1.1. ПАТОПСИХОЛОГИЯ - ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ

Современная патопсихология представляет собой раздел клинической (медицинской) психологии.

Объектом ее исследования являются различные нарушения психической деятельности и свойств личности при психических или соматических заболеваниях, а предметом — закономерности этих нарушений или закономерности распада психики в сопоставлении с протеканием психических процессов в норме, «закономерности искажения отражательной деятельности мозга» [Зейгарник, 1986, с. 5]. Иногда в качестве предмета исследования патопсихологии выступает то, что в развитии болезни предшествует психопатологическим образованиям [Росин, 1976]. Последнее определение видится несколько ограниченным, поскольку в реальной практике патопсихологу приходится иметь дело и с начальными этапами заболевания, и с уже достаточно оформившимися видами психических расстройств, благодаря которым субъект и попадает в поле зрения специалистов. С другой стороны, весьма часто цитируемое и в том числе приведенное выше «классическое» определение предмета патопсихологии, через изучение «закономерностей распада», как нам представляется, к сегодняшнему дню также становится узким, хотя бы в силу того, что не все феномены измененной психической деятельности могут быть адекватно описаны именно как продукт или следствие распада, либо как сам его процесс. Прежде всего- это имеет отношение к детской патопсихологии с ее чрезвычайно широко встречающимся явлением задержанного развития и иными смежными формами дизонтогенеза, включая развитие психопатическое.

При изложении дальнейшего материала мы будем руководствоваться следующим определением предмета патопсихологии: основные механизмы, закономерности, каналы и способы исследования системных внутрипсихических изменений от условно нормального возрастного состояния психики до ее дизадаптирующих поведение форм. Многое из перечисленного роднит патопсихологию с такой сферой медицины, как психопатология, которая чаще всего рассматривается как теоретический раздел психиатрии, изучающий признаки психических заболеваний, их динамику в ходе течения болезни, симптоматические и синдромологические предпосылки постановки психиатрического диагноза и пользующийся для решения своих информационных задач медицинской семиотикой. Тот же терминологический арсенал, может быть, в несколько меньшем объеме, применяется и в патопсихопогии. Направленность и патопсихологии, и психопатологии, в конечном счете, определяется потребностями клиники — решением диагностических задач. Другими словами, патопсихология и в своем научном, и в практическом звеньях, пытаясь заполнить «зазор» между психической нормой и очевидной психической патологией, является своеобразным ответом на запросы самой психиатрии. При этом сам диагноз в его классическом понимании остается исключительной прерогативой врача-специалиста.

Мысли, сближающие психо- и патопсихологию, можно найти
и у известного немецкого психиатра Карла Ясперса (Karl Jaspers,
1883-1969).

Он писал: «Предметом исследования психопатологии служат
действительные, осознанные события психической жизни. Хотя
основная задача состоит в изучении патологических явлений, не-
обходимо также знать, что и как человек переживает вообще; иначе
говоря, нужно охватить психическую реальность во всем ее много-
образии. Нужно исследовать не только переживания как таковые, но
и обусловливающие их обстоятельства, равно как и те взаимосвязи
и формы, в которых они (переживания) находят свое выражение.
Можно провести аналогию с соматической медициной, где конкрет-
ные случаи кажутся относящимися в равной мере к физиологии

и патологической анатомии. Их взаимная зависимость не вызывает сомнений: они имеют
единую основу и между ними невозможно провести сколько-нибудь ясную разделительную
линию. Психология и психопатология также принадлежат друг другу и способствуют раз-
витию друг друга. Между ними нет четкой границы, и многие общие проблемы исследуются
психологами и психопатологами на равных правах» [Ясперс, 1997, с. 26]. Кроме того, патопсихология использует клинические критерии, так как без постоянного соотнесения с ними
она бы утратила свое практическое, прикладное значение. Естественно, что данные патопси-
хологического исследования в обязательном порядке должны соотноситься с психическим
статусом больного, со стадией течения болезни, с его динамикой [Блейхер, Крук, 1986].

Подводивший итоги дискуссии 1973-1977 гг. о соотношении предметов психопатологии и патопсихологии Ю. Ф. Поляков [1977] подтвердил, что психопатология традиционно изучает эпифеномены болезни, а сущность должна выясняться благодаря привлечению нейрофизиологии и экспериментальной патопсихологии.

