Ириска и Николай 23 страница

- Знаешь, а я мечтаю о том дне, когда смогу выйти из дома и просто погулять. Одна. Не опасаясь, что на меня кто-то нападет в безлюдном переулке.

Подруги одновременно вздохнули.

- Извини, - пробормотала Оля, - просто нужно искать хорошее во всем.

Я удивились мудрости подруги, это на нее не похоже.

Мы решили себе ни в чем не отказывать! Наш стол ломился от вкусняшек.

- Завтра мне придется полдня провести на тренажере, чтобы это все сжечь! – переживала Лариса.

- А давайте лучше на роликах покатаемся? – предложила Ника. – Меня родители только на следующей неделе к бабушке повезут.

- Давайте, - согласилась Оля. – Ира, ты с нами?

Я качнула головой.

- Не могу, завтра слушание. Пожелайте мне удачи, и вообще, держите за меня кулачки!

- Будем! – пообещали подруги.

Мы говорили обо всем и ни о чем, просто отдыхали, смеялись. Каждой из нас скоро предстоит сделать очередной «шаг во взрослую жизнь», кому-то раньше, кому-то позже. Но мне очень хочется сохранить дружбу таких разных, но все же родных, знакомых с детства подруг. Будущее, что ты нам приготовило?

Наш девичник закончился только вечером. В салон мы не попали, остались в кафе. Приехал Коля, посидел с нами немного, а затем предложил подбросить подруг до дома. Они, конечно, согласились.

- Ты им очень нравишься! – сообщила я, когда мы остались вдвоем в машине.

- Я рад, - усмехнулся любимый. – Их не смущает разница в возрасте?

- Пройдет еще три-четыре года и это перестанет быть настолько заметным. Возможно, меня даже перестанут принимать за твою дочь, - я не удержалась от тяжелого вздоха.

- Мне будут все завидовать.

- Почему?

- У меня будет очень молодая и красивая жена, - он повернулся ко мне и подмигнул. Мои щеки залил румянец.

- Знаешь, как только я начинаю верить в это и привыкать, происходит словно перезагрузка… Я как будто заново осознаю эту мысль, и она мне снова кажется невозможной…

Пока мы стояли на светофоре, Коля держал меня за руку, убеждая еще раз в том, что он рядом, что он любит.

Артем встретил нас радостным воплем и годовым табелем без троек.

- Я тобой горжусь, Артем! Ты молодчина!

Коля подхватил брата на руки и подбросил. Тот завизжал от восторга.

- А кто хорошо учится… - любимый таинственно замолчал, накаляя атмосферу до предела, - тот едет в спортивный лагерь с дядей Сашей!

Артем завизжал еще громче.

- Когда, папа? Когда? Правда еду? Уррра!

Эмоции из брата били неудержимым фонтаном.

- Правда, правда! – подтвердил Коля свои слова. – На следующей неделе едете, точный день пока не знаю. Дядя Саша позвонит и все скажет.

Вот и прошел еще один день… А завтра… Завтра нужно будет просто пережить.

Николай

Я обнимал свою девочку и не мог поверить, что суд вынес положительное решение.

- Правда все? – она подняла на меня глаза.

- Все! Как только получим решение на руки, сможем провести сделку.

Ириска улыбалась. В глубине ее глаз растворились тяжелые тени. А у меня с души свалился огромный многотонный камень. Теперь никто не отберет ее у меня. Она сама может решать, где и с кем жить, чем заниматься. Колесову ничего не светит.

- Поздравляю! – Ксения тоже улыбалась. Поздравление было искренним. После подписания сделки ее работа будет закончена, но мне не хочется отпускать эту умную, смелую, находчивую женщину. Я решил предложить ей место у себя в агентстве, тем более что мысль о расширении бизнеса казалась мне с каждым днем все более разумной.

- Давайте отметим нашу победу? – предложила Ириска. Ксения посмотрела на часы потом покачала головой.

- Не могу, у меня назначена еще одна встреча.

