Глава 3.. Один в чужом краю»

Глава 3.

«Один в чужом краю»

1 день. 0 километров.

6 часов утра. Мост перед городом Кызыл.

Утро настало как то быстро, не смотря на то, что ночью приходилось пару раз просыпаться. Первый раз из-за шумной компании на двух машинах, подъехавших к ним и вставшими на берегу. Позднее, они, конечно, уехали, но только после того, как братья, изрядно оскорбленные таким наглым присутствием незваных гостей, выбрались из машины и быстро, четко раздали указания «гостям» пинками, матом и угрозами. Заставили «незваных» ретироваться. Затем просыпался из-за холода, который пробрался под куртку из-за остывшего металлического кузова машины. Николай мог бы с уверенностью сказать, что сегодня он выспался. Давно его не посещало это чувство. Слишком давно. 12 лет без остановки, каждый будний день, а бывало и в выходной, без отпусков и больничных он вставал и шел на работу. В жар и в холод. В дождь и ветер. Каждое утро. В конце концов усталость с годами лишь усиливалась. Последние пол года он явно ощущал дикую усталость, нежелание вставать и идти на ненавистную работу, делать изо дня в день одно и тоже. Видеть одних и тех же. В редкие дни, когда ему удавалось на выходном, освобожденном от домашних и других дел вырваться в коротки поход, он по-настоящему отдыхал. Тело его конечно уставало, и очень сильно, но душой он все же отдыхал. Не смотря на холод, который всегда к утру пробирался в спальник, на отсутствие каких либо комфортных условий, на тяжесть рюкзака, он старался каждые свободные выходные вырываться на природу. Там он высыпался. Там он отдыхал. Сегодня было тоже самое. Ближе к утру, когда небо на востоке стало светлеть, организм его сам, без ведома хозяина подал сигнал мозгу на плавное пробуждение. Несколько раз Николай просыпался, но снова проваливался в дрему, с каждым разом отмечая то, насколько небо становилось светлее. В очередной раз он открыл глаза и понял, спать ему больше не хочется. Еще не много полежав в спальнике, приводя мысли в порядок, он решительным движением расстегнул молнию и выбрался из него. Полуразложенные кресла не позволяли спать на них словно на кровати, и по-этому тело изрядно затекло. Младший спал рядом, на водительском сидении, смешно перегнувшись, сотворив из своего тела такую позу, что Николай не позавидовал самочувствию брата по пробуждению. Левая рука смешно перекинута через голову, свисает справа. Левая нога согнута в колене и упирается в приборную панель, правая согнута под непонятным углом и уходит куда то вниз и вправо под сиденье, тело изогнуто словно бублик. Зевнув, Николай протер рукавом запотевшее боковое окно, приоткрыл форточку. В кабину ворвался свежий, холодный воздух. Дмитрий как-то странно хрюкнул, снял руку с головы и подложив ее под щеку, перевернулся на бок, уперевшись лбом в окно.

Выходить пока не хотелось. Николай посидел, ежась от свежего воздуха. Завтра ему придется спать не в более-менее прогретой кабине машины а там, снаружи, в этой самой свежести, на берегу реки. От такой мысли по телу пробежалась судорога. Сейчас на нем легкая кофта и тонкие штаны, а завтра будет полная амуниция, и вроде как должно быть тепло. Это утешало, но пока тело говорила об обратном. Вновь дрожь, более частая и рвущееся из груди зевание. Тихо открыв дверь, Николай вышел из машины в утро. Тихо прикрыл ее за собой.

Пройдясь по мокрой от росы траве, чуть хрустящей от инея, он подошел к реке. Стояла тишина. Волны слегка плескались о берег, да где то за рекой кричала непонятная дикая птица, приветствующая новый день.

Солнце плавно поднималось над горизонтом. Когда его диск полностью выбрался из-за холмов, проснулся и Дмитрий. Матеря неудобную позу во время сна, а также «долбанных толобов», не давших выспаться, он отправился в ближайшие кусты по малой нужде. Постепенно в душе путешественника снова просыпалась тревога и волнение. Руки приятно задрожали, тело напрягалось а настроение поднималось, в придвкушении новых приключений.

Наскоро перекусив остатками вчерашних бутербродов, братья принялись за распаковку снаряжения. Первым на берег выгрузили каяк. Сняли пленку, в которую его пришлось упаковывать по пути, специально для этого остановившись практически сразу, отъехав пару десятков километров от Абакана. Николай открыл носовой и кормовой грузовые лючки, проверил, все ли перевозимое в них снаряжение на месте. Жилет, разобранные весла, фартук-юбка, страховочные веревки с карабинами, якорь и гидромешки. Осмотрев тросы, идущие внутри корпуса, которые при помощи педалей управляют хвостовым плавником, и то как он легко откидывается и складывается при помощи боковой ручки, и все, что могло повредиться в пути, стал помогать брату, который практически закончил к тому времени выгружать, вещи. Сумка за сумкой, пакет за пакетом. На берегу рядом с сигарообразным каяком образовалась приличная горка вещей.

