ПУСТЬ ГОВОРЯТ с Андреем Малаховым! 43 страница

- Палыч, - прохрипела, сжимая его руку все сильнее, - мне страшно, очень… - Снова сжалась и застонала от боли.

Морозов на секунду откинул голову в молитвах.

- Лен, я сейчас пойду и найду Танюшу, найду, хоть из под земли достану, она придет, все будет хорошо. Слышишь? Все будет…

- Так, мужчина! Хватит! Покиньте помещение!

- Лен…

- Иван Павлович… - В один голос.

- Я сказала, покиньте помещение! Родит ваша Лена! Ожидайте за территорией госпиталя!

Морозов пошел в сторону выхода, проходя мимо медперсонала, произнес,

- Если с ней или с ребенком, хоть, что-то случится, слышите? Хоть что-то. Я вас расстреляю, прям здесь. – Вышел в коридор.

Солдаты завалили вопросами,

- Стойте ребят, - провел ладонью по лицу Морозову, выдав непроизвольный звук, похожий на всхлип, - так, - глубоко вздохнул, - берем себя в руки, - еще один вздох. Посмотрел на подчиненных. – Нам срочно надо найти Танюшу! Срочно!

Лена тяжело дышала, оглядываясь по сторонам, было очень страшно и больно. Цеплялась мертвой хваткой в жесткую специальную кушетку, царапая ногтями, от приступов и боли.

Затуманенным взглядом посмотрела на вдалеке стоявших врачиху и медсестру. Врач, как оказалось потом, которую зовут Зина, оглянулась на Лену, что-то еще сказала медсестре, после чего направилась в сторону пациентки.

Почему-то от вида ее Кулемину одолевал еще больший страх, сжалась, смотря на нее неприятным взглядом волчонка.

- Что смотришь? – Усмехнулась Зина, - рожать будем?

Лена от растерянности пожала плечами.

- Я не … знаю… что… происходит, - голос хрипел и дрожал, - помогите.

Доктор с презрением усмехнулась.

- Поможем-поможем. – Подошла к рядом стоявшему столику, на котором лежали разные приборы, от миниатюрных, до небывалых размеров, вызывающих только страх. Взяла перчатки, с треском натянула их на пухлые руки.

Лена непроизвольно, согнутые ноги в коленях сжала и прижала к себе.

- Чего сжалась?

Лена сильно застонала, потому что очередной приступ был более сильным, чем прежние. Одной рукой уперлась в кушетку, скрепя зубами, перенося боль, другой дотронулась до живота, который был тверд, как камень.

- Чего стонем?

- Больно… - Глубоко вздохнула и всхлипнула, - почему?

- Так схватки, наверное, - безразлично пожала плечами Зина. – Не знаешь, как рожать, что ли?

- Мне Танюша говорила, - слезы потекли по лицу. – Но не так все описывала, по-другому должно быть.

- Ой, та Таня, - махнула рукой Зина, - сама еще не рожала, что она может знать? – Еще раз оглядела Лену, - чего жмешься опять? Мне осмотреть тебя надо, рубашку поднимай и разводи ноги.

Лена испугалась не на шутку, она не доверяла такому доктору, поэтому, сквозь сдавленные челюсти от боли, заговорила, пытаясь хоть немножко просветить врачиху.

- Понимаете, мне рожать по идее только через месяц, у меня срок сейчас тридцать четыре недели. Скорее всего, все началось из-за стресса, я пару часов назад…

- Не учи ученного, - нахмурилась Зина, - и делай, что говорю!

Кулемина выполнила просьбу. Зина сначала осмотрела живот, в некоторых местах больно понажимав, но Лена терпела, задала мучавший ее вопрос,

- Почему кровь? Что не так? Я очень боюсь за ребенка…

- Сейчас посмотрю, - ответила Зина и начала осмотр.

На благо Зины, военных за дверью операционной уже не было. Иначе, услышав эти стоны и крики, Морозов бы просто разнес всю больницу.

От «осмотра» Зины, Лена не выдержала и закричала,

- Чего верещишь? – Крикнула на нее Зина.

