Гидденс Энтони 3 страница

Глава 4 Семья

Из всех перемен, происходящих в мире, важнее всего те, что затрагивают нашу личную жизнь - секс, любовные отношения, брак и семью. Сегодня наше вос- приятие самих себя и характер наших связей и контактов с другими людьми переживают глобальную революцию. В различных регионах и культурах эта революция идет неравномерно, она встречает сопротивление с самых разных сторон. Как и во всем, что связано с <ускользающим миром>, мы и здесь не можем знать, каким образом сложится баланс между преимуществами и проблемами. В чем-то эти пре- образования идут сложнее и внушают больше тревог, чем любые другие. Большинство из нас способны на долгое время отключаться от <больших> вопросов - это одна из причин, почему так трудно наладить сотрудничество для их решения. Но когда вихрь перемен захлестывает самые 68 главные сферы нашей эмоциональной жизни, уклониться от него просто невозможно. В подавляющем большинстве стран мира идут бурные споры о равноправии полов, регулировании в вопросах секса и будущем семьи. А если эти вопросы не обсужда- ются в открытую, главной причиной является активное по- давление таких дискуссий со стороны авторитарных ре- жимов и фундаменталистских групп. Во многих случаях эти противоречия носят национальный или локальный ха- рактер - как и реакция, которую они вызывают в общест- ве и политических кругах. Политики и <группы давления> утверждают: стоит лишь изменить политику в отношении семьи в их стране, затруднить или, наоборот, облегчить развод, и сразу найдутся решения для всех наших проблем. Но преобразования, затрагивающие личную и эмо- циональную сферы, намного превосходят масштаб любой отдельной страны, даже такой большой, как Соединенные Штаты. Почти везде мы наблюдаем одни и те же тенден- ции - отличие между ними состоит лишь в степени раз- вития и культурном контексте, в котором они происходят. В Китае, к примеру, государство обдумывает меры, затрудняющие развод. После <культурной революции> в стране были приняты весьма либеральные законы о бра- ке. Согласно этим законам брак рассматривается как не- кое подобие трудового соглашения, которое можно разо- рвать <по обоюдному желанию мужа и жены>. Развод мо- жет последовать даже вопреки воле одного из партнеров, если супружеская пара больше не испытывает <взаимной привязанности>. Срок ожидания составляет всего две не- дели, после чего супруги выплачивают сумму, равную четырем долларам и считаются свободными. Количество разводов в Китае по-прежнему меньше, чем в западных странах, но оно быстро растет - это относится и к другим 69 развивающимся странам Азии. В китайских городах не только развод, но и гражданский брак становится все бо- лее обычным. Однако в сельской местности, где прожива- ет большая часть населения страны, дело обстоит совер- шенно по-иному. Семья и брак носят гораздо более тради- ционный характер - даже несмотря на государственную политику ограничения рождаемости, сочетающую стиму- лы с карательными мерами. Брак заключается по уговору между двумя семьями - это соглашение не столько между женихом и невестой, сколько между их родителями. В ре- зультате исследований, проведенных недавно в провин- ции Ганьсу, отличающейся низким уровнем экономичес- кого развития, выяснилось, что 60% браков по-прежнему устраивают родители. Как говорит китайская пословица: <Один раз встретились, кивнули головой и поженились>. Модернизация Китая идет зигзагообразно. Многие из тех, кто сегодня разводится в городах, поженились еще в сель- ской местности именно таким традиционным способом. В Китае много говорят о защите семьи. Во многих западных странах накал страстей еще выше. Семья - это поле боя между традициями и современностью, но это так- же метафорический образ и того и другого. Утрата <семей- ного очага> вызывает пожалуй большую ностальгию, чем исчезновение любого другого института, уходящего кор- нями в прошлое. Политики и активисты различных движе- ний беспрестанно ставят диагноз о крушении семьи и при- зывают вернуться к ее традиционным формам. <Традиционная семья> - это во многом обобщенная категория. В разных обществах и культурах существовало множество разновидностей семейных и родственных свя- зей. Структура семьи в Китае, например, всегда отличалась от ее западных форм. В большинстве европейских стран брак по уговору между родителями никогда не был так рас- 70 пространен, как в Китае и Индии. Тем не менее, во всех <несовременных> культурах семья имела и имеет некото- рые общие черты. Традиционная семья представляла собой в первую оче- редь экономическую ячейку. Все члены крестьянской се- мьи как правило были заняты в сельскохозяйственном производстве, а у