Девушки заговорщицки переглянулись, Ириска понятливо кивнула. Ох, темнят они что-то. Надо будет как-нибудь расспросить любимую, вдруг Ксении нужна помощь.

Мы вышли из здания суда.

- Ксень, когда можно будет забрать бумаги?

- В течении пяти дней они будут готовы. Мне сообщат.

Я подбросил Ксению до офиса, а потом повернулся к Ириске.

- Куда теперь?

Она задумалась.

- У тебя день свободен?

Я кивнул.

- Тогда домой за Артемом, а потом по магазинам. Нужно успеть собрать его в лагерь.

Так мы и сделали. Сын уезжал послезавтра рано утром. Когда Александр предложил забрать Артема в спортивный лагерь, я не стал отказывать. Ребенку очень понравилась прошлая поездка. Программа была насыщенной, интересной, полезной. На текущую смену должны были приехать многие ребята, с которыми он успел подружиться прошлый раз.

- Папа, вы приедете меня навестить? – спросил сын, когда мы бродили по торговому центру.

- Конечно, - я подхватил его на руки. – Хочешь мы купим тебе телефон, и ты сможешь звонить каждый вечер?

- Да! Будет здорово!

После торгового центра мы поехали в парк, потом домой. Вечер провели всей семьей перед телевизором. Он получился уютным, спокойным, теплым. Сын растет счастливым, здоровым, умным, веселым. Ириска, как всегда, зависает в ноутбуке, но ее головка покоится на моем плече. Все правильно, все должно быть именно так. Я решил поговорить с Артемом, после того как он вернется из спортивного лагеря. Надеюсь, Темка сможет принять наши отношения и не осудит…

Мне нужна была такая передышка, чтобы суметь всей душой снова поверить в наше будущее. Счастливое, светлое, радостное. Судебные слушания шли полтора месяца и порядочно измотали меня и Ириску. Она готовилась к экзаменам, я занимался новыми заказчиками и расширял штат сотрудников. Так мы хоть немного переключались на что-то еще, помимо волнений о решении суда.

- Неси его в кровать. Темка уже спит, - Ириска тихонько толкнула меня локтем.

Действительно, сын по традиции заснул на полу в обнимку с машинками. Я отнес его в детскую. А кровать – то мала становится! Артем вытянулся. Нужно будет к осени сделать ремонт… Вернее попросить Ириску заняться этим. Она точно справится лучше. Попрошу Сергея найти хорошую бригаду, у него были знакомые.

Перед сном я решил принять душ. Когда зашел к себе в спальню, Ириска уже сладко спала. Я лег рядом, обнял, зарылся носом в ее волосах и тоже отключился.

Следующий день мы снова провели перед телевизором. Не хотелось никуда идти. Просто сидели, смотрели фильмы и мультики, играли в настольные игры, ели фрукты. Артем делился с нами размышлениями по поводу того, что будет делать в лагере. Ириска была тиха и задумчива, но я не лез с расспросами. Тоже, наверное, отдыхает, наслаждается домашним уютом. Спать мы легли пораньше, потому что нужно было рано вставать и везти Артема на вокзал.

- Что случилось, любимая? – спросил я Ириску. Все-таки не смог сдержаться, когда мы оказались вдвоем в спальне. Слишком тихой была моя девочка.

В ответ она только тяжело вздохнула.

- Расскажешь? – еще раз попытался я ее разговорить.

- Расскажу, позже. Хорошо?

Что-то в ее голосе заставило меня закончить расспросы.

Воскресным утром мы отвезли Артема на автобус и поехали в офис заниматься делами. Было непривычно тихо, сотрудники или на выходном, или на объектах. Стол в приемной тоже пустовал. Ириска продолжала вести себя по-прежнему, поэтому я разбирался с бумагами в тишине, наслаждаясь присутствием любимой. Мы иногда пересекались взглядами, улыбались друг другу и возвращались к работе.

Прошло еще четыре дня. Каждый вечер нам звонил Артем. Ему настолько сильно понравилось в лагере, что он попросился остаться еще на одну смену. Я пока не дал ответа, потому что сын находится там пока еще слишком мало. Если к концу смены его желание не иссякнет, то посоветуюсь с Ириской. Я скучал по нему, без него в доме было слишком спокойно и тихо.