- Больно, вы, что? – Всхлипнула Лена.

- А трахаться с военными не больно было? Обрюхатели, теперь терпи!

И тут Лена все поняла, ни поддержки, ни помощи, от такого медперсонала она не дождется. Остается только терпеть, и ждать результата событий. Она пустила все на самотек, все… Плевать, будь, что будет, устала, надоело, никакого желания ни на что, ни на кого. Все бросили, никому не нужна, и ей никто не нужен. Никто!

Одна из психологических рамок мозга, сломалась, в связи с последними событиями.

Терпела этот осмотр, который длился в несколько минут, вырвались стоны и даже вскрики от боли, в итоге не выдержала и больно лягнула врачиху.

- Хватит! Больно!

Та в ответ сразу психанула, махнув на пациентку рукой,

- Ну, и сиди, тут одна! Все равно матка еще у тебя не раскрыта! Свалилась на мою голову!

Направилась в другой конец операционной, где за столом уже сидела, молчавшая все время медсестра, за это время осмотра, накрыв стол для чаепития.

Так потекли в жизни Лены Кулеминой самые долгие, мучительные и ненавистные пять часов жизни. Стонала, кричала, психовала, царапала кушетку, металась, и плакала и рыдала, проклиная всех и вся на свете. Она ненавидела всех, всех, себя, виктора, и даже мучавшего ее сейчас ребенка.

Практически все пять часов Зина с медсестрой находились в операционном зале, отлучавшись только на перекур, и за очередной порцией кипятка.

Периодически закрывали Лене рот, чтобы она престала стонать или кричать, из них лились ровным потоком слова, типа,

- Достала, сколько можно, заткнись уже, как ноги раздвигать так ты первая, а как рожать, так больно им.

- А от кого она беременная, знаешь? – Спросила и кивнула в сторону Лены медсестра.

- Да откуда я знаю, - пожала плечами Зина, откусывая песочное печенье и запивая чаем, - да она и сама пади не знает от кого, баба в роте, что ж просто, так что ли?

Лена все слышала, но ей уже было абсолютно безразлично на их слова и мнения. У нее было только одно желание, избавиться от боли, пронизывающей все тело, с каждым разом все больше и чаще. Избавиться от всех мучений, мыслей, болезненных воспоминаний. Начать всю жизнь с чистого листа. Обо всем и обо всех забыть…

Морозов носился с солдатами по близлежащей территории, и у попадавших на глаза людей, они спрашивали про Танюшу, куда она уехала и где ее можно найти. Дозвониться до нее не могли, абонент находился вне зоны действия сети.

Многие вообще не знали, кто такая Танюша, другие просили уточнить, хотя бы фамилию, но военные ее не помнили. Третьи знали Татьяну, но были не в курсе, куда и насколько она уехала.

Через час Морозов сидел на улице, на скамейке возле больницы, курил, рядом стоявшие солдаты, занимались тем же. Полковника накрывало отчаяние, он уже не знал, куда еще бежать, кого трясти, кому молиться.

Через несколько минут увидели еще одну незнакомую личность, а именно мужчину в гражданке.

- Мужчина! Мужчина! – Окликнул его Морозов.

Мужчина остановился и обернулся в сторону военных,

- Вы меня?

- Да, постойте, пожалуйста, - пошел к нему Иван Павлович. – Понимаете тут такое дело, мы очень ищем одного человека. Не знаем, где она, но очень нужна. А телефон отключен.

- Кого вы ищите?

- К сожалению фамилии не знаем, а зовут Танюша, она тут в госпитале работает, гинеколог.

- Ааа, знаю-знаю, - закивал мужчина. – А зачем она вам?

- У нас девушка, ее пациентка, рожает, она очень нужна, вы не знаете, где она?

- Да, знаю, она в соседнем городке…

Морозов готов был его расцеловать от счастья.

- Какой и как туда доехать?

- Ехать, часа полтора и…

Мужчина им все объяснил, Морозов с солдатами снова напрягли водителя газели, который поклялся в очередной раз, что отправит их под трибунал. Оставив на дежурство у больницы Сашу и Олега.