дворян и высшей аристократии главные причины брака были связаны с приобретением собствен- ности. В средневековой Европе плотская любовь не была основой для брака, и не предполагалось, что в браке по- добная любовь должна расцвести. Как выразился фран- цузский историк Жорж Дюби, брак в Средние века не был связан с <легкомыслием, страстью или фантазией>. Неотъемлемой чертой традиционной семьи было не- равноправие мужчин и женщин. Но, по-моему, значение этого не стоит преувеличивать. В Европе женщины счита- лись собственностью мужей или отцов - <движимым иму- ществом> согласно юридическому определению. Неравен- ство мужчин и женщин, естественно, распространялось и на сексуальную жизнь. Двойные стандарты в области секса были напрямую связаны с обеспечением продолже- ния рода и наследованием собственности. На протяжении большей части истории человечества мужчины сплошь и рядом, и порой совершенно в открытую, имели любовниц, пользовались услугами куртизанок и проституток. Пред- ставители зажиточных слоев заводили любовные интриж- ки со служанками. Но мужчинам необходимо было иметь детей от законных жен. В девушках из респектабельных семей ценилось целомудрие, а в женах - постоянство и верность. В традиционной семье прав были лишены не только женщины, но и дети. Идея о законодательном закреплении прав детей по историческим меркам имеет относительно 71 недавнее происхождение. До начала современной эпохи, да и сегодня в рамках традиционных культур, детей воспи- тывали и воспитывают не ради их самих, а ради удовлетво- рения родителей. Можно сказать, что фактически ребенок не считался личностью. Это, конечно, не означает, что ро- дители не любили своих детей, но о детях заботились не столько ради их самих, сколько ради вклада, который они вносили в общую экономическую деятельность семьи. Бо- лее того, детская смертность была ужасающей. В Европе и Америке XVII в. почти четверть новорожденных умирали во младенчестве. А почти 50% детей не доживали до десяти- летнего возраста. За исключением некоторых придворных или элитар- ных групп, в традиционной семье сексуальность была не- изменно подчинена продолжению рода. Традиции здесь сочетались с естественными факторами. Отсутствие эф- фективных средств контрацепции приводило к тому, что для большинства женщин секс неизбежно был тесно свя- зан с деторождением. Во многих традиционных культурах, в том числе и в Западной Европе до начала XX в., женщина за свою жизнь могла рожать по десять и более раз. По вышеупомянутым причинам в сексуальной сфере господствовала идея женской добродетельности. Часто считается, что этот двойной стандарт является порожде- нием викторианской Англии. На деле же он, в той или иной форме, занимал центральное место во всех <несовремен- ных> обществах. Он был связан с дуалистским взглядом на женскую сексуальность - четкой границей между <поря- дочной женщиной> с одной стороны, и <распущенной> с другой. Во многих культурах тяга к сексуальным приклю- чениям воспринималась как позитивный атрибут мужест- венности. В образе Джеймса Бонда восхищение вызывали и вызывают не только его шпионские, но и сексуальные 72 подвиги. Однако у женщины склонность к сексуальным приключениям, напротив, почти всегда считалась чем-то неприличным, независимо от того, каким влиянием поль- зовались любовницы некоторых высокородных персон. Отношение к гомосексуализму также определялось со- четанием традиций и естественных факторов. Как пока- зывают антропологические исследования, гораздо боль- ше культур, чем считалось ранее, отличались терпимым или однозначно одобрительным отношением к однопо- лой любви - по крайней мере между мужчинами. К примеру, в некоторых обществах вступление мальчиков в гомосексуальную связь со зрелыми мужчинами поощря- лось как своего рода форма сексуального обучения. Пред- полагалось, что подобные отношения прекратятся после помолвки или женитьбы юноши. В обществах, где к гомо- сексуализму относились враждебно, его как правило осуж- дали как нечто противоестественное. На Западе это отно- шение было одним из самых экстремистских: еще полвека назад гомосексуальность в обществе рассматривалась как извращение и подобным же образом оценивалась в учеб- никах по психиатрии. Конечно, антагонизм в отношении гомосексуальности по-прежнему распространен, и многие - как мужчины, так и сами женщины - все еще придерживаются дуалистского взгляда на женщин. Однако за последние десятилетия сек- суальная жизнь на Западе изменилась самым радикальным образом. Отделение секса от деторождения в принципе уже завершилось. Теперь сексуальность - это то, что человек открывает в себе, развивает, меняет. Секс, ранее определяв- шийся только с точки