Объявлено вознаграждение за личность владельца Падшего ангела.

А строчкой ниже значилось:

"Пять тысяч фунтов за доказательства личности неуловимого Чейза".

Глава 20

Редакторам нашей престижной газеты надоела монополизация власти в самых тёмных уголками Лондона. Мы призываем наших читателей сделать всё возможное, чтобы в стране остался только один монарх, тот, который не скрывается от народа...

"Новости Лондона".

17 мая 1833 год.

"Падший ангел" пребывал в осаде.

В половину одиннадцатого утра в зале казино было ещё темно, но за стенами творилась полная неразбериха, в стальные двери громко стучали, с улицы доносились гулкие крики, люди, заполнявшие Сент-Джеймс-стрит, не прекращали шуметь в надежде получить свои пять тысяч фунтов.

Темпл и Кросс сидели за рулеткой, ожидая, когда с новостями появится сотрудник службы безопасности.

Первым прибыл Борн.

– Что, чёрт возьми, происходит? – прокричал он, влетая в казино из вестибюля через внутреннюю дверь, оснащённую двойными замками и охраняемую портье в два раза крупнее обычного человека.

Кросс посмотрел на Борна.

– У тебя такой вид, будто ты побывал на войне.

– Ты видел, сколько там людей? Они рвутся внутрь. Неужели они думают, что мы просто так возьмём и объявим о личности Чейза? Просто потому, что Уэст сошёл с ума? – Он посмотрел на рукав своего пальто и грязно выругался. – Посмотри, что сделали эти ублюдки! Они порвали мне манжет.

– Когда дело касается одежды, ты причитаешь, как женщина, – сказал Темпл. – На твоём месте я бы больше беспокоился о том, что тебе могли оторвать руку.

Борн хмуро посмотрел на Темпла.

– Я беспокоился именно о руке. Теперь, когда непосредственная угроза миновала, меня раздражает манжет. Спрашиваю ещё раз: что, чёрт возьми, происходит?

Темпл и Кросс переглянулись, а потом посмотрели на Борна.

– Чейз влюбился, – без обиняков ответил Кросс.

Борн моргнул.

– Серьёзно?

– Потерял голову от любви, – ответил Темпл. В этот момент метко брошенный камень разбил маленькое окошко наверху, и на пол казино пролился дождь из стекла.

После долгой паузы, в течение которой они наблюдали за осколками, Борн повернулся к партнёрам.

– Из-за Уэста?

Кросс кивнул.

– Из-за него самого.

Борн на мгновение задумался.

– Мне одному кажется, что любовная история Чейза вполне закономерно является причиной, по которой наше казино без пяти минут уничтожено?

– Если Уэст не отзовёт своих псов, они уничтожат казино окончательно.

Борн кивнул.

– Я предполагаю, что вы...

– Естественно, – тут же вставил Темпл. – Сразу же, как только увидели газету.

– Она не в курсе?

– Определённо нет, – ответил Кросс. – Разве она нам когда-нибудь давала понять, что собирается вмешаться в наши дела?

– Нет, – со вздохом проговорил Борн, садясь. – Значит, ждём?

Темпл махнул рукой в сторону ближайшего кресла.

– Ждём.

Борн кивнул. Они долго молчали, глядя, как Кросс раскручивает колесо рулетки. Наконец, Борн сказал:

– Какой смысл крутить, если нет шарика?

– При наличии шарика, смысла больше не становится.

– Интересно, почему Чейз так любит рулетку? – задался вопросом Темпл.

– Потому что рулетка - единственная азартная игра, в которой выиграть можно только случайно, – ответил Кросс. – Нельзя форсировать результат. Всё честно.

– Всё зависит исключительно от случая, – подтвердил Борн.

– Просчитать риск невозможно, – согласился Кросс.

В дверь резко заколотили, судя по звуку визитёр явно не собирался сдаваться, пока ему не откроют. Когда стук прекратился и дверь распахнулась, охрана, без сомнения, применила всю свою силу, чтобы сдержать толпу.

Борн рассмеялся, остальные посмотрели на него в недоумении. Он покачал головой.

– Я просто представил реакцию всех этих чопорных шишек из Уайтса и Брукса, окажись они сейчас на Сент-Джеймс-стрит, не подозревая о столпотворении.

Кросс тоже рассмеялся.

– О, они придут в ярость. Хотя они и раньше нас терпеть не могли.

– Чёрт с ними, – сказал Темпл, его губы изогнулись в усмешке. – Пусть теперь кто-нибудь посмеет сказать, что "Падший ангел" не добавляет зрелищности району.

Это замечание заставило всех троих громко рассмеяться. Они не сразу заметили, что на пороге появился Бруно.

– Он здесь, – объявил массивный охранник.

– Я сам найду дорогу, – бросил Дункан, протискиваясь мимо верзилы в игорный зал.

