Таблица. Среднее количество страхов. 6 страница

В норме страх КС, как правило, ограничивается старшим дошкольным возрастом. Другими словами, страх КС при неврозах имеет более пролонгированный, протянутый во времени характер и свидетельствует о более выраженной неспособности детей решать свои личные проблемы самостоятельно, без помощи взрослых.

Поскольку дети с неврозами гораздо чувствительнее к КС, то имеет смысл именно у них дальше рассматривать все связанные с КС проблемы.

"Кесарево - кесарю, цезарево - Цезарю". Так и в отношении девочек и мальчиков. У первых есть взаимосвязи с КС при беременности, у вторых нет, и ничего с этим не поделаешь. Если в чреве матери девочка, а у матери токсикоз первой половины беременности (неукротимая рвота), то после рождения девочки достоверно чаще будут видеть КС и бояться их. Да и токсикоз второй половины беременности (нефропатия), пусть и на уровне тенденции, будет сказываться аналогичным образом. У мальчиков подобные отношения "по нулям".

Таким образом, проблемы матери при беременности, ее плохое самочувствие оказывают более травмирующее эмоциональное воздействие на девочек, что и видно в их последующих снах. Поскольку плод "видит" сновидения в утробе матери, начиная с 8 недель жизни (по данным нейрофизиологов), то можно сопоставить этот срок беременности с максимальной выраженностью при ней токсикоза первой половины. Тогда наши, даже статистически обоснованные выводы, не будут казаться лишенными смысла.

На вопрос почему все это выражено только у девочек, укажем на их более выраженный инстинкт самосохранения по сравнению с мальчиками (вспомним, что девочки в 2 раза чаще испытывают страхи, чем мальчики). Поэтому токсикозы, создавая угрозу ослабления и прерывания беременности, вызывают, прежде всего, у девочек гормонально опосредованное беспокойство, как своего рода инстинктивно-защитную реакцию.

Отдельно рассматривалось соотношение между страхами непосредственно перед сном и страхами во сне, то есть КС. Подтвержден ранее сделанный вывод о воспроизведении в КС дневных переживаний детей. Более того, по беспокойству, испытываемому детьми перед сном, можно уверенно судить о появлении у них КС даже в том случае, когда они полностью амнезируются (забываются) утром.

Когда повторяются кошмарные сны

КС могут дублироваться, повторяться, приобретать иной раз навязчивый характер. У детей это не растянуто на многие годы, как у взрослых; по несколько недель, а то и месяцев ребенок может находиться в непонятном для взрослых напряжении перед сном. Чего только не выдумывает, чтобы вовремя не лечь спать, дополнительные меры безопасности принимает - поближе к родителям, свет после засыпания должен гореть, дверь лучше всего полуоткрыть, так, на всякий случай. Да и сам сон становится беспокойным - говорит неясно что, вскрикивает, с кровати может свалиться, бегает в туалет или к родителям, иногда может даже обмочиться...

Успокаивающие беседы перед сном не всегда помогают. Телевизор же категорически противопоказан, как и ссоры родителей, от которых еще больше возникает внутреннее напряжение и беспокойство. Если ребенок возбужден, испытывает тревогу перед сном, грустит, печалится, то КС следуют все чаще и чаще, с пугающей неизбежностью, как наваждение.

Самое неприятное заключается в ожидании КС, когда все труднее уложить детей вовремя спать, нервничают и родители; тут уж недалеко и до нервных срывов, наказаний; угроз хватает, но ничего кардинального, положительного не происходит.

Расплата утром - вялость, капризность, чувство "разбитости", беспричинные упрямство и негативизм днем. Все больше становится ссор, раздражений в отношениях с детьми. У них уже нет спокойствия, нормального самочувствия, бодрости духа и уверенности в себе. Вечером все повторяется с нарастающими эмоциональными потерями и напряжением. И так изо дня в день, из ночи в ночь.

Когда же чаще снятся повторные КС? Несомненна генетическая подоплека этого явления. Если один из родителей испытывал подобное в детстве, то вероятность повторяющихся КС у детей будет более весомой. Если оба родителя предрасположены к обильным снам вообще, КС в частности, и тем более к их повторам, то не надо ждать лишний раз исключения из этого правила. Необходимы и впечатлительность, развитая долговременная или эмоциональная память и, как уже отмечалось, некоторая неуверенность в себе, пусть в виде излишней зависимости от родителей, не говоря уже о повышенном уровне беспокойства и страхов.

