Искусство и художники 4 страница

Брэд Хагланд, Карл Лунгрен, Дон Мейтц, Роберт Шульц, Ровена Моррил, Ларри Крезек, Роберт ЛоГриппо и Уилсон МакКлин полностью развили сюрреализм и привели это движение к пределу возможностей. Все они умеют рисовать, писать, все имеют «внутренний источник вдохновения», который они могут выразить. Как бы то ни было, эти личности способны выражать то, что хотят выразить, потому что умеют обращаться с инструментами и материалом.
Когда речь заходит о мастерах и их шедеврах – конечно, это только одно личное мнение, основанное на шестидесятилетнем опыте создания эскизов и рисунков и пятидесяти пяти годах изучения мастеров – я назвал бы шедеврами следующие: «Туманное предостережение», «Невод для сельди», «Гольфстрим» и «Переправа через речные пороги» Уинслоу Гомера (нарисованы в 1885-1902 гг).
«Тяжелый случай» и «Купальня» Томаса Икинса (написанные в 1875-1883 гг).
«Сад наслаждений», Босх (1510).
«Битва между Масленицей и Великим Постом», «Голубая мантия» и «Охотники на снегу» Пьетера (1559-1565 гг).
«Суета» Германа Стинвика (1655).
«Служанка наливает молоко», «Географ и Художник в его студии» Вермеера (1632-1675 гг).
«Ассамблея высших и младших офицеров» и «Шут» Франца Халса (1633).
«Ночной дозор» Рембрандта (1642).
«Сэр Томас Мор» Холбейна Младшего (1527).
«Сумасшедший дом», «Третье мая», «Колосс» и фрески свода собора Святого Антонио (Испания), Гойя (1805-1814).
«Мертвый тореадор» и «Бар на Фоли-Бержер» Мане (1864-1882).
«Женщина гладит» и «Женщина принимает ванну» Дега (1884,1886).
«Женщина с зонтиком» и (возможно) «Терраса на Гавре» Моне(1878).
«Молодые фрейлины», «Папа Иннокентий Х» и «Кузница Вулкана» Веласкеса (1630-1656 гг).
«Плот Медузы» Герикольта(1818).
«Завтрак на празднике лодок» Ренуара (1881).
«Вид на Толедо» Эль Греко (1595).
«Сержант Эпес», «Мистер Томас Болистон», «Николас Болистон» и «Смерть майора Пирсона» Коплея (1759-1783).
Кто-то может назвать Сикстинскую Капеллу (Микеланджело) шедевром, главным образом не из-за его способности рисовать библейских персонажей, а из-за проблем, включенных в роспись потолка. Объем работ и затраты физических усилий придают ей подлинную ценность. И опять же, Триумфальная Арка Максимилиана Альбрехта Дюрера—это шедевр, но на самом деле это 192 оттиска по дереву, которые вместе составляют структуру одиннадцать футов высотой и пятнадцать футов шириной.
А теперь, если вы поклонник абстракционизма, давайте посмотрим шедевр Джоржии О’Киффи «Коровий череп». Это гениальный абстрактный рисунок, но он изображает коровий череп; женщина умеет РИСОВАТЬ. В отличие от Пикассо, Миро, Брака, Гоффмана и Диллера, О’Киффи знала, что она делает. Даже «Абстракция в спектре» Стэнтона Райта (1915) демонстрирует кое-какие мысли и планы. В отличие от смехотворной несуразицы Миро или подражания Пикассо Стюарта Дэвиса (1956) и Артура Чарльза (1930), мистер Райт немного ДУМАЛ перед тем, как рисовать.
«Вечный город» Питера Блума (1934) – это сюрреализм, но Блум умеет рисовать, умеет выразить на бумаге идею, в которой есть что-то стоящее. Вы можете понять сюрреализм Блума без экскурсовода, который будет стоять рядом с вами и читать статью критика о Блуме из журнала «Ньюсвик».
«Надгробные плиты» Якоба Лоуренса (1942) – это современное искусство, которое содержит все простые грани, децентрализованные уровни взгляда и перспективу Сезанна; но Лоуренс (он чернокожий) умеет рисовать. Он может поведать историю. Его работа хорошо сбалансирована и композиционно продумана, и его выразительные цвета (которые по всем художественным законам должны были слиться в сплошное пятно) отлично сочетаются.
Томас Гарт Бентон (1899-1975) нарисовал несколько хороших фресок. Я бы не назвал ни одну из них шедевром. У Джорджа Беллоуза (1882-1925) очень реалистичный и эмоциональный стиль, но я бы не назвал ни одну из его работ шедевром. Мне всегда нравились рисунки «Школы пепельницы» (Хверитт Слоун, Вильям Глеккен, Джон Слоун и Джорж Люкс). Они все были реалистами. Я не думаю, чтобы вы смогли бы назвать какую-либо из их картин шедевром. Грант Вуд и Джон Кэрри были хорошими художниками, но не «мастерами».
