Москва, 2007 8 страница

Итак, Учение Жизни, преподавая великие основы Мироздания и Этики, освещает их со всех углов и попутно расставляет вехи, иначе говоря, указует направление эволюции. Кто может усомниться, что идти против ведущего закона эволюции – значит очутиться под пятою Гиганта?

Кто-то пишет: «На первом плане у нас Общество и жизнь по принципам Учения <...>[55]

Е.И.Рерих – З.Г.Фосдик и Д.Фосдику

20 августа 1940 г.

Дорогие и родные наши, письмо Зиночки от 17 июля дошло к 18 августа, это очень удачно, мы совсем отвыкли от такой скорости. В эти тяжкие дни наши мысли особенно часто летят к Вам и несут нашу духовную поддержку. Будьте, родные, мужественны и спокойны. Крылья доверия к Великому Владыке пронесут над всеми безднами. Армагеддон, над которым еще так недавно глумились невежды, уже не вымысел, но грозная действительность. Столько гнуснейшей лжи, лицемерия, коварства, ужасающей несправедливости, развращенности и страшного, ненасытного корыстолюбия и человеконенавистничества обнаружилось в разных очагах, что именно Армагеддон явится спасением. Все, что Вы пишете о притязании некоего Маркса к легаси[56], прямо-таки чудовищно. Не можем понять, какое именно он имеет отношение к сумме, завещанной Флорентиной? Мы слышали все время, что в деле, связанном с Флорентиной, участвует Рок, и никогда ни о каком участии, работе или услугах Маркса не было и помину. Да, вероятно, этого вообще и не было, кроме того, что он продал иск в 5000 долларов Хоршу за полтораста долларов. Одна эта сумма доказывает всю несостоятельность такого иска. И вряд ли за эту свою проделку он может требовать с друзей наших тысячу долларов. Ведь этак каждый кому не лень может требовать с наших друзей невесть какие суммы за измышленное участие. Вероятно, акт о покупке шер[57] нашими друзьями достаточно предусматривает всякие такие попытки. Что значит, что Давидиан так легко хочет платить Марксу за его никому неизвестное участие в делах? Ведь должны быть какие-то обязательства, по которым можно требовать, а где же они? Знает ли об этом новом посягательстве наш друг Стоу? Зиночка правильно называет коршунами некоторых представителей известного сословия. Именно, гангстеры на большой дороге поступают честнее, ибо откровенно высказывают свои намерения. Впрочем, можно ли ожидать справедливости, когда мы знаем, что эти специалисты полагают в основу своей деятельности убеждение или девиз, что каждое дело может быть представлено, засвидетельствовано и оправдано с двух противоположных сторон, смотря по надобности. Такие обладатели резиновой совести, конечно, во всем и всегда будут соображаться лишь со своей личной выгодой. Помните, родные, как Сказано – «И будет последний день золотым». Наблюдайте, и многое укажет Вам, как правилен был данный прогноз. Храните мужество, если даже непопулярное лицо будет утверждено в своем назначении, он скоро уйдет. Не являйте страха ни перед каким мошенничеством и запугиванием. Карма хранит до срока многих преступников. Все придет, и справедливость будет восстановлена, часто карма требует вознесения преступника, чтобы тем сильнее низвергнуть его. Армагеддон закончится великою победою Сил Света. Именно сознание своего поражения и делает темных такими ярыми в их действиях. Но все же неумолимый Рок день за днем приближается, и куда же можно уйти от него!