Большая частота КС относительно чаще наблюдается и у детей, перенесших психологическую травму, эмоциональный шок, потрясения, след от которых проявляется не столько днем, сколько ночью.

Кошмарные сны можно различать в качестве частых повторов, однотипных по смыслу или навязчивых КС.

Частые повторы КС продемонстрируем у девочки 5 лет (как и в других приводимых случаях, опрос производился в течение двух недель): "Динозавр наш дом сломал", "Заблудилась в лесу", "Дракон", "Кощей", "Волк за мной гнался". Уже по этому минимуму КС можно предположить, как нелегко живется девочке в семье.

Что же тогда говорить о других КС, скажем, у мальчика 5 лет: "Застряла машина", "Разбилось окно", "В доме вылетели все окна", "Из окна упал", "Волк бегал за мной", "Колеса сдулись", "Роботы", "Застряла машина в грязи", "В окно камень бросили", "Стекла звенели". Что-либо неприятное почти постоянно происходит во сне, и окно не защищает, а звенит, рушится, и избежать опасности нельзя ни в стенах дома, ни вне его. Обреченность, безысходность видны и из трагического финала: "Из окна упал".

Не совсем уж плохо было раньше у него в семье, но отношения между родителями становились все более натянутыми, и, действительно, через 3 месяца после этих снов родители разошлись, мальчика же отдали бабушке. Так он выпал из семьи, дома, потерял чувство собственной ценности, а заодно и смысла жизни.

Добавим, что был он правополушарным, художественно одаренным, впечатлительным, с развитым воображением. Вот и привиделись ему ночью всякие несчастья. Словно был он парапсихологом или экстрасенсом. Так и есть, именно в 5 лет дети обнаруживают экстрасенсорные возможности, которые в большинстве случаев "канут в Лету" в 6 лет. Почему так - объяснений нет. Выскажем гипотезу.

В 5 лет активизируется возрастная активность левого полушария. Если до 5 лет правополушарность в большей или меньшей степени свойственна всем детям, то с 6 лет левополушарность и правополушарность начинают дифференцироваться более отчетливо.

Левополушарные "вовсю" читают, считают, говорят взрослыми фразами, видны уже их рационализм, склонность мыслить абстрактно, теоретически. Правополушарные больше действуют, играют, обнаруживают творческие, художественные способности. Раннее интеллектуальное обучение - для них непосильная нагрузка, хотя они и могут поражать взрослых своими эвристическими способностями.

И то, что с 5 лет у правополушарных (в отличие от смешанных правополушарно-левополушарных) детей активность левого полушария не только не увеличивается, а все больше и больше уменьшается с последующим возрастом, как раз приводит к компенсаторному нарастанию активности правого полушария с его подсознательным, интуитивным восприятием. "Вспышка" его активности и позволяет "видеть насквозь" - безошибочно определять цвета в конверте или предчувствовать дальнейшее развитие событий в семье.

А теперь задумаемся, вспомним, понаблюдаем - как дети начинают ни с того ни с сего бояться, грустить или плохо есть. Не восприняли ли они раньше нас реальную угрозу для своего бытия, а значит и для существования семьи, и не следует ли нам своевременно прислушаться к их внутреннему голосу, если только мы любим детей и хотим сохранить семью, как самое святое в нашей жизни.

К часто повторяющимся, однотипным по смыслу снам, относится и КС мальчика 5 лет: "Маленький человечек из колбочки не мог выйти", "Машина врезалась", "Баба Яга и Змей Горыныч дрались", "Бармалей", "Один дома", "За мной гонялось привидение". Первый сон воспроизводит его весьма нелегкое, после трех стимуляций и других родовспомогательных мероприятий появление на свет. Часто остается один дома, когда родители исчезают без всякого объяснения, неизвестно куда. Здесь-то в воображении и появляются чудовища, ссорящиеся, как и родители, между собой.