Рассуждая о соотношении психиатрического и психологического видения душевной болезни, Б. С. Братусь [1994] пишет, что клиническое видение (психиатра) должно опираться на тонкие приемы наблюдения, на формирующуюся в опыте постоянного общения с больными профессиональную интуицию, на выработанные и зафиксированные в психиатрических трудах представления о смене состояний, симптомах и синдромах болезни. Основной единицей анализа выступает здесь целостный, представляемый в различных нюансах поведения образ больного и отнесение его к той или иной нозологической категории. Психолог же мыслит в категориях потребности, мотива, деятельности, отношения, смысла. Основным инструментом его диагностики является не клиническое наблюдение, а эксперимент, то или иное тестовое испытание. Иначе говоря, психолог чаще судит о человеке не непосредственно, наблюдая его поведение, привычки и странности, а опосредствованно, орудийно, через данные экспериментов, опросников и тестов.

Таким образом, различия между психопатологией и патопсихологией лежат и в сфере используемых ими методов. В то время как клинические (психопатологические) исследования обнаруживают и систематизируют проявления нарушенных психических процессов, патопсихология вскрывает характер протекания и особенности структуры психических процессов, приводящих к наблюдаемым в клинике симптомам. Для психопатологии и психиатрии типичен клинико-описательный метод (обычно анамнестический, изощренного клинического наблюдения, беседы или те способы описания измененных психических процессов и личности, которые квалифицируются как качественные или идеографические), тогда как для патопсихологии ведущими оказываются психологические методы исследования и,

Глава 7. Обшая патопсихология

Патопсихология — определение понятия

в частности экспериментально-психологические, обеспечивающие возможность измерять, но сравнивать и сопоставлять, то есть использовать тот инструмент, который диагностическое искусство в науку. Именно таким способом достигается воз- оценки характера протекания и особенностей структуры психических процессов, к наблюдаемым в клинике расстройствам. Итогом патопсихологического изучения общим случаем становятся критерии различения клинико-психических расстройств, а также причинные представления, дающие им объяснения. Иное место в патопсихологии занимает оценка влияния особенностей лично-индивидуального опыта на протекание сложных патопсихологических синдромов, характер нарушений познавательной деятельности и эмоционально-волевой прогноз возможности коррекционных мероприятий.

Разумеется, что качественный подход в патопсихологическом диагностическом контексте - наблюдательность, эмпатические предпосылки и даже человеческая интуиция, на опыт работы и умение интегрировать всю доступную о испытуемом информацию, и здесь продолжают оставаться актуальными.

Будучи интенсивно развивающейся ветвью клинической психологии, патопсихология являет свои интересы на контингент не только психиатрических, но и соматических, изучая особенности психических процессов, личностных изменений оказавших влияние на людей.

Возникнув относительно недавно, патопсихология не могла не вобрать в себя фрагменты собственным целям предметные сферы из некоторых других, исторически психолого-ориентированных дисциплин, таких как общая психология (о нормальном, естественном протекании психических процессов и закономерностей личности), нейропсихология (связь изменений психической деятельности и диффузными поражениями мозга), психодиагностика (принципы экспе- то измерения психических функций и процессов в их сопоставлении с воз- половыми и другими нормами, разработка адекватных методических приемов, могли бы обеспечить анализ психопатологических явлений и обьективную их ин- ) и специальная психология (закономерности развития, воспитания, обучения к социальной адаптации, абилитации и реабилитации различных категорий с проблемами в развитии).

Спектр упоминавшихся еще Б. В. Зейгарник прикладных задач, которые решает патопсихология , сводится к следующим [Карвасарский, 2002]:

1.Обеспечение дифференцирующих данных для уточнения в сложных случаях нозоло-

о диагноза (при атипичных и бедных клиническими проявлениями вариантах, на начальных их стадиях и т. п.).

2.Оценка структуры и степени нервно-психических расстройств, что играет самостоятельную роль в квалификации состояния больного и при установлении функционального. Сходная задача решается и при исследовании малоизученных форм заболевания (например, в рамках научного исследования).

3.Диагностика психического развития и выбор путей общеобразовательного и трудового жя и переобучения в детских и подростковых учреждениях при решении задач степени и структуры различных форм дизонтогенеза.

4.Исследования личности, социальной среды и социальных позиций больного в целях данных для функционального диагноза.