Много лет назад (примерно в 1953г), я нашел старую пыльную книгу на чердаке, о Звезде Евангелической Миссии Спасения в Чарльстоне, штат Колумбия. Она содержала около 200 черно-белых репродукций картин, в основном, немецких и фламандских художников-протестантов. Я изумился, когда увидел мастерство этих шедевров, которые пресса почему-то игнорировала около пятидесяти-ста лет. Я сделал репродукции двадцати лучших из них для слайдов. Я показывал их на РВИ, на занятиях по истории церкви в течение двадцати лет. (Я показывал их, чтобы проиллюстрировать историю между 1870 и 1910 годами). Имена под этими работами сейчас настолько потерты, после двадцати восьми лет демонстрации, что я не могу прочитать большинство из них, но я вкратце перечислю пятерых из них, чьи работы я назвал бы шедеврами, равными работам художников, которые я уже обсуждал в своем эссе. Это художники Чарльз Герман, Людвиг Кнаус, Отто Эраман, Г.Вернер, М.Вунш, Дж. Г. Браун и Гаэтано Чирий.
Одна из их работ называется «СТРАДАНИЕ». По сравнению с ней картина Горького «Агония» выглядит как Нервозность. На картине изображен маленький мертвый ягненок, лежащий замерзшим в снегу. Над ним стоит его мать, смотрит в небо и блеет. В завершение вы видите пар, исходящий из ее ноздрей. Эти две фигуры окружают около четырех дюжин больших черных ворон (и еще больше птиц готовы приземлиться). Они стоят, вытянув головы, глядя друг на друга, предвкушая трапезу. Я еще не видел художника, который, пытаясь «изобразить свои переживания», сделал это так полно. Этот сюжет мог бы вызвать ответную реакцию у «умного парня» из мафии.
Вторая картина называется «Погребальное шествие». На ней изображен скелет в плаще с капюшоном (в одной руке коса, в другой – колокольчик), идущий во главе длинной колоны людей и звонящий в колокольчик. Среди его окружения можно увидеть маленьких детей, стариков на костылях, солдат верхом на лошадях, самого папу. Стервятники летают над толпой. Слева на переднем плане стоит на коленях женщина. Слезы ручьем катятся по ее лицу, она протягивает годовалого ребенка «Смерти». Справа от скелета, звонящего в колокольчик, – молодой человек в военной форме целует свою возлюбленную на прощание. Проблемы, с которыми столкнулся художник, чтобы соединить все это вместе, включают знания мужской и женской анатомии, пропорций человеческого тела людей в возрасте от одного года до семидесяти. Костюмы и платья по крайней мере пяти различных периодов истории для людей десятка различных профессий, плюс знания цвета, перспективы и композиции (см. Глава 6 «Трусость против качества»).
Третья картина называется «Добрый брат». На ней изображены два итальянских сорванца, мальчик лет одиннадцати и его младшая сестра, лет шести. Они оба «ужасающе бедны», грязны и оба босы. У маленькой девочки есть один чулок, но и он соскользнул вниз по ее лодыжке. Ее платье сношено до дыр и открывает спину, но ее прическа безукоризненна, и в одном ухе есть сережка. Старший брат отрезает ломтик яблока, чтобы поделиться с сестренкой. Фигуры имеют фотографическое сходство, как (в свое время) картины Рокуелла, хотя автор не использовал фотоаппарат.
Четвертая картина называется «Искушение». На ней две женщины; одна наклонилась и шепчет что-то другой на ушко. «Сплетнице» около тридцати лет, она необычайно опытна, наряжена как богатая «мадам» восемнадцатого века. Молодой даме, с которой она разговаривает, на вид лет семнадцать. Это голландская девушка, она держит в руках Библию, она одета в «церковное платье», как часто носят пуритане. Оба портрета так же хороши, или даже лучше, чем работы Веласкеса, Гойи, Рембрандта, Коплея или Эндрю Вейта.
Пятый шедевр называется «Заботы молодого художника». На картине изображена классная комната, где молодого человека (лет двенадцати) не только порет учитель, но понадобилось даже вмешательство директора. Грех виновника налицо. На доске он нарисовал карикатуру на своего учителя. Она и сейчас там, на ней учитель размахивает руками. Пока злодей всхлипывает и вытирает глаза; маленькие девочки в классе косятся на него с неодобрением. Видно, как учитель, прикрывая рот рукой, пытается скрыть улыбку. Он думает о «сходстве» карикатуры. Вы можете прочесть его мысли. (Художнику нужно иметь «волшебную силу» (см.с.24), чтобы вы могли это сделать). Директор явно говорит: «Дружище! Здесь поразительное сходство! Лучше я бы и сам не сделал!». Каждая фигура в композиции так же реалистична, как у большинства коммерческих иллюстраторов. Но эта картина свободна, она живет, разговаривает и ПОУЧАЕТ.
Я бы назвал эти пять германо-фламандских произведений шедеврами, и еще пять в этой же коллекции—близкими к шедеврам, но они не получили хорошего отзыва в прессе.
