Пролог 23 страница

Кира

Закрыв глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям, просто доверилась ему.

Никаких сил о чем-то думать, оценивать свои или его поступки, тем более брать инициативу в свои руки не было, да и желания делать это тоже. Просто в кои-то веки почувствую себя женщиной – слабой, мягкой, желанной, любимой, в конце концов! Сейчас все, что было за пределами объятий моего неймарца, меня не интересовало. Вообще! Словно исчезло, оставив нас во Вселенной только вдвоем. Только он, его руки, губы, прикосновения тела, его шепот…

– Дейрана… – Даже это их название жены звучало для меня возбуждающе. – На животик повернись.

Ой! Совсем погрязнув в своих робких предвкушающих фантазиях, рожденных томительными касаниями его рук и губ, я настолько выпала из реальности, что не заметила, что уже пребываю в состоянии раздетости. Вернее, легкой одетости – собственно, тот голубой простой комплектик остался единственным рубежом на страже моей скромности. Как-то быстро он все так… И на животик еще? Ой, зачем?

– Погоди-ка, – сделала я попытку замедлить ход происходящего, но договорить возможности не дали, ловко перевернув меня на живот, причем так аккуратно и точно, что я только нижней частью лица оказалась на подушке, что не мешало носу дышать, но совершенно лишало способности к речи.

– Мм… мм… – сделала я очередную попытку сообщить о том, что происходящее несколько настораживает. Вот только почему-то затуманенный тактильным восторгом от быстро заскользивших по моим бедрам и спине рук мозг выдавать отказывался.

– Массаж, – пророкотал искушающим тоном Гайяр, – это то, что доктор Тинараг прописал расстроенной красавице для укрепления нервной системы.

Причем параллельно с напряженным пыхтением судорожно пытающегося собраться в кучу растекшегося мозга я с отчетливым трепетом ощутила на своей, кажется, резко ставшей сплошной эрогенной зоной спине его обжигающее дыхание. И все! Оформившаяся в сознании мысль: «Я же девственница» – полноценного развития так и не получила, бесславно канув в Лету, потонув в потоке моих невообразимых ощущений. Спустя несколько минут я уже неимоверно радовалась и подушке, которую остервенело кусала, и невозможности что-то произнести, ибо тогда бы шумно дышала и стонала, как новобранец, впервые преодолевающий полосу препятствий.

О-о-о! Умру на месте неминуемо! От того, что неймарец делал с моими тылами, хотелось просто сдаться на его милость и стыдливо авансом согласиться на все-все. Мой неопытный в этих вопросах мозг по ощущениям тихо упал в глубокий обморок от такого шального напора, оставив меня на волю победителя. О-о-о! Умру наверняка! Если остановится… Он кусал, прикусывал, лизал, согревал дыханием, гладил, царапал, мял и с усилием абсолютно везде самозабвенно тискал меня, заставляя уже рыдать и конвульсивно взбрыкивать в водовороте головокружительно-сильных ощущений. Было совсем не до того, что меня как-то неощутимо лишили последнего оборонительного редута, и теперь страстно сминали беззащитную попку большущими ладонями, периодически награждая ее обжигающими хлопками. А потом неимоверно ласково и медленно-медленно, заставляя меня в тщетном стремлении поторопить с вожделенной лаской, вскидывать ноги и колотить ими по также обнаженным спине и бедрам устроившегося на мне мужчины.

Когда мне начало казаться, что вот он – невыносимо острый и невообразимо восхитительный конец моей жизни, и вот еще миг, еще секунда – и меня разорвет на атомы от бурлящего восторга, неймарец отстранился от меня, породив неосознанный стон протеста, и тут же решительно снова рухнул сверху. Уже всем телом накрыв меня, укутав собой каждый сантиметр моей плоти, максимально прижался, упершись сильными руками в кровать по бокам от меня. И замер на миг. Замерла и я, уже ощущая зарождающуюся где-то глубоко внутри дрожь предвкушения.