Основатели клуба, все как один, встали, одёрнув рукава, за исключением Борна, который опять выругался, глянув на свой оторванный манжет. Каждый из совладельцев по-своему наводил страх на людей, но вместе они пугали до чёртиков.

Дункан двинулся им навстречу без колебаний.

Бруно уставился ему в спину.

– Думаю, надо бросить его на растерзание толпе.

– Мы вполне можем так и поступить, – сказал Темпл.

– Не сразу, – добавил Кросс.

– Что это за чертовщина? – спросил Дункан, размахивая сложенным вчетверо листком бумаги. – Считаете, что оскорбления помогут вам убедить меня отменить награду?

Борн выхватил из его рук записку и развернул, зачитав вслух:

– "Ты - идиот, слепо блуждающий по лесу". – Он кивнул в сторону Темпла. – Как поэтично.

Темпл выглядел весьма гордым собой.

– Спасибо. Я старался.

Дункан раздражённо вырвал листок из рук Борна.

– Оскорбления, а затем вызов в клуб не способствовали появлению у меня великодушного расположения духа. Какого чёрта вам надо?

– Знаешь, – сказал Борн, – я как-то слышал, что тебя называют гением. – Он посмотрел на Кросса. – Вот только для гения он слишком туповат.

– Стоит заметить, он попал в ситуацию, когда разум просто-напросто испаряется, – сказал Кросс. – У меня есть теория, что женщины выкачивают из нас мозги во время периода ухаживания и оставляют их себе. Вот почему они гораздо раньше нас знают, чем кончится дело.

Темпл кивнул, как будто граф изрёк чрезвычайно мудрое замечание.

– Интересная теория, – согласился Борн.

– Вы все чёртовы сумасшедшие, – сказал Дункан, тряся запиской. – Я пришёл не за безумными теориями. Я здесь, потому что вы обещали мне выдать Чейза. Но, судя по всему, вы солгали.

– Прошу прощения, – с обидой в голосе произнёс Темпл.

– Мы не лгали, – ответил Кросс.

– Неужели? – спросил Дункан.

– Объявить награду - хороший ход, – сказал Темпл. – Он определённо привлёк наше внимание.

– А Чейза?

– Подозреваю, что и его тоже, – ответил Борн.

– Тогда почему я разговариваю с вами тремя, а не с ним?

Кросс прислонился спиной к рулетке, сложив длинные руки на груди. Он указал подбородком в сторону двери в дальнем конце зала, под огромным витражным окном. Глянув в сторону выхода, Дункан понял, что за все годы своего членства он никогда не видел эту дверь без охраны.

Он опять перевёл взгляд на владельцев.

– Иди, – сказал Кросс. – Поговори с Чейзом.

Дункан нахмурился.

– Это ловушка?

– Не в том смысле, в котором ты думаешь, – зловеще произнёс Темпл.

Он отвернулся.

– Зря тратите моё время.

– Это не ловушка, – возразил Кросс. – Ничего с тобой не случится.

Дункан переводил взгляд с одного основателя на другого.

– Откуда мне знать, что вам можно доверять?

Борн пожал одним плечом.

– Она тебя любит. Мы не причинили бы тебе вреда, даже если бы захотели. – Слова прервала какофония криков с улицы, сердце Дункана забилось в такт с долетавшими звуками.

"Она тебя любит".

– Вы все плохо с ней обошлись. Ужасно, – обвинил их Дункан. – Вы позволили ей вести эту жизнь.

Темпл улыбнулся.

– Если ты считаешь, что мы можем позволить, чтобы с ней что-то случилось, то ты скудоумен. – Он указал подбородком на дверь. – Кабинет Чейза вон за той дверью.

Взгляд Дункана задержался на двери. Если это ловушка, так тому и быть. Он сам довёл основателей до белого каления, заставив начать действовать. Он предложил награду, отправив к их порогу половину Лондона, чтобы выкурить неуловимого владельца казино.

Дункан смело столкнётся с опасностью лицом к лицу.

Он пересёк комнату и распахнул дверь, за которой скрывалась длинная лестница, уходящая в темноту. Позади него плечом к плечу стояли трое мужчин, которые являлись публичными лицами казино и наблюдали за Дунканом. Когда он закрыл за собой дверь, отгородившись ею от владельцев, ему пришло в голову, что среди них не хватает женщины, которая величественно царила в игорном зале. Четвёртого партнёра.

Эта мысль не переставала крутиться у него в голове. Она была их четвёртым партнёром.

Четвёртым партнёром.

Он поднимался по лестнице, ускоряя шаг по мере того, как снова и снова прокручивал в голове события последних шести лет... все упоминания о Чейзе, все послания, которые от его имени передавала прекрасная, блистательная Анна, отвергнутая обществом аристократка, прятавшаяся у всех виду. Она так много знала об этом месте, о его членах.

