Тайные фрегаты 10 страница

Еще Ивану вспомнилось предупреждение Громобоя о том, что после экзамена служить придется на другом корабле. В Адмиралтействе внимательно следят за тем, чтобы младшие командиры, особенно те, кто получил производство из матросов, не продолжали службу на старом месте. Опытные капитаны опасались, что прежние приятельские отношения с сослуживцами помешают новичкам выполнять их командирские обязанности.

В тесной мичманской каюте размещались с десяток будущих офицеров в возрасте от 14 до 18 лет. Низкое помещение освещалось единственной свечой, вокруг узкого стола плотно стояли сундучки с вещами, а над головами сидящих нависали полки, забитые мисками, башмаками, пустыми бутылками, книгами и разным барахлом. Во главе стола восседал плечистый парень с уже заметной растительностью на подбородке. Его окружали худенькие подростки, у дверей почтительно согнулся прыщеватый юнец, от засаленного фартука которого несло тухлой рыбой. Впрочем, и без этого в каюте стоял весьма тяжелый запах потных тел и грязной одежды.

Иван вежливо приветствовал сидевших и уселся на свободный сундучок рядом с бледным юношей с синяком под глазом и крупной бородавкой над левой бровью. Было время ужина, и слуга в вонючем фартуке расставил тарелки и разлил пиво по жестяным кружкам. На столе стояла корзина с круглыми галетами, каждая толщиной в палец, а плечистый пододвинул к себе блюдо с куском копченой свинины. Начал отрезать от него куски и раскладывать на тарелки. Но сразу можно было заметить, что не все сидящие за столом получают равные доли.

— Ты не страдаешь морской болезнью? — спросил он Ивана.

— Во время качки рыб не кормлю.

Было не трудно догадаться, какие порядки установились в мичманской каюте и кто в ней верховодит. На «Кентавре» капитан и старший лейтенант держали эту юную вольницу под строгим контролем. В свободные часы проводили с ними практические занятия, иногда, в качестве награды, приглашали на обед в кают-компанию. Такой же порядок существовал и на других кораблях, где мичманы выполняли отдельные поручения, а наиболее способные из них и самостоятельные задания. Провинившихся, согласно обычаям, заведенных во всех британских школах, пороли и сажали в карцер, а тех, кто после обязательного трехлетнего обучения проваливался на экзамене, ожидала презрительная кличка «королевский дармоед». Впрочем, в «петушиную яму» [37 - Кокпит, «петушиная яма» — арена для петушиных боев. Мор. жаргон — помещение на кормовой части нижней палубы, выше располагались кают-компания и каюты офицеров] начальство старалось не заглядывать. Считалось, что суровые условия, а порой грубость и жестокое обращение лишь помогают воспитанию настоящих морских офицеров, способных быстро находить правильное решение в любой обстановке и готовых управлять сотнями насильно завербованных матросов. Только для таких парней открывался путь из кокпита наверх, в офицерские, капитанские и адмиральские каюты.

— Я также не страдаю от качки, а за питание внес деньги наравне со всеми, — произнес сидевший рядом с Иваном мичман, на тарелке которого оказался совсем тоненький ломтик свинины.

— Ты, Бородавка, плавал только в пруду. Зачем казна платит за твое содержание и обучение? Таким недомеркам не место на военном корабле! — ответил плечистый парень и подкрепил свои слова отборной руганью.

Несомненно, что офицер, исполнявший на «Стойком» обязанности капитана, так занят оснащением нового корабля, что не имеет времени для наведения порядка среди мичманов. И уж, конечно, не следит за соблюдением чистоты, их манерами и выражениями.

— Артур Рочестер, ты делишь порции несправедливо! — не сдавался бледный мичман. — Можешь сколько угодно угрожать и размахивать кулаками. Но все знают, что ты путаешь названия снастей и парусов. Ты уже провалился на экзамене. Подумай сам, зачем казна тратит деньги на тебя, «королевского дармоеда»?

В голову говорившего полетела кружка. Вслед за тем Артур с грозным видом поднялся из-за стола.

