Глаголы новой жизни.» Творческие искания и первая русская революция

«Глаголы новой жизни...» Творческие искания и первая русская революция

Все представления и эмоции Андреева носили максималистский характер. Отрицание текущей действительности было предельным. Желанное будущее писатель отождествлял с абсолютной гармонией. А грядущее свободное общество уподоблял «анархизму», имея в виду этимологический смысл этого слова, обозначающего «безначалие», «безвластие». Как вспоминал его брат, Андреев сказал: «Анархизм наступит, когда люди внутренне будут к нему готовы, когда в голову никому не придет оскорбить другого, учинить насилие...» У писателя сложилось убеждение, что только после «переплавки» нравственной природы людей восторжествует полное равноправие, отпадет необходимость в государственной власти.

Приближение такого идеала Андреев понимал как «путь вперед молодых героев», орошенный их «мученической кровью, их слезами, их потом». Молодость, чистота, самоотверженность должны были излечить застаревшие недуги мира.

С верой в непогрешимое совершенство строителей новой жизни, в их действенное влияние на бессознательную человеческую массу принял Андреев первую русскую революцию. В. Вересаеву он писал: «И благодатный дождь революции. С тех пор дышишь, с тех пор все новое, еще не осознанное, но огромное, радостно страшное, героическое. Новая Россия. Все пришло в движение». Взрыв мертвой, застойной атмосферы приветствовал писатель. И сам с живостью принял участие в демонстрациях и митингах. Сочувствуя освободительному движению, Андреев предоставил свою квартиру членам ЦК РСДРП для заседания, за что был арестован и заключен в Таганскую тюрьму. Находясь там, отозвался радостным удивлением на события в северной столице: «Как хорошо держатся петербургские рабочие — откуда столько выдержки, неподкупности, политического смысла».

Надежды писателя будто сбывались. Это ощущение, однако, оказалось нестойким. Слишком серьезного внутреннего перелома в народном сознании ожидал он от революции. Много позже (1911), подводя итоги своим впечатлениям о ней, Андреев писал: «Не тот момент драматичен, когда рабочий идет на улицу, а тот, когда его слуха впервые касаются глаголы новой жизни, когда его еще робкая, бесславная и инертная мысль вдруг вздымается на дыбы, как разъяренный конь, единым скачком уносит всадника в светозарную страну чудес». Чуда духовного перерождения в революционной борьбе 1905-1907 гг. не произошло. А темная стихия ненависти, разрушения, по мнению Андреева, возросла. Болезненными были эти печальные наблюдения. Тем не менее своего поиска разумных сил революции он не прекратил. Творчество приобрело двойственное звучание.

В основе рассказа «Губернатор» (август 1905) мучительное ожидание героем своей близкой гибели — мести рабочих за то, что он приказал расстрелять участников стачки с их семьями. Тягостные переживания приводят губернатора к пониманию справедливости народного гнева и безнравственности властей. Страх сменяется почти смирением перед возмездием, и оно наступает.

Убийство губернатора истолковано все-таки глубокой ошибкой. Идеал революции «состоит в свободе, равенстве и братстве, граждане должны пользоваться такими средствами, которые не противоречат этому идеалу». Так говорит один из руководителей рабочих. Автор усиливает его мысль экспрессией своего слова. Решение умертвить губернатора, «рожденное во тьме, само по себе неисследимая тьма, царило торжественно и грозно, и тщетно пытались люди осветить его свечами своего разума».

В рассказе нет безысходности. «Призрак новой жизни» просветляет «тьму», рождая в массе мстителей «новое чувство спокойного и бесповоротного осуждения» преступных властей. Преодоление слепой ненависти и жестокости в душе борцов за свободу — начало их сознательной деятельности: «Народ просыпается! Пока он только еще во сне ворочается, а у вашего дома подпорки трещат, а вы погодите, как он совсем проснется!»

Еще в 1904 г. он писал Горькому: «Разум. Ему честь и хвала, ему все будущее и вся моя работа». В своей мятежной современности писатель хотел видеть приближение царства Разума, всеобщего единения. Торжество этих качеств он нашел в Великой французской революции, сказав (июль 1905): «Божественно-прекрасен был народ французский на исходе XVIII столетия». Российские события пробуждали возрастающую тревогу. Она окрасила многие произведения Андреева.

⇐ Предыдущая 123 Следующая ⇒