ПУСТЬ ГОВОРЯТ с Андреем Малаховым! 41 страница

- Сорвалась?

- Конечно, - погрустнел, - даже не сорвалась. Просто эмоции переполнили ее, через край. Накопилось. Все-таки нельзя все держать в себе. Не дело беременной девушке, худеть.

- Ну, да, и как же, что случилось? В какой момент?

- Я тогда наконец-то к ним вернулся, и в этот же вечер…

*Прошлое…*

- АААааааааааа!!!!!!!!!!!!! Палыч!!! Как мы рады!!!!!

Морозов, чуть не прослезился. Только что с помощью водителя вышел из газели, и уже в следующую секунду ему на встречу неслись его подчиненные. Не как солдаты, не как военные, а, как настоящие дети, не сдерживавшие свои эмоции.

Аккуратно обнимали, пожимали руки.

- Спокойно, спокойно, не снесите, - сиял мужчина, опираясь на палочку, - пойдемте, что ж мы стоим на обочине.

Газель давно уехала. Солдаты подхватили сумки руководителя, и пошли в сторону его вагончика. Но полковник направился к казарме,

- Я не понял, а где главная…

Не договорил, как раз вышла она. И сердце Морозова сжалось.

Она улыбалась, но… одними губами. Через чур спокойна, наиграно. Отметил про себя более округлившийся и выпирающий вперед живот.

- Иван Павлович! С возвращением! – Обнялась с мужчиной, - очень рада вас видеть.

- И я тебя Леночка, - поцеловал в щеку девушку.

- Как вы себя чувствуете?

- Да нормально Лен, на старом волке все быстро заживает.

Кулемина кивнула в ответ.

Нарастало неловкое напряжение. Из ситуации попытался выйти Кайф,

- Иван Павлович! Такой повод! Надо бы отметить!

- Ой, Кайф, тебе бы все отмечать! – Обстановка разразилась смехом. – Отметим, отметим, ставьте палатку!

Одобряющие возгласы, пара солдат убежали выполнять поручение.

- Ладно, я пойду, вещи разберу, - посмотрел на Лену, - ты зайди ко мне потом, поговорим.

- Хорошо, - ушла к себе.

Полковник перевел взгляд на Ядрова.

- Пошли со мной.

Уже в вагончике, Морозов удобно расположился на привычной кровати, закурил.

- Рассказывай.

- Да, что рассказывать? Плохо дело… - Вздохнул, - грустит она, но держит все в себе. Вообще замкнулась. Постоянно за перегородкой сидит, даже с Пулей не возится, как раньше. Молчит, гитару в руки не берет, за территорию не выходит.

- Действительно, плохо дело, - стряхнул пепел мужчина.

- А я о чем…

Внешне Иван Павлович был спокоен, а вот внутри бушевали эмоции. Конечно же, главная из них, ненависть и желание смерти Султану, следом негодование на ФСБ, за дурацкий указ, о тайне жизни Степнова, и в итоге на самого Степнова, который, по его мнению, мог плюнуть на все, и раскрыть все «карты». Но ведь упертый, как баран. Когда уезжал, он ему пообещал, что в скором времени встанет на ноги, и уладит все вопросы, а пока что просил присмотреть за Леной.

- Ладно, давай иди, скоро соберемся все.

*Наше время*

- Она сорвалась, когда вы отмечали в палатке?

- Да, не сорвалась она, что вы заладили? Просто эмоции все выплеснула из себя, никакой истерики не было. Тогда знаете, казалось уж лучше бы она истерила, чем вот так… Я сам там чуть не разревелся.

- Она заплакала, когда вы с ней разговаривали?

- Нет, тогда мы просто поговорили совсем немножко, а вот на следующий день она нас разбудила, тем, от чего мы давно отвыкли…

*Прошлое…*

Лена осторожно поскреблась в вагончик полковника,

- Войдите.

Зашла, Иван Павлович сразу расплылся в улыбке, попытался привстать,

- Леночка…

- Да, сидите, сидите, Иван Павлович, - присела на один из стульев. – Вы хотели поговорить?