— Сейчас ты, Джек Фишер, получишь новый урок! Клянусь небом, мы, Рочестеры, состоящие в прямом родстве с Клиффордами, осененными милостью Тюдоров [38 - Тюдоры — королевская династия в Англии, правили с 1485 по 1603 год], не прощаем обид! — произнес он, пересыпая свои слова самой отборной руганью. — Твой отец всего лишь жалкий торгаш и владеет двумя лоханками, которые возят уголь в Лондон. И ты хочешь стать офицером королевского флота! Делаешь замечания мне, потомственному дворянину! Да я вколочу твою башку ниже плеч! Будешь смотреть на мир через собственные ребра, как попугай из клетки!

— Он моложе тебя и слабее, — произнес Иван, придержав замахнувшегося для удара Артура. — Джентльмен не должен так себя вести. Тем более, если он хочет стать офицером королевского флота.

— Заткнись, наглая голландская жаба! — Артур начал терять самообладание. — Мы уже слышали, что к нам присылают проходимца из страны трусов и торгашей. У твоих земляков нет чести и совести, вы только и делаете, что наживаетесь на перепродаже чужого товара!

— Ты сам бывал в Голландии? — Иван попытался сменить тему разговора. Не хотелось начинать службу на новом месте со скандала.

— Струсил? Обделался перед британской силой? Шпион! — Артур приблизился вплотную, дышал в лицо винным перегаром.

Теперь уступать было нельзя. Такое обвинение надо смывать кровью.

— Слышал английскую пословицу — «моряк никогда не откажется от драки», — улыбнулся Иван. — На корабле найдется просторное место, где можно будет побеседовать без лишних свидетелей?

Место нашлось, и еще полупустая кладовая для галет и сухарей быстро превратилась в удобный зал, вместивший всех желающих. Слугу поставили сторожить у трапа, двое секундантов приняли у соперников куртки и рубашки, кто-то принес второй фонарь. Все со знанием дела рассматривали мускулистые торсы бойцов, оценивали их качества, азартно делали ставки.

Артур оказался серьезным противником, знал приемы, двигался быстро, бил сильно. Иван не уступал ему ни в весе, ни в росте, но оказался выносливее. Заметил, что противник теряет дыхание и слабо держит удар. После очередной бурной атаки ударил по ребрам, заставил лихорадочно глотать воздух. Бой продолжался, и Артур начал промахиваться, а потом упал. После второго падения уже не смог подняться.

Через три дня, весь облепленный пластырями, Артур приковылял в мичманскую каюту. Молча смотрел, как Джек Фишер делит мясо на равные порции (Иван наотрез отказался стать старшим в кокпите и принять на себя эту почетную обязанность). Затем собрал свои вещи и, невразумительно пробормотав прощальные слова, ушел. Тут же стало известно, что его переводят на другой корабль.

— Тетушка Артура хорошо знакома с одним из адмиралов, — пояснил Джек. — Если бы Рочестеры были побогаче, то купили бы сыну патент армейского офицера. Но ему приходится служить во флоте, хотя он слабо знает морское дело, а семья не славится поставками «просоленных жеребцов».

— Это кто такие?

— Так называют морских офицеров, которые долго служат и становятся командирами кораблей. Мои дед и прадед были простыми рыбаками, а отец занялся поставками каменного угля из северных шахт. Но в морских боях они принимали участие, а недавно брат отца стал старшим офицером на линейном корабле. Я тоже стану военным моряком!

Теперь койки Ивана и Джека висели рядом, а на занятиях они сидели за одним столом, пользовались одними книгами и таблицами. На фрегате все уже слышали о поединке, и на Ивана смотрели с уважением. Особенно рядовые матросы, в отношении которых Артур не скупился на ругань, наказания и штрафы.

— Артур и в самом деле происходит из древнего дворянского рода? — Иван задал новый вопрос.

— Чепуха! — его предки были конюхами Клиффордов, которые управляли одним из поместий Тюдоров. После войны Алой и Белой розы [39 - Война Алой и Белой розы (1455—1485) — борьба английских феодалов за королевский трон] у нас не осталось древних дворянских родов. За тридцать лет они перерезали друг друга, а оставшиеся были перебиты во время борьбы короля Карла с парламентом [40 - Английская революция XVII века, в ходе которой национальная буржуазия укрепила свое положение. Король Карл I был осужден как «тиран, изменник и враг Отечества» и публично казнен в Лондоне в 1649 году]. Теперь в Англии правят «новые дворяне», которые получили свои земли и титулы сравнительно недавно. Среди них много потомков мелких землевладельцев и городских торговцев. Их представители заседают в парламенте и издают законы.

— Но король сохраняет свою власть?

