Адонис - горицвет весенний 6 страница

Вид у Евгения Васильевича был нерешительный, кислый.
Как он отличался от Ивана! От того исходила внутренняя сила,
целеустремленность. Он был похож на крепко сжатый кулак.
А у этого безвольные руки висели плетью, с вялыми пальцами,
потерявшими способность к мужскому крепкому рукопожатию.
Имеющий помимо рака целый букет болезней, он сам был похож
на увядающий букет. Цветочный букет, возможно, и оживёт,
если налить в вазу воду, а имеется ли живительная вода для
Евгения Васильевича? «Может быть, не стоит тратить деньги на
какую-то траву?» — тихо спросил он, вопросительно глядя на
жену. «Тряпка! — шепнула она ему в ответ, а повернувшись ко
мне, твёрдо произнесла: — Будет лечиться как положено! Иначе
какой имелся смысл упрашивать Самойленко, чтобы он позвонил
сюда? Не он ли рассказывал, сколько было здесь спасено
безнадёжных больных? Их не сравнить с тобой. Ты у меня ещё на
свадьбе у внучки попляшешь!»

Пришлось взять строителя на лечение, хотя особого энтузи-
азма я не испытывал. Начал с самых действенных средств: давно
испытанного в деле болиголова по своей схеме, соснового мёда,
дурнишника в паре с листьями копытня — в его листьях есть
гликозид, усиливающий сердечные сокращения. До еды — на-
стой травы буквицы с бальзамом: соединил по 150 мл настойки
корней лопуха пополам с настойкой его же цветков и настойки
берёзовых почек, 100 мл настойки почек чёрного тополя, по 50 мл
настойки зимнего хвоща и настойки белены. Хвощ зимующий
сильно ядовит. Он находит редкое применение хотя бы потому,
что его не знают. Он не похож на обычные хвощи полным
отсутствием листьев. Торчат на опушке леса какие-то зелёные,
голые круглые стебли и недоумеваешь: откуда взялась здесь
речная куга? Внешне они при поверхностном взгляде очень
похожи. Лишь потянув необычный стебель за верх, а вытаски-
вается он легко из прошлогоднего кожуха, видишь характерные
для хвоща узлы соединительных члеников. А полезных свойств
у хвоща зимующего, при соблюдении безопасной дозы, довольно
много. Он необходим и для лечения печени, поджелудочной
железы, желудка, нервной системы, бронхита и пневмонии.
А главное — имеется у него противоопухолевая сила. После еды,
три раза в день, я назначил настой травы будры с тридцатью
каплями сока будры. От гипертонии, и особенно для поддержки
сердца, включил смешанные поровну настойки цветов боярыш-
ника и календулы — по чайной ложке три раза в день после еды.
Полезно это и при раке. Измолол в порошок в кофемолке семя
льна и назначил три раза в день по чайной ложке. Запить водой,
в которой разведена чайная ложка настойки цветов боярышника
с календулой. Молоть семя льна желательно каждый день. Через
сутки из порошка начинает выделяться масло, а в тепле оно
может быстро прогоркнуть. Впрочем, и в холодильнике порошок
из семян льна теряет часть целебных качеств. Во второй
половине дня назначил отвар корней хмеля с тридцатью каплями
настойки цветков хмеля. Понимаю, курс сложный, плотный. Это
не таблетки глотать на ходу, да ещё по нескольку штук сразу.
А травы требуют работы почти без перерывов — пока готовишь
одно, пора принимать другое. Для отдыха остаётся немного вре-
мени. И порядок надо соблюсти, и определённую очерёдность.
Но в едином комплексе они, дополняя друг друга, выполняют
самую важную работу — ни на минуту не оставляют болезнь
в покое, одна атака следует за другой. Иван понял это, а Евгений
Васильевич капризничал, откровенно хитрил в те часы, когда
жена находилась на работе. В разговоре я не раз ловил его на
лжи, когда он уверял: я пил, всё пил, а через пять минут, забы-
ваясь, вдруг говорил о том, что пропустил то будру, то не успел
приготовить отвар корней хмеля. Маясь бездельем, он выдумы-
вал любые поводы, чтобы зайти ко мне на минутку, но вместо
минутки затевал долгие разговоры о своём плохом самочувст-
вии, тягучие, в мельчайших подробностях, деталях. Выпытывал,
имеются ли хоть призрачные шансы на спасение. Вот в Германии
или в Израиле непременно спасли бы, но лечение там безумно
дорогое, у треста таких денег нет, на зарплату рабочим не
хватает. А сколько примеров, когда какая-то бездарная личность,
никчемный, безграмотный человек, способный только на мошен-
ничество, ловко сколотивший себе огромное состояние, может
в лучшей зарубежной клинике вернуть себе здоровье. А он,
Евгений Васильевич, опытный, ценный работник, специалист
высокого класса, отмеченный почётными грамотами и дипло-
мами, не в силах купить себе противоопухолевый, безумно
дорогой импортный препарат, а своей собственной стране,
которой столько лет верой-правдой служил, теперь абсолютно не
нужен — это ли не абсурд? А разве не абсурд проситься на приём
к писателю, не за книгой с автографом, а брать у него неведомые
травяные настойки, да и то благодаря знакомству с главным
онкологом больницы Самойленко, иначе бы и этого лечения не
видать! Увы, в несчастной обнищавшей России и медицина
нищая, и врачи нищие, равнодушные, а таких больных, как он,
тьма-тьмущая, какой им интерес нянчиться с ними, если вся
страна в безвыходном тупике?