- Да, Лен, - хотел было закурить, но вспомнив о положении девушки, спрятал пачку обратно в карман, - как ты себя чувствуешь? – Не стал уточнять морально или физически, надеясь, что сама раскроет душу, но не тут-то было.

- Все хорошо, недавно была у Танюши, она прописала мне очередные витамины, вот пью. Все негодует, что вес не набираю. – Улыбнулась.

- И правильно негодует, - запереживал полковник, - чего ты улыбаешься? Есть надо нормально.

- Да я ем, серьезно, не знаю, почему не поправляюсь.

- Потому что переживаешь постоянно.

Девушка в ответ только пожала плечами.

Морозов решился,

- Как ты Лен?

Она поняла.

- Нормально, - тут же встала со стула, - я пойду, и вы давайте, там все собрались уже…

- Да, подождут! Сядь, сядь, говорю! Побежала уже…

- Ну, что еще?

- Что надо!

Вернулась к стулу.

- Я на другую тему, у тебя срок уже…

- Восьмой месяц, - спокойно.

- Восьмой месяц! – Воскликнул Иван Павлович, - и, что ты думаешь? Что торчишь здесь?

- А, что, гоните?

- Переживаю за тебя! Повыделывайся еще! О чем ты думаешь? Давно пора домой! Или куда там! Кто роды будет принимать, если что, я? Что родители говорят и…

- Вы мне хоть слово-то дайте вставить!

- Вставляй!

- Я с Танюшей, между прочим, обо всем уже договорилась, через три недели я уеду с ней в Грозный, в больницу. – Теребила край кителя.

- Грозный! А Москва, чем не вышла? – Хлопнул рукой по постели.

- Да меня не пустят ехать уже на таком сроке.

- О! – Стянул с головы бандану, - сколько заморочек.

- Не парьтесь, все будет оки, пойдемте, уже, - снова направилась к выходу.

- Иди, я скоро подойду.

Лена вышла, мужчина откинулся на кровать со стоном,

- Господи! И когда же это все закончится?

Если бы он знал, как на самом деле все скоро закончится, да еще и как… Тут же бы побежал, отсев все запреты, отправил Лену первым самолетом в столицу.

Как обычно веселая обстановка в палатке, пили, говорили тосты, травили шутки и анекдоты. Лена покинула их довольно рано, сославшись на усталость.

Зашла за перегородку, через пару минут, лежала под теплым одеялом на боку, обхватив живот, поглаживая его, ребенок немножко толкался, она тихонько напевала колыбельную, вдруг вспомнив ее дословно, как пела мам в детстве… Как было хорошо и безмятежно, без таких вселенских проблем, была опора, уверенность в завтрашнем дне, поддержка, чувства, цели, будущее… А сейчас… Ни о чем не хотелось думать, но мысли нагло лезли в голову одна, за другой, одна пессимистичней другой, не хотелось себе признавать, что возвращение полковника, больно задело душу, напомнив о многом…

Глаза защипало от поступающих слез, зажмурилась,

- Не буду плакать, не буду…

Как же она повзрослела и изменилась за последние почти два года.

Через час забылась беспокойным сном.

Утро. Тяжело пасмурное утро, которое давило еще больше, нагнетая душевную обстановку. Пять утра. И какой черт, проснулась так рано? На душе безумно скребли кошки, надо заснуть, заснуть, чтобы обо всем забыть, хоть на немножко, хоть не надолго. Но, как на зло сна уже не было ни в одном глазу. Села в постели, прошептала,

- Боже мой, как плохо…

Встала с постели, выглянула за перегородку, все спали. Даже Пуля убежала куда-то с утра пораньше. Обхватила себя руками.

- Никому я не нужна… - И снова щиплет глаза, помотала головой. Вновь вернулась к себе, обратила внимание, на одинокую гитару в углу. В тот же момент в голове всплыли строки недавно выученной ей песни. Она совсем случайно услышала ее по радио, и как говорится «взяло за душу».

