Мужчина, брат женщины. Действующие лица

Стр 1 из 4Следующая ⇒

Ксения Драгунская

Мужчина, брат женщины

Пьеса в двух действия

Действующие лица

Алексей Чагин, юный дирижер.

Казаков, богач. Лариса Павловна,

танцовщица варьете.

Савелий, рубщик мяса, сосед Чагина по коммуналке. Клеопатра, бомж.

Женщина с рюкзаком. Рыбаки, грибники, городской дурачок и другие жители города Аркадак.

События происходят в Аркадаке и в Москве.

Первое действие

Богато обставленный офис, всего полно, мебель кожаная, светлая, много всяких электронных прибамбасов. Посреди офиса человек в хорошем костюме стоит на коленях. Он стоит неподвижно, словно погруженный в глубокую задумчивость. Слышится хлопанье дверей, стук в двери и голос Чагина.

Чагин. Есть тут кто-нибудь? Черт знает что... Куда они все делись? Я же, как идиот, на прием записывался...

Чагин, прихрамывая, выходит на сцену и видит стоящего на коленях человека.

Здравствуйте. Я хотел, чтобы доложили, но там нигде никого... Могу я поговорить с господином Казаковым?

Человек (поднимает голову). Неможете. Удавился вчера ваш Казаков.

Чагин. Н-да... Ну и везет же мне... Человек. А на что он вам?

Чагин. Мне сказали, будто он денег дать может.

Человек (передразнивает). Деееее- нег...

Чагин. Ну, теперь пиши пропало. Скоро осень, как начнутся дожди... Пауза,

Когда же похороны?

Человек. А черт его знает...

Чагин. Странно, Казаков удавился, а в городе тишина. Он же, вроде, крутой тут у вас, а? Важная птица. Что он, нефть что ли гонял, или лесом торговал? Король, магнат какой-то.

Человек не отвечает.

Я когда в конце весны приехал первый раз, тут по городу клоуны какие-то прыгали, слонов водили. Как видно, напоказ. Что такое? А это, оказывается, Казаков в честь каникул для детей Аркадака цирк из Москвы выписал...

Пауза.

Удавился, значит. Ну, и ладно. Выходит, ничего мне просить у него не придется.

Ч е л о в е к. Не любишь просить-то?

Ч а г и н. Не люблю.

Человек. Гордый? Это хорошо.

Чагин. Нет. Просто не получается

как-то.

Пауза.

С чего же это он удавился? Эти самые, что ли, как их... Разборки? Душил его кто-то?

Человек. Х-ха, душил! Он сам кого хочешь задушит. С детства такой. Когда в восьмом классе учился, сестренка его кошку держала, Дымку. А сосед кошке мясо дал с крючком рыболовным. Сестренка плакала-плакала, а потом заикаться стала. Доктора сказали — шок. Взял тогда Казаков кастет с бритовкой да и навестил соседушку. Среднюю школу господин Казаков в колонии заканчивал.

Ч а г и н. А вы откуда знаете?

Человек. Оттуда, что я и есть Казаков.

Пауза.

Чагин. Вот и слава Богу. Не удавились, значит?

Казаков. Духу не хватило. Понадеялся на что-то, сам не знаю, на что. Совсем уж было собрался, а сам думаю: вдруг мне на роду еще что-то хорошее написано, а я про это не знаю, и вот удавлюсь сгоряча, и хорошее это, счастье-то неописуемое, мне и не обломится. Жалко мне стало этого счастья неизвестного, вот и не удавился. Пауза.

Парень, налей мне вон из того штофчика.

Чагин наливает из штофа в стакан.

Еще лей, еще.

Чагин наливает побольше. Казаков выпивает.

Ты-то, парень, сам из какой жизни будешь?

Чагин. Алексей Чагин, дирижер. Оркестр у меня тут.

Казаков. Эх, кудряво! Жалко мать с отцом не видят, как к ихнему Кольке, уркагану отпетому, дирижеры живьем на поклон идут. Ну валяй, дирижер. Говори свою просьбишку.

Ч а г и н. У меня оркестр в музыкальной школе, которая при фабрике. Учителя и ученики. Знаете, дети из народа бывают очень одарены... Извините, вы бы встали с колен, а то трудно разговаривать, когда человек на коленях.

Казаков. Вот встать не могу. Слово дал. Мне теперь только на коленях. Ты говори, не робей.

Чагин. Фабричная музыкальная школа рухнет не сегодня-завтра. Потолок уже весь обсыпался, и однажды на репетиции кусок балки свалился прямо на голову первой скрипке... Скоро осень, а крыша...

Казаков. Ты сам-то, похоже, нездешний?

Ч а г и н. Из Москвы.

