. Большинство подобных токсикозов похожи на аберрации, происходящие от инграмм: возможно, когда-то давным-давно какую-то женщину рвало вследствие отравления; это могло произойти в первобытную эпоху. Теперь прошу заметить, что мать действительно рвет, содержимое ее желудка действительно стремится в обратном направлении, хотя инграмма и говорит, что этого не происходит ("не выходит наружу"). Когда наступает драматизация в собственном вэйлансе, человек испытывает давление и "бессознательность", и поэтому такая драматизация невозможна. Драматизация должна производиться в материнском вэйлансе, но действие не драматизируется до такой степени, как инграммная команда, и мы получаем состояние, где человека с такой инграммой, когда он болен, не может вырвать. Команда инграммы является более важной, чем действия людей в ней. На реактивном уровне не существует рациональности. Если бы это происходило на сознательном уровне, где это не было бы аберрирующим, естественно, действие могло бы быть скопированным, и тогда оно могло бы содержать действительную рвоту. То есть действие на сознательном уровне является более важным, чем словесное содержание.

В терапии, когда мы сталкиваемся с этой инграммой, мы можем испытывать затруднения с вхождением в нее, потому что она говорит "/ shouldn't have let him come in me", имея в виду "Я не должна была разрешать ему кончать в меня", но что также значит "Я не должна была ему разрешать в себя входить". Это денайер. Мы также имеем дело с холдером "ничего не выходит". Можно быть абсолютно уверенным, что инграмма поднимется, как только эти слова и соматика будут пройдены несколько раз, и эти слова не смогут прервать работу с инграммой. Если же инграмма не поднимается, то потому, что существует предыдущая инграмма с подобным содержанием (аберрированный человек имеет систему драматизации, которую он повторяет опять и опять, создавая для окружающих много очень похожих инцидентов, которые отличаются только положением во времени). Инграмма может быть рестимулирована в жизни (но не в терапии) до такой степени, что станет причиной сумасшествия, так как слово "это" может также относиться к ребенку, который, принимая себя за "это", не в состоянии подняться к настоящему времени. Во время терапии инграмма несколько лишена силы потому, что аналитический ум, вернувшись, коснулся ее. Далее, одитор обнаружит, что пациент не двигается по траку, потом возникает холдер, так как пациент рано или поздно скажет, что "это не выходит наружу", даже если одитор сам не догадался.

В сфере аберрации, эта инграмма скорее всего основательно блокировала бы вторую динамику, и стало бы ясно, что человек, в чьем реактивном уме поселилась такая инграмма, сексуально холоден, стыдлив, ханжа, и его раздражают дети (все эти свойства существуют вместе в различных комбинациях). Мы дальше обнаруживаем опасение в том, что "он" может сделать нечто "неправильное". В психосоматической области это может стать причиной мигреней и тошноты во время или вследствие полового акта. Любая фраза в этой инграмме, как и различные фразы в любых других инграммах, может дать соматику и аберрацию, если, конечно, человек пребывает в состоянии пониженной аналитической силы (как случается при усталости или недомогании). Таким образом, инграмма только и ждет, пока кто-то скажет в момент "бессознательности" в будущем голосом, предпочтительно похожим на материнский, как он звучал через стенки живота и матки: " Фу .какая мерзость!" или какую-то другую фразу - и может наступить включение. Если кто-то произнес слово, созвучное "мерзости", к примеру, "дерзость", то включение не произойдет. Звук же рвоты скорее всего сделал бы включение возможным.

Инграмма, способствующая выживанию

Это любая инграмма, которая притворяется (только своим содержанием, но без всяких действительных оснований), что помогает выживанию. Рассмотрим инграмму полового акта. Отец и мать занимаются сексом, процесс причиняет боль эмбриону и приводит к его "бессознательности" (обычное явление, как и утренняя тошнота, присутствует в любом инграммном банке). Мать говорит: "О, я не могу без этого жить. Это чудесно. О, как приятно. Снова так сделай!", а отец говорит: "Кончай! Иди сюда! О, ты так хорошо это делаешь. Ты такая чудесная! Ах-х!". Мамин оргазм накладывает последние штрихи на "бессознательность" ребенка. Она говорит: "Это прекрасно". Отец закончил дело и говорит с отвращением: "Вставай", имея в виду, что она должна сделать подмывание в противозачаточных целях (оба еще не знают, что она уже беременна) и начинает храпеть.