Телефонный звонок отвлек меня от размышлений.

- Да?

- Привет, готово решение суда. Ира рядом?

Я перевел взгляд на любимую, она увлеченно что-то набирала на клавиатуре.

- Рядом. Мы можем приехать прямо сейчас?

- Да. Я в суде. Жду вас, не задерживайтесь.

Ириска сразу поняла, о чем речь. Она захлопнула крышку ноутбука, убрала его в сумку и обулась.

- Я готова.

До места мы ехали в молчании. Она нервно теребила пальцами край кофты, а ее губы распухли от постоянного покусывания. Ксения ждала нас на крыльце.

- Идем! Через полчаса начинается обед.

Адвокат схватила Ириску за руку и потащила за собой.

Секретарь судьи, молодая, но на редкость не красивая женщина вручила любимой бумаги и попросила поставить кучу подписей. Через несколько минут все было кончено. Ириска стояла посреди кабинета, прижимая к груди папку с несколькими листами, которые так сильно влияли на ее жизнь.

- Ира, идем! – Ксения снова ухватила Ириску за руку и потащила за собой к выходу. На улице она резко затормозила. – Все, моя работа выполнена! Еще раз поздравляю! Осталось сдать экзамены и можешь отдыхать целое лето!

Ксения обняла сначала Ириску, потом меня. Потом помахала нам рукой и помчалась к ближайшему такси. Мы остались вдвоем.

- Отметим? В ресторан или домой? Может в парк?

Ириска подняла на меня глаза. Краска сошла с ее лица, губы решительно поджаты.

- Помнишь про свое обещание?

Я не сразу сообразил, о чем идет речь.

- Ммм… - начал я, быстро прокручивая в памяти возможные варианты.

- День рождение. Ты должен мне подарок.

Я облегченно выдохнул.

- Ириска, ты же знаешь, что я держу слово. Готова сказать, что хочешь?

Она кивнула, подошла ближе и протянула мне папку.

- Ты сказал… когда я… - она прерывисто вздохнула, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, а немного успокоившись продолжила: - Я хочу узнать, что значит быть женщиной, твоей женщиной! Ты сказал, что это будет возможно только после того, как я стану совершеннолетней. Вот бумаги. Теперь никто не сможет тебя ни в чем обвинить!

Я сел там, где стоял, прямо на капот собственной машины. Всего я мог ожидать, но это… И ведь формально девочка права! Не знаю почему, но всегда говорил «совершеннолетие», а не «восемнадцатилетие». В моей голове эти понятия всегда были равнозначны.

- Ира, так не честно. Ты же знаешь, что я хочу для тебя только лучшего!

Она бросила папку, которую я так и не взял в руки, рядом со мной на капот. Подошла еще ближе, прижалась. Ее тело сотрясала мелкая дрожь.

- Прости меня, ты прав! Наверное, это действительно не честно с моей стороны. Но меня бесит то, что ты все еще видишь во мне маленькую девочку, не способную принимать собственные решения! А я хочу сама решать! Понимаешь? Я уже решила, что именно ты мой мужчина! Я люблю тебя, больше жизни люблю! Почему мы должны подчиняться чужим правилам? Теперь никто не сможет тебя обвинить в чем-то плохом. Я сама решила, на мне и будет лежать ответственность!

- Ириска, послушай…

Я хотел еще крепче прижать ее к себе, но она вывернулась из моих объятий.

- Не хочу слушать… Всегда тебя слушала, с самого детства! А сейчас ты не прав, поэтому и не хочу. Ты обещал, и я ждала, потому что знала – для тебя это важно. Коля! Я не хочу тебя больше мучить, и сама не хочу мучиться… Дело даже не в том, что мы… - она запнулась, не осмелившись продолжить свою мысль, но я понял. – Дело в том, что, ты каждый раз возводишь, между нами стену… Когда мы… Мне не хватает тебя… Мне тебя мало. Я даже готова еще подождать, но только не потому, что ты подчиняешься чужим правилам. Или мучаешься чувством вины… Я уверена, что мама хотела бы счастья для нас, для тебя и для меня. Она простила нас, я в это верю.

