Вопрос III. Личность в мира социальности и культуры.

Вопрос III. Личность в мира социальности и культуры.

При рассмотрении проблемы взаимодействия личности и социальной среды основополагающее значение имеет упоминавшееся уже положение К. Маркса о том, что сущность человека есть совокупность и взаимодействие, ансамбль всех общественных отношений. Однако догматизация и вульгаризация этого очевидного тезиса привели к целому ряду отрицательных последствий. Ведь при подобном вульгаризованно-материалистическом подходе человек практически отождествляется с наличными социальными отношениями, прежде всего – с производственными, абсолютизировалась и онтологизировалась его социально-классовая принадлежность. Тем самым затушевывалась активная, деятельностная сущность человека, элиминировалось влияние на человека биологического фактора и, прежде всего его генетической обусловленности.

Сегодня детерминация социального поведения личности ее биологической наследственностью никем уже всерьез не оспаривается. Проблема состоит в другом – в определении конкретного соотношения социального и биологического в детерминации поведения личности. Сводить источники социального поведения личности либо только к наследственности, либо только к усвоению социального опыта было бы неверно. Один и тот же социальный опыт усваивается различно и может иметь совершенно разные практические последствия в зависимости от индивидуальных особенностей данной личности. Как известно, нет специальных генов, например, гуманизма или альтруизма или генов антисоциального поведения. Но есть генетически детерминированные свойства психики, сочетание которых, преломляясь через определенные социальные условия, способствуют формированию либо с высокоразвитым чувством совести, испытывающему отвращение к любому преступлению законов общества (и даже к карьеризму и стяжательству), либо же человека, который плохо понимает, что такое совесть со всеми вытекающими отсюда последствиями. Природа лишь заложила в человеке склонность к определенным видам поведения, и без соответствующей социальной среды и обучения они не могут реализоваться.

С другой стороны, общество, несомненно, заинтересовано в том, чтобы каждый индивид вел себя «разумно», т.е. таким образом, когда его поведение в основном соответствует ожиданиям и требованиям других людей, общества в целом. Каждый человек ожидает от другого в ходе их совместного общения и взаимодействия, что он будет вести себя в соответствии с общепринятыми социальными нормами, будет проявлять должную культуру общения. Обеспечить выполнение всех этих задач призвано несколько социальных механизмов. Среди них главную роль играют

Социализация – это процесс формирования человеком личностных свойств, ценностных ориентаций, знаний и умений, благодаря которым человек и становится личностью, т.е. полноценным участником социальной жизни. Социализация представляет собой процесс диалектического взаимодействия индивида с социальной средой, в ходе которого, с одной стороны, реализуются заложенные в человеке природные психобиологические задатки, а с другой, общество – посредством воспитания, образования, приобщения индивида к культуре – трансформирует их, эти задатки в социально значимые свойства человеческой личности, естественно, при самом активном участии самого человека. Поэтому основными функциями социализации являются следующие:

ü в ходе социализации формируется личность как активный и полноценный участник и субъект социальной жизни общества;

ü социализация обеспечивает самовоспроизводство общества и его структур через «включение» новых поколений людей в сложившуюся систему социальных взаимоотношений; таким образом

ü обеспечивается целостность, интегрированность общества.

Социализацию не следует сводить к образованию и воспитанию, хотя она и включает эти процессы. Социализация личности осуществляется под влиянием совокупности многих условий. Она является атрибутом образа жизни личности, который может рассматриваться и как ее условие, и как результат. В самом общем виде структура социализации представляется так:

1. Ожидание. Общество или его конкретные представители – семья, школа, сверстники, соседи, СМИ – предъявляют индивиду свои претензии и требования, как в вербальной форме («делай, как тебе говорят»), так и в невербальной форме (делай, как я»), через собственный пример. И затем ожидают их реализации в деятельности данного человека.

2. Изменение поведения в соответствии с этими требованиями и нормами, под угрозой социальных санкций. Эти изменения носят еще лишь внешний, формальный характер.