— Он глава государства, но его права ограничены. Согласно цивильному листу, парламент выплачивает определенную сумму на содержание двора и королевской семьи.

— Кто оплачивает расходы на армию и флот?

— Парламент контролирует сбор налогов и выделяет деньги на военные нужды согласно статьям бюджета.

Слушать Джека было очень интересно, английские порядки он объяснял просто и понятно. В свои 16 лет много знал, живо интересовался политикой и экономикой, читал газеты и был в курсе событий в королевском дворце и парламенте. Сам же мечтал о карьере военного моряка и был уверен, что после воцарения королевы Анны война за испанское наследство получит новое развитие.

— Наша Анна не очень образованна, — уверенно заявлял он. — Часто болеет, любит играть в карты и выращивать цветы, но в здравом уме ей не откажешь. Многие считают, что она имеет сердце настоящей английской патриотки и хорошо понимает, что нужно государству. В парламенте сторонники войны поддерживают ее политику, которая открывает новые рынки для английских товаров.

Эти слова подкреплялись всем, что происходило в порту. На причалы непрерывным потоком прибывали люди, оружие, различное снаряжение и продовольствие. На «Стойком» Ивану не пришлось долго оставаться среди мало знакомых людей. В командование фрегатом вступил мистер Франклин, вместе с которым прибыли боцман Симеон, Громобой и еще десятка два матросов и канониров с «Кентавра». Командование мудро решило, что опытных специалистов выгоднее направить на новый корабль. Там они не разболтаются, но подучат молодых и обеспечат своевременный выход в море полноценной боевой единицы. А на ремонте старого фрегата пусть получат практику новобранцы.

В короткий срок «Стойкий» закончил погрузку, провел необходимые парусные и артиллерийские учения. В одной из портовых гостиниц, предварительно оцепленной морскими пехотинцами и полицией, вся команда попрощалась с девушками Портсмута. Гуляли вахта за вахтой, и ослабевших парней целыми баркасами отвозили на фрегат.

Затем на «Стойкий» прибыл адмирал со штабными чинами, все тщательно проверил и выслушал рапорт капитана. В кают-компании состоялся торжественный завтрак и был поднят тост за здоровье королевы. По этому случаю и команда получила добавочную порцию рома и прокричала троекратное «ура».

— В бой, отважные моряки, защитники британской торговли! Вперед за славой и наградами! — напутствовал адмирал команду и отбыл на флагманский корабль.

Под звуки оркестров и гром салюта «Стойкий» отбыл из Портсмута.

Глава 27

В Бискайском заливе фрегат настиг жестокий северо-западный ветер. Небо быстро потемнело, а проносившиеся мимо стаи птиц своими тоскливыми криками словно предупреждали моряков о приближающейся буре. Закутанный в непромокаемый плащ, толстая материя которого была пропитана салом, капитан Франклин встал возле рулевых. Он внимательно вглядывался в небо и время от времени отдавал короткие приказания.

Старший офицер и боцман быстро обходили корабль, проверяли крепление снастей, шлюпок, всего, что могло сдвинуться со своего места во время качки. Громобой яростно ругался и наводил страх на канониров, буквально ощупывая каждую пушку.

— Барометр быстро падает, а Бискайский залив самое распроклятое место во всем океане, — приговаривал он. — Ядра и все остальное крепите намертво! Пушки подать назад, чтобы они не наваливались на борт. Не дай Бог, если какая-нибудь из них сорвется. Она проломит обшивку и сделает пробоину размером с амбарные ворота!

Быстро менялся цвет воды. Из зелено-голубого он становился темно-синим, почти черным. Волны с белыми гребнями пены поднимались все выше, сталкивались друг с другом, вздымали тучи брызг. На фрегате убавили паруса, но один не уберегли — его мгновенно разорвало в клочья. Ветер выл и свистел в снастях, и вскоре к этим звукам добавился гул падающих волн и их глухие удары в корабельный борт. Первое время во внутренних помещениях что-то гремело и звенело. Но скоро порядок был наведен и слабо закрепленные вещи водворены на место и крепко-накрепко принайтованы. Теперь раздавался лишь скрип и скрежет брусьев и досок корабельного набора. Изделие портсмутских судостроителей проходило суровую проверку самого повелителя морей — Нептуна.