Я застыл, будто громом пораженный. Моя девочка, моя Ириска говорила резко, отрывисто, колко и больно. А еще она говорила правду. За все время с тех пор, как… Она ни разу не дала мне повода усомниться в ее чувствах, в ее намерениях. Более того, она уважала мое решение, не настаивала на своем, хотя, как и любая женщина не всегда играла честно. Флирт, поцелуи и ласки, которые каждый раз испытывали на прочность мою выдержку. Она понимала и ждала. Я потер руками лицо, пытаясь вернуться к реальности. Ее слова слишком сильно выбили меня из состояния равновесия. Ириска – просто шестнадцатилетняя девчонка, для которой запретный плод кажется необычайно сладким. Она очень мудра для своих лет, мне стоит обдумать ее слова.

Придя немного в себя, я открыл переднюю дверь автомобиля. Мы больше не смотрели друг другу в глаза. Нам было больно. Ей. Мне. Для меня была невыносима мысль о том, что наши отношения могли разладиться, но и наперекор своим убеждениям я пойти не мог.

- Дай мне время, хорошо?

Любимая кивнула. Она снова нервно теребила край кофты и кусала губы.

Глава 32

Ириска

Я смотрела в окно, но ничего перед собой не видела. Дорога превратилась в смазанное, болезненно пульсирующее пятно. Мы молчали. Коля так сильно вцепился в руль, что костяшки его пальцев побелели. Он не злился на меня, не кричал, не ругался, но еще ни разу в жизни я не видела его таким… даже слов подобрать не могу. Я винила себя за эту вспышку. Не стоило, наверное, говорить так прямо и резко, просто я привыкла доверять ему, не таиться. И меня действительно злило его желание подчиняться чужим правилам.

Когда я получила решение суда на руки, во мне что-то щелкнуло. Удивительно, но одна единственная бумажка действительно может изменить очень многое. Я стала взрослой. Я поняла, что действительно готова нести ответственность за свои решения. Но Коля не мог меня принять такой… А я не знала, как говорить, как себя вести. Мне хотелось доказать ему, что я никогда не пожалею о своем решении. Но при этом я не хотела делать ему больно.

- Приехали, - любимый тихонько тронул меня за плечо. Я оглянулась. Действительно, наш двор, наша парковка. – Ириска, я… - Коля ненадолго замолчал, будто сомневаясь в том, что хочет продолжить. Потом все-таки решился: - Ты иди домой, я приеду позже.

Хотелось броситься ему на шею, не отпускать, уговорить остаться, согласиться на все его условия. Но внутри зрел протест, и я понимала, на этот раз я не смогу его задавить. Если я это сделаю, то просто потеряю себя. Я молча кивнула, вышла из машины и пошла домой.

Квартира была пустой, холодной, чужой. Я прошла в свою комнату, бросила на стол папку с бумагами и завалилась на кровать. Когда я здесь спала последний раз? Не помню… Давно. Мое место уже давно было рядом с мужчиной, которого я бесконечно любила. А сейчас его не было рядом со мной… Он уехал. Ему больно.

Я отвернулась к стене и накрылась одеялом. Несмотря на тридцатиградусную жару, мне было холодно. И очень одиноко. Когда он вернется… что будет? Может я действительно перегнула палку. Возможно стоило… Не могу больше. Мысли кружатся в моей голове, сменяя друг друга, не давая возможности, отдохнуть, забыться, отключиться. Где он сейчас? Почему уехал? Почему не поговорил со мной?

