Елена Ивановна Рерих 12 страница

Теперь перейду к вопросам Зиночки. Годом рождения Преподобного Сергия Радонежского по Указанию следует считать именно 1314-й. Думается, что и сама Радна могла догадаться, что не зря взят этот год (кстати, он совпадает с наиболее древними данными). Относительно получаемых ею писем от дальних сотрудников – может их открывать и, если в них нет ничего неприемлемого для здешней почты, пусть перешлет их мне. Ибо Владыка хочет, чтобы вся переписка с Югославией и Балтикой была сосредоточена в моих руках. Так, немало удивилась вопросу Радночки: не послать ли «Основы Буддизма» в Белград? Разве уже забыто строжайшее Указание никуда не рассылать оригинала? Также подивилась, что можно ставить на обсуждение Комитетом «Агни Йога Публикейшэн» вопрос о печатании книги Асеева. Разве забыто Указание, что Издательство Агни Йоги существует исключительно для книг Учения? И странно даже себе представить, что могла прийти такая мысль, когда у нас из всех имеющихся Сокровищ печатается лишь четвертая книга!! Очень прошу помнить и не искажать Указания. К чему затрата энергии на лишнюю переписку! Кроме того, теперь должно быть уже получено мое письмо к д-ру Асееву, из которого Вы можете судить, что я вовсе не так уже одобряю его сборник, чтобы занять Вас его изданием. Наряду с неплохими статьями в нем, как видите, много искажения Учения и даже вредного. Также советую Зиночке быть очень осторожной в ее переписке с Асеевым. Он очень инквизитивен и требователен, так же как Шклявер, он пытается из разных источников разузнать то, в чем ему было отказано из одного. Лучше будет, если эта переписка прикончится. Также на его вопрос о тираже книг Учения я бы не ответила. Имейте в виду, что никто не давал ему права опубликовать опечатки в «Агни Йоге» в его сборнике, да еще за его подписью!! Одна эта подпись уже многое говорит. Я послала ему для его сведения исправление опечаток и некоторые добавления. Он просил разрешения напечатать их отдельными листочками для вложения в книгу «Агни Йога». Но Вы видите, как он обошелся с этим разрешением, потому с ним нужна большая осторожность. Все они в приготовительном классе и потому требуют особо бдительного к себе отношения. Предоставьте это мне, у всех Вас дел тоже по горло. И Зиночке предстоит большая задача – поднять уровень Школы приглашением талантливых преподавателей по всем департаментам. Нужно помнить, что Школа может держаться лишь на преподавателях. Ничем другим учеников не привлечь. Кроме того, на Радне лежит ответственность за русские отделы (которые сейчас так важны), и «Урусвати» требует внимания, так что не следует обременять себя лишней перепиской.

Теперь мне хотелось бы рассмотреть вопрос о так называемых прерогативах, который часто выплывает и носится в пространстве, вздымая ненужную пыль. Скажу, как я понимаю эти прерогативы. Прежде всего, каждый имеет свои прерогативы, которые заключаются в доверии ему ведения дел в его определенном департаменте и ни в чем другом. По крайней мере, ни о каких других прерогативах от Владыки или же от Н.К. я не слышала, и в записях они не имеются. Но, как сказано, что никакое начинание, никакое дело не может стоять и развиваться без начала объединяющего, то прерогатив этого начала объединяющего был дан председателю Логвану, и с тех пор ничто в этом отношении не изменилось, и Указ, данный еще в 23-м году о том, что Логван – Рука Фуямы и Порума – Глаз Урусвати, остается в силе. Н.К. писал мне о замечательной твердости, бодрости и находчивости Логвана в ведении общих дел, именно, как он выразился в своем последнем письме из Синцзяна: «Логван держится молодцом, и мне радостно, что все его уважают». Да, родные, председатель Ваш заслуживает уважения, потому прошу являть ему всякое сотрудничество для успешного завершения дел и Вашего же благосостояния. Отбросим преступное легкомыслие и не будем утяжелять свой путь. Когда я писала мое предыдущее письмо в Америку, мне было Указано: «Пошли ласку Логвану». Я ее послала, но думаю, что следует добавить, что это было Указание Самого Владыки и, значит, равняется Его Ласке. Итак, родной Логван, получите двойную ласку. Заслужить Ласку Владыки не так легко. Знаю, как Вам тяжко, какое бремя несете, и сердце мое жаждет облегчить его Вам. Берегите Ваше здоровье, посылаю Вам еще немного мускуса. Принимайте его, когда Вам предстоит большая выдача энергии. Повредить это не может, ибо мускус предохраняет от многих злокачественных заболеваний, начиная от рака, но не забывайте взять при этом немного соды и, если можно, запейте валерианом. Позднее пошлю и другим сотрудникам.