3. Закрепление социальных норм и требований в поведении человека и в его сознании. У человека при этом формируется уже и внутреннее стремление соответствовать этим социальным ожиданиям.

В социализации принято выделять три основных этапа – в соответствии с критерием стадий развития личности:

1. Доморальная стадия – когда ребенок руководствуется лишь своими сугубо эгоистическими побуждениями, не осознавая моральных норм общества. В этот период дети часто рефлексивно подражают взрослым, копируют их поведение. Здесь два подтипа:

а) ребенок слушается исключительно под угрозой наказания;

б) ребенок руководствуется эгоистическими соображениями взаимной выгоды: послушание – в обмен на какие-то конкретные блага и поощрения.

2. Конвенциональная стадия – когда ребенок свои действия согласовывает уже с заданными извне нормами и ценностями. Это уже не выполнение отдельных конкретных требований общества. В этот период дети уже осознают свое поведение как исполнение социальной роли – вспомним типичные игры детства: «дочки-матери», «в магазин», «в больницу» и т.п.

а) вырабатывается модель «хорошего ребенка», действия которого регулируются желанием одобрения со стороны других, а также стыдом перед их осуждениями. Здесь ребенок уже выполняет целый комплекс требований, играет социальные роли, но только при обязательном условии наличия внешней оценки;

б) постепенно формируется и закрепляется установка на поддержание принятого в данном обществе (группе, коллективе) порядка и правил по принципу «хорошо то, что соответствует правилам и нормам». В этом случае внешняя оценка уже не столь важна.

3. Стадия автономной морали – когда формируется ориентация на собственное внутреннее восприятие и личностную переработку системы социальных норм и правил поведения. Именно на этой стадии указанная система социальных норм и принципов становится для индивида своей собственной, личностной. При этом происходит

а) подростковый моральный кризис: подросток вдруг, неожиданно для себя осознает относительность и условность нравственных норм и моральных оценок, их релятивизм. Это осознание носит зачастую остро драматический характер. В прагматических целях, для удобства общения и поведения подросток жаждет логического обоснования и упрощения этих нравственных норм и оценок. Кризис сознания подростка заканчивается либо более-менее полным разрушением личной системы социально-этических норм и принципов, что чревато, в конечном счете, асоциальностью данного индивида, его девиантным поведением, либо бесконечным затягиванием подобного критического, полуразрушенного состояния личной системы социально-этических норм и принципов (такое состояние часто квалифицируют как инфантилизм), либо…

б) релятивизм предшествующей стадии сменяется признанием некоего высшего нравственного закона, на основе которого

в) формируются определенные и устойчивые социально-этические принципы и нормы, соблюдение которых обеспечивается совестью, причем безотносительно к внешним обстоятельствам и рассудочным соображениям.

В современной научной литературе первые две стадии социализации иногда объединяются в фазу «первичной социализации». Ее сущность состоит в адаптации, приспособлении к существующим социальным условиям. А стадия вторичной морали именуется зачастую вторичной социализацией или на высоконаучном языке «интериоризацией». Интериоризация – это процесс усвоения индивидом социокультурных и этических норм и ценностей, превращение их в личные убеждения. Характерной чертой интериоризации является ее селективный подход. Селективность, в свою очередь, определяет многовариантность исходов этой стадии социализации, ее неоднозначность. Этому способствует также активное участие индивида в процессе социализации, которое имеет множество направлений и форм выражения – от резко негативного («сопротивление человеческого материала педагогическому воздействию») до предельной вовлеченности в процесс собственной социальной самоактуализации, активной работы личности над собственным совершенствованием и саморазвитием. В любом случае результат социализации во многом зависит от активности самой личности. При этом подчеркнем, что формирование личности происходит не просто путем пассивного усвоения информации о мире, обществе и о себе, но главным образом в процессе деятельности – предметной, вербальной и социальной одновременно, т.е. в общении. Чтобы открыть себя себе самому, чтобы увидеть, понять и реализовать себя как человека, как личность, человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека и действует.

