Глава 8.. Другое».. Умалишенная».

Глава 8.

«Другое».

Я снова вижу ступени, продолжаю спускаться по лестнице… Справа от меня – стена, слева – перила. Я замечаю что-то белое ниже, справа… Начинаю спускаться быстрее, пытаясь добраться до этого. Прикладываю больше сил, чувствую, что вспотела. И всё же добираюсь до цели. Я вижу много отпечатков рук на стене. Множество белых ладоней… Меня вдруг передергивает. Я подставляю свою руку и оставляю еще один отпечаток на стене. Он схож с остальными, но мне нужно точно убедиться в этом: я прикладываю свою ладонь к уже существующему отпечатку. Один в один. Я слышу хохот. Он звучит сверху и начинает постепенно настигать меня. Я начинаю бежать, но всё еще слышу нескончаемый смех, который будто гонится за мной эхом и въедается в мои уши. Я начинаю бежать быстрее, но вскоре устаю, спотыкаюсь и падаю куда-то в темноту… Будто проваливаюсь во что-то неприятное…

Рывком сажусь, перестаю кричать. Осматривая комнату, я вижу Влада. Как он зашел? Но вопрос остается лишь в моей голове. Влад помогает подняться с пола, просит идти за ним. Я не стала спорить. Надев шубы, мы вышли.

Шли мы недолго, однако было уже темно, и я не понимала расстояние, которое мы уже прошли. Землянка скрылась из виду. Что же, мне ничего не оставалось, как довериться Владу.

Он привел меня на поляну и лег на снег. Я последовала его примеру. Ветра не было, и снег ложился нам на лица, даря спокойствие. Я не чувствовала, чтобы он таял, или не хотела чувствовать это. Мешало лишь то, что снежинки изредка попадали в глаза, поэтому я села. Влад сел рядом. Эта тишина и простор будто подействовали на меня. Я смотрела на звезды и впервые ни о чем не думала. А Влад, видимо, наоборот. Он начал жестикулировать, а я - разбирать то, что он хочет сказать.

- Не знаю, но, кажется, чем больше осень будет набирать силу, тем сильнее будут благоухать безысходностью и прочей депрессивностью наши души. И в это, согласись, наверное и есть чарующая атмосфера осенних вечеров… Да и осени в целом.

Влад был задумчив. Я хотела бы что-то ответить ему, но не нашлась. Однако одно мне сразу не понравилось: осень. Мысли об осени не давали теперь мне покоя. Почему осень? Кажется, у Влада жар. Я посмотрела на него, но не увидела явных признаков болезни. Да и он уже закрыл глаза. Так мы и сидели, пока моя голова не склонилась от тяжести на его плечо и я перестала ощущать всё, что творилось вокруг.

* * *

Каждый человек может измениться. Главный вопрос здесь: в какую сторону. Но изменение в любую из сторон проходит медленно, так как требует много затрат в виде сил и энергии. Наше мировоззрение не меняется так, ни с того ни с сего. Что-то обязательно влияет на это, и мы вынуждены пересмотреть свою позицию, передумать. Но чтобы передумать, нужно чтобы нас переубедили. Ничто не переубеждает так хорошо, как жизнь, которая складывается из наших мыслей, поступков, из действий окружающих нас людей, из их высказываний, эмоций, из картин, которые мы видим редко или каждый день, из книг, которые мы читаем или уже прочли. Из всего. Каждая мелочь влияет на мировосприятие. И если мы изменим своё место пребывания, то изменим всё, что раньше казалось привычным. Только прошлое невозможно забыть, и мы либо спрячем его под новым потоком мыслей, слов и поступков, заглушим новыми эмоциями, либо так и будем возвращаться обратно.

Можно оступиться в начале и потом прийти к хорошему, но нельзя это сделать быстро. Тем более, если ты сам не хочешь этого. Только жизнь может направить тебя в нужную сторону. И лишь она имеет на это полное право. Даже если ты очень захочешь стать лучше или хуже, только жизнь может дать тебе шанс и право измениться. И если твоя судьба не будет против, то ты это сделаешь. И благодарить кого-то будет глупо, ибо тебе это либо дано, либо нет. Кто-то может измениться один раз, а кто-то меняется всю жизнь.