Прилагаю страничку Учения, которую Указано приложитьк этомуписьму:

«Живая Этика усматривает все понятия, которые являются основами жизни. Для того чтобы приложить Живую Этику к жизни, нужно прежде всего найти в себе качество истинного Служения Иерархии. Именно, все ханжи прежде всего отходят от Живой Этики. Никакое предстояние перед Предметом, символизирующим Высший из Обликов, не поможет, если нет истинного почитания. Мы знаем ханжей, которые могут молиться словами, но молчат сердцем. Именно эти ханжи любят говорить о священном Изображении, висящем у них в углу или стоящем на столе. Живая Этика должна прежде всего выражаться в Этике явленных действий каждого дня. Живая Этика поможет охранить обличие человека. Эти огненные законы дадут духу понимание Иерархии. Служение может быть чудесным мостом между мирами, ибо Мир Тонкий не поможет духу окружиться тонкими энергиями, если заразы духа не изжиты на Земле. Не нужны все уверения в преданности, не нужны поминания Учителя, не нужны поминания Владыки там, где нет понимания Живой Этики. В Мире Тонком не уйти от своих переживаний. Так же как собственный свет освещает окружающее, так и собственная тьма заглушает все пространство. На пути к Миру Огненному нужно задуматься о грозных последствиях, если Живая Этика не была применена в жизни...»[136] Мне Сказано добавить к письму, что «нужно вдумчиво читать все сказанное, ибо час последний». Так Живая Этика должна войти в жизнь каждого дня. Если Живая Этика не будет принята, то ряд грозных последствий явит свою мощь. «Так каждый должен понять возложенное на него». Модрочка должна понять всю свою ответственность и не отягощать Гуру. Каждый ее недосмотр, каждый неосторожный шаг отразится на многом. Итак, пусть разбивает все страхи и сомнения своего Друга. Пусть Галахад не боится тех вывешенных чучел, о которых все кричат! Есть Нечто, что никто не знает и не замечает и чего следует опасаться. Но это Нечто ведают Владыки, и ему указывался путь, как многого избежать. Он себе затруднил и пусть теперь будет вдвое осторожен и говорит лишь то, что ему сказано говорить, не меньше и не больше, именно, пусть найдет самые высокие слова о После, все остальное, доверенное ему, оставит про себя. Яснее и определеннее сказать не умею. Шлю Модрочке самое сердечное напутствие в ее ответственной задаче.

Теперь всех прошу являть великодушие и прощать малые ошибки. Если не научимся прощать, никогда не найдем себе сотрудников. В жизни приходится прощать много. Даже самые, самые близкие иногда, сами того не замечая, очень обижают нас, но разве мы от этого меньше любим их? Всегда нужно помнить, что лучший Друг – Владыка, который никогда не умалит и не обидит, но скажет лишь Правду для нашей же пользы и тогда, когда Он видит, что Правда эта будет понята и потому принята без затаенной обиды. Так, мне Указано добавить, что я знаю, «что терпимость и терпение Порумы удержали многих сотрудников». Владыка особенно ценит проявление великодушия. Великодушие покоряет себе все сердца. Великодушие есть ключ от всех Затворов. Великодушие есть Венец царственного Духа. Порумочка, моя родная, пусть Венец этот украшает голову моей дочери!

Н.К. в своем последнем письме нежно описывал деток, видимо, Ориола завербовала его сердце. Радуюсь, что они поправились и моя Порумочка немного отдохнет.

Почему отставлена г-жа Флейшер от председательства в Комитете по Музею? Почему Зина и Морис были против этого, если это было желание Н.К.? Должно быть, имеются какие-либо веские на это причины? Н.К. писал, что все же Флейшер и Форман – лучшие. Спасибо, родной Авирах, получила страничку, которую просила. Радуюсь, что Вы бросили курить. Работайте в указанном направлении.