зрения брака и законности, теперь почти не ассоциируется с этим. Более позитивное отноше- ние к гомосексуализму не следует рассматривать исключи- тельно как дань либеральной толерантности. Это прямое 73 следствие отделение секса от продолжения рода. Когда секс лишен <сверхзадачи>, в нем по определению не может гос- подствовать только гетеросексуальность. То, что понимают под <традиционной семьей> ее защитники на Западе, на самом деле представляет собой поздний, переходный этап развития института семьи, от- носящийся к 1950-м гг. В то время число работающих женщин было еще относительно невелико, а получить раз- вод, особенно для женщины, и не заслужить при этом по- зорного клейма - довольно трудно. Однако к тому време- ни мужчины и женщины пользовались равными правами в большей степени, чем прежде, как фактически, так и юри- дически. Семья уже не была экономическим объединени- ем, и на смену <экономическому соглашению> в качестве основы брака пришла идея романтической любви. С тех пор семья изменилась еще больше. В разных обществах могут быть свои особенности, но одни и те же тенденции можно наблюдать практически во всех промышленно развитых странах. Семьи, считавшиеся <стандартными> в 1950-х гг., - когда оба родителя живут вместе с детьми, рожденными в браке, мать является домо- хозяйкой, а отец - кормильцем, - сегодня составляют меньшинство. В некоторых странах более трети детей рож- дается вне брака, а процент одиноких резко возрос и ско- рее всего будет увеличиваться и дальше. В некоторых обще- ствах, например в американском или британском, брак по-прежнему весьма популярен - их с полным основанием называют обществами с высоким уровнем разводов и бра- ков. С другой стороны, в Скандинавии большой процент людей, живущих вместе, даже если у них есть общие дети, не вступают в официальный брак. Около четверти женщин от 18 до 35 лет в США и Европе заявляют, что не намерены иметь детей, - и похоже, они говорят это серьезно. 74 Во всех странах семья по-прежнему отличается разно- образием форм. В США многие, особенно недавние эмиг- ранты, продолжают придерживаться традиционных цен- ностей. Однако жизнь большинства семей изменилась с распространением такого явления как <пара> и жизнь в составе пары. Брак и семья превратились, согласно мо- ему определению из главы 1, в <институты-пустышки>: на- звания у них прежние, а основное внутреннее содержание изменилось. В традиционной семье супружеская пара бы- ла лишь частью, и зачастую не самой главной частью, ее структуры. Связи с детьми и другими родственниками в по- вседневной общественной жизни имели не меньшее, а то и большее значение. Сегодня именно пара, состоящая в офи- циальном браке или нет, является ядром семьи. Пара заня- ла центральное место в семейной жизни по мере сниже- ния экономической роли семьи и превращения любви, а точнее - любви и сексуального влечения, в основу за- ключения брачных уз. Однажды образовавшаяся пара имеет собственную, особую историю, собственную биографию. Это ячейка, основанная на эмоциональной связи или близости. Идея близости, как и множество других известных понятий, о которых я говорил в этой книге, звучит как древняя, но на деле весьма нова. Никогда в прошлом брак не основы- вался на близости - эмоциональном контакте, который, несомненно, был важным элементом удачного брака, но не его фундаментом. Контакт - это способ установить са- му связь и главное основание для ее продолжения. Мы должны осознать все значение этих перемен. Сего- дня более удачным определением происходящего в лич- ной жизни является <образование и расторжение пар>, чем <брак и создание семьи>. Теперь для нас более важен не вопрос <женаты ли вы?>, а <есть ли у вас с кем-нибудь 75 отношения?>. Идея отношений также на удивление нова. В 1960-х гг. об <отношениях> никто не говорил. Это было просто незачем, как незачем было говорить о близости и обязательствах. Брак в то время и был обязательством, о чем свидетельствовали и вынужденные браки. В традиционной семье брак был своего рода естест- венным состоянием. Считалось, что через этот жизнен- ный этап должно пройти подавляющее большинство лю- дей, как мужчин, так и женщин. На тех, кто оставался вне брака, смотрели с некоторой издевкой или снисходитель- но - особенно на старых дев, но и на холостяков тоже, ес- ли они задерживались в этом состоянии слишком долго. Если с точки зрения статистики брак по-прежнему ос- тается нормой, то смысл брака для большинства людей полностью или почти полностью изменился. Брак означа- ет, что у пары стабильные отношения, и она намерена ук- реплять эту стабильность, раз публично заявляет о своих обязательствах друг перед другом. Однако брак уже не