Глава вторая

Глава вторая

Сидя в своей клетке‑карцере, Генри услышал начавшиеся крики. В соседней камере находился еще один заключенный – подобранный где‑то старый пират. Услышав шум рукопашной, пират с необычной для его почтенного возраста резвостью подскочил к решетке, Генри же, напротив, принялся отступать к задней стенке карцера, а наткнувшись на нее, медленно сполз на пол. Потолок камеры не был сплошным, но состоял из частых прутьев с просветами, сквозь которые сверху проникал воздух. Сейчас в этих щелях мелькали тени дерущихся, и сердце Генри сжималось от страха. Он четко представлял, какой кровавый кошмар должен твориться сейчас там, на палубе.

Увы, так оно и было. Услышав приближающиеся с кормы шаги, солдаты развернулись, приготовились к бою, но не тот перед ними был враг, от которого можно защититься, не говоря уже о том, чтобы одержать победу. Этот враг, как очень скоро обнаружил, к своему ужасу, экипаж «Монарха», был неуязвим. Обнаружил это и капитан Томе, никогда раньше не веривший в чудеса и гордившийся своим умением мыслить здраво и логично.

Впрочем, о каком здравом смысле, о какой логике может идти речь, если на тебя наседают призраки!

На глазах капитана Томса прямо сквозь переборку его корабля протянулись две костяные серые руки и схватили пробегавшего мимо солдата. Не успел бедный солдатик взвизгнуть от страха, как эти руки уже свернули ему шею. Следом сквозь переборки потянулись другие мертвые руки, они появлялись отовсюду – сверху, снизу, с каждой стороны. Одних матросов руки поднимали высоко вверх, а затем уже мертвыми швыряли их назад, и они валились на палубу, словно тряпичные куклы. Других несчастных руки рывком утягивали вниз или в сторону, и они умирали, разбившись от удара о деревянную обшивку. Тех, кто пытался бежать, призраки добивали пистолетными выстрелами или ударами абордажных сабель.

Сквозь кровавый туман капитан Томе разглядел, как один из его матросов опрокинул зажженный фонарь на кипу аккуратно свернутых парусов, они запылали, и это пламя осветило снующие по палубе темные, размытые фигуры. Затем все заволокло густым черным дымом, и вскоре из него появился человек, направившийся прямиком к капитану Томсу.

Он спокойно шел сквозь языки пламени, равнодушно перешагивая через тела убитых, не тратя времени на то, чтобы оглядываться по сторонам.

Когда этот человек – человек ли? – приблизился, капитан Томе увидел, что он держит в одной руке саблю. Огромную, длиной больше метра, с широким сверкающим лезвием, отражавшим отблески огня. Томе успел еще отметить про себя, что человек с саблей одет в потертый рваный мундир офицера испанского военно‑морского флота, а в следующую секунду стальная рука уже схватила его за воротник и приподняла над палубой. Капитан Томе с ужасом посмотрел в лицо схватившего его человека и немеющим языком спросил:

– Кто... вы?

Вопрос вполне уместный, поскольку приподнятым над палубой капитана Томса держал явно не обычный человек. Вблизи его лицо внушало дикий ужас – бледное, но все в глубоких черных морщинах и шрамах. Лицо окружала копна длинных свалявшихся волос, не прикрывавших, однако, простреленного виска на одной стороне головы. Жуткий мертвец не мигая смотрел на капитана Томса своими остекленевшими, темными как ночь глазами.

– Я смерть твоя, – ответил призрак.

И прежде чем Томе успел задать хотя бы еще один глупый вопрос, проклятый охранять Треугольник Дьявола испанский капитан Армандо Салазар проткнул английского капитана своей длинной саблей. Мертвое тело Томса с глухим стуком свалилось на палубу. Теперь все – по крайней мере, те, кто оказался в момент нападения призраков наверху, – были убиты.

Капитан Салазар повернулся, посмотрел на своих людей. Те, приняв теперь более или менее телесный облик, выстроились перед ним. До чего же мерзкими были их лица! Одно страшней другого. Да и в остальном все члены команды выглядели не лучше, казалось, что каждого из них сначала разрубили на куски, а затем – причем очень небрежно! – сложили обратно. Тела этих выходцев из преисподней были покрыты чудовищными ранами, у кого‑то не хватало руки, у другого была оторвана нога. Готовясь внимательно выслушать своего капитана, мертвецы сняли шляпы – ох, лучше бы они этого не делали, потому что вряд ли среди их голов можно было найти хоть одну не пробитую, не простреленную, с целыми глазами и мозгами. Проклятый экипаж под командованием проклятого чудовищного капитана.

– Подравняйся! – подал команду капитан Салазар, медленно шаркая вдоль шеренги своих подчиненных.

Подравняйся! Нелегкая это была задачка для тех, кто выглядел так, как призрачный экипаж капитана Салазара. Попробуй‑ка подравняйся, если у тебя из распоротого живота и прогнившего рваного мундира кишки вываливаются! А капитана Салазара, привыкшего при жизни во всем соблюдать строгий порядок и закон, внешний вид его команды просто с ума сводил. О порядке на той развалине, которой он сейчас командовал, никакой речи и быть не могло. Закон? Ну, его, пожалуй, еще можно было как‑то придерживаться даже в таких условиях.