Ведь история человечества начинает Новый Период.

Зиночка, прояви в действии то, о чем так прекрасно пишешь. Сердце мое будет так признательно за эту помощь Великому Сердцу, вмещающему нас всех. Помни о кровавом поте, покрывающем Прекрасное Чело. Не утяжелим Ношу Его. Приближается Его последний бой со всею Тьмою. Неужели ослабим Силы Его нашим неразумием? Сердце мое так болит, когда я ощущаю и вижу этот Кровавый Пот! Явим великодушие!

Шлю Вам, родные, всю любовь и силы осознать, что наступил последний час!

Духом и сердцем с Вами,

Е. Рерих

Очень прошу Зиночку передать г-же Зейдель, что я получила ее милое письмо и от всего сердца радуюсь ее приближению к делам и Учению. Всегда буду рада ответить в общем письме на конкретный вопрос с ее стороны. Она спрашивает меня, не могу ли я ей дать несколько намеков, как ей лучше подготовиться к ее работе? На это могу ответить – приложением Учения в жизни каждого дня. Пусть все решения взвешивает разумом и сердцем, ибо лишь это равновесие даст верное решение. Там же, где она колеблется, пусть сердце берет перевес. Но именно сердце, а не сентиментальность. Шлю ей самые сердечные мысли. Радовалась, получая от Н.К. прекрасные отзывы о ее деятельности.

Также и Дону Киммелю шлю мои лучшие мысли, Зиночка может сказать ему, что никогда не следует забрасывать то, к чему лежит сердце. И если писательство притягивает его, может найти и уделить время и этому. Пусть упражняется и развивает свои способности. Он прав, что многое может быть достигнуто путем статей и книг. В Учении много дается тем, которые можно развить полезно. Также рада считать его среди наших сотрудников.

Прошу Зиночку не поощрять незнакомых для меня людей вроде милых Дорис Кербер и Клайд писать мне письма. У меня сейчас огромная и ответственейшая переписка с теми, сознание которых нужно направить, и при других работах положительно нет времени на иногда совершенно зряшную трату времени. Кроме того, писать пустые незначительные письма, лишь бы отделаться, чувствую отвращение. Придут много милых душ (часто болотные огоньки), которые будут вспыхивать при касании к Учению, но не следует сейчас же направлять их ко мне. Зиночка, видимо, прекрасно вела их, пусть так и продолжает. Но если бы у них явился какой-либо конкретный вопрос по Учению, на который Зиночка затруднилась бы ответить, то пусть сама напишет мне о том, и я ей отвечу для передачи им. Теперь же пусть передаст им, чтобы они не ждали слишком скоро ответа на их письма, ибо я очень, очень занята. Пошлю им два маленьких камушка, которые они могут носить как талисман. Камешки эти наполню психической энергией.

Е.И.Рерих, С.Н.Рерих – Н.К. и Ю.Н. Рерихам

1 июня 1934 г.

Дорогой Пасик и Юсик,

Получили Вашу депешу, радовались, что все у Вас благополучно. Здесь у нас все по-прежнему – работаем. Масик чувствует себя хорошо, хотя было несколько теплых дней, но в общем погода очень хорошая и часто идет дождь. Мишу отправили в Lahore, он там теперь потеет. Его взял Зоологический сад. Маналы тоже живут, их сейчас 12. Кут прекрасно растет и цветет. Никаких гостей не приезжало – хотя завтра и будут Mahon'ы – нужно сказать, все тихо.

Моя работа по растениям прекрасно продвигается, все живут дружно, часто о Вас думаем. Масик массу пишет писем по всем обществам и таким образом укрепляет все контакты.