В то же самое время, пока Миро, Шагал, Браке, Кли и компания создавали много шума, демонстрируя свою бесплодность и пустоту, немецкие солдаты Вермахта управлялись с акварелью так хорошо, как и все, что выставлялось в любых художественных галереях в Соединенных Штатах с 1880 года. Работы Эдуарда фон Генделя – Маззети, написанные в России (под Сталинградом) и на Кавказе (1947) – шедевры по цвету и композиции, абсолютно свободные (мокрое на мокром), без намека «переработки». Картины Уилфрида Нагеля «Образ солдата», «Красный террор» и «Великий ужас» заставляют картину «Агония» Горького выглядеть как нервное расстройство. Настоящим испытанием для живописи (см. с.57), является эмоциональное содержание, которое автор переносит на холст, когда «Артиллерийский снаряд попадает в отряд кавалерии» Ганса Боэма (1940), это более значительный шедевр, чем «Герника»(Пикассо) и вся коллекция Дафи, Кли, Миро, и Кандинского. Гендель-Маззети также умел писать маслом. Его картина «Прорыв линии Мажино»(1940) такая же замечательная работа, как и те, что выставлены в художественных галереях в Европе и Америке.
Когда я был в Японии (1947-1948), то общался с пожилым японским художником, который посвятил свою жизнь рисованию картины «Вид на гору Фудзияма» Он мне показал десять акварелей своей работы из коллекции, где было около тридцати картин. Он намеревался за свою жизнь сделать сто. Первым это попытался сделать Катушика Хокусаи (1760-1849). Его коллекция состояла из тридцати шести видов горы Фудзияма, это было то, что мы называем «расписные картинки». Китазава Утамаро создал великолепные работы (1753-1806), так же, как Судзуки Харуноби (1725-1770). Эти джентльмены освоили столь неоднозначные линии, что у Матисса появился шанс за сто лет до того, как он родился (см. с.7). Большинство японских художников имеет дело с «микрокосмом» (птицы, растения, ветви, бутоны, насекомые, цветы, цветущие растения, фрукты, тростинки и т.д.). Лучшими среди этих художников были Хироши, Хокусаи и Утамаро (см. выше). Классика китайского стиля живописи – это чернило ( и немного цвета) и рисовая бумага (см. «Альбом пейзажей в разные времена года» и «Пейзажи в разных стилях» (1666-1698). Одна из великих работ «Пейзаж» Сесшу периода «Ашикага»(1420-1506).
Я не берусь обсуждать искусство Месопотамии (2000 лет до Р.Х.) и Египта (1000 лет до Р.Х.) по той причине, что практически вся живопись до рождения Христа представляла собой плоское изображение: одно-плановое пространство с чем-нибудь «примечательным» в качестве декора. Таким образом, образцом (и примером для подражания) для того, что все эксперты живописи называют «современным искусством» являются античная АФРИКА и ВАВИЛОН – более 2000 лет до Рождества Христова. Вот «прогресс», которого достигли Сезанн и Пикассо: «Обратно в джунгли».
Перед тем, как показать вам разницу между трусостью и мастерством, я хочу добавить одного «неизвестного» в список мастеров. Передо мной сейчас выполненный углем портрет Адольфа Гитлера (левый профиль) Конрада Хоммела (1941). В этом эскизе вы увидите Холокост так же отчетливо, как в десяти книгах по истории этого периода (см. с96). Хоммел запечатлел Третий Рейх (с военными кампаниями и концентрационными лагерями) в портрете одного человека. Найдите этот портрет и изучите.

Глава шестая

ТРУСОСТЬ ПРОТИВ КАЧЕСТВА

Давайте на минуту представим, что мы умеем рисовать (или, по крайней мере, хотим нарисовать и раскрасить) что-то кроме губ, глаз, ногтей на ногах или кладовой. Наш выбор практически безграничен. Вы можете писать в традициях девяти (или десяти) разных художественных школ; можете избрать любой предмет: органический или неорганический, человеческое существо или нет, материальный или нематериальный, реальный или нереальный, актуальный или вымышленный, исторический или мифологический, любой из 6000-летней истории человечества на земле. Можно выбирать из того, что люди ПРИДУМАЛИ или ДУМАЛИ за все это время.
Это значит, что вы можете попробовать проверить, есть в вашем воображении формы и фигуры или нет — рисовать пейзаж где-нибудь в северной или южной Америке, Европе, Азии, Африке, Японии, Австралии, Великобритании, Индии и т.д., в любое из четырех время суток, в четырех разных «уровнях», выбирая предмет для изображения, начиная с одной четвертой мили и заканчивая двадцатью пятью милями изображаемого пространства. Одни, возможно, скажут, что такой выбор обусловит минимум 800 тыс. возможных картин, и среди них не будет двух похожих. Но если вы добавите дома или строения к этому пейзажу (или, скажем, животных, машины, поезда и т.п.), у вас будут, по крайней мере, 200 тыс. картин. Сейчас удвойте это число, если вы собираетесь писать «морской пейзаж». Опять умножьте это число на два, если вы хотите рисовать «натюрморты». Теперь у нас есть число 1. 400 000 разных картин. Если бы вы добавили еще число возможных портретов (в мире сейчас около 5.500.000.000 человек), по крайней мере, один из десяти отличается от них чем-нибудь, итак, прибавьте еще 5.500.000 к нашим 1.400.000. Но портреты можно писать в профиль слева, справа, в три четверти оборота, в анфас; умножьте 5.000.000 на три. Теперь у вас есть 17.500.000 возможных варианта.