Младший закурил, задумчиво глядя на нее, почесал в затылке.

– И как это все повезешь? Здесь, кажись, не каяк, а катер целый нужен…

– Да нормально, – ответил Николай, осматривая кучу вещей. – Смотри, еда в носовой отсек уберется, те два пакета и коробка, это вот сзади внутри поедет, те пакеты в герму запихаю и вдоль каяка сверху положу, заодно и лючки от протекания в дождь защищу, – объяснял Старший, активно жестикулируя от прилива адреналина в крови. – Телегу сверху положу сзади, с края самого, электронику вперед, а тот вон рюкзак на спине поедет, это аварийка. Мало ли что случится.

– Нуууу, не знаю, – снова почесал затылок Младший и зевнул. – А то придется вон матрас еще надувать и тащить как прицеп, или за вторым каяком ехать.

– Да неее, дома уже упаковывал же, единственное, что так его таскать по суши никак не получится…

– Переломится думаешь?

– Конечно, он хоть и карбоновый но телега видишь какая, – Николай развел руки, как бы показывая что телега узкая.

– Надо было две брать! – Дмитрий докурил и потушил окурок. – Одну сзади, вторую вперед или посредине и поехал по асфальту, – стал размаивать Младший, как бы изображая греблю, с элементами, которых явно не было в реальности. – Зато прикинь, по асфальту гонять можно, так, кстати короче выйдет… – Братья заулыбались.

* * *

1 день. 0 километров.

7 часов 30 минут. Река Енисей, не далеко от г. Кызыл.

Через час все вещи были разложены по своим местам, каяк стоял у кромки воды, готовый скатиться по травянистому берегу и начать своим сильным узким но высоким носом резать водную гладь. Николай облачился в черный гидрокостюм, спасжилет, проверил, лежит ли в кармане спаснабор из ножа, троса с карабином, свистка, ракетницы и водонепроницаемого фонарика, надел водонепроницаемый рюкзачок на спину, поправил и отрегулировал лямки, застегнул пояс. Попрыгал, подвигал руками, повращал телом и немного понагибался. Правая лямка собирала складку на плече, пришлось ее немного ослабить. Достал из подсумка телефон, набрал номер супруги, дождался ответа после трех гудков.

– Привеееееет, – раздался радостный голос супруги. – Как вы там?

– Привет, – улыбаясь ответил парень. – Нормально. Ночь в машине переночевали, Димка еще тут. Сейчас вот собрали вещи, каяк упаковал, готовлюсь отправляться.

– Классно, – услышал он в трубке. – Как там река, погода? У нас тут дождь с вечера вчерашнего зарядил.

– Пока солнце, – Николай взглянул на горизонт. – Облака ходят, но наверное дождя не будет. Тут холодно еще ночами, сегодня не минус, но около того было, иней вон на траве с утра лежал.

– Ого!

– Но не страшно, я примерно такого и ожидал, в тайге наверное снег еще лежит, перевалы в снегах, ехали.

– Ну понятно. Ладно, удачи тебе, а то меня тут киси уже подняли, топчутся по мне, – ласково потягиваясь проговорила Лидия. – Тебя нет и они на меня все залезли, Жраааать, говорят давай…

– Поняяятно, – протянул парень. – Ну, ладно, буду отправляться. А, – вспомнил и добавил, – Ночью толобы какие то приперлись, спать мешали, мы с Димкой их пинками выгнали, пол ночи потом дежурили, мало ли припрутся. Даже думали машину переставить, но обошлось, а так вроде ничего такого…

– Ох, но нормально все? – не много волнительным голосом спросила девушка.

– Да нормально, виды красивые, уже много наснимал…

– Ну хорошо тогда, удачи, любимый.

– Спасибо.

После разговора, на удивление, стало легче. Николай опасался, что проснется тоска как только услышит ее голос, но вроде пока все было на оборот. Складывалось, что поход этот шел не как обычно, по-иному. Наконец-то он ощутил, что все идет так, как должно быть, как было задумано.

– Ну что, – с толикой грусти в голосе проговорил он, обратившись к брату, подавая ему руку для рукопожатия. – Надо идти.