Казаков. Какими же судьбами в нашу

глушь?

Ч а г и н. А у меня педагог в музыкальном училище отсюда родом. Старичок

уже совсем. Он мне и насоветовал — чтобы мастерство развивать, возьми себе оркестр, пусть маленький, но твой. Я и приехал.

Казаков. Налей-ка еще из штофа. Значит, у нас теперь оркестр... Хорошо. Чагин. Что вы! Здесь обязательно должен быть свой оркестр! В городе, который так богат культурными традициями... Ведь именно здесь, в Аркадаке, в пятнадцатом году, в станционном ресторане отобедали Бунин и Рахманинов! А потом сели в поезд и долго махали шляпами местному краеведу, поэту- самоучке Евстратию Кошкину. Казаков. Напьюсь я сегодня. Ох, напьюсь... Может, выпьешь? Пей.

Ч а г и н. Я, спасибо, не пью. Так вот, поскольку школа находится в аварийном состоянии...

Казаков. Тебе денег, что ли, на ремонт надо?

Чагин. Точно, денег. На ремонт. Казаков. Сейчас обставим..Посмотри там на столе бумагу с водяными знаками.

Чагин ищет. Не находит. Референтов — стая, а толку... Где этот долбаный Саша? Что они там? Нажми вон ту кнопку.

Чагин нажимает. Ответа нет.

Ч а г и н. Да нет там никого. И все

нараспашку,

Казаков. Разбежались, значит. Шуганул я их крепко, ругался... Ты, парень, посмотри там в ящиках чеки, я тебе сейчас подмахну...

Чагин ищет чеки.

Тебе сколько денег-то на ремонт надо?

Ч а г и н. Понятия не имею. Нам бы крышу перекрыть и внутри, конечно... Слушайте, у вас тут везде какие-то бусы рассыпаны. И на полу кругом, и вот... (Наклоняется, чтобы поднять бусину.)

К а з а к о в. Не трогай!

Ч а г и н. А, вот такие чеки?

Казаков. О, точно, они! Давай сюда. Тьфу, где же ручка.

Звонит телефон.

Выдерни ты его к чертовой матери!

Чагин выдергивает. Тишина. Казаков ищет ручку.

А, нет! Включи, включи обратно!

Чагин втыкает. Телефон звонит. (Беспокойно дергается, хочет встать, но остается стоять на коленях.)

Ну возьми, возьми, возьми же трубку! Чагин (берет трубку). Да? Нет, он тут. А... Спасибо. (Кладет.)

Казаков. Ну? Что?

Чагин (пожимает плечами). Сказали, последний теплоход отошел в пятнадцать пятьдесят.

Казаков (хватается за голову). Конец!

Пауза. Казаков стоит на коленях. Чагин смотрит на него.

Ч а г и н. Я, видно, не вовремя. Я лучше пойду.

Казаков. А? (Смотрит на Чагина, не сразу понимает, кто это.) Погоди, сейчас я тебе чек подпишу. Где же что-то, что-нибудь, чем пишут? (Шарит по карманам, перестает шарить, задумывается.) Уплыла... Уплыла... Она такая несчастная...

Чагин кивает, потом садится в кресло, крутится, катается в кресле по комнате туда-сюда.

Я ее первый раз весной увидел. В харчевне на углу Карла Либкнехта. Там уху знатно варят. Теплоход должен был прийти, а на нем — гильдия предпринимателей Среднего Поволжья заседает. Ну, сижу я, жду, когда гильдия подгребет, а тут входит она. Вошла, споткнулась и... (Сообщает как о чем-то невероятном.) Покраснела. Покраснела, представляешь? Я ее в тот же миг полюбил. Да какая там, на фиг, гильдия? И никуда мне уже не надо идти, ничего не надо делать, а только быть рядом с ней...

Чагин. Вы бы все-таки встали с колен. К вам сейчас из газеты "Аркадакские вести" придут, насчет того, что вы в мэры баллотируетесь. Вы бы встали, а то странно все это.

Казаков. Как же я встану, если я слово дал, что так и буду стоять на коленях, пока она меня не простит?

Ч а г и н. Так она же уплыла с последним теплоходом. Ты встань ей-богу. (Скучает, смотрит на часы, теребит всякие штучки на столе.)

Казаков. Она сама-то нездешняя, из Суходола, это в соседней губернии, туда пять часов пилить. Жизнь у нее там какая-то была, в Суходоле. Ребенок от болезни умер. Потом Червяков, фраер, стал к ней клинья подбивать, она уши и развесила, а его в губернаторы продвинули, так он ей сразу под зад коленом, к жене вернулся.

Чагин катается в кресле по кабинету, находит бинокль, смотрит в него, берет игру "тетрис " тычет пальцами в пупки, некоторое время играет, пока Казаков говорит.