5.Оценка динамики нервно-психических нарушений и контроль эффективности психо- котерапии.

Глава 7. Общая патопсихология

6. Использование экспериментально-психологических данных для принятия решения в многочисленных формах экспертиз (трудовой, воинской, судебной и т. п.).

7. Информационная поддержка психокоррекционной работы с больным, а также организация психотерапевтической среды в медицинских учреждениях. Патопсихологическое исследование может играть определенную роль в выборе методик психотерапии. Помимо перечисленных задач, патопсихология обнаруживает свою полезность в охране психического здоровья населения, в оценке интенсивности и характера влияния неблагоприятных экзогенных, экологических и в том числе производственных факторов на состояние отдельных психических процессов и личности в целом.

Кроме определения понятия патопсихологии, данного в классической для отечественной психологии работе Б. В. Зейгарник «Патопсихология», возможны и другие представления о ее содержании. В частности, авторы «Основ клинической психологии» [2003] Н. В. Репина, Д. В. Воронцов и И. И. Юматова считают, что трактовка термина «патопсихология» Зейгарник несколько отличается от того, что понимается под термином «патологическая психология» (abnormal psychology) в зарубежной науке. В англоязычных странах патологической психологией называют изучение психологическими методами различных отклонений психической деятельности в клинических целях. По сути, это понятие выступает синонимом современной клинической психологии, а отчасти используется для обозначения психологических теорий возникновения психических расстройств. Как следует из англоязычного энциклопедического руководства по психологии под редакцией М. Айзенка, патологическая психология выступает методологической альтернативой биологически ориентированной психиатрии в отношении подходов к определению психических расстройств, видения роли и оценки взаимодействия биологических, психологических и социальных факторов в их возникновении. М. М. Кабанов в предисловии к одной из первых монографий, посвященных методам психодиагностики в клинике, пишет, что «патологическая психология» во многих странах обычно отождествляется с тем, что у нас называется «нарушением высшей нервной деятельности» (в трактовке школы И. П. Павлова) [Кабанов, Личко, Смирнов, 1963].

Б. В. Зейгарник использовала термин «патопсихология» в значении, которое ему придавал немецкий психиатр Гуго Мюнстерберг [1912] (Hugo Munsterberg, 1863-1916), предложивший рассматривать психические нарушения как ускорения или торможения нормальной психической деятельности без наличия дефекта [Перре, Бауман, 2007]. По мнению Г. Мюнстерберга, патопсихология может исследовать нарушения психики теми же методами и постулировать те же закономерности, что и в общей психологии. Поэтому в трактовке Б. В. Зейгарник патопсихология представлена как раздел (общей) психологии, который занимается исследованием закономерностей распада психической деятельности и свойств личности, прежде всего для решения общетеоретических вопросов психологической науки.

По мнению Л. М. Балабановой [1998], важной задачей патопсихологии является охрана психического здоровья в связи с изменением окружающей среды, урбанизацией, затруднением общения людей, возникновением новых профессий, требующих большого психического напряжения. Она включает нахождение мер коррекции по восстановлениютрудового и социального статуса, профилактику развития аномальных потребностей (алкоголь).

Патопсихологическое исследование имеет большое значение и при решении задач распознания и профилактики разных профессиональных заболеваний.

Еще в 1982 г. Б. Д. Карвасарский писал, что естественное стремление патопсихологии распространить психологические знания на возможно большее число аспектов медицины и здравоохранения следует рассматривать не как ее недостаток, а как признание

Общая патопсихология

роли психологии для медицины, как прогрессивный и перспективный путь римской психологии.

•отличающейся своим кругом задач и относительно молодой ветвью общей является детская патопсихология, наиболее тяготеющая к специальной

какой-то мере к педагогике. Ее предмет — изучение любых возможных на- ZZ^caoro развития детей [Белопольская, 2000; Максимова, Милютина, 2000], диагностика психического развития детей с отклонениями,

