Глава 4.. И один в поле воин…»

Глава 4.

«И один в поле воин…»

1 день. 20 километров.

13 часов. Хххх

Остаток дня путешественник шел долго. Постоянно осматриваясь, сторонясь лодок, мотор которых слышен был еще издалека. Шел он островами и не большими протоками так, чтобы его не было видно с берегов. Путешествие только началось, а приключения уже свершились. Было страшно. Каждый раз, когда из-за очередного острова, ревя мотором, выезжала лодка с рыбаками или отдыхающими, сердце пропускало удар. А вдруг они? Телефоны существуют давно, могли позвонить друзьям, сообщить, а те подкараулить. Но каждый раз лодки проходили мимо, рыбаки и отдыхающие заинтересованным взглядом провожали парня, не пытаясь с ним сблизиться.

На обед Николай встал не далеко от посёлочка Усть-Элегест, сразу за приютившейся на самом краю скалы постройкой, выполненной в местном стиле. Деревянная избушка формой напоминала юрту, но имела красивую чашеобразную крышу, вогнутую вовнутрь. Постройка оказалась летней беседкой. Когда он проходил мимо, под скалой, оттуда раздался детский крик. Николай поднял голову кверху. Через зарешеченную стенку на него смотрел не высокий мальчуган, он пропихнул свою загорелую ручку через доски и пальцем указывал в сторону непонятной, но красивой лодки. Через пару секунд рядом оказались еще дети. Они что-то оживленно обсуждали. За ними показались взрослые. Кто-то даже с фотоаппаратом. Николай помахал им рукой. Дети дружно ответили. Отложив весло, он открыл не большой лючок прямо перед собой и достал квадрокоптер. Батареи уже зарядились, а строение было довольно красивым. Быстро отогнув все 4 луча, он включил устройство, подключил пульт. Быстро откалибровав и удостоверившись в правильном функционировании, путешественник поднял дрона в небо. Дети восторженно завизжали, когда он приблизился к ним и завис прямо напротив беседки. Ребетня и взрослые щурясь от яркого солнца махали и что-то кричали в камеру, пока Николай по плавной дуге облетал беседочку. Тогда то, с высоты птичьего полета, он и присмотрел не большой островок впереди, на котором и остановился на обед.

Остров имел форму почти правильного круга, надвое рассеченным не широкой протокой. Правый берег протоки был высоким и поросшим кустарником. А левый более пологим и имел не большую заводь, где местные, судя по примятой траве и остаткам костра, иногда отдыхали или ловили рыбу.

По плану на обед должен был быть легкий перекус. Честно говоря, обеда как такового вообще не должно было быть, можно было перекусить чем-то на ходу. Но телу нужен был отдых, разминка, да и кое-что переупаковать бы не помешало – далеко на горизонте стали появляться тучи. Не хотелось бы, конечно, попадать в дождь с первых дней, но погодой, увы, управлять парень не умел.

Костер он развел прямо в старом костровище из валявшихся по краям головешек и дров. Большого огня ему не требовалось. Покопавшись в носовом лючке, парень достал банку гречневой каши с мясом. Живот тут же забурчал. Пара бутербродов, съеденных утром – явно не та пища, на которую он рассчитывал. За пол года до старта парень начал усиленную тренировку голодом. Организм нужно было приучить к потреблению минимума пищи и при этом нормальному функционированию. Весь путь был разделен на не большие участки, каждый по 2-3 недели. На эти 2-3 недели был составлен примерный план. В день, выходило, путешественник должен был обходиться от 750 граммов до 1 килограмма еды. Это выходило примерно 2-2,5 банки каши на сутки. Многие туристы. Путешественники и просто люди рекомендовали взять с собой различные супы быстрого приготовления, сублиматы и прочие продукты. Но парень решил остановиться на том, к чему привык. Это каша в банках, макароны, и рис как основное блюдо. Сушеные фрукты, изюм – как дополнительные. В резерве были сухие супы, купленные в обычном магазине. Горячей жидкой пищей нельзя было пренебрегать. Также в запасе оставалось вяленое, сушеное мясо, порезанное для удобства на ломтики.

