НУ, СЕЙЧАС ЗАРЕЖУТ…»

«НУ, СЕЙЧАС ЗАРЕЖУТ…»

Числа 27 июля 1942 года 54-ю стрелковую дивизию вывели в Резерв для отдыха и пополнения. На следующий день всех построили и зачитали тот самый Приказ № 227. Больше всего поразила вступительная часть: ну, о сложном положении на фронтах – это ясно, но вот БРАТЬ ПРИМЕР С ПРОТИВНИКА, создавая штрафные роты и батальоны. Тут и слов не подберешь.

Искандяров подумал про себя: «Не дай Бог туда попасть», а через пару дней его вызвали в штаб дивизии. Принял его зам. по политчасти. Фамилия, имя, отчество?.. Национальность?.. Татарин? Это хорошо, татары ребята боевые.

– Такое дело, товарищ старшина, нам вас порекомендовали, как хорошего специалиста. Принято решение направить вас фельдшером в штрафную роту дивизии. Там хорошо, год за шесть лет идет, раньше домой попадете. И денежный оклад у постоянного состава, как в гвардейский частях – двойной.

Хайдар, как положено, ответил: «Есть!», а в мозгу билась мысль «Это какая же сволочь меня порекомендовала?!»

Следом за назначением последовал приказ: найти тылы штрафной роты. К месту Искандярова сопровождали два штрафника в черной флотской форме – морячки или из морской пехоты. Идти по лесу долго, километра три, а в голове одна мысль: «Ну всё, сейчас зарежут!»

На деле все оказалось не так уж и страшно. Командир роты – старый знакомый – старший лейтенант Бондарь, участник «финской», который в полковой учебке старшиной был. Именно он, как оказалось, и перетащил к себе фельдшера Искандярова. Бондарь, похоже, до службы успел срок «отсидеть»: фельдшера, во всяком случае, он называл по лагерному – «лепила».

В отдельную 51-ю штрафную роту направляли солдат дивизии за чисто армейские преступления. Впрочем, считать ли эти поступки преступлениями – это ты, дорогой читатель, решай сам. В штрафную, к примеру, попадали разведчики, которые не смогли вытащить из «поиска» всех своих убитых и раненых. А один старшина попал под трибунал за то, что его послали в тыл, получать «наркомовские» на весь батальон. Он их получил – двадцатилитровую канистру с водкой на двести человек, а на обратном пути заглянул к знакомой санитарке из медсанбата. Пока они там шуры-муры разводили, канистру кто-то и увел.

Должностное преступление налицо, а старшина-то разведчик заслуженный, «языков» не раз притаскивал, награды имеет. По этому случаю даже специальное заседание трибунала состоялось: лишать его орденов, или оставить? Решили оставить.

Правило пребывания в штрафной роте было самое простое. Отвоевал три месяца и возвращайся в свое подразделение. Если ранение получил, то сразу после ранения. И опять Искандярову повезло: в роте была вакантной должность командира взвода. На нее Хайдара и назначили, с ходу присвоив звание лейтенанта. Правда, на этой должности Искандяров пробыл всего неделю, но звание осталось.

Служба у штрафников оставалось просто службой: держи оборону, не пускай противника. Конечно, штрафникам выделили самый опасный участок, где ни дня не проходило без обстрелов, но и это была всего-навсего обычная фронтовая жизнь. Развлекались, перекрикиваясь с финнами через нейтральную полосу. Те: «Солдаты, ваше дело проиграно, все равно вас убьем, переходите к нам, сдавайтесь в плен. Будут вам теплые бабы под боком и спокойная мирная жизнь». А наши морячки виртуозно заворачивали им в ответ фронтовые матерные стихи: «Я тебе скажу без нот, сука ё..ная в рот…» Весело, короче говоря. А в полукилометре позади роты еще одна линия траншей вырыта, и в ней солдаты с пулеметами. Заградительный отряд. Чтобы в случае отступления штрафников «подбадривать» очередями в спину. Тоже весело.

Впрочем, штрафники не унывали. Как-то раз шли из бани и встретили в лесу командира полка по фамилии Сологуб, который по своим делам на санях ехал. Ссадили его вместе с адьютантом и ездовым, мол «наши командиры пешком ходят». Пригнали потом лошадь с санями к командиру штрафной: принимай, старшой. Бондарь их, естественно, матом обложил: «Отвезите обратно!» Те ни в какую: известное дело, дальше фронта не пошлют, больше пули не дадут…

В другой раз с дивизионного склада два ящика консервов пропало. Кладовщики звонят в штрафную: «Это ваши, больше некому!» Организовали, конечно, дознание, но ни одной банки так и не нашли. Уже позже, когда все было съедено, мужики сами признались. Они, оказывается, ящики на «нейтралку» ночью вытащили, метрах в ста от переднего края. Ночью ползали, доставали сколько надо. Риск, но зато сытые.

В штрафной был недолго: кто-то свой срок отбыл и в часть вернулся, кого-то убило. Пополнения не пришло ни разу и через полгода роту расформировали. Вернулся Искандяров к обычной фронтовой жизни, фельдшером в 118-м полку.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 Следующая ⇒