Родные мои, пишу лишь несколько слов, ибо эту неделю пришлось много писать. Так, одному твоему приятелю Гущику написала письмо в 14 страниц. Ивашке славно досталось. В конце письма привела в противовес формулу Метерлинка. Владыка очень одобрил. Эти разъяснения нужны для будущего. Также приложила к письму и копию твоего чудесного письма к Ив.: надо прояснять сознания. Несмотря на теплую погоду и даже жару, чувствую себя не так плохо, потому не беспокойтесь. Завтра приезжают Маны. Будут интересоваться многим. В Риге избран Стурэ, но, как знаешь, несогласия продолжаются. Переписываюсь с Рудзитисом и Иогансон. Жду подробного освещения дел от Стурэ. Иогансон, конечно, забегает, но мы знаем мнение Феликса Денисовича о них. Действую очень осторожно. Напиши, пожалуйста, Шкляверу, чтобы он пересылал мне копии своих писем в Ригу, Югославию, Эстонию и Литву. Это желание Владыки, и я ему обэтом писала, но, видимо, он не желает этого выполнить. Пан Америкэн Юнион надеется к апрелю 1935 года закончить с принятием Знамени и Пакта всеми странами. Как глупо, что Рузвельт вместо роли руководящей идет в хвосте. Шклявер пишет, что наш центр посетили многие дипломатические представители, но по какому случаю, не сообщает. Собирается вместе с Тарасовым широко собирать и раскидывать группы новые. Я этого немного опасаюсь. В этом духе и написала ему. В Америке положение очень напряженное. Мне ужасно жаль беднягу Логвана. Также относительно Галахада написала Модре сильное наставление. Он такой трус! Трясется перед представителями Деб. Написала, разгоняя его страхи в этом направлении. Мне рассказывали, чтобы оздоровить сознание Друга, пришлось временно парализовать его волю, иначе он не поправился бы и не смог бы работать с экспедицией. Да, много новых средств доктора прилагают. Много новых нахождений в области медицины. Плантации кута дают блестящие результаты. Говорил ли ты с Галахадом об этом?

Ждем Ваших вестей с нетерпением. Светуся очарователен. Живем дружнее дружного. Очень заботится о моем здоровье. Недавно провел звонок из моей спальни к себе. Что мой Юханчик? Так часто говорим о Вас, мои родные. Берегите себя, мои родные, если нужен мускус, пришлем Вам еще, напишите. Как рука твоя, мой Пасик? Как встретили Вас Володя и друзья? Передай ему мое сердечное приветствие. На мое письмо он не ответил. Обнимаю Вас, родные, и шлю мою любовь и ласку.

Е.Р. Масик

Масик хотел написать несколько строк, а вышлописьмо, шлю Вам все мои лучшие пожелания, крепко обнимаю. Ваш С.Р. Обнимите дядю Володю.

Е.И.Рерих – В.Е.Отцику

2 июня 1934 г. «Урусвати»

Многоуважаемый Сотрудник, письмо Ваше от 9 апреля, адресованное на имя Николая Константиновича, было переслано, как Вы знаете, мне в Индию. И так как Н.К., уезжая на неопределенное время, доверил мне свою переписку, то, ознакомившись с Вашим письмом (на нем не было пометки «конфиденциально»), я и отвечаю на него. Этим моим поступком Вы не должны чувствовать себя, как говорят французы, froisse[137] (не могу сейчас найти русского эквивалента этому хорошему определительному); ведь Н.К. и я так объединены в сознании и в своих решениях, и оно неудивительно, ибо насыщает и руководит нами Источник Единый и мне сейчас просто хочется сердечно поддержать Вас и дать Вам почувствовать, что боль Ваша близка нам.