Чтобы не пытаться себя изменить, нужно сразу делать правильный выбор и быть уверенным в нем. Жаль, сложно не ошибиться. Невозможно сразу делать всё правильно. Главное, чтобы совершенные нами ошибки не давали повода усомниться в нас самих, ибо быть уверенным в себе – такая же необходимость сейчас, как и дыхание. Ничто не меняет тебя, если ты этого не хочешь. Нужно быть или стараться быть собой, неважно: плохим или хорошим.

* * *

Я проснулась в землянке. В углу сидел Влад. Он держался обеими руками за голову. Взяв котелок, я направилась к тому месту, где Влад обычно разводил костер. Сварив картофель и свеклу, которая была найдена во втором мешке, я поставила их остужать на снег.

Что с ним не так? Неужели то, что он сходит с ума – правда? Может, это я так повлияла на него? Должно быть, ему сейчас действительно плохо. Как я могу ему сейчас сказать, что вызывала дух русалки? Поверит ли он мне? Я не ведьма, чтобы у меня это получилось. Может, мне это приснилось? Хотя нет… Мне ничего не снилось кроме того дурного сна. Эти белые ладони… Мысли заполонили голову, но я отбросила их: об этом думать не хотелось. Воспоминания сна навевали тоску и плохое настроение, к которому я не привыкла. «Нужно лишь перетерпеть зиму и я уйду… Не знаю куда, но уйду. Хочу далеко убежать отсюда, спрятаться ото всех. Не из-за того, что боюсь кого-то, а потому, что мне надоел этот кошмар. Я не могу больше здесь прятаться. Где угодно, но не за спиной Влада. Наверное, Дафна была права – это не мой дом».

Мысли снова начали заполнять всю мою голову и никак не хотели отпускать. Я сидела, не замечая, что картофель давно остыл. Наконец, я очнулась из-за того, что моя рука, лежавшая на снегу, стала колоть. Собрав тарелки, я отправилась в землянку.

Влад всё еще сидел в углу. Он даже не поднял голову, когда я появилась. Сев за стол, я растолкла его картошку, как он обычно делает, и позвала его. На моё удивление он сразу встал с пола и подошел к столу.

После завтрака у нас завязался небольшой диалог.

- Я чувствую что-то плохое, - жестикулировал Влад.

- Что именно?

- Я не знаю. Мне всё время кажется что-то черное, что мечется здесь из угла в угол.

- В землянке? Здесь же руны, которые оберегают. Ты сам мне это говорил.

- Не только в землянке. Ночью, когда ты уснула под звездами, ко мне являлась нимфа, - Влад был серьезен.

- Нимфа?

- Та самая, что часто помогала мне.

- И что она говорила?

- Ничего. Она явилась ко мне внезапно. Её глаза были полны ужаса. Я пытался заставить её хоть что-то сказать мне, но она не могла. Или не хотела.

- Ты не знаешь, для чего она приходила?

- Чтобы показать мне свой страх. Или я понял только это, - Влад был озадачен.

Я не стала мешать мыслям, которые вдруг появились в его голове. Он так и остался сидеть за столом, пока я убиралась в землянке. После уборки я снова села рядом с ним, предавшись своим мыслям. И скорее всего, мои мысли не были такими важными, как мысли Влада, но они волновали меня не меньше его. Однако долго находиться в раздумьях нам не пришлось: стук в дверь всё испортил. «Кто это может быть?», - проскользнуло в моей голове. Я уже подумала и о нимфе, которая могла просто появиться рядом, и о русалке, которая уже никогда не придет, и о сыщиках, что просто не могли меня вот так найти, но все варианты просто не подходили к нашей ситуации. Влад даже не посмотрел на меня. Он будто знал заранее, что к нему придут. Но разве действительно мог? Да и кто мог к нему пожаловать?

Влад спокойно встал и направился к выходу.

Глава 9.

«Умалишенная».

В знакомом нам белом здании произошел случай. Возможно, он не так интересен, но необходим для описания дальнейших событий, касающихся Влада и Власты.