И под конец задавал один и тот же вопрос: нельзя ли найти
среди трав самые сильные, способные вернуть ему хоть частицу
здоровья? Надо не полениться, поискать в старинных источниках
ответ, говорили же древние авторы о волшебных возможностях
легендарной мандрагоры. Я обещал ему найти мандрагору, а он
уже и слышать о ней не хотел, нудно, слезливо начинал жало-
ваться, что никакие мандрагоры теперь ему не помогут, ныл, что
жизнь прожита напрасно и впредь ничего хорошего она не сулит,
кроме мучений и боли. Стоит ли тратить время на приготовление
настоев и пить столько горьких настоек? Из них только сосновый
мёд даёт немного силы. Можно ли пить его не столовыми лож-
ками, а больше, сразу по полстакана? Всё остальное или горькое,
или пресное, сеном отдаёт, а он не лошадь. Лекарства должны
доставлять удовольствие, быть угодными душе.

Такого нытика я ещё никогда не встречал. Он приводил меня
в тихое бешенство, но я сдерживал себя, обязанный внешне
оставаться внимательным, доброжелательным, и убедительным
тоном внушал, что даю ему травы, собранные лично для него, за
ними я вынужден и в горы забираться, и в дремучих лесах
отыскивать лужайки с редкостными травами, и он не должен
пренебрегать ими. В сущности, я нисколько не преувеличивал,
так оно и было. Часто я брал растения адресно, для конкретного
человека, рассказывая о нём в своей беседе с травами. Кому-то
покажется это смешным, но, целый день находясь в одиночестве,
я иногда начинал разговаривать вслух, а единственными
слушателями у меня, разумеется, были травы.

Очередные курсы со всеми пояснениями я старался отдавать
жене Евгения. Говорил, что только от неё зависит ход лечения,
она одна способна подавить в нём упадничество. «А он всегда
был трусом и нытиком, — спокойно отвечала она. — Приду
с работы, вижу, лекарства стоят нетронутыми или, наоборот,
выпил вдвое больше. Если не дал Бог ума, то свой к нему не
добавишь».