Огонь быстро занялся на иссушенных под солнцем дровишках. Ножом Николай срезал бумажку с банки, кинул в огонь. Положил туда же банку. Через пару минут, в закрытой железяке, каша станет мягкой и теплой, главное не передержать, дабы она не пригорела. Когда парень счел, что каша достаточно согрета, а в стоящей рядом металлической кружке закипела вода, парень принялся за еду. Всыпал в горячую воду порошок из молотых ягод, приготовленных дома и размешал. Горячий настой обжог губы. Парень шикнул, отставил кружку. Быстро вскрыл банку, и прямо ножом принялся есть. Чай остыл быстро. Обед вышел плотным. Пока он ел, в голове вертелись мысли о преследователях, они пришли, когда где-то на грани слышимости вновь раздался звук лодочного мотора. Что делать дальше? Прекращать подход ему не хотелось. Ну мало ли, ну повздорили, возможно, такое случится еще ни раз. Во время планирования он рассматривал подобные варианты. Тогда, в подобном случае, было решено вставать на ночлег как можно более не заметно. Соблюдать правила светомаскировки, то есть, обходиться без костра, а пищу готовить за час-два до ночлега где-то по пути. Этот же вариант был выбран и в период ,когда путешественник будет находиться в медвежьей тайге, на участке от Саянского водохранилища, до Саяно-Шушенской ГЭС, дабы не провоцировать зверя запахами еды.

Звук мотора усиливался. Лодка проходила где-то рядом. Парень встал. Судя по звуку, она шла прямиком к нему. Быстро собрав разложенные вещи, Николай подошел к каяку как раз в тот момент, когда к берегу стала подходить лодка. Длинная, узкая, с обитым жестью дном. В лодке сидел старичок. Местный. Лодка ткнулась носом в берег. Николай выпрямился. Улыбнулся.

– Здравствуйте, – поздоровался он.

Старичок заулыбался. Его раскосые глаза превратились в щелочки, сухие старческие губы расплылись в улыбке. На вид старичку никак не удавалось определить возраст. Ему могла быть от 50 до 90 лет. Сухой, не высокий, худой старичок с крепкими, жилистыми руками и узловатыми пальцами. На нем были надеты не по размеру широкие сапоги-болотники, с закатанными голенищами, зеленые штаны и майка в сетку. На голове находилась шляпа с полями.

– Здравствуй, – проговорил дед на чистом русском. – Откуда это ты тут и что за лодка странная такая?

– Я из Кызыла иду, – начал Николай, постепенно складывая вещи в каяк, держа деда в поле зрения. Тот сидел, не шевелясь. – Это морской каяк, что-то вроде каноэ, но современное только. – Дедок снова улыбнулся, стянул шляпу. Отер лицо.

– Помоги лодку вытащить, – проговорил он, расправляя голенища сапог. Николай взялся за ручку на носу лодки. Лодка оказалась на удивление легкой и они вдвоем легко вытащили ее по берегу до половины.

– Спасибо, – поблагодарил дед. – Куда идешь?

На такой вопрос Николай несколько раз пытался придумать четкий и внятный ответ. Сказать, что идет до океана, сразу в лоб и люди сочтут его не нормальным. Уж очень много ленивых потребителей, сидящих на диване нынче развелось. Такой поход им не понятен, странен. Объяснять цель похода, куда и как, тоже не вариант. Во-первых – долго, во-вторых – опасно. А ну, как мысли не хорошие у вопрошающего появятся?

– Пока вперед, – ответил парень. – Вниз, до СШ ГЭС. Потом планирую еще дальше, до куда смогу. Вообще хочу до океана добраться…

– Ого! Серьезно, серьезно, – покачал дед головой. – А сможешь?

– Должен. Давно тренируюсь, мечтаю о походе. Должен за 3-4 месяца управиться. Ну а если нет, так где-то раньше сойду.

– Хорошее дело, – снова покачал дед головой. – На обед встал?

– Уже пообедал, – ответил Николай, закрывая носовой лючок. Посмотрел на горизонт. – Дождь наверное будет, думаю где бы на ночевку встать.

– Быстро ходит лодка твоя? Когда думаешь на ночь вставать?

– Да, примерно 10-12 километров в час по течению иду. Примерно через 30 думаю, по 50 в день делать надо.

– О, – удивился дед. – Правда, серьезная лодка, но узкая, не порыбачишь… – Дед уселся на борт лодки и закурил. – Если тридцать, – проговорил он, раскурив попиросу, – То тебе возле Баян-Кола вставать надо.

– Да, – согласился Николай, вспоминая метки первого дня похода. – Там и планировал, километров за 5 перед ним. – Дед снова покачал головой.

– Если дождь будет, то на Алдыне вставай, знаешь что это?

– Да, там юрты кажется.

– Именно! Там к воде лестница идет, пристань есть. Лодку поставишь, никто не тронет, есть и где переночевать там.

