В.С. НЕПОМНЯЩИЙ. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. http://www.wco.ru/biblio/books/pushkin2/H10-T.htm. КНИГА, ОБРАЩЕННАЯ К НАМ. Евгений Онегин» как «проблемный роман». Лекция учителю и ученику

В.С. НЕПОМНЯЩИЙ

Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы

http://www.wco.ru/biblio/books/pushkin2/H10-T.htm

КНИГА, ОБРАЩЕННАЯ К НАМ

«Евгений Онегин» как «проблемный роман». Лекция учителю и ученику

В середине февраля 1825 года в лавке петербургского издателя и книгопродавца Ивана Васильевича Сленина поступила в продажу новая книжка, небольшая, в стихах. Герой ее был дворянин — молодой, состоятельный, полный сил человек, которого неожиданно поразил странный и тяжелый недуг — апатия, угрюмое равнодушие ко всему на свете.

Он более или менее образован, умен, разбирается в литературе, великолепно танцует, имеет громадный успех у женщин и великий мастер кружить им головы. Бывает во всех модных — или, как сказали бы сейчас, «престижных» — домах столицы, встает когда хочет, хоть заполдень, обедает в знаменитом французском ресторане, на столе все, что душе угодно. Потом — театр, где молодой человек проводит половину времени за кулисами, в обществе очаровательных артисток. Поздним вечером, скорее даже ночью, — в гости, на бал, где веселье до утра. Чем не жизнь?

А ему тошно: жизнь потеряла для него всякий смысл.

На этом рассказ обрывался.

В кратком авторском предисловии говорилось:

«Вот начало большого стихотворения, которое, вероятно, не будет окончено».

Это была только первая глава. Все ждали продолжения.

Но никто не предполагал огромности события, происшедшего в отечественной литературе. Вряд ли и сам автор — ему в момент выхода книжки было всего 26 лет — догадывался об этом.

С тех пор прошло около полутора веков. Роман в стихах «Евгений Онегин», став центральным произведением Пушкина (даже время работы над ним — это центральное семилетие пушкинского творческого пути), оказался также и центром всей классической русской литературы, которую один западноевропейский писатель назвал святой литературой и которая до сих пор — чудо и загадка для всего мира. Эта книга стала бесспорной вершиной национальной поэзии, и в то же время она заложила основы и дала своего рода «программу» русского классического романа как главного жанра литературы и центра всей русской культуры. Она создала вокруг себя сферу влияния, которую составила, в сущности, вся русская классика и к которой не смог остаться безразличным практически ни один из крупнейших художников последующего времени. От «Героя нашего времени» до «Поэмы без героя» Ахматовой, от «Обломова» до «Бесов» Достоевского, от «Возмездия» Блока до «Василия Теркина» Твардовского и пьесы «Медведь» («Обыкновенное чудо») Е. Шварца и дальше — вся наша литература пронизана «Евгением Онегиным».

Мы сегодня очень много знаем об этом романе. Знаем, что он писался свыше семи лет, с 1823 по 1830—1831 годы, знаем время работы над каждой главой; знаем творческую историю, то есть — что задумывалось и что изменялось автором в ходе работы, от чего автор отказывался и что проявлялось в сюжете неожиданно для него самого, как сокращалось задуманное количество глав; нам известно, как принимались читателями и критикой выходившие в печать главы, как влияли на работу над романом события истории и литературной жизни и как он сам влиял на отечественную культуру, отзываясь в творчестве писателей, художников, композиторов, мыслителей. Подробно исследованы черты романа как «энциклопедии русской жизни» (Белинский) начала XIX века, его связи с европейской и мировой культурой; его место в творческой эволюции Пушкина и в его жизни, как и чем перекликается роман с другими пушкинскими произведениями; существуют обширные комментарии к роману, имеющие энциклопедический характер, благодаря которым нам понятно и то, что было ясно только для современников, и то, что им было еще не видно, в чем Пушкин их опередил; нам нетрудно узнать, к кому обращается автор и кого имеет в виду там-то и там-то, на что намекает вот здесь и здесь, и кто такие Ричардсон и Мармонтель, Юлия Вольмар и Мельмот, и что такое «онегинская строфа» и «лирическое отступление», и как понимать слова «другие сени», и многое-многое другое. Но часто ли мы задаем себе вопрос: а про что это произведение, почему оно до сих пор волнует сердце читателя и слушателя? Какой вопрос, какая человеческая проблема строит его содержание, дает роману его вечную жизнь? Что в нем заставляет порой вздрогнуть и почувствовать: это — правда, это — про меня, про нас всех? Ведь написан-то роман более чем полтора столетия назад, написан не про нас, а про совсем других людей!

12 3 4 Следующая ⇒