совершенно секретно!) 3 страница

Безмолвная подворотня ожила. Она как будто только и ждала Павлика, чтобы устроить ему этот концерт. Как будто долго сдерживалась и теперь, наконец, в полную мощь проявляла свои музыкальные способности.

Павлик заткнул уши. Он давно бы уже выскочил во двор, но что ему делать со своей ушибленной ногой и с этой лужей, которая простиралась между ним и Лохматым?

Под постепенно угасающий кошаче-диванный концерт Павлик долго и зло глядел на лужу, из-за которой срывалось великое дело.

Но тут в подворотню вбежал рыжий мальчишка, и всё стало на свои места.

– Дедушка, вы через лужу перепрыгнуть не можете? – сказал мальчишка. – А вы на неё доску положите…

И через секунду, с честью одолев проклятую лужу, Павлик ступил во двор.

Глава 3
Двор

Вот что представилось Павликиным глазам.

Маленькое тощее деревце красовалось в левом углу хорошо заасфальтированного двора. Рядом с деревцем висела вывеска: «Контора ЖЭК № 12». Под вывеской стояла облупленная скамейка, рядом – детская коляска.

Куча голубей с гулким гульканьем кружилась по асфальту, подбирая заботливо рассыпанные чьей-то рукой зёрна. Справа в подъезд вела открытая коричневая дверь, из неё тянуло прохладой и подгоревшими котлетами.

К этой двери Павлик и направился после недолгого размышления. Он справедливо рассудил, что то окно, в которое стучал ботинком Лохматый, вряд ли могло принадлежать конторе ЖЭКа.

Глава 4
Павлик спускается в подвал

Итак, с волнением ступил Павлик на первую ступеньку лестницы, уводящей в глубокий полутёмный подвал.

Три кошки прыгнули одна за другой из-под его ног в разные стороны.

Ступенька. Ещё ступенька. Ещё… и ещё… Лестница казалась бесконечной. Чем глубже уходила она, тем сильнее тянуло снизу плесенью и кошками.

Тусклая электрическая лампочка еле освещала щербатые ступени, на стенах выступали мокрые пятна. Никаких звуков, кроме стуков собственного сердца, чуткое Павликино ухо не улавливало.

Один раз ему, правда, показалось, что кто-то зашевелился в самом низу, и он совершил гигантский прыжок вверх, сразу через десять ступенек, но тревога оказалась напрасной, и, поборов страх, Павлик принялся спускаться снова.

Отдадим ему должное – Павлик вёл себя как герой. Спуск его по незнакомой тёмной лестнице, где опасность подстерегала на каждом шагу, мог сравниться только с восхождением отважного альпиниста на сияющую вершину, когда с каждым шагом всё круче становится тропинка, всё чаще скатываются из-под ног камни, всё разрежённее становится воздух, и дышать всё труднее, и сердце колотится всё чаще, и кружится голова, и подгибаются колени, и только гордое сознание собственной отваги ведёт тебя вперёд.

И вдруг Павлик вздрогнул и остановился. На сей раз ему не показалось. Он отчётливо услышал какой-то тихий отдалённый звук.

Павлик стоял, вцепившись в деревянные перила, и напряжённо вглядывался в подвальную темноту. Сомнений не было. Он слышал плач.

Глава 5
Девочка на лестнице

Плач был тихий, тоненький. Где-то в глубине подвала плакал ребёнок.

Павлик окаменел, он стал само внимание, сам слух. Он сверлил глазами темноту. Пальцы, сжимающие перила, побелели.

Плач не унимался, стал даже громче. Кто-то горько всхлипывал в самом низу.

Но нет, погодите, внизу ли? Не ошибся ли Павлик? Да, совершенно определённо, плач доносился не снизу, из подвала, а, наоборот, сверху, с лестницы.

Кто же там плачет?

Павлик торопливо поднялся по лестнице и вот что увидел.