– Я все же на островах думал вставать, а то вон часа два назад двое пытались тормознуть, еле удрал от них, пришлось даже мотор попортить, как бы не того…

– Бывает, бывает, – закачал головой дед, снова улыбнувшись и затянувшись. – Я тут давно рыбачу, меня, кстати, Васей зовут. Дед Вася.

– Николай, – представился парень, подавая руку для рукопожатия.

– Всякого насмотрелся за свое время. Сейчас совсем плохо стало, вот раньше было, – Дед Вася прищурил глаз, словно что-то вспоминал. – Раньше не так все было, – закончил он не начатую мысль.

– Да, – ответил парень, – Люди другими стали.

– Угу, – согласился рыбак. Он докурил, бросил окурок в кострище, полез в лодку за удочками и сачком. – Другими стали. Молодежь старших не уважает, старики давно отстали от жизни.

Так за разговорами провели почти полчаса. Дед Вася оказался интересным собеседником и внимательным слушателем. Оказалось, что сам Дед Вася давным давно, будучи даже моложе Николая тоже увлекался подобным видом спорта, тогда это еще было не так распространено и не с таким, как заметил он, снаряжением.

– Мне бы твое снаряжение тогда! – Мечтательно закатил старик глаза, – Я бы весь мир, наверное, объездил, а теперь, уж, – он вздохнул, – Годы то не те.

Как выяснилось, Дед Василий, а в ту пору Василий Айханович был довольно известным в этих краях петешественником. На деревянных плотах прошли По Бей Хему и Каа Хему (Большой и Малый Енисей), все его пороги. Ногами своими исходил Саянское нагорье.

– Тогда, – опять замечтался дед, – Мы в простых сапогах ходили тяжелючих, с мешками брезентовыми вместо рюкзаков новомодных. Из одежды, что дома было. А, – махнул дед рукой, – Сейчас-то турист измельчал, все им одёжу подавай покомфортнее, рюкзачки по моднее, да вещи в нем полегче. – Он сплюнул, – Спину чтобы не напрягать, да ноженьки свои не бить. Смысл то в чем, вот скажи, сынок? – Николай задумался.

– Мне смысл – сам поход. Когда вечером в палатку залезешь, ноги гудят, комарье звенит вокруг, а ты взмокший вытянешься в ней и кайфуешь.

– Вооот! – Разулыбался дед. – Правильные слова говоришь. Поход, он не прогулка. Он не полный, когда нет чувства усталости. Нету тогда ощущения особого… Сейчас другие люди, ох, Колька, другие. Измельчал турист, из-мель-чал. Я, когда тебя увидел думал такой же, а когда ты сказал, что вон аж кудыть идешь, то зауважал. – Дед встал, подал парню руку. – Сложный ты путь затеял, – Николай пожал сухую но жилистую руку деда, но не отпустил сразу, – Сложный. Но интересный. Удачи тебе в пути, Коль, на вот тебе, – он полез в нагрудный карман, – Пригодится может, деда Васю вспоминай. – Он протянул парню не большое деревянное с металлической пластиной. Парень сразу узнал в нем Варган – национальный Хакасский, Тувинский и множества их народов необъятной страны, музыкальный инструмент. Варган нужно было прикладывать к губам деревянным расщепом и оттягивая не большую пластинку, отпускать, издавай звук рвущейся струны. Горлом, губами и языком можно было менять тональность. Опытные варганщики играли на них очень красиво. Варган был ручной работы. Резным, красивым. – Был бы я моложе, я бы с тобой отправился, – горько добавил дед. Николай поблагодарил деда, положил варган в карман брюк.

Расстались они тепло. Долго пожимали друг другу руки. Дед Вася помог Николаю забраться в каяк и когда тот отплыл, перекрестил, будучи христианином еще с советских лет.

* * *

1 день. 40 километров.

17 часов. Не далеко от посёлочка Баян-Кол.

К 5 часам вечера, по хорошему течению, да полный сил, Николай сделал дневную норму. Навигатор запищал, извещая о пройденных 50 километрах какраз в тот момент, когда где-то за скалой на правом берегу раздался гул грома. Пока еще он был далеким, но вот-вот могла начаться гроза. Похолодало еще час назад. Николай надел гидрокостюм полностью. Старался держаться поближе к островам. Ливни и град в этих краях могли начаться внезапно и так же быстро закончиться. Ветер подул не так давно. Он и раньше был, но сейчас его порывы стали на столько сильными, что подняли не большую волну на неширокой протоке. Тяжелый, груженый вещами каяк «Отиум-2» стал сложнее в управлении. Боковой ветер норовил утащить его к левому берегу и приходилось идти на зажатой правой педали, чтобы хвостовой плавник справлялся с потоком.