«Стойкий» медленно взбирался на очередную волну, на какое-то мгновение замирал на ее вершине, а затем стремительно скатывался вниз. В ложбине между темными стенами кипящей воды он выпрямлялся и медленно начинал подъем на новый гребень. Переваливался на другой борт и пробивался сквозь буруны, которые то и дело обрушивались на верхнюю палубу, так что она на некоторое время скрывалась под водой. Порой волна била в борт и подбрасывала фрегат как детскую игрушку. Тогда раздавалась команда капитана и, повиснув на штурвале, рулевые пытались уйти от нового удара. Но это удавалось не всегда — закрепленные на палубе шлюпки разбило в щепки, а загон со свиньями и курами, взятыми как запас свежей провизии, смыло за борт. Как ни крепили орудийные порты и люки, но запоры и крепления не выдерживали, и вода то и дело врывалась во внутренние помещения. К счастью, помпы работали исправно, и уровень воды в трюмах не достигал угрожающей отметки.

Шторм утих на третьи сутки и сменился свежим ветром. Все это время фрегат непрерывно мотало вверх и вниз, клало с одного борта на другой. Океан в полной мере показал свою грозную силу, но пощадил корабль и его команду. Обошлось без серьезных повреждений, но погибли двое матросов, которые сорвались с рей во время работы с парусами. Несколько человек попали в лазарет с переломами и ушибами, но все без исключения надолго запомнили эти штормовые дни.

И поняли смысл старинной матросской пословицы, которая гласит, что все люди делятся на живых, мертвых и тех, кто находится в море.

Хотя Иван не страдал от качки и в море был не первый год, но и его растрясло основательно. Все свои вахты выстоял как положено, помогал укачавшимся молодым мичманам, крепил с матросами паруса. Не раз брался за топор и паклю, чтобы вместе с плотником и его помощниками укрепить люки и порты. Намучались с кормовым окном в капитанскую каюту, которое все-таки вышибло волной.

Одним словом, пришлось, как говорят англичане, побывать «Джеком для всех работ». Потом еще некоторое время болела голова, ушибленная о переборку, а по ночам замирало сердце и снились вздымавшиеся черные стены воды, на поверхности которых плясали злобно шипевшие и плюющиеся пеной бесовские хари. После таких снов просыпался в холодном поту и тихо творил молитву Николе Морскому.

Потом была недолгая стоянка в Лиссабоне, где уже поджидал приказ об отправке на действующую эскадру. За этим последовали лихорадочные приготовления и погрузка последних припасов, и вскоре «Стойкий» рассекал удивительно прозрачные лазурные воды Средиземного моря.

Первое время большинство моряков, впервые оказавшихся в этих благодатных краях, не могли насмотреться на голубое небо, насладиться ласковым теплым ветром. Во время ночных вахт любовались огромными звездами, отражавшимися в воде. Вдыхали странный аромат прибрежных лесов, деревья которых никогда не сбрасывали листву. Голубые острова плыли в дымке, и над некоторыми из них вставали клубы дыма, полыхал огонь, и доносились глухие раскаты грома.

Порой Ивану казалось, что он оказался в сказочной стране, где дивные города поднимались на золотистых утесах, опоясанных изумрудными заливами. На их набережных моряков встречали улыбающиеся смуглые люди. Они предлагали удивительные фрукты и сладости, легкие, совсем непьяные, вина, миски, наполненные сочными кусками мяса, пряной рыбой, какой-то морской живностью, заправленной зеленью и перцем. Веселые стройные девушки с огненными глазами были готовы петь и плясать до самого утра.

Только раз увидел Иван, какими становятся местные жители в гневе. За мысом открылся склон, поросший странными низкими кустами, протянувшимися в несколько рядов. Один из матросов, уже побывавший в этих краях, сообщил, что именно на них растут сладкие ягоды, из которых делают местное вино. Иван, который командовал шлюпкой, разрешил высадиться на берег. Но пока все лакомились чудесными ягодами, из кустов появились чернявые мужчины в широкополых шляпах с мушкетами и саблями в руках.

Боже! Сколько было криков и угрожающих взмахов оружием! Моряки не поняли ни слова, но быстро сообразили, что до драки дело не дойдет. Силы были равны, а фрегат стоял у входа в бухту. Иван вышел вперед, на раскрытую ладонь выложил несколько монет. Крики смолкли, а старший из мужчин произнес целую речь, закатывал глаза и поднимал руки к небу. Но, видимо, говорил что-то хорошее, обиды не выказал. На прощание морякам поднесли целую корзину, наполненную гроздьями винограда и лимонами, махали платками.