Она была их четвёртым партнёром.

Дверь в конце лестницы открывалась в уже знакомый ему коридор, на противоположной стене красовалась огромная картина маслом, которую он уже видел раньше. Фемида и Немезида. Справедливость и Месть.

Когда они оказались здесь в предыдущий раз, Дункан спросил у Джорджианы, кто же она из них двоих?

А в ответ она спросила, почему не может быть и той, и другой.

Она была и той, и другой.

Дункан чуть не сорвал картину со стены, открывая вход в потайной коридор, ведущий в кабинет Чейза.

Он посчитал двери, остановился у четвёртой и схватился за ручку. Кто бы ни находился в кабинете, жизнь Дункана изменится. Навсегда. Он сделал единственный, успокаивающий вдох и открыл дверь.

Дункан оказался прав.

Она сидела за письменным дубовым столом, склонив голову, и что-то писала, а рядом с ней лежала стопка писем. В его голове промелькнуло недавнее воспоминание: Джорджиана восседает на краю стола в этой самой белой комнате. А он ласкает её руками и ртом.

Считая, что они находятся в кабинете Чейза, Дункан спешил.

Он думал, что их могут застукать.

Думал, что Джорджиана принадлежит другому мужчине.

Желал сделать её своей.

Сейчас его переполняли гнев и восхищение, недоверие и уважение.

Услышав, как открылась дверь, Джорджиана, не отрываясь от работы, махнула рукой в сторону стопки писем у её локтя.

– Эти готовы к отправке, – проговорила она. – Борн уже здесь?

Он закрыл за собой дверь, заперев её одним движением руки.

Услышав звук проворачивающегося ключа в замке, она подняла голову и встретилась взглядом с Дунканом. В её глазах отразилось потрясение, и она вскочила со стула.

На ней опять были брюки.

– Дункан, – проговорила она.

– Борн здесь, – ответил он.

Она нахмурилась, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чём он.

– Я... – Джорджиана замолчала. – О!

– Скажи мне, – настойчиво попросил он. Дункан вспомнил, что прошлой ночью говорил ей те же самые слова, надеясь, что она, наконец, признается ему в любви.

Теперь же его устроит просто правда.

Когда она не ответила, он повторил:

– Скажи мне. – Слова прозвучали резко и прерывисто. Когда Джорджиана отрицательно покачала головой, Дункан почти прокричал: – Скажи мне!

В её прекрасных янтарных глазах, которыми он столько раз восхищался, стояли слёзы. Дункан гадал их причину. Джорджиана горевала из-за того, что он раскрыл её секреты, или потому что понимала: такое огромное предательство простить невозможно?

А столь огромные тайны меняли абсолютно всё.

Она открыла рот. И закрыла.

– Дункан, – прошептала Джорджиана. – Я не была к этому готова.

– К чему? – уточнил он и скомандовал в последний раз: – Скажи мне. Хоть раз в жизни скажи мне правду.

Она кивнула и несколько раз сглотнула, подыскивая слова. Их требовалось не так уж и много. Всего три. Совершенно простые и в то же время невероятно сложные три слова.

Наконец, не дрогнув, она встретилась с ним взглядом. И проговорила:

– Чейз - это я.

Дункан так надолго замолчал, что ей показалось, будто он никогда не заговорит.

Он мог задать дюжину вопросов, Джорджиана их все перебрала в голове. Но когда Дункан заговорил, то не стал ничего спрашивать. Он высказал утверждение, пропитанное недоверием, изумлением и чем-то ещё, чему она не решалась дать название.

– Я чертовски к нему ревновал.

Она не знала, что на это сказать, он провёл рукой по волосам и продолжил:

– Я думал, что ты принадлежишь ему. И не мог понять, почему ты так к нему привязана. Почему так упорно его защищаешь. И никак не мог взять в толк, почему ты согласилась на наши отношения, хотя всегда выбирала его.

– Я не выбирала его, – возразила Джорджиана.

Он встретился с ней взглядом.

– Ты выбрала это место.

– Нет, – ответила она, желая заставить его понять. – Я выбрала безопасность. Надёжность.

– Я тоже мог их тебе дать, – громогласно заявил Дункан. – Господи, Джорджиана, я хотел. Тебе всего лишь нужно было мне довериться.

– С какой стати? – спросила она, внезапно её охватило отчаянное желание раскрыть ему глаза. Джорджиана вышла из-за стола. – Я провела жизнь среди опасных людей... А ты, возможно, самый опасный из всех.

– Я? – недоверчиво переспросил он. – С самой первой нашей встречи я предлагал тебе помощь.

– Нет, ты предложил помощь Джорджиане, но как только обнаружил её связь с "Падшим ангелом", как только узнал, что Анна и Джорджиана - одно лицо, ты предложил мне сделку.

Дункан замер.

Джорджиана знала, что не должна его за это наказывать, ведь сама поступила гораздо хуже, но не могла остановиться.