* * *

И был у меня в то время третий пациент. Тихий пожилой
человек, недавно отметивший семьдесят девятый день рождения.
Приходил он не один, а с женой, примерно такого же

преклонного возраста. Оба скромно одетые, несуетные, неуло-
вимо похожие друг на друга, с неподвластным влиянию времени
врождённым благородством, интеллигентностью. Борис Нико-
лаевич и Ксения Алексеевна родом из Ленинграда. В первые дни
войны их семьи эвакуировали в Уфу. Борис с Ксенией здесь
окончили школу, поступили в институт, где впоследствии
остались работать. А родители уехали обратно в Ленинград.

Ксения Алексеевна протянула мне пакет с историей болезни
мужа. Когда он отвлёкся, разглядывая на стенах картины моих
друзей, известных художников, его супруга успела шепнуть мне:
«Борис ничего не должен знать о своей болезни!» А вслух
произнесла: «У мужа пневмония. И ещё что-то. Врачи просили
передать вам пакет, там и снимки, и все анализы. Вы сами во
всём разберётесь. Борис, я вижу шкафы с книгами, ты знаешь,
как я неравнодушна к ним, и хотя бы одним глазком взгляну на
них, а ты расскажи доктору всё без утайки». Борис Николаевич
придвинулся ко мне и тоже тихо прошептал: «Жене врачи о моём
основном заболевании ничего не сказали. У неё сердце слабое, не
выдержит такого удара. И вы, пожалуйста, не проговоритесь!»

Я вскрыл запечатанный конверт, достал бумаги, рентгенов-
ские снимки. В каком бы он возрасте ни был, диагноз печальный:
«Карцинома правого верхнедолевого бронха. Рак плоскоклеточ-
ный с ороговением. 4 стадия. 4 группа. Сопутствующее:
бактериальная круп. пневмония правого лёгкого, затяжное
течение». Из жалоб — сильный кашель вечерами, в горизон-
тальном положении. СОЭ — 32. Гемоглобин — 92. Не блистали и
остальные показатели — сказывались, помимо болезни, и воз-
растные изменения. Всё это до мелочей приходилось учитывать
мне при составлении первого курса лечения.

От болиголова я решил не отказываться, а назначил его
щадящей «горкой», от одной капли до двадцати, затем убавлять
по капле до исходного момента. После двухнедельного перерыва
повторить. Сосновый мёд оставил в чистом виде, так обычно
назначаю детям. Дурнишник дал в самой слабой концентрации:
0,5 л практически чистого сока с добавлением 100 мл водки.
Разумеется, в связке с копытнем. Но одними нежными сред-
ствами не обойдёшься. Необходимо и ударную силу подключить.
Ударить мощно, но так, чтобы изношенный организм ощутил
это как лёгкий щелчок. Нашёл надёжное растение против рака и
одновременно от бактериальной пневмонии — отвар бодяка
съедобного из двух столовых ложек корней на полтора стакана
воды. На слабом огне пять минут варить, один час настаивать и
принимать по полстакана в тёплом виде три раза в день, вливая
чайную ложку крепкой настойки корней девясила (семь столо-
вых ложек корней, настоянных три недели в 0,5 л водки) вместо
бальзама — с ним я решил повременить. Чайную ложку порошка
из травы репешка обыкновенного запить этим настоем незадолго
до еды. После еды пить отвар из корней лабазника вязолист-
ного — одну столовую ложку корней залить стаканом кипятка и
поставить на кипящую водяную баню на полчаса. Через десять
минут процедить и пить в тёплом виде по трети стакана, вливая
чайную ложку настойки лавра. В промежутках между приёмами
пищи принимать отвар корней копытня, не больше половины
стакана в день. И по чайной ложке настойки ряски. Три раза в
день съедать по шесть штук чернослива.

Бодяк съедобный отличается от бодяка овощного, хотя бы
тем, что цветки у него красные. Экспериментами выявлено, что
все флавоноиды бодяка в сумме обладают сильным противо-
воспалительным, ранозаживляющим эффектом, стимулирующим
образование в кроветворной ткани костного мозга эритроцитов.
Корни лабазника издавна применяются при различных формах
рака. В народе их даже просто едят после отваривания.