Для ночевки Николай выбрал пологий остров, с невысокой травой и не большим песчаным пляжем, на котором было очень много топляка. В середине острова стоял лесок из тополей. Берег был густо усеян мелкими камушками и корягами. У самой кромки воды на нем лежали свежие, сырые обломки, а дальше в глубь острова более сухие, но припорошенные песком. Вытянув каяк на берег, парень быстро сбегал отыскал подходящее место для ночевки среди четырех стоящих почти правильным квадратом молодых, но уже высоких тополей, стоящими примерно в 3 метрах друг от друга. Вытянув и дотащив до места стоянки каяк, Николай занялся обустройством лагеря. От берега его отделял ряд не высоких кустов, с густыми, кривыми, короткими ветками. Разглядеть с воды место стоянки было не возможно, однако дым от поднимающегося костра наверное был бы виден. Помня о том, что утренние преследователи могли не отступиться от затеи, парень постарался как можно больше тщательно подбирать место для отдыха. С северной стороны стоял сплошной кустарник. Передвигаться по нему тихо, практически не возможно, но ветер, дующий с той стороны мог заглушить хруст веток. С западной части длинный ряд тополей позволял загодя разглядеть приближающихся, а с восточной подход к воде перекрывал нанесенный завал из бревен и мусора. Сойти там на берег, да еще и при таком течении было практически не возможно.

Первым делом парень переоделся. Снял жилет, неопрен и надел штаны с накладными карманами, футболку и кофту с капющеном, поверх нее накинул свою тактическую жилетку. Повесил подсумки для работы в лагере. На пояс повесил не большой топор – тамогавк, сменил мокрые тактически перчатки с обрезанными пальцами на сухие. На бедро надел и застегнул вокруг ноги подсумок с различной мелочевкой, для установки тентов и гамаков: 4 стальных палаточных колышка с приваренным кольцами; несколькими анкерами (что-то вроде саморезов с одной и кольцом с другой стороны); несколькими мотками паракорда разной длинны; несколькими десятками обрезками паракорда; карабинами и прочей мелочевкой. Затем он сбегал на берег, собрал охапку дров, что посуше, принес в лагерь. Тут же отыскал длинную валяющуюся, почти ровню жердину. Привязал две веревки на высоте чуть выше своего роста к тополям слева и справа, на них уложил редину, закрепил, чтобы не каталась примерно на 1/3 расстояния веревке, ближе к северному берегу. Достал большой тент, перекинул через жердину. Северную часть намертво, притянул к земле, без просветов, при помощи колышков и нескольких чурок, так, чтобы получить острый угол атаки к ветру, а второй кусок. Свисающий с жердины примерно в 2 метра длинной оттянул при помощи веревок. Получился не плохая двускатная крыша с одной длинной и глухой стороной и второй короткой, открытой.

Ветер усиливался. Тополя поскрипывали, шумели на ветру листьями и ветками. Натаскав самых сухих дров под тент, дабы они не промокли во время дождя, парень притащил с берега две толстые, кривые чурки. Они были слегка сырыми, так как лежали близко к воде. Стесав с них остатки коры, уложил одна на другую. Закрепил, чтобы не развалились четырьмя жердями по краям. Вышла этакая нодья – один из знаменитейших ночных костров, который так любят все туристы, походники, бушкрафтеры, охотники и рыбаки. Вбил между ними по клину по краям, и в образовавшуюся щель напихал различной растопки – сухой мох и тину, мелкие сухие ветки, щепки. Заготовка была готова. Такой костер будет отлично греть ночью.

– Эх, – вздохнул Николай, – Экран бы еще сзади поставить… – Он посмотрел на темнеющее от туч небо. – Ладно, будет время, сделаю…

Нужно было заниматься едой. В животе бурчало. Парень достал два не большие пластиковые контейнеры для еды. Примерно часа назад, как и планировал, он разводил костер на одном из островов. Нагрел горячей воды, перелил ее в термос, разогрел кашу с тушенкой и сыпал в контейнер, дабы не тратить время во время установки лагеря. Никогда не знаешь, будет ли на это у тебя время, или придется вот так экстренно сходить с дистанции и обустраиваться. Время было. Съев пару ложек остывшей уже каши с куском тушеночного мяса, он продолжил обустройство лагеря. Каяк затащил, перевернул и положил так, чтобы тот прижимал северную стенку. Нос и корма торчали за пределы тента. Двумя треугольными тентами он загородил западную и восточные стороны, чтобы не задувало вдоль гамака, а остаток материала скрутил в середине и зацепил двумя большими черными зажимами для бумаги. Получилось отлично защищенное с трех сторон от ветра укрытие, с четвертой обогреваемое костром. Что же может быть лучше? Наверное только толстые стены дома.