Спасибо, родные, за Вашу заботу о Светике. Конечно, сейчас он не может ехать, но в будущем году надеемся, что ему удастся осуществить эту поездку. Последние его портреты с новых моделей изумительны по мастерству исполнения. Правильно писал Уатсон, что в портретной живописи Светик выявил себя большим мастером. Очень хотелось бы нам видеть его снова в большом центре, где он мог бы прикоснуться к старым и новым мастерам. Ничто не дает таких мощных импульсов искусству, как прикасание с различными течениями его. Но знаю, что все придет в лучшее время, и потому терпеливо ждем лучшего срока, который уже так близок. Обычное явление – когда сроки приближаются, люди начинают особенно сомневаться в них и даже поворачивают в противоположном направлении, но мы не будем походить на этих слабодушных и в великом доверии и любви к Учителю доживем до лучших дней. Мы знаем, что устремление сердца есть лекарство от всех болей. Когда очень больно, обратимся к Свету. При полном доверии сколько тревог, сколько горя минует нас. Само несчастье обращается в конце концов в счастье. Мы свидетели постоянных чудес, но нужно держать глаз и сердце открытыми, чтобы усмотреть их. Как правильны были и есть все прогнозы! Так и тяжкое предательство Хорша обернется для нас в великую пользу. Каждое предательство есть ужас бездны для предателя и светлое возношение для предаваемого. Получили милое письмо от Джина, шлем ему и его славной семье наш лучший привет сердца. Прошу Зиночку обнять и поцеловать за меня нашу Катрин и милую Инге. Что Эми? Как ее здоровье? Вести стали так редки.

Е.И.Рерих – З.Г.Фосдик и Д.Фосдику

15 ноября 1940 г.

Родные наши, сейчас дошло письмо Зины от 3 октября – сравнительно скоро. Очень понимаем все Ваши сообщения и соображения, возникшие около Комитета Музея. Очень печально, когда даже нечто очень простое и полезное обрастает всякими вредоносными улитками. Приходится брать вещи так, как они есть, и из худшего выбирать наилучшее. Если среди членов старого Комитета возможны всякие неуместные суждения, могущие повести к новым осложнениям, то лучше не будем вообще затрагивать старый Комитет – пусть он пребывает в прежнем его состоянии, но, увы, без главы, ибо председатель его Флорентина умерла. Теперь же, если, по счастью, имеется группа молодых и несколько преданных принципиальному делу душ, то пусть они образуют самостоятельную группу друзей Музея. При этом инициатива образования этой группы пусть исходит именно из этой группы. Кто-нибудь из них возьмет на себя почин созвать собрание этой группы (которое может быть в одну из суббот или воскресенье, когда группа свободна) и предложит произвести выборы должностных лиц группы в лице председателя, его заместителя и секретаря. Вряд ли нужно избирать казначея, ибо какие же могут быть денежные счета у такой группы. Никто не может претендовать на эти выборы, ибо они произойдут по почину самой группы. В то же время никто не может запретить существование подобных групп Друзей Музея. В конце концов таких групп может быть и несколько, как выразителей общественного голоса. Каждое просветительное учреждение может иметь таких добровольных общественных охранителей. Они могут со своей стороны выражать полезные мнения, выступать печатным словом и протестовать в случае каких-либо вредоносных попыток по отношению к учреждению. Само собою разумеется, что голос таких групп должен быть согласован, чтобы не произошла неурядица. Впрочем, не будем заглядывать в будущее, ибо сейчас предполагается одна такая группа, которая пусть и осуществится в полном дружелюбии и преданности делу. От участников группы зависит избрание должностных лиц ее, и вполне естественно, если они пожелают иметь во главе лицо им близкое и имевшее ближайшее участие в делах учреждения. Думается, что такое положение вещей не вызовет новых осложнений. Глубоко понимаем, как и Вы и Дедлей должны сердечно болеть, видя сожигание полезного дела, все это чрезвычайно прискорбно, и земных воздействий уже не имеется. Радуемся решению Эсберг и счастливой находчивости Зиночки.

Е.И.Рерих – неустановленному корреспонденту[58]

22 ноября 1940 г.

Дорогой мсье,

Только что получили обещанные книги, которые дошли в хорошем состоянии. После прочтения мы их Вам вернем с большой благодарностью. Так как содержащиеся в них идеи нас очень интересуют, наберитесь терпения, ибо я сильно сомневаюсь, что смогу вернуть их до Нового года. Пусть это будет конец января.