явля- ется главной, определяющей основой совместной жизни. Положение детей в сложившейся ситуации представ- ляет большой интерес и выглядит несколько парадоксаль- ным. За последние несколько поколений наше отношение к детям и защите детей изменилось радикальным образом. Мы так высоко ценим детей отчасти из-за того, что их у нас теперь рождается меньше, а отчасти потому, что ре- шение завести ребенка сегодня означает нечто совсем иное, чем оно означало для прошлых поколений. В тради- ционной семье наличие детей приносило экономическую выгоду. Сегодня в западных странах, наоборот, воспита- ние ребенка ложится на родителей тяжелым финансовым бременем. Решение иметь ребенка стало более четким и конкретным, чем раньше, и определяется оно психологи- ческими и эмоциональными потребностями. Наше беспо- 76 койство, связанное с влиянием разводов на детей и суще- ствованием большого количества семей без отцов следует рассматривать в связи с гораздо более высокими требова- ниями, предъявляемыми к заботе о детях и их защите. Существуют три главные сферы, где эмоциональные контакты, а значит и близость, заменяют прежние связи между людьми в личной жизни - сексуальные и любовные отношения, отношения между родителями и детьми, а так- же дружба. Для анализа этого вопроса я хотел бы воспользоваться идеей <чистых отношений>. Под этим я подразумеваю от- ношения, основанные на эмоциональном контакте, когда ценность самих этих контактов является достаточной ос- новой для продолжения отношений. Я не имею в виду <чи- стые> отношения в сексуальном плане. Речь не идет и о том, что такие отношения существуют в реальности. Я го- ворю об абстрактной идее, помогающей нам понять про- исходящие в мире перемены. Каждая из сфер, которые я только что назвал, - сексуальные и любовные отношения, отношения между детьми и родителями, дружба - являет- ся приближением к этой модели. Эмоциональная связь или близость - вот ключ к их сущности. Динамика чистых отношений совершенно отличается от более традиционных разновидностей социальных свя- зей. Она зависит от активного доверия - человек раскры- вается перед другим. Откровенность - основное условие близости. Чистые отношения носят безоговорочно демо- кратичный характер. Изучая сферу близких отношений, я прочел гору психотерапевтической литературы и посо- бий по <самопомощи> на эту тему. Меня поразила одна вещь, на мой взгляд, оставшаяся в общем незамеченной и редко упоминаемой. Если посмотреть, что именно с точки зрения терапевта означают хорошие отношения в любой 77 из трех только что упомянутых сфер, просто удивительно, насколько прямую параллель здесь можно провести с де- мократией в обществе. Хорошие отношения - это, конечно, идеал. Обычные отношения в большинстве случаев достаточно далеки от него. Я не пытаюсь утверждать, что наши отношения с су- пругами, возлюбленными, детьми и друзьями лишены противоречий, конфликтов и неудовлетворенности. Но ведь и демократические принципы - это идеалы, и от ре- альности их зачастую тоже отделяет немалое расстояние. Хорошие отношения - это отношения равных, где каждый партнер имеет одинаковые права и обязанности. При таких отношениях партнеры уважают друг друга и же- лают друг другу самого лучшего. Чистые отношения осно- вываются на контакте, так что здесь особенно важно пони- мание точки зрения партнера. Беседа или диалог - вот ос- нова, на которой эти отношения действуют. Лучше всего они развиваются, если люди не скрывают друг от друга слишком многого - необходимо взаимное доверие. А до- верие должно вырабатываться, оно не возникает как нечто само собой разумеющееся. Наконец, хорошие отношения несовместимы с произволом, принуждением и насилием. Каждая из этих характеристик соответствует ценностям политической демократии. В демократической системе все в принципе обладают равными правами, а с равенством прав и обязанностей - по крайней мере, в принципе - приходит и взаимное уважение. Один из главных атрибу- тов демократии - открытый диалог. В демократической системе авторитарное правление или устоявшаяся власть традиций заменяется открытым обсуждением вопросов - публичным пространством для диалога. Но демократия не может функционировать без доверия. И демократия терпит крах, если уступает авторитаризму или насилию. 