Взяла в руки гитару, провела аккуратно по струнам, тут же заглушила звук ладонью. Тихонько пробралась на улицу, огляделась по сторонам. Никого. Присела на скамейку, несколько минут подбирала аккорды, слегка прочистила горло, заиграла и запела…

*Включаем песенку *

Можно ее слушать до конца проды, эффектнее будет))

Пара солдат поморщились во сне. Что за непривычный звук? Точнее знакомый, но забытый…

Олег присел на постели, прислушиваясь, заметил, что в таком же положении находятся Леша и Руслан, просыпались остальные.

- Что за… - Начал Макс.

- Чщщ, - приложил палец к губам Ядров, и произнес заворожено, - Ленка поет…

Подскочил и побежал к выходу, парни следом.

Она давно поняла, что за ней наблюдают, но, как говорится, прорвало, стала петь еще громче, уже не боясь кого-то разбудить, давая хоть какой-то выход эмоциям. Очередной аккорд и припев,

- Прости меня за каждый миг

Бессмысленных побед

Прости за то, что я жива,

За то, что помню о тебе, - на этих словах многие из парней поежились. Кайф даже не выдержал,

- Ну и словечки в песенке…

- Тише ты! – Рыкнул на него Олег.

- Прости за тот недолгий путь

Пожалуйста, постой

Прошу, не уходи, побудь еще

Немножечко со мной

Алексей давно заметил приоткрытую дверь вагончика. Никто ее не прерывал, понимая, что это крик ее души. Она пыталась, хоть как-то избавиться, от мучавших ее эмоций, которые переливались через край. Сказать песней, музыкой, тембром голоса, который все-таки задрожал, и неудержимые слезы потекли по лицу.

Рядом тихо гаснет ночь

Беспомощных огней

И ко мне приходит пустота

И я иду за ней

Ближе к краю, в памяти боль стирая,

Послушным пламенем, ведь что такое смерть?

Я не знаю, я ничего не знаю,

Я просто вижу свет, и в нем хочу сгореть...

Солдаты думали, что вот-вот сами заплачут. Слыша этот надрывающийся голос, и все же поет через силу.

- Какого же ей… -Не выдержал Руслан.

- Полная ..опа, - в своем репертуаре Кайф, но совершенно без намека, на прикол.

И снова припев, и на «страшных словах», «Прости за то, что я жива, За то, что помню о тебе», все-таки не выдержала, потому что стала заикаться от поступающих всхлипов, отложила гитару, закрыла лицо руками и заплакала.

Их остановил Морозов, одним взглядом. Сам подошел к ней, присел рядом, обнял и притянул к себе, она прижалась, так близко, как только могла, заливая слезами тонкую майку мужчины.

*Наше время*

- … просто душу разрывало, хотелось выть, орать, рвать, метать, но…

- Но… - Попытался продолжить ведущий, но полковник переключился слегка на другую тему.

- Она плакала просто, как девочка, опять же без истерик, без безумств. Как обиженный ребенок, просто плакала, а потом начала говорить, от этих слов, я думал, у меня сердце разорвется.

- Что-то страшное говорила?

- Вот именно, что нет… - Помотал отрицательно головой Морозов.

*Прошлое…*

Тихонько всхлипывала, терлась мокрым носом, но поток слез было невозможно остановить.

- Я… я… - Пыталась что-то сказать.

- Ты настоящая молодец, - погладил ее по волосам мужчина, но она отрицательно замотала головой.

- Я…я..

Морозов решил не перебивать, выслушать, и дождался, как в омут с головой…

- Я… - Всхлип слезы, - я … я.. х…хочу к… к… м..мамеееее…

Казалось, что режут на живо, сердце выдирают, без наркоза и пощады.

- Д..д…домой… к… к.. ма..маме… она… она… п..поможет… м…мам..очка… о…она… п…поддержит….

Как бы не был обижен ребенок или взрослый человек на маму, она всегда будет самым близким человеком. Как бы далеко она не находилась, чувствуется ее поддержка на расстоянии. Как бы давно не виделись, ничто не сломает эту связь, эти чувства, эту любовь…

Морозов, мягко говоря, был в шоке. Первый раз он совершенно, совершенно не знал, что делать, как быть, да просто, что сказать. Растерялся, как никогда.