При кашле принимать от половины до чайной ложки настой-
ки корней бедренца. Вечером чай из одной столовой ложки
цветков калины в стакане кипятка, настоять в тепле полчаса и
в полугорячем виде выпить с чайной ложкой мёда. (Чай из
цветов калины три раза в день по стакану назначается при раке
любой локализации. Иногда я усиливаю заварку до двух
столовых ложек цветков на полтора стакана кипятка, разделяя на
три дневные порции, т. е. по полстакана на приём.)

Какие же выводы я сделал для себя в процессе лечения этой
троицы?

Окончательно выздоровевшим после девяти курсов был
Иван Н. Второй комплекс почти ничем не отличался от первого.
Вместо чины ввёл до еды настой травы буквицы, синяк заменил
травой очитка пурпурного. Конечно, имелось различие между
курсами, действие от заменённых трав разное, но не прерываю-
щее главного направления. В третьем комплексе траву очитка
заменил его настойкой, добавляя в настой травы хвоща полевого
по чайной ложке, а на смену очитку пришёл настой травы черно-
быльника с чайной ложкой настойки из этой же травы. О чер-
нобыльнике у меня много рассказано в «Одолень-траве», где
я назвал его «золушкой растительного царства». В самом деле,
чернобыльник может заменить целую аптеку, излечивая десятки
серьёзных болезней, начиная от зубной боли и заканчивая пара-
личом, эпилепсией, воспалением и водянкой мозга, гонореей,
сифилисом. Я не мыслю лечение рака без чернобыльника.
В четвёртом комплексе вернулся к траве очитка и корням хмеля
с настойкой его цветков. Менял и состав бальзама, но не новыми
травами, а только соединяя настойки в разных дозировках,
широко используя их арсенал. Вместо настойки травы или цвет-
ков лопуха могли появиться настойки будры или эвкалипта.
В восьмом комплексе впервые появился настой травы и корней
сабельника. Характеристику ему я дам позже, в более подхо-
дящий момент. Дважды менял болиголов настойкой цветущих
верхушек борца высокого в самой маленькой дозе, по одной
капле три раза в день, постепенно поднимаясь до пяти капель.
Увеличивать их количество не было необходимости. Иван не
всегда бывал аккуратным, промежутки между курсами наблю-
дались от двух до четырёх месяцев. Я ни разу не журил его за
пропуски, ни о чём не спрашивал. Придёт он к назначенному
часу, заберёт лекарства и, ни на минуту не задерживаясь, уходит.
Обменивались с ним самыми короткими репликами. «Все
лекарства переносишь нормально?» — спрошу я. «Да», — коротко
ответит он. «Проверяешься у врача? Чувствуешь ли какие-
нибудь изменения в лучшую сторону?» Он поднимет взгляд,
улыбнётся не широкой, а какой-то сдержанной улыбкой, скажет:
«Да. Продолжаю удивлять онкологов». И удивил. Прежде всего
меня. Был обычный, будничный звонок. Я решил, что он пришёл
за очередным лечебным комплексом, но не увидел у него в руках
привычной походной сумки. «Как же ты лекарства понесёшь? —
удивился я. — Одних бутылок сколько. Хочешь, дам пакет?» Он
улыбнулся, на этот раз открыто, широко, с сияющим лицом.
«Всё! Никакие пакеты, никакие лекарства не нужны, — сказал
он. — Никто, даже жена, не верит, что лёгкие мои чистые, как
стёклышко. Самому иногда не верится, что к жизни может
вернуть простая трава, на которой с детства люблю поваляться,
загорая на солнышке». Мы разговорились. Иван, оказывается,
работает в группе спасателей, а до этого, когда служил в армии,
его посылали воевать в Чечню. В самом пекле был. От всего
взвода один в живых остался, повезло. Даже орден Мужества
получил. Теперь повезло во второй раз. Но на этот раз никто
орденом не наградит. Спасение от смерти — это уже сама награда,
причем самая высшая. «Вот что, я запишу вас в свою бригаду, —
сказал Иван и сам удивился неожиданно возникшей мысли. —
Наша бригада лучшая на Урале. Только... — он замялся с выра-
жением озабоченности на лице. — У нас больше нет ни одной
ставки. Если только обратиться с просьбой к самому Шойгу...»
Я успокоил его: «Если ты считаешь меня спасателем, будем
работать дальше, плечом к плечу. С той лишь разницей, что
каждый на своём месте. Согласен?» Иван облегчённо вздохнул:
«И то верно. У нас с вами одна цель. Не о почестях мы думаем,
а прежде всего о людях, об их спасении. И я от всей души
благодарю вас. Будет необходимость — меня легко найдёте». На
прощанье он от полноты чувств так пожал мне руку, что пальцы
до вечера болели.