78 Применяя эти принципы - в качестве идеалов - к личным отношениям, мы говорим о чем-то очень важ- ном - о возможном возникновении явления, которое я на- зову демократией чувств в повседневной жизни. Для улуч- шения качества нашей жизни демократия чувств, по-мо- ему, не менее важна, чем демократия в обществе. Это относится к отношениям между родителями и де- тьми в той же степени, что и к другим сферам. Родители и дети не могут, и не должны, быть равноправны в матери- альном плане. У родителей должна быть власть над деть- ми - это во всеобщих интересах. И все же их отношения должны в принципе носить характер равноправия. В де- мократичной семье власть родителей основывается на неписанном соглашении. Родители фактически говорят ребенку: <Если бы ты был взрослым и знал то, что знаю я, ты бы согласился: то, что я прошу тебя сделать, - это для твоего же блага>. В традиционных семьях детей должно быть <видно>, но не должно быть <слышно>. Вероятно, многие родители, доведенные до отчаянья бунтарским нравом своих детей, от всей души желали бы возродить это правило. Но его уже не вернуть, да и не стоит. В рам- ках демократии чувств ребенок может и имеет право дерзить. Демократия чувств не означает отсутствия дисциплины или уважения. Она просто ставит их на другую основу. Нечто очень похожее происходило и в политической сфе- ре, когда демократия пришла на смену произволу властей и праву сильного. Демократия чувств не предусматривает принципиаль- ных различий между гетеросексуальными и однополыми отношениями. Первопроходцами, открывшими мир новых отношений и исследовавшими его возможности, были как раз геи, а не гетеросексуалы. Иначе и быть не могло, ведь 79 когда гомосексуализм вышел из тени, геи не могли опе- реться на <нормальный> институт традиционного брака. Поддержка демократии чувств не означает пренебре- жения семейными обязанностями или государственной политикой в отношении семьи. Демократия означает доб- ровольное принятие на себя не только прав, но и обяза- тельств, освященных законом. Защита детей должна быть первостепенной задачей законодательства и госу- дарственной политики. Родителей следует юридически обязать обеспечивать своих детей до совершеннолетия, независимо от того, какие формы совместной жизни они избирают. Брак больше не является экономическим ин- ститутом, но в качестве ритуального обязательства он по- могает придать стабильность хрупким отношениям. Если это относится к гетеросексуальным отношениям, то долж- но касаться и гомосексуальных. Все это вызывает много вопросов - слишком много, чтобы ответить на них в рамках небольшой главы. Главный из них заключается в том, что я сосредоточил внимание лишь на тенденциях, влияющих на развитие института семьи в западных странах. А как же те регионы, где тра- диционная семья во многом сохраняется, как, например, в Китае, о чем я говорил в начале главы? Будут ли перемены, которые мы наблюдаем на Западе, приобретать все более глобальный характер? Я думаю, будут - и уже приобретают. Речь идет не о том, подвергнутся ли изменению традиционные формы семьи, а о том, как и когда это произойдет. Рискну пойти еще дальше. Новое явление, которое я назвал демократией чувств, находится на переднем крае борьбы между космо- политизмом и фундаментализмом, о которой я говорил ранее. Равноправие полов и сексуальная свобода женщин, несовместимые с традиционной семьей, подвергаются 80 анафеме со стороны фундаменталистских групп. Более то- го, противостояние этим тенденциям составляет одну из отличительных черт религиозного фундаментализма по всему миру. Состояние семьи, в Западных странах и не только, во многом вызывает беспокойство. Утверждать, что любая форма семьи не хуже всех остальных, было бы столь же ошибочно, что и преподносить упадок традиционной семьи как катастрофу. Но давайте перевернем с ног на голову аргументы правых политических и фундамента- листских кругов. Сохранение традиционной семьи - или отдельных ее аспектов - во многих регионах мира вызы- вает куда большую тревогу, чем ее упадок. Ведь что являет- ся важнейшей движущей силой укрепления демократии и экономического развития в бедных странах? Вот именно: равноправие женщин и повышение их образовательного уровня. А что надо изменить, чтобы дать им эти возможно- сти? Прежде всего, традиционную семью. Равноправие полов - не просто важнейший принцип демократии. Оно необходимо для счастливой и наполнен- ной жизни. Многие из перемен, происходящих с институ- том семьи, носят неоднозначный характер и связаны с большими трудностями. Но, как показывают социологи- ческие опросы в США и Европе, лишь очень немногие хо- тят вернутся к традиционной роли мужчин и женщин или к юридически закрепленному неравенству. Если у меня возникает искушение предположить, что, может быть, тра- диционная семья - все же лучшая из всех возможных форм, я вспоминаю то, что мне однажды сказала моя двою- родная бабка. Ее брак был рекордно долгим: она прожила с мужем более 60 лет. Однажды она поделилась со мной, что все это время она была с ним глубоко несчастлива. Но в ее время выхода просто не было.