- Леночка… а… - И замолчал.

- Что… - Прошептала.

- А мама в России?

- Неееет, - очередной поток слез на уже промокшую майку.

- Но мы, все равно, что-нибудь придумаем, слышишь? Мы позвоним, она приедет, вот увидишь, приедет, - хотя самому мало в это верилось.

- Не п..п…приедет…

- Почему ты так думаешь?

- Р…р..работают… н..н..н.екогда…

- Ну, знаешь, - возмутился полковник, - любимая дочь первый раз скоро будет рожать, да еще столько всего, да условия, да все! Обязаны приехать!

Лене не секунду стало стыдно. И чего она? Но тут же перекрыла эти сомнения, следующим потоком слез.

- Лена, Леночка, девочка моя, - Морозов обнял ее еще крепче, - да что ж такое творится, все будет хорошо, пройдет время, мы столько перенесли, и еще перенесем, вот увидишь, еще все так повернется, ведь мы достойны, разве нет? И Витя…

Она отстранилась. Мужчина замолчал. Не поднимала взгляда, чуть-чуть задыхалась, от плача. Натянула вниз рукава. Встала, повернулась в другую сторону, тихонько пошла вперед,

- Я скоро приду… - Тихий голосок.

- Нет! – Испугался Палыч, - куда ты собралась?

- Схожу в одно место и вернусь. – Еще два шага вперед.

Морозов встал.

- Я с тобой! – Она снова заплакала, как будто обиделась, что не отпускают погулять, - Лена! Куда ты собралась? Зачем?

- Я скоро п… приду, - сквозь слезы. Стояла спиной ко всем.

- Зачем? – С надеждой в голосе.

- Мне…н…надо…

- Лена…

- Иван Павлович, отпустите ее! – Вступился Ядров.

Полковник посмотрел на ребят потом на Лену.

- Лена, как же…

- Все в п…порядке… - Быстро пошла в сторону речки.

Морозов с полной беспомощностью посмотрел на солдат. Вперед вышел Алексей.

- Не переживайте, она вернется. Все будет хорошо. Ей надо побыть одной. Давно пора.

- Надо за ней проследить. – Беспокоился военный.

- Не надо, вот увидите, она скоро вернется.

Лена спускалась по знакомой тропинке, с каждым шагом приближаясь… И слезы с каждым шагом подступали все больше. Мокрые щеки горели, постоянно шмыгала носом, вытираясь рукавами. Пришла… остановилась, в пару метрах, пока что не решаясь идти дальше. Решила для начала успокоиться.

Она пришла на «их место», последний раз они были здесь вдвоем. После всего не решалась, не хотела, боялась появиться здесь одна. Кое-как остановила поток слез, хотя душу все изрывало изнутри.

Тихонько пошла к дереву, смотря под ноги. Подошла к самому стволу, так и смотрела себе под ноги, приложила к нему руки, найдя и нащупав пальцами гравировку на коре, которую вырезал Виктор. Их имена в сердце. Дрожащими руками обвела контур, и все-таки решилась поднять взгляд. Одинокая, покинутая надпись влюбленным, потемневшая от дождей. Одинокая, покинутая…

- Как я… - Еле выдавила из себя, губы задрожали, первый всхлип, аж с писком, пыталась сдержаться, не вышло.

Горько, очень горько заплакала, со стоном, почти воем, спустилась вниз на колени, последовательно проведя руками по стволу дерева. И тут уже «понесло» легкой истерикой. С громкими всхлипами, стонами, отчаянными непроизвольными звуками, исходившими из самой души. Руки так и держала на стволе, в порыве эмоций стукнула по дереву кулаком, еще раз и еще, ничего не понимая и не преследуя при этом, просто переполнявших эмоций. Не замечая за собой, кое-как заговорила,

- В…в..витя… Витя! – Чуть громче, - т…ты… жже… о.. об.. обещал! Обещал! – Крикнула, и снова заревела на взрыв, - о…о..об..обещал… в…всег..да. в..вм…вместе…и…и на…м..м..морееее, - опустила руки на колени, глубоко вздохнула и крикнула, громко. Но как-то коротко, мелкий зов, - Витя! – Как будто надеясь, «услышать» в этом ответ, может быть, понять саму себе, но в итоге только сломала в себе последнюю надежду. Потихоньку стала успокаиваться, вскоре поднялась на ноги.

