Так, в рассказе Л. Андреева «Ангелочек» (1899 год) автор показывает безрадостную жизнь Сашки, которого бьет пьющая мать, и из-за общей атмосферы, наполнявшей дом, он превратился в жестокого неуправляемого подростка. Но кульминация и финал рассказа дают чи

Так, в рассказе Л. Андреева «Ангелочек» (1899 год) автор показывает безрадостную жизнь Сашки, которого бьет пьющая мать, и из-за общей атмосферы, наполнявшей дом, он превратился в жестокого неуправляемого подростка. Но кульминация и финал рассказа дают читателю надежду, что все можно изменить.Рассказ написан в реалистической манере, но мы не можем не обратить внимание на экспрессионистские вкрапления, которыми пронизано все произведение. Андреев строит окружающий мир на контрасте, противопоставляя грязь и убогость Сашкиной жизни, его мрачное настроение, отчаяние, которым пронизана его жизнь, и агрессию светлому праздничному залу, нарядным детям, шуму, веселью и, конечно же, образу Ангелочка. Посмотрим на стилистику этого рассказа, она весьма экспрессивна: «Сашка был угрюм и печален – что-то нехорошее творилось в его маленьком изъязвленном сердце. Елка ослепляла его своей красотой и крикливым, наглым блеском бесчисленных свечей, но она была чуждой ему, враждебной, как и столпившиеся вокруг нее чистенькие, красивые дети, и ему хотелось толкнуть ее так, чтобы она повалилась на эти светлые головки. Казалось, что чьи-то железные руки взяли его сердце и выжимают из него последнюю каплю крови»[1, с. 98].Стоит отметить, что несмотря на реалистичность и некоторую достоверность образа главного героя, мы можем говорить и о его экспрессивности. Это проявляется в депрессивных настроениях: «Временами Сашке хотелось перестать делать то, что называется жизнью» [1, с. 95], в агрессии, которая выливается на окружающих, особенно на тех, кто слабее Сашки, в истеричных состояниях: «Когда в драке ему расшибали нос, он нарочно расковыривал его еще больше и орал без слез, но так громко, что все испытывали неприятное ощущение, морщились и затыкали уши»[1, с. 95].Все это бьет по нервам читателя, вызывает шоковое состояние – а этого и добивается экспрессионизм как творческий метод осмысления действительности.

В финале рассказа жуткие экспрессивные образы как бы уравновешиваются реалистически светлыми, из чего и рождается контраст: «На стене вырезывались уродливые и неподвижные тени двух склонившихся голов: одной большой и лохматой, другой маленькой и круглой. В большой голове происходила странная, мучительная, но в то же время радостная работа. Глаза, не мигая, смотрели на ангелочка, и под этим пристальным взглядом он становился больше и светлее, и крылышки его начинали трепетать бесшумным трепетаньем, а все окружающее ˗ бревенчатая, покрытая копотью стена, грязный стол, Сашка, – все это сливалось в одну ровную серую массу, без теней, без света» [1, с. 101].Светлый образ ангелочка наполнял грязную, бедно обставленную комнату и лишенную радости жизнь Сашки теплом и надеждой на лучшее будущее.Это и есть экспрессионизм в реализме, когда как бы уравновешивается добро и зло, страшное и прекрасное в единое целое.

Рассказ «Кусака» был впервые опубликован в 1901 году. В письме Корнею Ивановичу Чуковскому Андреев писал: «Мне не важно, кто «он» — герой моих рассказов: поп, чиновник, добряк или скотина. Мне важно только одно — что он человек и как таковой несёт одни и те же тяготы жизни. Более того: в рассказе «Кусака» героем является собака, ибо всё живое имеет одну и ту же душу, всё живое страдает одними страданиями и в великом безличии и равенстве сливается воедино перед грозными силами жизни» [5, с. 215].

В этом рассказе мы также встречаем небольшие экспрессионистские частицы, которые в дальнейшем разовьются в полноценный творческий метод. В этом отношении очень показательна зарисовка в начале рассказа: «Мужик похлопал себя рукой по коленке и убедительно повторил:

– Да пойди, дура! Ей-Богу, не трону!

Но, пока собака колебалась, все яростнее размахивая хвостом и маленькими шажками подвигаясь вперед, настроение пьяного человека изменилось. Он вспомнил все обиды, нанесенные ему добрыми людьми, почувствовал скуку и тупую злобу и, когда Жучка легла перед ним на спину, с размаху ткнул ее в бок носком тяжелого сапога.

–У-у, мразь! Тоже лезет!

