Спустя шесть месяцев 13 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 20Следующая ⇒

— Ты же знаешь, что у меня еще не было отношений. Таких — точно нет. Просто… господи, Рай, я не хочу все испортить.

Улыбнувшись, Райлан шагнул к нему и коснулся щеки.

— Продолжай быть открытым со мной и говорить о своих чувствах, и я гарантирую, что ты ничего не испортишь.

Скотт глубоко вдохнул.

— Будем следовать выбранному пути прямо с начала.

— Именно так.

Они вышли из квартиры и по бетонной лестнице спустились к парковке.

— Как у тебя с оплатой аренды? — спросил Скотт. — Та старая домовладелица больше не донимает тебя?

— Миссис Попович? О, не беспокойся. Кори нагружает меня задачами в клубе, а на прошлых выходных я нашел подработку.

— Серьезно?

— Я тебе не рассказывал? Одна пара устраивала во время выступления Мина помолвку. Я это заснял, выложил в инстаграм клуба, и им так понравились фотографии, что они меня наняли и на свадьбу.

— Это замечательно, Рай! — воскликнул Скотт. — И они заплатят?

Он снял машину с сигнализации, и когда они открыли дверцы, их окатила удушающая волна горячего воздуха. Скотт поспешил включить кондиционер.

— Да, заплатят. — Райлан вытянул ремень безопасности и пискнул, обжегшись о горячую пряжку. — Они сказали, что счастливы поручить съемку фотографу-гею вместо того, чтобы искать человека, который будет «терпеть» однополую свадьбу. По-моему, в городе еще нет никого, кто бы специализировался на ЛГБТ-свадьбах, поэтому…

— У тебя есть все шансы занять эту нишу на рынке, — с энтузиазмом договорил Скотт, сдавая назад и выруливая с парковки. — Свадебный фотограф Махоуни.

— Мне нравится, как это звучит. Может, позвать в бизнес и Мина?

Он шутил, но Скотт сразу ответил:

— Так и сделай. Отличная мысль!

— Ладно, посмотрим. — Райлан подвигал решетки кондиционера. Лучше не стало: как следует охладиться воздух еще не успел. — Черт, ну и жара.

Скотт хмыкнул.

— Июль в Аризоне, Рай. Добро пожаловать в ад.

— Ад — не то слово.

Солнце уже садилось, но над раскаленным асфальтом еще вибрировал воздух. Глядя в окно, Райлан смотрел, как они проезжают его убогий район и поворачивают на юг, в сердце города. Теперь вокруг возвышались сверкающие небоскребы, покрытые тонированным стеклом, в котором слепящими дугами отражался солнечный свет. Под скудной тенью навесов трамвайных и автобусных остановок прятались от жары люди — здесь, как нигде, чувствовалась гнетущая близость пустыни.

Скоро они оставили деловой квартал позади, и за окном замелькали покосившиеся дома с грязными, неухоженными дворами. Около некоторых стояли щиты с рекламой адвокатских контор или гадания на картах таро — это был странный район, в котором жилое причудливо переплеталось с коммерческим. То тут, то там его пересекали железнодорожные рельсы. В конце концов Скотт притормозил у невысокого здания из выцветшего кирпича.

Райлан вышел из машины. Сверкающие спортивные стадионы и модные бары находились всего в десяти минутах езды, а здесь тротуары были неровными и покрытыми трещинами, сквозь которые пробивалась трава. Дома разделяли пыльные, заросшие сорняком пустыри, а у кирпичной стены сидело, ссутулившись, несколько человек. Рядом с ними стояли помятые тележки, забитые выуженными из мусорок обрывками чужих жизней.

Скотт направился прямо к зданию — на его двери висела аккуратная распечатка с названием миссии — и зашел внутрь. Тоже переступив порог, Райлан увидел, что он разговаривает с женщиной, сидящей за импровизированной стойкой. В окошке шумел старый кондиционер, но воздух здесь все равно пах чем-то затхлым.