Очевидно, этот инцидент представляет большую ценность. С одной стороны, он "не может без этого жить", "это чудесно", "это прекрасно". Но "это" и очень болезненно. Ему нельзя следовать, так как сначала идет фраза, которая манит обратно: "Иди сюда (или "кончай")!" и потом, позже, "Вставай". "Прекрасные", "замечательные" веши заставляют нашу пациентку, не во время терапии, испытывать оргазм всякий раз, когда она чувствует или видит нечто прекрасное, если оно обозначено как таковое. .

Драматизация этого может быть в вэйлансе отца или матери: драматизации в собственном вэйлансе обозначают физическую боль. Таким образом, человек с подобной инграммой, с измененными другими инграммами половых сношений, будет, как и его отец, испытывать отвращение после акта и грубо разговаривать с партнершей: "Вставай". Эмоциональная окраска передается тем, как было сказано слово "вставай". Эта эмоция передается тоном голоса, а не словами. Инграммы всегда содержат оба вида передачи эмоций.

При терапии реактивный ум очень остерегается, чтобы эта инграмма показалась на глаза, так как, в конце концов, человек "не может без этого жить". Существуют целые классы таких фраз благоприятной оценки в инграммах, и когда одитор натыкается на одну из них, он обнаружит, что реактивный ум преклира держится за. них. "Я не хочу тебя потерять", "держись за это", "я не могу отпустить, я упаду" и так далее. Но это, все же, просто инграмма, и, "приятна" она или нет, она все равно является аберрирующей.

Мазохистские и садистские импульсы зачастую приходят из инграмм половых: сношений, в которых содержатся специфические фразы, но нельзя считать, что из-за болезненности полового акта из ребенка вырастет садист или мазохист. Присутствие этих свойств свидетельствует о наличии в пациенте инграмм, которые содержат изнасилования, избиения для сексуального удовлетворения, удовольствие от боли и т.д. Секс и боль схожи, утверждают инграммы, как "нормальный" половой акт, который говорит: "Так приятно болит! Сделай мне больно опять, Билл. Сделай мне больно! Засунь его в меня поглубже! Сделай мне больно, чтобы я кончила". Если мальчик драматизирует эту инграмму, он может стать педерастом, так как инграмма не наблюдает за действиями, а становится серией команд, принятых буквально.

Таким образом, наша способствующая выживанию инграмма полового сношения, как в первом примере, является сравнительно невинной в аберрационной системе человека. Но иногда, в зависимости от фразеологии, она может изменить свой аберрирующий эффект.

Второй пример относится к другой пренатальной инграмме. (Один одитор сказал во время его клиринга, что он думал о своей жизни до Дианетики, как о графике лет, в котором время от зачатия до рождения занимало одну пятидесятую часть времени от зачатия до настоящего времени, но сейчас думает, что пренатальная область занимает две трети расстояния от начала и до настоящего момента. Когда же он стал клиром, пренатальная область вновь стала равна лишь одной пятидесятой).

Мать, которая страдала гипертонией, доставляла ребенку болезненные ощущения, особенно если она была в состоянии возбуждения. (Это основная причина мигреней). Что привело ее к повышенному давлению в инграмме, остается загадкой; большая часть "сюжета" пренатальной жизни может остаться неизвестной, так как объяснения могли появиться перед болью и инграммой, а полная запись начинается после возникновения боли, когда уже есть какая-то доля "бессознательности". В начале инграммы, когда давление стало подниматься и подействовало на не родившегося ребенка, мать плакала. Она была в одиночестве. Вот примерный монолог женщины: "О, как я смогу выйти из этого положения? Все так серо и бесцветно. Зачем я только это начала? Но я должна продолжать. Я заболею, если я не буду. О, Боже мой, все на меня свалилось одновременно. Я в западне. Но я буду продолжать, и я почувствую себя лучше. Я буду смелой и сделаю это. Я должна быть смелой. Я смелая. Я самый смелый человек в мире. Я должна такой быть, и я такая и есть". Давление начало снижаться.

О чем шла речь, осталось загадкой для одитора, который сократил инграмму, и для пациента, и для автора, и для читателей: это часто бывает с инграммами. Их действия зародились в сфере недопонятого и они не предназначены для понимания, разве что для механического. Они предназначены для того, чтобы их убрали из инграммного банка.