Тогда она приехала сюда. Детей стала танцам учить в дэ ка "Вперед", а потом поступила танцевать в варьете, это на Дворянской набережной. Я каждый раз стал в этот кабак ходить, на нее смотреть. А все говорили, что жених у нее — летчик.

Чагин ходит по комнате, Казаков теребит его за рукав.

У нас тут за лесом летный отряд стоит. Что жених — летчик, и что они уже заявку подали. А я все равно каждый вечер приходил, цветы носил и так, штучки-дрючки всякие...

Чагин. Это да, говорили, что, мол, ай да Казаков — на танцорку из варьете миллионные капиталы просаживает. Казаков. И вдруг летчика переводят в Архангельск, и она остается. Кинул он ее. Я как узнал, тут же прямо к ней домой в Заречье примчался,хоть и незнаком был толком-то. Хочешь, говорю, мои ребята этого авиатора из-под земли достанут, а потом свезут в лесок, и комар носу не подточит? А еще, говорю, хочешь, иди за меня замуж, и завтра сам Пимен, архиепископ Саратовский и Вольский, нас венчать придет? А она только засмеялась и говорит: чем это от тебя так несет? От комаров, что ли, на- брызгался? Ты бы, богатенький, купил бы себе приличный о де туалет, а потом уж к дамам подъезжал бы с предложе ниями...

Чагин (равнодушно). Крута, ничего н скажешь. Так венчаетесь ли вы в кони концов или нет?

Казаков. Откуда я знаю, что у нее н уме? Однажды уж чуть было не обвенчались, я и в храме сговорился, а он утром исчезла, словно испарилась, амбец. Двое суток по всей губернии вертолетами рыскал, речной вокзал за крыл, а нашел вот тут. За восьмым микрорайоном заброшенный дом ест! сидит она там у окошка, вдаль смотрит а лицо бледное, грустное...

Чагин. Интересно, а какая сейчас погода в Париже?

Казаков. А сегодня утром, вот на этом самом месте, она мне говорит: ведь больно жирно будет, если твоя мечта исполнится, и такая, как я, тебе в жены обломится". А меня вдруг разобрало, я и говорю: "Даты ноги мне мыт должна и воду пить за то, что я, честны: человек, тебя, такую-сякую из варьете после всех летчиков замуж беру". И нее такое лицо несчастное стало, что на колени тут же бухнулся и прощения просил, и слово дал, что так на коленях и останусь, пока она меня не простит, она только "хахахахаха" и ушла...

Пауза.

Налей мне из штофа, парень.

Ч а г и н. Да наплюй ты на нее! Вот стыд-то — такими деньжищами ворочаешь, полгубернии под тобой ходит, перед бабой так свою жизнь гнешь Дура, небось, какая-нибудь. Психичка.

К а з а к о в. Не могу.

Чагин. Больной ты.

Казаков. Люблю ее.

Чагин. Перетерпи. Разлюби. Казаков. Тебе который годик? Чагин. Двадцать третий пошел. Казаков. Вот и не говори, чего не понимаешь... Я раньше тоже думал полюбил, разлюбил... А потом Лapy встретил... брат...

Пауза.

Ну, давай, парень. Вот и ручка обнаружилась. Давай чек. Сколько, говоришь, тебе на ремонт надо? Сто миллионов, пятьсот? Пятьсот напишем... Пятьсот мэлэнэ... И подпись... На, держи. (Протягивает чек Чагину.)

Чагин. Спасибо. Даже не знаю, что

сказать.

Казаков. А ты ничего не говори. Ты лучше уходи скорее отсюда. Уходи, парень.

Чагин. Кто же тебе из штофа наливать будет?

Казаков. А мне больше не понадобится из штофа.

Чагин и Казаков смотрят друг на друга. Чагин. Это ты хитро придумал. Я сейчас уйду, а ты и впрямь удавишься. Казаков. Ишь, догадливый.

Чагин. А вот и никуда я не пойду. Мне и здесь хорошо. Кресла у тебя очень удобные.

Казаков. Спасать, что ли, меня затеял? Вот это ты зря, москвич.

Ч а г и н. Не смеши народ. Чтобы такой мужик, как ты, из-за бабы... Казаков. Молчи, не доводи до греха.

Чагин подходит к Казакову и садится рядом с ним на ковер.

Ч а г и н. Ну что ты, что ты, ей-богу? Вот ты посуди сам... Не к лицу тебе все это. Ты встань, встань, умойся поди. Сейчас журналисты из газеты придут, про избирательную кампанию разговаривать будут! А вместо кандидата на пост мэра — то-то смеху будет — жмур, ну куда это годится? Кто детям на праздник слонов с клоунами выпишет? Ты об этом подумал?