— Сегодня сестра работает между Джефферсон-стрит и Вашингтон-стрит, — сообщила женщина прокуренным голосом. — Кстати, раз уж ты туда собираешься, отвезешь им еще воды? —Заметив маячившего у двери Райлана, она улыбнулась. — Я могу вам чем-то помочь?

— Бетти, он со мной, — ответил Скотт.

Она дружелюбно помахала Райлану. Скотт, наклонившись, поцеловал ее в щеку, отчего она покраснела, затем пошел в угол комнаты, где стояла небольшая тележка, и погрузил на нее несколько упаковок воды.

Помахав на прощание Бетти, Райлан вслед за Скоттом вышел на улицу, и на них снова обрушилась удушающая жара. Скотт без колебаний двинулся по тротуару. Под скрип тележки они, не разговаривая, миновали пару кварталов и вышли к унылому парку со сломанными скамейками и чахлыми деревцами. В тени сидели люди, мужчины и женщины — кто-то с рюкзаком или магазинной тележкой, кто-то вообще без всего.

— Эй, Скотти, привет!

Внезапно их обступила толпа, и пару минут Скотт пожимал руки, хлопал по спинам, а некоторых коротко обнимал. Начав раздавать воду, он между делом сказал:

— Это мой друг Райлан. Он хочет пофотографировать здесь, если вы разрешите. А если нет — то не будет. Да, Рай?

Все головы дернулись к Райлану. Враждебности на их лицах не было, лишь настороженность — то была привычная реакция людей, отвергнутых обществом, которые знали, что они никому не нужны.

В толпе забормотали: «Да, хорошо, ради бога», и большинство повернулось обратно ко Скотту. Какая-то женщина со спутанными темными волосами и лицом, покрытым потеками грязи и пота, почти игриво проговорила:

— Только сними меня покрасивше, усек? Хочу, чтобы Vogue предложил мне модельный контракт.

Когда она приняла эффектную позу, Райлан поднял свой «никон» и сделал несколько снимков, кружа вокруг женщины, словно фешн-фотограф — как вокруг Тины в ту первую ночь. Затем он вывел фотографии на экран, и женщина, кажется, осталась довольна — особенно потому, что Райлан разрешил ей пролистать снимки самой. Наконец она отдала ему камеру, держа ее осторожно, словно младенца.

— Как же охота помыться, — пробурчала она и, морщась, принялась расчесывать пальцами свои колтуны.

— Могу отвезти тебя в женский приют, — вмешался Скотт. — Поешь, примешь душ, поспишь в помещении, где есть вентилятор.

Она сплюнула на землю.

— Ага, только сначала придется выслушать чертову проповедь.

Скотт понимающе кивнул.

— Знаю. Но выслушать пару библейских стишков в обмен на душ и ночлег? Разок можно и потерпеть.

Женщина бросила на него хитрый взгляд.

— Если я подпишусь на эту херню, то пускай он придет и сделает фотки получше. — Она указала на Райлана, и тот немедленно согласился.

— Разумеется. Обещаю. — Он приложил руку к сердцу. Женщина прищурилась, затем медленно кивнула.

— Отлично! — сказал Скотт. — Я пригоню фургон, как только смогу, хорошо?

— Я никуда не денусь, дружок. Буду тут.

Пока Скотт раздавал бутылки с водой и пачки дешевых влажных салфеток, Райлан шел следом и непрестанно снимал. Вскоре он слился с фоном, и люди перестали обращать внимание на направленный в их сторону объектив. Фотографии, к его радости, получились откровенными, открытыми, искренними.

К тому времени, когда Скотт раздал все, что было в тележке, на парк опустилась полная темнота. Из-за жары Райлан едва стоял на ногах и мог думать только о том, чтобы поскорее приехать домой, принять душ, выпить холодного пива и голым улечься под вентилятор. Внезапно ему стало стыдно. Он пробыл на улице сколько — приблизительно час?