Но я не сказал вам, что вы можете взять любого из этих 500.000.000 взрослых людей (мужчин и женщин) и нарисовать каждого в возрасте 20, 45 и 70 лет и потом нарядить их в наряд египетского раба (2000 год до н.э.) или шумерского писца (2000 год до н.э.), или иудейского священника в 1500 году до н.э., или хеттского воина, или восточного властителя, или берберского пирата, или английского судьи, или придворного Людовика четырнадцатого, или кавалерийского офицера армии Наполеона, или горничной английского аристократа, или немецкого трубочиста, или филиппинского партизана, или фронтовой медсестры времен Первой мировой войны, или гаучо из Южной Америки, или музыканта из оркестра филармонии Нью-Йорка, или мальчишки-газетчика, или оперной примадонны, или крестьянина Иова, или боксера или борца, или дельца с Медисон Авеню, или морской повелительницы, или ловца жемчуга у острова Гилберта, или барабанщика времен гражданской войны, или мафиозо из Палермо, или женщины-индуски, принадлежащей к высокой касте, и т. д. Одна МУЖСКАЯ ФИГУРА, нарисованная трижды (скажем, в возрасте 20, 40 и 70 лет) задаст вам достаточно работы на ближайшие 80 лет, если вы будете рисовать по две картины в неделю.
С первого взгляда видно, что средний « художник» никогда не впряжется в такую работу. Она слишком сложная. Она потребует слишком много изучения и исследований. Ни один ленивый гений даже не подумает о таком проекте; он даже никоим образом не коснется его «внутреннего мира». И только совершенно случайно вы сможете найти художника, который подобно Майклу Пэрришу, нарисует сорок пейзажей, а на них ночное и дневное изображение одной и той же части одного и того же штата.
Но, как я уже сказал, таких картин может быть бессчетное количество, если же вы еще добавите сюда абстрактное искусство, то вы сможете тогда подсчитать «сколько рисунков я смогу сделать?» Ну, если вы сделаете только десять в черном цвете, десять в красном, десять в желтом, и т. д. (добавьте сюда десять в желто-зеленом, оранжево-красном, и т.д.), боюсь, что вам не уложиться во все 120 штук, даже, если вы будете использовать только один цвет. Смешайте цвета, и у вас будет 10000 рисунков, как минимум. Но это может быть только ОДИН рисунок. Попробуйте 50 других рисунков, и вы напишите 500000 «картин». НО! Используйте для них только прямые линии, для всех 500000 рисунков. А теперь! Используя те же цвета и комбинации, изогнутых и прямых линий. Вуаля! 1.000.000 «художественных» произведений. Будет очень разумным сказать, что когда любой художник стоит перед чистым полотном холста (или листом бумаги, или блокнотом, или куском кожи или еще чем-то), он стоит перед замыслом одной картины (или рисунка, если он умеет рисовать), именно одной из 900.000.000.000 возможных.
Сейчас я покажу вам, как современный художник-авангардист ЗАДУМЫВАЕТ картину перед лицом такой чудовищной цифры, а позже будет лгать, что она сама возникла у него в голове – и пытаться уладить вопрос: «А что я пытаюсь нарисовать?», давайте посмотрим на некоторых таких художников.
Однажды Рембрандт сказал себе: «Я хочу нарисовать Саула и Давида». Гойя сказал себе: «Я хочу нарисовать орудийный расчет», Мане сказал: «Я хочу нарисовать официантку в баре», Роман Рокуэлл сказал: «Я думаю нарисовать бродячих торговцев в дешевом отеле, раскладывающих пасьянс поздним вечером», Микеланджело сказал: «Я нарисую, как Бог создал Адама». Пикассо сказал: «Я думаю нарисовать бомбардировку Герники». Дега сказал: «Я хочу нарисовать танцовщиц». Гоген сказал: «Я хочу нарисовать островитянок Южного моря». Ван Гог сказал: «Я нарисую мою комнату». И т.д.
Понимаете, нет границ и пределов.
Джексон Поллок сказал: «Я хочу сделать энергию видимой» (Это было его оправдание за неспособность писать и рисовать). Разве он сделал это? Если ДА, то тогда ему хватило бы десятки, а то и менее картин, потому что энергия – это только движение электронов, протонов, нейтронов и т.д. Любая организация любого беспорядочного движения будет выполнять работу. Итак, Поллок нарисовал картину «Звуки травы» (1946), «чтобы сделать энергию видимой». Сделал ли? Он сказал, что хочет. Он сказал, что это было целью его жизни. Если он сделал это, то почему не назвал картину «Энергия атома»? Поглядите на картину. С первого взгляда видно, что там нет ни «травы», ни неслышимых «звуков», звуки хорошо слышны, когда собака чешет блох или потрескивает электрический тостер (см. с95).