– Око за око, Дункан, ты угрожал, что выдашь мои секреты, – пошла она в наступление. – Без сомнения, я приняла условия соглашения. – Джорджиана покачала головой. – Но не думай, что за все эти годы я так и не поняла, сделка не имеет ничего общего с дружбой. И то доверие, о котором ты говоришь, не является частью сделки.

– Наши отношения давно вышли за рамки деловых, – сказал он.

Конечно, она это и сама знала. Так же, как знала, что сейчас, возможно, единственный раз, когда ей представилась возможность рассказать правду.

И ей хотелось, чтобы её услышал именно он.

Джорджиана упёрлась в стол двумя ладонями.

– Я хотела стать кем-то более значимым, а не соглашаться на роль, которую мне отвели. – Она сделала паузу, подбирая слова. – Помнишь дом в Йоркшире? – Дункан кивнул. – Там было так много женщин... тех, кто сбежал. Тех, кто нашёл в себе силы бросить вызов ожиданиям общества. – Она покачала головой. – Я была безоговорочно самой слабой и могла себе это позволить. Когда я покинула их, вернувшись домой, то мне сразу стало понятно, как на меня теперь смотрит мир. На нас. И я возненавидела высшее общество. Мне захотелось сделать так... чтобы все эти люди, которые говорили о приличиях, а за закрытыми дверями жили во грехе и пороке, оказались под моим каблуком.

Сначала мной правила месть. Я хотела наказать любого, кто перешёл мне дорогу. Кто посмел оскорбить Кэролайн? Я хотела уничтожить сплетников и весь высший свет. Казино подходило для этого как нельзя лучше. Грех и порок - лучшие друзья мести.

Он улыбнулся.

– А потом поняла, что ты не Бог.

Она приподняла брови.

– Нет, потом я поняла, что не желаю быть Богом. А желаю стать кем-то абсолютно иным. Я хотела царить над всеми ними. Хотела, чтобы они оказались у меня в долгу, чтобы выложили свои секреты, деньги, всё, чем готовы пожертвовать.

– И так на свет появился Чейз.

– Брат вложил деньги в клуб и помог выбрать партнёров. – Она улыбнулась. – Первыми мне встретились Борн и Темпл. Я никогда не забуду выражение их лиц, когда мои охранники бросили их в мою карету, и я представилась. – Джорджиана сделала паузу. – Сначала Борн принялся меня обзывать, но потом успокоился и понял, что моё предложение поистине великолепно.

– Партнёрство в мужском клубе.

Она покачала головой.

– Возрождение из сточной канавы. Он всё потерял. Как и Темпл. Я могла дать им шанс на новую жизнь. Мне были нужны не деньги... а титулы. Лица. Навыки, которые они могли привнести в дело.

Дункан кивнул.

– Откуда взялось имя "Чейз"?

Джорджиана усмехнулась.

– Мне его дал Борн. Он говорил, что я устроила всему Лондону весёлую погоню[4]. Так и повелось. Мы открыли казино с помощью моего брата и его связей. Через несколько месяцев люди уже бились за членство. И первое время меня абсолютно не заботило, что они думают о Джорджиане. Я о ней почти и не вспоминала. Я была Чейзом и Анной и жила свободно... лучше не придумаешь. – Она отвела взгляд. – Пока всё не изменилось.

– Когда Кэролайн подросла и стала замечать осуждающие взгляды.

– Когда Кэролайн подросла и стала объектом осуждений.

– И тогда я начала думать только о ней.

Джорджиана прочитала в его глазах понимание. Он сам сражался в той же битве, защищая свою сестру от целого мира.

– Я украла не лошадь, Дункан. А целый мир.

– И мы все тебе поверили, – констатировал он.

– Это оказалось не так уж и сложно, как могло бы показаться, – сказала она. – Люди в основном верят тому, что им говорят. Как только мы решили, что будем держать личность Чейза в секрете, убедить общество, что четвёртый владелец могущественнее любого из них, не составило труда. Таинственность, которая его окружала, стала его силой. Моей силой.

– Ты ошибаешься. – Дункан находился так близко, что она могла легко до него дотронуться, но подавила в себе это желание, тем временем он продолжил: – Я узнал тебя, как Джорджиану и как Анну. И прочувствовал на себе всю мощь твоей силы. Я бранил её и купался в её сиянии. И это не имеет никакого отношения к Чейзу. – Он поднял руку и обхватил затылок Джорджианы, у неё спёрло дыхание. – Сила только твоя. – Она посмотрела на него, и он добавил: – И Кэролайн будет это знать.

При этих словах на глаза Джорджианы навернулись непрошенные слёзы. Откуда он знал, что именно это её волнует? В самый тёмный час ночи? Как он догадался, что она с ужасом ждёт момента, когда Кэролайн посмотрит на мать и возненавидит за её выбор?