Внезапно стало очень жарко. Я вскочила с кровати и пошла на кухню. Кажется, я голодна… Часы показывали четыре часа дня. Как во сне разогрела обед, заварила чай. Я не чувствовала вкуса еды, было ощущение – жую безвкусную бумагу. Все вокруг стало серым, неважным, бессмысленным. Зачем все это, если его нет рядом? Права ли я в том, что хочу окончательно уничтожить последнюю преграду, между нами, так скоро? Права ли я в том, что требую разделить с ним радость и горе? Права ли я в том, что приняла подобное решение сама? Права! Тысячу раз права! А прав ли Коля, что хочет уберечь меня от боли и разочарования? От проблем с законом, от неверного шага? И снова тот же ответ – прав. Тогда почему все так? Почему внутри грызет тоска? Почему хочется выдавить еще одну слезинку из опухших глаз? Неужели у взрослых всегда так? Я не хочу. Не смогу, не сумею. Мне нужен мой любимый, родной мужчина, единственный, невозможный. Тот, кого никто и никогда не сможет заменить.

Как мало я знаю о жизни. Не понимаю, что важно, что правильно. Не переступила ли я грань? Смогу ли я вернуть все «как было»? Снова понимать друг друга и чувствовать близость… Или эта пропасть между нами начнет расти? Я не знала ответа. Оставалось только ждать, а время, как назло, текло очень-очень медленно.

Поздний вечер. Над городом поднялась полная луна. Улица сонно затихала, освобождаясь от суеты, когда раздался звонок в дверь. Я тихонько посмотрела в глазок. Коля практически висел на одном из наших охранников. Его рука снова потянулась к звонку. Я открыла, не дожидаясь повторения резкого звука.

- Что с ним? – спросила я парня.

- Пьян, - ответ охранника был лаконичен. – Куда?

Я поспешно повела его в спальню, сдернула покрывало с кровати.

- Давай сюда.

Коля пытался что-то сказать, но у него не получалось. Слишком много алкоголя сейчас бродило в его крови. Я никогда таким его не видела. Конечно, раньше он приходил домой в нетрезвом виде, но никогда это не было так… В хлам.

- Помочь раздеть?

Я отказалась от помощи и проводила охранника до двери. Закрыла замок. Прислонилась спиной к стене и на минуту прикрыла глаза. Коля дома, но мне от этого не стало легче. Пустота внутри съедала все больше мыслей и чувств. Со всей силы я ударила по стене. Руку обожгло огнем. Боль поползла вверх по запястью, хоть немного возвращая меня в реальность. Пришлось идти в ванну, чтобы осмотреть кожу. Не хватало еще весь дом кровью залить.

Два небольших пореза сразу под большим пальцем. Это я удачно выместила эмоции. Ладно, посмотрю завтра, что случилось с обоями, сегодня меня это волнует меньше всего. Опершись здоровой рукой о раковину, я смотрела в зеркало и не узнавала себя. Глаза огромные, серые, болезненно опухшие, печальные и грустные. Скулы обострились, нос казался некрасивым - длинным и тонким. Темные волосы покрывали худые плечи. Я вытянула одну прядку, рассматривая ее внимательнее. Нет, это не я… Или точнее я, маленькая и наивная, решившая спрятаться за обманчивой маской взрослости. Не хочу больше предавать себя! Не хочу прятать чувства, закапывать их внутри, среди невыплаканных слез, непроизнесенных слов. Завтра я пойду возвращать себя! Светлую, настоящую девочку, которая еще живет в моем сердце. А пока… Сходила в свою комнату и взяла большие портновские ножницы. Наступит утро, и я уже не решусь… Но этот урок мне нужно усвоить, прямо сейчас! Темные пряди падали на пол одна за одной, освобождая меня от тяжелого груза. Когда я состригла последние волоски, из меня будто выдернули штырь. Тело расслабилось, голова приятно зашумела. Лопнувшая внутри пружина позволила мне глубоко и свободно вздохнуть. Я стояла, смотрела на себя в зеркало и понимала. Мне – шестнадцать и жизнь моя только начинается.

Николай

Я уже выехал за пределы города, но не хотел останавливаться. Машина с охраной, следовавшая за мной, не позволяла превысить скорость слишком сильно. Ребята начинали моргать фарами и догонять меня. Правильные действия с их стороны, но сейчас меня это раздражало. В голове снова и снова прокручивался наш разговор. Я вспоминал болезненно решительное лицо моей девочки, а внутри жилы завязывались в узел. В какой момент что-то пошло не так? Ириска права… Юная, любопытная влюбленная девчонка. И я… старый дурак.

