ПОХОДНЫЕ ЗАМЕТКИ (3)

ПОХОДНЫЕ ЗАМЕТКИ (3)

1. Κρήτη.

20 сентября: не прошло и 20 часов с момента подписания протокола избирательной комиссии, а я уже ехал в Москву. Причём, в автобусе, как и на комиссии, поспать не удалось, поэтому, когда я попал в Домодедово, за моей спиной были две бессонные ночи и один дремотный день. Я впервые летел в одиночку, поэтому к стойке регистрации подошёл одним из первых, а в самолёте компании Aegean Airlines, не смотря на многочисленных шумных детей, мне всё же удалось задремать, пока стюардесса не разбудила на обед. Так как из алкоголя было только вино и пиво, я выбрал пиво Μύθος, но не смог выпить и двух глотков. Выйдя из аэропорта, я приступил к своей первой миссии – встретиться с моим другом, который уже провёл две ночи на Крите. Он прилетел раньше, так как у него не был дел, связанных с выборами. Мы договорились встретиться у входа в Археологический музей, и когда зашли в него я, конечно, смотрел на все эти камешки, печати, монетки, утварь и т. д., но главным для меня было то, что наконец-то я не один, и могу выключить режим сверхбдительности, позволить накопившейся усталости захватить меня. После музея мы немного походили по темнеющему Ираклиону, поужинали в кафе (салат с тунцом и пара стопок раки плюс бонус в виде сладкого десерта) и поехали к вилле, на которой жил мой друг, – в 20 минутах езды от Ираклиона, в местечке под названием Гурнес. Я сильно устал, поэтому не стал даже открывать купленную на ужин раки, а просто завалился спать.

21 сентября: на Крите хорошо просыпаться, главным образом, потому, что не надо идти на работу. Позавтракав, мы пошли на пляж, который был в 10 минутах ходьбы от нашей виллы. Берег был усыпан крупными камнями, из этих же камней были сделаны и пирсы, но в паре метрах от берега, под водой, камней уже не было. Дул сильный ветер, поэтому я с тревогой наблюдал, как мой друг нырял в большие волны, но он оказался лучшим пловцом, чем я думал. Волны заливали и меня самого, порой с головой, хотя я и пытался их перепрыгивать. Впрочем, далеко от берега я не отходил, так как следил, чтобы проходящие мимо «сильные ветра» не стащили наши вещи. Через несколько часов мы поехали в Ираклион, чтобы оттуда добраться до Кносского дворца. То, что осталось от Κνωσός’а меня не очень впечатлило, к тому же на моего друга накатила усталость после борьбы с волнами, поэтому мы обошли этот новодел всего раз, хотя мой друг успел погреть уши на италоязычной экскурсии, а я на русскоязычной. Пока ждали автобус назад в Ηράκλειο, я оббежал местные лавочки и купил пару магнитиков, а заодно фигурку Аполлона (правильно, помощь какого бога мне более всего необходима?). В Ираклионе я попытался купить билет на паром в пятницу, но растерялся и забыл остатки английского, поняв только, что есть билеты на четверг и субботу, а на пятницу есть strike. Поэтому мы вернулись на нашу виллу в Γουρνες, распили раки и постановили: «Крит наш!».

22 сентября: на утро после раки я почувствовал, что мне необходимо на завтрак что-то привычное, поэтому, обнаружив пакетик кофе и кофемашину, я научился ими пользоваться. Потом мы расплатились с хозяином и приехали на вокзал в Ираклионе, а пока ждали автобус до Ханьи, я снова сбегал в порт и купил билет на паром до Афин. Правда, на субботу, но что поделаешь, strike есть забастовка. Почти вся дорога до Χανιά пролегала по северному побережью Крита, мы видели красивые пляжи и бухты (я во время поездки даже написал верлибр, видимо, Аполлон начал действовать), но всё это было где-то на 0,3-0,4 Черногории. Впрочем, самые красивые места Крита, я думаю, остались без нашего внимания. В Ханье мы заселились в бюджетном хостеле Константиноса на краю города, в 100 метрах от пляжа, куда мы и отправились в первую очередь. Мой друг снова купался, я снова загорал, а потом немного подрыбался в воде, заходя на несколько метров в море, подальше от берега, усыпанного галькой. После купания мы, немного прогулявшись по набережной, зашли на огонёк в одно из тысячи прибрежных кафе. Креветки были вкусные, вино рецина вполне питьевым, к тому же нам добавили графинчик раки и винограда, что несколько расстроило моего друга, привыкшего к сладкому бонусу. Домой мы тоже взяли немного раки и душевно пообщались, сидя на балконе, я даже читал стихи, одно из которых: «Водка на столе – бедлам…» особенно оценил мой друг.