Итак, наш будущий великий мастер уселся перед мольбертом или рисовальной доской, или на свежем воздухе и «штампует» серию акварелей. Что он будет делать с этим материалом, чтобы превратить его в шедевр?
Именно здесь, в начале, факир, лишенный таланта, оставляет свои попытки, поскольку знает (видит своим глазом предсказателя) проблемы, которые возникнут и начнут осаждать его, если он соберется написать картину, содержание которой доступно пониманию. Он сразу же захочет выразить свои ЭМОЦИИ, чтобы дать свободное излияние своим «искренним чувствам», которые дадут ему «творческое выражение» и т.д. Таким образом, он мог бы избежать обучения, дисциплины, планирования, размышлений, концентрации и исследований. Имя этой игре ТРУСОСТЬ. Я объясню.
Единственной проблемой, с которой встретится этот хлыщ, выражая свой внутренний мир (или «идею») это: какие цвета ему следует взять. И в каком порядке ему следует их использовать. Короче говоря, только цвет, равновесие и размещение на холсте будут его занимать. Он может рисовать горячо или холодно, ярко или скучно, мягко или жестко, в шокирующей или консервативной манере, на любой поверхности (холст, бумага и т.п.) в зависимости от того, что он, как он ПРИТВОРЯЕТСЯ, изображает. Но он не столкнется ни с какими реальными художественными испытаниями. Я никогда не видел ни одной работы современных модернистов от Матисса и Пикассо до Кли и Миро, которая взывала бы к чему-то, кроме рудиментарных знаний композиции, нанесения цветов и цветовой гармонии; и часто художник терпел поражение в этих основных испытаниях.
Сейчас я собираюсь на минуту притворится — всем современным художникам позволительна вольность «притворства»! — что я Фредерик Ремингтон (1861-1909). Я решаю, что хочу нарисовать картину, когда индейцы атакуют группу американских кавалеристов. С чем я должен «столкнуться», чтобы это выполнить?
Ну, прежде всего, я должен уметь нарисовать и раскрасить правдоподобную ЛОШАДЬ. Затем я должен выяснить, на каких лошадях скачут индейцы, а на каких — кавалеристы. Далее я должен изобразить лошадь в беге, скачущей. Вы когда-нибудь пытались нарисовать хотя бы ноги лошади? Самое тяжелое, это нарисовать четыре ноги лошади (также, как и человеческую руку). Попробуйте. Затем, я должен уметь нарисовать человека в полном обмундировании (кавалериста), и полуголого человека (индейца). Здесь нужны знания человеческих пропорций, предметов одежды, структура костей тела и лица и размещение фигур обеих групп противников. Мои проблемы только начались. Эта атака происходит в жаркий солнечный или холодный и ветреный день? Могу ли я воспроизвести погодные условия? Находятся мои герои на ровной земле, как степи Вайоминга или равнины Оклахомы; или на холмистой, как земля Техаса? Или это каменистая почва, как пейзажи Аризоны или Колорадо? Умею ли я рисовать СКАЛЫ? Пустыни? Песок? Облака? Ручьи? Деревья? Кусты? Как вы нарисуете «поле битвы», если все лошади поднимают тучи пыли, такой густой, что солдат едва видно? Будет ли форма кавалеристов выглядеть СИНЕЙ, если смотреть на нее сквозь пятьдесят футов пыли? Как выглядят лица? Как выглядит ружье (или пистолет), из которого стреляют? На каких лошадях должны быть седоки и т.д.
Не говорите мне, что Тэрнер, Пикассо, Сезанн, Миро, Мане, Ван Гог, Моне, Кли, Брак, Уорхол, да Винчи, Микеланджело, Рембрандт или Матисс были способны хотя бы думать о таких вещах. Они были не только слишком тупыми, они были еще слишком ленивыми. Их мозги бездействовали в течение 90% их жизни. Любой бездарный болван, столкнувшись с тем, с чем столкнулся Ремингтон в самом начале своей работы, закрыл бы глаза руками и завопил бы: «Иллюстратор, иллюстратор, о, Господи, не хочу я быть иллюстратором! Хочу быть ХУДОЖНИКОМ!».
«Трусость заразительна» (Gen. George S. Patton,1942).
Три вещи необходимы современному художнику, чтобы творить работы, которые он создает. Одна из них чрезвычайно важна. Это:
1. Отсутствие таланта художника.
2. Лень.
3. Трусость.
Осознаете ли вы, что если бы старина «Фред Р.» «решил» все проблемы в списке, данном выше, ему бы все равно довелось столкнуться со всеми проблемами, с которыми сталкивается любой художник-абстракционист, когда берет в руки кисть? Ему все равно надо знать, какой цвет использовать. Какие цвета смешивать, каких накладывать и сочетать с другими цветами на картине. У него также будет проблема, как уравновесить композицию, как выделить отдельные места, центры притяжения, передать чувства и создать общий эффект от своей работы.
