В ЦИРКЕ. ПРОКЛЯТЫЙ ПАРОХОД

В ЦИРКЕ

У нашего вокзала появились длинные дома на колесах. Не то фургоны,не то вагоны. Красные, с зелеными ставенками, над крышей труба, изтрубы дым. На откидной ступеньке одного дома сидел карлик с огромнойголовой и красными глазами и мрачно курил трубку. А в глубине дворатоже вагоны-дома, но с решетками, и пахло от них густо-прегустозоологическим садом. На афишах чудеса... Три льва прыгают через укротительницу, а потомиграют с ней в жмурки. Морж жонглирует горящей лампой и бильярднымишарами. Морж - такой неповоротливый дурак... кто бы подумал!Знаменитый пудель Флакс решает задачи на сложение и вычитание...Важность какая... Я и делить и умножать умею... Однако в знаменитостине лезу. Мисс Каравелла исполнит на неоседланном жеребце джигу -матросский танец. Негр Буль-Пуль... Стоп! Не надо забегать вперед,Микки, а то совсем спутаешься - что это за собачья привычка такая!

* * *

Зинин папа взял нам ложу: мне и Зине. Ложа - это такая будка,вроде собачьей, но без крыши. Обита красным вонючим коленкором. Стульяскладные и жесткие, потому что цирк походный. Оркестр ужасный! Я вообще музыки не выношу, особенно граммофона.Но когда один скелет плюет в флейту, а другой, толстяк, стоймяпоставил огромную скрипку и ерзает по ней какой-то линейкой, а третийлупит палками по барабану, локтями о медные линейки и ногами в большойпузатый бубен, а четвертая, лиловая курица, разъезжает взад и впередпо пианино и подпрыгивает... О! "Слуга покорный" - как говорит Зининхолостяк дядя, когда ему предлагают жениться. Клоуны - просто раскрашенные идиоты. Я думаю, что они напраснопритворяются, будто они нарочно идиоты, наверно, такие и есть. Развестанет умный человек подставлять морду под пощечину, кататься погрязным опилкам и мешать служителям убирать ковер? Совсем не смешно.Одно мне понравилось: у того клоуна, у которого сзади было нарисованона широких штанах солнце, чуб на голове вставал и опускался... Ещеухо, я понимаю, но чуб! Очень интересный номер! Жеребец-толстяк, а что он не оседлан, совсем не важно. У неготакая широкая спина, даже с выемкой, что пляши на ней, как нахозяйской постели, сколько хочешь. Прыгал он лениво. Словновальсирующая корова... А мисс Каравелла все косилась трусливо набарьер и делала вид, что она первая наездница в мире. Костюмславненький - вверху ничего, а посредине зеленый и желтый бисер. Изачем она так долго ездила? Жеребец под конец так вспотел, что ярасчихался. Неинтересно. Потом поставили круглую решетку, подкатили к дверям клетку, ивышли львы. Вышли... и зевают. Хорошие дикие звери! Зина немножкоиспугалась (девчонка!), но ведь я сидел рядом. Чего же бояться? Львыдолго не хотели через укротительницу прыгать: уж она их упрашивала, ипод шейкой щекотала и на ухо что-то шептала, и бичом под брюхотолкала. Согласились - и перепрыгнули. А потом завязала им глазабелыми лентами, взяла в руки колокольчик и стала играть с ними вжмурки. Один лев сделал три шага и лег. Другой понюхал и пошел заней... Обман! Я сам видел: у нее в руке был маленький Кусочек мяса...Неинтересно! Выходило еще голландское семейство эквилибристов. Папа катался напереднем колесе велосипеда (отдельно!), мама на другом колесе (тожеотдельно!), сын скакал верхом на большом мяче, а дочка каталась нашироком обруче задом наперед... Вот это здорово! Потом летали тарелки, ножи, лампы, зонтики, мальчики и девочки.Ух! Я даже залаял от радости. А под конец все семейство устроилопирамиду. Внизу папа и мама, на плечах две дочки, у них на плечахмальчик, у него на плечах собачка, у собачки на плечах... котенок, а укотенка на плечах... воробей! Трах - и все рассыпалось, закувыркалосьпо ковру и убежало за занавеску... Браво! Бис! Гав-гав-гав!