Не знаю, зачем ей выделили комнату в психиатрической лечебнице… Она и сама не знает. Её должны были определить в обычную больницу, так как здесь такое не лечат. Что именно? Никто не может понять. Девушка полностью облысела за год, но её брови совершенно выпали недавно. Однако есть еще кое-что: девушке трудно дышать, и кровь, которая идет по утрам носом, – уже не удивление. Но здесь, в лечебнице, она всё-таки заслуженно: ей кажется, что за ней следят.

Месяца три назад девушка шла по улице. Было темно. Внезапно из-за угла на неё напали двое. Получив тогда перелом ребер и ушибы, которые не давали ей спать, он стала бояться всего. Не думаю, что это не правильная реакция, но врачи решили именно так. Они сначала пытались лечить её расстройство, появившуюся боязнь темноты и страх преследования, но сдались. «Она просто глупая девка, которая специально претворяется», - говорили санитары, но врач её почему-то не выпускал. И уколы успокоительного на ночь стали привычкой девушки. Больше она ничего не просила, да и места много не занимала.

Несмотря на эти уколы, спокойнее ей не становилось, спать она уже и не пыталась. Девушка боялась ночей и с легкостью выдыхала, когда видела новый рассвет. Днем иногда ей удавалось поспать, и то, только потому, что она не могла уже управлять своим сознанием. Из-за пропущенных обедов и ужинов она быстро похудела и уже выглядела как настоящая душевнобольная: тощее, слабое тело, черные круги под глазами, трясущиеся руки и потрепанная висящая на ней одежда. Друзей девушка не имела, за что её часто называли «отсталой» или «одиночкой». Постоять за себя она не умела, поэтому всегда искала спасения у санитаров. У них уже сложилось своё впечатление о ней, которое они часто выражали друг другу, называя её «трусихой», и тогда сразу становилось ясно, о ком они говорят. Здесь было принято считать страх чем-то постыдным, однако все чего-то боятся. Когда ты чего-то боишься, это трудно описать. Ты просто сходишь с ума от страха, не вдаваясь в подробности; ты просто не замечаешь ничего вокруг кроме своего страха, который мерещится тебе везде: в каждом человеке, в каждом темном углу, даже в самом себе ты находишь то, что тебя пугает. Наверное, это нормально. Так и должно быть. Просто кто-то не замечает этого, а кто-то этим живет. На самом деле в лечебнице все жили страхом, просто скрывали это. Кто же знает – почему. Возможно, всем было так спокойнее, уютнее.

Каждый день девушки был похож на прошедший. Ничего нового не происходило уже месяц, ведь если бы что-то произошло, то весть об этом разлетелась по всей больнице, попала бы к каждому и если не в мозг, то хотя бы в ухо. И вот, всё-таки произошло нечто, что разбавило череду скучных дней необычной девушки.

Она сидела на ступенях лестницы между первым и вторым этажами. В комнате ей уже было невыносимо: в каждом углу казалось что-то грязное, темное, смотрящее ей в глаза и готовившееся напасть. Там её мысли выходили из-под контроля, там она не владела собой… Поэтому и сбежала сюда. На ступенях было гораздо спокойнее: здесь не было ненужных углов, ничто черное не маячило у неё перед глазами, ибо ступени были светлыми, хоть и немытыми. Девушка водила рукой по ступени, перебирая пальцами, пока не заметила, что за ней наблюдают. Подняв голову, она стала рассматривать явно интересовавшегося ею человека. Он был не низок, худощав, со светлой кожей. Волос его был темным, как и глаза. Правой рукой парень держался за перила, а другою будто что-то рисовал в воздухе. Шея его была красной, к ней изредка притрагивалась рука, будто поправляя что-то мешающее.

- Как твоё имя? – первым задал вопрос парень.

- Роза, - чуть испуганно последовал ответ.

- Давно ты здесь?

- Давно наверное… Уже успела привыкнуть. А ты?

- Сегодня к вам прибыл.

Если девушку и не интересовало имя парня, то причина его прибытия её действительно заинтриговала. Об этом она и спросила. Парень задумался, а затем произнес:

- Да, пожалуй, расскажу. Так… Я в городке вашем недавно, приехал сюда с женой. Её давно мучают частые головокружения, ведения, она сходит с ума. Её чудятся различные вещи… Страшные вещи… Ей снятся дурные сны. Ей нужно быть здесь. Она обманывает меня, говорит, что мне это кажется, но я же вижу, что она всё это видит, что это действительно есть.