Глава 5 Демократия

9 ноября 1989 г. я находился в Берлине, в той его части, что тогда принадлежала ФРГ. Некоторые из присутствующих на заседании, ради участия в котором я и приехал, были из Восточного Берлина. Один из них отсут- ствовал в начале заседания, но позднее появился в не- сколько возбужденном состоянии. Он побывал в восточ- ной части города, где ему сказали, что Берлинская стена скоро откроется для прохода. Наша маленькая группа добралась к стене очень быст- ро. По приставленным к ней лестницам мы начали взби- раться наверх. Но нас оттеснили назад телевизионщики, только что прибывшие на место. Мы должны подняться первыми, сказали они, чтобы снять, как вы взбираетесь по лестницам и оказываетесь на вершине стены. Им даже удалось уговорить некоторых спуститься и залезть на- верх еще раз, чтобы получить хорошую телевизионную картинку. 82 Так делается история в последние годы XX в. Телевизи- онщики не только первыми прибывают на место, но и режиссируют весь спектакль. В какой-то степени, как я по- кажу далее, их съемочные группы имели право проталки- ваться в первые ряды. Ведь телевидение сыграло важную роль не только в том, чтобы Берлинская стена пала, но и вообще в демократических преобразованиях, произошед- ших в Восточной Европе в 1989 г. Движущей силой ре- волюций 1989 г. была демократия или народоправие. А распространению демократии, как я постараюсь проде- монстрировать, в последнее время сильно способствовало развитие глобальных коммуникаций. Демократия - вероятно самая мощная и вдохновля- ющая из идей XX в. Сегодня в мире осталось совсем немного государств, не называющих себя демократиче- скими. Бывший Советский Союз и его восточноевропей- ские сателлиты определяли себя как <страны народной демократии>, а коммунистический Китай называется так и сегодня. В буквальном смысле единственными госу- дарствами, открыто заявляющими о своей недемокра- тичности, остаются последние полуфеодальные монар- хии, вроде Саудовской Аравии, - да и они скорее всего не смогут не испытать влияния демократических тен- денций. Что такое демократия? Это спорный вопрос, и на него дается множество разных ответов. Я вкладываю в это по- нятие следующий смысл: демократия - это система, свя- занная с реальным соревнованием политических партий в борьбе за власть. В демократическом государстве прово- дятся регулярные и честные выборы, в которых каждый гражданин имеет право принять участие. Эти права на уча- стие в демократическом процессе сочетаются с граждан- скими свободами - свободой самовыражения и дискус- 83 сии, а также свободой создавать политические группиров- ки и вступать в них. Демократии чужд принцип <все или ничего>. Сущест- вуют различные формы и различная степень демократи- зации. Демократия в Великобритании и Соединенных Штатах, к примеру, носит во многом различный характер. Один британец, путешествовавший по США, как-то спро- сил у своего спутника-американца: <Как же вы терпите, что вами управляют люди, которых вы бы никогда не при- гласили на ужин?>, на что американец ответил: <А как вы терпите, что вами управляют люди, которые никогда не пригласили бы на ужин вас?> Сегодня всякий называет себя демократом, но так было далеко не всегда. В XIX в. демократические идеи встречали яростное сопротивление со стороны традиционных элит и правящих групп и зачастую подвергались осмеянию. Идеал демократии вдохновил Американскую и Француз- скую революции, но долгое время на практике ее распро- странение было ограниченным. Лишь меньшинство насе- ления обладало правом голоса. Даже некоторые из самых горячих сторонников демократической системы правле- ния, вроде политолога и философа Джона Стюарта Милля, утверждали, что ее необходимо ограничивать. Согласно рекомендациям Милля, некоторые категории избира- телей должны были иметь больше голосов, чем другие, чтобы, по его словам, <более мудрые и талантливые> обла- дали большим влиянием, чем <невежественные и менее способные>. Полного развития демократия на Западе достигла лишь в XX в. До первой мировой войны женщины имели избирательные права лишь в четырех странах - Финлян- дии, Норвегии, Австралии и Новой Зеландии. В Швейца- рии женщины получили право голоса лишь в 1974 г. 84 Более того, в некоторых странах, позднее ставших пол- ностью