Казаков смеется.

Давай сейчас вместе выпьем из штофа и песенку споем? Ты какую песенку любишь?

Казаков. Французскую. Которую Патрисия Каас поет, когда ее на мотоцикле чувак катает, видел клип?

Ч а ги н. Ну, а по-французски-то мы с тобой не умеем. Давай русскую споем. Казаков (морщится). Не-а, они все грустные, там в степи замерзал ямщик. Тоска... Ну их.

Чагин. Вот дела! Русский купчина не может спеть русскую песню.

Казаков. Давай вот эту... Я шагаю с работы устало...

Ч а г и н. О! Поехали. Ты слова знаешь?

К а з а к о в. А то! На всех комсомольских сходках, если там в баню, то всегда...

Ч а г и н. Ну давай, только не орать, а с душой.

Чагин и Казаков, сидя в обнимку на полу, поют "Я люблю тебя жизнь" на слова Константина Ваншенкина. Некоторое время поют. Казаков первым обрывает пение.

К а з а к о в. Ну все, парень, покривлялись и будет. Уходи теперь.

Ч а г и н. Не уйду, сказал же. Казаков. Уходи по-хорошему. Давай простимся.

Ч а г и н. Не хочу я с тобой прощаться. Казаков. Славный ты парень, хотя и москвич. Полюбил я тебя. Дай я тебя на прощание поцелую. Смотри, денежки- то не промотай, построй хорошую школу и играй свою музыку...

Ч а г и н. А я вот сейчас выйти-то выйду, а людей позову.

К а з а к о в. Не успеешь.

Чагин. Нуда! Ты хоть как вешаться-то собрался, каким макаром? Где у тебя тут веревочка? Пока будешь возиться, народ и набежит. А у нас в стране с самоубийцами, знаешь, что делают? В сумасшедший дом лечиться отправляют.

Казаков выхватывает из-под пиджака пистолет.

Казаков. Парень! Уходи! Христом- Богом прошу! Застрелю ведь!

Стреляет, промахивается. Входит необыкновенной красоты женщина в светлом платье с немыслимыми, частыми и длинными разрезами. В руках у женщины — огромный букет полевых цветов.

Лара!

Л а р а. Что это тут, ворошиловский кружок? Хахаха! Так на коленях и стоишь? И впрямь ведь стоит! Идиот. (Замечает Чагина.) А это что еще за...

Казаков. Это по делу ко мне, дирижер.

JI а р а. Дирижер? А палочка есть у него? Казаков. Брось, перестань, JIapa.

Л а р а. А что это дирижер у нас так остолбенел? Что это во мне такого ос- толбеняющего? Познакомился бы с Ларисой Павловной, поцеловал бы у Ларисы Павловны ручку...

Ч а г и н. Я нет... Извините... Разрешите представиться— Чагин.

Л а р а (встрепенувшись). Чагин? Это твоя родная фамилия?

Чагин (морщась, досадливо). Не обращайте внимания.

Л а р а. Казачок, дай ключи от белого авто.

Казаков. Почему, Лара, почему ты никогда не спросишь, как я себя чувствую?

Лара. Ты зачем, Казачок, утром на мне бусы порвал? Они теперь по всему офису рассыпались. Вон бусина валяется, и вон, и вон, и вон еще...

Лара показывает пальцем, Казаков наклоняется и подбирает бусины. JIapa смеется, глядит на Чагина.

Ч а г и и. Что вы так смотрите?

Лара. Красивый ты.

Чагин. Бог с вами.

Лара. Ты вот, наверное, на лодке кататься любишь.

Чагин. Очень люблю.

Лара. Выходит, угадала. Казачок, дай же ключи.

Казаков. А ты меня простишь?

Л а р а. А коли не прощу, так и будешь на карачках век вековать?

Казаков. Так и буду.

Лара. Ну, ты, Казачок, тут пока постой, а мы с дирижером возьмем лодочку и на острова поплывем. (Приобнимает Чагина.)

Казаков. Попробуйте.

Л а р а. Ух ты, ух ты, страшно как!

Казаков. Где ты была, Лара?

Л а р а. В лугах гуляла. В августе цветов

в лугах... Даешь ты, наконец, ключи или

нет?

Казаков. Куда ты хочешь ехать?

Л а р а. В Суходол, бомбу в Червякова кидать, народное восстание поднимать. Ну что ты, Казачок. Я вещички кое-какие заберу, мне же теперь тут жить оставаться, я за тебя замуж выхожу.

Казаков. Значит, выходишь?

Лара. Вот, мосье дирижер, посоветуйте — выходить мне за него замуж или не выходить?