А пока я прошу Вас, дорогой мсье, принять и хранить как подарок «Агни Йогу» (единственную книгу, переведенную на французский язык из четырнадцати томов этой серии), а также «Криптограммы Востока» и «Пророчества о Шамбале»[59]. Обратите внимание на «Легенду о Камне».

Мой муж добавляет два своих очерка – «Твердыня Шамбалы» и «Священный Дозор» для Вашей библиотеки. Он был очень огорчен, что не увидел Вас во время Вашего визита в Наггар.

Моя семья и я просим Вас, дорогой мсье, а также Ваших друзей принять наши наилучшие пожелания по случаю Нового года.

Искренне,

Е.Р.

Е.И.Рерих – К.Н. и И.Э. Муромцевым

28 декабря 1940 г.

Родные наши Сануся и Илья Эммануилович, давно, давно не имели от Вас вестей, впрочем, почта необычайно медленна, и бывали случаи, что письма доходили через четыре месяца простой почтой, потому мы все-таки предпочитаем воздушную, которая берет от шести до восьми недель. Хотя это письмо дойдет до Вас уже в новом году, но отсюда мы шлем Вам, родные, наши лучшие мысли и пожелания еще в конце сорокового года.

Как Ваше самочувствие, как дела, что милые девочки, как их успехи, и какие сведения о родных из разных стран доходят до Вас? Увы, наша почта совсем сократилась, и о большинстве друзей мы вообще ничего не знаем. Слышали ли Вы что-либо от Сони и Миры, особенно тревожит судьба Миры и ее семьи, где она? Что Мариночка, ведь с нею Вы часто видаетесь. Ее карточка с прелестными малышами стоит у меня на письменном столе. А ты, Санок, так и не прислала мне хороших карточек твоих девочек, да и себя самой. Но кто знает, может быть, скоро увидимся. Мы слышали, что Нока сейчас в Южной Америке, интересно, нравится ли ей там. Между прочим, и наши выставки картин планируются сейчас на Южную Америку и Светик серьезно думает проехать и сам в Южную Америку. Но так как в такие трудные времена нехорошо разлучаться, то и мы решаем хлопотать о визах в Южную Америку, в Аргентину, Буэнос-Айрес, ведь там в Музее имеется шесть картин Н.К. Потому были бы очень, очень признательны Илье Эммануиловичу, если бы он запросил в Аргентинском консульстве, как лучше получить визы и что для этого нужно сделать. Причем нам нужны визы для нас четверых и для моих двух воспитанниц – Людмилы и Раи. Говорим о визах Вам, ибо не хотим, чтобы это стало общим достоянием, и потому не действуем через Франсис Грант, даже не пишу об этом Зине. Пусть это останется между Вами и нами. Конечно, Илья Эммануилович напомнит в консульстве, что Аргентина была одной из первых южноамериканских республик, признавших Пакт Рериха о сохранении культурных ценностей, а также о прекрасных отношениях с южноамериканскими друзьями, которые поддерживались Музеем. Родные, насколько возможно, разузнайте все поскорее и сообщите нам безотлагательно. Все говорят, что получить визу в Южную Америку очень нетрудно. Кроме того, времена так изменчивы, что все может [быть] ускорено, и визы потребуются в ближайшем будущем. Родная Сануся, похлопочи, но никому не говори об этой возможности, будем бесконечно благодарны, если Вам удастся это устроить. Столько людей сейчас оторвано от своих родин, и можно себе представить, какие возвращения предстоят. Могу посоветовать и нашей милой писательнице подумать о родине в сорок втором году. У нас здесь говорят об окончании Кали-Юги к этому сроку и о начале Сатья-Юги. Конечно, перемены к лучшему будут ощущаться повсеместно не сразу, но первые ростки нового века уже начнут проявляться. Родные, очень просим исполнить нашу просьбу о Южной Америке и уведомить нас воздушною почтою о необходимых для этого действиях с нашей стороны.