Собака завизжала, больше от неожиданности и обиды, чем от боли, а мужик, шатаясь, побрел домой, где долго и больно бил жену и на кусочки изорвал новый платок, который на прошлой неделе купил ей в подарок» [1, с. 187]. В этом, казалось бы, незначительном отрывке автор в нескольких абзацах дает нам два пограничных настроения, моментально сменяющих друг друга. На смену благодушию и доброжелательности внезапно пришли тупая ярость и злоба, заставляя читателя глубже проникнуться не только судьбой бедной собаки, но и ощутить тяжесть жизни человеческой, и, возможно, задуматься о своей.

Обращаясь к финалу рассказа, мы находим мрачное описание наступающей осени, приносящее с собой ощущение покинутости и полной безнадежности: «Желтыми огнями, загорелась осень, частыми дождями заплакалонебо, и быстро стали пустеть дачи и умолкать, как будто непрерывный дождь и ветер гасили их, точно свечи, одну за другой» [1, с. 190]. Через оживший меланхоличный пейзаж, тяжелую, гнетущую атмосферу Андреев делает попытку заставить нас почувствовать ту же боль и отчаяние, что чувствовала Кусака.

Одной из вершин раннего творчества Л.Андреева считается рассказ «Жили-были». В нем сочетаются мотивы жизни, смерти, отчуждения, счастья. Андреев тонко и психологично показывает состояния героев, находящихся в больнице: их чувства, переживания, надежды. Всё это передаётся читателям через контрастные образы: «Теперь он хотел уйти от жизни, позабыть, но тихая ночь была жестока и безжалостна, и он то смеялся над людской глупостью и глупостью своей, то судорожностискивал железные скулы, подавляя долгий стон» [1, с. 175].

«И еще не рассеялась перед глазами дьякона вызванная им картина близкого счастья, когда в ухо его вошли непонятные и ужасные слова. Ужас был в одном их звуке; ужас был в грубом и злобном голосе, одно за одним ронявшем бессмысленные, жестокие слова»[1, с. 178].

А саму больницу Андреев словно одушевляет и персонифицирует – мы можем наблюдать, как тяжелая атмосфера заполняет все пространство, давая понять, как мал и беззащитен человек перед лицом болезни.

«Белые меловые буквы красиво, но мрачно выделялись на черномфоне, и, когда больной лежал навзничь, закрыв глаза, белая надпись продолжала что-то говорить о нем и приобретала сходство с надмогильными оповещениями, что вот тут, в этой сырой или мерзлой земле, зарыт человек»[1, c. 171]. Также все, что связано с больницей и лечением, подчеркивается с помощью белого цвета и яркого света: белые стены, белые балахоны, полы были всегда слишком блестящи и чисты. Это всё в той или иной степени заставляет задуматься о скоротечности жизни и о неизбежности смерти.

Таким образом, проанализировав ранние рассказы Л. Андреева, мы приходим к выводу, что в них отражено переплетение крепкого реалистического начала с только зарождающимся экспрессионистским. Андреев много рассказывает о бытовой жизни, большинство его героев являются обыкновенными людьми, как в реализме. Черты экспрессионизма прослеживаются в контрастных образах, ярких эмоциях, порой находящихся на грани нормальных состояний, субъективного отражения реальности, например, времени, в «оживших» обстановках и пейзажах. Этот факт дает нам возможность проследить становление творческого метода Л. Андреева, что позволяет сделать вывод о том, что он не является однородным и раз и навсегда заданным для всего его литературного пути.

Список литературы:

1. Андреев, Л.Н. Собр. соч.: В 6 т. Т. 1 / Л.Н. Андреев. – М.: Художественная литература. – 1990. – 464 с.

2. Беззубов, В. И. Леонид Андреев и традиции русского реализма / В.И. Беззубов. – Таллин: ЭэстиРаамат. – 1984. – 336 с.

3. История русской литературы: XX век: Серебряный век. [Электронный ресурс] / ред. Жоржа Нива, Ильи Сермана, Витторио Страды и Ефима Эткинда. Москва: Прогресс. – 1995. – Режим доступа: https://scibook.net/literaturyi-teoriya-istoriya/istoriya-russkoy-literaturyi-vek-serebryanyiy.html. – 19.05. 2020.

4. Литературный энциклопедический словарь [Электронный ресурс] / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. – М.: Сов. энцикл. – 1987. – Режим доступа: http://niv.ru/doc/encyclopedia/literature/articles/260/ekspressionizm.htm. – 18. 05. 2020.

5. Чуковский, К.И. Из воспоминаний. / К.И. Чуковский – М. – Советский писатель. – 1959. – 464 с.

⇐ Предыдущая 12