Вариативность социализации обеспечивает среди против факторов и культура – это второй важнейший механизм взаимодействия личности и общества. В этой связи задумаемся вот над чем. Привычный нам «европейский канон самостоятельного человека» ассоциируется с высокой социальной активностью, сильной потребностью в достижении конечных «осязаемых» целей, развитым чувством личной ответственности; пассивность, зависимость, покорность судьбе относятся при этом к характерным признакам несамостоятельности. А традиционная восточная философия, как известно, не придает особого и уж тем более самодовлеющего значения предметной деятельности, исходя из того, что подлинная и полноценная творческая активность, составляющая сущность «Я», развертывается лишь во внутреннем, духовном пространстве личности. Такой внешней деятельности, направленной на преобразование мира, она противопоставляет принцип созерцательного «не-деяния», воздержания от (не согласующихся с доминирующей тенденцией развития) действий, а идее самоутверждения – требование освобождения от «самости».

На первый взгляд, это кажется просто следствием недостаточного развития индивидуальности. В действительности же вопрос гораздо сложнее, тоньше, неоднозначнее. Ведь «предметно-активисткая» модель личной самостоятельности могла сложиться только в таких исторических условиях, в которых индивид своей активной деятельностью имел реальную возможность добиться каких-то социально значимых результатов. Но история человечества знает длительные эпохи застоя, тупиковые периоды, когда возможности конструктивной социальной деятельности и личной автономии предельно сужаются, порождая безысходное отчаяние. И на Древнем Востоке, где периоды социальной немоты и застоя длились зачастую столетиями, культура выработала специфическую нормативную реакцию УХОДА: из жизни вообще (суицид, например, харакири), из социальной жизни (монашество) или из связанных с нею горестей и разочарований (созерцательное не-деяние). Эти религиозно-философские установки наложили существенный отпечаток на массовое сознание, породив иную, чем на Западе, ценностную иерархию, иные критерии самопостроения личности.

Таким образом, из приведенного примера становится очевидным, что именно культура формирует различные механизмы и формы самоактуализации личности, каналы и способы ее самовыражения. Вообще же КУЛЬТУРА – это исторически сложившаяся система социальных норм и ценностей, регулирующих взаимоотношения между обществом, социальными группами и индивидом. Иначе говоря, культура – это коллективное программирование человеческого разума и социального поведения в целях обеспечения оптимального взаимодействия личности и общества. Высокая роль культуры в процессе формировании и жизнедеятельности личности связана прежде всего с проблемой идеала личности.

Вплоть до последнего времени в отечественной литературе много писали об идеале гармонической, всесторонне развитой личности. В нашей пропаганде он имел довольно незамысловатый вид: духовное богатство, моральная чистота, физическое совершенство. Против такого идеала нечего возразить, но он и не имеет никакой регулятивной ценности. Это всего лишь отвлеченная, умозрительная схема. Необходимо признать, что основная масса людей ищет и находит жизненные идеалы и соответствующие модели поведения в различных практических жизненных ситуациях. В социальной действительности существуют самые различные типы поведения людей. Причем люди находят и пытаются воплотить в своей жизни не только положительные, но и отрицательные «идеалы» и модели поведения. С этим нельзя не считаться. Поэтому попробуем проанализировать основные варианты реально существующих в нашем сегодняшнем обществе «идеальных типов личности».

В принципе возможны два типа отношения личности к социальной действительности: критическое и некритическое. Соответственно можно подразделять и жизненные идеалы, модели поведения. Некритически настроенный человек – это конформист (англ. – согласный). Конечно, для многих простых людей конформистская позиция не является результатом сколь-нибудь сознательного выбора. Они просто живут «одним днем», «плывя по течению», стремясь при этом к максимальному комфорту – материальному, социальному и духовному. Но конформизм как таковой – это глубоко осмысленный и просчитанный тип отношения к жизни. Большинство людей, сознательно делающих личностный выбор, останавливаются именно на нем. При этом здесь возможны два варианта.