* * *

В антракте было еще веселей. Антракт - это когда одно кончилось, адругое еще не началось. И вот взрослые с детьми постарше пошли зазанавеску смотреть лошадей и прочих млекопитающих, а самые крошечныедети вылезли из всех лож и углов на арену и устроили свой собственныйцирк. Девочка с зеленым бантом изображала дрессированную лошадь и начетвереньках гарцевала по барьеру: голова набок, а сама все правойножкой брыкала. Мальчишки, конечно, были львами и, пожалуй, свирепеенастоящих - рычали, плевались, кусались и бросали друг в дружкуопилками . Двое даже подрались: один другого шлепнул - шлепают жеклоунов, - а тот ему сдачи... И оба заревели, совсем уж не по-клоунски... А я носился по всей арене и хватал их всех (шутя,конечно!) за коленки. Вышел карлик в сиреневом сюртучке с медными пуговицами и зазвонилв колокольчик. Дзинь-дзинь! Долой с арены - представлениепродолжается! Один из "львов", совсем еще маленький мальчик, ни за чтоне хотел уходить. И пришла его мама из ложи, взяла льва на руки,шлепнула и унесла на место. Вот тебе и лев!

* * *

Морж - молодец. Вернусь на нашу виллу и непременно попробуюжонглировать горящей лампой. У меня, правда, не такой широкий нос...Ну что ж, возьму маленькую лампочку... Я побежал за занавеску: оказывается, у моржа в загородке естьцинковая ванна, а после представления ему дают живую рыбу, бутерброд срыбьим жиром и рюмку водки. Здорово! Да, что я еще заметил! Под края циркового шатра подлезаютбесплатные мальчишки и смотрят на представление... А карлик бегаеткругом и хлопает их прутом по пяткам. Негр Буль-Пуль вроде сумасшедшего. Играл на метле "марш пьяныхкрокодилов", аккомпанировал себе на собственном животе, а ногамивыделывал такие штуки, точно у него было четыре пары лап... И пахло отнего корицей и жженой пробкой. Фи! Потом вышел "факир". Факир - это человек который сам себя режет, аему даже приятно, и кровь не идет. Он себя, должно быть, замораживаетперед представлением. Проткнул себе губы вязальной спицей, под мышкувбил гвоздь... Я даже отвернулся. Нервы не выдержали... А самоеужасное: он взял у толстого солдата из публики никелевые часы,проглотил их, только кончик цепочки изо рта болтался, - и попросилпублику послушать, как у него в груди часы тикают. Ужас! Кожа поморозу подирается! Кажется, все. На закуску вылетела на арену крохотная мохнатаялошадка с красной метелкой над головой и с колокольчиками. Я и незнал, что есть такая порода лошадиных болонок! Она так чудесно прыгаласквозь обруч, становилась на задние лапки и брыкалась, что Зина пришлав восторг. Я тоже. Удивляюсь, почему Зинин папа не купит ей такую лошадку... Запряглиб мы ее в шарабанчик и катались по пляжу. Это тебе не на ослечерепашьим шагом топтаться!.. И все бы очень удивлялись, и я быполучал много сахару... "Кто едет?" - "Микки с Зиной!" "Чья лошадка?" - "Миккина с Зиной!" Чудесно! Устал. Больше не могу... Вот сейчас только подпишусь и побегу напляж играть в цирк. Бум-бум! Знаменитый укротитель догов и бульдогов, эквилибрист и наездник фокс Микки

ПРОКЛЯТЫЙ ПАРОХОД

У курортной пристани качался белый дом-пароход. Труба, балкончикдля капитана, внизу - круглые окошечки, чтобы рыбы могли заглядывать вкаюты. Спереди нос острый, сзади - тупой... Вода подшлепывает снизу,веревка скрипит, из пароходной печки - дым. "Гу-гу!" Фу, как труба противно лает. Все затыкают уши, а я немогу... Зина берет меня на ручки - я дрожу, доски под нами тоже дрожат- и несет меня на эту противную штуку. Сзади - папа. Прогулка! Мало им места на земле... Я хоть плавать умею, а они чтобудут делать в своих ботинках и чулках, если дом перевернется? Люди шли - шли - шли. Чистые костюмчики, из карманов - платочки(зубных щеток в петличках, слава Богу, еще не носят!), и всетолкаются, и все извиняются. Пардон! А ты не толкайся, и пардонатвоего не нужно, а то все лапы отдавили... Сели на скамейки по бокам, и вверху, и внизу, как воробьи нателеграфных проволоках... Небо качается, улица качается, и наш полкачается. И я совсем потерял центр тяжести, присел на пол иРаспластался, как лягушка на льду. Так мучить сухопутного фокса! За что?! "Гу-гу-гу!"- поехали. Все машут лапами, посылают безвоздушныепоцелуи. Подумаешь... На три часа уезжаем, и такое лицемерие.Подкрался к загородке посреди парохода и посмотрел вниз: железные лапыходят, чмокают и переворачиваются, а главная нога, вся в масле, вокругсебя пляшет... Машина. "Чики-фуки, фуки-чики, пики-Микки, Микки-пики..." Да остановись ты хоть на минутку!!