А потом он с невероятной интенсивностью принялся тереться об меня своим телом, сразу везде. Губы в страстном стремлении вобрать в себя частичку плоти покрывали поцелуями мои плечи и шею, изредка немного прикусывая и заставляя меня испытывать особенно острое наслаждения. Твердая грудь, по ощущениям, растерла каждый кусочек моей спины, разогнав вскипевшую кровь и заставив спину гореть в предвкушении тягуче-ласковых касаний широких ладоней, несущих охлаждающую прохладу и выписывающих на моей коже незнакомые узоры. Эти же ладони успевали стремительно проскальзывать ниже, обхватывая полушария попки, и даже искушающе медлительно опускаться между ними, легкими прикосновениями все шире раздвигая мои ноги и раскрывая меня.

Я же стонала, глухо молила, кричала от безумной, накрывающей меня волны страсти. Хотелось еще и еще, больше и сильнее. И бесконечно, бесконечно…

– Не останавливайся! – Крик ли, шепот ли – не знаю.

И он меня слышал и повиновался, ускоряясь, становясь все необузданнее… И вот уже меня, совершенно оглушив, ослепив и расщепив на молекулы, накрыло этой нарастающей изнутри волной, заставив забиться в колотящей конвульсивной дрожи, выгнуться под ним. О-о-о! Я все же умерла, не иначе…

– Шш-ш-ш… – Тихий шепот-шелест возле моего уха и медленные успокаивающие, поглаживающие касания его ладони на моей спине.

Кажется, что я опустошена до донышка, исчерпана и эмоционально, и физически. Но стоит ему, выждав, пока мое сердце уймется в своей бешеной пляске, скользнуть губами вдоль позвоночника, оставляя после себя дорожку из поцелуев… А потом с пронзающей душу нежностью замереть в самой верхней ее точке, на границе с шеей, как я понимаю, что и там эрогенная зона, и вулкан страсти во мне просыпается вновь.

– Гайяр… – Сил и возможности облечь в слова испытанное не было, но, кажется, он все понял сам.

– Ш-ш-ш… – И снова нежный поцелуй. – Дейрана…

И снова губы, его руки, его тело сверху… сбоку… рядом… И я с неожиданным восторгом с каждым его касанием чувствую его ответную страсть, его ощутимое желание. Безумие восторга, максимальный накал ощущений приходят быстрее, опять зарождая во мне искорку, стремительно перерастающую в полноценный пожар, охватывающий все тело. Его руки, на сей раз скользнув вдоль спины, продолжают движение, сбегая вниз, и, обхватив меня за бедра, немного приподнимают попку. С ответным желанием выгибаюсь сама, стремясь ощутить его встречное касание. И, не отпуская моих бедер, он нарочито замедленно, вплотную соприкасаясь со мной, опускается сверху, сминая, вновь укрывая собой. От этого ощущения надвигающейся мощи, властной непоколебимой силы меня снова безумно заводит, отрезая от всего мира, концентрируя только на ощущении подчинения ему. И я согласна покориться… очень.

Взмыв на волне чувственного порыва, упускаю момент, когда мы становимся близки. Но первый же ощутимый рывок пронзает таким удовольствием, что я непроизвольно сжимаю бедра, желая его сохранить в себе, и подаюсь назад еще сильнее, в ответном движении стремясь прижаться к бедрам мужчины. Гайяр в ответ, немного отступая, тут же подхватывает мой порыв и, ласково сжав за талию, поднимает меня с кровати, заставляя перенести опору на согнутые колени и откинуться ему на грудь. Тут же набрасывается на мои плечи, снова безжалостно целуя их, и одновременно резким толчком устремляется вперед… Безумие!

В этот раз проторенным путем огненная лавина экстаза продвигалась увереннее, в считаные секунды доведя меня до очередной смерти в муках оргазма. Опять с глубинным стоном бессильно повисаю на его руках. Гайяр, поддерживая за плечи, опускает меня на кровать и, пристроившись вплотную сбоку, позволяя мне в полной мере ощутить, что для него еще ничего и не начиналось, снова гладит по спине и тихо шепчет:

– Оленька, земляночка моя, ты такая отзывчивая, такая страстная. Я не выдержу больше.