Подтип «А» – прагматичный конформизм. На своем жизненном пути человек постоянно и расчетливо ищет выгоду. Такой подход предполагает наличие (формирование) у человека определенных психосоциальных качеств. Этот человек расчетлив, активен, гибок, адаптивен, быстро меняет свои взгляды, позиции и убеждения, подстраиваясь под мнения и вкусы данной социальной группы и/или своего начальства. Короче говоря, этот человек живет по принципу: максимум добычи, минимум неудобств.

Подтип «Б» – эскейпизм, т.е. сознательное «бегство от общества». Это мировоззрение социальной пассивности, прикрытое каким-либо личным увлечением, хобби. Для поведения личности такого типа характерно: созерцательно-нейтральное отношение к добру и злу, позиция полного невмешательства и безразличия («пофигизм»), сведение до минимума связей с обществом вплоть до почти полного выпадения из социальной жизни. При этом часто используются ирония, мистицизм, цинизм и т.п.

Критическое отношение к действительности включает четыре подтипа или модели личного поведения: нигилист, реакционер, реформатор, революционер, не считая множества комбинированных и переходных форм.

Нигилист отличается крайне пренебрежительным отношением к повседневной жизни, к реальным потребностям и интересам людей. Такой человек совершенно не ценит настоящее и в любой момент внутренне готов разрушить все существующее до основания – во имя либо будущего, либо прошлого. Причем разрушить не только социальные институты (власти, собственности, брака и др.), но и моральные нормы, культурные и социальные ценности с тем, чтобы потом, на голой земле возводить дорогой его сердцу принципиально новый порядок, который непременно осчастливит всех граждан его страны, а то и человечество в целом. Кроме того, нигилизм зачастую привлекает тех, кто стремиться любой ценой добиться успеха, привлечь к себе внимание, но не талантами и трудолюбием, а эскападами и эпатажем. Шокировать обывателей экстравагантными выходками – любимое занятие нигилиста. Но если разобраться, то за хлесткими фразами обнаруживается обыкновенный, но концентрированный эгоизм, леность мысли, нежелание и неумение всерьез разобраться в существующих условиях жизни, в причинах и механизмах социального развития. С другой стороны, нередко нигилизм формируется как результат крушения самых чистых и возвышенных идеалов. Восторженные романтики и идеалисты, столкнувшись с суровыми реалиями жизни, начинают «мстить» обществу, «раскрывать глаза на правду» окружающим, утешая таким образом свое ущемленное самолюбие.

Реакционер схож с «революционером» резко-критическим отношением к настоящему. Но, несмотря на эту схожесть они противоположны по своим целевым установкам, что делает их непримиримыми врагами. Реакционер (ретроград) – защитник старины, патриархальных ценностей, решительный противник всяческих нововведений. Не следует, однако, считать, что консерваторы вообще против всякого прогресса и модернизации. Бывают умные и дальновидные консерваторы, выступающие за прогресс, но только прогресс органичный, постепенный и эволюционный, социально контролируемый и адаптивный. Именно в этом смысле можно понять известное утверждение Н.А. Бердяева: «Консервативное начало не есть начало, насилующее и не должно быть им. Это свободно-органическое начало».