На деревянной лестничной ступеньке на втором этаже сидела и плакала какая-то девчонка. На вид девчонке можно было дать года четыре. Одета она была в полосатую коричневую пижаму, на ногах – огромные взрослые шлёпанцы. Щека у девчонки была перевязана толстой косынкой, из-под косынки выбивалась вата.

Одной рукой девчонка размазывала по лицу слёзы, другой прижимала к себе тощего рыжеватого котёнка. Котёнок глядел мутными глазами и тоненько пищал.

– Ты чего здесь сидишь? – спросил Павлик, с удивлением оглядывая зарёванную девчонку, ободранного котёнка и мусорное ведро, возле которого валялись картофельные очистки.

Девочка перестала реветь, уставилась на Павлика круглыми, как пуговицы, глазами, а потом заревела снова:

– Я дверь закры-ы-ла…

– А ты постучи, тебе откроют!

– Не откро-о-ют… Мама на работу ушла, а папа тоже на рабо-о-те.

– Что же они тебя одну бросили?

– Они не бро-о-осили. Мама дома была, а ей по телефону позвонили, что у неё аравия на работе. Вот она и ушла-а-а…

– Какая ещё аравия? Авария, что ли?

– Да-а-а.

– Ну хорошо, а как ты на лестнице-то очутилась?

– Тут котёночек мяукал, я на него посмотреть вышла, а дверь наша закры-ы-лась.

– А почему у тебя щека перевязана?

– Потому что у меня сви-и-ин-ка, – сказала девчонка и заревела ещё сильнее.

– Тише! – испугался Павлик, сообразив, что она разгонит своим рёвом тех, в подвале. – Хватит реветь! Давай лучше соседям позвоним!

Павлик позвонил к соседям, но за дверью царила полная тишина.

– Бабушка Валя не слышит, она глуха-а-я, – сказала девчонка.

– А на первом этаже?

– А там все на работе, а дядя Игорь в институ-у-т ушёл… Дедушка, возьми меня с собой, мне тут стра-а-шно!

Этого ещё не хватало!

– Что ты! – затряс головой Павлик. – Куда я тебя возьму? Я занят, мне идти надо.

– У-у-у! – заревела девчонка. – Я с тобой пойду-y-y… Ты хоро-о-ший…

– Да куда ты со мной пойдёшь? – испугался Павлик. – Я опасным делом занят! Разбойников ловлю, понимаешь? – И прошептал свистящим шёпотом, кивнув на подвал: – Тут у вас внизу разбойники живут!

Этого говорить не стоило. Павлик понял, что совершил ошибку. Девчонка подняла такой рёв, что стёкла задребезжали в раме, а котёнок стал вырываться из её рук.

– Тише! Тише! – замахал руками Павлик. – Я пошутил!

Но девчонка уже вцепилась в его рукав мёртвой хваткой…

– А-а-а! – громко ревела она. – Я бою-у-сь!

– Тссс! – Павлик зажал девчонке рот и горячо зашептал в самое ухо: – Ну что ты ревёшь? Как не стыдно! Ты уже большая! Ну ладно, ладно, я отведу тебя к себе домой, так уж и быть! Но только ты подожди меня немного, всего часик! Я скоро вернусь, поняла?

– Не хочу-у-у! Не уходи-и-и! Я разбойников бою-у-сь!

Эх! Павлик с досады крякнул, как утка.

Делать было нечего. Придётся тащить девчонку домой. Не оставлять же её, в самом деле, одну на грязной лестнице, да ещё со свинкой, да ещё в соседстве с подозрительным подвалом!

И надо же такому случиться: в самую решительную минуту, когда вот-вот и стало бы ясно, что за люди, с какой целью собрались там, внизу!

«Ну ничего, ещё не всё потеряно, – сказал себе Павлик. – Слетаю, как ветер, домой, и обратно!»

– Ладно уж, пошли, – сказал он девчонке. – Только ты мой свитер надень. Кто же это в пижамах по улицам разгуливает?

Девчонка сразу перестала реветь, напялила на себя задом наперёд Павликин свитер, протянула Павлику мокрую ладонь, и оба стали спускаться по лестнице.