Каждый час врачиха все-таки подходила и осматривала Лену. На, что Кулемина, совершенно не реагировала. В пятый раз, при осмотре Зина возмутилась на пациентку,

- Чего, лежишь, молчишь??? Рожать уже пора! Хочешь, чтобы ребенок задохнулся? С такими темпами вообще мертвого родишь!

Лена слегка встрепенулась, поморщилась, в очередной раз сжалась и застонала.

- Не жмись! Тужься, дура! Тужится надо! Неправильно сидишь! – Подошла и «помогла» Лене, от чего та вскрикнула от боли. – Да, хватит орать уже! Любка! – Крикнула медсестре, - иди, помогай! Она родит сейчас!

Лена заметалась, в отчаянии ударив кулаком по кушетке, и громко застонала, выгибаясь от боли.

- Тужься, тебе говорят!

Осмотрела безумным взглядом врачиху, стиснула зубы, и начала тужиться, со всей силы вцепившись в края кушетки, от чего вены выступили на руках.

- Давай еще, давай! – Кричала Зина.

Глубокий вздох и снова действует, подаваясь вперед, зубы стиснуты, стон перерастает в настоящий рык.

Откинулась на кушетку, тяжело дыша.

- Ты чего? Отдыхать сюда пришла? Давай еще! Сколько можно с тобой мучиться!

- Сил нет… - Прошептала Лена. Провела по лицу ослабевшей рукой, вытирая пот.

- Зато на другое есть! Тужься!

Лена со злости, из последних сил снова вцепилась в кушетку и начала тужиться наклоняясь вперед.

- Да, что ж такое, ничего не выходит, - ругалась Зина. – Люба следи, - отправила медсестру на свою место. – Я попробую помочь ей.

- Что? Зачем? – Испугалась Кулемина, когда врачиха подошла к ней с левой стороны.

- Господи, да тужься, говорю! Вопросы она еще задает!

Лена продолжила тужиться, а Зина решила помочь ей тем, что с силой надавила на живот. Лена не выдержала и, закричав от боли, скинула с себя руки Зинаиды, почти завыла,

- Вы что??? Мне больно! Понимаете? Больноооо!!! – Закричала ей в лицо Лена.

- Больно!!! – Завелась еще пуще врач, - вы посмотрите больно ей! Ноги раздвигать не больно было???

Лене все это надоело.

- Хватит! Я рожаю от единственного и любимого мужчины!

- Ой, вы посмотрите на нее, ты хоть имя его знаешь???

Лена беспомощно откинулась на спинку кушетки.

- Больно ей! Ты меня достала, свалилась на нашу голову, было бы спокойное дежурство, так нет!

- Это ваша работа, - прошептала Лена.

- Ты меня не учи, а тужься давай! Достала!

Ноль внимания.

- Ах так? Моя работа говоришь? Устала? Сейчас ты у меня быстро родишь!

Лена напряглась от последних слов, и сразу перевела взгляд на Зину.

- Не можешь сама, поможем! Любка, бери клещи! Сейчас в секунду родит!

Лена испугалась, как никогда. Перевела взгляд на медсестру, которая брала в руки большие, страшные, металлические предметы.

- Не надо! – Испугалась и закричала Лена, - не надо, пожалуйста! Я сама! Честно! Самааа!!! – Закричала во весь голос, когда Любка повернулась к ней лицом. – Сама!

- Ну, раз сама, значит действуй! – Закричала Зина.

Чтобы поскорее все закончилось, надо действительно, действовать, - пронеслась последняя ясная мысль в голове Лены.

Вцепилась, наклонилась, и стала практически безостановочно тужиться, со стонами рыками и под конец уже криком. Ничего не соображая, перенапряжение дало о себе знать, кровь ударила в голову, силы совсем покинули ее, только слова сквозь туман,

- Давай, последний раз! Тужься!