А с Т. сложилось иначе. С июля по декабрь он не пропустил
ни одного из четырёх курсов. В первых трёх неизменными
оставались болиголов, дурнишник, бальзам с незначительными
изменениями дозировок — в нём преобладали настойки лопуха,
хвоща, берёзовых почек, белены. В одном случае осокорь сменил
на календулу, иссоп с эфедрой на аир со зверобоем. Из трав
чередовались очиток с хмелем, подряд шла трава будры, а когда
он пожаловался на боли в желудке, подключил траву черно-
быльника с настойкой из его корней, траву буквицы. В четвёр-
тый курс ввёл смешанный пополам с цветочным мёдом порошок
из травы подорожника, собранного ночью, траву душицы и
донника с настойкой корней дягиля. Полина Васильевна
с радостью сообщила, что опухоль в лёгких значительно умень-
шилась, до размеров лесного ореха, и Самойленко предложил
окончательно добить её облучением. У меня невольно вырва-

лось: «Эх, не прерываться бы и провести ещё два-три курса,
тогда решили бы, имеется ли необходимость в облучении».

В конце декабря Т. перешёл к онкологам, и я облегчённо
вздохнул при мысли, что наконец-то прекратятся его докучливые
визиты. Однако напрасными оказались мои надежды на его
полное исцеление. Сами онкологи признают, что лучевая тера-
пия редко приводит к излечению больных. Так оно и оказалось.
Больной за два месяца получил тридцать «лучей» — как только
он их выдержал! И если бы они принесли реальную пользу!
Произошёл непредвиденный, редкостный случай. Болезнь
неожиданно вспыхнула с новой силой. Вскоре после лучевой
терапии «лесной орех», вопреки всем ожиданиям, не исчез,
а снова начал быстро расти, достигнув размера «грецкого ореха».
Я даю образное сравнение с орехами, ведь компьютерную томо-
графию и рентгеновский снимок не дашь в словесном изобра-
жении. Расстроенные, с убитым видом, Т-вы вынуждены были
вернуться ко мне с запиской от главного онколога — без неё не
решились бы снова попросить лечения травами. Больничное
лечение доставило мне только дополнительные хлопоты.
Анализы крови не радовали: очень низкие лейкоциты, СОЭ — 67
(а было — 5,2). Ухудшились и другие показатели. Спрятав как
можно дальше обиженное самолюбие, я начал продумывать
дальнейший ход лечения. Разумеется, ввёл в комплекс для повы-
шения лейкоцитов жёлтый донник, сок медуницы, семя льна,
сосновый мёд с цветками сосны, настой травы хвоща полевого.
Неизменными были противораковые дурнишник с копытнем,
очиток и цветки хмеля, настойка ряски, вечером — чай из цветков
калины с цветочным мёдом. Настойка цветов боярышника — для
сердца.