— Как ты это выдержал? — выпалил он. — Как у тебя получалось так жить?

Скотт взглянул на него.

— Научился всяким маленьким трюкам. Выпрашивал деньги, потом покупал проездной на трамвай. Четыре доллара — и я мог весь день сидеть в прохладном вагоне и кататься по городу. Если сравнивать с ними, я пережил то время довольно легко.

Тележка дребезжала по неровному тротуару, от пыли и выхлопных газов было трудно дышать, а бетон излучал угнетающий жар. Райлану стало дурно.

— Легко? — выдавил он.

— Угу. Мне не приходилось ни драться, ни убегать, а если я подходил к какому-нибудь пассажиру со слезливой историей о потерянном кошельке — «У вас не найдется нескольких баксов, чтобы я мог доехать до общежития?», — то мне чаще всего подавали. — Его губы дернулись. — Ну какая опасность может исходить от симпатичного белого парня? Меня не обзывали гребаным лодырем и не требовали, чтобы я устроился на работу. Поэтому да, мне повезло. Я впервые за всю свою жизнь радовался тому, что у меня красивая внешность, так что спасибо, пап, за твои доминантные гены.

Они завернули за угол, и Райлан услышал отдаленный шум генератора, а затем увидел старый фургон — довольно дряхлый и ржавый. Под его провисшим навесом стоял складной стол, вокруг которого толпилось с десяток женщин.

Скотт направился прямо к фургону и уронил ручку тележки, когда в его объятия бросилась миниатюрная седовласая женщина в камуфляжных штанах и белой футболке.

— Скотти! — воскликнула она низким голосом с хрипотцой.

— Привет, Бидж. — Скотт крепко сжал ее, потом осторожно поставил на землю.

— Сто лет тебя здесь не видела. Чем ты был занят?

Скотт подмигнул ей.

— Да так, всяким разным. Бидж, это Райлан.

Она протянула Райлану руку, и он, пожав ее, пробормотал:

— Приятно познакомиться, сестра.

Единственным указанием на ее принадлежность к Церкви был крошечный крест на тонкой цепочке, и хотя Райлан и не рассчитывал, что она будет в полном монашеском облачении, ее одежда немного его удивила.

Бидж тоже оглядела его, задержав взгляд на камере, и когда первоначальное дружелюбие на ее лице сменилось на какую-то усталую обреченность, его сердце упало.

— Дай угадаю. Студент? — спросила она у Скотта.

Он улыбнулся.

— Мимо. Мой бойфренд.

Бидж выгнула бровь.

— Что ж. Интересно. Дай мне минуту закончить, и мы поговорим. — Она развернулась и пошла обратно к складному столу и окружающим его женщинам.

— Сестра Бидж, где гребаные резинки? — крикнула одна из них. — Меня уже ждут.

Бидж, привлекая внимание, подняла руки.

— Все, кто работает между улицей Рузвельта и Седьмой авеню, у нас пополнение в черном списке клиентов. Худой белый парень, короткие темные волосы, бородка, видимых татуировок нет. Водит большой серебристый пикап с детским креслом на заднем сиденье.

— Что он делает?

— Кажется, я его видела.

Бидж подождала, когда разговоры утихнут.

— Он отказывается надевать презерватив, а когда Сильвия попробовала все-таки его натянуть, ударил ее.

— Черт, я помню этого типа. — Одна из женщин с отвращением сплюнула. — Он ни за что не наденет резинку. Осторожнее с ним.

Бидж достала из фургона коробку с презервативами и водрузила ее на столик.

— Будьте начеку, хорошо? Если соглашаетесь с ним идти, старайтесь по максимуму снизить риски, а лучше избегайте этого человека вообще.

Женщины сгрудились вокруг коробки и, набив презервативами свои карманы и сумочки, разошлись.

— Если кто-то сегодня собирается употребить, у меня есть шприцы — новые, в запечатанных упаковках, — крикнула Бидж им вслед. — Вы же знаете, здесь вас никто не осудит. Я лишь переживаю о вашем здоровье.