Действие, небольшое, совсем легкое облегчение, следом какие-то крики, кто это? Глаза уже закрывались, все расплывалось, ничего практически не видела, только знакомые черты лица, сквозь туман, голос,

- Мальчик…

Мысль: «Ненавижу…» И провалилась в бездну.

Морозов нашел Танюшу, быстрым запыхавшимся голосом все ей объяснил, девушка ни секунду не медля, в чем была, побежала с ними к машине, и они уехали в госпиталь. Всю дорогу она засыпала Морозова вопросами, на которые он практически не знал ответа.

Татьяна сильно переживала за Лену, постоянно спрашивая, сколько еще осталось ехать.

Они приехали в самый пик. Лена почти родила. Они ворвались вместе с Морозовым в операционную. Танюша сразу оценила обстановку и поняла ужас происходивших событий.

Она подбежала к девушке, которая лежала на столе, ужаснулась ее внешнему виду,

- Лена, Лена, слышишь меня? – Позвала девушку, но оценив ее обезумевшие глаза, поняла, что дело совсем худо. Попыталась легонько похлопать ее по лицу, но бесполезно, молодая мама уже была без сознания.

Тут же услышала голос коллеги,

- Мальчик.

Подбежала к ним. И, что тут началось. Танюша все взяла в свои руки. Морозов и подумать не мог, что эта хрупкая девушка так может кричать и знает такие слова. Она осыпала проклятиями и Любку и Зинку, обещая их все-таки уволить. Проклиная и вешая на них грехи. Морозов помогал, чем мог, Таня отдавала ему распоряжения. Для начала вымыть руки, а потом отправила в специальную комнату за пеленками и еще какими-то нужными тряпками. Возле себя из медиков, Таня оставила только Любу, пока она занималась ребенком, Люба ставила укол Лене, который рекомендовала Таня, и вообще приводила ее в порядок. Проверяла состояние здоровья и многое другое.

Морозов выполнял все в считанные секунды. Солдат оставили ожидать на улице, и от переживаний, курили сигареты, одну за другой.

Морозов, чуть не заплакал от счастья, когда все-таки услышал тоненький писклявый голосок ребенка, который до сих пор молчал. Танюша склонилась над ним, и, выполняла нужные процедуры. Через несколько минут Таня отправила Морозова к солдатам ожидать результата.

Полковник вышел на улицу, парни тут же встрепенулись и уступили место на скамейке. Мужчина тяжело присел на деревянную опору, накрыл лицо руками, и просто трясся в беззвучных рыданиях. Все, что в нем накопилось, все переживания, мучения, злость, даже обида, все выплеснулось в один момент, и он не мог остановить этот поток.

- Ой, - только через несколько минут тяжело вздохнул, вытирая лицо ладонями.

Парни, молча, протянули ему сигарету, принял, подкурил, затянулся, и с облегчением выдохнул струйку дыма. Оглядел солдат и произнес,

- Ну, что? В нашем полку прибыло! Пацан у нас!

Секундное молчание, оценивая информацию, следом радостные вскрики и поздравления друг друга.

*Наше время*

- Да уж, не одно, так другое сваливалось на вас, - тяжело перевел дыхание Малахов, - что же было с Леной? С ребенком?

- Ребенок родился маленьким и слабеньким, сами понимаете. Он еле выжил. Если бы не Танюша. В ноги ей падать и всю жизнь благодарить! Она все устроила, уже на следующий день и Лену и ребенка увезли в Грозный. Наш, недоношенный, маленький, пацаненок, еще долго лежал в специальном инкубаторе. А Лена, Лена…

Малахов на секунду удивился, почему вдруг Морозов остановился, и на его лице проявились эмоции, совершенно не соответствующие данному этапу событий. Неужели все-таки сорвут эфир, блин, ведь последний день из этого сумасшествия.

Но в следующий момент, Андрей уже беспокоился только о своем слухе. Потому что в «ухо» ему заорали с такой силой, что голова зазвенела.

- Поворачивайся на вход в студию!!!! Поворачивайся!!!!! Бегом!!!! Она справа от тебя, дебил!!!!! Что ты стоишь как истукан?????? Если ты сейчас же не обернешься, ты станешь самым нищим работником орт!!!!! Если ты не….