Чагин. Выходите. Он на радостях, пожалуй, сюда целый зоопарк выпишет. Лара. Зоопарк, хахаха, точно! А ты, дирижер, что хромаешь? Боты жмут?

Ч а г и н. Я всегда хромаю.

Лара. Болезнь, что ли? Нога болит? (Протягивает руку и делает движение погладить Чагина по щеке.) Больно? Чагин (отшатывается). Нет, нет, нет! К а з а к о в. Не трогай его, Лара.

Лара. Вот, мосье дирижер, вы человек ученый, поди, и гармонию изучали? Объясните же нам, непутевым, как дальше жить? Что нам с Казаковым делать в нашей жизни и судьбе?

Чагин. Вам, Лариса Павловна, с вашей красотой дома сидеть надо и на улицу ни на шаг не показываться.

Лара. Что такое?

Чагин. Потому что вас с первого взгляда очень сильно полюбить можно, так что вся жизнь кувырком пойдет.

Казаков встает. С удовольствием потягивается, делает гимнастические упражнения.

Казаков. Эх, Ларка! Пропадешь ведь ты без меня.

Лара. Чего это вдруг я пропаду? Или, думаешь, меня больше никто замуж не возьмет? Ну-ка, дирижер, отвечай: вот если бы я не была за Казакова просватана, ты бы посватался ко мне или нет? Пауза. Чагин молчит. Говори же! Посватался бы или нет?

Чагин (мягко и терпеливо). Конечно, посватался бы, о чем речь. Семьсот верст пешком бы бежал.

Лара (радуясь, как дитя). Ага, вот! (Показывает Казакову язык.) Казаков. Что-то, дирижер, больно речист.

Ч а г и н. Я пойду, пора мне.

Лара. Казачок, ключи от белого авто давай. А впрочем, нет, я лучше в городской парк. На чертовом колесе крутиться буду. А ты, Казачишка, прими душ, принарядись и заезжай за мной прямо на карусели. В горзагс пойдем — заявку подавать. Там сегодня до восьми.

Казаков. Значит, идешь за меня?

JI а р а. Конечно! Я ведь загадала, если будет после обеда грибной дождь, то фигушки, жить мне одинокой. Ну, а дождя-то нет как нет, вот, стало быть, пойду. Твоя взяла, Казачок.

Ч а г и н. Зачем вы? Нельзя же так! Казаков. Значит, моя!

JI а р а. Твоя!

Казаков (нежно и восхищенно). Моя... (Гладит рукой ее шею, сжимает пальцы, повторяет с ненавистью.) Моя... (Разжимает пальцы.)

JI а р а. Ау, дирижер! Не поехал со мной на лодочке кататься — а завтра, может, этот псих меня и впрямь задушит, хаха- ха!

Лара исчезает. Пауза.

Казаков. Вот такие пироги.

Ч а г и н. Блядь твоя Лариса Павловна, и замашки у нее блядские.

Казаков. А я ее все равно люблю.

Ч а г и н. Ненормальный ты, ясно? Хоть и богатый. А уж она — совсем крыза. В смирительном доме ей место. Казаков. Ничего, обломаю. Тихая будет, ласковая. Дай только жениться. Я ведь с детства мечтал на артистке жениться. Вот совсем пацаном был, а уж думал — вырасту, непременно на артистке женюсь.

Ч а г и н. Ну, тогда женись. Флаг тебе в руки.

Казаков. Знаешь, дирижер, если она за меня опять не выйдет, я же просто- напросто взорву этот Аркадак.

Ч а г и н. Ты только дождись, когда тебя мэром выберут, а уж потом взрывай. И слонов не забудь по городу пустить. Не городишко, а дурдом на свежем воздухе... На фиг мне все это, крыша дырявая, сил моих больше нет, гори оно все!

Ничего мне не нужно. (Кладет чек на стол.) Хватит с меня, я в Москву хочу.

Влетает скромная девушка с косичкой и бросается к Чагину.

Девушка. Ой, Алексей Иваныч, Алексей Иваныч! Я вас по всему городу ищу! Телеграмма вам пришла на музыкальную школу. Из Парижа. (Подает Чагину телеграмму.)

Чагин держит телеграмму, не разворачивая. Потом начинает было рвать, но все- таки разворачивает и читает вслух. Чагин. "Алексей, приезжай, а то я умру".

Затемнение.

Московская квартира Чагина. Это коммуналка. На кухне сидит здоровенный богатырь Савелий, сосед Чагина, рубщик мяса из углового магазина. Он играет на гитаре и поет что-нибудь из Цоя или Шевчука. На столе шампанское и сласти. Рядом с Савелием — девушка лет пятнадцати, ярко накрашенная, пестро и бедно одетая.