Н. В. Зверевой, О. Ю. Казьминой и Е. Г. Каримулиной [2008], в более кон- рэдровках детская патопсихология изучает следующее: закономерности нарушенного психического развития детей; так же возрастно-специфических видов отклонений развития; «чесхме характеристики отдельных форм психических расстройств в детском

jptfOTu в области применения патопсихологической диагностики и коррекции ш подростковом возрасте, ядгч детской патопсихологии относятся: исследования проблемы психических « ятей, находящихся на разных ступенях возрастного развития, установление ynrs ребенка, определение его соответствия или несоответствия возрастным.К влиянием социальной ситуации развития (школьная успеваемость и труд- ~~ эм), выявление патологических особенностей развития и раннее выявление паженного, дисгармонического развития, дебюта психических заболеваний. :психолог учитывает данные экспериментальных исследований при проведении мероприятий, а также принимает участие в работе психолого-медико- <: миссий.( медико-психологической)

1б*ской патопсихологии, в отличие от взрослой, состоит в том, что здесь юосической деятельности рассматриваются в динамике, соответствующей в процессе онтогенеза. Это значительно осложняет изучение предмета поскольку возникает необходимость учитывать сразу две переменные: ^иений психической деятельности и динамику формирования психической j ребенка, детерминируемую созреванием мозговых структур [Максимова, 2?Ж]

вопросы

1. Объектом и предмотом патопсихологии?

2. рюга^ия между патопсихологией и психопатологией?

3. позицию К. Ясперса по вопросу патопсихологии, сферы каких наук ассимилируются патопсихологией? решает патопсихология? предметом детской патопсихологии?

1.2. ИСТОРИЯ ПАТОПСИХОЛОГИИ

Патопсихология как специальная отрасль знания обусловливается двумя и в истории психологии: 1) внедрением в общепсихологическую практинального подхода, сменившего собой подход философско-умозрительный, прежде всего клиницистами-психиатрами. Необходимости заполнения

Глава 7. Общая патопсихология

теоретического вакуума, образовавшегося между достаточно очевидными феноменами грубых психических расстройств и системой представлений, существующей в «традиционной» психологии того времени. Обе эти тенденции возникли почти параллельно в конце XIX — начале XX в.

Первые серьезные экспериментальные исследования психических процессов связаны с именем немецкого врача и физиолога Вильгельма Вундта (Wilhelm Maximilian Wundt, 1832-1920), открывшего в 1879 г. в Лейпцигском университете психологическую лабораторию, на базе которой спустя несколько лет создается Институт экспериментальной психологии.

Основным методологическим принципом исследований в этом
институте становится синтез интроспекции с психофизиологией,
причем по мере накопления опыта происходит постепенный отход
от физиологических работ в пользу более психологизированных,
от исследований зрения, слуха, осязания, времени реакции к ассоциативным процессам, апперцепции и поведению.

В психологии того времени возникает первый прецедент необходимости инструментальной проверки субъективного опыта.
Появляется постепенное понимание недостаточности и ограниченности интроспекции как теории и метода научного познания явлений и необходимости новых объяснительных категорий и объективных методов исследования психической реальности(Э. Крепелин)

Между психиатрами и порой идеалистически настроенными философами разгораются споры о том, кто должен разрабатывать экспериментальную психологию. С конца XIX в. экспериментальное направление надежно закрепляется в научной психологии и довольно быстро распространяется на все ее ветви, в том числе и медицинскую.

Ученик В. Вундта Эмиль Крепелин (Emil Kraepelin, 1856-1926),
а затем Карл Юнг (1875-1961) стали использовать в психиатрии
ассоциативный эксперимент, стремясь превратить его в клинико-
диагностический инструмент.

В Америке вундтовские традиции применительно к структуре
сознания развивал Эдвард Титченер (1867-1927), провозгласивший
поиск его отдельных элементов и способов их комбинирования.

Другой ученик Вундта — отечественный психиатр В. Ф. Чиж
после возвращения из Германии в 1885 г. создает первый в России
(в Петербурге, в больнице св. Пантелеймона) кабинет, предназначавшийся для экспериментальных психологических исследований [Журавель, 2005]. Позднее он наследует лабораторию Крепелина в Дерпте (Тарту), где со своими последователями также продолжаетпроводить многочисленные эксперименты.

В 1885-1886 гг. Владимир Михайлович Бехтерев (1857-1927) (психиатр по образованию, родоначальник экспериментальной психологии и основоположник патопсихологии) и Сергей Сергеевич Корсаков (1854-1900) при психиатрических клиниках открывают лаборатории в Казани,

Э. Титченер

7.2. История патопсихологии

Москве и Санкт-Петербурге, а в 1907-1908 гг. В. М. Бехтерев в
Санкт-Петербурге организовывает Психоневрологический институт, позднее получивший его имя, и Институт по изучению мозга
и психической деятельности (1918).

