Не от икса, а от экса!»

«Не от икса, а от экса!»

Ленин был единственным лидером социал-демократической фракции, который во всеуслышание объявил грабеж допустимым средством революционной борьбы. И хотя представители всех социал-демократических сил в Российской Империи занимались экспроприациями без формального одобрения своего руководства, большевики были единственной социал-демократической организацией, которая прибегала к этому добыванию капиталов систематически и организованно.

Плакат ОСВАГ времен Гражданской войны. В центре в красном фигура Ленина — перед алтарем со связанной фигурой русской девушки на нем. Композиция символизирует Россию, приносимую большевиками в жертву III Интернационалу.

Уже в октябре 1905 года Ленин заявил о необходимости конфисковывать государственные средства и скоро стал прибегать к «эксам» (это было общеупотребимое выражение) на практике.

Вместе с двумя своими тогдашними ближайшими соратниками, Леонидом Красиным и Александром Богдановым (Малиновским), он тайно организовал внутри Центрального комитета РСДРП (в котором тогда преобладали меньшевики) небольшую группу, ставшую известной под названием «Большевистский центр», специально для добывания денег для ленинской фракции.

Существование этой группы «скрывалось не только от глаз царской полиции, но и от других членов партии». На практике это означало, что «Большевистский центр» был подпольным органом внутри партии, организующим и контролирующим экспроприации и различные формы вымогательства. Интересно, что само название «Большевистский Центр» было известно только избранным членам фракции, в прессе его называли «расширенной редколлегией газеты «Пролетариат».

С 1906 по 1910 годы Совет Трех, или Малая Троица (трудно не вспомнить в этом месте про будущие «особые тройки», принимавшие решения о казнях в период репрессий. - Авт.), как прозвали лидеров «Большевистского центра», организовывал многие экспроприации. Исполнители этих актов набирались среди некультурной, но рвущейся в дело революционной молодежи, готовой практически на все.

На всей территории империи они грабили почтовые отделения, билетные кассы на железнодорожных вокзалах, иногда грабили поезда, устраивая их крушения.

Кавказ в силу своей особой нестабильности был наиболее подходящим регионом для подобной деятельности. «Большевистский центр» получал постоянный приток необходимых средств с Кавказа благодаря одному из наиболее верных Ленину на протяжении всей жизни людей - Семену Тер-Петросяну (Петросянцу), человеку с нестабильной психикой, известному как Камо - кавказский разбойник (так прозвал его сам Ленин).

Начиная с 1905 года, Камо при поддержке Красина (который осуществлял общий контроль и поставлял бомбы, собранные в его петербургской лаборатории) организовал серию экспроприации в Баку, Кутаиси и Тифлисе (Тбилиси). Его первое грабительское нападение произошло классическим бандитским путем - на Коджорской дороге недалеко от Тифлиса в феврале 1906 года, в руки экспроприаторов тогда попало от семи до восьми тысяч рублей.

В начале марта того же года группа Камо напала на банковскую карету прямо на одной из людных улиц Кутаиси, убила кучера, ранила кассира и скрылась с 15 000 рублей, которые они переправили большевикам в столицу в винных бутылках.

Наибольшую известность Камо принесла экспроприация 12 июня 1907 года, так называемый «тифлисский экс»: на центральной площади грузинской столицы большевики бросили бомбы в две почтовые кареты, перевозившие деньги Тифлисского городского банка; убив и ранив десятки прохожих. Камо и его отряд скрылись с места преступления, отстреливаясь из револьверов и унося с собой 250 000 рублей, предназначенных для «большевистского центра» за границей.

Камо был сердцем кавказской боевой, или, как ее еще называли, «технической», группы большевиков, организованной специально для проведения экспроприаций. Тем не менее, согласно сведениям Татьяны Вулих, революционерки, тесно связанной с грузинскими террористами, главным лидером боевой организации был Иосиф Сталин. Он сам не принимал участия в ее актах, но ничего не происходило без его ведома.

Камо набирал кадры преимущественно среди местных бандитов, которые «не имели никаких принципов и были грозой дорог». Боевики, в их числе и сам Камо, обладали лишь элементарными представлениями о социалистическом учении и мало интересовались внутрипартийными разногласиями в РСДРП. Один раз Камо присутствовал при оживленном споре по аграрному вопросу между меньшевиком и большевиком и явно не понял причины их несогласия друг с другом: «Что ты с ним ругаешься? Давай я его зарежу», - спокойно сказал он своему товарищу-большевику.