Отточенными движениями парень собрал не большой костерок перед сложенной нодьей. Большинство не опытных, насмотревшихся ютуба туристов пытались развести нодью прямо так. в собранном виде, что конечно же у них если и удавалось, то с огромным трудом, и с кучей потраченного времени. Большинство разводило нодью так: разжигало костерки по всей длинные нижнего бревна и когда огонь зайдется, наберет жару, аккуратно укладывали верхнее бревно. Николай предпочитал подпихивать толстые чурки между бревнами, разводить костерок на земле и помаленьку, горящие веточки, чурочки а самое главное – угольки уже укладывать на нижнее бревно. Тогда экран от верхнего бревна начинал работать сразу, а не требовалось тратить драгоценное тепло в то время, пока разгоралось нижнее. Когда огонь занялся на бревне, парень аккуратно вытащил чурки по краям бревен, опустив их на не большие клинышки, чтобы не укладывать бревно на бревно в плотную. Огню всегда требуется пища в виде материала и воздуха. Если уложить бревна друг на друга воздуха будет не хватать, а так, в небольшой просвет между чурками свободно гулял ветерок, раздувая костер.

Стемнело. Пошел дождь. Небольшие огненные смерчи вырываясь и закручиваясь от нижнего бревна поднимались вверх. Под тентом было тепло и сухо. Гроза прогромыхала где то за горой, ушла по реке, оставив сперва лишь сильный а теперь просто моросящий дождь. Капельки, срывающиеся с веток и листьев шумящих и раскачивающих, поскрипывающих в ночи тополей барабанили по тенту, стекали по нему и впитывались в землю. Где-то в завале на восточное стороне острова скрипели коряги и ветки в такт набегаемым волнам. Это немного раздражало. Тополя скрипели тихо, тонко, ровно. Завал скрипел отрывисто, хаотично, низко. То словно медведь, ворочающийся в берлоге, перебирая ветками по воде, создавая не большие буруны, то словно несмазанные петли качаемой на ветру двери. Останавливаться вблизи подобных завалов, а также ручьев и перекатов Николай чертовски не любил. Ночь, наслушавшись подобных звуков, в них можно было «услышать» все что угодно. Опытные туристы это знают, в галлюцинациях, вызванных подобными местами можно и разговор людей услышать, и звук транспорта, и рев зверей. Выбора особо не было.

Скрип давил на нервы. Шуршащие тополя забивали окружающие звуки. Казалось, что за стенкой тента, кто-то ходит, вздыхает, хрустит ветками… Вскоре это все пройдет. Тело перестроится под походный быт, привыкнет к таким звукам, тревога отступит. Николай сидел в деревянном кресле. Три толстые палки он собрал в пирамиду. Перетянутой поперек двух «ножек» тентом, и подвешал его к вершине «пирамиды». Подобных изобретений и гения «бушкрафтерской» мысли в его голове было очень много. Не зря он изучал, зарисовывал, запоминал и придумывал подобные штуки уже очень давно. Знал он, как при помощи триног сложить себе постель, как при помощи деревянной палочки с сучками сделать подвес для котелка над костром, как в простых казалось было вещах увидеть интересное решение различных задач. Все это было отработано до автоматизма, все было привычным. Он сидел в кресле, грея руки у костра. Нодья помаленьку пыхала жаром. Дыма почти не было. Чурки быстро просохли. Рядом лежали еще 4 бревна, на смену тем, что прогорят. Два толстых, как первые и два потоньше. Такого костра должно было хватить на несколько часов.

За спиной висел гамак. Натянуть его пришлось между двумя дальними деревьями, вплотную к задней стенке укрытия. Стенка была холодной от дующего в нее ветра, но зато под тентом было достаточно места для работы. Ничего не мешалось под ногами, ничего не валялось.