– Давай, – ответил Дмитрий, пожимая ладонь брата. – Если что, знаешь, звони, пиши, приеду куда надо…

– Знаю, но думаю, справлюсь. Через 2 недели должен быть дома, крайний срок 3 недели и выйду на связь, если нет, то помнишь где план похода, рация у меня включена в эконом режиме, но думаю, обойдется все. Где связь будет, буду писать, у Лиды узнавайте, а то всем звонить у меня ни заряда ни времени не хватит, но если что, пишите смс, смогу, позвоню…

– Ладно, давай, удачи тебе…

Николай кивнул, посмотрел в глаза брату. Еще что-то хотел сказать, но передумал. Надо было отправляться в путь. Перед отправкой братья сделали совместную фотографию, Николай начитал очередной кусок текста на камеру. Закончив со всем необходимым, он сел в каяк. Натянул поверх отверстия где сидел неопреновый фартук, взял весло в руки.

– Сейчас квадр когда подлетит, – инструктировал он Дмирия, – Тогда толкай, только не тяни, а то тут берег крутой, свалюсь еще на самом старте, вот позор то будет.

Улыбнувшись, Дмитрий взялся за корму каяка, приготовился толкать. Подведя квадрокоптер ближе, выставив ему точки, задав скорость и высоту полета, быстро сунул пульт управления в подсумок, не забыв нажать кнопку видеозаписи. Послушный умный летающий гаджет принялся бесстрастно снимать один из важнейших моментов в истории экспедиции. Ее старт. Дмитрий поднатужился, уперся ногами в землю, толкнул каяк. Тот сперва неохотно, а потом все легче и быстрее заскользил по смоченной заранее траве. Нос каяка коснулся воды, погрузился почти полностью, течение стало поворачивать судно. Николай поддержал себя, чтобы не перевернуться веслом, и плавно сошел на воду. Дернул ручку справа, натягивая трос, который привел в движение руль, откинул его с хвоста каяка и погрузил в воду. Левой педалью парень чуть наклонил судно влево, заставив руль повернуться и вставать слегка под углом по течению, которое увлекало его все дальше и дальше, к центру реки, где течение было самым быстрым. Сердце парня заколотилось сильнее, снова появился мондраж, волнение и страх. Квадропотер звенел где то сзади и справа. Выключив запись, Николай отправил его обратно, к брату, управляя судном лишь педалями. Зависнув над грузовой «Газелью», Николай с высоты наблюдал за братом. Тот помахал рукой прямо в объектив и жестом велел лететь обратно. Двинув правый рычаг управления на пульте влево и вправо несколько раз, Николай покачал коптером из стороны в сторону, так, как это делают пилоты вертолетов, давая знать, что понял его и отправил его к себе. С этой минуты он остался один на один со своим походом, с природой, с рекой. Конечно, единение это будет не полным. На своем пути он будет встречать людей. Корабли и лодки. Города и села. Отдыхающих и рыбаков на берегах. Но это будет не часто и не всегда. Здесь, в верховьях пока еще не редка будет такая встреча. Сложнее будет в промежутке, где широкий разлив Сайнского водохранилища войдет в узкий каньон из скал и до самой Саяно-Шушенской ГЭС – чуда платиностроения, одной из самых больших подобных станций в стране.

– Ну, вот, я и отправился в путь, – начал Николай очередную видеозапись, когда немного отошел от места старта и разобрался с течением. – Здесь начинаются первые километры моего путешествия. Сейчас, будучи еще на старте я не могу представить, что ждет меня впереди. Возможно, поход будет наполнен интересными приключениями, а возможно, скучен до банальности. Возможно, мне удастся преодолеть весь маршрут, а возможно я пройду лишь его часть. Пока для меня это великая тайна, но вы то, уважаемые зрители, наверняка уже все знаете, ведь для меня это будет будущее, а для вас уже прошлое.

* * *

Весло мерно опускалось и поднималось, толкая длинное сигарообразное тело каяка «Отиум-2» вперед с обычной скоростью 60 гребков в минуту. Руки уверенно сжимали весло, не выпуская и не давая прокручиваться, натирать мозоли. Глаза следили за рекой, берегами, выискивали интересный ракурс для съемки. Солнце поднялось выше над горизонтом, стало припекать даже не смотря на довольно холодный временами ветерок. Тело потело в неопрене. Пройдя час в таком режиме Николай решил слегка раздеться. Река уже была понятна, ритм подобран. Широкое и длинное русло позволяла загодя увидеть поворот и сориентироваться в карте, сделанной еще год назад и тщательно выверенной и подправленной в течении всего времени планирования экспедиции. Только что он прошел не большой поселочек на левом берегу, русло стало чуть уже, стали появляться острова. Возле одного такого парень и решил причалить, слегка переодеться и кое-что переправить в снаряжении.