Революционер – это прежде всего разрушитель. По своим взглядам он близок к нигилистам, хотя силы разрушения он ищет и находит в самом прогнившем, по его мнению, социальном порядке. В отличие от нигилистов революционеры скорее прагматики, они стараются извлечь из любой жизненной ситуации максимум возможного для пользы своего дела, для осуществления революции. Революционеры склонны к аскетизму и даже жертвенности во имя своих возвышенных идеалов. Революционному типу личности больше всего соответствует стоическая мораль: ориентация на постоянную мобилизацию воли, на героическую решимость и высокую организованность, а также внутренняя готовность к поражению и неудаче, следование долгу при всех обстоятельствах, чувство достоинства и т.п. Сегодня революционеры вышли из моды, человечество устало от революций. Но революционер как тип личности продолжает пользоваться значительной популярностью в тех странах, которые находятся на переломном этапе своего развития…

Реформатор. Этот тип личности отличает умение прочно стоять на взвешенно реалистических позициях и вместе с тем обостренно чувствовать новое; непризнание абсолютных истин и догм; целеустремленность (цель – ясная и достижимая, в движении к цели четко понимает последовательность этапов, стратегию и тактику действий на каждом этапе и в целом) и последовательность; склонность к компромиссу и решительность в осуществлении конкретных действий. Этот тип личности более других предрасположен к стратегическому мышлению и многоуровневому анализу действительности. Но понимание людей, их мотивов и отношений редко входят в число достоинств реформатора. В силу ряда обстоятельств реформатор как тип личности мало распространен в российском обществе, как прежде, так и теперь. Поэтому и реформы у нас проходят «оригинальным путем».

Таковы краткие характеристики основных типов личности как реальных жизненных идеалов и как наглядных примеров для социального подражания.

Необходимо особо подчеркнуть, что именно культура обуславливает конкретно-исторический способ социализации и духовного становления личности. В этой связи проанализируем, как складывались отношения между личностью и культурой раньше и как они складываются теперь.

Скажем, в древности и в средние века основной формой общения и приобщения людей к социальности и культуре был прежде всего церковный приход и сама сельская община. Это была культура традиции и непосредственного общения. Больших перспектив в становлении индивидуального Я такая культура не открывала и не могла открыть.

Да, конечно, христианская религия совершила колоссальный прорыв в глубины человеческого духа, в понимании природы совести, греха, раскаяния. Но для большинства людей христианство оборачивалось главным образом своей обрядовой стороной. Церковная соборность – равенство всех людей перед Богом – воспроизводилось в крестьянском сознании в виде общинно-коллективистского мировоззрения, в котором «Мы» несомненно доминировало над «Я». Только в среде образованных людей из господствующего сословия мог идти сложный и многотрудный процесс индивидуального самопознания (П. Абеляр, Ф. Петрарка).

С открытием книгопечатания основной формой приобщения человека к высокой культуре – с эпохи Просвещения и вплоть до середины ХХ в. – было чтение книг. Это была книжная культура, обращавшаяся к разуму человека, к его способности логически сопоставлять, сравнивать и делать рационально обоснованные выводы. Повести и романы, особенно философско-назидательного характера имели самое широкое распространение в обществе: «Философские повести» Вольтера, «Робинзон Крузо» Д. Дефо, «Путешествия Гулливера» Д. Свифта и др.

С середины ХХ в. наступили иные времена. Теперь ни книга, ни тем более, ни театр уже не являются властителями дум миллионов и миллионов людей. С появлением электронных СМИ и ТВ, аудио- и видеотехники рождается новый тип культуры – массовый. Этот поворот был ознаменован появлением и распространением рок-музыки (50-е – начало 60-х гг.). Огромная популярность массовой зрелищно-образной культуры была обусловлена повысившейся остротой противоречия между высокой культурой и повседневной жизнью. Для массового сознания высокие гуманистические идеалы культуры практически всегда оказываются слишком сложными по содержанию и малоценными с прагматической точки зрения. Поэтому они настоятельно требуют упрощения и огрубления. Человек, занятый тяжелым физическим или малосодержательным, рутинным и нетворческим умственным трудом, в состоянии усвоить отвлеченные идеалы и ценности в лучшем случае лишь в виде некоторого схематизированного знания. Но постоянно соотносить свою повседневную, зачастую безрадостную жизнь с этими идеалами и ценностями для него и невозможно, и бессмысленно. Здесь явно нужны какие-то опосредующие звенья.