Джорджиана отвернулась, пытаясь скрыть от него свои чувства.

– Не надо, – сказал он, заставляя снова посмотреть ему в глаза. – Не прячься от меня. Ты отталкивала меня на каждом шагу. Использовала Чейза в качестве щита.

– Я не... – начала она, но Дункан её прервал, в его глазах читались гнев и скорбь.

– Да. Ты меня боялась. Но почему? Ты боялась того, что я мог сделать? О чём мог рассказать миру? Неужели ты действительно думала, что я способен тебя предать?

Джорджиана нахмурилась.

– Я не знала... Единственный мужчина, которому я доверилась...

– Ты боялась не меня. И не реакции Чейза... Теперь мы это оба знаем, – произнёс он с невозмутимым юмором. – Ты боялась тех чувств, которые я в тебе вызываю.

Точно.

Она встретилась с ним взглядом.

– Конечно, боялась. – Её честный ответ застал врасплох их обоих, но ведь пришло время раскрыть все карты. – Я была сама по себе. Мне нужно было сражаться за себя. И за Кэролайн. – Джорджиана сделала паузу. – Я и сейчас сама по себе. И должна отвечать за Кэролайн. Я должна использовать всё оружие в моём арсенале, чтобы обеспечить ей будущее. В этом мне всегда помогал Чейз... всё было просто. А ты... – она замялась, – вносишь особые трудности.

– Ты лишила меня членства, – сказал он.

– Прошу прощения. Твоё членство восстановлено.

Пока клуб ещё существует.

– Плевать на чёртов клуб. Меня заботит то, что ты меня отослала.

– Я не могла позволить тебе находиться рядом, – призналась Джорджиана. – Я не могу быть рядом с тобой, не желая, чтобы так продолжалось вечно.

Опять это коварное и соблазнительное слово "вечно".

Он выругался, притянул Джорджиану к себе и взял в свои стальные объятия, заставляя её желать, чтобы всё остальное вокруг них исчезло. Чтобы не было ни Чейза, ни Анны, ни Тремли, ломящегося в дверь со своими секретами и сроками. Чтобы не было никакого "Падшего Ангела".

Джорджиана больше не хотела использовать Дункана. Не хотела, чтобы его касалась та фальшь, которой пропитано всё её будущее. Не хотела давать ему ещё больше поводов думать о ней плохо.

Дункан не понял.

– Господи... Джорджиана, – проговорил он, прижимаясь губами к её макушке, крепко сжимая в руках её тело. – Статья. Награда.

Она уткнулась лицом ему в грудь, наслаждаясь его ароматом.

– С Чейзом покончено.

Судьба Чейза была решена, как только Тремли противопоставил её секреты секретам Дункана. Она не отклонит его предложение. И с радостью совершит обмен. Чейз и Анна исчезнут, тем самым обеспечив Дункану безопасность.

Если бы только этого было достаточно.

Он тихо выругался.

– Это моя вина. Я его погубил, – Дункан сделал паузу. – Я погубил тебя. Я разрушил всё, ради чего ты так долго работала.

Джорджиана сделала бы это сама, и уже всё спланировала, но эту последнюю тайну она не могла ему раскрыть. Поэтому просто улыбнулась.

– В конечном итоге, с ним надо было покончить. Я же не могу оставаться здесь и проповедовать Кэролайн правила приличия. Мне казалось, что это возможно... Но теперь мне открылась вся нелепость моего плана.

– Я найду способ тебя защитить. Уберечь Чейза. Напишу опровержение.

Она приложила ладони к его губам, заставляя замолчать, затем провела пальцами по его скулам и вниз по линии челюсти.

– Всё это время... с самого начала ты уговаривал меня довериться тебе.

– Так и было, – согласился он. – И теперь ты должна поверить, что я найду способ...

Она его остановила.

– Теперь твоя очередь, Дункан. Пришло время тебе довериться мне.

Его глаза сузились.

– Что это значит?

Она потянулась к нему, чтобы поцеловать.

– Именно то, что я сказала.

– Я тебе доверяю. – Дункан поцеловал её в ответ. – Что ты задумала?

– Это нельзя назвать доверием.

Он начал было отвечать. Но передумал.

– Я больше не хочу разговаривать, – Дункан приподнял её, и она обвила ноги вокруг его талии. – Я просто хочу любить тебя. Всю тебя. Один-единственный раз, прежде чем всё закончится.

"Прежде, чем всё закончится".

Слова легли на сердце тяжким грузом, но Джорджиана взяла в руки его лицо и ответила на страстный поцелуй, который он запечатлел на её губах. Ей не нравилась эта категоричность. Не нравилось ощущение, что сегодня вечером всё самое важное закончится.

Не ощущение, а факт.

Сегодня вечером миф о Чейзе будет развенчан. Это положит конец выдуманной Анне.