Глава 6
Записка на двери

Ох, это было чистое наказание! При каждом шаге огромные шлёпанцы сваливались у девчонки с ног, и, чтобы одолеть пять ступеней, понадобилось, как показалось Павлику, не меньше часа!

Это было невыносимо! При таких темпах приключение с девчонкой грозило кончиться лишь к вечеру, и тогда прощай Павликины мечты, Павликины планы!

Павлик решительно сел на ступеньку, сдёрнул с себя носки, натянул их девчонке на голые ноги и взвалил её на спину.

– Поехали! – обрадовалась девчонка, но тут же громко захныкала: – Дедушка, а котёнок? Я без него не хочу-у-у!

Тьфу, чёрт! Котят ещё не хватало!

Но пришлось брать и котёнка. Павлик сунул его за пазуху, под майку, и галопом помчался по ступеням, но вдруг остановился на полном скаку и хлопнул себя по лбу. А родители? Девчонкины мама и папа? Что с ними будет, когда они придут с работы и не обнаружат своей дочери?

Хорошо, что у Павлика в кармане нашёлся клочок бумаги и огрызок карандаша. Павлик быстро нацарапал:

«Уважаемые родители! Ваша дочь унесена по адресу Краснобаррикадный переулок, дом пятнадцать, квартира шестьдесят восемь».

Потом запахнул пиджак, надетый прямо на майку, подхватил девчонку и помчался по переулку.

Котёнок пищал и щекотал под майкой голый Павликин живот. Девчонка подпрыгивала на Павликиной спине, как наездница в цирке, и громко смеялась.

– Ура-а-а! Дедушка, а я знаю, кто ты! – цепко обнимая Павлика за шею, кричала она ему в самое ухо. – Ты Дед Мороз, вот кто! Но-о-о! – воскликнула она, пришпоривая Павлика шерстяными пятками. – Но-о-о! Но-о-о!

А котёнок лизал и царапал Павлику живот.

Глава 7
Павлик возвращается в подвал

Совершенно взмокший, приволок Павлик девчонку к себе на четвёртый этаж. Там он разобрал постель и приказал девчонке ложиться.

– Вот тебе апельсины, сушки, вот хлеб с маслом и колбаса, – сказал он. – А вот градусник. Не забудь смерить температуру! Да, вот тебе ещё Тимофей, не скучай, развлекайся тут, а я скоро приду…

В дверях подъезда он столкнулся с Андреем, который вёл за руль новенький красный велосипед. Как назло, сбегая по лестнице, Павлик сдёрнул с себя маску – уж очень в ней было жарко!

Увидев Павлика, Андрей застыл на месте.

– Привет, – растерянно сказал он.

– Привет, – буркнул Павлик и промчался мимо.

Дверь грохнула.

– Того, – усмехнулся Андрей. – Тефтеля-то с приветом! – и покрутил пальцем возле лба.

Глава 8
Склад инвентаря

На сей раз Павлик быстро добрался до нужного дома и без промедления спустился в знакомый уже подвал.

С бьющимся сердцем шагнул он с последней ступеньки на землю.

Вокруг был, как говорится, кромешный мрак. Держась рукой за влажную шершавую стену, Павлик сделал несколько шагов куда-то влево, и тут из слегка поредевшей темноты выступили перед ним две двери.

Одна из них была чуть приоткрыта. Из-под неё выбивался сероватый свет. Другая, обитая драной клеёнкой, из-под которой торчали клочки грязной серой ваты, была закрыта наглухо.

На первой двери что-то было написано мелом.

– «Склад инвентаря», – по слогам прочёл Павлик… Значит, другая дверь – та самая…

Вдруг Павлик вздрогнул. За дверью, обитой клеёнкой, той самой дверью, послышались какие-то звуки. Чей-то голос звучал глухо и неразборчиво.

«Сейчас откроют и выйдут!» – с ужасом подумал Павлик и юркнул в соседнюю дверь.

Павлик оказался в маленькой полутёмной комнатке.

Половину комнатки занимал диван, родной брат того, музыкального.