Широко распахнутыми глазами Райлан смотрел, как сестра Бидж и Скотт ставят на стол корзинки с презервативами, смазкой и вышеупомянутыми шприцами. Также там были пачки влажных салфеток, тюбики крема от геморроя, маленькие флаконы с жидкостью для полоскания рта и другие предметы гигиены. В пластиковых корзинах побольше лежали стопки чистой одежды и простое хлопковое белье.

— Откуда все это, сестра? — спросил Райлан. — Из пожертвований?

— Да. В церкви мы собираем поношенную одежду и обувь, а денежные пожертвования идут на предметы индивидуального пользования. — Она махнула рукой на фургон. — Раз в неделю мы привозим мобильный душ, а по выходным я собираю своих друзей — парикмахеров, дантистов, врачей, — и они выделяют немного личного времени на осмотры и стрижки.

— Это потрясающе, — искренне произнес Райлан. — Похоже, вы делаете фантастическую работу.

К ним приблизился мальчик-подросток и взял пригоршню шприцов и пачку презервативов. Скотт поздоровался с ним, после чего они отошли в сторону и начали переговариваться тихими, напряженными голосами.

— Быть союзником секс-работников не значит пытаться спасти их, — глядя на них, заметила Бидж. — Главное здесь — уважение и поддержка.

— Согласен. Именно поэтому я и хочу внести вклад в уничтожение стигмы…

— Делая их фотографии? — прервала его Бидж. Она кивнула на его камеру. — Полагаю, ты здесь за этим.

Райлан слегка оробел. Потом решил, что терять ему нечего, и начал рассказывать ей про проект. Когда он договорил, то Бидж вместо того, чтобы выказать энтузиазм, почему-то нахмурилась.

— Но этот проект поможет не секс-работникам или транс-женщинам, а только тебе.

Райлан моргнул.

— Что? Вовсе нет…

— Естественно, да. — Бидж положила руки на бедра. — Он увеличит продажи газеты или журнала, сделает имя тебе самому. А вот секс-работникам очередная статья о них ничем не поможет.

— Я выступаю за декриминализацию проституции, — горячо заговорил Райлан. — Статья о ежедневной жизни маргинализированных женщин привлечет внимание к их проблемам, покажет, что это тоже работа.

Лицо Бидж смягчилось.

— Я вижу, что ты искренне увлечен этим проектом… Райлан, да? — Он кивнул. — Райлан, каждый месяц ко мне обращается по пять-шесть человек. Журналисты, студенты просят об интервью, хотят снять репортаж или поездить со мной, и каждый уверен, что его материал изменит секс-индустрию. Но суть в том, что если без этих исследований, фотографий или статей не обойтись, то всегда есть секс-работник, который сделает это — или уже сделал — намного лучше.

Райлан не знал, что сказать. Его щеки горели.

— Я…

— У издания, которое опубликует твои фотографии, платный доступ или бесплатный? Статью смогут прочесть организации работников секс-индустрии или те, кто занимается самообразованием? Или она будет доступна только платным подписчикам, для которых читать о страданиях бедноты — своего рода извращенное развлечение, и которые забудут ее, едва их внимание привлечет что-то еще?

Скотт закончил разговор с подростком и встал у Райлана за плечом.

— Вот, какие вопросы следует задавать себе, когда ты решаешь, принесет ли твой материал пользу тем людям, которых ты изучаешь. Или после туристического визита в их жизнь вся выгода достанется только тебе?

Бидж повернулась к Скотту.

— Как Хавьер? У него все в порядке?

— Нет. Неделю назад его изнасиловали в обезьяннике.

Бидж на секунду прикрыла глаза.

— Он может чуть-чуть задержаться, чтобы я нашла соцработника, который мог бы поговорить с ним?

— Не знаю. Он сказал, что хочет поскорей найти дозу, чтобы забыться, но я уговорил его принять душ и хоть что-нибудь съесть. Он в фургоне.