Джорджиана снова останется одна и столкнётся лицом к лицу с хищным высшем обществом.

Создаст себе новое будущее.

Но ей не хотелось думать о будущем. Она хотела насладиться настоящим. Этим самым моментом.

Этим мужчиной.

– Мне бы хотелось... – тихо и порочно прошептал он ей на ухо, Джорджиана встретилась с ним взглядом.

– Чего? – Она качнула бёдрами, испытав прилив удовольствия и надеясь, что он тоже его почувствовал.

Тактика сработала. Дункан улыбнулся, прикрыв глаза.

– Звучит безумно, но я бы хотел, чтобы мы занялись любовью в постели. Как обычные люди.

– Здесь есть кровать.

Он наклонил голову, выглядя страшно довольным.

– Есть?

Джорджиана кивнула.

– Есть.

Дункан опустил её на пол, она провела его через несколько дверей в комнату, где ночевала почти каждую ночь. Он остановился в дверном проёме, глядя на обитую белой тканью кровать и такой же светлый балдахин, и покачал головой.

– Всё это время Лондон заключал пари, грешил и купался в пороке... А ты царила над ним, лёжа в этой белоснежно постели, достойной непорочной принцессы.

Джорджиана улыбнулась.

– Принцесса больше не так чиста.

Он перевёл на неё обжигающий взгляд.

– Больше нет.

А потом Джорджиана очутилась в его объятиях, он поднял её и понёс на руках, разжигая в ней страстное желание. Она, которая провела последние шесть лет, исполняя любые прихоти мужчин и женщин Лондона, которая считала себя экспертом человеческих желаний, никогда не мечтала ни о чём так же страстно, как об этом мужчине.

И об этом моменте.

Дункан поставил Джорджиану на ноги рядом с кроватью и начал медленно избавляться от одежды, сначала сняв свои сапоги, бриджи и рубашку, а затем её. Он целовал обнажившуюся кожу, не спеша проводил по ней языком, пока Джорджиане не показалось, что она может умереть от удовольствия.

Или от желания.

Раздев Джорджиану догола, Дункан положил её на прохладные простыни и забрался сверху. Он прижался лицом к нежной коже её живота, глубоко вдыхая аромат, покрывая поцелуями едва различимые бледные полосы, которые рассказывали историю, ведомую ему одному.

– Я люблю тебя, – нежно прошептал он так тихо, что Джорджиане вполне могло просто почудиться.

Она ахнула, когда его губы переместились на один сосок, а затем на другой, его руки обхватили её груди, приподнимая их и лаская. Джорджиане никогда не забыть этого момента, никогда не забыть этих прикосновений. То, как он её любил. Она обняла Дункана, запустив пальцы в его золотистые волосы, а он прошептал ей на ухо:

– Я люблю тебя.

Он повторял эти слова, как благословение, лаская её языком и боготворя, пока Джорджиана не начала прерывисто дышать, почти задыхаясь. Дункан приподнялся над ней, накрыв своим твёрдым, тёплым и совершенным во всех отношениях телом.

Он посмотрел ей в глаза и проговорил:

– Я люблю тебя.

Она тоже его любила. Джорджиана в отчаянии притянула его к себе, чтобы одарить ещё одним поцелуем, в который вложила все свои чувства к этому замечательному, великолепному мужчине.

Дункан медленно, но верно вошёл в неё, как будто они делали это тысячу раз, как будто они принадлежали только друг другу, как будто он безраздельно владел ею, а она - им. Джорджиана знала, что Дункан действительно ею владел. И так будет всегда.

Его уверенные и плавные движения заставляли Джорджиану льнуть навстречу. Чтобы в полной мере насладиться его прикосновениями. Его любовью. Дункан понимал её без слов, склонившись, он снова и снова повторял свою клятву ей на ухо. Вскоре она начала умолять о пощаде, которую мог дать только он, не зная, что быстрее возымело успех, то ли его слова, то ли действия. Приподнявшись, Дункан замер, закрыв глаза от удовольствия и боли. Джорджиана знала, что он приготовился выйти, отказываясь излиться внутри неё. Отказываясь рисковать.

– Дункан. – Он посмотрел на Джорджиану, и от выражения его глаз у неё перехватило дыхание. – Не покидай меня, – прошептала она, – не сегодня.

Он долго не сводил с Джорджианы взгляда, словно ища правду в её словах. Она покачала головой и повторила:

– Не сегодня.

Джорджиана понимала, что это их последний раз, из её глаз брызнули слёзы.

Он завладел её ртом в обжигающем, как никогда прежде страстном поцелуе, и, опустив руку между ними, прижал большой палец к крошечному бутону. Дункан принялся поглаживать его, пока Джорджиана не закричала, достигнув разрядки. Только тогда он глубоко вонзился в неё и излил своё горячее семя. Джорджиана потеряла голову от наслаждения и мир вокруг перестал существовать.