А я неожиданно, вместе с порывом ответной нежности, ощущаю потребность в иной близости – в духовной, в единении душ. Потому ищу его взгляд и, желая развернуться к нему лицом, начинаю неуклюже барахтаться. Немного откатившись, Гайяр помогает мне, и вот уже мы лежим в едином объятии, вглядываясь в глаза друг друга, общаясь без слов. Он открыт, совсем не таится, позволяя мне увидеть в его глазах нежность и счастье влюбленного мужчины, и гордость победителя, и безмолвный вопрос. Я отвечаю поцелуем, не разрывая контакта глаз, стремясь наслаждаться одновременно и собственными ощущениями, и его…

И снова танец тел, песня губ, музыка прикосновений… Мы, все теснее сплетаясь, погружаемся друг в друга, сливаясь и телом, и душой. Взгляды переплетены до последнего, усиливая единение, даря ощущение завершенности. И только в последний миг, не справляясь с бурей чувств и ощущений в груди, я сжимаю веки, полностью отдаваясь во власть собственного восторга. Я взмываю вверх, теряя ощущение реальности и паря в тумане счастья, все сильнее сжимая его ногами и прижимаясь к груди. Он в ответ так же с глухими стонами все теснее сдавливает в кольце рук, создавая ощущение неимоверного единства. Мы оба, сотрясаемые дрожью экстаза и стонами удовольствия, словно парим на волне реального ветра. Я открываю глаза, – и оглушающий крик вырывается инстинктивно, ведь за плечом мужа я вижу… потолок! А он в неймарском секторе страшно высоко!

Тут же мы падаем. Действительно, на миг я спиной чувствую невероятно уплотнившийся воздух, который с усилием врезается в кожу. И перед распахнувшимися в ужасе глазами мелькают сначала совсем размытые, а потом более плавные всполохи движений его крыльев, восстанавливая ощущение полета. Отвожу глаза от лица мужа с еще напряженно закрытыми глазами, и, повернув голову в сторону, бросаю взгляд за собственное плечо вниз. И-ик! Все верно… Мы висим в воздухе. Вернее, распахнув крылья и делая ими стремительные взмахи, тихонько фланирует в подвешенном состоянии неймарец, а я… Я просто продолжаю при этом находиться в кольце обнимающих меня сильных рук, в ответ обхватив его ногами. Мамочки! Ну предупреждать же надо!

Потрясенно уставившись на Гайяра, сипло шепчу:

– И как это понимать? Это… нормально?

Неймарец, с возмутительным спокойствием распахнув глаза и с самым самодовольным видом потеревшись носом о мой, пробормотал, предварительно лизнув меня в ухо:

– Абсолютно. Так случается, когда мужчина моей расы полностью теряет самоконтроль, оказываясь на самом пике наслаждения. После этого, кстати, – на сей раз мне многозначительно хмыкнули в ушко, – незнайка ты моя, дети появиться могут.

Как ни странно, но сообщение о детях, после только что испытанного уже не смущало.

– И часто ты так «взлетаешь»? – С выводом насчет мозга я, пожалуй, поспешила, но и вовремя язык не прикусила.

Муж расхохотался, заставив меня откровенно смутиться.

– Даже и не вспомню сейчас, когда в последний раз «взлетал», еще совсем молодым, кажется.

– Не помнишь? А сколько тебе лет?

– Вопрос из разряда своевременных, – промурлыкал Гайяр, щекоча дыханием мою шею. – Может быть, и познакомимся заодно, раз уж у тебя любознательность проснулась. Самое время! Мне семьдесят три.

– Ско-о-олько? – изумленно выдыхаю я.

Гайяр, довольно жмурясь – наверняка предвидел мою реакцию, – плавно опускает нас на кровать, укладывая меня. Каким-то неуловимым для моего взгляда движением свернув и убрав куда-то за спину крылья, он, блаженно вытягиваясь, ложится рядом.