У другого мальчика 5 лет, также правополушарного и с количеством страхов, превышающих возрастную норму, сны еще хуже: "Баба Яга съела человечка", "Волк съесть хотел", "Баба Яга", "Волк", "Собака злая". Съесть, загрызть, уничтожить - все это отражает постоянные угрозы со стороны не задумывающихся о своем поведении взрослых в семье.

Что хорошего видит в жизни еще один мальчик 5 лет, мы поймем из его однотипных в плане неожиданностей и агрессии снов: "Горели провода троллейбуса", "Кончился бензин у машины", "Машина врезалась", "Собака гналась", "Инопланетяне били", "Инопланетяне стреляли в скелет", "Машина мусор собирала и меня забрать хотела". Его постоянно наказывают, ругают, ни во что не ставят в семье часто нетрезвые или равнодушные, как инопланетяне, к его нуждам, заботам, интересам родители.

Доброты неплохо бы занять и родителям девочки 4 лет, которой непрерывно снится: "Баба Яга злая", "Кощей чуть не убил", "Кощей хотел съесть котенка", "Баба Яга скушала", "Злая кукла", "Злая тетя", "Страшная кофта", "Злая птица". И все это в 4 года - когда так велика потребность в любви родителей, здесь же - сплошная злость, ненависть, да и жизни один раз девочка чуть не лишилась, серьезно заболев. В семье все говорят на повышенных тонах, раздражаются, оскорбляют друг друга. Какие уж там любовь, понимание, элементарная порядочность и доброта.

Навязчивые КС чаще преследуют детей после 10 лет - вспомним хотя бы леденящие душу падения в колодец, пропасть с верхнего этажа. Ужас еще долго живет в подсознательной части психики, нарастая с каждым последующим аналогичным сновидением. И чем больше ребенок думает о пережитом во сне кошмаре, ожидает его, тем чаще, по контрасту, тот его посещает. Срабатывает установленная в неврозологии (учении о неврозах) закономерность - навязчивые мысли, страхи, движения питаются (подпитываются) контрастным к себе отношением.

Например, чем больше человек думает о хороших людях или поступках плохо, или наоборот, тем более сильно это фиксируется как доминанта навязчивости. Так же и в отношении навязчивых КС - чем больше о них думается с надеждой на их исчезновение, то есть развивается положительная установка, тем с большей силой и драматизмом они появляются, оживают ночью. Относится это и к навязчивым движениям-ритуалам: чем больше хочется прекратить включать и выключать определенное количество раз включатель перед сном - тем больше тянет сделать это.

Потому мы, как и многие другие врачи, не рекомендуем подобным образом бороться с навязчивыми тиками, стереотипно повторяющимся подергиванием мышц век, лица, туловища. Между тем и сейчас у неграмотных целителей можно получить "дельный" совет: встаньте перед зеркалом и сдерживайте внешнее выражение нервных тиков. Сдержать-то, действительно, удается, только потом все возобновляется с большей силой.

Контрастность - не единственное условие появления КС. В физиологии высшей нервной деятельности давно описаны фазовые состояния функциональной активности головного мозга: уравнительная, парадоксальная и ультрапарадоксальная фазы. Они хорошо видны при засыпании и близком к нему наступлении гипнотического состояния.

В уравнительной фазе все внешние шумы как бы уравновешиваются, уменьшаются в своей интенсивности. В парадоксальной фазе что-то начинает восприниматься даже сильнее, чем обычно: некоторые звуки, голоса, как бы выхватываемые из общей гаммы внешних раздражителей и шумов. Здесь и мысль может поразить наше воображение, которой в обычной жизни мы не придаем значения, и представление об опасности, пусть и нереальной в данный момент, но ожидаемой во сне. В ультрапарадоксальной фазе все происходит наоборот - кислое, горькое становится сладким, негодяй превращается в героя, зло торжествует, становится синонимом добра, а последнее делается предрассудком, недостатком или просто лишним, ненужным, отжившим.

Физиологи об этом не говорили, но мы глубоко убеждены в хроническом, постоянном, перманентом наличии таких фаз у некоторых людей, будь то в некоторых видах деятельности, взаимодействия людей или в политике. Элементарные примеры - упрямство и негативизм. В патологическом или болезненном упрямстве, в отличие от психологически мотивированного, явно прослеживается парадоксальная фаза. Родители обычно говорят в таком случае: приходится все больше повышать голос, кричать, наказывать с нулевым или противоположным результатом.