Вы пишете, что Вы устали, что Вы боретесь с духом уныния и не знаете, одолеете ли? Ну, конечно, одолеете! Ибо настроения эти часто зависят не столько от нас самих, сколько от неслыханного напряжения окружающей атмосферы. Сменятся токи, сменится и настроение Ваше. Вы правильно пишете, что «окруженный и загнанный воин может надеяться на неожиданную и чудодейственную Помощь», но судить о часе и о способе этой помощи нужно, именно, предоставить этой чудодейственной Силе. Часто, бывая в тяжких обстоятельствах, мы думали, что дальше некуда уже идти, но оказывалось, что можно еще больше принять, и только, когда все средства с нашей стороны были исчерпаны, приходила помощь, и всегда из совершенно неожиданного источника. Вы уже знаете из Учения, что только одолением препятствий мы растем и учимся и заостряем способности наши. Действительно, чем же иначе закалить дух? Не думайте, дорогой Сотрудник, что ученики и служители Света следуют по пути, усыпанному розами, нет, путь их полон трений, и чем ближе к Свету, тем труднее, тем ответственнее становятся поручения. Путь Учения, путь Служения есть прежде всего путь самоотречения и самопожертвования, но радостен этот путь, когда в сердце горит любовь к Владыке. Все тернии обращаются в благоухающие фризии. Пример такого Служения и являет Н.К. Если бы Вы знали всю тяготу его, то, воистину, ужаснулись бы этой ноше непомерной. Но именно в нем горит такая любовь, такая преданность к Владыке Преподобному Сергию, такое устремление к принесению всего на Общее Благо, что он все принимает с великою готовностью и радостью. И разве не великая радость заключается в сознании исполненного долга перед человечеством? Какое прекрасное и мощное понятие заложено в исполнении долга! Герои все были носителями долга. И Вам, как воину, должно быть близко это понятие, потому я так верю, что Вы оборете все уныние, все нашептывания тьмы, все страхи и сомнения. Вы пишете, что Вы держите оружие в руках, потому, если в сознании Вашем это действительно оружие, а не только символ его, то и победите. Учение, понятое и примененное в жизни, есть вернейшее и самое необходимое оружие.

Конечно, материальные невзгоды тяжки, но духовные язвы еще страшнее. Материальные недостатки при здоровом духе могут мгновенно пополниться, духовные же ущербы требуют иногда долгие годы для залечивания их. Простите мне эти как бы нравоучения, но мне так хочется вдохнуть в Вас веру, что Вы обладаете возможностью и к обогащению материальному. Знаете ли Вы, что сулит Вам близкое завтра? И я сердечно прошу Вас мужественно прожить оставшиеся годы до больших сдвигов, именно годы, не лета. Многое изменится, и нужно сохранить свои силы. Весь мир вопиет сейчас, переживая неслыханный материальный и, что страшнее, духовный кризис, но лишь твердые духом одолеют его. Ведь предуказанный Армагеддон ужасен и особенно свирепствует сейчас. Потому мужайтесь. Смелым Бог владеет!

Радовалась очень, что Вы оценили труды Вивекананды и Рамакришны. Книги эти были и есть наши самые большие друзья. К сожалению, оба эти великие духа уже ушли. Так, Вивекананда умер в 1901 году, Рамакришна еще раньше. Читаете ли Вы по-английски и какие книги Вивекананды и Рамакришны имеются у Вас? Моя библиотека, к сожалению, состоит из книг иностранных, большинство английских, русских почти нет. Но если Вы читаете по-английски, то я с радостью переслала бы Вам имеющиеся у меня книги Вивекананды, хотя отдельных трудов, помимо лекций, у него не было. Он умер сравнительно молодым, на сороковом году, но выполнил огромную миссию. Он положил начало действительному ознакомлению и сближению Востока с Западом. Впервые ясно и сердечно изложены были перед Западом великие Основы индусского миросозерцания, Великие Основы Живой Этики. И может быть, именно ему больше удалось пробить сознание наших соотечественников, нежели Елене Петровне Блаватской. Ведь пословица «несть бо пророка в своем отечестве» остается во всей силе именно у нас. Но, конечно, не за горами то время, когда русские поймут все величие того Учения, которое принесла миру Е.П. Блаватская, и воздадут должное почитание этой мученице за Идею. Читали ли Вы жемчужину индусской литературы «Бхагавад Гиту»? Она была переведена на русский язык поэтом Балтрушайтисом; у меня взял ее один соотечественник в Америке и, как водится, зачитал. Радуюсь, что Вам понравилась книжечка «Знамя Преподобного Сергия». Ведь этот Великий Образ жив и пребывает во многих сердцах, и все, что сказано в последних главах книжечки, все исполнится. Так завещано.