На столе стояла ржавая электрическая плитка. На ней – чайник, рядом – чашка.

Больше никакой мебели и посуды в комнатке не было. Зато в глубокой нише, задёрнутой линялой ситцевой занавеской, в беспорядке были свалены мётлы, веники и железные вёдра.

Отдельно, на гвоздиках висели серые половые тряпки. Теперь Павлик совершенно отчётливо различил за стеной мужские голоса и так и прильнул к стене ухом!..

Глава 9
«Старик, ты просто гений!»

– Слушай, Старик, давай её в тёмный угол оттащим, – услышал Павлик. – Не могу её видеть! Как погляжу – настроение портится!

– Да выбросить её надо, – ответил голос Лохматого. – Завернём во что-нибудь, вынесем ночью во двор и сожжём, чтобы никто не видел!

– Тяжеловато старушку по лестнице тащить. Надорвёмся. Давай её за шкаф засунем, и дело с концом.

За стеной поволокли что-то по полу.

– Между прочим, она когда-то ничего была, – сказал тот, кого называли Бородой. – С заданием справлялась.

– Да брось ты! Давно её списать надо было. Пользы как от козла молока!

Павлик слушал этот разговор ни жив ни мёртв. Его трясло. Ноги у него подкашивались. Лоб покрылся липким потом.

«Ну и впутался я в историю! – с тоской думал Павлик. – Кого это они там прячут у себя?»

– Кстати, Старик, как у тебя дела с той девушкой? – вдруг услышал он.

– Пока так себе.

– Что значит «так себе»? Те-бе удалось с ней познакомиться?

– Нет, Борода.

– Старик, ты позоришь нашу фирму! Ну хоть как зовут её, узнал?

– Не удалось пока. Но всё же, Бородёнка, я тебе сейчас кое-что покажу. Вот, гляди…

Минуты две за стеной молчали, потом Борода воскликнул восхищённо:

– Старик, да ты просто гений! Какое качество! Блеск! Шеф просто взбесится от восторга! Он эту девушку обязательно на полосу пустит!

– Ты думаешь? Ну спасибо, Бородёнка. Да, кстати, а как у тебя дела с Байкалом?

– Тоже, знаешь, ценный материальчик с БАМа привёз! Там свои люди нашлись, Старичок. Всё, как положено, мне показали, рассказали… Вот, погляди, я уж постарался, как можно точнее объекты зарисовал. Как, ничего?

– Первый сорт. Поздравляю, Борода!

Глава 10
Тётя Фарида

Прижавшись ухом к стене так, что оно побелело и одеревенело, боясь проронить хоть слово, Павлик слушал весь этот разговор.

«Уж не шпионы ли они? – тревожно думал Павлик. – Похоже, что шпионы. Да-да, вполне возможно.

По кинофильмам Павлик знал, что «шефом» часто называли главу иностранной разведки, что выражение «ценный материал» могло означать, что собрано большое количество ценных шпионских сведений, ну, а уж слово «фирма», само собой, значило только одно – шпионская организация.

Оставалось пока неясным странное выражение «пустит на полосу», которое ни в одной книжке и ни в одном кинофильме про шпионов Павлику не встречалось.

Павлик решил на досуге пораздумать об этом выражении и, может быть, при случае, расспросить о нём кого-нибудь из взрослых, а пока он продолжал слушать. Но за стеной вдруг смолкли.

– Слышишь? – сказал Борода.

– Слышу! Тётя Фарида с задания возвращается.

И тут же Павлик услышал на лестнице шаркающие шаги.

«Да тут у них целое логово!» – подумал он.

Шаги приближались.

Тётя Фарида, возвращаясь с задания, громко вздыхала и что-то бормотала.

Судя по голосу, она была уже немолода.

«Наверное, самая опытная», – решил Павлик.

Преступники, примолкнув, ожидали её появления.

Павлик тоже ждал.

Наконец шаги тёти Фариды зашаркали по площадке.

– Нинди карангэ, лампочка даленде[1]… – ворчливо сказала тётя Фарида на незнакомом Павлику языке. – Тётя Фарида темнота голову сломай…

– Тётя Фарида, это ты? – крикнули за стенкой.