Модернисты – испорченные щенки, капризные младенцы, пытающиеся заставить вас думать, что они творят великие дела. Они работают два часа из 48-часовой рабочей недели.
Только СМИ промывают мозги (75% всего американского населения) заставляют поверить, что Пикассо был гением, а Ремингтон был просто иллюстратором. Учитывая, что каждый человек должен был выучить и усвоить, чтобы самовыразиться, Фредерик Ремингтон, Франк Мак Карти, Карл Эверс, Фрэнк Фразетта, Н.С.Виет и Грег Гилдебрандт выучили и усвоили в пять раз больше опыта, чем Кли, Миро, Дафи, Николсон, Кандинский, Роско и Руолт или у них было в десять раз больше ТАЛАНТА. Улавливаете вывод.
И это приводит нас к основному библейскому заключению: если у человека нет характера (Билл Тилдел, Джимми Конорс, Элвис Пресли, Джон Леннон, Мэджик Джонсон, Рокк Хадсон, М. Л. Кинг Др., Билл Клинтон, Мадонна, Джон Ф. Кеннеди, Андре Агасси и т.д.) почему вы думаете, что на его попытки самовыражения стоит смотреть? Или СЛУШАТЬ их?
Это «свинья в шляпе».
СМИ в 1900-1964 убедили вас, что ленивые, аморальные люди артистичны, потому что у них есть талант; или в том, что аморальные бездарные люди являются гениями, потому что они умеют рисовать нечто (или играть нечто), что привлекает внимание СМИ. Вы увидите, что Дафи, Кандинский, Кли и Модильяни есть в списках любого когда-либо изданного альманаха; а Говард Пайл, Карл Эверс и Максвелл Пэрриш (и Гюстав Доре) в большей части изданий отсутствуют. Как и Пол Детлефсон.
Любая фреска Джона Стюарта Карри (1897-1946) натолкнет любого художника на большее количество проблем, чем 45 картин Пикассо или Руолта (1871-1958). Любая картина Джона Сингера Серджента (1856-1925) или сэра Джошуа Рейнолдса (1723-1792), какую ни возьми, имеет больше присущих ей проблем, чем 50 попыток Ганса Гоффмана (1860-1966) или Ловиса Коринта (1858-1925) и изображенная ими мазня. «Трусость заразна», особенно если нет таланта для начала.
Авангардизм имеет четыре отличительные особенности: отсутствие вдохновения, леность ума, отсутствие мужества и недостаток таланта у художника.
Понимаете, то, что человек знает о цвете или механизме живописи (ремесленничество), заметно в его работе. Технические аспекты живописи можно сопоставить с запутанными деталями создания музыки. ХАРАКТЕР Бетховена ясно раскрывается в его симфониях. Вы никогда не спутаете симфонию Шуберта с симфонией Брамса. НО, понимаете, что все три этих мастера должны были овладеть музыкальной техникой прежде, чем начать САМОВЫРАЖЕНИЕ. Это значит, что то, что современные критики называют «современным искусством», на самом деле то же самое если бы барабанщик рок группы стал выдавать себя за концертмейстера Бостонского симфонического оркестра (под руководством Сейджи Озавы) и, подняв вверх свои барабаны, начнет заявлять, что он будет самовыражаться в том, что он ЧУВСТВУЕТ в скрипичном концерте Чайковского.
«Это верное высказывание, достойное всех принятых значений».
«Фантазия» Уолта Диснея была не более, чем финалом первых попыток превратить МУЗЫКУ в ЖИВОПИСЬ с помощью цвета. Впервые это было сделано (в черно-белом варианте) Викингом Эгелингом (шведским художником в Берлине) в 1919 году. Это был фильм под названием «Диагональные симфонии». За этой работой последовала «Прелюдия и ритмы 21» Ганса Рихтера. Наряду с ней появились «Опус» I, II и III кинорежиссера, который был еще и художником. Цвет начал идти одновременно с музыкой в «Цветной шкатулке» (Лен Лайе), «Бизнес тату» (1937) и «Цветные динамики» (Мод Адамс). Прелюдией к «Фантазии» Диснея послужила работа «Оптическая поэма» («Метро-Голден-Мейер»), сочиненная Оскаром Фишингером, который работал у Уолта Диснея.
Вы можете получить столько же настоящей живописи от ленивых, некомпетентных современных художников, как и настоящей музыки от «страдо» в исполнении Чарли Паркера или Диззи Гиллеспи. Факт, что у бездарного клоуна может не найтись ничего достойного выражения никогда не волнует критиков или прессу. Человек может быть знаком с музыкальной техникой (Барток и Шенберг, например) и быть абсолютно СТЕРИЛЬНЫМ, когда дело дойдет до вдохновения; полным НУЛЕМ, когда речь идет о создании чего-то стоящего. То же относится и к художникам. Если бы даже они учились в консерватории тридцать лет, если у них нет ничего, достойного выражения, предметом их самовыражения будут разрозненные ШУМЫ. Вот для чего всем им нужны пресс агенты, чтобы продать их работы (у Пикассо были «Тайм», «Лайф», «Ньюсвик», BBC, CBS, ABC, NBC, CNN и за ним стоял Ватикан). «Слава и фортуна» сейчас приходят вместе с гласностью и пропагандой: ТАЛАНТ тут ни при чем.