Хорошо, что Вы вышли из «Витязя»; конечно, что можно строить на невежестве? Истинно, нет большего преступления по последствиям своим, как невежество! Квасной патриотизм, квасная религия уходят, и на смену этим отживающим пугалам идет Эра нового радостного строительства, основанного на великом Сотрудничестве народов, новое возрождение и очищение Заветов Христа. России суждено стать истинной Матерью, а не мачехой народов, ее населяющих. Истинный патриотизм и квасной патриотизм – два антипода. Одно понятие вмещающее и потому растущее, другое понятие исключающее, сжимающее и потому умирающее. Законы во всем одинаковы. Не пришлось ли Вам слышать, что даже Знамя Мира, поднятое Н.К., есть явление антипатриотическое? Вы удивляетесь? Но это факт, ибо мы получили по этому поводу обличительное письмо. Кто-то усмотрел в этой великой Мысли пренебрежение к задачам родины; Н.К. обвинили в интернационализме, в равнодушии к страданиям родины. Пришлось ответить, привожу Вам выдержки, ибо это будет моим ответом квасному патриотизму, с которым Вам приходится постоянно сталкиваться. «Лишь широкое построение в мировом масштабе, идущее от национального гения, может поднять значение его Родины и ее положения среди других стран. Неужели сидящие у печки, проливающие потоки сетований, хулы и кощунства, могут помочь больше, нежели энергии, приложенные на широкий подъем национального духа и пробуждение истинного уважения и почитания Родины путем культурного строительства? Для каждого прочного построения нужен прежде всего мощный фокус. Но фокус, отражающий лишь узкий национализм, не может быть успешен при мировых построениях. Где та страна или даже большое дело, которое в наше время состояло бы из какой-либо одной национальности, не говоря уже о нашей Родине со всеми населяющими ее многочисленными народностями? И если кому-то иногда кажется, что узкий национализм есть патриотизм, то они очень ошибаются. И даже если на первых порах близорукие могут усмотреть в этом силу, то при дальнейшем развитии его он неминуемо окажется само разрушительным. Каждая выпущенная сила есть бумеранг, и потому мы должны очень осмотрительно бросать в пространство те силы, которые, следуя непреложному закону обратного удара, рано или поздно, но неминуемо растерзают или вознесут нас соответственно. Истинный патриотизм не в узком национализме, но в истинной бескорыстной любви к Родине, в уважении ко всему и ко всем народам, населяющим и обогащающим и возвышающим ее! Истинная мощь и красота страны заключается именно в этом многообразии при единой великой основе Родины. И тот есть истинный Вождь, кто умеет выявить это единство во всем его многообразии. Узкий национализм Германии унизил ее, он же, вновь воскрешенный, может погубить ее. Патриотизм есть высокое, благороднейшее и священное чувство, но узкий национализм есть саморазрушение...» Говорить это я могу, ибо сама принадлежу к роду, в котором было немало героев, патриотов, так, моим прадедом со стороны матери[138] был Михаил Илларионович Голенищев–Кутузов, св. князь Смоленский. Но юдофобией я не страдаю.

Теперь об отце Иоанне Шах. Ложь, трижды ложь, что он лично знает Н.К.! Он никогда не встречал его, но имел с ним короткую, но весьма знаменательную переписку. Чтобы несколько осветить сущность этого пастыря, сообщу Вам некоторые факты и выдержки из этой корреспонденции. Так, из Парижа нам была прислана книжечка «Слава Воскресения», описывающая последние дни жизни Христа и дни, следовавшие за распятием, освещая их в очень сердечных тонах – книжечка эта была написана отцом Иоанном. Прочтя ее, я попросила Н.К. написать ему сердечное приветственное письмо по поводу этой его книжечки и прося прислать еще что-нибудь из его трудов. К своему исключительному по сердечности письму Н.К. присоединил и свою книгу «Держава Света», и несколько репродукций со своих картин. Ответ получился ошеломляющий, подавляющий. Это была настоящая отповедь, в которой пастырь выказал такой узко сектантский взгляд, такое невежество, такую духовную скудость и жестокость, дальше которой некуда идти. Не зная лично Н.К., не зная его самоотверженной деятельности во имя блага, во имя поддержания духовности, как бы она ни выражалась, во имя всего Прекрасного, он бросил ему в конце письма следующий упрек: «Ваш путь, Н.К., не евангельский. Люди из Вас делают кумира и божка (а в Америке это легко обращается и в средства, конечно), а Вы не останавливаете таких людей». Последние слова подчеркнуты в оригинале. «...Ваша книга не выводит человека из этого мира относительности духовных понятий и ценностей, а культ Вашего имени, допускаемый Вами (эти слова подчеркнуты) более, чем тревожен, для нас...» Кто это «для нас»? Для невежественных служителей Христа? Для фарисеев, торгующих именем Христа?