Проклятия еще сыпались в «ухо», но ведущий их практически не слышал, потому что все-таки обернулся к входу в студию, и был очень приятно удивлен.

«Они все-таки пришли. Кто же их уговорил? Какая удача! Какой эфир! Какие же они счастливые!».

Молчавшая студия заликовала, когда в их обозрении оказались новые гости программы.

И кто же это был?

В главный вход студии вошла чета Степновых. Высокий, с великолепной фигурой, с омутами голубых бездонных глаз мужчина. Высокая, стройная блондинка, с изумрудным счастливым взглядом. А между ними, где-то трехлетний бутуз, которого они держали за руки. Мальчик, с темными вьющимися волосами, голубыми большими глазами, с интересом разглядывающий со всех стороны незнакомых людей. На всех представителях семьи играли счастливые улыбки. Все трое выглядели великолепно. Родители в белой парадной форме, и сынок тоже, миниатюрная копия отца. Белые шортики, рубашка с выдуманными нашивками, и даже мини офицерская фуражка, которая часто спадал ему на лицо, и он ее смешно поправлял. Мальчик быстро перебирал ножками, чтобы успеть за родителями, увидев это, они одновременно приподняли его в воздухе за руки, направляя вперед, от чего сынишка довольно засмеялся, болтая ножками в воздухе, вызвав у родителей еще более счастливые эмоции.

Гости студии заликовали, не успели они подскочить, к родным людям, как маленький Степнов, в очередной раз, поправляя свою фуражку, наткнулся на знакомое лицо, и с криком,

- Деда!

Побежал в сторону Морозова.

Растроганный до слез полковник, тут же подхватил на руки мальца, как всегда нацеловывая его, обнимая, поправлял одежку, усаживал на колени, заваливал вопросами, и как всегда у деда находилась для внука небольшая заначка конфет.

Виктор засмеялся,

- Ну, все, больше Иван Павлович, вам сегодня ничего не расскажет. – Лена рассмеялась в ответ.

Гости осознали, кто в студии, и после этих слов началось такое… Первыми подорвались солдаты, с криками,

- Ленка! Витяй!

Стали радостно, что-то выкрикивать, обниматься, мужчины хлопали друг друга по спинам, в крепких объятиях, Лену подхватывали на руки и крутили, каждый по очереди, от чего девушка, смеялась и смешно возмущалась.

- У меня муж ревнивый, отпустите!

Тут же подбежали Лера, Оля и Денис. Лера, как всегда, не совладав с эмоциями, почти взахлеб расплакалась от счастья.

Только Морозов, все спокойно сидел на диване, и гулил от радости с внуком.

Малахов со счастливой улыбкой, сложив руки на груди, наблюдал за всем со стороны. Но вскоре вновь послышался голос в «ухе».

- Успокаивай их! Своими эмоциями весь эфир займут!

Малахов непроизвольно усмехнулся, услышав в голосе помощника радостные нотки.

- Уважаемые гости, - привлек к себе внимание ведущий, - давайте, присядем на диваны, продолжим наш интересный рассказ.

- Да, конечно, - все согласились.

Вот только места для Лены и Виктора не было. На них не рассчитывали. Но пара сослуживцев, тут же присели на подлокотники, уступая места главным героям.

Все расселись по местам, Лена с Виктором присели возле Морозова. Девушка сняла с сына фуражку, пригладив ему волосы, после чего обернулась к мужу, можно было заметить, как они тут же взялись за руки, переплетая пальцы.

Виктор тоже снял офицерскую фуражку, поправил волосы, посмотрел влюбленным взглядом на жену, после чего обернулся к ведущему.

- Для начала приветствую вас! Очень рад! Очень! – Улыбнулся новым гостям ведущий. Гости ответил «Спасибо!». Студия заликовала. – Большая честь для нас, что вы, все-таки пришли на эфир. Мы и не надеялись. – Решил перевести тему в другое русло, - ну, что, я так думаю, продолжите рассказ вы, - кивнул Малахов старшему Степнову, - как глава семьи.