Во всех этих лабораториях работали врачи-невропатологи
и психиатры, совмещавшие свои психологические исследования с
врачебной практикой в клинике. Исключение составляла психологическая лаборатория в Новороссийском университете (в Одессе),
которая, в отличие от других, была создана на историко-филоло-
гическом факультете (1896) профессором философии Николаем
Николаевичем Ланге (1858-1921) с целью развития психологии
как объективной науки и преподавания ее как дисциплины [Гуре-
вич, Борисова, 1997; Ярошевский, 1996].

Николай Яковлевич Грот (1852-1899) — профессор Московского университета, с 1888 г. возглавивший Московское психологическое общество, исходил из того, что психология должна быть
объективной естественной экспериментальной наукой, что именно
она должна лежать в основе наук о человеке.

Грот был активным сторонником практического использования
психологии, ее связи с педагогикой, медициной и юриспруденцией.
В своей работе «Основания экспериментальной психологии» [1896]
Грот писал, что развитие экспериментальной психологии имеет
большое значение не только для будущего развития психологии,
но и для всех гуманитарных наук, что новое развитие психологи-
ческой науки связано с объединением, конвергенцией разных пси-
хологических теорий на основе эксперимента [Ярошевский, 1996].

Вскоре в Университете Св. Владимира в Киеве под руководством философа и психолога Георгия Ивановича Челпанова
(1862-1936) (автора «Введения в экспериментальную психологию» [1915]) начинает действовать психологический семинарий,
при котором организуются лабораторные занятия для студентов,
а в 1907 г., когда Г. И. Челпанова приглашают на должность профессора в Московский университет, семинарий и кабинет переводятся туда. Еще несколько лет спустя, в 1914 г., на их базе создается один из лучших по устройству и оснащению в мире Психологический институт [Сироткина, 1995].

Особое направление в смежной с патопсихологией областью
представлено работами ранних дефектологов преимущественно
Французской школы — Жана Эскироля (Jean Itienne Esquirol,
1772-1840), Эдуарда Сегена (Edouard Seguin, 1812-1880) и Альгоеда Бине (Alfred Bine, 1857-1911), чьи попытки дифференолсозания умственной отсталости как нарушения психического и (дизонтогенетических проявлений в современном по ш :т психических расстройств (1838) и разработки эксженых приемов оценки умственной недостаточности
пкзись одной из предпосылок в формировании детской патопсихологии.

Н. Грот

Г. Челпанов

Ж. Эскироль

Глава 1. Общая патопсихология *

А. Бине

Т. Рибо

Л. Уитмер

С. Корсаков

Во Франции основания научной психологии были сформулированы Теодюлем Арманом Рибо (Theodul Arman Ribot, 1839-1916). Именно он заложил представления о предмете экспериментальной психологии, которая должна заниматься не метафизикой или обсуждением сущности души, а установлением законов и ближайших причин психических явлений. Болезнь он рассматривал в качестве эксперимента, поставленного природой, что наложило отпечаток на его известные работы («Болезни памяти», 1881; «Болезни воли», 1883; «Болезни личности», 1885). Т. Рибо впервые вводит термин «патологическая психология» [Корнилова, 2002; Вольф, 2004].

Конец XIX в. ознаменовывается еще одним событием — открытием учеником Вундта Лайтмером Уитмером (Lightner Witmer, 1867-1956) при Пенсильванском университете первой психологической клиники (1896) для отсталых и душевнобольных детей, а также введением им понятия клинической психологии и основанием журнала «Психологическая клиника» (1907) (хотя к этому времени в немецкоязычных странах уже существовало несколько научных и практических направлений, фактически разрабатывавших клиническую психологию в более широком плане, чем ее понимал Уитмер, сконцентрировавшийся на диагностике и лечении отклонений в умственном развитии).

К началу XX в. психические болезни начинают трактоваться как эксперимент природы, нуждающийся в специальном изучении, а в мировой науке возникает мысль о допустимости суждения

о роли и месте того или иного психического процесса в составе сложных психических явлений по его изменениям в результате заболевания, то есть уже есть возможность использовать патопсихологические явления в качестве критериев при оценке правильности психологических теорий.