Последние потоки слез иссякли. Вытерла лицо, убрала намокшую челку набок. Еще раз посмотрела на увековеченную надпись, дотронулась до нее правой рукой, левую положила на живот, под майкой. Постояла так с минуту. Становилось гораздо легче. Потом прошептала,

- Это сделал папа, это энергия от него, - почувствовала легкий толчок в животе, - да, папа, - слегка улыбнулась, - он бы нас очень любил, - глаза наполнились вновь слезами, смахнула их взмахом ресниц, и снова толчок от ребенка, и снова улыбка, - нет, нет, мама больше не будет плакать, не будет. Мама выплакалась по полной, хватит. Надо было это сделать, мы сделали, и действительно стало легче, да? – И снова толчок, - ты интересный собеседник. – Усмехнулась с собственной шутки. – Ладно, пойдем, нас там уже, наверное, потеряли, да и Палыч переживает. Пойдем, сейчас только…

Потянулась к стволу и прикоснулась губами к надписи, оставшейся от любимого человека. Прикрыла глаза и прошептала,

- Я люблю тебя.

После развернулась и, не оборачиваясь, направилась в сторону казармы. На полпути ее встретила веселая Пуля.

- Ах вот ты моя чертовка! – Весело произнесла Лена, потрепав морду довольно собаке. Овчарка вовсю виляла хвостом, и гавкала от радости встречи с хозяйкой, - где гуляла с утра пораньше? Пади жениха нашла? – Почесала ей за ухом, - ладно, пошли, домой! – Дала команду, и две девушки в военном коллективе отправились вперед, вскоре выйдя на свою территорию.

Первым, что увидела Лена, это так и сидевший на скамейке полковник, скорее всего курив уже не первую сигарету. Услышав их, резко обернулся, ни лице не скрываемая тревога. На лице мелькнуло легкое облегчение, от того, что она вернулась целой и невредимой. Молчал. Теперь она подола к нему, села рядом, прижалась, он крепко обнял.

- Эх, Ленка, Ленка…

- Что?

- Хм… что… что скажешь?

- Есть хочу!

Волна облегчения, не выдержал и рассмеялся в голос.

*Наше время*

- Она потихоньку успокоилась, стала играть на гитаре, петь более веселые песни. Да и просто общаться.

- У нее ведь уже был «хороший» срок беременности.

- Да, мы даже приготовили ей сумку, - улыбнулся воспоминаниям Морозов, - пеленки там, еще, что-то, - махнул рукой, - я в этом не разбираюсь.

- Прям радостно слышать от вас такие новости, все складывалось, как нельзя лучше.

- Вот именно складывалось, а в итоге, - снова взмах рукой, - а, как всегда…

- Что произошло и…

- Все случилось в один день, никто этого не ожидал, - провел пятерней по волосам полковник. Он перебил ведущего, потому что больше не мог держать в себе эти воспоминания, если их уже затронули, - мы пошли в кишлак. Не хотел ее брать, как чувствовал, - на эмоциях ударил рукой по диванчику, - но разве ей можно в чем-то отказать, тем более в ее положении.

- Что случилось в кишлаке? – Осторожно вставил свой вопрос Малахов.

- Ох, - тяжело вздохнул Иван Павлович, - из-за этих событий я практически весь посидел, этот случай перевернул все наши жизни, все!

*Прошлое…*

*Москва, институт Склифосовского*

Лечащий врач Степнова зашел в специализированный, лечебный спортивный зал. В помещении находились несколько «больных», которые занимались собой.