Есть особенно опасная инграмма, которая содержит маниакальную команду "самый смелый человек в мире". "Я", конечно, будет восприниматься не родившимся ребенком как обозначение себя самого, когда инграмма сможет влиять на аналайзер после развития речи. До данного момента это просто запись без обозначения слов, хотя даже и до того, как слова приобретут значения, инграмма может быть аберрирующей. Это также опасно из-за слов "я в западне", и так как инграмма говорит, что "все случилось одновременно". "Попалась" является нашим врагом, холдером. Но "все свалилось на меня одновременно" является группером. Остальную часть инграммы нельзя рассчитать аналайзером. Там говорится, что человек "должен продолжать", но что "продолжать невозможно", что преклир заболеет, если он не будет продолжать, но что это "невозможно". Когда все равняется всему остальному, как считает наш враг, реактивный ум, эта инграмма одновременно и отталкивает терапию, и стремится к ней. Она приводит к невыносимой нерешительности аналитического ума.

Человек с подобной инграммой поначалу пребывает в маниакальном состоянии, подобно самому смелому человеку в мире, а затем, расстроенный небольшими отклонениями рестимуляторов, например мигренью, теряет способность принимать решения, становится плаксивым, слабым, впадает в депрессию. Но все же инграмма способствует выживанию, потому что она диктует выход из положения. Иногда ее следствие ─ дальтонизм (вспомним: "все так серо и бесцветно"), особенно в риколе, потому что образы прошлого, возникающие в памяти, не имеют цвета. Если присутствует достаточное количество драматизации, они могут привести к действительному дальтонизму. Инграмма, соединенная с другими факторами, вполне может довести человека до сумасшедшего дома со всеми своими включенными соматиками (мигрень), а из-за группера включаются и работают против человека все соматики его жизни. Группер концентрирует трак инграммного банка в одном месте и помещает человека в это место.

В терапии, когда с этой инграммой был установлен контакт, кейс, классифицированный как "сумасшедший", стал релизом. Пациентку госпитализировали, она лежала в позе утробного плода и быстро регрессировала физически. Ее крики и плач послужили причиной записи в истории болезни, что у нее были детские страхи. Кейс открыли с помощью метода репитера: использовали слова, которые она выкрикивала, а ее внимание переключили на одитора, используя громкий монотонный звук. Существовали более ранние инциденты, содержащие эти слова, которые должны были быть достигнуты до того, как драматизированный инцидент ослабел. Однако подобные инграммы легко достижимы в относительно "нормальных" людях, которые их проходят во время рутинного одитинга. Пациентка, о которой идет речь, испытала большую степень рестимуляции этой инграммы, к тому же несколько страшных инграмм потерь соответственно держали более раннее содержание банка в состоянии включения.

Нужно отметить в отношении всех этих "пойманных", "здесь и стой" и "не могу вырваться" кейсов (то есть при наличии нескольких холдеров и высокого уровня болезненных эмоций), что некоторые свойства утробного плода заметны даже в "нормальном" кейсе. Блестящая кожа, кривизна позвоночника, только -частичное развитие половых желез -как все вместе, так и по отдельности эти признаки встречается довольно часто.

Инграммы сочуствия

Первый пример - болезнь, которой страдал пациент в детстве. В возрасте двух с половиной лет он заболел воспалением легких. На нем висел тяжкий груз многочисленных попыток абортов матери и инграмм, полученных от аберрированных родителей. Его расстраивали домашние ссоры и он имел большое количество включенных инграмм и среди них было воспаление легких. Бабушка забрала больного ребенка к себе, так как мать обычно уходила и оставляла его одного, когда он болел. Инцидент был крайне закрыт для терапии, и контакт был достигнут только затем, как разрядились несколько инграмм болезненных эмоций взрослой жизни, причем только за тем, как почти сто пренатальных инграмм физической боли были отпущены. Ребенок плакал в бреду, а бабушка, думая, что он в сознании, пыталась с ним разумно побеседовать. Она внушала: "Твои родители не желают тебе зла, они добрые люди, сладкий мой. Я знаю, что у них на самом деле добрые сердца. Делай то, что они хотят, верь в то, что они говорят, и все будет в порядке. Обещай, что ты так и поступишь, мой сладкий". Ребенок почти бессознательно обещал, бабушка продолжала: "Я тебя очень люблю, и я позабочусь о тебе. Будь спокоен, отдохни, забудь об этом".