Одним из основоположников московской школы психиатрии и приверженцем экспериментального направления в изучении душевных процессов был и С. С. Корсаков, инициатор создания первого в России «Журнала невропатологии и психиатрии». Он придерживался мнения, что только знание основ психологической науки делает возможным правильное понимание распада психической деятельности душевнобольного. В 1889 г. на Парижском конгрессе по психиатрии он впервые не только описал характерные расстройства памяти, но и предложил гипотезу о ее механизмах. Другая известная патопсихологическая работа Корсакова посвящена психике микроцефалов, характерной чертой которой он считал преобладание более примитивных ассоциаций над ассоциациями «по смыслу». В 1895 г. по инициативе Корсакова создается психологическая лаборатория при психиатрической клинике Московского университета. Заведовать ею стал ближайший помощник Корсакова А. А. Токарский (1859-1901).

Русский психиатр, ученик Корсакова, работавший в психологической лаборатории Московской психиатрической клиники, один

2. История патопсихологии

из основателей Общества экспериментальной психологии (1910)
для пропаганды применения тестов в педагогике и психиатрии,

Федор Егорович Рыбаков (1868-1920) выпускает первый в России сборников психологических методик, куда вошли тесты, методические приемы Ф. Гальтона, Г. Мюнстерберга, А. Бурдоиа, Г. Эббингауза, А. Бине, В. Анри, Э. Крепелина, А. П. Нечаева, Н. Бернштейна и других (Атлас для экспериментально-психологического исследования личности с подробным описанием и объяснением таблиц, составленных применительно к цели
педагогического и врачебно-диагностического исследования 1910. [Рыбаков,2008]). В 1911 г. Александр Николаевич Бернштейн (1870-1921) публикует первое в России руководство «Клинические приемы психологического исследования душевнобольных» [Бернштейн, 1921].

Еще раньше в российской науке благодаря трудам Ивана Михайловича Сеченова >1829-1905) формируются прогрессивные идеи, построенные на новом представлении о рефлекторной деятельности мозга, о родственности психического и физиологического, об обусловленности поведения внешними влияниями. Сам И. М. Сеченов в своем труде «Кому и как разрабатывать психологию?» так писал по этому поводу: «Мысль о психическом акте как процессе, движении, имеющем определенное начало, течение и конец, должна быть удержана как основная» [1953, с. 251-252]. Преемники Сеченова — Иван Петрович Павлов (1849-1936) и В. М. Бехтерев продолжили изучение психики с позиции экспериментальной психологии. В дальнейшем Павлов отнес свои исследования к учению о высшей нервной деятельности, а Бехтерев — к рефлексологии (1904), стремившейся для научных выводов использовать исключительно объективные методы. Здесь имелась в виду не только регистрация рефлексов, но и соотнесение их с теми внешними раздражителями, которые служили первоначальными источниками реакции. В рефлексологии начинает просматриваться тенденция замены психологии как науки учением об условных рефлексах и объяснения всех форм сознательной деятельности людей законами образования и функционирования условных рефлексов независмо от сложности совершаемых человеком действий.

Таким образом, на смену интроспекционистской ориентации приходит новый подход, суть которого выражается в следующих характеристиках [Кольцова, 1997]:

1) объективный способ изучения всех проявлений человека;

2) антропологическая ориентация: точка отсчета — человек как целое в его взаимодействии с окружающей его действительностью;

3) материалистическая трактовка психики как производной от деятельности организма и осуществляющихся в нем энергетических преобразований, при умалении отражательной природы психики;

4) антипсихологизм, или игнорирование психики как предмета исследования.

По указанным причинам к концу 1920-х гг. наблюдается спад увлечения рефлексологией и усиливается скепсис по отношению к ее реальным возможностям. Но важную роль для будущей патопсихологии сыграло то, что Бехтеревым впервые в отечественной психологии была сформулирована идея комплексного исследования человека не только различными науками, но и с использованием многоуровневого сравнительного анализа данных, характеризующих проявления человека в норме и в патологии, в экспериментальных условиях и во время клинических исследований, при сопоставлении отклонений и видоизменений психики с ее проявлениями у здоровых. Примечательно то, что в организованном Бехтеревым

Глава 7. Общая патопсихология

Н. Бернштейн

Э. Кречмер

Психоневрологическом институте одновременно читались курсы
общей психопатологии и патологической психологии, то есть за
ними уже тогда усматривались разные дисциплины [Зейгарник,
1986].