Черноризец-пастырь, упустив из виду, что Н.К. по природе своей строитель жизни. Вождь, приложил к вождю мерки чернеца.

На это жестокое, отталкивающее письмо Н.К. написал ему Послание замечательное, исполненное духа истинной терпимости и благости, дающее полное объяснение, и излагая и освещая факты своей культурной деятельности. Нигде ни в одном слове он не оскорбил его, прилагаю копию письма этого. На это послание, как и подобает, должно быть, пастырю «доброму и справедливому», отец Иоанн опрокинул на нас весь ушат клеветы, собранной им от клеветников-завистников, конечно, наших соотечественников, живущих в Париже. Он не постеснялся кощунствовать и унизить все те великие видения Преподобного Сергия и Проявления Его Благой Руки, которые живут сокровенно в самых недрах сердца нашего, приписав их проявлениям дьявольским и шуткам антихриста. Это уже мрак Инквизиции! Ничего не зная, он отнес нас к разряду спиритов!!! Видя уважение и почитание Н.К. буддизма и восточных учений, он в доказательство ереси этих учений не поленился привести выдержки из трудов не только устаревших, но совершенно отставленных современными востоковедами и учеными-санскритологами за их невежественность, за полное искажение в переводе смысла санскритских текстов. И этим, конечно, как говорится, сел в лужу. Ведь только за последний десяток лет Запад стал немного лучше разбираться в санскрите (в этом труднейшем из языков) и уже обнаружились вопиющие, чудовищные искажения первых переводчиков. Так, например, он приводит из книги Бунге «История язычества»: «Истинная сущность мира есть не Божество, но первосила, но абсолютная Пустота, чистое Ничто. Все произошло от Ничто, через Ничто и снова возвращается в Ничто, ибо изначала ничтожно. Все суета и в небе и на земле, и сами небо и земля суета. На облаках рушащегося мира царит лишь вечно пребывающее Небытие...»

Далее следует такой же перл бессмыслицы – выдержка из «Религиозного сознания язычества. Опыт философской истории естественных религий» профессора Введенского, привожу лишь конец ее: «Если для него (буддиста) есть какая-либо цель в жизни, то разве лишь отрицательная – бегство из этой призрачной и бессмысленной, полной горечи, бед и страданий действительности через погружение в Нирвану Небытия...» Вот на эту вопиющую клевету, на эти невежественные цитаты Н.К. и ответил письмом и приложил следующие возражения на них: «По поводу приложений Ваших скажу: автор одной из книг, очевидно не зная языков и, вероятно, имея доступ лишь к очень малочисленным и искаженным переводам (вроде Бунге и Кеппена), очевидно не зная общевосточного миросозерцания, которое в своем первом основном положении говорит: «Из ничего ничто и происходит» и во втором: «Нет пустоты». Разве эти оба основания не открывают пути к Богу? Ведь не забудем, что на Востоке самое Высшее Понятие не произносимо из-за чувства глубочайшего благоговения. Можно идти по горестным знакам искажения и несовершенства, но можно из множества материала найти и прекрасные страницы все проникающего Духа Божья, Все милосердного ко всем своим созданиям.

Нирвана же по подлинникам восточным есть трансцендентальное, то есть высочайшее бытие, не подлежащее ограниченности человеческого ума, то есть полная противоположность небытию. Таково незнание наших западных переводчиков и толкователей, которыми приходится пользоваться».

На это послание отец Иоанн ответил уже кратким письмом (очевидно, увидев, что оппонент не по плечу), явив пожелание встречи с Н.К., выразился: «Верьте, хотел бы чувствовать Вас и выше и лучше себя...»