демократическими, случались рецидивы автори- таризма. С 1930-х по 1970-е гг. Германия, Италия, Австрия, Испания и Португалия в разное время пережили периоды авторитарного правления или военной диктатуры. За пределами Европы, Северной Америки, Австралии и Но- вой Зеландии, лишь в очень немногих странах, вроде Ко- ста-Рики в Латинской Америке, существовали устойчивые демократические режимы. Однако за несколько последних десятилетий ситуация во многом изменилась, и самым существенным образом. С середины 1970-х гг. количество демократических госу- дарств в мире увеличилось более чем вдвое. Демократия победила в 30 с лишним странах, а все существующие демократические государства сохранили эту систему правления в неизменности. Эти перемены начались в сре- диземноморских странах Европы с падением военных режимов в Греции, Испании и Португалии. Затем, в основ- ном в начале 1980-х, демократия утвердилась в ряде юж- ноамериканских или латиноамериканских стран. При- мерно в 12 государствах, включая Бразилию и Аргентину, была установлена или восстановлена демократическая си- стема управления. Этот процесс продолжается, охватывая все континен- ты. Вслед за переходом к демократии Восточной Европы и части бывших республик СССР после 1989 г. их приме- ру последовал ряд африканских стран. В Азии, несмот- ря на определенные проблемы и случаи <отката назад>, демократизация продолжалась в течение всего периода с начала 1970-х гг. - в таких странах, как Южная Корея, Тайвань, Филиппины, Бангладеш, Таиланд и Монголия. Индия с момента обретения независимости в 1947 г. оста- валась демократическим государством. 85 Конечно, некоторые страны, вступившие на путь демо- кратии, еще далеки от полной демократизации или, кажет- ся, остановились на полдороге. Одним из многочисленных примеров в этом отношении является Россия. В других странах просто возвращаются к тому, что уже существова- ло раньше. В Аргентине и некоторых других латиноаме- риканских странах уже были демократические режимы, а в Восточной Европе это же можно сказать о Чешской Республике и Польше. Поскольку демократические прави- тельства столь часто свергались, мы не можем с уверенно- стью сказать, насколько устойчивыми окажутся эти демо- кратические перемены. И все же с 1960-х гг. демократия продвинулась вперед почти настолько же, что и за преды- дущие сто лет. Почему? Одно из возможных объяснений предлагают сторон- ники идеи о торжестве западной модели - сочетания демократии со свободной рыночной экономикой. Оно за- ключается в том, что остальные системы управления про- сто не прошли испытания на прочность. Демократия побе- дила, потому что она лучше всех. Просто большинству стран, не относящихся к Западу, понадобилось некоторое время, чтобы это понять. Отчасти я готов согласиться с этими аргументами. Де- мократия - это действительно лучшая из систем. Но в ка- честве ответа на вопрос о причинах недавнего волнооб- разного распространения демократизации их вряд ли можно считать достаточными. Они не объясняют, почему эти перемены произошли именно в данный исторический момент. В поисках лучшего ответа нам следует разгадать загад- ку, которую я назову парадоксом демократии. Парадокс демократии заключается в том, что, пока она, как я только что показал, распространяется по всему миру, в зрелых 86 демократических государствах, которые остальной мир должен, казалось бы, брать за образец, растет разочаро- вание в демократических процессах. В большинстве за- падных стран уровень доверия к политикам за последние годы снизился. Меньше людей, чем раньше, принимают участие в выборах, особенно в Соединенных Штатах. Все больше людей, особенно среди молодежи, заявляют, что их не интересует парламентский политический процесс. Почему же граждане демократических стран испытывают разочарование в демократической системе управления и в то же самое время именно эта система завоевывает все новые позиции по всему миру? Объяснение кроется в тех переменах, которым и по- священа данная книга. Жизнь все большего числа людей во всем мире утрачивает характер рока - относительно- го постоянства и предопределенности. Авторитарное правление больше не соответствует новым условиям жиз- ни, в том числе гибкости и динамизму, необходимым для конкурентоспособности в рамках