Провели мы после облучения в онкологии ещё четыре курса,
с чередованием почти всех известных, уже упомянутых трав.
Внимательный, заинтересованный человек легко составил бы из
них необходимые комплексы для лечения рака лёгких, потому
что новыми добавками были только василисник малый, вздуто-
плодник сибирский, герань луговая, бузина красная. О василис-
нике малом много сказано в «Одолень-траве», растение очень
распространённое. Во всех справочниках он пишется как
василистник, но я воспринимаю это как тиражирование без-

грамотности: откуда взялась в середине слова буква «т»? Ведь
это растение издревле связано у славян с именем Василисы Пре-
мудрой, поэтому в её честь и трава получила название. Так же,
как в благодарность Марье-искуснице назвали её именем корень
пиона уклоняющегося. А кто такой Вася? И откуда взялся Васин
лист? Кстати, трава ядовитая, требует к себе осторожного
обращения. Мне приходилось пользоваться ею при саркоме, но
она применима и при других злокачественных опухолях.
Напомню рецепт: одну чайную ложку сухой измельченной травы
залить стаканом кипятка, на водяной бане парить пятнадцать
минут, прикрыв крышкой. После остывания процедить и прини-
мать по четверти стакана три раза в день до еды. Отваром травы
иногда делают примочки при раке кожи. Вздутоплодник сибир-
ский у нас встречается редко, случайно. Ценится в монгольской
медицине при лечении опухолей. Применяется он и при
туберкулёзе, пневмонии, болях в сердце. Он эффективен и при
раке лёгких. Две чайные ложки корней варят в стакане воды пять
минут, настаивают два часа. Принимают по две столовые ложки
три раза в день. Герань луговая тоже используется при всех
видах раковой опухоли: одну столовую ложку травы настаивают
ночь (не меньше восьми часов) в двух стаканах холодной кипя-
чёной воды и выпивают в течение дня. В комплекс я ввожу не все
три растения, а одно из них, устраивая месячный перерыв то для
очитка, то для хмеля после длительного их использования.
А бузина красная мало чем уступит чёрной бузине. Конечно, они
отличаются друг от друга, но красная, по моему мнению, намно-
го успешнее проявляет себя при раке различной локализации.
Правда, с ней больше хлопот. В конце августа или в сентябре, это
зависит от погоды и от времени (надо дождаться растущую
Луну), собрать полную трёхлитровую банку свежих ягод, залить
стаканом коньяка (в данном случае он предпочтительней водки
или самогона), горлышко банки закрыть плотной салфеткой,
настоять десять дней, затем ягоды перетереть до кашицы в бре-
зентовом мешочке и залить обратно в банку вместе с соком.
Добавить сто граммов настойки берёзовых почек (желательно
тоже на коньяке) и опять настаивать десять дней. Принимать по
одной столовой ложке три раза в день за полчаса до еды, запивая
настоем мелиссы или мяты. Курс лечения полтора-два месяца.

Через месяц можно повторить. Между прочим, этот густой
экстракт ягод стимулирует образование эритроцитов.

Только-только добились мы положительных результатов, как
Евгений Васильевич засобирался в дорогу. До него дошёл слух,
что в Иркутск приехал из Китая, из горного буддистского
монастыря тибетский лама, исцеляющий за три сеанса любые
болезни, даже запущенный рак. Почему бы не испытать судьбу?
«Ну, прерву я ваше лечение. Травы никуда не денутся, а монах,
или как там его, тибетский лама, вдруг отправится назад в свои
горы?» — рассуждал мой пациент. «Не советую, только потеряете
ценное время. Нам всего один курс остался для закрепления
достигнутого. В крайнем случае ещё один, последний курс —
ради полной уверенности в победе», — сказал я с сожалением,
опасаясь, что опять пойдёт насмарку весь наш труд. Евгений
Васильевич снова принялся ныть, словно капризный ребёнок,
жалуясь на то, что он устал, и жуть охватывает при одной мысли,
что и вчера, и сегодня, и завтра одни и те же отвары, настои,
настойки с утра до вечера, без передышки. «Вы понапрасну
угрохаете большие деньги, шарлатаны сейчас выкачивают их из
отчаявшихся людей без зазрения совести», — попытался я сыграть
на его скупости. «Да, лечение у вас недорогое, но за год тоже
набегает изрядная сумма. Целый год, а иногда и больше
приходится зависеть от вас целиком, а тут можно обойтись всего
тремя сеансами, — торжествующе возразил он. — Я никогда
в жизни не прощу себе, если упущу такой редкий случай».