– Ты, оказывается, такая разговорчивая. – Я, смутившись, покраснела. – Если мой возраст соотнести с земным, это порядка сорока двух лет. У нас медленнее происходит обновление тканей, медленнее метаболизм, другой химический состав костей скелета, опять же излучение нашей звезды не так губительно, как вашего Солнца. Как итог, продолжительность жизни больше. В среднем мы живем до ста пятидесяти лет. Так что я еще вполне…

При этом Гайяр, многозначительно состроив зверскую гримасу, навис надо мной. Ну нет! Со смехом, уперев руки в его грудь, возмутилась:

– Тихо-тихо! Меня только что озарило: у нас с тобой уже все было, а я о тебе совсем ничего не знаю. И это пугает. Никому не пожелаю открыть глаза в такой момент и обнаружить себя висящим под потолком. У меня едва сердце не остановилось.

Сразу посерьезнев, муж снова откинулся на подушку и, подтянув меня к себе под бочок, с показным недовольством буркнул:

– И кто тебе мешал обо мне больше узнать? Сама не желала!

– Признаю, – задрав голову вверх, показала я ему язык, – вот сама и исправляюсь. Я же не знала, что ты – Злодей с добрым сердцем. Ты в зеркало вообще смотришься? У тебя всегда такой вид, словно еще секунда, и ты меня съешь. Живьем!

– А это идея. – Неймарец очень внимательно окинул все мое тело взглядом и, плотоядно облизнувшись, игриво набросился на мое плечо с самыми съедобными намерениями.

– Фу! Фу! – Было откровенно смешно и щекотно, пока я, всячески брыкаясь и пинаясь, в шутку отбивалась от него. – Невкусная я!

– Не поверю, пока сам не попробую. Ну хоть кусочек, а? Маленький кусочек распробую! – смеясь, глухо взмолился он, когда я решительно прижала к его голодному рту свою ладонь, которую тут же и лизнули. – Можно ушко, к примеру!

При этой страшной угрозе он нежно обвел подушечкой пальца наружный контур розовой раковинки.

– В твоем возрасте, – насколько смогла сурово провозгласила я, заставив его резко упасть на подушку и, закатив глаза, застонать, – пора уже о полезной для здоровья диете думать. А не бросаться на аппетитных младенцев и девственниц!

И, не сумев до конца соответствовать ситуации, расхохотавшись, рухнула сверху ему на грудь.

– Вот зачем я сказал тебе о возрасте? Не будет мне теперь покоя! – трагически прошептал Гайяр, целуя меня в подвернувшуюся макушку.

– Да-да! Это я тебе обещаю – покоя не будет, и не только поэтому. Ведь теперь я знаю, – многозначительно замерла, дожидаясь его заинтересованного взгляда, – какой ты профи в массаже. А ведь доктор прописал…

Гайяр, сразу показушно приободрившись, опять двинулся ко мне, когда неожиданно остановился сам.

– Оль, а ну вставай! В ванну сначала тебя надо окунуть, сразу подобреешь. Опять же ты так и не поужинала. А уж потом… повторный сеанс массажа!

Состроив разочарованную гримасу, я начала плавно сдвигаться к краю постели, мысленно планируя решающий удар.

– Согласна, что мне еще остается? Какой уж повторный сеанс массажа в семьдесят три года?

И, быстро сорвавшись с кровати, рванула в ванную, чтобы тут же с растерянным видом застыть на месте. А ванная-то где?

Гайяр, даже не сделав попытки меня догнать, от одного взгляда на меня расхохотался так задорно, что заразил и меня.

– Незнайка! – С этими словами, поднявшись и приобняв за плечи, он развернул меня в нужном направлении.

Хищно щелкнув челюстями, пригрозила:

– Смотри, проверю на прочность!

– Так я только «за»! Для полноценного эффекта нужно два, а то и три раза в день отдаваться в руки талантливого массажиста.

Все, надо идти к Тинарагу на консультацию.

– И скромного!

– Да ты читаешь мысли, дейрана. Мало того что разговорчивая оказалась, так еще и наблюдательная. Как я рад, что в тебе не ошибся.

– А я как рада, – развернувшись, встала на цыпочки и потянулась к его губам, – что ошиблась в тебе!