Нос каяка ткнулся в песочную тропинку среди зелени. Трава здесь была уже совсем сочной, по щиколотку. Над берегом нависали тополя. Комаров и мошки еще не было, это радовало. Дождавшись, пока течение само развернет корму каяка и прижмет его бортом к берегу, парень стянул за ручку перед собой фартук-заглушку с места седока, положил весло рядом в траву, подтянулся рукой за нее и, поджав ноги, аккуратно выбрался из каяка. Солнце слепило в глаза. Радовало то, что шел он пока на запад и солнце было слегка сзади. После обеда оно передвинется дальше и начнет светить в лицо, а к вечеру и вовсе, чем ближе к горизонту тем хуже: солнечные лучи и блики от волн в такие часы очень деморализуют и мешают. Даже крутые поляризованные солнцезащитные очки не всегда помогают с таким справиться, поэтому Николай решил сегодня идти до назначенной точки, хотя скорость течения позволяло пройти километров на 10 дальше, судя по навигатору. Спешить особо было некуда, впереди еще 119 дней похода.

Стянув жилет, стоя ногами в неопреновых носках с толстой подошве на песке, он решил снять и их. Вода оказалась теплой у берега, а песок плотным, хоть и слегка илистым. Сделав пару глотков из фляжки парень дотянулся до узкой черной ленты шнурка, привязанного к молнии на спине и расстегнул верх комбинезона. Снял его до пояса. Связал рукава на животе. На берегу напротив отдыхали две компании. Одна прямо напротив парня, где две девушки загоравшие на пологом но узком песочном берегу явно заинтересовались им. А вторая чуть ниже по течению. Николай помахал рукой в знак приветствия. Надел жилет на обнаженный, закаленный тренировками рельефный торс, с проступающим прессом – предметом скрытой зависти друзей и товарищей в родном поселке. Девушки на том берегу стали что-то активно и громко обсуждать. На сколько он мог видеть девушки были не местной национальности, а такими же как он славянками. А вот зато вторая компания, что стояла ниже явно была местной, коренной. Тувинцы, а именно они преобладали здесь в своей массе как коренной народ не очень любили «Русских», а русские, соответственно Тувинцев. Николай тоже не очень любил местных, хотя расистом себя не считал, просто в молодость свою проходил службу именно в этих краях и знал, какими они бывают. А шрам от ожога вылитой кислоты вперемешку с искрами ракетницы угодившей в шею и обжегшей грудь неприятными точками выделяясь на его теле в периоды когда сходил загар, частенько напоминал ему об этом знакомстве.

Не испытывая особой страсти к местным Николай старался как можно быстрее пройти сложный участок, о котором был наслышан разного вплоть до того, что местные с ружьями отбирают у «не местных» на лодках все их ценности, раздевая до трусов, а вез Николай ценностей ни на одну сотню тысяч. Не надолго отойдя в кусты, дабы облегчиться, он вновь погрузился в каяк и двинулся дальше. Проходя мимо второй компании он старался не смотреть на них, но держал группу молодых людей в поле зрения. На берегу у них лежала надутая зеленая лодка, на которой имелся мотор. Завидя парня, группа оживилась. Стала махать ему и свистеть, призывая причалить к ним. Николай улыбнулся и помахал им в ответ, вовсю зажимая правую педаль, уводя каяк как можно дальше от левого берега, за середину реки, делая вид, что это не он, а течение. Приблизившись на столько, что можно было рассмотреть больше деталей, парень заметил две припаркованные машины в тени тополей. Одна их них оказалась той самой, что вчера приехала на их с братом стоянку, и который они вместе обматерив и приложив физическую силу отправили не соло нахлебавшись. Парня бросило в пот. «А вдруг узнают?» «Хотя нет, было ж темно, да и пьяные они были», «Но вдруг…»

Течение несло каяк мимо. Двое, наверное, особо напраздновавшихся уже стояли по колено в воде, у одного, в синих шортах до колен, в руке была бутылка пива, второй в ядовито-оранжевой майке, которая очень сильно выделялась на фоне его смуглой кожи. Двое, что были позади, разговаривали стоя рядом друг с другом. Оба указывали пивными банками в сторону парня. «Вот вас мне только не хватало», подумал он, когда один из них что-то на своем гортанном языке крикнул двум стоящим в реке, и быстро направился к ним, явно прибывая в возбужденном состоянии. Николай плавно заработал веслами. Пройдя на несколько метров ниже по течению, он услышал звук заводимого мотора на лодке. Обернулся. Выругался. Двое что были более трезвыми уселись в лодку, третий заводил мотор, стоя на берегу. Лодка отошла от берега и третий не удержавшись, скатился в реку, усевшись на задницу и громко при этом матерясь на русском. Вот что-что, а русский мат он особый и узнать его можно всегда и везде. Пока четвертый, не менее пьяный товарищ помогал своему другу в синих шортах подняться на берег, двое, что в лодке развернулись, уселись и споро завели мотор. Надувашка двинулась по течению к Николаю. Тот, что сидел на носу лодки что-то выкрикивал, но боковой ветер сносил его слова. Быстро осмотревшись, парень увидел не далеко впереди себя развилку. Основное русло шло чуть влево, а от него через не большой каменистый вал, за отмелью, уходило русло помельче. Однако до развилки его отделяли две не большие каменистые островки, каждый метров 15-20 в длину и 5-10 в ширину. На открытой воде у Николая не было шансов, а в то, что парни едут познакомиться и выпить вместе пива как-то не верилось.