- А вам еще не все рассказали? – Удивился по-доброму Виктор.

- Нет, Иван Павлович заканчивал повествовать, о том, как Лена родила сына.

С лица девушки сошла улыбка.

- Ой, давайте, больше не будем вспоминать этот ужас, - почувствовала, как муж сжал и стал поглаживать руку в знак поддержки.

- Но было еще много интересного, - подошел поближе ведущий, - ведь вы не знали, что Виктор на самом деле жив. – Посмотрел на Степнова.

Лена тоже одарила мужа любящим взглядом,

- Да уж, не знала.

- Вот, - сделал выпад рукой Малахов, - с этого и начнем, как вы шли к этому, как узнали, и как отреагировали.

Виктор, уже раскрыл рот для продолжения рассказа, как его перебили гости студии.

- Постойте, постойте, - заговорил в микрофон Хабенский, - можно тоже вас поприветствовать, я думаю, отвечу за всех нас, что мы очень удивлены и рады вас видеть, - гости действительно поддержали его кивками. Виктор с Леной внимательно смотрели на знаменитого актера. – Вы, все-таки живы, - непроизвольно широко улыбнулся.

- Как видите, - улыбнулись в ответ главные герои передачи.

- Простите, но просто поймите нас, весь эфир держат в неведении, да и не только в эфире, информация про вас резко пропала, как только по новостям объявили о поражении главного боевика. – Константин в растерянности разводил руками, и оглядывал всех недоуменным взглядом, - но ведь, скорее всего, ваши бывшие сослуживцы и друзья, знали, что вы живы, да и вообще все остальное.

- Конечно, знали, - кивнула Лена. – И друзья и родители.

- Вот, - вздохнул актер, - почему же тогда, они сейчас так на вас отреагировали? Как будто ваше появление было большим сюрпризом?

- Да, оно итак было, - не выдержала и вставила свое слово Лера, - их год никто не видел, обещали приехать, но точную дату так и не называли, - посмотрела на чету Степновых. – Вы когда вернулись? – Хитренько подмигнула.

Лена знала, что им за это «влетит», поэтому широко улыбнувшись, ответила,

- Почти неделю назад.

- Вот! Вы посмотрите на них, ну, ничего, передача закончится, вы мне еще ответите, - погрозила им смешно кулаком подруга.

- А где вы были? – Не унимал свой интерес Константин.

- Это секретная информация, - ответил Виктор и посмотрел на сына, которому уже явно не усиживалось на одном месте. И даже любимый дед в этом деле не поможет.

Хабенский уже хотел задать очередной вопрос на счет секретности некоторых тем семьи Степновых, как его перебил ведущий.

- Действительно, некоторые темы категорически не будут обсуждаться в нашем эфире, поэтому прошу главное не задевать тем с вопросами, место проживания главных героев, и тем, касаемых их работы, все правильно? – Посмотрел на Степнова.

- Да, все верно, - подтвердил информацию Виктор.

Вновь заговорил ведущий, все-таки обращаясь к полковнику,

- Иван Павлович, извините, что вас отвлекаю, - улыбнулся Андрей, смотря, как Морозов уже покачивает на одном колене мальчика, - давайте, все-таки начнем с вас, потому что, на сколько я знаю, - посмотрел на Степнову, - Лена многого не помнит, а точнее просто не хочет вспоминать, я вас прекрасно понимаю и в этом только поддерживаю, - тут же обратился к девушке, видя, как она сверкнула на него недобрым взглядом.

- Да, давайте, действительно продолжим, - согласился полковник, ему хотелось поскорее все выплеснуть, чтобы его оставили в покое, и он занимался только любимым внуком. – Лена, - посмотрел на девушку, - Ленка немножко сломалась. Но вы сами посудите, столько перенести, - еле удержал пацаненка, который хотел рвануть, куда-то вперед, - вот, как проще все это описать, а, Кулемина? – Усмехнулся Морозов, смотря на улыбающуюся чету, после его обращения девичьей фамилией.