Так, в пределах массовой культуры постоянно возникают ее особые вариативные состояния, которые называются суб- и контркультуры. Они одновременно

1) снимают с простого человека давление высоких идеалов, неуместная и порой неумная демонстрация которых часто приводит его в смущение и замешательство из-за его явного несоответствия этим идеалам.

2) они представляют собой определенный способ преодоления отчуждения личности от культуры, адаптировать сложнейшие духовно-нравственные проблемы к реальному уровню развития огромных масс населения. Дальше все зависит уже от самой личности – удовлетворится ли она этим или нет?

Нельзя так же не упомянуть и о том, что социальное общение людей, которое-то во все времена и формирует личность, невозможно вне культуры общества. Именно культура создает основу социальной коммуникации – через системы норм и ценностей, регулирующих это общение. Следовательно, уровень и качество социального общения напрямую зависят от того, как и в какой форме личность усвоит и впитает в себя культуру данного общества и всего человечества в целом.

Однако во все времена наибольшую опасность для развития общества составляли даже не неграмотные и невежественные люди, а полуобразованный человек. Он самонадеянно полагает, что в результате своего знакомства с какой-либо сферой научного знания, ему уже открылась Истина, неведомая пока другим. Но даже если это и так, то тем более ему необходимо владеть искусством убеждения и доказательства, общения и диалога. Увы, в общении для полуобразованного человека гораздо чаще характерны категоричность, самоуверенность и безапелляционность, отсутствие самокритичности, требование безоговорочного принятия на веру его «конгениальных» идей – вплоть до угроз, шантажа и разного рода эпатажных выходок.

Человеческое мышление по своей природе диалогично. Еще Сократ сформулировал одну из главных для философии задач – задачу познания самого себя. Алгоритм решения этой задачи состоит в том, чтобы увидеть в самом себе два Я: одно действующее и познающее мир, а другое – стоящее как бы рядом и оценивающее его, критикующее, подчас беспощадное в своей требовательности, а правильно ли первое Я живет, служит ли оно истине, добру, справедливости или нет. Этот принцип диалогичности должен восторжествовать и в отношениях между людьми. А важнейшим условием конструктивного диалога является наличие у индивидов, вступающих в него, общих социальных ценностей, вырабатываемых культурой.

И в заключение вопроса о взаимоотношениях личности и общества хотелось бы вспомнить одну известную притчу. Одного философа как-то спросили: что важнее – коллектив или личность. Разумеется, коллектив, сказал философ, – но только если он состоит из личностей. Ибо сумма единиц всегда больше единицы, а сумма нулей всегда равняется нулю. Скромное – на первый взгляд – «мы» позволяет спрятаться за чужую спину, присвоить чужие деяния и уйти от личной ответственности. Муха на рогах у вола также говорила: «Мы пахали…».

Любой социально значимый результат требует коллективных усилий, организованности, дисциплины, но никакое коллективное действие невозможно без индивидуальной инициативы и энергии. Всякая новая мысль рождается в чьей-то конкретной голове. Понизив индивидуальность, мы незаметно для самих себя переориентировались с революционно-преобразовательной системы социальных ценностей на консервативно-стационарную. Неизбежные спутники деиндивидуализации – обезличка, безответственность, гипертрофированное чувство собственного бессилия и социальная апатия. В результате, снижая уровень своих личностных и социальных притязаний до минимума, человек ищет каких-то других путей самореализации. У одних это будут какие-то эзотерические духовные поиски и увлечения, восточный мистицизм или просто хобби. У других – примитивный вещизм. Все эти пути роднит одна общая черта – философия УХОДА. И когда сейчас обновляющееся общество взывает к социальной активности личности, то нередко в ответ слышится: «а зачем мне это нужно? Мол, мне и так хорошо». Преобладающая сегодня социально пассивная модель личности – плата за систематическое принижение индивидуальности, бюрократизацию общественной жизни и невыполненные обещания, несбывшиеся надежды.