Глава 42

Кира

До ванной комнаты мы шли долго. И вроде бы она не так чтобы далеко, и мы даже спешили… поначалу. Но потом задержались. Почти-почти у входа, к которому меня целенаправленно влекли, обхватив за плечи. И тут – о радость! – вернулась ясность мыслей. А вместе с ней и так давно беспокоящий меня вопрос: куда у них крылья деваются? И вот так он меня давил и мучил, что я споткнулась и, вывернувшись из рук удивленного моими маневрами неймарца, развернулась к нему лицом.

– Нет! – Что-то подозрительно быстро он во мне разобрался. – Что бы это ни было – нет! Идем в ванную!

– Пожалуйста, пожалуйста, – тут же потянувшись к нему с объятиями, попросила я.

– Это безобразие! – возмутился он. – Ты мне все планы по обольщению поломаешь. Что?

– Спиной повернись!

– Насмотреться не можешь? – Ехидно подколов меня, он с картинным поклоном развернулся.

А я, решив, что грех терять такой шанс, заодно пробежалась глазами по всему виду сзади… И не только взглядом, каюсь. Но руки как-то сами потянулись удостовериться, что вот оно – такое бесподобное, сильное и красивое, – все мое! Чувствуя себя последней хапугой (но кто бы мне пару месяцев назад сказал, что такой мужчина станет моим?), особенно тщательно ощупывая, провела ладонями по сильным рукам, потом, скользнув ими ему на грудь, на миг вплотную прижалась к его спине и бедрам своим телом… Тут же донеслось энергичное рычание, сопровождавшееся суровым напоминанием:

– Ванна! Ужин!

Пришлось чуть отстраниться и приняться за изучение спины. Узрела следующее, – там, где у нас располагаются внутренние края лопаток, у них присутствовали своеобразные щелеобразные углубления, ведущие в какое-то подобие подкожных карманов. Именно туда, сложившись, и втягивались крылья. Немного отогнув край одного кармашка, увидела уголок перламутрового густого пламени. И так его потрогать захотелось…

– Гайярушка, а можно… крылышко посмотреть? – При этом я, не очень рассчитывая на успех, снова вплотную к нему прижалась, обвив руками торс и прикоснувшись лбом к спине немного ниже этих самых карманов.

Муж горестно вздохнул, но крылышко специально медленно поползло наружу. Радостно взвизгнув, полностью сосредоточилась на зрелище раскрывающихся перед глазами крыльев. Бесподобно красивые, завораживающие, такие шелковистые на вид… В следующий миг я уже, забывшись в восхищении, нежно гладила их, наслаждаясь прикосновениями. Неожиданно теплые, изумительно гладкие и бесконечно сильные. Это так возбуждало! В душе боролось чувственное и эстетическое восхищение, порождая какой-то объединенный шквал восторгов. Прихотливо лаская крыло, приблизилась к его основанию. Проведя пальчиками по костному остову, покрытому бликующим покровом этой странной кожи, поднырнула рукой вниз – туда, где крыло соприкасалось с карманом. Там узкой полоской, расположенной у основания, неожиданно обнаружилась почти невесомая перепоночка. Такая мягкая, изумительно бархатистая и волшебно воздушная на ощупь. Наверное, таким же было бы облако, сумей я его погладить. Зачарованно касаясь ее, я неосознанно закрыла глаза, с полной отдачей погрузившись в невероятно чувственные ощущения от этих прикосновений.

Поэтому, вновь и вновь пропуская через себя, переживая это открытие, настоящий тактильный праздник, я не заметила, когда крыло ловко отвели, а его хозяин, стремительно развернувшись, подхватил меня на руки. Словно бы только этого и ожидая, мое тело податливо выгнулось, прижимаясь к нему, стремясь максимально соприкоснуться. Уверенная ладонь обхватила меня под бедра, подтолкнув вверх, а ноги сами распахнулись, обвивая его торс, соединяя нас. Одновременно рывок внутрь меня сопровождался толчком его сильных ног, отделившим нас от пола. И все – я поплыла, полетела, возносясь в вихре чувств и ощущений ласкающего кожу ветра, рожденного его крыльями. Руки мужа, обхватив за спину, держали уверенно, позволив мне, в экстазе разорвав объятие, развести свои, словно крылья, в стороны, наслаждаясь этим безумно возбуждающим чувством полета.