23 сентября: утром, когда мы завтракали на балконе, на соседнем балконе показались две немецкоязычные азиатки. Всё-таки мы оказались не единственными жителями этого бюджетного хостела. Моему другу потребовалось распечатать посадочный талон или что-то для отлёта, поэтому мы зашли в офис Константиноса, который был на первом этаже его люксового отеля неподалёку от хостела. Константин был весел и, узнав, что мой друг уезжает, пообещал заселить ко мне пару полек. Я был немного смущён. Днём мы обошли почти весь старый город Ханьи, рынок и чуть не забрались на старый венецианский маяк, но всё хорошее когда-нибудь кончается, и мы направились к автовокзалу. Мой друг поехал в αεροδρόμιο, чтобы улететь на север – покорять Стокгольм и Уппсалу, а снова остался один на один чужой реальностью. Я опять надел плащ «свехрбдительности» и разбил оставшееся путешествие на короткие квесты, чтобы хоть как-то не потеряться в незнакомом мире. Для начала я снова пошёл в старый город, бродил по улочкам, зашёл в церковь, где шла служба, послушал громкое пение критского попа, а потом – окончание русскоязычной экскурсии. Снова дошёл до венецианского маяка, откуда наблюдал за закатом, и возвратился почти через всё побережье к знакомым местам – в тех же магазинах, что и день назад, купил сладость и ужин, только моего друга со мной уже не было, обещанных полек тоже, поэтому я до ночи сидел на балконе в компании комаров и пил цикудью.

24 сентября: на этот день я запланировал два квеста: покататься на лодочке и сесть на паром. Для начала я снова зашёл в офис Константиноса. Сдал ключи и попросил оставить у него свою дорожную сумку. Он, улыбаясь, согласился и о чём-то поговорил со мной, я кивал в ответ и тоже улыбался – обычно я так делаю, когда плохо слышу собеседника, но Константиноса я просто не понимал. Не понимал я и экскурсовода грека Василия во время плавания на лодочке. Мы приплыли к ближайшему острову – Лазаретте, после чего Василий и трое решившихся занялись дайвингом, а я просто сидел в лодке, радуясь, что дайвинг – это не обязательно. Меня развлекало стеклянное дно лодочки, особенно, после того, как Василий покормил под ним рыбок. После лодочки я ещё немного походил по старому городу и пошёл по набережной в поисках кафе. Я так и не смог найти то кафе, в котором мы ужинали два дня назад, поэтому зашёл в первое попавшееся. В этой кафешке работал пожилой зазывала, который прошлым вечером обращался ко мне и позапрошлым вечером обращался к нам. На этот раз он словно кричал «Фрида, Фрида…». Я заказал цикудью и критский салат, отличавшийся от греческого только видом сыра. Бонусом мне стал десерт и ещё один графинчик цикудьи, из которого я решился выпить только одну стопку. Я бы никогда не отказался от хорошего халявного алкоголя, но мне предстояло тащить сумку до автовокзала, ехать в Суду и сесть на паром. Я обошёлся одной стопкой, а последний критский квест – без приключений. Паром было легко обнаружить, я даже посидел на лавочке в порту, собираясь с духом и наблюдая как в паром заезжают автомобили и фуры, и только потом ступил на борт.

Впрочем, паром – это отдельная песня. Не смотря на то, что я был на нём за два часа до отплытия, большинство мягких мест было занято. Я сидел между двух пожилых гречанок, изредка вставая, чтобы размять ноги, и жутко завидовал тем, кто спал, соединив три стула или захватив с собой спальный мешок. За 10 с лишним часов на борту я практически не сомкнул глаз, замёрз и перепробовал все возможные сидячие позы. Пожалуй, мне стоило заплатить на 10 ёвро больше и взять лежачее место или посетить что-то одно: Крит или континентальную Ελλάδα.

12 Следующая ⇒