– Я… я… – недовольно сказала тётя Фарида, и Павлик почувствовал, как она взялась за ручку той самой двери, за которой сидел он, Павлик Помидоров!

Дверь стала тяжело отворяться.

Как мышь, юркнул Павлик за ситцевую занавеску и спрятался там среди веников и мётел.

– Что наделал тётя Фарида! Склад инвентарь забыл закрыть! Начальник ЖЭК ругаться будет! – рассердилась на себя тётя Фарида.

Она вошла в комнату, где за ситцевой занавеской тяжело билось сердце Павлика Помидорова, и включила электрическую лампочку.

– Ты чего ворчишь, тётя Фарида? – крикнули из-за стены.

– Боюсь, чужой человек метлу воровать. Тётя Фарида дверь не закрыл… – И видно, чтобы наверстать упущенное, она вынула из кармана ключ и несколько раз со скрипом повернула им в двери.

После этого тётя Фарида сняла с себя оранжевые резиновые сапоги и села на диван.

– Устал тётя Фарида, – сказала она, потягиваясь. – Устал. Двор подметал. Начальник ЖЭК хвалить будет. Премию даст тётя Фарида, – и улеглась на диване.

– Сейчас начнётся, – сказали за стеной.

Глава 11
«Тётя Фарида! Работать не даёшь!»

Тётя Фарида заснула сразу.

То, что она спит, Павлику стало понятно с первой минуты. Странные, ни с чем не сравнимые звуки полились из горла тёти Фариды.

– Бур-р-р… – говорила во сне тётя Фарида, – хур-р-р-р, мур-р, бур-р-р…

За стеной что-то продолжали говорить, но из-за сонных откровений тёти Фариды нельзя было разобрать ни слова. Драгоценные сведения о деятельности многочисленной преступной организации не долетали более до Павликиных ушей.

Вдруг в стену чем-то грохнули, похоже, кулаком.

– Эй! Тётя Фарида, спи потише! Работать не даёшь!

– А! – сказала тётя Фарида.

И снова завела своё. Так прошло полчаса. Потом соседняя дверь громко хлопнула. За стеной стало совсем тихо.

«Ушли», – подумал Павлик.

Глава 12
Павлик в западне

Только теперь Павлик пошевелился. Руки и ноги у него затекли, спина ныла. Он осторожно выполз из-под мётел и отогнул край занавески.

Он увидел на диване тётю Фариду в сером пиджаке, белой косынке и вязаных носках.

«Хоть она и дворник, а заодно с ними», – сказал себе Павлик и на цыпочках пошёл к двери.

О ужас! Дверь была заперта, и ключа в ней не было.

На миг Павлик… На миг Павлик… О, господи боже, да что мы такое хотели сказать? Что там должен был сделать Павлик? Мы так растерялись вместе с ним, что нужное слово выскочило у нас из головы. Может быть, мы хотели сказать: на миг Павлик побледнел как смерть, потерял сознание, рухнул на пол перед железной дверью «Склада инвентаря». Но нет, пожалуй, это было бы слишком. Павлик, конечно, не потерял сознание и не рухнул на пол, хотя, честно говоря, чуть не рухнул, так задрожали у него колени.

Но…

«Спокойно. Безвыходных положений не бывает, – сказал себе Павлик. – Закрыта дверь – вылезу в окно!»

И, повернувшись вокруг своей оси, бесстрашно двинулся мимо тёти Фариды к окну.

…На окне красовалась толстая ржавая решётка.

Глава 13
Павлик лезет в форточку

И вот тут присутствие духа всё-таки покинуло Павлика Помидорова.

Добрую минуту Павлик бессмысленно взирал на решётку.

Это была западня.

Тюрьма.

Ловушка.

Получалось, что, расставляя сети для врагов, Павлик попал в них сам.

Но надо было действовать решительно. Надо было срочно что-то придумать.

«Может, разбудить тётю Фариду?» – пришла в голову Павлику бредовая мысль, но он тут же отклонил её.