На целый месяц исчез Евгений Васильевич. Вернулся как
в воду опущенный. Пришёл не сразу, а вначале прислал Полину
Васильевну. Она на чём свет стоит ругала мужа, из которого не
тибетский лама, а под его личиной какой-то бурят или якут, кто
их разберёт, выгреб всё до последнего рубля. Пришлось выслать
деньги на обратную дорогу.

С большой неохотой я взялся готовить очередной комплекс,
хотя заранее знал, что нет в нём нужды. В сущности, лечение
было закончено до его поездки в Иркутск. Требовалось только
официальное подтверждение онкологов. Не приняв и половины
курса, Т. неожиданно решил лечь в кардиоцентр, видимо, ещё не
вышел из него стресс, пережитый после поездки к тибетскому
ламе. А наш кардиоцентр славится интенсивной терапией. По две
капельницы ставили Евгению Васильевичу, не считая внутри-
мышечных уколов и уймы таблеток. Прошло чуть больше
недели, когда позвонила мне Полина Васильевна и сообщила
о смерти Евгения Васильевича от приступа острой сердечной
недостаточности. Самым обидным было то, что на месте
прежней раковой опухоли едва просматривался незаметный
рубец, а от злокачественных клеток, как выяснилось при вскры-
тии, и следа не осталось.

В то же самое время курс за курсом продолжал принимать А.
Нет никакого смысла в подробностях рассказывать о составе
каждого комплекса. Единственное, я изменил схему приёма
болиголова, доведя до двадцати капель утром и вечером — его он
переносил легко. Многим людям именно эта схема придавала
дополнительные силы и способствовала укреплению иммуни-
тета. В основу противоопухолевых средств входили дурнишник
с копытнем, очиток, препараты хмеля, княжик, чина, будра,
буквица, полынь обыкновенная, настойки девясила, зверобоя,
календулы отдельно и в составе бальзамов, в которых оставались
настойки почек чёрного тополя, почек берёзы, корней или
цветков лопуха, софоры японской, иссопа, эфедры, немножко
белены и цветков конопли. На всём протяжении шла с малень-
кими перерывами настойка ряски, чай из цветков калины или
клевера. Борис Николаевич выглядел бодренько, за лекарствами
приходил с женой. Из Ленинграда ближе к осени приехала
помогать старшей сестре Вера Алексеевна. Свой приезд она
объяснила тем, что хочет принять участие в праздновании дня
рождения Бориса Николаевича, хотя тайной мыслью было —
успеть попрощаться с ним. А он, на радость сёстрам, умирать не
собирался, старался выглядеть перед ними бодрым, ещё способ-
ным совершать прогулки в сквере, не присаживаясь для отдыха
на скамейку.