Вот так всегда бы встречаться с чужими народами!

Но шла война. По дорогам всей Европы месили грязь многотысячные армии, жгли деревни, грабили города. Время от времени палили друг в друга из мушкетов и пушек, ходили в штыковые атаки. Потом хоронили убитых и обучали новобранцев. Ночами маршалы и генералы сидели над картами, разрабатывали планы новых походов и осад, а дипломаты и шпионы проводили тайные встречи. При свете дня короли, министры и другие верховные правители объявляли о своих решениях, заключали договора, решали судьбы стран и народов. Простым людям оставалось только одно — быть настороже и постараться пережить эти трудные годы.

Не было мира и на морях. Громадные трехпалубные корабли величественно следовали из одной гавани в другую и повсюду стреляли из своих огромных пушек. В чужих гаванях били ядрами по прибрежным постройкам, в своих просто салютовали. Но случалось, если погода была хорошей, а ветер попутным, они выстраивались в бесконечно длинные линии и много часов обменивались залпами. Некоторые из них загорались и взрывались, но чаще плотные клубы порохового дыма скрывали противников, и стрельба затихала сама собой. Победа по большей части зависела от выносливости команд и ветра — в штиль наступало перемирие, а когда штормило, то дорогостоящие военные корабли спешили укрыться в портах.

Но свежий ветер открывал морские просторы торговым морякам, чьи суда спешили доставить грузы по месту назначения. Они бороздили моря в любую погоду и не опасались, что многочисленная команда раньше времени истребит все запасы продовольствия и пресной воды, а сильная качка сорвет пушки со станков. Правда, еще были и пираты. Но иные хитрые капитаны, чтобы запугать преследователей, рисовали на бортах пушечные порты или красили борта в разные цвета. Поэтому издали было трудно определить принадлежность судна и решить, стоит ли нападать на него.

Но большинство капитанов надеялись на собственные знания, опыт, удачу и покровительство незримых, но, по мнению многих, вполне реальных сил. О таких вещах старались не говорить вслух, но для успокоения команды и пассажиров на носу судна сооружали чье-либо изображение.

Никогда прежде Иван не видел такого разнообразия деревянных фигур, установленных в носовой части кораблей и судов. Англичане и голландцы чаще всего ставили львов, позолоченных или выкрашенных в красный цвет. Испанцы отдавали предпочтение строгим статуям святых или королей. Но под белым с золотыми лилиями французским флагом можно было увидеть великое разнообразие весьма искусно изваянных древних богов и героев, тритонов, русалок (почему-то каждая не с одним, а двумя рыбьими хвостами) и других сказочных морских существ.

Пришлось изучать и запоминать все их особенности и различия, чтобы можно было быстро определить происхождение и принадлежность встречного судна вне зависимости от того, чей флаг был поднят над ним.

На «Стойком» вместо обычного британского льва красовалась дородная женская фигура, которая олицетворяла морскую нимфу. Это произведение плотников с королевской верфи не отличалось изяществом, но очень нравилось матросам. Они старательно раскрасили фигуру в самые яркие цвета, так что она издали бросалась в глаза. Занятый капитанскими обязанностями и довольно равнодушный к женскому обществу, мистер Франклин не обращал на нее особого внимания.

Однако появление «Стойкого» на стоянке британской средиземноморской эскадры вызвало бурю восторга. С соседних кораблей ухмыляющиеся офицеры рассматривали фрегат в подзорные трубы, а матросы радостно вопили и хохотали. Порой доносились неприличные шутки. С дальних кораблей приходили шлюпки, битком набитые желающими взглянуть на прибывший корабль. Вскоре выяснилось, что всеобщий интерес вызывают не изящные обводы корпуса, отличный такелаж и до блеска начищенные медные корабельные принадлежности, а носовая фигура «Стойкого».

В ней все узнали проживавшую в Портсмуте славную подругу моряков, хорошо известную Попрыгунью Долли. Ее рыжие завитушки, голубую косынку, вечный синяк под левым глазом и шрам на подбородке, полученный во время знаменитой драки, когда «смоляные крутки» объединились с «голенастыми», чтобы выбить из пивных на набережной засевших там гарнизонных солдат, ни с чем нельзя было спутать!