Она практически никогда не повышала голос, даже в детстве, всегда была послушной, спокойной, разумной. Мы могли часами разговаривать о самых разных вещах, Ириска восторженно слушала мои рассказы, соглашалась и просила рассказать еще что-нибудь. А как-то раз я вышел из магазина с томиком «Гарри Поттера» … Три вечера она меня буквально тащила на диван за руку, приговаривая, что просто умирает от любопытства…

- Папа, что там дальше будет? Все хорошо закончится? Ну давай, читай!

И я читал. Осипшим голосом, еще одну «последнюю» главу. Не мог отказать, видя умильную мордашку и доверие в глазах. Три вечера подряд она засыпала у меня на руках. Совсем немного не дождалась развязки истории. На следующий день, это была пятница, если память не изменяет, я специально пришел по раньше с работы, чтобы дочитать книгу до конца.

А когда она болела… Даже Таня не могла уговорить ее пить таблетки и сиропы. Несколько раз в течении дня я приезжал домой, чтобы напоить Ириску лекарствами. Она безропотно глотала даже самые горькие препараты, пока сидела на моих коленях и я держал ее за руки. Вечерами я оставался рядом с Ириской, пока та не заснет. Стоило мне положить руку на горячий лоб, и девчонка сразу успокаивалась, начинала сладко сопеть носиком. Таня сначала смеялась над нами, потом даже немного ревновала к дочери. Со временем жена просто приняла происходящее и радовалась тому, что у нас настолько хорошие отношения.

Помню, как она впервые осталась на ночь у подруг. Я хорошо знал родителей, и был уверен, что с моей девочкой будет все хорошо. Понимал, что ребенок растет… Ириска будет взрослеть и отдаляться все больше и больше… Но у меня перед глазами вставал образ маленькой, испуганной девочки. Именно такой я увидел ее впервые. Она шла, держась за Танину руку, боязливо оглядывалась по сторонам. И внутри просыпалось что-то такое… Защитить, уберечь! Я был готов зубами рвать за Ириску и Таню. Та ночь была длинной и беспокойной. У нас уже родился Артем, и Таня большую часть внимания посвящала малышу. А я бродил по пустой квартире и ждал, когда наступит утро. Может тогда уже во мне зрела ненормальная для обычного отца привязанность к той, что я считал своей дочерью?

Первая совместная поездка в отпуск. Никогда я не был так счастлив, потому что мог разделить свое счастье с близкими любимыми людьми. Тем летом я научил Ириску плавать. Она забиралась мне на плечи, и мы уплывали далеко от берега. Дурачились, ныряли, плавали на перегонки, соревновались, кто больше продержится под водой. Девчонка визжала от восторга, а с моего лица не сходила улыбка. Таня сначала беспокоилась, но потом, убедившись, что дочка на воде держится очень уверенно, отпускала нас одних. Сама она предпочитала больше загорать чем купаться.

Я то улыбался приятным воспоминаниям, то сжимал руль так сильно, что белели костяшки пальцев. Может в этом причина? Да, я видел в ней молодую, прекрасную женщину, но относился к ней как к ребенку. Вспомнил свою юность… Сколько всего я творил? Не перечислишь. Тогда почему я лишаю Иру возможности жить? Возможности создавать свои воспоминания, учиться на своих ошибках? Почему свои суждения я ставлю выше Ирискиных взглядов? Потому что я старше? Или потому, что я мужчина? Но я никогда не был раньше сексистом. Может потому, что пытаюсь усидеть одновременно на двух стульях? Быть отцом… Быть мужчиной, ее мужчиной…

Я резко затормозил возле выскочившей из-за поворота заправки, опустил голову на руль и попытался успокоиться, прояснить мысли.