Входит Ч а г и н с большой дорожной сумкой и двумя свежими розами в руках. Савелий. Ба, маэстро! Ну, недаром мне всю ночь яйца снились! (Берет у Чагина сумку, они обнимаются.) А ото- щал-то как! Надолго ли в белокаменную?

Чагин. Может, и насовсем. Савелий. А тебе тут баба какая-то названивала, я сказал, чтобы в Аркадаке тебя искала. Бросил, значит, свою глухомань? А я зато с девушкой познакомился. На трех вокзалах. Смотри, симпатичная какая!

Чагин. Сядешь ты, Савелий, скоро за такие знакомства. Девочка, ты в каком классе учишься?

Савелий. Это тебя просто завидки берут. Сам бы вон лучше с кем-нибудь познакомился. А что? Тебе пора. Подружитесь, детей нарожаете...

Чагин уходит в свою комнату. Там большая фотография женщины, возле — засохшие цветы и свечи. Чагин меняет цветы.

(Девушке, тихо.) Смурной он у нас. Это потому что хромает.

Савелий идет в комнату Чагина, останавливается в дверях.

Тебе тут из французского посольства паспорт с визой принесли. И телефон, чтобы билет быстро заказать.

Чагин молчит, разбирает свою сумку.

Поедешь, что ли?

Чагин не отвечает.

Вот у меня папаня... Он же запойный, папаня мой. Он, когда мы еще в деревне жили, нас смертным боем бил, так гонял , что в другую избу ночевать ходили. А я все равно ему на каждый праздник деньги посылаю. Я ему недавно спортивный костюм "Пума" послал.

Чагин молчит.

Вот ты думаешь, ты гордый, да? А ты просто тяжелый. Ты думаешь, ты художник, а на самом деле тебе просто на всех с высокой колокольни... Ты, Алеша, человечество не любишь, вот.

Чагин молчит. Савелий смотрит на Чагина и вздыхает по-бабьи.

Савелий. Пальтец тебе сконстролить надо. Зима ведь скоро. Иди вон борща поешь с дороги. Наваристый, с укропом.

Чагин. Спасибо, Савельич. Конечно, поем борща.

Савелий уходит и в кухне говорит девушке таинственным голосом.

Это, между прочим, знаешь, кто? Знаешь, как его фамилия? У него, между прочим, папа, знаешь кто?

Чагин появляется на кухне с вазой для цветов, меняет воду.

(Громко.) Виноградарь у него папа. Знатный. Председатель колхоза. Шишка, страшное дело. Ах ты! Маэстро! Я же тебе тут с получки подарок купил! (Исчезает и появляется с галстуком - "бабочкой" чудовищной величины, расцветки и блестящести. Прикладывает "бабочку" к шее Чагина.) А? Вещь! Вот выучишься ты в своей консерве, прославишься, будет у тебя концерт. Ты наденешь эту "бабочку", и все флейтистки — твои.

Ч а г и н. Я больше виолончелисток люблю.

Девушка разглядывает Чагина.

Савельич, я ведь тебе тоже подарочек припас. (Уходит в комнату и приносит оттуда жутковатого вида топор.) Савелий. Сильная штука.

Ч а г и н. Я его специально для тебя в Аркадакском районном музее революции втридорога купил. С такими топориками дождливой осенью семнадцатого года неунывающий пролетариат шел громить дачу маслозаводчика Терентьева.

Ч а г и н с вазой и "бабочкой " уходит к себе. Савелий машет топором и выделывает несколько каратистских па. Заглядывает в комнату к Чагину. Чагин сидит на кровати в задумчивости.

Савелий. Эх, топорик...

Чагин. Ты прогноз слушал? Какая сейчас погода в Париже? Что с собой брать?

Савелий. Значит, поедешь. Ну, и правильно. Поезжай. Отец все-таки, родная кровь.

Чагин. Заткнись.

С а в е л и й. А?

Чагин. Заткнись, а то зашибу. Савелий (примирительно). Ну, ладно. Ладно. Ты сейчас заниматься будешь? Ты занимайся, занимайся...

Савелий уходит. Чагин снимает джинсы и рубашку, надевает фрак. Вынимает пластинку, ставит на проигрыватель. Берет дирижерскую палочку. Музыка. Чагин дирижирует под музыку. Некоторое время звучит музыка, Чагин дирижирует. Неожиданно вырубается электричество, пластинка движется с замедлением, и музыка умолкает. Тишина. Чагин выходит в коридор, проверяет пробки. Из дверей комнаты Савельича выглядывает девушка.

Чагин. Вот черт, свет вырубили... А Савельич где?

Девушка. В баню пошел.

Чагин идет на кухню, собирает на стол. Девушка смотрит за ним.