– Стой, – крикнули с лодки немного картаво.

– Че надо? Некогда мне, – ответил парень, на секунду обернувшись, чтобы оценить расстояние между лодками. Включил запись камеры на голове. Такой материал мог потом пригодиться.

– Ну… это… – замялись с лодки, – Надо!

– Некогда, – снова откликнулся Николай.

Впереди русло разделяло на две половинки отмель, в малую воду, скорее всего, здесь был даже островок. Сейчас просто не большая кучка камней на несколько сантиметров возвышалась над водой. Течение явно уходило влево. Справа было довольно мелко. Судя по карте, ему нужно было держаться левого потока, но там, на отрытой воде лодка явно быстро его настигнет. Николай снова прижал педаль, далеко за борт, в сторону вынес весло и воткнул его в воду практически вертикально, коснувшись при этом каменистого дна. Каяк еще сильнее лег на борт, чуть было не перевернувшись, но парень проделывал такой трюк уже ни раз. Судно, сильно накренившись, резко стало разворачиваться вправо, встало поперек течения. Парень дернул ручку с боку и хвостовой плавник послушно задрался, улегшись поверх каяка. В таком положении судно шло на много быстрее, но менее маневреннее. Тяжелый, длинный, отлично держащий курс каяк «Отиум-2» имел особенность многих морских каяков (так называемых сияков): вгрызаться в курс, держать его ровно, даже если гребец работает одним веслом, однако стоило опустить в воду руль и он начинал вертеться с грацией пускай не лани, но уже и не бегемота. Когда руль был опущен и «работал», движение судна резко падало, это было равносильно тому, словно сзади сидит еще один человек и попеременно, то слева, то справа опускает весло в воду, создавая сопротивление, а вода штука такая, не прощает задержки весла даже на секунду. Чуть опустил, замешкался, и пошло судно юзом, боком, в кривь и в кось… Вот и сейчас, когда Николай в очередной раз обернулся, увидел это доказательство. Догоняющая лодка была не большой, простой, рыбацкой. Оснащены такие лодки двумя веслами, которые фиксировались поверх бортов в специальных резиновых ушках – уключинах. С двух сторон весло зажималось двумя резиновыми кольцами, которые как правило были довольно тугими и не позволяли оперативно убрать весла совсем. Сами же весла в таких дешевых моделях лодок не были оснащены какими-либо стопорами а просто лежали на бортах и легко сваливались с них очень часто. Левое весло преследователей внезапно свалилось и погрузило лопасть в воду. Лодка сразу дернула носом, получив сопротивление. Седоки покачнулись, но рулевой довольно проворно выправил курс, подвернув мотор. Второй седок увидев это вместо того, чтобы опустить ручку весла вниз и провернуть его, стал тянуть на себя, отводя весло от борта, еще больше создавая сопротивление. Хватило пары секунд, чтобы лодка визжа мотором резко пошла влево. При этом рулевого подкинуло так, что у него взмыла вверх правая нога и с нее слетел тапочек. Отчаянно матерясь, рулевой выровнял лодку, а седок сообразив в чем беда, уже вытащил весло из воды.

Николай усиленно греб поперек течения, стараясь успеть вывести тяжелый, загруженный еще под завязку продуктами и снаряжением каяк ближе к правому берегу. Обычно, в пустом состоянии Николай разгонял его в спринтерском рывке до 11-12 километров в час. Из-за своей массы и габаритов «Отиум» являлся именно больше грузовым каяком, нежели спортивным, к примеру тренировочный «Сиг», который был на 1,5 метра короче и на 12 килограмм легче, парень разгонял до 15-16 км/ч, но груженое судно хуже откликалось на весла и парень едва-едва успел, скребя дном о каменную отмель, идя боком на косу вырваться из основного течения и уйти в боковое, осознавая, что еще чуть-чуть и в таком положении, когда огромное судно стоит поперек хода течения на отмели, его просто напросто перевернет через левый борт, а на отмели поднять каяк «Эскимосским» или обычным переворотом не выйдет, опять же из-за его массы.