Н.К. и мальчики продолжают усиленно работать, и накопилось много интереснейших картин. Сейчас идет выставка картин Н.К. и Святослава в Лагоре, и, как всегда, пресса встретила ее отлично, были небольшие продажи, но по нынешним временам и это неплохо. Так, в Южной Америке выставка Н.К. и Святослава могла бы быть представлена очень полно, кроме того, Святослав необычайно хороший портретист, и это могло бы ему дать прекрасное положение. У Юрия накопились серьезные научные и исторические труды, но также ждут окончания Армагеддона, чтобы быть напечатанными. Ведь из-за войны культурная деятельность везде очень сократилась. Так и новые монографии о Н.К. и Святославе в Португалии и Швейцарии тоже задержались из-за невозможности сообщения.

Родная моя Сануся, так хотелось бы всех вас повидать. Будем ждать Сатья-Юги. Очень тяжек Армагеддон, но от сознания, что конец его близок, сердце радуется. Также храним твердую уверенность, что уже недалек день, когда вся клевета, все грабительство и мошенничество нашего доверенного обнаружится ярко. Ты не можешь себе представить, сколько злостной лжи и клеветы они сеют где только возможно. Пишут самые гнусные анонимные письма и веером рассылают их куда только возможно. Им нужно стереть нас с лица земли, так они боятся, что мы все же сможем рано или поздно обнаружить их <...>[60] совершенный подлог, и свидетельства которого хранятся в надежном месте. Но час Высшей Справедливости недалек, и мы будем свидетелями их поражения. Вот и Муссолини оказался пустым местом. Родные наши, берегите здоровье и думайте о лучшем будущем. Все мы крепко обнимаем и целуем вас всех. Радостен будет день, когда нам удастся свидеться.

Всем сердцем.

Е.И.Рерих – Ф.А.Махон[61]

[1940]

Моя дорогая г-жа Махон, в эти дни грозных событий и ужасов, совершаемых всевозрастающей человеческой ненавистью, я ежедневно посылаю Вам мысли силы и спокойствия. Легко могу себе представить, как болезненно реагирует Ваш организм на дисгармоничные токи и враждебные энергии, выпущенные в пространство. Создаваемый ими хаос велик. Мои ночи также очень неспокойны, я страдаю от ощущений в голове, напоминающих продолжительные электрические разряды. Вероятно, они вызваны сильным напряжением нервной системы, я так устала от них.

Надеюсь, вскоре мы услышим более обнадеживающие и хорошие новости. Старые бойцы очень верят в способности генерала Вейганда, и именно вера создает более чем две трети всех так называемых чудес. Если дух нации силен, можно ожидать великих событий, которые приведут к конечной победе.

Дорогая г-жа Махон, будьте в хорошем настроении. В потоке событий могут быть большие изменения.

Но рано или поздно человечество придет к осознанию того, что нет большей саморазрушительной силы, чем человеческая ненависть, и с этим осознанием народы снова вернутся к Учению Любви и Прощения. Нет иного выхода из постигших нас бедствий. Наше бедное Знамя Мира смотрится так неуместно, но разве не то же самое происходит со всеми высшими понятиями?

Мы очень радовались визиту г-жи и г-на Ричардсон. Они нам нравятся, но именно маленький Рэймонд покорил мое сердце. Редко я встречала такую любвеобильную натуру! Вы его видели?

Выставка Святослава имела огромный успех в Филадельфии. Отзывы критиков превосходны. Они говорят, что эта выставка была величайшим событием сезона в художественной жизни Филадельфии – центра американской интеллигенции.

Жара становится изнурительной. Шлем Вам обоим наши наилучшие пожелания. Искренне Ваша.

