мая 2014 года вы находились в одесском Доме профсоюзов, охваченном пожаром. Что тогда произошло в Одессе и как вам удалось спастись?

– Несмотря на то что в августе на улицы вышли десятки, а то и сотни тысяч протестующих, белорусские трудящиеся в большинстве своем не присоединились к протестам. Как вы думаете, почему?

– Протесты никогда не затрагивают 100% населения и всегда находятся люди, несогласные с требованиями протестующих. Все начинается с участия наиболее активных людей, за которыми потом тянутся другие. Для организации широких масс требуется наличие сильной организации, способной выводить людей на улицы, организовывать забастовки и стимулировать общество к участию в других формах протеста.

Для создания такой структуры требуется много времени и этому должна предшествовать серьезная подготовительная работа. Мы знаем, что американские власти используют для этого различные фонды и НКО. Официально в Беларуси в 2019 году один лишь Национальный фонд демократии (NED) потратил $1,743,000 на «развитие гражданского общества», «поддержку молодежного активизма», «продвижение демократических ценностей», «повышение профессионализма независимых медиа».

То есть такая подготовительная работа проводилась, однако, как показывают сегодняшние события, ее оказалось недостаточно для того, чтобы вывести ситуацию из-под контроля.

Тем не менее белорусские власти разблокировали работу Агентства США по международному развитию – USAID. Этот жест в сторону Запада должен был показать, что власти настроены на диалог. Но в результате никакого диалога не получилось, а данная структура продолжила вести деструктивную деятельность.

– Ряд политических активистов отрицают схожесть государственного переворота на Украине в 2014 году с нынешними событиями в Беларуси. Так ли это? Или какие-то параллели все-таки можно провести?

– Параллелей огромное количество. Более того, у этих протестов общая природа и бенефициары, одинаковые мобилизационные технологии. Не стану перечислять все, скажу лишь одно: американская стратегия «мягкой силы» работает. Сегодня протестующие не добились успеха, потому что подготовительный период был недолгим и потому что Лукашенко, в отличие от Януковича или Жээнбекова, обладает политической волей.

– 2 мая 2014 года вы находились в одесском Доме профсоюзов, охваченном пожаром. Что тогда произошло в Одессе и как вам удалось спастись?

– Это была спланированная акция устрашения, организованная путчистами, захватившими власть двумя месяцами ранее. Этому массовому убийству предшествовал период подготовки, когда в Одессу свозили ультраправых боевиков из сотен самообороны Майдана и участников грузинской ЧВК.

Украинская официальная пропаганда тиражирует три основных мифа об этом ужасном событии. Первый миф: люди погибли от огня и дыма. Это не так. Люди погибали также от огнестрельных ранений, колотых и резаных ран. Выпрыгивающих из окон горящего здания людей добивали железной арматурой, как это произошло с моим другом, членом объединения «Боротьба» Андреем Бражевским и другими.

Второй миф – о мирном характере демонстрации украинских «патриотов». Это ложь: нападавшие были вооружены холодным и огнестрельным оружием, обладали спецсредствами защиты.

И третий миф – о том, что антифашисты первые спровоцировали драку. Это тоже является неправдой. Одесские антифашисты знали: в этот день в центре города будет проходить марш футбольных фанатов, что грозило уничтожением палаточного городка на Куликовом поле (площадь в Одессе. – Авт.). Для предотвращения нападения антифашисты собрались между центром города и Куликовым полем, чтобы иметь возможность преградить путь неофашистам. Но в этот момент по ним открыли огонь неизвестные провокаторы, чтобы «завести» толпу, спровоцировать на агрессию.

В момент самой интенсивной фазы пожара в Доме профсоюзов я находился в другом крыле здания. Так что мне повезло. Нам удалось выбраться во внутренний двор, затем нас избили и доставили в полицию.

Только по официальным данным в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года были убиты 42 человека.

Полиция морально была на нашей стороне, вызвала нам скорую, но предупредила, что из больницы нужно уходить, так как есть приказ считать нас всех вне закона и задерживать. Так мы и сделали. Нам зашили разбитые головы, и мы, воспользовавшись всеобщей суматохой, ушли из больницы. Через несколько дней я покинул Украину, но это уже другая тема для разговора.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