Отгородившись от преследователей первой не большим островком, Николай снова воспользовался рулем и повернул нос лодки по течению. Коса была не большой и преследователи уже справившись с веслом подходили к ней с другой стороны. Течение у самой косы было слабым и малосильный мотор легко смог вывести лодку к ее окончанию быстрее, чем дошел Николай. Разделяло их не более 5 метров гравия. Однако еще не все было потеряно. Остров, на котором Николай переодевался и тянулся по правому борту заканчивался через каких-то 10-15 метров, и основное большое русло, в котором находились две не большие косы разделялся на два больших рукава, однако правый был на много меньше и медленнее. Но стремился Николай не совсем туда. Сразу за отмелиевым перекатом разделяющим два острова слева виднелась не большая узкая протока. Практически ручей. Туда-то парень и думал заехать на своем узком судне. Там-то и думал оторваться от более широкой и тяжелой резиновой лодки. Беда в том, что такие протоки по своему обыкновению очень мелки, и заканчиваются тупиком в виде не большой заводи, или истончаются до размеров ручейков, пронизывая островки и вытекая с другой их стороны.

За спиной взвыл мотор. Натужно, тяжело. Лодка обошла косу и теперь быстро приближалась слегка под углом к течению. Николай быстро работал веслами, стараясь держать нос ровно, подруливая педалями. Нужное течение подхватило его и несло теперь в боковой рукав, между островами. До малой протоки было примерно метров 5-6. Парень вновь прижал педаль, что было сил, почувствовал, как с неприятным хрустом напрягается стальная жила внутри судна, ощутил резкий рывок, сопротивление и уклон влево, но в этот раз, в отличие от прошлого, не стал закалываться веслом слева, практически кладя каяк на бок, а изогнув корпус вправо так, что заболели ребра, два раза мощно гребанул веслом. Каяк стремительно ушел влево, заваливаясь на борт, но при этом не теряя скорости, а напротив, будто получив пинок под зад перетекающим через не большой бугор отмели водным валом, скакнул вперед. Быстро отпустив педаль, отработав плоской частью весла по поверхности воды, выровняв судно парень быстро дернул ручку. Хвостовая лопасть тот час же выскочила из воды, описала окружность и с глухим «бом» улеглась на свое место. Каяк стремительно влетел в ручеек, ширина которого не превышала 2 метров и помчался со всей доступной скоростью вперед. То и дело Николаю приходилось задирать то одно, то другое весло, чтобы не цепляться ими за крутые берега отмелей. Судя по глубине протоки, она была сквозной, вода в ней двигалась, а значит, какое-то время Николай будет впереди. Обойти его здесь лодке было не возможно, преследователи могли лишь догнав его сзади схватить за каяк, или наехать на него. Однако лодки не было слышно. Вероятно, рулевой не успел свернуть в протоку и проскочив между островами, сейчас пытался развернуть ее, но на отмели это было сделать не реально, мотор – не водомет, ему нужна определенная глубина, для того, чтобы его винты работали и толкали лодку в нужном направлении, а на таком мелком перекате сделать подобное было просто не возможно…

* * *

1 день. 10 километров.

9 часов 00 минут. Река Енисей, не далеко от поселка Сукпак.