Фразы, содержащиеся в инграмме, в связи с тем, что они были на уровне транса и сопровождались болью и высокой температурой, произвели огромное впечатление на ребенка. Он должен был верить всему, что ему говорилось. Это означает буквально верить, что, к примеру, лишило его чувства юмора. Так как он хотел, чтобы все было в порядке, он должен был верить всему, что говорили его родители. Однако то, что они говорили пренатально, содержало массу ошибочных данных, например, кто был в доме хозяином, почему избивают мать и так далее. Все это перешло в категорию "правильной информации", которой он должен был верить по приказанию инграммы сочувствия. Не может быть наложено более ужасного проклятия, чем команды в инграммах сочувствия, которые говорят: "Верь в сказанное", "Верь в прочитанное", "Верь людям". Если подчиняться тому, что эти инграммы значат буквально, то бедный аналайзер никогда не будет в состоянии оценить собственную информацию, если только человек не начнет отрицать весь мир в виде протеста, что иногда случается. Дайте, однако, этому человеку, возможность жениться на женщине, похожей на его бабушку (псев-до-бабушка), и он может стать добычей: (а) всевозможных болей и хронических болезней, которые есть в бабушкиных инграммах сочувствия (необходимых для того, чтобы получить и удержать ее сочувствие); и (б) всех собственных пренатальных инграмм, так как псевдо-бабушка переводит его в собственный вэйланс: это заставляет его спорить, на что жена отвечает тем же, и в результате выясняется, что эта женщина больше не является псевдо-бабушкой, а является псевдо-матерью. Выход ─ сумасшествие.

Когда мы находим инграмму сочувствия в процессе терапии, мы обнаруживаем, что она была спрятана двумя способами: (а) казалось, что она способствовала выживанию; и (б) она содержала в себе механизм забывания.

(а) Только когда с кейса было снято достаточно напряжения, самозащита разума позволила ему выдать эту инграмму, чтобы позволить уму существовать без нее.

(б) Такой механизм типичен для инграмм. Когда мы проходим по инграмме, которая содержит достаточно соматической силы для того, чтобы заставить преклира кататься по дивану, но которая не содержит слов, мы предполагаем, что имеет место механизм забывания. Есть люди, которые считают, что отсутствие памяти - панацея от любой душевной неприятности. "Выбрось из головы", "Если бы я об этом помнил, я бы сошел с ума", "Малыш, забудь все, что ты слышал", "Никто ничего не помнит", "Не могу вспомнить" и даже простое "Я не знаю", также как и самая распространенная из всех в этом семействе: "Забудь об этом!" - все это перекрывает доступ информации в аналайзер. Кейс, только что открытый, может отвечать на все вопросы одним из этих денайеров (существует много других видов денайеров, если вы помните). Репитер ее временем начнет отпускать (релиз) фразу из различных инграмм и начнет выводить напоказ различные инциденты. Бабушка, которая говорит внуку: "Забудь об этом!" при каждой травме, - это проклятье похуже макбетовского. Форгетер, использованный защитником, сам по себе и практически не сопровождаясь болью или эмоциями, утопит информацию, которая в риколе не будет аберрирующей, но которая, таким образом погребенная форгетером, делает фразы, сказанные непосредственно до него, аберрирующими и буквальными.

Так эта инграмма оставалась целиком вне поля зрения до тех пор, пока кейс не был почти закончен, и как только с ним был установлен контакт, уже разряженный реактивный банк рассыпался, и пациент стал клиром.

Второй пример инграммы сочувствия касается случая, происшедшего в детстве пациента. Пациент в начале терапии был необычайно запутавшимся человеком. Это пример инграммы сочувствия, который встречается довольно часто. (Он не будет доминирующим в расчетах на предмет защитника, но, так как он часто повторяется в одном и том же кейсе, то становится аберрирующим). Ребенок попал в аварию. Он получил серьезную черепную травму - сотрясение мозга - и находился в коматозном состоянии несколько дней. Он ничего не узнал о катастрофе, хотя впоследствии осмотр показал наличие рубца на черепе. Он не знал, откуда взялся рубец, и не стремился узнать. Его родители разводились и без конца ругались, обвиняя друг друга в произошедшем. Первая часть из серии инграмм в этой одной большой инграмме не имеет значения для нашего примера, кроме того факта, что мать выставляла себя защитником ребенка, который не подвергался атакам со стороны отца. Разговор матери аберрирующе указывал на то, что отец нападал на ребенка, а в инграмме как аберрирующие факторы важны слова, а не действия. В конце концов отец бросил семью. Мать, сидя у детской кроватки, причитала сквозь слезы: "Я сделаю все, чтобы уберечь тебя", "Я буду работать от зари до зари, чтобы спасти тебя", "Ты еще жив только благодаря мне", "Если бы не я, ты бы давно умер", "Я тебя уберегла от этого чудовища ─ твоего отца", "Я буду тебя защищать и заботиться о тебе", "Не обращай внимания на то, что говорят люди, я хорошая мать, я всегда была хорошей матерью. Не слушай их. Пожалуйста, детка, лежи здесь и поправляйся!"

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