Мы говорим о том, что должен знать настоящий художник о живописи, чтобы нарисовать хоть что-то, не говоря уже о шедевре. Выучит он это академическим или экспериментальным путем, это неважно, суть в том, что он должен уметь пользоваться своими инструментами, чтобы самовыразиться.
Среди этих необходимых знаний – знание спектра, природы цвета, разницы между теплыми и холодными цветами, разница между цветовым стимулом и цветовыми ощущениями (которые связаны с пигментами) и психологических факторов, от которых зависит зрительное восприятие. Он должен разбираться в разных оттенках, насыщенности цвета, интенсивности, цветовых «гармоничных сочетаниях», цветовых «ритмов», сиянии, переливчатости, оптическом обмане, который может быть результатом некоторых сочетаний. Далее, основой всего является знание сюжета. Без него картина выйдет слабая. Гармония эскиза может быть достигнута гармоничностью линий или форм, или узоров, или функций, или «литературных ассоциаций» (Но у нас нет времени на уроки живописи!). Короче говоря, в любом эскизе, в любом произведении должны учитываться гармония, последовательность, контрастность, четкость, единство, направление, пропорции и текстура.
Как уже было сказано ранее, современное искусство чудненько привязано к одноплоскостной поверхности, где нет никакого РЕАЛЬНОГО изображения; чтобы избежать проблем, перечисленных выше, чтобы не сталкиваться с ними и не иметь с ними дела. Их просто избегают. Если хотите увидеть пример, возьмите картину Сезанна «Три собаки, три стакана вина, три яблока». Собаки нарисованы слабо, стаканы для вина тоже нарисованы плохо, яблоки не похожи на яблоки, а композиция нарушена средним стаканом для вина, который расположен слишком далеко справа. Один изгиб его размыт (т.к. Сезанн никудышный конструктор), а хвост одной собаки заканчивается на краю картины таким образом, будто цепляется за раму. Сейчас не станете же вы рассказывать сказки, что этот гений планировал эти несуразицы, чтобы лучше выразить свою гениальность. Не морочьте мне голову. Парень не умеет рисовать. Однако Сезанн занесен в список «мастеров» в любой книге о живописи (кроме, может быть, Тобера).
Однажды я увидел серию фотографий «Линейные упражнения в трех измерениях в изогнутых проводах», и рядом с ними несколько фото «Неформальные и непрезентабельные линейные упражнения». Эти иллюстрации были приведены, чтобы показать, как начинались кубизм и пикассоизм. Довольно странно, что мои наброски ручкой и чернилами за 60 лет (начиная с 12 лет) были сделаны так же, еще до того, как я узнал, что такое «законченный рисунок». Я вполне способен сделать эскиз боксеров, хоккеистов, дзюдоистов, пехотинцев, борцов восточных единоборств «во всей красе» одним продолжительным росчерком пера, не отрывая руки от бумаги. На это обычно нужно около 15 секунд или даже менее. Но я никогда не буду до конца доволен этим спонтанным, свободным, импровизированным рисунком, если только не нужно показать, с чего начинается вся картина. Не говорите мне: «Скажи это кому-то другому», — это мой «внутренний взгляд» на эти двигающиеся фигуры, поспешно нарисованные, выстроившиеся в ряд. Этот ряд фигур — это только заготовка для того, что будет сделано позже.
Модернисты никогда ничего не делали «позже». Они не умели. Их талант иссякал, как только они бросали краску на холсты (или брызгали чем-то на них). Это был ПРЕДЕЛ их художественного таланта.
Сейчас я собираюсь сказать, что каждый импрессионист или экспрессионист (или даже абстрактный художник) был или есть бездарностью, и у вас не отнимет много времени определить с одного взгляда (тренированного или нет), чтобы увидеть, блефует ли художник или у него действительно есть что-то за душой. Поль Сезанн был мастером обмана. Его картины: «Купальщицы», «Большое купание», «Дома в Провансе», «Красная скала», «Черный замок», «Марсельцы», «Садовник» и «Гора св. Виктории» выглядят бледными. Вялыми, мертвыми, любительскими зарисовками, не демонстрирующими ничего, кроме чьего-то плохого зрения. Как у Тернера, все ранние работы Сезанна лучше, чем поздние. Изучая их, вы не можете избавиться от чувства, что они хотели быть художниками, и рисовали до тих пор, пока не достигли такой точки, где поняли, что уже не смогут стать знаменитыми убедительными методами: поэтому пустились во все тяжкие: тяп-ляп.