Свой каяк Николай вытащил на травянистый берег среди двух кустарников акации. Листики на них были уже довольно крупными и легко скрыли следы его пребывания. Выходить на берег парень решил после первого же поворота, за которым увидел болотистую поверхность раскинувшегося перед ним не большого луга. Идти по такой воде, цепляя на весла траву и тину, а также лавировать между различным древесным мусором было практически не реально. Потратил бы слишком много времени. Воды в протоке оказалось на удивление много, практически по пояс. Каяк он оттащил за ручку подальше на залитую солнцем поляну. Там в обилии преобладали ярко желтые краски и каяк издалека особо не бросался в глаза. Быстро скинул рюкзачок и спасжилет. Натянул каякерские носки с толстой подошвой и отправился обратно к берегу. У протоки залег в кустах. Раскрыл прихваченный с кормы не большой рюкзак. Наблюдая краем глаза за протокой и поворотом, стал раскладывать вещи рядом на траве. В первую очередь достал тактическую жилетку, с огромным количеством поперечно пришитых строп, так называемой системой моле. С ней он прошел ни одну сотню километров и не один десяток походов. Штука эта оказалась очень удобной и к тому же на столько брутальной, на сколько и полезной. Все необходимые вещи для той или иной работы всегда были под рукой. Не требовалсь пихать их по карманам, которые отвисали от тяжести. Не приходилось постоянно ходить к примеру от места лагеря до рюкзака, чтобы взять ту или иную вещь, или в пути не приходилось снимать тяжелый рюкзак каждый раз, когда ему требовалась та или иная вещь. Обычно в подсумках на ней лежали различные съемочные преспособления, типа проводов. Запасных флешек, аккумуляторов к камерам, фонари, нож, веревка и прочее, прочее, прочее. От аптечки до туалетной бумаги. Конечно, все вещи на нее сложит было нельзя, но минимум вещей он всегда носил с собой. За жилеткой вытащил несколько различной конфигурации и размеров подсумки. На каждом подсумке имелась платформа, которая липучкой крепилась к такой же. Расположенной на желетке. Так оказалось на много проще менять подсумки местами, чем каждый раз вытаскивать из строп ремешки и пропихивать их снова. Вдали раздался звук мотора. Лодка приближалась. Расстелив жилетку, не вставая, как учили в армии он сноровисто налепил на нее несколько подсумков. Справа на бок катушку с намотанным паракордом и карабином на конце, слева сзади, почти на спине тубус со сложенным крюком, который он часто использовал как якорь или кошку для подъема на не большие взгорки, или добычи сухих нижних веток с дерева. На грудь повесил подсумок с НАЗом, слева от него нож в пластиковых ножнах. Чуть ниже подсумок с карабинами, а справа, в районе печени подсумок с тактическими перчатками. Звук мотора приближался. Николай нажал кнопку на камере, перезапуская запись на новый файл, поправил козырек кепки. Перекатился с бока на спину поверх жилетки и застегнул ее на груди. Нужно было что-то придумать. Ну не киношный же он Рембо, чтобы ломать шеи напавшим на него неприятелям. Можно было повредить мотор у лодки, тогда ребята останутся тут на долго и ему хватит времени перетащить каяк по не большому перелеску обратно в реку, лечь на старый курс. В голове нарисовалось два плана. Один – намотать кусок паракорда на винт, протянув его под водой, закрепив между деревьями, второй, бросить в него обломок бревна, да такой побольше. Еще можно было отвлечь преследователей и отогнать лодку, вывести из протоки и пустить по течению. Волнение не давало соображать. Страх пробудился где-то в груди, душил и не давал дышать. Только начался поход и на тебе такие приключения. Что же делать потом? Не попытаются поймать ниже по течению, ведь река здесь одна. Николай отполз чуть назад из кустов, и пригнувшись побежал к каяку. В его голове родился новый, интересный и опасный план.

* * *

Абрэк вел лодку по узкому ручью, дергая ручкой газа мотора. Тот постоянно захлебывался. Бензина в баке было не так уж и много, а долбанный русский куда-то пропал. Хорошо, что Усман, не на что больше не способный младший из четверых братьев, кроме как пить водку заметил, как желтая хреновина юркнула куда то сюда.

– Я этому гавнюку ноги попереломаю, – зло пробухтел Абрэк. – Я этой суке через жопу кишки вытащу! Эта падла ночью со вторым русским побил Айпала! Я ему нахрен рожу разнесу!..

Усман сидел и жадно всматривался в реку перед собой. Смотреть то особо больше было некуда. Слева и справа довольно крутой берег, почти в пол метра. Сметана не мог вылезти здесь. Его странная лодка тут бы не поднялась. Усман с детства не любил сметан. Белая кожа, взгляд такой, что будто все вокруг гавно, а один он царь, то, что русским было с рождения все дано, а ему, Усману, сыну Аббы с 4 лет приходилось в стойле за баранами ходить, на ровне со взрослыми. Ну сейчас этот урод получит свое, вон как старший брат его не взлюбил, он точно кишки этому гавнюку выпустит. Абрэк может, Абрэк уже делал.

– Рюсський! – Крикнул Абрэк, – Вихады! Мы тебя бить не будэм, – специально парадировал он акцент, хотя сам прекрасно говорил на Русском. – Аихади гаварю! Хужее будэт!

Что-то внезапно засвистело прямо над головой Абрэка. Что то пронеслось с воем и визгом, да так резво и на столько внезапно, что он дернул ручку мотора лодки в сторону и лодка правым бортом налетев на крутой берег подскочила и накренилось. Усман не успел схватиться за трос, идущий вдоль борта лодки и через спину, задрав ноги, свалился в реку. Абрэка кинуло вправо, он налетел челюстью на борт лодки, пробороздив щекой по тросу и пласмассовой накладке, которая удерживала его. Парень инстинктивно отпустил ручку газа и мотор всхрапнув, заглох. Громко фыркая и булькая Усман барахтался в воде, цепляясь за скользкий борт. Наконец то его пальцы ухватились за трос. С громким рыком он поднялся на ноги. Воды здесь ему было выше груди. Снова громко заорал, увидев как его брат, родной, старший брат поднимается со дна лодки с окровавленным лицом. Чортов русский с оружием? А у нас то одна заточка на двоих, быстро пронеслась в его голове мысль. Абрэк громко ругаясь, рыча словно медведь стер с оцарапанного лица кровь. Усман выкатив глаза смотрел на него.