Мы носились по спальне, кружа в непонятном ритме, диком, даже агрессивном возбуждении абсолютной страсти. И вот уже я, стремясь взлетать все выше и выше, упираясь руками в его плечи, вскидываюсь вверх одновременно с взмахом его огненных крыльев. Чтобы тут же уйти вниз с их возвращением…

В эти мгновения я исчезла, превратившись в алчный сгусток огненной энергии. Максимально откинувшись назад, позволяя его рту жадно сминать мою грудь, вбирая в себя, терзая, я гортанно стонала, ловя губами ветер нашей страсти. Это было невероятно – стремительно, первобытно, естественно. И в этом было столько любви!

Последний рывок крыльев, последний толчок. Мой стон, его… И острая мука сладкого восторга. Беспамятство. Блаженство. Бесконечность. Я, сотрясаемая дрожью экстаза, продолжала плавать в своем внутреннем космосе, залп за залпом выплескивать всю бурю переживаемого удовольствия. Ноги ослабели, плавно соскальзывая вниз, руки безжизненно повисли вдоль тела, сердце стучало неимоверно. Я все отдала ему в эти минуты, исчерпала себя абсолютно.

Чувствуя, как мы плавно опускаемся на пол, как Гайяр подхватывает меня на руки, я была рада, что мне есть кому подарить свой гигантский запас нежности, свою любовь, что есть кому позаботиться обо мне в ответ.

И, только погрузившись в обволакивающее тепло ванны, начала оживать, возвращаясь из мира своих феерических восторгов в реальность.

– Оля, – слышу взволнованный голос мужа, чувствую его ласковые руки, которые меня моют. – Я тебя совсем замучил? Подумать боюсь, ведь в первый раз. Зачем же ты трогала милэйн? Это самое чувственное место на неймарском теле. Как же ты завтра будешь?

Мамочки! Предупреждать же надо! Хотя я, честно говоря, не жалею. И пусть до сих пор ноги меня не слушаются, а руки дрожат от силы испытанного восторга. А хочется еще…

– Я, кажется, скоро зависимость приобрету, – шепчу скорее сама себе, и тут же, вдумавшись в его слова, спрашиваю: – А что завтра? Ой, ведь на работу… И Оболтус, кстати, где? Или он завел дурную привычку гулять по ночам?

– Считай, что завтра у тебя выходной. Нет, лучше сразу – отпуск! Да, точно, до самого дома – ты в отпуске. Я Шейн-огану велел сегодня кактус взять к себе, но уже завтра его увидишь. Вымахал невероятно, подозреваю, что он освоил механизм использования системы доставки по конкретному коду операции. В общем, тут предстоит колоссальная работа. Оль, давай я ему сознание снесу, а? А ты его элементарным командам потом обучишь – сидеть там, гулять, рядом… С ним сложно так, вредный он – просто до неприличия.

– Я тебе снесу! – резко села я. – Он – моя семья, считай. Больше у меня никого нет. У тебя мама, у меня – Оболтус. И точка. Только попробуй ему что-то сделать! Я не знаю… Я разведусь!

Гайяр впечатлился.

– Значит, мы обречены на оболтусотиранию, – задумчиво, явно намечая перечень адекватных мер, протянул неймарец. – О! А давай его маме подарим? Ну, или хотя бы временно сошл… э-э-э… погостить отпустим?

Проигнорировав умоляющий взгляд, категорически отрезала:

– Нет! У нас будет счастье втроем, уверена. И на отпуск я не согласна. Завтра еще, может быть, отосплюсь денек, а потом – на работу. Хотя страшновато, я сама еще окончательно осознать не могу, к скольким вещам привыкать придется. То, что под ледяной маской капитана есть живое существо, – я с усмешкой коснулась рукой его груди, – уже стресс, а тут еще команда…

Ладонь шустро поймали, притянули к губам и поцеловали, а потом и меня, осторожно потянув, вернули в исходное положение.