Негативизм - когда вместо "стой" ребенок идет, вместо приказа садиться встает, то есть не прекращает осуждаемое, запрещаемое, а стремится во что бы то ни стало его осуществить. И далеко не всегда это свидетельствует о "дурном" или "вредном" характере ребенка. Обычно такую модель "вредности" родители преподносят сами, лениво или яростно переругиваясь, постоянно обвиняя друг друга, а заодно и детей в ошибках, недостатках, пороках, заблуждениях, предвзятости.

Реагировать на такие вредности нормальный мозг, пусть и ребенка, длительное время без ущерба для себя не может. Потому-то и срабатывает защитная рефлекторная реакция, когда вначале слышны и вызывают ответ только сильные угрозы родителей (подкрепляемые наказанием, лишением удовлетворения потребностей в значимых сферах). Затем уравнительная фаза переходит в парадоксальную. Тогда возникает болезненное упрямство - ребенок "не слышит", продолжает вести себя как ни в чем не бывало или "копается", спит на ходу вместо активных действий. Ультрапарадоксальная фаза говорит об извращении нервной активности - появлении обратных, или зеркальных, отрицательно сфокусированных отражений, когда делать плохо считается хорошо и наоборот, как и вместо согласия предпочитать конфронтацию, конфликт и враждебность.

Так и во сне: вместо положительных персонажей, героев появляются отрицательные, противные, страшные образы, которые без зазрения совести вершат свое черное дело. Недаром фазу сновидений в ночном сне называют парадоксальным сном, когда малейшие раздражители вызывают неадекватно сильные реакции, превращаемые, на наш взгляд, в КС в ультрапарадоксальную фазу. Пример: далеко не всегда родители так плохи, но именно в КС они предстают как законченные образы... чуть было не сказал негодяев, но поправимся - чудовищ вроде Бабы Яги и Кощея.

Заметим, когда детям совсем плохо и это длится не день и не месяц, скажем, родители давно их бросили, без конца жестоки, то эмоциональная сфера у таких несчастных будет столь повреждена, что не сможет даже продуцировать сновидения, положительных не может быть в природе, а отрицательные разве что как сполохи столь часто перенесенных страдании, что оставляют равнодушными.

Любое несчастье может повышать чувствительность, но если оно следует одно за другим, то чувства притупятся настолько, что исчезнет отклик на другие страдания, в том числе на окружающих людей. Более того, вместо страха отрицательных, сказочных персонажей появляется отождествление с ними во сне, где простор для силы, агрессии и зла. Это уже один из симптомов, притом самых ранних, неблагоприятного психического перерождения в агрессивно-деструктивную или психопатическую личность.

Наши рассуждения о навязчивых мыслях и страхах вообще и КС в частности необходимо подкрепить тревожно-мнительными чертами характера детей. Предпосылка их явно генетическая, да и соответствующий пример показывают сами родители.

При тревожности детей возрастает непереносимость, а то и страх возобновления КС, притягиваемых по контрасту. При мнительности опасность преувеличивается, ожидается там, где ее не может быть. В сочетании с развитым воображением, способностью к фантазиям тревожность и мнительность являются питательной психической почвой для КС.

Почему, собственно, повторяются одни и те же сны? Для этого нужно иметь развитую долговременную или эмоциональную память, чтобы "бережно" хранить следы прошлого травмирующего опыта, пусть и переработанные воображением. Негибкость мышления тоже налицо - можно было бы днем, до появления КС, выработать более адекватное отношение к лежащим в их основе травмирующим событиям. Но как раз этого и не дано, и не только по возрасту, а именно из-за недостаточной гибкости или пластичности нервных процессов в терминологии физиологов.

В итоге свойственные возрасту аффекты, образы застывают, превращаются в ледяные, монументальные конструкции, образования, как остов доминанты страха. Сам же страх вызывает очаг возбуждения в правом полушарии, отгороженный в виде компенсаторного торможения от мыслительной, аналитической и критической активности левого полушария. В итоге КС дети еще больше боятся, вместо того чтобы рационально подойти к их содержанию, поиску альтернатив и переключиться на другие, более содержательные жизненные цели. И взрослому здесь нужна помощь специалиста, что же тогда говорить о детях.