Е.И.Рерих – З.Г.Фосдик

[1940]

Родная моя Зиночка, как счастливы были мы узнать, что благодаря Зиночкиной находчивости удалось сохранить легаси для расплаты по некоторым адвокатским счетам. Вот уж поистине верный Страж! Большой гнет свалился с сердца. Что же касается до телеграммы о деле Маркса, то она была получена в дни болезни Н.К., и, ввиду того что температура Н.К. была выше 40 градусов, Юрий и Святослав не решились показать ее ни ему, ни мне. Конечно, они поступили правильно, ибо нужно было избегать всяких волнений, и притом чем могли мы помочь этому? Здоровье Н.К. последние два-три года очень пошатнулось. Сейчас ему лучше, но все же он сидит на строгой диете, и мы стараемся всячески поддерживать спокойную атмосферу вокруг него. Но сами знаете, как это трудно сейчас. О моем сердце не хочется писать, но оно мне надоело со своими непрекращающимися перебоями. Но скоро подойдут новые космические токи, и тогда будет легче и со здоровьем. Я все более и более увлекаюсь астрологией. Истинно, астрология есть наука величайшая, наука будущего. Астрология указывает и на будущую победу в наших делах при условии, что мы охраним сроки. Плаут, упустивший срок в одном из дел, по-настоящему подлежит суду. В былые времена такого адвоката лишали практики. Мнение Фишера о том, что мы до сих пор не имели ни хороших адвокатов, ни справедливых решений, – ценно, но можно было бы высказаться еще покрепче. Вообще, следовало бы собрать вместе имеющиеся у нас мнения выдающихся адвокатов, высказывавшихся вполне в нашу пользу, – их немало. Хотелось бы узнать хотя бы от Фишера, возможно ли добиваться справедливости в тех делах, где противная сторона имеет особого «покровителя»? Относительно апелляции мы ничего определенно не можем сказать отсюда. Конечно, основа, что все дела должны по возможности растягиваться, остается в силе, но как это сделать? Вероятно, и в этом деле Вы, родные, посоветовались с друзьями, ведь все дела сейчас настолько переплетены, что никогда не знаете, насколько одно обстоятельство может прямо или косвенно отражаться на другом. Мы уже видели, как в деле «Сен» противная сторона упоминала и дело Маркса, обращая это в свою пользу, только наши адвокаты почему-то не умели или не желали использовать все козыри, имевшиеся в их руках. О многом приходится задумываться. Куда же пошла легаси Н.К.? Ведь и Маркс тоже имел ее в виду. Мы всегда понимали, что Жаксон и Давидиан одно, а теперь выходит точно бы они разделились в счетах. Как мы понимаем, с ними хотел поговорить <...>[62]

Н.К.Рерих, Е.И.Рерих, Ю.Н.Рерих – С.Н.Рериху

31 января 1941 г.

Родной наш Светуня, сейчас получили твое письмо от 26-го, а по телеграмме твоей знаем, что картины были уже отосланы. Из этого полагаем, что и ты сам тоже на пути. Может быть, ты и еще писал нам и письмо где-то плавает. У нас только что произошел прискорбный эпизод с американскою телеграммою от Фосдик, которая из Америки была отправлена 9 января, а дошла к нам лишь 29 января – целых 20 дней где-то гуляла. А из-за этого происходит недоразумение и убытки с адвокатами. В результате Фосдик может пострадать на 2200 с лишком долларов, ибо мы могли ответить лишь 29 января! Такого эпизода с телеграммами еще до сих пор не бывало. Также и письмо Кузенса к тебе плавало где-то 14 дней. Не передаем его содержания, ибо ты сам его увидишь. Пакет с эскизом пришел, но, к сожалению, в смятом виде. Пришло письмо от Харвей и дочери Джипсона, конечно, все с большим запозданием. Письма к нашему доктору, о которых ты знал, так и не пришли, а ведь, как ты знаешь, письма были от больной. Одновременно с этим письмом в заказном пакете на имя Подувала (на Музей) посылаем квитанцию на ящик с двумя картинами. Картины следующие – «Новая Земля» и «Нанга Парбат». Цены ты приблизительно себе представляешь и, конечно, сделаешь так, как лучше. При повеске этих картин не вешай их на слишком сильном свету – так для них лучше. Пожалуйста, попроси того человека, который на прошлой выставке снял фотографии, чтобы он снял и с теперешних картин, а кстати, дал бы хотя бы по одному отпечатку и из ранее снятых. Ведь у нас фотографический запас совершенно иссяк. По письму Джима видно, что он хочет что-то сделать и именно он писал Рамасвами. Передай им, а также и всем друзьям наши сердечные приветы. Скажи Тампи, что мы не извещали его о дне твоего приезда, ибо не знали точного срока. Впрочем, ты, вероятно, его известил или из Бомбея, или из Лагора. Это время наша почта совсем оскудела. В гулявшем пакете обе квитанции пришли. Также был пакет из Радио с проектом контракта, но мы его сейчас не пересылаем, ибо, наверно, ты их сам видел в Лагоре. Радовались, что тебе удалось так быстро отправить картины. Две добавочные картины посылаем с Тедж Рамом до Амритсара, а оттуда дальше пассажирским поездом. Дикенсы писали Ману, что они очень жалели, что не были в Лагоре во время выставки, ибо им очень хотелось иметь картину. Понимаем, что дорогой мотор в спешке купить трудно, и, конечно, ты сделаешь так, как лучше. Знаем о твоем очень удачном путешествии, шлем тебе самые лучшие наши мысли. Интересно твое свидание с американским консулом и прочими друзьями. Посылай нам иногда телеграммы, ибо письма так задерживаются. Но, конечно, нет гарантии и в телеграммах – страшен эпизод с телеграммой от Фосдик. Привет всем друзьям.