Вот уже, воистину, молитва фарисея (от Луки, гл.18, ст. 10): «Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди... как этот мытарь. Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть того, что приобретаю...» Не следует ли понять из этих слов духовного отца, что сам он болеет тем, в чем упрекает Н.К. в своем первом письме к нему? Именно, сказано: «У кого бревно в глазу, тот видит сучок в глазу ближнего». На это Н.К. послал ему мудрое теплое приветствие, привожу его конец, ибо вначале Н.К. благодарит его за присылку книг. «Может быть, нам придется встретиться с Вами и когда-либо побеседовать от сердца к сердцу, по добру и во добро. Еще раз могу подтвердить Вам, радуюсь, что нахожу к тому же и в Вашей книге «Белое Иночество», что по мере сил пытаюсь идти к первоосновам Великих Заветов, чтобы избежать всевозможных позднейших нагромождений, граничащих подчас со святотатством и кощунством. «Во всех трудах своих смотри в основу и углубляй добро» – таков был один из заветов мне от Отца Иоанна (Кронштадтского). Вы, конечно, знаете о всей той темной клевете, существовавшей около Отца Иоанна и повторявшейся легкомысленными языками. Но клевета, разве она не является еще одним признаком истинного величия его духа? Итак, до нашего личного свидания, шлем лучшие пожелания Вашим добрым посевам и трепетному стоянию перед Господом...» На этом знаменательная переписка закончилась. Но она хранится как любопытнейший материал, свидетельствующий о невежестве, фарисействе и жестокости наших духовных водителей. Его устами говорила истина, когда он сказал, что в падении церкви больше всего виноваты черноризцы. Вам, восторгающемуся книгами Рамакришны и Вивекананды, будет интересно узнать отзыв о них «просвещенного» отца Иоанна: «Передо мною сейчас одна из наиболее чистых духовно-благородных оккультных книг (почему оккультных?) «Провозвестие Рамакришны» с предисловием Суоми Абхедананды. Читаешь предисловие и изумляешься легковесности его. Например: «Прежде чем появиться перед публикой или начинать кого-либо учить чему-либо, Рамакришна как ученый исследователь посвятил двенадцать лет на изучение догматов и обрядов всех религий, исполняя их богослужения, ритуалы и церемонии с полной верой и глубоким благоговением для того, чтобы уяснить себе на опыте, к чему в конце концов приходят все религии... И вот он пришел при помощи всех «методов» к одному и тому же ощущению Божества» (стр.12) ...» Этого одного уже достаточно будет для Вас, чтобы понять мою мысль и мое недоумение, как подобную бессмыслицу можно как-либо сравнить с Откровением Христовым...» Действительно, именно последнюю фразу самого отца Иоанна надо поставить в категорию бессмыслиц. И можно было бы посоветовать ему, прежде чем судить и предавать анафеме все прочие религии и Учения, последовать честному примеру Рамакришны и Вивекананды и постараться изучить истинные основы каждого Учения и Религии и проникнуться их духом, посещая их богослужения, и тогда уже высказывать свое мнение. Впрочем, не будучи пророком, можно заранее сказать, что отец Иоанн не нашел бы в себе того духа истинной благости и все вмещения, который сказался так ярко в словах Вивекананды: «Истинно, если бы я жил во времена Христа, я бы кровью сердца моего омыл Ему ноги». Чуя всю красоту истинного, не искаженного церковностью Облика Христа, воздавая Ему дань сердца своего, Вивекананда не отрекся и от Великих Образов своей религии. Кто из двух больше? Как далек дух отца Иоанна от всевмещающей красоты изречения из Священного Писания Востока («Бхагавад Гита»): «Человечество приходит ко Мне разными Путями, но каким бы путем человек ни приближался ко Мне, на этом пути Я его приветствую, ибо все пути принадлежат Мне». В этом прекрасном изречении ясно указано, что форма религий не имеет значения, но существенна лишь сама идея. Как далеки наши духовные вожди от такой Мудрости, от такого великодушия, от такой терпимости и Все вмещения! Все твердят – Макрокосм и Микрокосм тождественны. Потому не должно ли и сердце наше быть тождественным все вместимостью своей Сердцу Космоса?! Можно ли допустить вопиющую несправедливость, чтобы Все мудрый, Все милосердный Бог послал Сына Своего Единородного лишь к одному народу, а до него и после него биллионы людей, «сынов Отца Небесного» (если верить словам самого Христа), пребывали бы отверженными, когда многие среди них были и есть гораздо выше в своей нравственности, нежели мы, удостоившиеся родиться под сенью Православной Церкви?

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