глобальной электрон- ной экономики. Политическая власть, основанная на ав- торитарной командной системе, уже не может опираться на традиционные факторы преклонения или уважения. В мире, основанном на активном обмене информацией, жесткая власть - власть действующая только <сверху> - теряет свою силу. Экономические условия, которым <ко- мандная экономическая система> СССР или других авто- ритарных режимов была не в состоянии соответствовать, зеркально отражались и на политической сфере. Информа- ционная монополия, лежавшая в основе политической сис- темы этих стран, была обречена в условиях по определе- нию открытой структуры глобальных коммуникаций. В ходе событий 1989 г. в Восточной Европе огромные массы людей выходили на уличные демонстрации. Но - 87 в отличие от подавляющего большинства революций про- шлого - насилия при этом было на удивление мало. Систе- ма, казавшаяся столь могучей и беспощадной, - коммуни- стический тоталитаризм - исчезла без следа, как будто ее никогда и не было. Очень немногие полагали, что с режи- мом апартеида в Южной Африке можно покончить без его насильственного свержения. И тем не менее это про- изошло. Единственные случаи насилия в 1989 г. были связаны с захватом телестанций. Те, кто врывался в телецентры, правильно понимали свою главную задачу. Коммуникаци- онная революция привела к появлению более активного, мыслящего гражданина. Именно эти события порождают недовольство в странах с устоявшейся демократией. В де- традиционализующемся мире политики для оправдания своей деятельности уже не могут полагаться на прежние формы - помпезные и торжественные церемонии. Тради- ционный парламентский политический процесс демон- стрирует свою оторванность от потока перемен, пронося- щегося по жизни людей. И в каком же положении оказывается сама демокра- тия? Можем ли мы согласиться с тем, что демократиче- ские институты приобретают маргинальный характер в тот самый момент, когда демократия, казалось бы, насту- пает по всем направлениям? Весьма интересные результаты дали опросы общест- венного мнения о доверии к правительству, проведенные в Западных странах. Люди действительно во многом утра- тили прежнее доверие к политикам и традиционным демократическим процедурам. Однако они не утратили веры в демократические процессы. В ходе опроса, недав- но проводившегося в США и крупнейших странах Запад- ной Европы, более 90% населения заявили, что одобри- 88 тельно относятся к демократической форме правления. Более того, вопреки распространенному мнению, люди не утрачивают интереса к политике как таковой. Резуль- таты опросов говорят об обратном. На деле люди больше интересуются политикой, чем раньше. Это относится и к молодому поколению. Молодежь вовсе не заслуживает ярлыка, которым ее так часто награждают, - ярлыка <по- коления X>, равнодушного и отчужденного. Другое дело, что молодые люди, по крайней мере мно- гие из них, более цинично относятся к претенциозным заявлениям политиков. Кроме того - и это особенно важ- но - молодежь больше всего волнуют те вопросы, по ко- торым, по ее мнению, профессиональным политикам практически нечего сказать. Многие рассматривают по- литику как грязное дело, считают, что лидеры государств руководствуются собственными эгоистическими интере- сами, а не интересами своих граждан. Наиболее важными вопросами с точки зрения молодежи являются экологи- ческие проблемы, права человека, политика в отношении семьи и сексуальная свобода. Что же касается экономи- ки, то они не верят в способность политиков справиться с силами, определяющими развитие нашего мира. Каждо- му понятно, что многие из этих проблем перерастают рамки отдельных государств. Поэтому не удивительно, что политически активные люди предпочитают вклады- вать свою энергию в деятельность групп по <конкретным интересам>, ведь они обещают то, чего традиционная по- литика, судя по всему, просто не в состоянии дать. Каким образом можно поддержать существование де- мократии и активного управления в условиях, когда они, казалось бы, потеряли власть над развитием событий? Ду- маю, ответ есть. Нам в демократических странах необходи- мо углубление самой демократии. Назову это демократи- 89 зацией демократии. Но демократия сегодня имеет и транс

⇐ Предыдущая 1 234 5 Следующая ⇒