Чагин. Эй! Иди сюда, не бойся.

Девушка улыбается и тоже идет на кухню.

Есть хочешь?

Девушка хмыкает и кивает.

Садись. Вино пьешь?

Девушка (радостно). Пью. Чагин. Куда катимся?! Тебе лет-то сколько?

Девушка (радостно). Не знаю. Чагин. Ну, а зовут-то тебя как? Девушка. Катя.

Чагин. Катя?

Девушка. Ка-тя. Ну, Клеопатра, в общем.

Ч а г и н. О, Господи...

Клеопатра (пожимает плечами). Назвали...

Чагин. Ешь картошку на сале, Клеопатра.

Некоторое время едят молча.

Клеопатра. А вы, правда, дирижер? Чагин. Нет, просто руками махать люблю под музыку.

Клеопатра. А вы, правда, во Францию уезжаете?

Ч а г и н. Не знаю.

Клеопатра. Вам поехать обязательно надо. Мне Савелий говорил, у вас там папа болеет сильно.

Чагин молчит.

А ваш папа, он кто? Савелий говорил, что он жутко знаменитый. Он, наверно, артист кино, да?

Чагин молчит, встает, наливает компот в кружки.

А вы что, со своим папой не дружите?

Чагин молчит.

Поссорились, да?

Чагин молча выливает кружку компота ей на голову.

Ой! Я, наверно, что-то не так сказала? Извините, пожалуйста. Вот всегда я так... Болтаю что-то, болтаю...

Чагин дает ей полотенце. Она вытирает голову.

Я только хотела сказать. Что вот если бы у меня был папа... Я бы с ним никогда не ссорилась.

Чагин (язвительно). Ах ты Боже мой... Так у тебя к тому же еще и папы нету? Клеопатра (печально). Нету. Ножом в сердце он убитый. В порту Лиепае.

Ч а г и н. В Лиепае? Так ты латышка, что ли?

Клеопатра. Это у меня мама латышка. А папа — испанец. Дон Педро Родригес Хуан Де Абельяр. (Печально.) А мама меня в магазине оставила. В центральном универмаге. Я все, все помню. И как она меня поцеловала, и как игрушку "пес на автомобиле" мне дала...

Чагин смотрит на Клеопатру.

У нас в детдоме кружок циркового искусства был. Однажды нас наградили поездкой в город. Мы пошли на рынок, а там человек дрессированную обезьянку показывает. Мне так понравилось, так понравилось. Мы с ним познакомились, и он меня с собой взял. Богдан Жданович, цыган.

Чагин. Во-во. Еще и цыган.

Клеопатра. Правда, цыган. У него и фамилия цыганская. Он директору детдома за меня тысячу рублей дал, теми еще деньгами. Представляете? И стали мы с ним вместе ходить. Он обезьянку показывает, а я всякие фокусы. Или на руках хожу. Он хороший был, Богдан Жданович, только глухонемой. Мы с ним везде были. Мне на море особенно понравилось. В Коктебеле. Люди красивые, добрые, тепло. А потом обезьянка у нас заболела и умерла, бедная. А Богдана Ждановича милиция арестовала. Он, оказывается, в Херсоне семерых человек зарезал.

Пауза. Клеопатра улыбается.

А правда, что вам из Парижа гостинцы присылают, а вы их даже не разворачиваете, а прямиком в ларьки сдаете? Чагин. Ну, Савелий, ну, хорош пряник! Врут! Неправда! (Встает, уходит в свою комнату и возвращается с большим пакетом.)

Клеопатра. Это что?

Ч а г и н. Гостинцы парижские! (Нетерпеливо разворачивает пакет. Показывается очень навороченная куртка.) Клеопатра (восхищенно). Куртец...

Чагин надевает куртец на Клеопатру. Ей очень велико. Она радостно, довольно улыбается, просто сияет вся.

Чагин. Сидит, как влитая.

Клеопатра. А тепло-то как в ней! Карманчики... Капюшончик... Ой, какие застежки...

Чагин. Бери себе.

Клеопатра. Ой...

Чагин. Носи на здоровье, сиротка. Клеопатра. Да что вы... Она же на вас... Вам самому...

Ч а г и н. Я сказал.

Сияющая девушка прямо в куртке усаживается обратно за стол. Чагин пьет чай. Девушка не сводит с него глаз.

Значит, говоришь, твоя мама тебя в центральном универмаге оставила?

Клеопатра. В центральном универмаге.

Ч а г и н. А моя мама — умерла.

Клеопатра. Умерла? Чагин. Ага.

Клеопатра. От болезни?