– Кули развалился, – заорал Усман, – Вилазь давай, суку эту резать будем!!!

Звон, так напугавший Усмана возвращался. Тот только успел увидеть как какая-то хреновина на 4 винтах пронеслась мимо них, чуть не задев его голову. Такие штуки он видел в кино, квандокортеры назывались, ими сейчас кино снимают все, кому не лень. «Дорогая штука» подумал Усман, прицеливаясь как бы поймать жужащщий агрегат, который ловко развернулся на месте и заходил на повторный круг. Усман быстро стянул футболку и прицелился.

Николай следил за происходящим с берега. Его позабавил результат. Изначально он думал просто отвлечь преследователей дорогой игрушкой, заставить остановиться, или вовсе погнаться за ней. Дума сымитировать грубую посадку и пока местные шли бы за дроном, испортить лодку. Но вышло еще даже интереснее. Лодка испортилась сама, на сколько он мог судить по тому звуку, с которым заглох мотор. Но страховка бы не помешала. Наблюдая в экран смартфона, и контролируя дрон с воды он пролетел в каких то сантиметрах на головой парня в синей футболке с какой той белой китайский или японской буквой или символом. Решил зайти на второй круг, чтобы раззадорить местных. Когда тот снял с себя футболку Николай понял, что так может потерять верного друга. Он резко остановил дрона. Оторвал глаза от экрана. Над «мавиком» находились ветки деревьев, подниматься слишком высоко было опасно, дрон мог случайно задеть винтом ветку и рухнуть в воду. Его датчики располагались только впереди и снизу, и поэтому приходилось контролировать квадрик визуально.

Квандокортер замер, не долетев до Абрэка нескольких метров. Парень огорчился, видимо русский где-то рядом и видит их, играется с ними, как с котятами. Он снова зарычал, топнул ногой, чуть не упав и кинул в жужжащую хреновину футболкой. Конечно, та не долетела, но дрон качнулся назад, задел ветку и его понесло куда то в сторону, меж деревьев. Винты рубили воздух, но дрон неуклюже покачиваясь приземлился где то не далеко. Усман наконец то вылез на берег. Абрэк ощерился. «Щас этот русский сам к ним придет за своей игрушкой», подумал он.

– Лави херобуду, – прокричал он брату, забираясь на берег, ломая кустарник, – Щас этот урод сам к нам придет! Дарагая херовина же!

Братья ломонулись через подлесок. Дрон визжал винтами пытаясь улететь. Взлетал, отлетал на несколько метров и снова грузно падал вниз, зависал почти над самой травой и снова взмывал вверх, пролетал несколько метров и снова падал. Братья неслись как лоси. Ломали ветки, хрустели сучками. Глаза их горели.

Николай аккуратно вел дрона, то опуская практически до самой травы. То поднимая повыше. Картинка на смартфоне была четкой и практически без задержек. «Мавик» может летать в городе на 2-2,5 километра, что ему какие то 50 метров в лесу, да к тому же не такому и густому. Ловко все же у него удалось имитировать падение, хотя в первый момент он и вправду испугался, когда один из винтов задел веточку и дрона повело в сторону. Парень вел свой квадрокоптер по заранее примеченной полянке, среди чахлых деревцев. Дрон выполнял роль мамы-сороки, которая претворяется раненой, чтобы отвести как можно дальше от детишек хитрую лесу.

Жужжащая хреновина никак не давалась в руки. Усман дважды почти ловил ее, но жужжалка каждый раз взлетала вверх. Абрэк, как старший и более умный брат начал что-то понимать. Он остановился. Да этот русский опять обманул их, заставил бежать за херобудой! Они думали что она падает, а уже сколько пробежали? Метров 100, а она все летит. И тут названая херобуда взмыла вверх, выше деревьев и там замерла.

– Назад! – заорал не хуже разбуженного зимой медведя Абрэк. – К лодке! Эта сука нас обманула!

Усман остановился, заморгал глазами с лицом обиженного ребенка. Он даже показал кулак квандокортеру.

Николай поднял дрон выше, быстро активировал режим трекинга, выделив ярко белую майку одного из преследователей на экране телефона. Дрон обрисовал ее зеленым квадратиком, показывая, что цель захвачена. Теперь, куда бы не побежала белая майка, дрон будет лететь за ней и Николай всегда будет знать, где находятся его преследователи. Главное, чтобы никаких объектов между майкой и дроном не встретилось, которые бы могли повредить программе слежения. В редком и чах<

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