В октябре, когда в город пожаловал грипп, утром позвонила
Ксения Алексеевна и с тревогой сообщила, что муж зашмыгал.
Если он заболеет гриппом — до юбилейного дня вряд ли доживёт.
А у меня заранее было приготовлено очень надёжное лекарство
от гриппа — для своей семьи и любого больного, кто обратится за
помощью. Долгому хранению оно не подлежит, но я готовил
каждые пять дней свежий настой, до тех пор, пока не схлынет пик
респираторных заболеваний. Уже через час после телефонного
разговора примчалась за настоем Вера Алексеевна. Важно начать
лечение при первых признаках заболевания — тогда от любого
гриппа ни следа не остаётся, и нет никакой угрозы повторной
инфекции. (В следующей главе я расскажу, как и из чего надо
готовить лекарство.) К удивлению и великой радости сестёр,
Борис уже к вечеру перестал чихать и хлюпать носом. Полгода
спустя он отпраздновал своё восьмидесятилетие. И ещё полгода
приходил за лекарствами. «Ваши травы совершили невозмож-
ное, — сказала мне перед отъездом Вера Алексеевна. — Сестра со
дня на день ждала неизбежного конца, врачи предупредили её,
что жизнь Бориса на исходе. У Ксении волевой характер, она
заранее подготовила себя к неизбежному исходу, но встретить
беду одной ей было бы не под силу. Вызвала меня. У нас никого
из родственников нет, близких друзей не осталось — возраст берёт
своё. И на наше счастье Борис попал к вам. Он так мечтал дожить
до дня рождения, отметить его с нами, а в подарок получил
дополнительно год полноценной жизни и никого не обременял,
до последних дней оставался на ногах. Его не беспокоили боли,
он много читал, ходил на прогулки, смотрел по телевизору
новостные программы, пытался представить себе будущие
перемены в стране. И ушёл от нас незаметно. После завтрака
сидел в кресле, читал газету. Потом она выпала из рук. Смотрим:
откинул в сторону голову, глаза закрыты. Уснул. Не сразу
поняли, что уснул навсегда...»

В моих тетрадках лишь имена больных с их диагнозом,
с короткими пометками о том, какие курсы лечения для них
составлялись, в спешке иногда записывал лишь отправные, глав-
ные моменты, не считая обязательным упоминать дополнитель-
ные средства, они во всех случаях навсегда остаются в памяти.
Совершенно случайно попались на глаза три фамилии из сотен
других, я не выбирал их специально, разве что они находились
близко друг от друга, и сразу предстали перед глазами образы
разных по характеру людей. И невольно напрашивались опре-
делённые выводы. Люди с сильной волей, которые не испуга-
лись, не пали духом перед грозным, беспощадным словом «рак»,
настроились на решительную борьбу с ним, целенаправленно
искали и находили любые возможности для избавления от
болезни, даже если их состояние считалось безнадёжным. Таким
оказался Иван Н. И не только он. Врождённым духом победителя
обладали многие больные, и в этом убеждают меня скупые
записи из солидной кипы тетрадок. Одни из них прожили долгую
жизнь или продолжают жить и сейчас. Сложнее обстоит дело
с людьми типа Евгения Васильевича. В сущности, он избавился
от рака, но нисколько не верил своему спасению, метался в сто-
роны, изматывая себя страхом перед, как ему казалось, неизбеж-
ным концом. Если бы мне удалось уговорить его воздержаться от
поездки в Иркутск, не давшей ему ничего, кроме сильного стрес-
са от обмана «тибетского ламы», от стационара в кардиоцентре,
куда он лёг по совету жены, уставшей от его нытья, то, не
сомневаюсь, остался бы жив. А поддержать сердце и нервы мы
могли бы своими, более надёжными, испытанными средствами.

Глубокую симпатию вызывали у меня ленинградцы. Борис
был полностью обречён, без всяких ложных надежд на выздо-
ровление. И отпущены ему были не месяцы, а недели, несколько
недель, не больше. Единственным стимулом, поддерживающим
угасающие силы, была мечта добраться до высшей планки — до
восьмидесяти лет. Ксения Алексеевна с сестрой сделали всё,
чтобы его мечта сбылась. А неназойливый, разумный уход за
ним, обращение без охов и вздохов не как к очень больному,
а просто к пожилому человеку, вовремя поданные лекарства
продлили ему жизнь ещё на год.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