Известно, что нескончаемые разногласия между большевиками и меньшевиками в эмиграции часто не затрагивали теоретических вопросов; по словам Бориса Николаевского, историка и участника революционных событий, «за бушующими спорами о философии марксистского материализма и эмпирической критики стоял материализм другого свойства: деньги». Ленин и другие большевистские лидеры использовали экспроприированные фонды в первую очередь для поражения своих внутрипартийных противников в эмигрантских склоках или, по словам Николаевского, «для приобретения власти над партией».

Действительно, главной целью Ленина было усиление позиции его сторонников внутри РСДРП с помощью денег и, согласно Богданову, приведение определенных людей и даже целых организаций к финансовой зависимости от «Большевистского центра».

Лидеры фракции меньшевиков понимали, что Ленин оперирует огромными экспроприированными суммами, субсидируя контролируемые большевиками Петербургский и Московский комитеты, выдавая наличными первому по тысяче рублей в месяц и второму по пятьсот.

Это были полностью криминальные деньги.

В это же самое время относительно малая часть доходов от большевистских грабежей попадала в общепартийную кассу, и меньшевики были часто возмущены даже не тем, что экспроприации имели место, а тем, что им не удавалось заставить «Большевистский центр» предоставлять деньги в распоряжение Центрального комитета РСДРП, в котором меньшевики преобладали и чей бюджет в худшие времена не превышал ста рублей в месяц.

Муром. Церковь Николы Зарядного (взрыв колокольни). 1930 г.

Улучшению отношений двух фракций не способствовали и такие случаи, как, например, история с видным большевиком Литвиновым, который послал двух грузинских террористов в штаб-квартиру РСДРП с требованием вернуть сорок тысяч рублей, полученных в результате экспроприации и уже потраченных Центральным комитетом, открыто угрожая тем, что в противном случае грузины «укокошат» одного из членов ЦК.

В 1906-1907 годах большевики использовали экспроприированные средства для создания контролировавшихся ими школы боевых инструкторов в Киеве и школы бомбистов во Львове. В 1910 году они создали на эти деньги социал-демократическую школу в Болонье (Италия), которая быстро превратилась в оплот террористической большевистской группы «Вперед».

Сторонники Ленина также использовали доходы от экспроприации для усиления своих рядов в преддверии партийных съездов. Их крепкая позиция накануне открытия V съезда РСДРП в Лондоне, например, была, по словам Бориса Суварина, «в большой степени следствием огромных ресурсов, полученных от эксов, которые позволяли им содержать легионы боевиков, посылать куда угодно представителей, издавать газеты, распространять памфлеты и организовывать более или менее представительные комитеты», и все это с целью получения дополнительных мандатов делегатов на съезд.

Действия боевиков большевиков не остались незамеченными для руководства РСДРП. Юлий Мартов (Цедербаум) предложил исключить большевиков из партии за совершаемые ими незаконные экспроприации. Георгий Плеханов призывал бороться с «большевистским бакунинизмом», многие члены партии считали «Ленина и Ко» «обычными жуликами», а Федор Дан называл большевистских членов ЦК РСДРП «компанией уголовников».

Призывы Мартова на V съезде РСДРП к возрождению чистоты революционного сознания на Ленина не произвели никакого впечатления, большевистский лидер слушал их с неприкрытой иронией, а во время чтения финансового отчета, когда докладчик упомянул о поступившем партии крупном пожертвовании от «анонимного благодетеля», некоего Икса, Ленин саркастически заметил: «Не от икса, а от экса!».

Ленин и его соратники в «Большевистском центре» получали также деньги из таких сомнительных источников, как фиктивные браки и принудительные контрибуции. При этом Ленин был чрезвычайно свободен в распоряжении финансами. Он считал именно себя хозяином этих денег, имеющим полное право их бесконтрольного использования. Привычка Ленина не соблюдать денежных обязательств фракции возмущала даже его сторонников.

В конце 1916 года, когда волна революционного экстремизма почти угасла, Ленин утверждал в письме от 25 октября 1916 года, что большевики отнюдь не против политических убийств: в ответ на запрос большевиков из Петрограда об официальной позиции партии в вопросе о терроре Ленин высказался так: «В данный исторический момент террористические действия допускаются». Единственным условием Ленина было то, что в глазах общественности инициатива терактов должна исходить не от партии, а от отдельных ее членов или малых большевистских групп в России. Ленин прибавил также в том письме, что он надеется убедить весь Центральный комитет РСДРП в целесообразности своей позиции.

Совершенно не удивительно, что большое число террористов после прихода большевиков к власти в России участвовали в ленинской политике «Красного террора».

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 Следующая ⇒