Доктор искренне и радостно улыбнулся, смотря на Виктора. Наблюдая за ним со стороны, пока капитан не заметил его. Он гордился этим пациентом, как никем другим. Уже прошло больше месяца, как Степнов настоял на тренировках, и через боль моральную, а особенно физическую, делал шаг за шагом к выздоровлению. Он не жаловался, не срывался, не отчаивался, стойко перенося все трудности. Конечно внутри, в его душе бушевали бури, но Яна Малахова творила с ним чудеса. Он стал более открытым, рассказывал о своих проблемах, сомнениях, и всегда прислушивался к советам, вел диалоги. Врач помнил, как после очередного массажа, он все-таки выпросил, чтобы его перевели в спортзал. Его первые шаги, он радовался, как ребенок. Сжимал со всей силы челюсти, напрягал руки до предела, чтобы удержаться, и в итоге правая нога сделала первый неуверенный шаг, отчего даже он, врач со стажем и дежурная медсестра заликовали возгласами: «Ура! Получилось!». А он улыбался, и расстраивался только по одной причине. Еще слишком рано уставал, хотелось тренироваться круглыми сутками, но организм еще не выдерживал таких нагрузок.

Он удивил всех результатами. Уже через неделю он проходил полную дорожку, длиной в два метра. Конечно по времени это занимало целое занятие, но эффект стоил того. Рвался каждый день на болезненный массаж, больно, но зато прогрессивно. Выполнял предписания врачей. И каждый день ждал. Ждал решений и новостей. Ждал, когда сможет спокойно ходить без опоры. Ждал, когда выпишут, органы власти дадут добро, и он наконец-то осуществит свою мечту. Он поедет, нет, побежит, со всех ног к ней, к той единственной и любимой.

Он постоянно думал о ней. Вставал на тренировочную дорожку, представляя, что в конце ее стоит она. И это придавало еще больше рвения преодолеть препятствие быстро и без забот. Но в конце пути, кроме радости преодоления пути, настегало разочарование. Ее не было. Но она снилась каждую ночь, каждый день, когда он дремал в обед.

Он ловил каждую весточку о ней, общаясь в тайной переписке с Морозовым. Каждое сообщение от полковника он перечитывал по нескольку раз. Искренне смеялся, когда Морозов повествовал ему, как Лена пыталась нацепить Пуле чепчик, подаренный Алексеем, или тот же слюнявчик. Он даже признался себе, что соскучился по этой безумной псине, которая, скорее всего уже вымахала и стала настоящей «кобылкой».

Расстраивался, когда читал в строках о грусти своей девочки, в такие минуты, ненавидя всем нутром врагов, из-за которых они оказались в столь сложной ситуации.

Но он верил и знал, что в скором времени они будут вместе. Он будет оберегать ее во всем, а точнее уже их. Ребенок… Боже мой! Он до сих пор не верил в это счастье! У них будет ребенок и уже совсем скоро! Расстройство в этом плане было только одно, он не был рядом. Ведь так мечтал обнять ее, прикоснуться к округлившемуся животу, и почувствовать движения их сына. Почему-то он тоже был уверен в том, что это будет мальчик. Самое большое разочарование было в том, что он, скорее всего не успеет быть с ней рядом даже на родах.

Власти молчали, и оставалось только ждать.

Боковым зрением, он заметил знакомый силуэт, обернулся, не ошибся.

- Добрый день, Дмитрий Сергеевич!

- Добрый Виктор, - пошел ему на встречу врач, - действительно добрый! Ты радуешь меня день ото дня своими результатами.

Виктор опустил взгляд на свои ноги, и снова посмотрел на доктора.

- Сам не нарадуюсь, - лицо озарила счастливая улыбка, - я сегодня прошел вдоль всей стены, держась за опору только одной рукой. – Сейчас он стоял у окна, оперевшись об подоконник.

- Да, я наблюдал этот твой нелегкий путь, - улыбнулся в ответ Дмитрий.

- Вы наблюдали с самого начала?

- Почти, - оглянулся по залу врач, - а ступеньки? Делал упражнения?