Во второй половине 1920-х — начале 1930-х гг. И. П. Павлов
и его ближайшие сотрудники непосредственно переходят к разработке проблем патопсихологии, выдвигается ряд конструктивных принципов, оказывающих влияние не только на понимание нормально функционирующей психики, но и на интерпретацию ее патологических отклонений. Среди них важное место занимают учение о двух сигнальных системах, представления о типах высшей нервной деятельности, критика с позиции рефлексологической теории взглядов ряда зарубежных ученых идеалистической направленности.

Важный вклад в разработку разделов физиологии, ориен-
тированных на психологию, был сделан Николаем Александро-
вичем Бернштейном (1896-1966) [Бернштейн, 1990], изучавшим
принципы обратных связей, вопросы самоорганизации движений,
и возможных последствий расстройств их механизмов на разных
уровнях мозговой организации. Идеи Н. А. Бернштейна позднее
нашли свое развитие в трудах Петра Кузьмича Анохина (1898—
1974), разработавшего общую теорию функциональных систем с
ее важнейшим компонентом — механизмом опережающего от-
ражения действительности, воплощенном в понятии «акцептор
действия».

К началу 1920-х гг. начинает оформляться еще одно на-
правление исследований, совпадающее со сферой интересов
патопсихологии. Это опиравшаяся на общие морфологические
характеристики строения тела человека типология характеров
(темпераментов) немецкого психиатра и психолога Эрнста Креч-
мера (Ernst Kretschmer, 1888-1964). Этот видный представитель
западной науки считал, что обобщения о темпераменте «могут
быть развиты лишь из психиатрии и поняты лишь с точки зрения
последней» [Кречмер, 2003; Korperbau und Charakter, 1921]. Креч-
мер соотносил тип телосложения с психическими заболеваниями,
причем предполагал, что между нормой и психическим заболева-

нием нет резкой грани: биотипы индивидуальности нормального человека могут перерасти
в аномалии характера, а затем и в психическое заболевание.

Заметная роль в разработке арсенала диагностических техник, полезных и для патопсихологии, принадлежит видному представителю школы В. М. Бехтерева Александру Федоровичу Лазурскому (1874-1917). Он считал, что высшие уровни психики людей следует изучать так же конкретно, как клиницист изучает их физическую и физиологическую организацию, для чего интенсивно работал над созданием методических приемов, адекватных такого рода исследованиям. Он предложил и широко использовал метод систематического наблюдения, сочетая его со специально подобранными методиками экспериментальной психологии. Наибольшей известностью пользуется созданный А. Ф. Лазурским к 1910 г. метод естественного эксперимента, благодаря которому устраняется искусственность

А. Лазурский

История патопсихологии

В. Мясищев

П. Ганнушкин

лабораторного опыта и значительно возрастает ценность данных-наблюдения, поскольку испытуемый не вырывается из привыч-
ки для него среды, но при этом ставится в строго запрограмми-
рованные и контролируемые условия. Кроме того, он выдвинул
юнцепцию отношений личности, развитую видным советским
психологом, учеником Лазурского Владимиром Николаевичем
Мясищевым (1893-1973), который применил ее, в частности,
а клинике неврозов и пограничных состояний [Мясищев, 1960,

"998]. Психическая болезнь, по его мнению, изменяет и разру-
шает сложившуюся систему отношений, а нарушения в системе
отношений личности, в свою очередь, могут привести к болезни.

Рассматривая проблемы формирования характеров и психопатий, Петр Борисович Ганнушкин еще в 1924 г. также опре-
деленно высказывается следующим образом: «Можно, думаю,
с достаточной определенностью считать, что изучение характе-
ров, темпераментов — нормальных или патологических — это
все равно, здесь сколько-нибудь принципиальной разницы нет —
должно вестись при совместной работе психологов и психиатров;
эта точка зрения несомненно расширяет компетенцию психиатра,
но она с несомненностью вытекает из существа дела; нужно при-
знать, что учение о характерах должно быть предметом дисципли-
ны, находящейся на рубеже между психологией и психиатрией»

[Таннушкин, 1964].

На патопсихологические исследования существенное влияние
оказали идеи Льва Семеновича Выготского (1896-1934), ставшего инициатором ряда работ, в которых изучалось смысловое
и системное строение психики, были очерчены закономерности
распада высших пси

⇐ Предыдущая 12