Естественно, что за фрегатом сразу же закрепилось неофициальное название Попрыгунья Долли. Это сильно огорчило мистера Франклина, который весьма ревностно относился к своим обязанностям и не думал, что его капитанская карьера начнется таким образом.

— Немедленно перекрасить эту девку! — приказал он боцману Симеону. — Не желаю, чтобы вся эскадра сквернословила и скалила зубы в отношении нашего фрегата. В штабе сопляки лейтенанты хихикают, друзья капитаны сочувственно вздыхают, а сам адмирал только ухмыляется. Даже мерзавец писарь имел наглость спросить, как точно пишется название нашего корабля? У меня же жена из семьи священника, подрастают дочери. Кто придумал установить эту нимфу?

— Не извольте беспокоиться, сэр! Такого рода шутки обычное дело. Все моряки обожают собственные корабли и ревнуют к чужим. А вот на наших верфях мало заботятся о корабельных украшениях, экономят на этом деле. Французы, те денег не жалеют. А в Лондоне только один мастер Гиббон умеет резать из дерева красивые носовые фигуры. Но он украшает королевскую яхту, сэр.

— И ведь нельзя совсем убрать эту деревяшку — тогда с кораблем случится несчастье.

— Так точно, сэр! Наверняка случится! Очень плохая примета! — доложил боцман и, заметив, что капитан задумался, продолжал. — Но разрешите доложить, сэр. Наша бабенка вполне приличная. Вон на «Свирепом» стоит изображение безобразной старухи, которая колотит мужа метлой. С бедняги волны сдирают всю краску, но каждый раз матросы делают ему нос красным, а в руку прилаживают пустую бутылку. А сам фрегат отличный, поломок не имеет, сражается удачно. Хотя наши зубоскалы за глаза и называют его «Разящая стерва».

— Закрашивай девку!

— Вся краска кончилась, сэр! Конечно, можно пустить обычную, но она быстро будет смыта. Получится одна срамота, сэр. Из стойких красок осталась одна черная, но вы сами сказали, что завтра снимаемся с якоря, — боцман преданно взглянул в глаза капитана и понизил голос. — Черная. Нехорошо получится, сэр. Идем в бой, а не на похороны.

— Черт с вами! Но я обязательно перекрашу эту фигуру, и она будет выглядеть прилично!

Глава 28

Война на Средиземном море не затихала. И по приказу командования «Стойкий» носился вдоль берегов Испании, Франции, Италии. Дозоры, разведка, охрана своих судов, охота за чужими — задания следовали одно за другим. Пару раз потрепал шторм, случилось оказаться на мели, которая не была обозначена на карте. Еще были поломки, болезни от тухлой провизии, долгое ожидание жалования — служба тянулась долго и нудно.

Но однажды у берегов Сицилии «Стойкому» улыбнулась удача.

За скалистым мысом, он был покрыт редкими кустами и очень походил на голову плешивого старика, открылась неприглядная картина. Три юркие шебеки нагло теребили пузатого голландца. Щелкали по нему из мелких пушечек и поспешно отскакивали при ответных выстрелах. Но исход боя был предрешен — на купце пушкари не отличались ни скорострельностью, ни меткостью.

При появлении фрегата под британским флагом легкие суденышки бросились наутек. Две шебеки, те, что были помельче, подались к берегу на спасительное мелководье, а третья резко отвернула в открытое море. Попутный ветер наполнил ее треугольные паруса с широкими белыми и красными полосами, развернул зеленый флаг, на котором красовался вышитый золотом полумесяц со звездой. Острый нос приподнялся и рассекал волны, вздымая высокие гребни пены.

— Хорошо идет! — раздалось на палубе «Стойкого».

— Резвая девочка!

— Наша Попрыгунья будет не хуже!

— Прибавить парусов! — приказал капитан.

— Накажем пиратов! — восторженно воскликнул стоявший рядом Джек Фишер.

— Это не пираты, а корсары, — поправил его капитан. Он сделал знак Ивану и другим мичманам. — Вы, будущие лейтенанты, должны знать особенности нового противника. Мавры, жители Северной Африки, давно промышляют морским разбоем и захватом заложников в прибрежных христианских городах. Они создали настоящие компании корсаров, имеют верфи и склады. Для войны с испанцами французские короли вступили с ними в союз, и флот мавров получил разрешение посещать французские порты. Корсары получили много льгот. В Марселе даже был спущен королевский флаг и над городской крепостью поднято зеленое знамя с полумесяцем. А жителям Тулона под страхом виселицы было приказано очистить свои дома, в которых разместились воины ислама. Люди плакали от стыда!