Бидж потрепала Райлана по плечу.

— Есть над чем поразмыслить, да? — Ее тон, впрочем, не был недобрым. — Я вовсе не против того, что ты делаешь, а просто хочу, чтобы твой взгляд на проблему не был таким однобоким.

Райлан откашлялся.

— Спасибо, сестра.

Она ушла, и Скотт сузил глаза.

— Рай, все в порядке?

Райлан зажал переносицу. Выдохнул.

— Просто она… Я не знаю. — Он указал на пустую тележку. — Тебе надо ее возвращать?

Скотт покачал головой.

— Ее заберет Бидж. Хочешь, поедем ко мне? На вечер я забронирован, но к часу ночи должен освободиться. Будет здорово, если я приеду домой, а там будешь ты. — Он обнял его за талию.

В данный момент Райлану хотелось лишь одного: побыть одному. И в одиночестве осознать, что проект, на который он возлагал столько надежд, только что лопнул, как мыльный пузырь. Он оттолкнул руку Скотта, сунул камеру обратно в рюкзак и забросил его за плечо.

— Не, я хочу немного пройтись. Мне надо подумать.

— Пройтись одному? Подумать о чем? — забеспокоился Скотт, но Райлан лишь отмахнулся.

— О всяком, — сказал он нетерпеливо. — Увидимся позже.

— Райлан…

— Я буду в порядке, Скотт. У меня с собой телефон. — И он, пока Скотт не сказал что-то еще, торопливо ушел.

Он бесцельно бродил по темным улицам, пока жара не загнала его в кофейню неподалеку. Купив себе что-то со льдом, он сел у окна и погрузился в угрюмые размышления. В какой-то момент ему написал Скотт:

Я за тебя беспокоюсь.

Райлан вздохнул.

Прости. Я не хотел волновать тебя.

Хочешь, поговорим?

Райлан решил быть честным.

Не сейчас. Позже, окей?

Ответа не последовало. Райлан убрал телефон, и тот почти сразу завибрировал снова. Он раздраженно выдохнул, но оказалось, что это не Скотт, а другой его сводный брат — Гаррет.

Кстати, Скотт так и не написал нам. Ты дал ему наши контакты?

Черт. Райлан прижал пальцы к вискам. Спонтанная поездка в Седону и загруженный месяц, последовавший за ней, так отвлекли его, что он забыл сказать Скотту о Гаррете.

Его пальцы залетали по кнопкам.

Гаррет, привет. Прости, я еще не сказал ему :( Не сердись на него, ладно? Я скажу ему, как только увижу, честное слово.

Ответ пришел через минуту.

Без проблем. Думал, он снова нас кинул. Сообщи, когда скажешь ему.

Конечно. Еще раз прости.

Райлан убрал телефон и, скрестив руки, положил на них голову. Все это время его братья во Флориде терпеливо ждали от Скотта вестей и, наверное, думали, что Скотт не нашел на них время или что ему вообще наплевать. Его прострелило чувство вины. Вот ведь забывчивый идиот.

— Так и думала, что это ты, — раздался у него за плечом хриплый голос.

Вздрогнув, он развернулся на табурете и увидел женщину, которая усмехалась ему. На ней была узкая черная юбка и кремовая шелковая блузка, а на плече висела сумочка на золотистой цепочке.

— Майя! — Райлан встал и протянул ей ладонь. — Вау, выглядишь замечательно!

— М-м… Ну уж не изумляйся так сильно. А то это слегка оскорбляет. — Отпустив его руку, она уселась с ним рядом, а сумочку положила на столик.

Райлан решил не зарывать себя еще глубже и, улыбнувшись, просто спросил:

— Угостить тебя кофе?

— Давай.

Он встал и вскоре вернулся с чашкой черного кофе, которую она, подмигнув, приняла.

— Так что у тебя нового, пирожочек?

Райлан отвел взгляд.

— Да ничего. Все как обычно.

Майя прищурилась.