Обнимаем тебя от всего сердца. Юсик пришел за письмом и требует, чтобы и от него был послан тебе душевный привет. Родной мой птенчик, береги себя во всех отношениях. Целуем тебя без конца.

П. и М., Юсик

Е.И.Рерих – З.Г.Фосдик и Д.Фосдику

17 февраля 1941 г.

Родные наши, по обыкновению предыдущее письмо Зиночки пришло раньше, нежели последующее, которое было написано перед отъездом в Чикаго. Наверно, в пути находится сообщение о впечатлениях этой выставки. Ведь удалось повидать столько интересных и для настоящего, и для будущего людей. Так давно уже прервались всякие сношения с Чикаго, и за эти годы подросло целое новое поколение деятелей. Невольно опять вспоминаем, как нужны связи с молодыми и начинающими, чтобы получилось крепкое сотрудничество для будущего. Интересно, вернул ли Плаут недостающие бумаги. Было бы недопустимо, если он забрал деньги и растерял нужный материал, в других странах за это судят. Странно, что, судя по Вашим письмам, Давидиан относится так безразлично к поступкам Плаута. Вообще, многое остается странным, и в том числе непонятно, почему соображения Гулейжана, по-видимому, слабо воспринимаются Жаксоном. На днях мы перебирали меморандумы, в свое время посылавшиеся Плауту. Их было целых семь, и сколько в них было ценных и любопытных соображений. Даже странно подумать, чтобы все эти резонные соображения не могли быть полезно использованы. Вообще не понятно, что адвокаты оказались настолько ограниченны, что не умели воспользоваться самыми интересными и живыми фактами. Также остается непонятным, почему письма Альмы остались без употребления. На днях нами получено очень милое письмо от биософа Франсис Мерчэнда по поводу прочтения им «Аума». Передайте ему и всем его друзьям наш привет и поясните, почему мы сейчас сами не пишем. То же самое скажите и Брэгдону, и Шраку, и Стоу, и всем, чтобы они не удивлялись нашему молчанию. Была и карточка от Гребенщикова. Местная почта тоже, подражая заграничной, пришла в расстройство. Так, письмо от Лагора вместо обычных двух дней приходит к нам через две, а иногда и три недели. Можете себе представить, как это отражается на всем. Вы, может быть, уже получили наше письмо, разъясняющее, что Ваша деловая телеграмма, посланная Вами 9 января, была нам доставлена 29 января. Вы сами знаете последствия этого. Храните эти квитанции телеграмм и заказных писем.