Стало грустно. Тревожно. Защемило в груди. Солнце село недавно. Спать на удивление не хотелось. Заняться было нечем. Весь материал, снятый за день, он просмотрел и сбросил на жесткий диск. Запись с установки лагеря пошла туда же. Теперь на обеих камерах и квадрокоптере стояли чистые, пустые флешки. В гамаке переносного аккумулятора заряжалась большая ручная камера. Маленькая «гоупро» лежала в кармане. Руки пекло жаром. Парень откинулся в кресле. Достал смартфон. Полчаса назад, когда все основные дела по установке лагеря были завершены, а пища съедена, он смог дозвониться до дома. После разговора с супругой и появилось это щемящее чувство в груди. Захотелось домой. Захотелось к ней. Домой. В тепло. Там, где уютно и ждут. Где нет этого ветра, где нет каждодневной борьбы, где есть голоса, звуки, запахи, где все родные рядом. Часы показывали 11 часов вечера. Нужно было ложиться спать, ведь утром ранний подъем. Нужно было, но не хотелось.

Сменив прогоревшее верхнее бревно на новое, а старое уложив за костром впритык к нижнему, убрав поддерживающие колья, парень отправился спать. Перед тем, как залезть в гамак, еще раз проверил надежность охранной системы из 4 ракетниц и привязанным к ним веревочкам по периметру лагеря затем облегчился на какой-то не высокий куст с шипами. Погасил при помощи не большого пульта управления фонарь, висящий на одной из ножек деревянного кресла, проверил, как быстро он загорается, если нажать кнопку снова. Залез в гамак, застегнул спальник и повернулся на бок. Костер освещал его лицо. Глаза медленно закрывались, дыхание выравнивалось.

* * *

2 день. 50 километров.

7 часов утра. Не далеко от посёлочка Баян-Кол. Лагерь.

Проснулся парень задолго до будильника, не смотря на то, что ночью спал плохо. Урывками. Постоянно просыпался, прислушивался к звукам. Сперва было жарко, затем, когда прогорело очередное бревно, стало холодать. Пришлось встать, подложить свежих бревен. Как попало, лишь бы лежали. Часы показывали 3 утра. Покрытая инеем трава вне зоны досягаемости языков жара от костра блестела в лунном освещении. Изо рта вырывался пар, тело окутывала ночная свежесть, стоило отойти подальше от костра. Под тентом стоял уверенный плюс.

Солнце начало постепенно освещать горизонт. Распелись утренние птицы. Николай пробудился от их щебета. Раз птицы поют, значит, рядом никого нет, подумал он, вспомнив старую присказку. Лишь бы не кричали… Вылезать из теплого спальника не хотелось. В гамаке было мягко и уютно. Однако мочевой настойчиво требовал освободить его, да и будильник в наручных часах сигнализировал о подъеме. Пришлось вставать. Пришлось вылезать из царства уюта, тепла и комфорта в прохладную, окружающую его лагерь реальность. Выбравшись, и облегчившись, он установил штатив и камеру перед гамаком, вновь залез в него и вновь выбрался. Лениво, пафосно. Что не говори, а фильм снимать было нужно. Снимать нужно было много, снимать нужно было правильно. Вчера он этого почти не делал из-за событий, обрушившихся на него с самого утра, но к вечеру вспомнил главную свою задачу. Вот и сейчас приходилось бегать вокруг костра, раздувая его, при этом постоянно менять планы и ракурсы, что жутко затягивало время. В конце концов, подумав, что материала уже достаточно, он сосредоточил на костре все свои силы. Дело пошло споро и через несколько минут огонь весело трещал, поедая сухие, заготовленные еще с вечера дровишки.

2 день. 50 километров.

8 часов утра. Не далеко от посёлочка Баян-Кол. Лагерь.

Через час лагерь был разобран. Костер затушен. Тенты, гамак и прочие вещи сложены и упакованы по своим местам. Парень перекусил макаронами с остатками вчерашней тушенки. Прокалил на огне банки и закопал в золе. Переодевшись в неопрен, надев спасжелет и проверив вещи первой необходимости и упаковав не большой обеденный перекус в карман жилета, парень прошептал слова благодарности месту, где ночевал и отправился на берег, где уже стоял собранный и готовый к новому дню каяк. Подтащив его к воде, спустив на воду нос, он залез на свое место, надел непромокаемый фартук и взял весло в руки. «Впереди новый день. Новое приключение» – проговорил он на камеру. Каяк мягко соскользнул с берега в воду. Стояла тишина. Солнце поднималось над горизонтом. Стало теплее.