С другой стороны, Ренуар умел писать маслом. Пьер Огюст Ренуар также умел рисовать. Его озабоченность голыми женщинами должна быть пересмотрена кем-то, кто серьезно относится к Новому Завету, если хотите увидеть его талант; который у него действительно был. Его картины с маленькими детьми показывают, что он мог изображать то, что видел («Девочка с лейкой», «Мать и дитя», «Две маленькие циркачки», «Девочка с обручем», «На террасе»). У него на картинах действительно есть солнечный свет («Парусные лодки у Аржентейе»), но я не могу назвать 99% его работ «шедеврами».
«Отличным» импрессионистам был Моне. Он умел рисовать ( хотя не так хорошо, как Доре, Рокуэлл, Каутски, Дана, Гибсон, Фланнаган, и др.) и он умел писать маслом ( хотя не так хорошо как Бугеро или Мане).Талант Море виден в картинах «Терраса» (1866), «Река» (1868), «Женщина с зонтиком» (1875) и «Руанский Собор» (1894).Как и в случае с Сезанном и Тернером, первые картины Моне лучше последних. Пытаясь изобразить настоящий солнечный свет, Моне двигался дальше и дальше на «левое поле», пока, наконец, не оставил все свои «тени», не рисуя ничего, кроме бледных полосок краски, немного оранжевого, фиолетового и желтого, между ними («Стог сена зимой»,1891г.). Эта последняя картина граничит с сюрреализмом.
Джордж Сейрат (1859-1891), возможно, является «поитилистом», но очень хорош. Его картины «Купальщицы в Асньере» и «Воскресный день на острове возле Ла Гранд Джатт»(1884) показывают, что он умел РИСОВАТЬ то, что видел. Картина «Анри Лотрек из Тулузы»(1864-1901) – это что-то вроде «цветной картонки», но уж очень он хорош.(Иветта Гилберт «На поклон к занавесу» (1894), «Альфред де Гуин»(1894) и др.
Ван Гог обожал тоже поднимать много шума, он тоже страдал от синдрома Сезанна, Моне и Тернера. После того, как он написал картину «Три пары башмаков»(1885), его талант стал очень мельчать. Картина «Библия», написанная в 1885 году, показывает, что у Ван Гога была возможность стать настоящим мастером, не имея 2000 пресс агентов, художественных аукционистов, и знатоков, поддерживающих его творчество. Но большинство его работ были всего лишь бесконтрольными, бессистемными спазматическими бросками краски на холст («Подсолнухи», «Стог сена в Провансе»). Ван Гог мог создавать шедевры, если именно так вы называете то, что мы видим на смешных бумажках, нарисованных в 1920-х на полосках, названных «Полли и ее приятели». Последний вздох Ван Гога – это работа, написанная в 1890 году, на ней изображена сумрачная сине-зеленая сценка под названием «Первые шаги». Это сельская местность, где французская женщина-крестьянка ведет своего маленького ребенка к своему мужу-крестьянину, через островок сада рядом с маленьким сельским домиком. Тени на картине положены неверно, человек (его жена и ребенок) изображены с темными, как у негров, лицами; вся земля бледно-желтая; ворота и тачка прорисованы плохо, а отсутствие цветового контраста (см. с.15), не создает совсем никакого ощущения «открытого воздуха».
Это был акт СМИ по превращению, когда Ван Гог из слабенького художника превратился в гения.
Джорджия О'Киф (см. с.75), рисуя абстрактные картины, могла бы внести больше реализма в пастельную живопись («Гроза» 1922г.), чем бедный Винсент сделал маслом, рисуя стул.
Поль Гоген (1848-1903) никогда при жизни не создал шедевра. Даже с помощью книги Сомерсета Моэма «Луна и грош», не были увеличены посмертные распродажи его картин. Если Гоген действительно уплыл в Южные моря, он, должно быть, высадился на острове Мад и «проживал» в чаще Темного Леса. Я жил в тропиках два года. Я могу найти больше жары и солнечного света в картинках к «Робинзону Крузо» Н.С. Виета, чем во всем каталоге Гогена с «красотками» Полинезии.
Если вы когда-нибудь хотели увидеть Венецию, не отправляйтесь туда с Тэрнером. Возьмите картины Вильяма С. Газелтина «Санта Мария делла Сольте» (1890), «Венеция» (1870), «Венецианская лагуна» (1872) и «Закат на Великом канале» (1873).
Послушайте в диапазоне коротких волн: «Макс Вебер был первым человеком среди европейцев или американцев, кто опубликовал определение соотношения между ИСКУСТВОМ и ЧЕТВЕРТЫМ ИЗМЕРЕНИЕМ». (Комментарии к критике работ М.Вебера).
Демагогия. Болтовня. Орехи: орехи пекан, лесные, фисташки, грецкие, кэшью, бразильские и макадемские.
Ни один ученый на земле, философ или физик, никогда не давал «определения» четвертому измерению. Даже не обозначено место его нахождения. Оно не имеет, не имело и не будет иметь своего времени. Это утверждение было научной фантастикой, волшебной сказкой для взрослых, которая появилась из слишком долгих чтений Эйнштейна; он тоже не знал, что это такое. Вебер едва мог рисовать в двух измерениях. Его картины «Китайский ресторан»(1915) и «Русс

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 Следующая ⇒