Дункан накрыл её своим телом, она крепко обняла его и заплакала. Джорджиана оплакивала красоту момента, в котором они вдвоём сражались против целого мира, оплакивала себя, ту жертву, которая привела её на этот путь... жертву, которую становилось во сто крат сложнее принести, осознав, от чего отказываешься.

От любви.

Когда он проснулся, её уже след простыл.

Его не должно было это удивить, но факт того, что она оставила его одного в самом сердце своего казино, когда сама отправилась сражаться бог знает с чем, не переставал раздражать Дункана.

"Я была сама по себе. Мне нужно было отвечать за себя. И за Кэролайн".

Больше это не так.

Неужели Джорджиана не понимает, что Дункан её защитник? Что он будет сражаться в битвах вместо неё? Что он сделает всё возможное, чтобы спасти её саму и этот клуб, который она так любила?

Возможно, им не суждено остаться вместе, но это он может для неё сделать.

И ему будет достаточно.

Господи. Нужно срочно отменить награду. Ящик Пандоры, который он открыл, погубит её и клуб, если его не закрыть. Он встал и быстро оделся. Не теряя времени, Дункан вернулся в кабинет.

Теперь здесь было пусто. Он с восхищением и благоговением подошёл к столу, представляя, как Джорджиана в свои двадцать впервые стоит в этом кабинете. Изгнанная из общества за сиюминутный риск. За одну-единственную ошибку.

Отсюда она построила целую империю. Сидя за этим столом.

А он-то себя считал самым трудолюбивым человеком в Лондоне

Дункан легко провёл пальцами по промокашке и серебряной ручке, которая небрежно валялась на столе, будто Джорджиана бросила её в спешке, чтобы закончить другие дела. При этой мысли он улыбнулся, его любимая женщина по истине трудолюбива.

Они идеально подходили друг другу.

Он постарался не обращать внимания на грусть, которая пронзила его при этой мысли. На то, как сильно ему хотелось, чтобы это было правдой. Чтобы у них было будущее. Но Дункан никогда не обременит Джорджиану своими тайнами, которые в любой момент могут раскрыться. И последующим наказанием.

Очередным скандалом.

Его взгляд упал на небольшую забытую стопку писем на краю стола. Вчера, когда Дункан вошёл в кабинет, сложенные записки были разбросаны по всей столешницы, а сейчас их осталось не больше десяти.

Дункан взял стопку, зная, что не должен. Зная, что это не его дело, но почему-то не смог остановиться. Все письма были написаны твёрдой рукой, узнаваемым почерком Чейза.

Нет, не Чейза. Джорджианы.

Адресатами значились члены клуба, мужчины, которых он десятки раз видел в зале казино. Никакой связи между получателями не было: одни в возрасте, другие молодые, богатые, некоторые не очень, герцог, два барона, трое торговцев.

Он взял записку, адресованную барону Поттлу.

Просунув палец под печать, Дункан вскрыл послание. Его охватил ужас, когда он прочёл всего одну строчку:

"Сегодня ночью ангел падёт".

Глава 21

Дункан никогда не видел, чтобы в игорном зале "Падшего ангела" набивалось столько народа.

Конечно, сегодняшнее событие считалось из ряда вон выходящим. Весь Лондон собрался посмотреть на, как утверждалось, последнюю ночью "Падшего ангела". По залу быстро распространялись слухи и сплетни, пока прибывали сотни членов клуба, размахивая одинаковыми посланиями, написанными рукой Джорджианы.

– Что всё это значит? – прошептал молодой человек своим приятелям, собравшимся вокруг стола для игры в фараон.

– Не знаю, – последовал ответ его товарища. – Но, без сомнения, подобное событие в “Падшем ангеле" стоит двадцати балов по всей Британии.

Что правда, то правда. Зал буквально кишел посетителями. Они слились в огромную гудящую массу из чёрных пиджаков, тут и там встречались немногочисленные женщины, разодетые в яркие шелка. Сегодня вечером дамам, членам клуба, разрешалось выйти в зал "Падшего Ангела", надев маски.

Что задумала Джорджиана?

Он искал её с самого приезда, разминувшись с ней и остальными владельцами ранее днём. Когда Дункан покинул её личные покои и спустился на нижний этаж казино, там было тихо, если не считать стука в двери, криков и практически начавшегося бунта на улице.

Он хотел уничтожить Чейза и освободить Джорджиану.

А вместо этого уничтожил всё, ради чего она работала.

– Хороший ход с наградой, Уэст. – Встав из-за соседнего стола, к Дункану подошёл незнакомый ему мужчина и хлопнул по плечу. – Пришло время выкурить мерзавца из его норы, в конце концов, он уже много лет нас обирает! Я удивлён, что они всё ещё впускают вас внутрь!

К ним присоединился ещё один мужчина.