Ира настроена идти до конца. Я заметил, с какой решимостью она на меня смотрела. И, наверное, я мог ее понять… Хоть она еще и очень юна, уже было видно, как девочка не любит подчиняться чужим правилам, играть в чужие игры. Ира никогда не конфликтовала, если ее что-то не устраивало. Она просто уходила. Молча. Мне стало страшно. Я не мог потерять ее вот так, но и предать свои убеждения я тоже не мог.

- Николай Александрович? - в окно постучали, я выпрямился. Возле моей машины стоял Алексей, он вместе с Григорием сегодня за мной присматривал. Славка Вахрушев был категорически против того, чтобы я убрал охрану. – С вами все хорошо?

Я опустил окно.

- Да, Алексей, все хорошо. Сейчас заправимся и поедем.

Пока заправлял бак все думал и думал, но мысли путались. Мне нужен был совет… Но у кого я мог его попросить? Ответ я осознал мгновенно. Вернувшись на заправку, купил бутылку виски и два стаканчика. И коробку конфет, которые она любила…

По трассе я больше не гнал, ехал спокойно. Меня вообще охватило какое-то спокойствие и бесстрастие после принятого решения. Действительно, нам с ней нужно поговорить. Я должен покаяться, попросить прощения и совета.

На кладбище царила тишина и умиротворение. Я вышел из машины, взял конфеты и виски, махнул рукой охране и вошел в ворота. Могилы. Старые. Новые. Совсем свежие. А под толщей земли лежат люди, разные, юные, пожилые, хорошие и плохие, праведные и грешные. Жизнь конечна, закончится когда-то и моя. И я не хочу прожить ее вот так.

Танина могила находилась примерно в центре кладбища. Я сел рядом, прямо на траву. Распечатал конфеты, поставил их в изголовье, возле креста. Налил в два стаканчика виски. Водку Таня никогда не любила и не пила.

- Нам не хватает тебя. Мне тебя не хватает. Ты не заслужила уйти из жизни… слишком рано…

Тишина и легкий ветерок, обдувающий лицо, были мне ответом. Будто любящая жена провела теплыми пальцами по лицу, стирая тревогу и усталость.

- Ты оттуда все видишь. Ты все знаешь. Артемка растет настоящим мужчиной. Сейчас в спортивном лагере. Ему там очень нравится. Просится остаться еще на одну смену, подружился с ребятами, не хочет с ними расставаться. Школу закончил без троек. Очень скучает по тебе. Ириска…

Голос мой прервался, и я одним махом опустошил стаканчик. Замер, восстанавливая дыхание.

- Ира стала еще красивее… Очень умная и самостоятельная девочка. Не знаю, как бы мы с Артемом справились без ее поддержки. Знаешь, она же взяла на себя все дела по дому. Готовит, стирает, поддерживает чистоту в доме. Занимается с Артемом, все уроки у него проверяет, учит его программированию. Ты молодец, всему девочку научила! Она решила поступать учиться на программиста. Я поддержал. Вижу, что ей это действительно нравится. А еще…

Я снова почувствовал, что не могу продолжить. Налил. Выпил. В голове приятно зашумело.

- А еще я давно отношусь к ней не как к дочери… Ты же видишь это оттуда? Так? Я запутался Танюшка, не знаю, что делать… Если бы ты могла, то что бы сказала мне? Что я сволочь и извращенец? Последний мудак, решивший воспользоваться ситуацией? Или поняла бы и простила…

Я встал на ноги и начал ходить вдоль могилы. Оградку мы так и не поставили, Ириска была против. Говорила, что мама не хотела бы себя запереть. Она любила свободу.

- Таня, я не знаю, как это получилось… Я любил тебя, почти всю свою жизнь. Мы были счастливы с тобой, вырастили двух замечательных детей. Я никогда не изменял тебе, не смотрел на других женщин. Вы, моя семья, были для меня всегда самым ценным, самым дорогим. Я жил ради вас! Но она… Ириска…

Ноги у меня стали ватными, я сел на прежнее место и налил себе еще стакан. Выпил. На этот раз мне не удалось даже почувствовать горько-сладкий вкус виски. Я будто погрузился в свои воспоминания. Я проматывал их в свой голове на большой скорости, будто мысленно рассказывая Тане обо всем… О чувствах, мыслях, поступках, словах. Ничего не таил, показывал даже то, что долго скрывал от себя самого.

