Второе свидание в Си-5. Эльдарик
Второе свидание в Си-5
Окно, узор, темно, зазор, Мальчишка-коридор в дозор, Еще окно, оградка, транс И спиритический сеанс.
Ладони домиком сложи, Щеками вклейся в витражи, Тогда появится она, Иначе отсвет лишь окна.
В советской стенке крошка-дом, В него глядят одним глазком, Как слайд, прозрачна от луча, И нимб от лампы Ильича.
Здесь все слова имеют вес, А передачки — перевес. Кто третий в трубке — тот закон, Какой же ты, малыш-погон?
Хороший парень или гад? Нормальный или психопат? А вдруг подслушивает нас Та, что жены милей в сто раз, С ногами длинными, как дни? Нет, мы представим, что одни.
Еще минута, и потом В застенке, как в серванте том В избушке детской у стены, Огромный месяц тишины.
Эльдарик
Эльдарик пишет стихи
И через друга мне
Передаёт в письме.
Он начал писать в тюрьме,
Да и читать в тюрьме,
Каллиграфически
Пишет Эльдар стихи,
Стихи Эльдара плохи,
Эльдарик из Лангепаса.
Ему 19 лет,
Ему 18 лет,
А может, и 40 лет,
Эльдарик как космонавт,
Вернется с секретных вахт,
А все уж стары, мертвы,
А может, наоборот,
Вернется он стар и мертв,
Без памяти, без вдовы.
Маленький Аполлон
Туберкулезных дельф,
Северный глупый эльф,
Не целовав ни дня
Девочку на земле,
Сгинул в предвечной мгле.
Эльдарик, спроси меня,
Стихи твои каковы,
Эльдарик ко мне на «вы»,
Эльдарик, они как рвы,
Соцветья разрыв-травы,
Ими замки все вскрой,
Заворожи конвой
И уходи домой,
Беги, пока Лангепас
Миражный твой не погас,
Дозорные — просто стих,
Пока ты рифмуешь их.
***
Переписка — это такая пытка,
Замурован если сидишь в бетоне,
И писать умеешь лишь kiss в открытку,
И дабстеп в редакторе Аблетоне.
Эта страшная клетчатая тетрадка —
Я делю ее для тебя на такты
И волну рисую, побольше средних —
Это голос мой для тебя, родной.
На другой дорожке ты близко-близко,
Мы почти целуемся в унисоне,
Ты частот добавишь побольше низких,
Попрошу я тут же побольше эха,
И еще, пожалуй, побольше верха,
Ты воткнешь попсовую ритм-гитару,
Я скажу, что песня, пожалуй, сдохла,
Тут же мы повесим эффектов тьму.
И она для нас зашумит, как море,
И прибьется трек к моему порогу,
И волною комнату всю затопит
Суперхит, в руках у меня вскипев,
Письмецо твое без единой строчки
О любви, бетоне, разлуке, смерти,
Я тебе скорее пошлю в конверте
Подголоски, бэки, стихи в припев.
***
Суд в середине апреля. Давай повторим — давай: Что делают с теми, кто тянет ручку? Статья 116 — задают им взбучку! Давай без тупых стишков — давай! Выгоняют таких в коридор! Что делают с теми, кто шлёт записку? Статья 111 — отрезают! пись-ку! Очень смешно, всё, пока! Cтой! Выгоняют таких в коридор! Что делают с теми, кто шепчет в зале? Выгоняют таких в коридор! Так! Что делают с теми, кто причитает? Статья 117 — таких пытают! Прости! Выгоняют таких в коридор! А в коридоре кто? Прокурор! Толстый-толстый злой прокурор! На завтрак он ест Перегоревших девочек в собственных слезах, На обед ест молочных мальчиков на девочек глазах, На полдник ест прожженных теток в собственном соку, На ужин ест качков-мужиков в собственном белку, Потому что предпочитает ужинать белком, Потому что белок — это жизни цемент, А завтракать можно и углем:
Уголь — это хороший природный адсорбент.
***
— Как дела, Александра? У меня есть «Массандра»! — А у меня процесс скандальный, Настрой суицидальный! — Отлично! То, что нужно!
Раз «Массандра» — исчезает Александра, Два «Массандра» — с нами в чате Salamandra, Три «Массандра» —саламандра ненадолго выходит в открытый космос (это веранда).
Саламандра с торца здания, У нее спецзадание — Она телепортируется на судебное заседание Одновременно от 4 сентября, октября, ноября, декабря, февраля И получает вопрос: «Что вы видели?» — Я видела судьбу, Я видела борьбу.
Она определенно что-то знает, Суд переносят, ее вызывают 4 апреля — Что вы видели? — Я видела вас в гробу. 18 апреля: не могли бы вы поведать нам, Что вы видели? — Я видела сон, там были котлетки, Сидящие в барбекюшнице-клетке! — Что вы имеете в виду? Что мы используем подсудимых как еду?
(Надо сказать, прокурор Абдул настолько реально толстый, что не пошутить сотый раз на тему того, что он ест осужденных, просто невозможно!)
— Вы предупреждены, что уголовно наказуемы, Даже в случае если подтексты ваших эскапад недоказуемы!
Саламандра за урной курит, Параллельно за трибуной бедокурит, Тренирует эмпатию, превращается в мать, Вынашивает мальчишку, рожает, кормит титей, В ответ мальчишка становится жирный, румяный государственный обвинитель. Александра в ужасе рожает снова, Поверх этого — мальчика другого, Но новый мальчишка растет, мужает, А потом вдруг в платье себя наряжает И всех в тюрьму без разбору сажает. Александра снова рожает сына, но тот вырастает трупом, Рожает еще одного, но из него вырастает убийца, Александра трезвеет, пусть лучше, пожалуй, сегодня никто больше у меня не родится.
Очень кстати тут кто-то из компании тоже выходит на веранду: — Как дела, синьория Александрия? У меня тоже сегодня вечером совершенно необъяснимая эйфория! Какая звездная ночь, не правда ли, какая романтика, мама мия!
|