Через час он прошел не большой посылочек баян Кол, где игравшие на берегу ребятишки, приехавшие сюда с отцами долго махали ему рукой. Парень улыбался и махал в ответ, попеременно задерживая взгляд то на одной, то на другой лодке, находящихся на воде. Некоторый рыбаки махали ему тоже. Некоторые лишь угрюмо посматривали из под лобья. Баян Кол он прошел без приключений.

Небо было затянуто мелкими перистыми облаками. Сегодня было заметно прохладнее, чем вчера, «Ну хотя бы не жарит» – пробормотал парень, монотонно работая веслами. Мимо пролетали островки. Так прошел еще один час.

Каяк вышел на широкое русло Енисея. Правый берег был высоким. Очень высоким. Фактически, это была скала, которая в такую воду выходила прямо из воды. Там, где река сталкивалась с неровными каменными наростами, вблизи скалы виднелось множество не больших водоворотов. Вода тут пенилась, была грязной от ряски, тины и мусора. Проходя рядом со скалой парень четко ощущал ту скорость, с которой он идет. На середине реки, где до берега далеко, она казалось не большой, но здесь, вблизи его каяк казалось летел стрелой, ну если не стрелой, то мчался со скоростью бегуна. Камень за камнем, выступ за выступом оставались позади.

– Здесь, на этой скале, – начал парень читать текст на камеру, – Обитают причудливые местные звери, похожие на котов. Огромных, как наши Мейн-куны, пепельного цвета. Зовутся они Манулы. Я планировал остановиться и поискать их следы, побродить среди холмов, возможно даже удалось бы снять одного из них, так как численность на этой гряде их велика, но как вы помните из вчерашнего дня, мне нужно спешить. Вчерашние друзья могут ждать меня где-то на реке и мне нужно как можно быстрее выбраться к водохранилищу. – Парень перенес камеру в другую руку, подработал рулем, так как опасно приблизился к скале, – Жаль конечно, планы поменялись, но я знаю, что поменяются они еще ни раз. Всего смоделировать и предугадать нельзя. – парень выключил камеру, отгреб от скалы. Снова включил. – Я прошел уже, – он посмотрел на навигатор, висящий на жилете, – 76 километров пути. – Он вздохнул. – Всего 76. Впереди еще очччень много всего интересного, я на это надеюсь.

Он выключил камеру, убрал ее в отсек с квадрокоптером и смартфоном перед собой, закрыл лючок. Что-то двинулось на скале. Это парень заметил боковым взглядом. Что-то большое и серое. «Манул!?» Промелькнуло в голове. Он присмотрелся. На не большой, едва угадывающейся тропке стоял козел. Огромный, горный козел. С огромными, закрученным рогами. Он жевал куст, растущий прямо из скалы. Парень тут же снова открыл лучок. Вынул камеру, включил ее и навел объектив на зверя. Козел стоял, как стоял. Не шелохнулся. Только на мгновение замер, прекратив пережевывать листочки.

– Какая удача, – проговорил парень, борясь с раскачкой, и подруливая педалями. – Горный козел, надеюсь дикий. А не чей-то. Какой большой…

Немного поснимав на ручную камеру, он поднял в воздух квадрокоптер. Подвел его к животному. Козел замер, попятился. Тут же, без предупреждения поднялся на задние лапы и попытался дотянуться до жужжащего «нечто», однако не дотянулся. Дрон висел в полутора метрах от зверя. Опасно было подводить такой дорогой аппарат так близко к дикому зверю. Кадры вышли что надо. Козел еще пару раз вставал на задние лапы, демонстриуря свой не малый рост, а потом немыслимо развернувшись на узенькой тропинке, где и сам бы Николай побоялся это сделать, убежал, цокая копытами и создавая осыпь. Камни с шорохом катились в воду далеко за спиной парня.

– Красивые кадры какие, – прошептал он, наблюдая в экран смартфона. – Повезлооо…

Остаток дня ничего путного снять не удалось. Парень миновал еще один посёлочек, на этот раз на левом берегу и вышел на длинный, прямой участок реки, который делал изгиб вправо перед живописной горной грядой, своим очертанием походящим на корону.