— И поэтому ты сидишь тут с убитым лицом. — Она пожала плечами. —Ладно. Как скажешь.

У Райлана снова зажужжал телефон, но доставать его он не стал.

— Давай ты лучше расскажешь мне о себе? Сто лет тебя тут не видел.

Майя положила ногу на ногу и разгладила юбку.

— Так это потому, что меня тут и не было. Нашла еще клиента на постоянку, и всего их теперь, дорогой, уже три. Этот хочет оплатить половину моего обучения в колледже и учебники на осенний семестр. — Она весело откинула волосы за плечо.

Райлан, поздравляя ее, приподнял чашку.

— Что изучаешь?

— Сейчас веб-дизайн. Хочу к весне запустить собственный сайт, чтобы следующим летом не шляться по улицам, а принимать только дома. От этой жары, знаешь ли, можно свихнуться.

Райлан фыркнул.

— Поверь мне, я знаю. Только что с улицы, плюс меня поджарила на открытом огне одна чрезвычайно самоуверенная монашка.

— Ты, видимо, о нашей старушке Бидж. — Голос Майи был полон доброго смеха. — Я видела ее фургон в паре кварталов отсюда.

— Угу.

— За что она поджарила тебя, дорогой? Прости, забыла, как тебя звать.

— Райлан. — Он пересказал свой разговор с сестрой и подытожил: — Мне было тяжело это услышать, но Бидж права. Главный герой моего проекта — я сам.

— Хм. — Майя достала из сумочки пудру и, открыв ее, стала рассматривать свое отражение. — Ко мне как-то подошла одна девушка. Сказала, что пишет доклад, и спросила, нельзя ли задать пару вопросов о проституции. — Ее губы дернулись. — Я согласилась и, понятное дело, стала рассказывать, каково быть транс-женщиной проституткой. Ты бы видел, как она выпучила глаза.

Майя убрала пудру, и ее тон стал отчужденным.

— Она спрашивала, каким образом я занимаюсь сексом. Сделала ли я «смену пола». И если нет, то куда деваю свои «причиндалы», когда «наряжаюсь в женщину». Смотрела на мои бедра, словно ждала, что я задеру юбку и покажу.

— Боже.

— Она пялилась на меня, как на зверька в зоопарке. — Майя накрыла его запястье ладонью. — А вот ты говорил со мной вежливо и уважительно — как с человеческим существом. — Она ухмыльнулась. — Для белого парня ты ничего. Поэтому я и согласилась помочь тебе. И помогу еще, если хочешь.

Райлан невесело улыбнулся.

— Думаю, этот поезд уже уехал. Но знаешь, что? Если для сайта тебе нужны фотографии, то я буду счастлив их сделать. Профессионально отредактированные, за счет заведения. — Он достал кошелек и дал ей визитку. — Вот мой телефон. Когда будешь готова, позвони мне, окей?

— Вау. —Она с полминуты рассматривала визитку, затем бережно спрятала ее в сумочку. — Это было бы… потрясающе. Я тут смотрела расценки на фотосессии ню и посчитала, что хороший фотограф обойдется мне в штуку баксов. Спасибо, Райлан.

— Не за что.

Она сделала глоток кофе.

— Пирожочек, а расскажи-ка мне о себе. Мне правда хочется знать.

Райлан фыркнул.

— У меня не особенно интересная жизнь.

Она бросила на него испепеляющий взгляд.

— Да-да, конечно. Может, я сама решу, интересная она или нет? Начинай.

Не успел Райлан опомниться, как он уже рассказывал ей обо всем: о матери, о женитьбе отца на Хизер… о Скотте. Что-то в Майе, в ее искреннем интересе, заставляло его открываться, чего он не делал уже очень давно.

— А ты умеешь слушать, — сказал он наконец, немного стыдясь того, что полчаса кряду говорил о себе. Они уже вышли из прохлады кофейни и теперь медленно брели сквозь темноту. На улице до сих пор было душно. Майя разулась и шла босиком, ее плетеные сандалии покачивались на пальце, ярко-малиновый педикюр поблескивал в свете редких огней.