Вопрос IV. Структура и типология личности.

Личность – понятие настолько многомерное, что классифицировать и структурировать ее можно по самым разным основаниям. При этом предпочтительнее исходить из критериев универсальности, системности и практической применимости.

В первом приближении личность может рассматриваться как структурная целостность биогенных, психогенных и социогенных компонентов. Биологическая структура личности, конечно, не может не учитываться, но преимущественно лишь в аспекте деформации этой структуры, поскольку при этом нарушаются нормальные взаимодействия между людьми. Больной или увечный человек не может (на том же уровне) выполнять все те функции, которые присущи здоровому человеку. Поэтому предлагаемая структура личности носит характер психо-социологический – с тем, чтобы охватить всю совокупность объективных и субъективных социальных свойств индивида. Эти две подсистемы раскрывают два мира личности. Один – внутренний, мир сознания, скрытый от других и зачастую непонятный и даже как-то «неосознанно» живущий для самой личности. Второй – деятельностный, открытый для людей, позволяющий им не только наблюдать внешние проявления личности, но и проникать в ее внутреннюю жизнь, догадываться о том, какие страсти и их борения овладевают человеком. Понятно, что внутренний и внешний миры тесно связаны между собой, однако эта связь не является жестко-автоматической и однозначной. Одним ее полюсом является полное соответствие, «совпадение» актов сознания и поведения, другим – наоборот, их совершенное несоответствие друг другу, противоречие.

Начнем со структуры, характеризующей срез сознания личности. Это – мотивационный механизм, т.е. то, что формирует и определяет готовность к тому или иному поведению, а также к его регуляции и саморегуляции. Мотивационный механизм включает в себя взаимодействие потребностей, ценностных ориентаций и интересов, конечным результатом которого является их преобразование в цель личности. Потребности при этом выступают как исходные побудители деятельности личности, отражая объективные условия существования человека. Потребности представляют собой одну из наиболее важных форм связи личности с окружающим миром. Эта связь может проявляться в форме естественных (нужда в еде, одежде, жилье и т.п.) и социальных потребностей (потребность в различных формах деятельности, в общении, в социальном признании и др.). Вместе с тем резкой грани между ними нет, поскольку человеческие естественные потребности в одежде, жилье и даже еде неизбежно приобретают в обществе «социальную оболочку». Ведь один, без помощи партнеров по общению, вне социума человек не может удовлетворить свои потребности.

Будучи осознанными, потребности превращаются в интересы личности. В них отражается отношение данного человека к конкретным условиям жизни и деятельности, определяющее направленность его действий. Именно интересы в значительной мере обусловливают мотивы поведения личности. «Ближайшее рассмотрение истории, – писал Г. Гегель, – убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов… и лишь они играют главную роль» [7].

Другой важный элемент внутренней структуры личности и регулятор ее поведения – ценностные ориентации. Они отражают направленность личности на определенные социальные ценности, предпочтительное отношение к тем или иным из них. Именно на основе ценностных ориентаций выстраивается конкретная иерархия потребностей и интересов данной личности. В результате потребности и интересы, определенным образом отражаясь в сознании людей, преломляясь через ценностные ориентации, приводят к формированию конкретных внутренних побудителей действия, которые принято называть мотивами деятельности. Так создается механизм мотивации, который предполагает реализацию потребностей и интересов в целенаправленной деятельности личности. Смысл этой деятельности – достижение определенной цели, венчающей усилия этого механизма.

Второй внутриличностный механизм – это диспозиционный блок. Диспозиция личности – это предрасположенность к определенному действию в конкретных типовых ситуациях. Это ориентации, предшествующие поведению и программирующие его. Сам механизм включает в себя взаимодействие мотивов и стимулов, приводящее к появлению установок личности. Результатом этого взаимодействия оказывается возникновение диспозиций.