«Попробую вылезти в форточку», – решил Павлик.

Он поставил к подоконнику табурет и залез на подоконник.

Сунул в форточку голову. Стал всовывать плечи…

Ах, Павлик совсем забыл, что на нём дедушкин пиджак с ватными плечами! Если бы он так не волновался, он вспомнил бы об этом вовремя, снял бы пиджак и, может быть, кое-как, чудом, протиснулся в узкую форточку! Но повторяем, Павлик о пиджаке забыл.

И вышло вот что. Ватные плечи пиджака упёрлись в форточку, и, как ни подскакивал Павлик, пытаясь просунуться в неё чуть далее плечей, ничего не выходило.

Получалась жуткая вещь. Павлик как бы раздвоился. Одна его часть – голова и шея – торчали на улице, другая – туловище, ноги и всё остальное – оставалось в подвале.

Короче говоря, он в форточке застрял.

И как всегда, когда человеку начинает не везти, на него как из ведра, посыпались несчастья.

Над болтавшейся в форточке головой Павлика собрались тучи (не в переносном, а в прямом смысле), в небе громыхнуло, и на землю стали падать крупные капли дождя.

Из подъезда выскочила пожилая полная женщина, схватила детскую коляску и торопливо втянула её в подъезд.

Глава 14
Мучения Павлика Помидорова

Итак, первые капли дождя ударились о розовую Павликину лысину.

Бум, бум, бум… Как будто маленькие твёрдые камушки, стукались они об неё. Павлик замотал головой, чтобы увернуться от их неприятных ударов, но ничего не получалось.

Павлик вспомнил, что читал в одной книжке про старинную китайскую пытку. Человеку лили каплями на голову воду. От этого в голове у человека могла образоваться дырка.

Бум, бум, бум… – долбили капли по шёлковой лысине. Уверяем вас, это было очень неприятно. К тому же бедный Павлик даже не мог потрогать голову рукой, где, казалось ему, возникло уже не меньше двенадцати дырок.

Но всем известна пословица: «Когда тебе плохо, думай о хорошем».

«Хорошо ещё, что не град», – подумал Павлик и перестал сопротивляться. Голова его поникла в форточке, он закрыл глаза.

«Будь что будет», – решил он.

И было вот что.

Редкие крупные капли вдруг превратились в сплошную стену воды, и через минуту розовая лысина Павлика приобрела тёмно-бурый оттенок, за шиворот потекли холодные ручьи, а левая бровь почти совсем отклеилась, съехала вниз и наполовину закрыла Павликин глаз.

Но самое ужасное произошло с носом. Нос стал тяжёлый, как камень. В него натекла вода, и Павлик должен был теперь широко разевать рот, чтобы не задохнуться. Но каждый раз, как он разевал рот, в него тут же текла вода с усов.

Так он и дышал в форточке, как рыба, выкинутая на песок. И надо сказать, проклинал всех на свете подозрительных типов, самого себя за то, что ввязался в дело, а заодно и тётю Фариду, которая спала безмятежны сном, не подозревая о Павликиных мучениях.

Глава 15
Сон тёти Фариды

А тёте Фариде снилось, как начальник ЖЭКа в мягких татарских сапожках сидит у неё в гостях в родной деревне под Казанью и кушает бешбармак.

– Хороший у тебя бешбармак! – хвалит начальник ЖЭКа. – Жирный бешбармак! Да только ты, товарищ Абдуллаева, плохо за складом инвентаря смотришь, запирать его забываешь! Так у тебя, товарищ Абдуллаева, всё государственное имущество растащут. Это плохо, товарищ Абдуллаева! И за это я лишаю тебя премии за третий квартал!

И тут грохнул по столу кулаком начальник ЖЭКа, и подскочило на столе блюдо с бешбармаком, и подскочила на своём клеёнчатом диване тётя Фарида, и протёрла она глаза, но вместо того, чтобы проснуться, увидала сон ещё страшнее.