– Это только потому, что ты разбудила во мне это живое, – тихонько прошептали мне на ушко. – И такой я лишь с тобой, так что не обольщайся.

– Злыдень. – Я вздохнула. – Придется всех брать под крыло – ой, под опеку. Кому, как не мне, понимать, как ты умеешь третировать окружающих!

В ушко фыркнули.

– О команде не переживай, я всех проинформировал о последствиях.

– Как о последствиях? Ты им что сказал?

– Сообщил, что обзавелся семьей. Моя дейрана – наш штатный прогнозист. И с этого мгновения приравнивается в статусе ко мне. Все!

– Не густо… Подозреваю, любопытство всех задушит. Надеюсь, в наш рабочий блок не будут ходить на экскурсии, показывая на меня пальцем.

Гайяра, по ощущениям, передернуло.

– Если кто-то посмеет показать на тебя пальцем… – Тон его при этом был капитанским, прямо из прошлого, и резал по ушам.

Я поморщилась:

– Я пошутила.

– А я нет!

Мы оба замолчали, думая каждый о своем.

– Кушать хочешь? – задал муж неожиданно прозаический вопрос.

Прислушавшись к себе, честно ответила:

– Зверски!

– Наконец-то, – довольно проворчал этот вредный мужчина. – Наконец-то я нашел способ нагулять твой аппетит. Давай под душ – и ужинать!

Меня оперативно подняли, не встретив сопротивления, вымыли волосы и сполоснули все тело. Потом, поставив рядом с купальней, строго сказали:

– Стой на месте!

Я расслабленно кивнула. Состояние было таким довольно-блаженным, что и пальцем шевелить не хотелось. Пускай поухаживает, и ему приятно, а уж мне как хорошо! По ходу дела оглянулась кругом – ванная тоже была помещением из разряда «есть, где расправить крылья». Но ведь и их мыть надо, так что все логично. Напротив находилась большая кабина душа, а в противоположном углу еще какая-то – может быть, еще душ, поменьше? Надо будет посмотреть. Но любопытство было вялым, безынициативным, что ли… Гайяр завернул меня в большущий теплый халат, нахлобучил на влажные волосы капюшон и подхватил на руки со словами:

– Что покушать хочешь? Закажем в синтезаторе или сами сделаем?

– Сами? Как?! – Я была потрясена.

– Есть тут небольшая кухня и запас продуктов. Я люблю иногда самостоятельно приготовить завтрак.

– И что мы сделаем? Яичницу?

Вот уж поразил он меня! Не вязался образ капитана с фартуком и поварешкой. Неужели реально что-то умеет?

Сказала и поняла, что сморозила глупость. Во-первых, ляпнула так по-земному. Во-вторых, они ведь тоже в каком-то условном смысле пернатые.

– Ой, не подумала я, извини! Вы яиц, наверное, не едите. – В меню корабельной столовой их точно не было. – Хотя вы же не птицы в буквальном смысле и не из яиц вылупляетесь.

Думала пошутить, неудачный ляп загладить, а в итоге застыла, уловив выражение его напрягшегося лица. Спросить, вылупляются ли – язык не поворачивался. Опять же как тогда я? Яйцо уж точно не снесу, даже учитывая уровень нынешней медицины.

– Вылупляемся… в ряде случаев. – Я так и села на бортик ванны… И об этом не предупреждали! – Правда, яйца, если их можно так назвать, совсем не птичьи. Но давай сейчас об этом не будем, а то боюсь, ты в страхе сбежишь в неизвестном направлении, перепрограммировав какую-нибудь штатную капсулу.

Да уж, опасения были в чем-то обоснованными. Откровенные сомнения насчет реакции экипажа, пусть и не явной, никуда не делись плюс все эти неосознанные страхи по поводу загадочного первородства, а тут еще и яйцекладущими оказались. Или не оказались? Неясно тоже. Всего ничего замужем, а уже голова кругом идет от таинственности этих неймарцев! Но назвался груздем…

Я прекрасно помнила, что все непонимания и сомнения родители всегда обсуждали, стремясь избежать обид и недомолвок. Мне в своей, хотя и настолько неожиданной семье, хотелось того же, пусть и не сразу.