– Священная гора Хайыракан, – проговорил Николай, держа гору в объективе своей камеры. – Священная гора как у Тувинских шаманов, так и Тувинских буддистов, – добавил он голосом, в котором слышались нотки почтения, уважения и таинственности…

Навигатор запищал, когда он проходил мимо горы. Завороженный размерами, красотой и величеством горы, он даже не сразу услышал настойчивый писк. Очнувшись, он отключил зуммер навигатора. Поискал глазами подходящий остров. Часы показывали уже седьмой час вечера. Нужно было вставать на ночлег. Руки и спина давали о себе знать ноющей усталостью. Пройдя еще пару сотен метров он остановился на не большом островке. Длинная песчаная коса, повторяющая изгиб реки. Плавный берег переходил в небольшую возвышенность на которой виднелись деревья. Обойдя остров справа, парень причалил почти в самом его конце. Берег был покрыт травой. Местами высокой, местами нет. Не такой приятный, как тот, на котором он ночевал вчера, но другой искать не было времени. Да и не таким он был уж и не пригодным. Главное что? Чтобы пару деревьев было, да дрова.

Лесочек оказался смешанным, метров 50 в ширину и с полкилометра в длину. Остановил свой выбор Николай на еловом участке. Он всегда питал трепетные чувства к таким местам, где пахнет бором, шишками, иголками и смолой.

Звон мотора приближающейся по реке лодки парень расслышал не сразу. Из за шума, производимого тащимым по подлеску каяком и налетевшим порывом ветра, звук этот стал для парня неожиданностью. Причем звук был не далеким. А близким. Через секунду он увидел и лодку. Тут же опустился на колено, а затем, рассмотрев и сидящих в ней людей вообще лег на грудь. Это были те самые «вчерашние друзья». Парень застонал в голос.

– Мать вашу! – Выругался он, наблюдая за лодкой. – Проперлись же…

Сердце заколотилось сильнее. В душе поднялся страх. Упирающийся в ладони обломок какого то корня больно колол ее, но парень это заметил не сразу. Пристально он следил за лодкой и троими людьми в ней. Двое из тех, что были вчера и еще один, вероятно из тех, кто остался на берегу. Лодка была другой. Алюминиевая, широкая, большая, с не большой каютой в носовой части, рулем и 4-мя креслами, старая, но все таки, не той, что была вчера. Такую не пропорешь ножом, на веслах одном быстро не оттолкать. В мощный монокуляр парень следил за сидящими в лодке. Кажется, они его не заметили. Лодка шла по основному руслу, с левой стороны берега, а причалил парень справой. Скорее всего они не могли его видеть, но перед островом был длинный участок, но с другой стороны, парень здесь уже минут 10 а лодка идет быстро, вон, уже на добрых 300-400 метров отошла за минуту, а может две? А может вечность? Николай вздохнул. От волнения он даже дыхание задержал, когда они проплывали рядом, да так и забыл снова начать дышать. Сердце бухало так, что казалось отдает в землю а та в воду и седоки в лодке вот-вот услышат этот грохот, обернутся, увидят его и тогда… А что тогда? Николай приподнялся. Злость разгорающаяся в душе стала выжигать страх. Ну и что тогда? Придут сюда на своей лодке? Не видели, не знают о нем. Ищут, это да. На воде ему с ними тягаться никак не получится, а на берегу… «Страшнее один опытный противник, чем толпа не опытных», вспомнились ему слова преподавателя Айкидо, куда парень записался по собственной воле, без ведома родителей, уставший от постоянных издевок в школе от сверстников.

– Ну придут они сюда – уже более уверенно проговорил он, поднимаясь с земли, – Сами придут, я их не звал… Придется бить, иначе видно не поймут… Сплюнув, он отправился к месту стоянки. – Надо получше к ночевке подготовиться, – подумал он по пути.

2 день. 100 километров.

10 часов вечера. Не далеко от горы Хайырыкан.

Берег безымянного острова.

В эту ночь парень костер не разводил. Лодка с преследователями еще два раза проходила мимо него. Обратно по течению и снова по течению вниз. Если встали выше по течению, а это точно, иначе бы они повстречались ему по пути, значит, могу пройти еще раз, думал парень, сидя на песке в темноте, обернувшись спальником. Он приготовился к долгой бессонной ночи. Ждал он двух вариантов развития событий или подерется с этими местными здесь, на острове или тихонечко пересидит. Если будет драка, то он выдаст себя и тогда они вновь могут поймать его на реке где-то ниже по течению, вновь ему придется прятаться, ведь не убивать ему их по одному, словно Рембо из приготовленного и лежащего рядом с ним тактического арбалета, еще одной гордости парня. А так, если пересидеть, подумают, что потеряли и отстанут. Но вот отстанут ли, не встретится ли он все равно с ними завтра?

Так и сидел он, раздумывая, смотря то на черную воду, то в небо, где горели яркие, огромные звезды.

⇐ Предыдущая 1 2 34