Гремел за окном гром, сверкала молния, а из форточки высовывались чьи-то ноги и поочерёдно подпрыгивали на подоконнике.

– Уж лучше пусть мне начальник ЖЭК снится! – сказала сама себе тётя Фарида, и снова послышался её храп.

Глава 16
«Дорогой Иван Иваныч!»

Пытка водой продолжалась, к счастью, недолго.

Дождь как неожиданно начался, так неожиданно и кончился, тучи разбежались, выглянуло солнце и, как будто сжалившись над Павликом, ласково погладило его по голове тёплыми руками.

Слипшиеся клочки волос, окружавшие Павликину лысину, задымились на солнце. Густые белые брови – тоже.

Левая бровь теперь целиком возлежала на Павликином глазу. С усов продолжала течь вода. Мокрая шея неприятно мёрзла. Ватные плечи дедушкиного пиджака налились свинцом. Спина болела.

Павлик изнемогал.

«Если так будет продолжаться ещё полчаса, я умру», – решил Павлик и принялся чихать.

– Апчхи! – громогласно, на весь двор, чихал Павлик. – Апчхи! Апчхи!

Солнце скрылось, и во двор, подобно туману, стали медленно опускаться тихие прозрачные серые сумерки.

Вслед за ними, почти перед носом Павлика, из подъезда снова выплыла голубая детская коляска. Её везла уже знакомая Павлику женщина в круглых очках.

– Апчхи! – не сдержался и снова чихнул Павлик.

Женщина вздрогнула и завертела по сторонам головой.

– Товарищи, кто тут чихает? – вопросила она пустое пространство двора и заглянула под скамейку.

– Апчхи! – услышала она в ответ.

– Боже мой! Кто это? – Женщина наклонилась к подвальному окну и протёрла очки. – Ах! Иван Иваныч! Что вы тут делаете?

– Я?! – с натугой сказал Павлик. – Да вот, дышу свежим воздухом…

– Но как вы оказались в подвале?! Странно! Ах да, я понимаю. Ваша Земфира, наверное, опять сбежала? Она, наверное, заползла в подвал и вы её тут искали?

– Угу, – сказал Павлик, стараясь говорить сиплым шёпотом и безуспешно пытаясь понять, кем могла быть эта самая Земфира и зачем ей понадобилось ползать по подвалам?

– А что у вас с голосом? Вы говорите как-то странно. Вы, наверное, простыли в подвале?

За Павликиной спиной послышалось пение диванных пружин.

– Говорите, пожалуйста, тише! – испугался Павлик. – А то она проснётся…

– Кто проснётся? Земфира? А она что, нашлась?

– Да, – с отчаянием просипел Павлик. – Но сейчас дело не в этом. Я, понимаете ли, застрял… Помогите мне, пожалуйста, отсюда вылезти. А то там, в дверях, замок сломался.

– Ну конечно, конечно! – заволновалась женщина. – Сейчас я позову водопроводчика! Одну минуточку!

Через минуту она вернулась с водопроводчиком и двумя подслеповатыми старушками.

– Коля, вы поможете нам вытащить Ивана Иваныча? – сказала женщина. – Вытащить можно, Клара Макаровна, – сказал Коля-водопроводчик.

– Вытащить – это очень даже просто. За шею взял да и вытащил.

Услыхав эти слова, Павлик застонал.

– Ему плохо! – воскликнула Клара Макаровна. – Иван Иванычу плохо! Валидол! У кого есть валидол?

– Ну, я пошёл, – сказал Коля-водопроводчик. – Меня жильцы ждут. Я человек ответственный.

Две руки протянулись к Павликиному лицу. На каждой ладони лежала белая таблетка валидола. Павлику ничего не оставалось, как раскрыть рот и принять сразу обе таблетки.

Но не успел он ощутить во рту приятную свежесть валидола, как с ужасом почувствовал, что железная рука тёти Фариды схватила его за ногу!

Глава 17
«Я тебе покажу!»

– Я тебе покажу! – услыхал Павлик из глубины подвала. – Хулиган! Метла воровать! – и ощутил такой рывок за ногу, что обе таблетки застряли у него в горле.