– Понимаешь, убегать я не собираюсь точно. Намерена честно и ответственно пытаться стать твоей парой. Скрывать не буду, в душе переживаю о многом – и о поведении экипажа «Эндорры», и о взаимоотношениях с твоей семьей, вообще о том, смогу ли тебе соответствовать, являясь ничего о вас не знающей землянкой. Ведь не всю жизнь мы будем на «Эндорре», а в вашем мире придется еще сложнее. И наверняка есть масса сложностей, о которых я пока не знаю, опять же – твои тайны с первородством, а вот и вопрос деторождения, оказывается. Но я готова искать пути их решения, тебя же прошу только об одном – о доверии!

Поднявшись, подошла к Гайяру и, сжав его ладонь руками, открыто посмотрела в глаза. Он взгляда не отвел, но я интуитивно почувствовала, что напрягся. Определенно он темнит… И это его угнетает.

– Дейрана… – Глубокий вздох, и меня прижали к себе, чтобы немного растерянно прошептать: – Ты меня восхищаешь. И твой ум, и смелость, и искренность, и твоя сила. В этом ты определенно меня сильнее. Я услышал тебя и попытаюсь. Дай мне время собраться, сначала убедиться, что то, что появилось сегодня, не исчезнет в одно мгновение.

– Гайяр, вся моя жизнь может послужить примером того, что я морально готова ко многому, если не ко всему. И поверь, я не так слаба духом, чтобы бросать все и бежать при первых же трудностях, раз уж приняла решение остаться, – поднявшись на носочки, потянулась к его тут же приблизившимся губам. – Я буду ждать. Но не затягивай! А то по поводу детей я реально тревожусь!

Мы целовались долго, упоительно, как-то особенно остро ощущая взаимное тепло и доверие. И тут… заурчал живот.

– Вот, – простонала я, смутившись. – Мы с ним уже на все согласны, кормите нас хоть чем-нибудь!

– А хочешь мой фирменный завтрак? – с ухмылкой увлекая меня к выходу, поинтересовался неймарец.

– А хотя бы перечень ингредиентов можно узнать? – подозрительно уточнила я, опасаясь провести остаток первой брачной ночи в медотсеке. – При всем уважении, общество Тинарага сейчас как-то не привлекает.

Гайяр задорно рассмеялся:

– Кто тут только что говорил, что сложностей не боится?

– Ладно, – смирилась я, – голод не тетка. Но чур, – первым пробуешь ты!

– Ага, меня, значит, не жалко.

Мы уже дошли до выхода из спальни. Все же как привыкнуть к этой пространственной гигантомании?

– Жалко. – Я ободряюще сжала его ладонь. – Но Тинарага жальче.

В итоге мы попали в то самое общедоступное, странно пустое помещение, из которого, как выяснилось, незаметная дверка вела в очень скромную по размерам, даже в моем понимании, кухоньку. Уже предчувствуя, что полюблю этот маленький, уютный, укрытый от всех уголок, по ходу возникшего интереса уточнила:

– А там, – я мотнула головой, указывая назад, – смена интерьера запланирована? Старый надоел?

Тут я увидела на крошечном столе, рассчитанном на одного, максимум двух пользователей, миску со зрелыми крокари – неимоверно вкусными тартскими фруктами. Или овощами? Слышала, что ученые до сих пор определиться не могут. Я первый и последний раз пробовала их на своей первой работе, когда трудилась прогнозистом на сельскохозяйственной базе. И до сих пор хранила самые восторженные воспоминания об этом гастрономическом опыте. Поэтому, упустив из виду молчаливую реакцию на вопрос, тут же воодушевленно плюхнулась на одинокий стул и выхватила самый-самый крупный. Мм!..

⇐ Предыдущая 50 51 52 53 545556 57 58 59 Следующая ⇒