Конечно, если днем под влиянием случайных или психологически направленных мероприятий исчезают травмирующие обстоятельства жизни ребенка или он сам обучается опытным педагогом, психологом, врачом по-иному смотреть на свои сны, тем легче нейтрализовать их травмирующее звучание разработанной нами психотерапевтической методикой преодоления страхов. Тогда КС "обесточатся" сами собой - потеряют свое отрицательное воздействие на психику ребенка или полностью прекратят свое существование.

Расскажем о навязчивых КС у мальчика всего-то трех лет. Вечером никак не может спокойно заснуть, ночью ворочается, временами скидывает одеяло, утром сам не свой, капризничает, плачет чуть что и мать перестал отпускать на работу. Какой-то утренний невроз. В детском саду постепенно оттаивает, но чем ближе к вечеру, тем больше возбуждается, беспокоится, паникует.

Мать у него - женщина очень способная, без конца учится, преисполнена честолюбивых планов, по природе своей левополушарная, рационально-мыслительного плана. Как эмансипированная женщина встречалась с мужчинами, остановилась на одном, решила родить без регистрации брака (что как поветрие возникло, к несчастью детей), да беда случилась - замерла беременность.

Через 6 месяцев неожиданно снова забеременела, но решила оставить ребенка, даже если он и нарушал ее более важные жизненные планы; правда, хотела видеть только девочку, а о мальчике и думать не желала. И не случайно дважды без особых причин была угроза выкидыша - сказывалась таким образом возникшая "обуза".

Рассмотрим пристальнее мать. Несмотря на выдающиеся интеллектуальные и деловые способности, она склонна к волнениям, беспокойству, сомнениям в правильности своих действий. Как и ее мать - бабушка, живущая с ними, - любила угрожать сыну всяческими карами, что тот пока и усвоил как истину в последней инстанции. И хотя мать, как и бабушка, была крайне нетерпеливой и непоследовательной в требованиях, часто раздражалась, злилась и физически наказывала будущего мужчину, он никак не мог угомониться дома. Атмосфера там была неблагоприятна для развития детей вообще и нашего героя в частности.

Между матерью и бабушкой продолжались идущие с детства напряжения, недомолвки, обиды. И сама бабушка когда-то рассталась с мужем и всю свою неукротимую энергию обратила на дочь, которая, с ее точки зрения не может правильно воспитывать детей. Отца в семье, как уже отмечалось, не было, после зачатия он просто стал ненужным, жена сразу его отвергла, забыла, стала ненавидеть.

Так как мать - женщина внешне привлекательная (а это более чем часто встречается при неврозах у детей), можно догадаться, что она более сочувственно относилась к себе, чем к сыну. Ее быстро нашел более молодой мужчина, хотевший сразу наставить на путь истины, перевоспитать. Ничего из этого, кроме конфликтов, не получилось, и теперь оба супруга ждали приближающегося срока развода. В такой жизненной драме протекало "счастливое детство мальчика".

Но если бы только это. Матери в детстве казалось (то есть воображения и мнительности ей было не занимать с самого начала), что под кроватью живут чудовища, только и норовящие укусить. Ее муж - отчим - пусть и не отец, но мальчик провел в его присутствии свыше двух лет - тоже в детстве был не из храброго десятка и в 7-10 лет боялся темноты перед сном и материализующихся из нее чудовищ. Может быть, поэтому он и стал милиционером, наяву противостоящим подобным прообразам из жизни людей.

Как только родился герой нашего рассказа, его сразу перевели в инфекционную больницу без матери на целый месяц, чтобы уточнить, что с ним происходит, почему стул такой, почему часто кричит, а то и ножками сучит. И невдомек было технократически ориентированным врачам, что все дело было в нервном расстройстве, приобретенном внутриутробно. Мать в то время нервничала, не хотела ребенка и при этом боялась, что его больше никогда не будет.