Поправив воротничок на матросе, у которого была оторвана половина шеи, Салазар обратился к своей команде:

– В соответствии с законом нашего славного короля мы только что подвергли справедливому наказанию этот корабль, посмевший пересечь нам дорогу. За такое преступление ему вместе со всем экипажем только один путь – на морское дно!

Капитан Салазар взглянул на каменистый вход в Треугольник. Сколько лет уже они заперты на борту своей плавучей тюрьмы, подвешены между жизнью и смертью, сколько лет они ожидают избавления от мук, а оно все не наступает и не наступает! Но Салазар не терял надежды на то, что все когда‑нибудь закончится, и старался поддерживать эту надежду в своих людях.

– Я уверяю вас, – продолжил он, – что наша верность непременно будет вознаграждена, и мы не остановимся, покуда не отомстим сполна!

На слова своего капитана экипаж откликнулся вялым « Ура! », и Салазар двинулся дальше, проверить, не остался ли в живых кто‑нибудь из команды «Монарха». Нет, живых не осталось, по крайней мере, здесь, на палубе. Его парни, как всегда, потрудились на славу. На палубе в лужах крови лежали десятки убитых британцев. Заглянув через планширь, он увидел еще десятки трупов, плававших в холодной воде. И тишина, тишина... Даже звука шагов не слышно на густо политой кровью палубе.

А затем Салазар услышал крик.

Капитан резко повернул голову, прислушался. Крик доносился снизу. Спокойно перешагивая через трупы, Салазар направился к трапу, ведущему в трюм «Монарха», где находились камеры карцера, и начал спускаться по деревянным ступенькам. Члены экипажа потянулись вслед за своим капитаном, причем передвигались они, нужно заметить, весьма необычным образом. Приняв более привычный для них призрачный облик, матросы Салазара легко проходили сквозь деревянные переборки и настилы, другие влетали в трюм «Монарха» со стороны моря, заложив предварительно крутой вираж над водой. Снова послышался пронзительный крик.

Салазар прошел на этот крик и остановился перед двумя камерами карцера. В одной из них стоял пират с перекошенным от ужаса лицом и продолжал кричать, глядя на появившихся в трюме мертвецов. Небрежным взмахом своей сабли Салазар заставил пирата замолчать навеки и перевел взгляд на решетку соседней камеры.

За решеткой стоял Генри Тернер и молча смотрел на Салазара.

Призрачный капитан без труда просочился между прутьями решетки, встал лицом к лицу с Генри и удивленно приподнял бровь, он был уверен, что мальчик закричит от ужаса, но тот смотрел на Салазара спокойно, словно ожидал его появления.

Собственно говоря, Генри в некотором роде действительно ожидал появления Салазара. Ну, может быть, не именно его, но кого‑то вроде, такого же жуткого и беспощадного. Слушая шум боя, разворачивавшегося у него над головой, на палубе, Генри вспоминал истории, которые ему доводилось читать о Треугольнике Дьявола и обитающем здесь проклятом испанском капитане по кличке El Matador del Mar – Морской Мясник. Для Генри было совершенно очевидно, что тот, кто напал сейчас на экипаж «Монарха», явился сюда из потустороннего мира.

И он оказался прав, а потому и не кричал, стоял, спокойно глядя в лицо призрачному капитану.

Правда, едва Салазар сделал шаг вперед, Генри отступил назад, а когда капитан поднял свой длинный клинок – вздрогнул и невольно отклонился в сторону. Но, к удивлению Генри, капитан и не думал протыкать его саблей, как того пирата в соседней клетке‑камере. Вместо этого Салазар опустил свой клинок и наколол его кончиком лежавший на полу камеры листок бумаги.

Пока Салазар поднимал его на кончике своей сабли, Генри успел заметить, что это была старая листовка с портретом капитана Джека Воробья и крупной надписью «Разыскивается!». Она выпала из кармана Генри, где он ее хранил. По лицу Генри капитан Салазар догадался, что это его листовка, и спросил, гневно раздувая ноздри:

– Ты знаешь этого пирата?

– Только по имени, – ответил Генри.

– Разыскиваешь его? – прищурился Салазар.

– Да, – коротко кивнул Генри.

Салазар снял листовку с кончика клинка

и сказал, размахивая ею перед своими матросами:

– Сегодня у нас с вами счастливый день, поскольку ключ к нашему освобождению это Джек Воробей и компас, которым он владеет. – Салазар немного помедлил, давая своему экипажу как следует прочувствовать и переварить сказанное. Затем он вновь перевел взгляд на Генри, и юноша невольно съежился. – Не бойся меня, парень, – холодным тоном произнес Салазар. – Я всегда оставляю в живых одного человека, чтобы было кому рассказать о том, как было дело. А теперь отправляйся и найди Джека Воробья, а когда найдешь, передай ему весточку от капитана Салазара. Скажи ему, что я еще увижу дневной свет, и в тот день, когда это случится, за ним придет смерть.

Мертвецы из экипажа Салазара одобрительно закричали, закивали своими пробитыми головами.

– Я бы и сам сказал ему это, – закончил Салазар, почти вплотную наклоняя свое лицо к лицу Генри, – но, знаешь ли, мертвецы не рассказывают сказок.

С этими словами Салазар злобно рассмеялся, ударил юношу по голове эфесом своего меча, и Генри провалился во тьму.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