Девушка была удивлена.

- Ты не веришь мне? – парень стал злиться.

- Нет, нет, - торопливо отозвалась Роза, - Я верю и хочу спросить…

- Так спроси же.

- Как давно она видит галлюцинации?

- Давно… Год уже. Она должна быть здесь, а забрали меня.

- Это не справедливо.

- Да, - отозвался парень.

Его рука снова потянулась к шее, но вдруг остановилась. «Нельзя трогать», - тихо проговорил парень, одернув себя. И вдруг присмотрелся к Розе, будто не видел её раньше.

- А ты… Почему ты… - парень показал на свою голову, начертил в воздухе рукой круг, потрогал свой волос. Будто это помогло бы понять, что он имеет ввиду, но девушка поняла.

- Не знаю почему. Никто не знает.

Парень искренне засмеялся.

- Понимаю, что некрасиво, - девушка опустила голову.

- Нет, не это. Я хотел сказать, что мы с тобой чем-то похожи. Об этом тоже врачи ничего не знают и не могут что-либо рассказать. Единственное, что говорят: «само пройдет».

Парень наклонился рядом с девушкой и, опустив одежду, оголил шею. Вся она была в волдырях, покрасневших кругах и выступающих жилах. Это выглядело выпукло.

Девушка отвернулась, и её можно понять: вид был действительно пренеприятный.

- Вот. Так все делают. Всем мерзко. Можно подумать, что мне приятно. А раньше не было так больно, я даже трогать её мог. Сейчас не могу… - он задумался о чем-то.

Девушка старалась не думать об увиденном. Она больше думала теперь о том, что ей скоро придется идти в комнату, где есть темные углы и свободное место под кроватью. «Из-под неё ведь можно свободно напасть ночью, а сейчас как раз хорошее время туда залезть, ведь я здесь», - крутилось в голове Розы.

- А врачи здесь такие глупые, - продолжал парень, - Они ведь не верят ни мне, ни жене. Врачи такими быть не должны. Они должны помогать, а не оставлять здесь всех подряд, - парень рассмеялся.

Роза не поняла, что смешного парень нашел в вышесказанном. Ей был неприятен этот человек, но в то же время он завораживал и пугал… Она не понимала, что чувствует и что не нравится ей больше всего, и уже сейчас знала то, что не уснет сегодня ночью. Но почему-то ей всё равно захотелось уйти. К счастью, парень уже не задерживал её: он отвернулся, проговорив что-то снова о жене и о глупых врачах… Поднявшись со ступеней, Роза стала подниматься в свою комнату.

Открыв дверь, она первым делом, конечно же, заглянула под свою кровать. Удостоверившись, что никого там нет, она прошла в комнату. На соседней кровати сидела другая девушка. Роза привыкла к ней. Они никогда не разговаривали, но чувствовали, что заполняют эту комнату полностью, и любой вошедший будет являться лишним. Девушка уже легла спать и не интересовала Розу, которая сидела на своей кровати. Некоторое время всё было тихо, лишь вдалеке где-то слышались еще голоса. Санитары прошли мимо палат, проверяя наличие тишины в комнатах и душевнобольных в своих постелях. Из смежной комнаты снова вывели лишнюю девушку, было слышно возмущение мужчин. Что-то вдруг щелкнуло… Роза накрылась одеялом, но не сомкнула глаз. «Что же делать?», - металась мысль в голове. «Как пережить эту ночь?»…

Она лишь смотрела по углам,

В которых снова чудился туман.

Она чувствовала высоту,

Одновременно стремясь ко дну.

Ей виделись вещие сны...

Казалось, вокруг все неправы...

И хотелось ей очень петь,

Но горло не переставало болеть.

Она боялась всего: темноты,

Людей, высоты, тишины...

И ей чудилось это вокруг

Был страх: нападет кто-то вдруг.

Ей было 17 лет.

Жизнь не дарила побед.

Её уж не могут понять,

И мне их не оправдать.

Им никогда такими не быть.

Не сможет она им простить

Их глупость, их жалость и лень...

Но видится новая тень,

Она не дает ей спать.

Туман ей чудится опять...

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 181920 Следующая ⇒