Картина 11

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 15Следующая ⇒

Картина 11

Кабинет следователя Махина. Махин допрашивает Степана.

Махин: Степан значит, Пелагеюшкин. Ну, что ж. Сейчас ты отбываешь срок за убийство, верно?

Степан: Да. Девять душ загубил, а потом сам властям сдался.

Махин: Сколько?

Степан: Девять.

Махин: Отчего же сам сдаваться пришел?

Степан: Черные одолели.

Махин: Какие черные?

Степан: А такие. Черней не бывает. Ну, вон они сидят.

Махин. Где?

Степан. А ты не видишь?

Махин. Вижу.

Степан. Ну, а что спрашиваешь?

Махин. Дак отчего пришел сдаваться?

Степан. Одолели. Сидят и сидят. Смотрю на них и всю жизнь свою тогда вспомнил: отца, мать, деревню, Волчка-собаку, деда на печке. Как на скамейках с ребятами катились. Девок с их песнями. Черемуху за сараем. Жену свою. Волосок у нее торчал из родинки на руке. Ваньку – конокрада. И ее.

Махин. Кого?

Степан. Марию Семеновну.

Махин: За что же ты, брат, людей убивал?

Степан: Так просто. Получилось так.

Махин: Ага, бес попутал, значит? Сидят там, да? (смеется).

Степан. Сидят.

Махин. И тебе не жалко было их?

Степан: Не жалко. Я не понимал тогда.

Махин: Не понимал? Ну, а теперь понимаешь?

Степан: Теперь на огне меня жги, того бы не сделал.

Махин: Отчего же?

Степан: Оттого, что понял, что все люди братья.

Махин: Ух ты, как красиво. Братья, значит?

Степан. Братья.

Махин. Что же, и я тебе брат?

Степан: А то как же.

Махин: Как же, я брат, а я вот возьму и сужу тебя в каторгу за пособничество в побеге?

Степан: От непонятия.

Махин: Что же я не понимаю?

Степан: Не понимаете, коли судите.

Махин: Ты туману-то не напускай. Говори яснее. Так что же, по-твоему, выходит, что преступников наказывать не надо? А как же закон?

Степан: Закона убивать нет.

Махин: А как же палачи? Недавно пятерых повесили. Все по закону. Или, по-твоему, выходит, не надо было их наказывать?

Степан: Это их дело. Они отвечать будут.

Махин. Перед кем?

Степан: Перед Богом.

Махин. Да нет его.

Степан: Есть.

Махин. Нет.

Степан: Есть.

Махин. Нет, говорю.

Степан: Есть.

Махин: Странный ты. Тоже мне, нашелся пророк острожный.

Степан: Иные преступники уважаемые люди, в должностях и при почете. И это все людское.

Махин: А я вот доведу дело до суда, и тебя, как подстрекателя в тюремном бунте и пособника в побеге, с твоим отягощенным прошлым, велят вздернуть, как собаку.

Степан: Воля ваша.

Махин: И что же, не боишься?

Степан: А чего мне бояться?

Махин: Смерти не боишься?

Степан: А нет ее, смерти-то. Я убивал, я знаю.

Махин: Вот как? И что ж, о помиловании просить не будешь?

Степан: А как же теперь можно простить, ежели судом приговорен?

Махин: Царь простить может.

Степан: Царь? Так у него и без меня делов много. А потом - он такой же человек, как я. А может, и поменьше.

Махин. Ты про царя эдак?

Степан: А что мне?

Махин: Так, думаешь, помрешь, душа останется?

Степан: А то как же. Это верно.

Махин:Заткнись. Заткнись, животное, свинья, червяк поганый. Что у тебя в душе? Нет ничего, гниль, пустое. Душа. Ага. Заткнись, сказки мне тут рассказывает. Иди своей бабе на завалинке рассказывай про душу про русскую. Знаешь, как немцы говорят? «Руссише зееле», говорят. Да нет никакой на хер «зееле», никакой вашей души, вранье всё. Деньги есть и больше ничего. Деньги всё купят. Здоровье, любовь купят, счастье, удачу, всё, что хочешь.

Степан: Неправда ваша.

Махин. Правда моя.

Степан: Неправда ваша.

Махин. Заткнись, сказал.

Степан: Да я и молчу.

Махин. Ну да ладно. Ступай. Вели там это, это, скажи там охраннику – пусть Чуев на допрос явится.

Степан уходит. Махин подходит к зеркалу и долго рассматривает себя.

Э, брат! Да не собрался ли ты сентиментальничать, как баба? А? Смерти нет. Это он говорит. Про душу говорит. Душа, ага. А что ж вместо смерти? Ветер, что ли? Чудной какой. Ей Богу, чудной. Да провались ты.

Молчит. Ходит по комнате. Смотрит на чертей.

Говорит: черные одолели. И чёрных никаких нет. Не вижу ничего. Нету.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