- Я не мог по-другому, Танюшка, веришь? Ира – это неуправляемая стихия, ворвавшаяся в мою жизнь. Будто кто-то связал наши души невидимой нитью, не оставляя нам выбора, возможности сопротивляться. Она изменила меня, перевернула все мое нутро. Освободила от боли. Ириска – это пламя, и я не знаю, обогреет она меня или сожжет дотла…

Я пьяно рассмеялся. Оказывается, романтик во мне еще жив!

- Ты осуждаешь меня? Таня? Ответь мне!

Я придвинулся ближе к кресту, на котором была закреплена фотография. Моя жена. Молодая, счастливая, красивая, живая…

- Прошло всего немного больше полугода со дня твоей смерти, а я всерьез задумался о том, чтобы в моей постели оказалась другая женщина. Хотя… - я махнул рукой и снова потянулся за бутылкой, - она уже давно там. И останавливает меня не светлая память о тебе! Понимаешь? Кто я после этого? Танюшка! Что бы ты мне сказала?

Я опрокинул очередной стакан, но в этот раз он был неполон.

- Я хочу ее… Не столько даже тело, сколько душу… Рядом с ней я живой, рядом с ней я живу. Но она… - я снова засмеялся, и это был нездоровый смех, - она же… Она совсем недавно была ребенком! Я держал ее на руках, водил в школу, читал книжки. Мы вместе выбирали кукол в магазине и пришивали ухо медведю. А сейчас… Когда она рядом я не могу больше ни о чем думать. У меня остается единственное желание, схватить, сделать своей и больше никогда не отпускать.

Мои пальцы вонзились в жирную сырую землю, вырывая траву с корнем. Как мне хотелось так же легко вырвать из себя все чувства, что сейчас меня обуревали. Внутри стало тесно. От боли, скорби, любви, вины, страсти, желания, грусти, печали, сожаления. Слишком разные чувства, слишком сильные и яркие.

- Если бы ты была жива, я никогда не поступил бы так с тобой. Но тебя нет! А я должен жить, ради детей. У них никого больше нет, кроме меня. Артем вырастет достойным мужчиной, я обещаю тебе. А Ириска… Я не смогу ее отпустить. Раньше сумел бы себя сломать, а сейчас уже не смогу. Она хочет узнать, что такое быть женщиной… Слышишь, Танюшка? Наша дочка выросла. А я не сумел это увидеть, принять до конца. Я не знаю, что мне делать. Не хочу сделать плохо ей. Вдруг она потом пожалеет? Вдруг осудит? А если продолжу относиться к ней как к ребенку, то обижу и оттолкну. И эта пропасть между нами будет шириться, с каждым днем, с каждым годом. Зачем мне тогда жить? Зачем бороться?

Я лег рядом с могилой, закинув одну руку на холмик. Обнимая ее, вспоминая, как это было. Оказывается, солнце уже село, а небо стало по – вечернему тусклым. Ветер усилился, стал прохладнее. Появились комары.

- Таня, прости меня. Прости, любимая! Нас прости! Я потерял тебя, и если отвернусь от Иры сейчас, то потеряю и ее. А если не сумеешь простить, то вини только меня! Прошу тебя! Твоя дочь ни в чем не виновата. Только я…

Я лежал, смотрел на вечернее небо и вспоминал. Наше знакомство, нашу первую ночь, наше расставание и встречу, рождение Артема, счастье в ее глазах, когда мы переехали в новую квартиру. Перед глазами мелькали самые хорошие и светлые моменты нашей жизни. А плохое? Я не помнил его, мне казалось, что такого вообще не было никогда. Образ жены улыбался мне, доброй понимающей улыбкой. Ее глаза излучали тепло и спокойствие. И я понял… Таня простила нас. И не осуждает.

⇐ Предыдущая 17 18 19 20 21 22 232425 26 Следующая ⇒