Вы пишете о сердечных отношениях с Катрин и Инге, это нас крайне радует. Из телеграмм мы понимаем, что операция прошла успешно и Катрин уже дома, но письма от нее или от Инге еще не было, а так хотелось бы знать все подробности. Дошли ли до Вас два экземпляра английской монографии, посланные Маном? Как жаль, что Вы не имели больше экземпляров из Риги. У нас остается лишь один экземпляр. Вполне понятно, что без газетной рекламы такая книга могла идти лишь постепенно, и потому некоторый запас свободных экземпляров был чрезвычайно нужен. Сюда их больше достать нельзя. Также и из прежних изданий Музея и Пресса тоже необходимо Вам иметь на всякий случай свободные экземпляры. Удивительно, что дело Франсис с печатником, по-видимому, надолго повисло в пространстве. Странно, почему одно дело может быть бессрочно откладываемо, а другие почему-то спешат. Думается, что во всем какие-то особые воздействия, но неужели адвокаты работают на две стороны и не находят поводов для отсрочек? Вообще, так многое остается таинственно непонятно. Но, может быть, эти тайные воздействия и темные махинации скоро обнаружатся во всем своем безобразии. Интересно бы Вам знать, что именно происходит в той школе и в том музее[63]. Вы пишете, что даже каталог школы не издан – из этого можно понять, что школа вообще перестала действовать или обратилась во что иное. Мы почему-то перестали получать воскресный «Таймс», хотя Святослав говорил, что подписка была на два года, ибо в свое время Катрин и Дедлей внесли плату двойную и она была зачтена [за] два года. Там иногда бывали сведения о выставках в том музее, а может быть, сейчас и выставки эти превратились во что-то иное. Прилагаем наш Привет к памятному Дню, пусть согреет Ваши милые сердца, и мы будем светло думать о Вас всех.

Родные мои, всем сердцем верю, что этот День будет радостным, ибо [очень его] жду. Прошу мою Зиночку явить самую большую бережность к книге «Надземное» и никому не давать ее читать на дом. Конечно, многое из имеющегося у Вас материала будет разделено на две книги. Храните все документы, все наши письма, они очень и очень понадобятся. Н.К. работает как никогда, и здоровье его немного лучше, я же сижу на молочной диете из-за перебоев в сердце. Несмотря на тяжкие события, большая радость и торжественность живет во мне. Святослав сейчас на юге Индии с выставкой, очень собирается к отъезду. Не понимаю, что происходит с копирайтом на последнюю книгу. Если необходимо знать имя переводчика, то, родные, Вы сами должны решить, как лучше сделать это. Ведь трудились над этим переводом трое, потому, если хотите, можно иметь все три имени или одно, как по обстоятельствам лучше. Переводить можете первую часть «Мира Огненного», как я уже писала, она сейчас больше ко времени. И Святослав может Вам помочь в сохранении правильности смысла. Как радостна будет работа с такими сотрудниками, как Дедлей и Зиночка, Катрин и Инге. Привет сердца и Джину, пусть не огорчается, все придет, трудные времена переживем. Как здоровье Софьи Михайловны? Привет душевный и ей. Она может быть спокойна за мою Зиночку[64]. Скоро будем вспоминать трудное время и радоваться, ибо оно многому нас научило и обернулось на пользу великую. Обнимаем всех вас, живите дружно, все будет лучше, чем можно было ожидать. Преданность оградит от всего.

[С любовью],

Е.Р.

Н.К.Рерих, Е.И.Рерих, Ю.Н.Рерих – С.Н.Рериху

20 февраля 1941 г.