– Вы готовы выдать награду в пять тысяч фунтов? К вам набегут сотни людей с фальшивыми именами.

Так и случилось, его офис наводнили различные предположения и теории, люди считали, что под личиной Чейза мог скрываться кто угодно, начиная от его королевского высочества и заканчивая сыном торговца рыбой из Темпл-Бара.

– Я смогу отличить правду от вымысла, когда её увижу, – сказал Дункан, обрывая разговор.

Конечно, он не смог отличить правды от вымысла, когда с ней столкнулся. За несколько часов, прошедших с момента откровения Джорджианы, он припомнил дюжину случаев, когда мог бы сам разглядеть правду: эта женщина сильнее, умнее, могущественнее мужчин, которые играют за этими столами каждый вечер.

Но он недооценил Джорджиану, как и весь остальной Лондон.

В дальнем конце зала Дункан разглядел виконта Лэнгли, который сидел за столом для азартных игр и лихо бросал кости. Если верить радостным крикам, раздававшимся вокруг него, Лэнгли был в ударе. Не успев подумать, Дункан уже двинулся в его сторону.

По дороге он вспомнил ту первую встречу с Джорджианой на балконе, когда она назвала Лэнгли своим избранником.

И Лэнгли оставался удачным выбором.

Благородный кавалер с незапятнанной репутацией. Он о ней позаботится.

А если нет, Уэст позаботится о том, чтобы тот сильно пожалел.

Лэнгли бросил кости. Снова выиграл. На сердце Дункана тяжёлым грузом легло разочарование. Почему вместо него победить суждено этому человеку?

Он долгих несколько минут наблюдал за виконтом, пока тот не проиграл и не передал кости крупье. Дункан подавил удовольствие, услышав вокруг разочарованные стоны.

– Лэнгли, – проговорил он, виконт повернулся. В его в глазах вспыхнуло любопытство, потому что прежде им с Дунканом не доводилось общаться.

Он отвёл виконта в сторону.

– Милорд, меня зовут Дункан Уэст.

Лэнгли кивнул.

– Я вас узнал. Признаюсь, я, скорее, ваш сторонник, ибо отдам свой голос за ряд законопроектов, которые мы будем рассматривать в этом сезоне.

Комплимент застал Дункана врасплох.

– Спасибо. – Он согласен выдать Джорджиану замуж за этого мужчину, но обязательно ли он должен ему нравиться?

Дункан сделал глубокий вдох, выдохнул. Виконт склонил голову.

– Сэр, вам не хорошо?

Да!

Как только она станет виконтессой Лэнгли, лучше ему уже не станет никогда, но он обещал ей. Обещал эту победу.

Око за око.

– Вы ухаживаете за леди Джорджианой, – сказал Дункан.

Удивившись, Лэнгли отвёл взгляд, потом снова посмотрел на Уэста, в глазах виконта читалась вина. Дункану не понравилась пауза, как будто Лэнгли давал понять, что на самом деле не ухаживает за Джорджианой.

Кого он обманывает, Дункану это понравилось.

И даже очень.

– Не ухаживаете?

Лэнгли замялся.

– Интересуетесь ради статьи? Я видел, с каким рвением вы описывали возвращение леди Джорджианы в высший свет.

– Это не ради публикаций, но я надеюсь, что мои статьи произвели положительное впечатление.

Виконт улыбнулся.

– Моя мать, безусловно, очень заинтересовалась вышеупомянутой леди.

Дункан счёл это успехом.

– Полагаю, некоторые бы приняли моё поведение за ухаживание, – наконец, ответил Лэнгли. В его словах прозвучала нотка сомнения.

Дункану хотелось зарычать от досады. Неужели этот человек не понимает, что ему предлагают?

– Вы что, сошли с ума? Джорджиана - грандиозная партия. Бесценная. Любой мужчина с гордостью назвал бы её своей. Она могла бы заполучить короля, если бы только пожелала.

Удивление на лице Лэнгли вскоре сменилось сдержанным любопытством. Закончив тираду, Дункан почувствовал себя настоящим ослом.

Виконт не колебался с ответом, в его голосе прозвучало глубокое понимание.

– Сдаётся мне, что желает её вовсе не король. Совсем наоборот.

Услышав это предположение, Дункан прищурился. Виконт был прав.

– Вы переходите границы.

– Возможно, но я знаю, что значит хотеть того, чего не можешь получить. Теперь я понимаю, почему вы проявили такой живой интерес к леди. – Лэнгли помолчал и добавил: – Если бы я мог обменять свой титул на вашу свободу, я бы так и поступил.

Дункану вдруг стало очень неловко от этого разговора.

((__lxGc__=window.__lxGc__||{'s':{},'b':0})['s']['_228469']=__lxGc__['s']['_228469']||{'b':{}})['b']['_699880']={'i':__lxGc__.b++};

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 20 21 2223