- Сегодня еще нет, сейчас как раз передохнул, пойду туда, - уже подался вперед, чтобы пересечь весь зал самому, по направлению к следующему тренажеру.

- Куда! – Остановил его врач выпадом руки.

- Ну, Дмитрий Сергеевич, дайте попробовать.

- Витя, Витя, не торопись, я понимаю, что ты очень хочешь и рвешься бегать по нашим бескрайним просторам, - улыбнулись друг другу, - но твои результаты и так превосходят все наши ожидания. Не допусти ошибки, малейшая ошибка и все твои труды будут напрасными!

- Я понимаю, но… - Задумался и выдал свое мнение, - помогите мне, пожалуйста, с помощью вас, я уверен, у меня получится.

Врач на долю секунду нахмурилась в своих думах, но все-таки дал положительный ответ.

- Твоя взяла, попробуем, опирайся на меня.

Виктор крепкой хваткой взял под руку доктора. Оторвался от подоконника, сохраняя равновесие. Посмотрел в глаза врачу, ища поддержки, и он поддержал, кивнул и указал взглядом вперед.

Первый шаг, аккуратный и медленный, второй, более смелее, третий, с выпрямленной спиной, через пару минут они уже пересекли, ползала. Степнов сиял, как начищенный чайник. Когда до тренажера осталось несколько шагов, Виктор пожелал полной самостоятельности. И снова врач пошел на уступки, но все-таки страхуя каждый шаг в максимум десяти сантиметрах от него. Последние два шага более быстрые, цепко схватился руками за перила тренажерной лестницы. Счастливо улыбался, и восстанавливал дыхание.

- Молодец! Молодец! – Сиял и врач, - хвалю! – Похлопал пациента по плечу, - устал?

- Все нормально, - поднял голову капитан.

- Может, передохнешь?

- Нет, - четкий ответ и первый шаг на невысокую ступень.

Сегодня, довольно уставший, но с позитивными эмоциями Степнов уснул за несколько секунд. Он улыбался во сне, потому что снилась ему настоящая сказка. Он бежал к ней, бежал со всех ног, счастливый, как никогда, а она стояла в конце пути, радостно улыбаясь и протягивая к нему руки. Светлая, лучезарная, любимая! Но с течением сна, он стал напрягаться, так как не мог добежать до нее. Путь с каждым шагом удлинялся, и Лена становилась все дальше и дальше, он набирал скорость, но ничего не получалась. Она отдалялась от него, силуэт стал совсем слабым, размывчатым, и в итоге она исчезла. В испуге он остановился и крикнул,

- Лена!

Проснулся и тут же присел в постели. Тяжелое дыхание, провел рукой по лицу. Холодный пот. Тяжело вздохнул и откинулся на подушки.

- Лена, - шептал в темноте, - любимая, я прибегу к тебе, обещаю! Осталось совсем немножко…

Повернулся к тумбочке, взял с нее телефон, зашел в раздел смс, и уже, наверное, в двадцатый раз за сегодня прочитал сообщение от Морозова: «Все хорошо, уже приготовили ей сумку в роддом. Жаловалась сегодня, что ваш сынок весь день пинался, спать совсем не давал. Весь в папу – ее слова». Улыбнулся, вернул телефон на тумбочку, перевернулся на другой бок. Закрыл глаза и стал мечтать о них, об их счастливой семье, об отдыхе на море… Не заметил, как вскоре уснул.

Прошло еще три недели. В этот день он проснулся только ближе к обеду. Сладко потянулся, на лице заиграла улыбка, настойчивый солнечный луч, явно играл с ним через незашторенное окно. Наверное, впервые было желание, еще хотя бы немножко полежать под теплым одеялом и полентяйничать. Но все эти соблазны развеялись в секунду, одним коротким звуком, оповещающем о приходе на мобильный телефон смс сообщения.

Сел, спустив ноги на пол, дотянулся до телефона. От Морозова, «прочитать», быстро пробежал сообщение, после чего рассмеялся в голос.

«Сегодня наругал ее. Нет, ну, сколько можно издеваться над собакой? Теперь она натягивала ей пинетки, Пуля даже завыла. А она говорит, тренируюсь».