* * *

Пока шли проливчиком - ничего. А потом заливчик, а потом... ух!Там море, тут море, небо с водой кругом сошлось, горизонты какие-то совсех сторон появились... Разве так можно? А земля где? За пароходом -белый кипяток, чайки вперегонку за нами летят и кричат, как голодныекотята... Столько рыбы в море, целый день обедать можно, чего им ещенадо? Ну что ж, раз прогулка, нечего под скамейкой пресмыкаться. Пошелпо ногам, ноги вежливо раздвигаются. Пардон, силь ву пле. (Извините,пожалуйста!) У матросов деревянные башмаки - корабликами, у пассажировобыкновенные, белые и желтые туфли. Практично и симпатично. А у дамчто ни ноги, то другой фасон: с бантиками, с пряжечками, с краснойрешеткой, с зелеными каблучками... Кто им эти фасоны выдумывает?.. Был у капитана на балкончике. Старенький, толстенький, борода, каку рождественского деда, глазки голубенькие. Расставил ноги изабавляется: повернет колесо с палками в одну сторону, потом в другую,потом в третью, а сам в трубку рычит: "Доброе утро! - полдоброго утра!четверть доброго утра!" - а может быть, я и напутал. Нашел кухню. Пол себе качайся, а она свое дело делает. Варит.Повар сунул мне в нос омара... но я на него так посмотрел, что емустыдно стало, и он высморкался (повар). А пол все подымается, волны, как бульдоги, со всех сторон морды впене, и все на меня кивают. Ай! Подымается, опускается. Смейся! Посади-ка краба на сушу, небось ему тоже будет несладко. Ветер свистит ивыворачивает уши наизнанку. Ай!.. У нашего соседа слетела в воду шляпа. "Свежеет!" - успокоил егоЗинин папа. Дуреет, а не свежеет... Ба-бах! Ба-ба-бах! Я прижался к ногам незнакомой старухи, закрыл глаза и тихонько-тихонько визжал: море! Золотое мое море... Ну, перестань, ну,успокойся! Я никогда больше не поеду. Я маленький фокс, ничтожнаясобачка, за что ты на меня сердишься? Я никогда тебя не трогал,никогда на тебя не лаял (ух, как я врал!)... Да, так оно тебе и перестанет. И вот я вышел из себя. Вспрыгнул наскамейку, повернулся к морю спиной и наступил лапой на спасательныйкруг. На всякий случай, если бы пришлось спасать Зину, ее папу икапитана. Повар пусть тонет... Злой фокс. Зачем я пишу такие гадости?Спас бы и повара, пес с ним...

* * *

Все? Нет, не все! Жадные сухопутные люди не знают уже, что ипридумать. Мало им берега, леса, поля, шоссе. Летать им надо! Сели набензинную этажерку... и полетели. Даже смотреть страшно. Но ведьлетают отдельные сумасшедшие, у них, верно, нет родителей, и некому ихостановить. А по морю катаются все: дети, мамы, папы, дедушки и дажегрудные младенцы. Вот судьба ("судьба" - это вроде большой, злойлетучей мыши) их и наказывает... Качались - и докачались. Собаки, говорят, себя нехорошо ведут.Ага! Собаки... Посмотрели бы вы, как ведут себя на пароходе люди вновых костюмчиках, с новыми платочками в карманах, когда начинаетсякачка! Я закрывал глаза, старался не дышать, нюхал лимонную корочку...Бррр! Но Зина - молодец. И ее папа - молодец. И капитан - молодец... Ая... лучше не спрашивайте.

* * *

Когда показалась земля, миленькая зеленая земля, твердая земля сдомиками, собачками, мясными лавками и купальными будками, я завизжалтак пронзительно, что перекричал даже пароходный гудок. Клянусь и даю честное собачье слово, что лапа моя никогда напароходе больше не будет! Почему меня всюду за собой таскают?.. ЗавтраЗинин папа затеет прогулку на облаках, так я с ними летать должен?!Пардон! Силь ву пле! Ага! Так и знал. Этот невозможный папа подцепил рыбака изаказывает ему на завтрашнюю ночь барку с луной и рыбной ловлей... На луну я и с берега посмотрю, а рыбу - кушайте сами... Море сегодня, правда, тихое, - знаем мы эту тишину. Но в комнатееще тише. Пол не качается, потолок не опрокидывается, пена не лезет вокошко, и люди вокруг не зеленеют и не желтеют. Брр!.. Старый морской волк - фокс Микки

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 678 Следующая ⇒