— Это моя специализация, дорогой. Терапия и секс. По крайней мере, так говорит один из моих постоянных, — добавила она с юмором. — Он натурал и женат. Мы заказываем в номер еду и едим, валяясь в постели. Он кладет голову мне на колени, а я поглаживаю его по волосам и слушаю, как он рассказывает мне про политику, о том, что произошло на неделе — да обо всем. Потом я отсасываю ему, и он уходит.

— Просто, но эффективно, — усмехнулся Райлан. Ему стало жаль этого неизвестного одинокого человека. — Иногда мы так нагружаем себя делами, что забываем о близких. — Он подтолкнул ее плечом. — А ты хороша в своем деле.

— О да, малыш. Скоро я создам свой личный бренд, и первый шаг — это профессиональный веб-сайт.

Ее энтузиазм заставил Райлана улыбнуться, но затем она посерьезнела.

— По сравнению с остальными мне еще повезло. Знаешь, почему? Я американка. Я здесь родилась, и у меня есть гражданство. А у моих соседок номера соцстрахования нет, поэтому им не поступить в колледж и не устроиться на работу. — Она помрачнела. — Двоих моих транс-сестер мексиканок уже сцапала миграционная служба. И конечно их посадили к мужчинам и не дают ни гормонов, ни даже гребаный лифчик.

Райлан уставился на нее.

— Это ужасно!

— Когда я сделаю себе имя, то стану такой активисткой, какой вы не видывали, буду бороться за права секс-работников и послабления для иностранцев. В Мексике ЛГБТ-людей убивают, Райлан. Потому-то они и приезжают сюда, а вы хотите депортировать их обратно?

Ее голос был тихим и яростным. Райлан не знал, что сказать. Остановившись, он достал из кошелька свои последние двадцать баксов и протянул их Майе.

— Вот. Кроме камеры, у меня ничего больше нет, но это моя инвестиция в твой будущий сайт.

Майя посмотрела на деньги. Потом медленно их приняла.

— Ты… — Она откашлялась. — Ты нормальный парень. Серьезно.

Она спрятала деньги в лифчик, и Райлан дотронулся до ее руки.

— Когда твой сайт будет готов, я отрекламирую его в клубе. Плюс у моего бойфренда куча подписчиков в соцсетях. Расскажем о тебе на весь мир.

Майя сжала его руку.

— Ты подумай над тем, чтобы возродить свой проект, а то я правда готова помочь всем, чем смогу.

Райлан улыбнулся.

— О, как журналист, я всегда буду стараться привлекать внимание к проблемам трансгендеров и работников секс-индустрии. — Он сжал ее пальцы. — Но знаешь, что я сегодня узнал? Сначала от Бидж, а потом от тебя. Что ваши собственные голоса могут привлечь это внимание куда эффективнее, чем когда-либо получится у меня.

Майя коротко обняла его, потом прикрыв рот, зевнула.

— Ладно, пойду, пожалуй, домой. Долгий был день, а в полдень у меня встреча. Надо как следует выспаться перед клиентом.

Райлан взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти час ночи. Достав телефон, он увидел с полдюжины пропущенных сообщений от Скотта. В них чувствовалось нарастающее раздражение — особенно в самом последнем.

Где тебя носит? Если между нами все кончено, то не игнорь меня, а так и скажи.

Что? Райлан нахмурился и начал было печатать ответ, но потом вспомнил, что у Скотта сейчас вип-клиент. Нахер. Лучше поехать домой и лечь спать. Он очень устал, а поговорить можно и утром.

Он попрощался с Майей, добрел до остановки и, чувствуя себя грязным, липким, разбитым, сел на трамвай. На него накатила жалость к себе. Он попробовал воспротивиться ей, но через мгновение сдался и позволил унынию захватить себя целиком.