Как уже отмечалось, под мотивами принято понимать внутренние непосредственные побудители к деятельности, в которых отражается стремление человека удовлетворить свои потребности и интересы. В отличие от мотивов, стимулы выступают как внешние побудители к деятельности. Это разнообразные факторы экономического, социального, политического и иного характера, действующие в структуре среды данной личности. Установки – это общая ориентация, направленность сознания на то или иное явление/процесс действительности. Это наиболее важные регуляторы социального поведения личности, которые выражают ее предрасположенность, готовность действовать определенным образом в отношении данного объекта. Установки характеризуют отношение личности к среде, к другим людям. Следовательно, установки по времени предшествуют деятельности. В них отражается нацеленность на тот или иной «вектор» поведения. В западной науке установки принято называть «аттитюдами» - со времен У. Томаса и Ф. Знанецкого, которые и ввели этот термин.

Отечественный исследователь В.А. Ядов разработал диспозиционную теорию саморегуляции социального поведения личности. По этой теории существуют три уровня диспозиций. Самый высший – уровень формирования у личности общей концепции жизни и ее воплощения в ценностных ориентациях. На этом уровне диспозиции регулируют общую направленность поведения и интересов личности. На среднем уровне саморегуляция осуществляется в виде формирования обобщенной установки личности на те или иные социальные (или более широко на жизненные) объекты. Что касается нижнего уровня, то здесь так же происходит формирование установки, но более конкретного, ситуационного плана, связанного с саморегуляцией поведения в совершенно определенных, непосредственно данных условиях [8].

Третьей субструктурой «внутреннего мира» личности является сфера телесно-перцептивных способностей и получаемого на их основе эмпирического опыта. Сюда относятся ощущения, восприятия и конкретные представления, с помощью которых человек получает первичную информацию о внешнем мире, о своем собственном теле и о его взаимоотношениях с другими телами. Главной целью и основным регулятором функционирования этой субструктуры являются полезность и целесообразность поведения человеческого тела в окружающем мире.

Четвертой субструктурой «внутриличностного мира» выступает мышление. Это сфера общих понятий, аналитико-синтетических мыслительных операций и логических доказательств. Главной целью и регулятором данной сферы выступает истина.

Пятый механизм структуры личности во внутреннем плане это – память личности как разновидность и производное социальной памяти. По мнению Ю.А. Левады, этот механизм предстает перед нами на двух основных уровнях: глубинном уровне личностно освоенного опыта человечества и его знаний, представлений, традиций (это довольно устойчивый элемент структуры личности) и внешнем, динамичном, быстро меняющемся уровне оперативной информации [9].

Таким образом, личность «откладывает» определенную часть информации в механизмы памяти в виде накопленных человечеством и имеющих не тактическое, сиюминутное, а долговременное, стратегическое значение знаний и представлений. Они, вместе с внешним слоем механизма памяти (оперативной информацией), в процессе взаимодействия с мотивационным и диспозиционном механизмами и определяют, программируют поведение личности. Информация же из внешнего мира добывается, обрабатывается и оценивается другими элементами структуры личности: сферой телесно-перцептивных способностей, мышлением и чувствами, эмоциями личности. Функционирование всех вышеназванных взаимосвязанных механизмов составляет структуру внутреннего мира личности.

Структура деятельности личности. Внешне наблюдаемые поступки людей составляют второй аспект структуры личности – поведенческий. Разумеется, в нем находит отражение и воплощение внутренний мир личности.

Структура деятельности обусловлена объективной необходимостью выполнения тех или иных действий для функционирования, воспроизводства и развития личности. На уровне конкретной личности структура деятельности детерминируется ее демографическим, социальным, профессиональным положением, местом, статусом в системе общественных связей и отношений. В зависимости от характера отношения личности к окружающему миру деятельность условно может быть разделена на материальную и духовную, практическую и теоретическую. Именно в этих формах происходит освоение личностью окружающего мира. Еще одна классификация деятельности может быть рассмотрена в связи с отношением личности к объективному ходу исторического процесса, при этом

⇐ Предыдущая 12