Перечитал сообщение несколько раз, после чего телефон оповестил о следующем сообщении, и снова «Прочитать».

«Идем в кишлак. Что-то надо докупить. Со дня на день отправляем в Грозный, сам знаешь, зачем. Жди».

Улыбка сошла с его лица, уступая чувства беспокойству. Решил написать полковнику ответ.

*Блокпост*

- Лена! Ты, что до сих пор от нее не отстала? – С такими словами подходил к казарме Морозов, но ответом ему была Пуля, которая выскочила из помещения на всех скоростях и скрылась за первым поворотом, только мохнатых хвост мелькнул.

- Да, отстала, отстала, что вы ко мне все пристали. Моя собака, что хочу то и делаю, - вышла из-за перегородки ворчащая девушка.

- Что-то ты сегодня не в духе, - пристально посмотрел на нее мужчина.

- Нормально все, - в очередной раз буркнула в ответ, взяла с чьей-то постели мятое полотенце, стала его расправлять и складывать, - Олег! И, что у тебя вечно все разбросано?

- Ой, вы посмотрите, какая аккуратистка, - усмехнулся Морозов, - ладно, скоро идем, ты точно с нами?

- Точно, - подняла взгляд на руководителя, - и это не обсуждается.

Иван Павлович даже не стал с ней спорить, вертел в руках мобильный телефон, после чего, непроизвольно кинул его на рядом стоявшую кровать.

- Я в туалет и за тобой. – Пошел к выходу.

- Какие подробности Палыч, - улыбнулась Лена, уходя за перегородку. Через несколько секунд ее отвлек необычный сигнал. Нахмурилась, вышла в основное помещение, внимание привлек горящий экран телефона.

Посмотрела на выход и громко крикнула,

- Иван Павлович! У вас смска пришла!

Ответа не последовало. Решила еще раз предупредить.

- Палыч! Смска тебе пришла!

Услышав эти слова издалека, Морозов со всех ног побежал к казарме, на ходу застегивая штаны.

- Не трогай телефон! – Крикнул в ответ.

Но Лена уже держала его в руках.

- Так-так, - хитро улыбалась, и кто это тут нам пишет? – Экран у аппарата уже потух, только хотела нажать на нужную кнопку, как в казарму заскочил Морозов.

- Не трогай, Лена! Отдай! – Протянул руку.

- А, что такого? – Удивилась, - просто прочитаю вам.

- Я не разрешаю!

- Почему?

- Это личное! Отдай по-хорошему! – Он видел, как в ее глазах заплясали чертята, ой не к добру, ой не дай Бог…

- Даже так, - усмехнулась, - а я вот возьму и прочитаю! – Быстро нажала на клавишу.

Морозова в секунду прошиб холодный пот, но в следующую секунду…

- Блин, ничего интересного, просто баланс у вас близок к отключению услуг, - пошла на выход, передавая в руки телефон в руки полковника.

У мужчины, аж ноги подкосились, присел на чью-то кровать, держа в влажных руках мобильник, который в следующий момент снова оповестил о входящем сообщении, «прочитать», «от Степнов»: «Палыч ты уж особо за ней проследи. Я очень беспокоюсь. Спасибо». Тут же удалил предательское сообщение, со словами,

- Да пошел ты Степнов, чуть не спалились…

Спустя двадцать минут.

Полковник осмотрел состав роты, сегодня выявили желание пойти все.

- Готовы? Вооружились?

- Так точно! – В один голос.

- Ну, тогда пошли, Кулемина!

- Что?

- Ко мне, что? За тобой особый присмотр нужен. – Девушка подошла к военному. – Как вы себя чувствуете? – Оглядел ее с ног до головы, снова выпущенный китель, практически скрывающий очертания округлого живота.

- Нормально мы себя чувствуем, спим, - смотрела чистыми наивными глазами, - ну, что стоит? Пошли уже!

⇐ Предыдущая 36 37 38 39 404142 43 44 45 Следующая ⇒