Беспокойство матери, раздражение, недовольство и подавленное состояние духа отражались на ее гормональном состоянии, передаваемом плоду через кровеносную сеть. Напряженное состояние матери способствовало гипертонусу мышц, в том числе мышц матки, что и стало причиной угрозы преждевременного изгнания плода. Пока разбирались что к чему, мать и сын были разделены целый месяц. Подобная психическая депривация затем как раз и аукнется в КС. Пока же хватало и других несчастий.

Несмотря на нервно-соматическую ослабленность (а он болел ларинготрахеитом, и врачей было не счесть), мать постаралась как можно раньше отдать его в ясли - на втором году жизни, а это весьма неблагоприятный возраст для прекращения эмоционального контакта с матерью. Ребенок еще слишком зависит от матери, не нуждается ни в каком общении со сверстниками, а если эмоционально чувствителен и привязан к матери, то всегда произойдет различной продолжительности эмоциональное расстройство. Так и случилось.

Последовали постоянные слезы, крик, нарушился сон, то есть усилились и так имевшиеся признаки нервности. Его нельзя было отдавать в ясли не только из-за нервности и повышенной ранимости, но и по причине травмирующего опыта разлуки с матерью в первый месяц жизни. Есть такие термины в аллергологии: сенсибилизация (повышение чувствительности организма к действию каких-либо вредных факторов) и возникающие на ее фоне идиосинкразические реакции (отек, крапивница, аллергический кашель, удушье). В качестве последней у мальчика возникло аффективное (реактивное) состояние при повторной, более травмирующей разлуке с матерью.

Стали мы разговаривать с мальчиком. Три года ему, а все понимает и отвечает: голова днем болит (от напряжения), утром живот беспокоит. Уже потом мы догадались, что последнее было после крайне беспокойного сна и наличия в нем КС. В области пупка находится проекция солнечного сплетения - самого мощного, иннервизирующего внутренние органы вегетативного образования. Мы знаем, как от волнений и напряжений болит голова, бьется сердце, расстраивается деятельность желудочно-кишечного тракта. Для детей последнее характерно как раз в виде нервных спазмов - болей в области живота. Тем более утром, когда нужно идти в нелюбимый детский сад, есть манную кашу и спать днем сколько положено, а заодно делать приветливое лицо далеко не всем приветливым сверстникам.

На наши уточняющие вопросы мальчик пояснил, что дома все взрослые строгие, замечаний и запретов больше всего получает от матери, она чаще и беспокоится. Ругает постоянно бабушка, она же наказывает ремешком, дедушка кричит и даже однажды охрип от этого. Как видим, каждый из взрослых имеет свою "специализацию" в так называемом воспитании. Добавим, что возникший ниоткуда дедушка не живет в семье, а появляется в ней подобно "летучему голландцу". Тем не менее, он ближе, роднее для мальчика, чем более формально ведущий себя отчим.

Стали выяснять, каким страхам подвержен мальчик. Тут-то он и сказал, что больше всего боится Змея Горыныча, а ночью - того, что его унесут. Кто именно, теперь не трудно было догадаться. Во времена татаро-монгольского ига так и происходило. И на стягах как раз красовался Змей Горыныч, проще - Дракон. Мужчин убивали (а отца у мальчика нет и в помине), женщин полонили, а с детьми поступали по-разному, в зависимости от возраста. В нашем случае, скорее всего, он тоже бы не остался в живых. Недаром после появления Змея Горыныча в его коллективном бессознательном, он стал, что совершенно не типично для возраста, говорить с грустью, что мама и папа (отчим) станут старенькими (продолжим: умрут, не будет их). Обычно понимание или осознание конца жизни приходит в 5 лет, но никак не в 3 года.

Интеллектуальные способности в данном случае несомненны. Но еще больше развито воображение, явно художественного плана. Недаром он, в отличие от левополушарной матери, полностью правополушарный. А правополушарные обладают природно развитой интуицией и эмоциональной памятью даже на давно случившиеся травмирующие события.

Как есть роман и фильм "Унесенные ветром", так и мы могли бы наше повествование назвать "Унесенный Драконом". Боится мальчик не только Дракона как символа зла, агрессии и смерти, но главным образом того, что останется один, без матери, а то и исчезнет, не успев как следует появиться на свет. В воображаемой игре в семью он берет роль матери - все-таки наиболее близкого для него взрослого, не бабушки, которая методично бьет ремешком, не вечно куда-то пропадающего дедушки и тем более отчима, более чем строгого, с которым разводится сейчас мать.