Ч а г и н. От тоски. Заболела и умерла. Мне тогда семнадцать было. В училище учился. Имени Ипполитова-Иванова. Мы так и жили в этой комнате. Только вместо Савелия другая соседка была. Катя—сумасшедшая старуха. Мы с ней котят на Птичьем рынке продавали. Жили мы с мамой, и было в нашей комнате очень много пауков. Мне мама их убивать не разрешала: "Не убивай паучка, Алеша, паучок нам весточку принесет". Она все писем ждала. Ждала- ждала, а писем не было, не было. Одни пауки. Зато теперь — ни одного паука! Сплошные письма! Телеграмма! "Алексей, приезжай, а то я умру". (Кривляется, передразнивает. Жутко орет.) А не поеду я никуда! Не поеду! (Швыряет тарелки об пол, крушит все.)

Клеопатра взвизгивает, ойкает, бросается наутек. Чагин остается один, смотрит на разоренье, берет с полочки

паспорт, спокойно, хладнокровно рвет. Включается свет, вздрагивает холодильник, снова звучит музыка. Чагин идет в свою комнату и там сидит. Музыка звучит некоторое время и заканчивается. Останавливается пластинка. Чагин неподвижно сидит, потом начинает переодеваться, снимает фрак.

Помню... (Прячет фрак в шкаф, надевает джинсы и майку.) Помню дачу на Оке. Большой деревенский дом с барометром. И сад. Яблоневый. Мне года четыре или пять. Давно. Сейчас почему-то, кажется, что погода все время была хорошая. Каждый день-солнечный. Гуляли в лесу и в лугах. Я быстро уставал, и он сажал меня на плечи или нес на руках. А все-таки странно, что у такого танцовщика сын хромой от рождения. Странно. Просто насмешка судьбы. Еще помню, была лодка. Наша собственная лодка. Зеленого цвета. Она называлась "Бонжур". Это он ее так назвал. Несколько раз отправлялись в плавание на "Бонжуре" по Оке. В лодке сидела собака, ее теплую шерсть было очень приятно трогать босой ногой. И еще какая-то светловолосая девочка с длинными очень тонкими ногами. Почему он ни разу не написал мне, когда остался во Франции? Или писал? Где эти письма? Он разыскал меня, только когда заболел... (Беспорядочно перебирает книги, бумаги, пластинки.) Еще помню, мне уже шесть. Я в лесной школе или там, в санатории, мне все ногу мою пытались вылечить. И вот сижу я в этом санатории в изоляторе, потому что еще и заболел в придачу, сижу один, тоска, вдруг в окошко стучат. Я смотрю, а это он, лицом прижался к стеклу, смотрит на меня и улыбается. Глаза веселые, синие. Красивый и молодой. Влез ко мне в изолятор в окно и говорит: "Пошли погуляем". — "Что ты, папа, у меня карантин". — "А, мура..." И пошли мы с ним гулять в парк. Он мне гостинцев привез. Черешню. А потом говорит: "Я сейчас съезжу в другую страну, денег заработаю, ох, и заживем мы с вами. Вы меня ждите, я вам с мамой письма присылать буду". Я все ждал, ждал, а потом понял, что он никогда не вернется, и все равно ждал... Вот и все. Он тогда уже знаменитый был в фильмах снимался, балеты там всякие Я потом няньке в санатории говорю: "Ко мне мой папа приезжал". А она не поверила. Как же, говорит, больно надо ему. Больно надо. Больно...

Тем временем хлопает входная дверь, это пришел Савелий. Он с березовым веником. Вешает его. В кухне прибирает посуду, разбитую Чагиным. Достает из сумки пиво и вяленую рыбу. Савелий подходит к двери Чагина и почтительно стучит. Заглядывает.

С а в е л и й. На дворе уже осень. Я, знаешь, шел, а на газоне какие-то специальные люди сухие листья в мешки собирают. Листья пахнут... Хорошо! Кругом виноград продают... И газеты

вечерние. Ты газеты читаешь? Я тут тебе, Алеша, газету купил. Почитай. (Протягивает Чагину газету.) Читай, Алеша. Что же ты не читаешь? Читай вот тут.

Чагин. Школа женского очарования на улице Верхние Мневники.

С а в е л и й. Да нет. Не это.

Чагин. Мракобесы трубят сбор? Савелий. Что ты, нарочно что ли? Чагин (пожимает плечами, вертит в руках газету). Лечу запои?

Савелий (орет). Вот это! Тут! В уголку! Мелкими буквами!

Чагин. Париж. Интер-ТАСС. Сегодня утром во Франции после продолжительной болезни скончался выдающийся русский танцовщик Иван Чагин.

Чагин опускает газету. Савелий смачно плюет ему в лицо и захлопывает дверь.

12 3 4 Следующая ⇒