- Не знаю, - пожала плечами девушка, - крыша съехала, - усмехнулась.

- Ну, скажешь тоже, - возмутился Виктор.

- Давайте будем называть вещи своими именами, - как всегда все высказывала «прямо» девушка, - временное легкое помутнение рассудка, слава Богу, вовремя вправили, опять же благодаря Ивану Павловичу.

- В смысле? Поясните, - попросил ведущий.

- Да, просто Лена говорит о том, что, когда их перевели в Грозный и она уже пришла в себя. Она отказывалась от всех, в том числе и от ребенка. Никого не хотела видеть. Ушла в себя. Блок себе поставила, который невозможно было сломать. А кто там с ней возиться-то будет, слава Богу, меня через неделю туда перевели, а потом и вовсе нас всех расформировали. – Начал повествование снова полковник.

- Лена?

*Прошлое…*

*Грозный*

- Как отказывается от ребенка? – Не верил своим ушам Морозов, разговаривая с лечащим врачом Лены.

- Ну, вот так, обыкновенно, - пожала плечами женщина средних лет.

- Прям написала отказ? – Похолодел от ужаса полковник.

- Нет, просто никого не хочет видеть, абсолютно. Никто ей не нужен. Пару срывов уже было, быстро успокаивали. Практически не ест. Отворачивается к стенке и так лежит весь день. Все.

Иван Павлович испугался не на шутку. Он, в самом деле, решил, что уже ничего не исправить и Лена…

- Она что? Того? – Все-таки осмелился высказать свои предположения.

- В том то и дело, что нет, - врач сидела за своим столом у себя в кабинете, перелистывая карту Кулеминой. Напротив нее, то вскакивал со стула, то возвращался на место пожилой мужчина, как оказалось, наставник необычной пациентки. – Понимаете, в чем дело, она пережила очень много стрессов за последнее время. Мы вообще удивляемся, что она действительно не того, как вы выразились. Но если она будет так продолжать себя вести, то и до этого того дойдет, причем не много времени потребуется. Так же сказались тяжелые роды, она оказалась в такой ситуации, - тяжело перевела дыхание доктор, смотря в сторону и постукивая ручкой по столу, вернула взгляд на полковника, - последние ассоциации самые запоминающиеся, получается, что ребенок доставил ей много боли, как бы вам проще объяснить. Она закрылась, создала вокруг себя некий вакуум, и его очень сложно разбить. Я очень рада, что вы приехали, может вам удастся вразумить ее, все-таки вы для нее авторитет. Попробуйте поговорить, старайтесь не срываться, скорее всего она будет молчать, и так и не скажет вам ни слова. Вы все равно говорите. На самом деле она все слышит, понимает и даже прислушивается. Она сейчас ведет себя, как дикий волчонок, помогите ей. Уж очень жалко девочку. Ведь молоденькая совсем, а столько уже перенесла.

У Морозова сердце разрывалось от боли, чего, чего, а этого он явно не ожидал. Казалось бы, все должно было налаживаться, ан нет, все складывалось против них. И с Виктором, и с родителями, а самое главное с Леной и ребенком. Тихим голосом задал еще пару интересующих его вопросов,

- Как ребенок? С ним все в порядке?

- Ребенок, сами знаете, маленький, слабенький. Лежит в инкубаторе. Ему гораздо лучше. Следим, наблюдаем, даже чуть-чуть в весе набрал. Но самое главное это уже человек, маленький, но человек, ребенок, он уже все понимает, хоть и практически постоянно спит. Ему очень не хватает материнского тепла. Главным фактором выздоровления у него будет мама, а мама сами знаете…

- Я поговорю с ней! – Встрепенулся Морозов, подскочив со стула. – Прям сейчас, ведите!

Шли по длинному коридору, в сторону палаты Лены.

- Она в палате не одна. Вдвоем, еще одна женщина. Ей сейчас вообще нельзя одной оставаться, поэтому хоть так. Попросим ее выйти на время, она согласится, все понимает.