Дикий приступ кашля охватил Павлика.

– Иван Иваныч, бедный! – засуетилась Клара Макаровна. – Он простудился в подвале! Ему плохо!

– Я тебе покажу, как склад инвентарь воровать! – вопила сзади тётя Фарида.

– Иван Иваныч, мужайтесь, мы сейчас вас вытащим! – волновалась Клара Макаровна. – Вера Степановна, давайте ещё раз попробуем!

Клара Макаровна и Вера Степановна вцепились в ватные плечи Павликиного пиджака и принялись что есть силы тянуть его вместе с Павликом наружу.

Никогда ещё Павлик не бывал в таком переплёте. В таком, можно сказать, двойственном положении.

Борьба между самоотверженной Кларой Макаровной и её помощницей Верой Степановной, с одной стороны, и тётей Фаридой, с другой, не приводила ни к каким результатам. «Ничья» продолжалась уже ровно пятнадцать минут.

На шестнадцатой минуте Клара Макаровна первая вышла из строя. Она вдруг покраснела и схватилась за сердце.

– Мне плохо, – сказала Клара Макаровна.

Вера Степановна подхватила её под руки и повела к лавочке.

Глава 18
«Где наша дочь?»

А что же происходило в шестьдесят восьмой квартире дома номер пятнадцать по Краснобаррикадному переулку, пока Павлик мучился в форточке у тёти Фариды?

А происходило там вот что.

Ничего не подозревающая Марина Сергеевна, придя с работы, спокойно сняла в передней туфли на каблуках, надела домашние тапки, привычно сожалея, что они, как всегда, обваляны густой Тимофе-евой шерстью, спокойно выложила в холодильник принесённые из магазина колбасу и сливки и направилась в комнату, чтобы узнать, что поделывает её сын, – не валяется ли на диване и не играет ли в пуговицы, вместо того чтобы полить на окнах цветы и вытрясти дорожки.

Она дошла до порога, на всякий случай заранее подготовив все, положенные в этом случае, упрёки, но у порога внезапно остановилась и удивлённо округлила глаза.

Странная картина представилась Марине Сергеевне! По всему полу были раскиданы апельсины и сушки, а на тахте, укрывшись с головой, спал Павлик!

Марина Сергеевна хотела немедленно рассердиться. Новое дело! Что это Павлику вздумалось швырять по полу апельсины?!

«Вот заработал бы на них сначала! Потом постоял бы в очереди! – гневно подумала Марина Сергеевна. – Знал бы тогда, как апельсинами кидаться!»

Но потом она вдруг удивилась и испугалась… Может, сын заболел? Может, у него высокая температура и он в бреду вытащил из холодильника апельсины и раскидал их по комнате?

Да, у него температура, определённо температура! Иначе почему он вдруг лёг спать, не дожидаясь ночи?

Обеспокоенная Марина Сергеевна на цыпочках подкралась к спящему Павлику, наклонилась над ним… и чуть не упала от неожиданности! Под одеялом спал вовсе не Павлик, а какая-то неизвестно откуда взявшаяся маленькая девочка!

Она спала раскрыв рот и слегка посапывая носом. Щёки у неё были круглые и румяные. Одна почему-то толще другой. На шее болталась вязаная белая косынка с толстым комом ваты.

Одной рукой девчонка обнимала тоже неизвестно откуда взявшегося свернувшегося в клубочек тощего, драного котёнка, другой – развалившегося на одеяле Тимофея.

Марина Сергеевна застыла с открытым ртом, не в силах прийти в себя от изумления.

«Что это значит? – проносилось у неё в голове. – Может, это я брежу?»

Она проглотила слюну, потрогала рукой совершенно холодный лоб, но тут в дверь громко зазвонили.

«Наверно, Павлик! – решила Марина Сергеевна. – Сейчас что-нибудь прояснится!» – и побежала в переднюю.

– Откройте! Сейчас же откройте! – услышала она ещё издали чьи-то чужие голоса. В дверь громко забарабанили.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