Блядь, ну и что ему теперь делать? Проект накрылся, а значит впереди его ждали только бесконечные ночи в «Спектре» и съемки очередных вечеринок — или Скотта в очередной паре белья MC₂.

Ты можешь поехать в Африку.

Райлан мотнул головой. Нет. Он не мог бросить Скотта. Их отношения были еще слишком новыми, слишком хрупкими, и расставание в несколько месяцев могло их убить. Особенно с учетом того, что Скотт решил приравнять «я хочу побыть немного один» к «между нами все кончено». Уехать в другую страну с человеком, которого Скотт ненавидел… Исключено. Райлан не мог так с ним поступить.

За этими невеселыми рассуждениями он чуть не пропустил свою остановку и выскочил из трамвая в последний момент. По дороге домой его мысли переключились на мечту о прохладном, освежающем душе. К тому времени, как он воплотил ее в жизнь и, помывшись, забрался в кровать, то от усталости у него слипались глаза.

Я дома. Завтра поговорим, хорошо?

Райлан отбросил телефон на кровать и заснул еще до того, как погас экран.

***

Проснулся он поздно. Ответ Скотт не прислал, и Райлан решил, что он еще спит. Налив себе кофе, он сел с ноутбуком за кухонный стол и погрузился в работу. Пару часов он отбирал и обрабатывал свои самые удачные фотографии. Затем запаковал их в архив и, приложив свое обновленное резюме, отправил фоторедакторам местной газеты и агентства Associated Press — с вопросом, нет ли у них вакансии стрингера.

Далее он собрал две корзины грязных вещей и запустил в подвальной прачечной стирку, а на обратном пути остановился поздороваться с Кэти и Вэл, которые лежали под большим зонтиком возле бассейна.

Закончив с делами, он принял душ и заглянул в телефон. От Скотта по-прежнему ничего не было, но ему пришло голосовое от фоторедактора местного отделения Associated Press — она спрашивала, сможет ли он заснять реакцию на вердикт одного судебного дела. Райлан немедленно перезвонил, подтвердил, что свободен, и быстро оделся. Все необходимое оборудование — карты памяти, батареи и объективы — лежало, готовое, в рюкзаке, и вскоре он уже ехал в центр.

На подъезде к суду ему пришло сообщение, и на сей раз это был Скотт.

Ты дома?

Райлан быстро набрал ответ.

Прости, сейчас не лучшее время. Я перезвоню.

Выйдя из трамвая, он направился к зданию суда. Повсюду стояли камеры и фургоны информационных агентств, так что он присоединился к прочим новостникам и вскоре узнал все подробности о мрачном судебном процессе — судили женщину, которая долго преследовала своего бывшего парня, а потом застрелила его.

К середине дня, когда вынесли обвинительный приговор, Райлан еле стоял на ногах. Жара измотала его, он обливался потом. Фотографии получились несколько скучными, но фоторедактор AP, получив с десяток превью, осталась довольна. Теперь ему предстояло отредактировать их и отправить обратно, после чего на его счет должны были перевести стандартную сумму. Возвращаясь на трамвае домой, он твердил себе: я смогу, я смогу.

Мечтая о холодной овсянке, которая была у него на обед, он доплелся до дома. И неожиданно обнаружил там Скотта — он сидел на ступеньках и ждал его. Райлан кисло отметил, что несмотря на жару, Скотт выглядел собранным и опрятным, и увидев в его зеркальных очках свою красную, потную физиономию, невольно скривился.

— Привет, — без особого энтузиазма пробормотал он.

Скотт поджал губы.

— Я снова невовремя? — Он встал, словно собираясь уйти.

Райлан подавил вздох.

— Ну что ты. Просто я выгляжу, как собачье дерьмо, а тут сидишь ты — весь из себя мистер Джи-Кью. — Не успел он договорить, как ему стало стыдно за свой сарказм. Он смягчил голос. — Я правда рад тебя видеть. Просто я весь вспотел и устал.

— Где ты был?

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