Действительно через несколько минут Морозов остался с Леной наедине. Только девушка никак не отреагировала на его появление, как лежала у себя на кровати, лицом к стенке, так и лежит. Полковник чувствовал ужасную неловкость, но все-таки присел на стул, стоявший рядом с ее кроватью. С чего же начать? Для начала громко вздохнул. Тишина.

- Лен… - Молчание в ответ, - Лена, - тишина, - Лен, ну, я же знаю, что ты не спишь, - оглядел с ног до головы худое тело, в больничной пижаме, волосы, собранные в хвост, ноги укрытые простыней только до колен. – Лен, давай поговорим, - никакой реакции. – Молчишь? Ну, молчи, а я скажу, так сказать выдам тебе монолог. Леночка, у тебя родился замечательный сынок, кровиночка твоя. Он же не виноват, что все так произошло, ему тоже было больно и непонятно, что происходит. Он тоже пережил тяжелый стресс, и вообще, чудо, что он выжил. Это ведь такое счастье. Но он маленький и слабенький, ему надо помочь, ему сейчас больше всего на свете необходима ты, как мать! И он тебе также, вы поможете друг другу! Слышишь? Лен! – Начинал злиться, - ну, что ты молчишь, как истукан? Что он тебе сделал, что ты так с ним? Разве он заслужил? Или мы, мы все, заслужили такого отношения от тебя к себе? Мы же переживаем! – Очередной тяжелый вздох. – Ты хоть бы посмотрела на него, что ли! Лен! Я с кем разговариваю? – Встал со стула, начал выхаживать по палате, - где твой материнский инстинкт? Виновники всех событий наказаны! Необходимо приходить в себя, и начинать жизнь заново, только, конечно же, уже не одной! С сыном! Лен! – Тишина, не выдержал, закричал. – Да, что ж ты за мать такая??? Ребенка-то хоть пожалей, я уже о нас не говорю! Хватит думать только о себе!!! В чем, этот мальчик перед тобой провинился??? В чем??? Чем он заслужил такое отношение к себе??? Здоровая баба, а лежишь тут и… - перевел дыхание. – И дурью маешься! Ведешь себя, как настоящая кукушка!!! Ужас!!! И прекрати молчать!!! Сына! Сына своего пожалей! Бедный пацан лежит там в инкубаторе! И это при живой-то матери! Тьфу!!! Не мать ты! Не мать!

В палату не выдержала и ворвалась врач.

- Иван Павлович, не кричите вы так, ей только от этого хуже будет…

- Хуже??? Кому??? Ей??? Да она лежит тут и отдыхает!!! А хуже всем, кроме нее. А особенно ребенку!!! Вот кому хуже!!! Где твои мозги, Кулемина???

- Иван Павлович, пойдемте, пойдемте, не надо, - направляла его к выходу доктор.

- Я-то пойду, пойду! – Все возмущался Морозов, - но я вернусь, слышишь, Кулемина??? Вернусь, и если также будешь себя вести, за шкварник схвачу и потащу к ребенку! Так и знай! Так и сделаю! – Его наконец-то вывели в коридор и закрыли дверь палаты, но в последнюю секунду, он вырвался, приоткрыл дверь и крикнул напоследок, - завтра же приду! – Захлопнул дверь.

По коридору он еще метался и кричал минут пять, не меньше.

- Что ж это такое? Что? Что с ней, доктор? Это же не Ленка совсем! Она ж ребенка этого под сердцем носила, любила и лелеяла! Она ж даже на собаке тренировалась. – Горько усмехнулся. – Где та Ленка? Где? Она ж мать! Мать! Бедный ребенок, бедный ребенок… Что ж это творится…

А в это время Лена так и лежала, уставившись немигающим взглядом в стенку. И изменилось за все время в ней только одно, теперь дополнили весь образ, только слезы, медленно текущие из глаз.

- Да, вы, успокойтесь, успокойтесь, - снова повела его к себе врач. Усадила за стол. – Может вам воды?

⇐ Предыдущая 38 39 40 41 424344 45 46 47 Следующая ⇒