— Какой позор!

— Но французские купцы охотно скупали добычу мавров и продавали им пушки, порох и лес для строительства новых кораблей. Так что каждую весну корсары стали выходить на большую охоту в Атлантический океан и грабить города Португалии, Испании, Англии. Один из них даже добрался до устья Темзы!

— Как они нашли путь к нашим берегам? — спросил Джек.

— Среди захваченных маврами пленных были и моряки. Некоторые из них не выдержали ужасов рабства и согласились принять новую веру. Эти отступники и стали штурманами и боцманами на кораблях корсаров. Один датчанин привел их даже к берегам Исландии, где они захватили сотни людей.

— Почему христианские державы не покарают корсаров?

— Нет у них согласия. Они только радуются убыткам соседей и пытаются договориться с разбойниками. Поэтому европейские торговые корабли гибли десятками, а в домах вожаков корсаров в Алжире, Тунисе, Триполи появились многочисленные белокожие рабы и рабыни, настенные часы из Англии, голландские подзорные трубы, французские шелка. Рынки рабов были переполнены, и в северо-африканских портах открывались европейские консульства и банковские конторы, которое только тем и занимались, что выкупали пленных…

— С корсарами расправился сэр Роберт Блейк! — внезапно выпалил один из мичманов и тут же покраснел от смущения. — Прошу прощения, что перебил вас, сэр!

— Ты прав, парень! — улыбнулся капитан и потрепал мальчишку по плечу. — Рулевой, возьми левее! Лейтенант, прикажите зарядить пушки. А пока мы продолжим урок морской истории… Итак, против корсаров Англия послала своего любимца, адмирала Роберта Блейка!

— Адмирала и любимца, сэр? — на этот раз не смог сдержать своих чувств Иван. Он уже достаточно хорошо ознакомился с суровой дисциплиной в британском флоте.

— Адмирал сын простого торговца и прославился не только победами над голландцами и испанцами. Он всегда заботился о нуждах простых матросов. Все хорошо помнят о его отказе выполнить приказ командования и выйти с эскадрой в море. Он поступил так потому, что среди доставленного продовольствия не было лучшего средства от цинги — доброго английского пива!.. Сэр Роберт не церемонился с корсарами. В Тунисе и Алжире он познакомил мавров с настоящей ядерной дипломатией! Его пушки смели крепостные стены и отправили на дно все корабли корсаров. Они в ужасе молили о пощаде и в знак покорности прислали голову своего паши. Кроме того, освободили всех пленных англичан. В результате за каждый шиллинг, истраченный на снаряжение эскадры, свободу получили трое наших земляков!

— Мавры выбрасывают пушки за борт, сэр! Шебека прибавила скорость! — прокричал сигнальщик.

— От наших ядер она не уйдет, — капитан Франклин некоторое время рассматривал шебеку в подзорную трубу, а затем продолжал. — Французы решили последовать нашему примеру и также послали в Алжир военные корабли. Только их дипломатии не хватило ядер, и они попытались действовать словами. Долго вели переговоры, но ничего не добились. Когда французская эскадра повернула домой, вслед ей мавры стреляли отрубленными головами христианских рабов. Среди них была и голова французского консула!.. Все, урок истории окончен. По местам, джентльмены. Фрегат к бою!

Дальнейшее мало отличалось от обычного артиллерийского учения. Тяжелые орудия фрегата поразили цель уже на дальней дистанции. Ядра легких пушек с верхней палубы завершили дело. После этого на волнах покачивались лишь обломки и цеплявшиеся за них люди. Подбирать их не стали, на горизонте синели горы африканского берега и мелькали паруса рыбачьих лодок.

Капитан приказал возвращаться к голландскому судну.

Но оказалось, что не стоило торопиться. Одна из шебек скрылась, а вторая села на мель и была взята на абордаж отважными торговыми моряками. Радостно улыбающийся голландский капитан поднялся на борт «Стойкого», рассыпался в комплиментах и благодарностях. Преподнес подарок — ящик массивных бутылок с настоящим джином из Лейдена. И поспешил сообщить, что предлагает следующий порядок раздела добычи: три десятка пленных мавров он забирает себе, а их судно со всем вооружением и грузом уступает англичанам.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