Содержание навязчивого КС и его мотивация (обусловленность) стали для нас понятны. А как помочь? Поговорили мы с матерью и отчимом с целью предотвращения разрыва семейных отношений. Развод был временно отложен.

Использовать рисунки для уменьшения остроты страхов еще не представлялось возможным из-за малого возраста и крайне несовершенных графических возможностей. Обычно рисование страхов проводится с пятилетнего возраста. Оставалась игра - самый эффективный метод преодоления страхов. Только ее нужно хорошо срежиссировать, направить так, чтобы она оказала терапевтический эффект.

Предварительно расспросили мать - какие игры предпочитает ребенок, как себя ведет в них, затем предоставили ему возможность самостоятельно поиграть без матери и вместе с ней. Почти во всех и так немногочисленных играх дома мальчик стремился играть роль защитника других от какой-либо внешней опасности. Себя же он защищал хуже всего. Это было видно и на приеме. Тогда была использована характерная для возраста 2-4-х лет способность к подражанию. Мальчик стал нападающим, то есть символизировал внешнюю опасность, а автор в роли защитника показал, как нужно ее отражать. После перемены ролей мальчик уже держался более уверенно.

Теперь можно было приступить к главному - десенсибилизации (процесс, обратный сенсибилизации) страха разлуки, воплощением которой, как и страха смерти, являлся Дракон.

Мальчику было предложено или изображать себя, то есть боящегося жителя тут же условно построенной деревни из нескольких домов, или стать на время Драконом (по принципу - "влезть в шкуру волка"). Предпочтение было отдано последнему варианту, что немаловажно для повышения собственной уверенности. Мать, отчим и врач в роли жителей деревни мирно занимались различными делами (в игре дополнительно участвовала группа студентов, психологов и аспирантов): детей воспитывали по-всякому - по-доброму и по-плохому (отражая реальную семейную ситуацию в семье мальчика), кто-то варил кашу, кто-то занимался уборкой, читал мораль или наказывал детей.

Вдруг послышался какой-то неприятный свист, уханье, прогремел гром (все это воспроизводилось в соседней комнате обычным свистком, дудочкой, барабаном). Всполошились сначала жители, затем успокоились, тем более что один из них настойчиво убеждал всех в отсутствии каких-либо причин для опасности и паники. Однако предупреждающие сигналы появлялись все чаще и сильнее, и некоторые жители стали выражать нешуточное беспокойство. В общем, все пришло в движение, заволновалось, забурлило.

Свет померк (выключили большую часть светильников), грохот за дверью усилился, внезапно она раскрылась и в комнату, то есть деревню, влетел Дракон - мальчик в подобающей по этому случаю маске. Началась паника, каждый спасался как мог, не думая о сопротивлении и помощи близким. Дракон из всех присутствующих взял в плен только мать и отчима.

Следующее игровое действие было уже с перестановкой ролей: мальчик был воином - защитником жителей, а врач изображал Дракона. Последний, как вы догадались, был повержен защитником, все жители вздохнули с облегчением, стали жить нормально, работать, детей воспитывать.

Впервые за несколько лет мальчик заснул сразу, ночь была на удивление спокойной, а вскоре он без трепета душевного стал отпускать мать на работу.

На этом примере мы видим, как весьма непросто было постичь психологический смысл навязчивого КС и его обусловленность неблагоприятной жизненной историей мальчика. Без этого постижения невозможно было ему помочь, как, впрочем, и при остальных, дневных, страхах. Возникает вопрос: нельзя ли было поступить проще - дать снотворные, транквилизаторы (тазепам, нозепам, радедорм), и спал бы он, что называется, без задних ног. К сожалению, так нередко и бывает. Почему "к сожалению"? Да потому, что проблема КС не была бы решена психологическим образом, а искусственно была бы задавлена, заторможена, загнана в тупик. Днем, наверняка, произошло бы усиление страхов, да и пример глотать таблетки при любом расстройстве (а в подростковом возрасте "колеса" - психотропные средства) был бы налицо.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