Родной наш Светуня, очень радовались твоим вестям от 11 февраля. Ты уже имеешь нашу телеграмму, поясняющую, что прерывать или торопиться с производимой тобою работою не нужно, именно, смысл первой телеграммы и был, чтобы ты спокойно работал. Также ты имеешь нашу телеграмму – «Мадрас экзибишен аксептабл»[65]. На месте тебе виднее, какие там условия, но область Мадраса, как центр больший, чем Лагор, может представить большой интерес. Людей культурных там немало. Совет – не миновать Мадрас. Может быть, надумаем что-то подарить в Музей Блаватской в Адиаре, но об этом решим позже, когда ты нам телеграфируешь о начале и конце выставки. Ведь письмо все равно вовремя не успеет дойти, и потому лучше сообщаться телеграммами. Вообще очень интересно, сколько времени идут наши письма к тебе. Как поступить с машиной, тебе виднее, она будет очень нужна. Конечно, ты предварительно ее испытаешь. Советуем открыть тебе хотя бы на минимальную сумму счет в твоем Бомбейском банке. Может быть, Траванкор пожелал бы поручить тебе маленькую выставку своих художественных произведений для Америки, при таком обстоятельстве и многие условия переводов облегчатся. Верим, что все будет так, как нужно. Радуемся, что ты встречаешь доброе отношение и искусство твое так ценится. Какие именно картины намечены? И на чем осталось дело с Афзалом? Удалось ли тебе вместо «Книги Жизни» оставить там «Сантану»? Мы уже писали, что получены драйвер ляйсенс[66] и токен[67] на эту четверть, куда тебе ее выслать? Но если у тебя что-то выйдет с машиной, то, вероятно, эти вещи тебе понадобятся. Очень прошу купить для меня коробочку простую, глухую, из слоновой кости, не шире и не выше от полутора до двух инчей[68], и чтобы крышечка плотно и крепко держалась. Тампи прислал местную газету с твоим портретом, на котором ты изуродован. Вкладываем записочку от Зины, общее письмо, относящееся к твоей Чикагской выставке, уже тебе было послано. Не тревожься. Все будет хорошо. Передай Кузенсам наш сердечный привет, а также Тампи и всем друзьям. Храни здоровье, будь осторожен. Горюем, что тебе тяжко от жары. У нас сейчас дожди сильные, дорогу размыло, но необычно тепло. Обнимаем тебя крепко, береги себя, мой Птенчик.

П., М. и Юсик

Е.И.Рерих, Н.К.Рерих, Ю.Н.Рерих – С.Н.Рериху

24 февраля 1941 г.

Родной наш Светуся, радовались твоим вестям, телеграммам. Последняя телеграмма была от 21-го. Посылаем тебе с обратной распиской лайсенс и мотор-токен, а также гарвальское письмо. Конечно, весьма возможно, что они уже получили картину, ибо письма долго странствуют. Надеемся, что ты уже получил наше письмо с чеком, посланное 10 февраля. Странно, что письмо с чеком не дошло еще и 21 февраля. В телеграмме мы просим тебя устроить фотографии с картин. Жалеем об «Армагеддоне», у нас была другая версия, которая, кстати, была и во всех здешних журналах. Если бы почему-либо вместо «Армагеддона» захотели бы взять «Книгу Жизни», или «Чараку», или «Новую Землю», или что-либо другое, мы ничего не имели бы против. Фотографии, прошлый раз снятые служащим департамента новостей, все-таки были не так плохи и давали некоторое представление. В телеграмме поминаем и о выставке в Мадрасе, где выставка может быть удачна очень и могут быть полезнейшие знакомства. Тампи прислал письмо, в котором пишет по твоему адресу всякие суперлативы – видимо, он действительно очень рад твоему приезду. Хотя его письмо от 11 февраля, но, по-видимому, картина «Новая Земля» уже дошла, ибо он пишет, что она ему больше всего нравится. Получили из Америки поздравительную телеграмму, которая хотя и была Лс[69], но шла девять дней. Опять пришли парижские газеты, уже за срок еще более давний, именно от начала прошлого мая, это рекорд. Итак, тебе пришлось вспомнить и архитектуру. Но очень просим не слишком утомляться. Ведь жара, по-видимому, у вас большая. Не забывай также «Алесбюри дропс», они и в больших и малых аптеках имеются. По-видимому, картины, перечисленные тобою, предназначаются для Музея, иначе почему среди них мой портрет? Для «Аркадии» ничего не нужно, но вот нам очень нужен большой легкий сундук для шуб. Так как письма наши иногда вообще не доходят или же берут какие-то долгие сроки, то сообщи нам телеграммой заранее о твоем передвижении и куда писать.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