Дорога к смерти 5 страница

Преступление и наказание

"Органы" на весь этот беспредел среагировали как всегда... вовремя. И по‑своему оригинально. Утром (в 5 часов) 7 октября Николай Петрович Горохов как бы добровольно пришел для разговора в одно из оперативных подразделений МВД. И... оттуда уже не вышел.

У Гороха‑старшего было много заслуг перед "ментами". В свое время он числился тренером. Преподавал "ментам" основы рукопашного боя. Говорят, неплохо преподавал. Хороший был тренер. И наверняка рассчитывал на некоторые поблажки. Поблажки были обеспечены по полной программе. Гороха "закрыли" в специальной камере СИЗО. В том же изоляторе сидел Сирота, которого задержали и арестовали неделей позже Николая Петровича. Чтобы не создавать излишнего ажиотажа среди "уркаганов", Гороха не стали водить на допрос по общим коридорам. Специально "под него" была выделена камера. Там его и допрашивали. Туда приходил адвокат. На допросах Николай Петрович был спокоен "как танк". Узнав, что следователь вернулся из Москвы и привез результаты экспертизы, Горох заинтересованно спросил: "Ну и как там Москва?" Следователь хмуро ответил: "Да как всегда. Москва есть Москва". Петрович романтически вздохнул: "Москва ‑ единственный город, где в метрополитене, на эскалаторе, открыто целуются парочки". Горох был великолепен, но замкнут. Вызвать его на откровенный разговор удавалось не всякому. Больше Горох без присутствия адвоката не проронил ни слова...

Задержания проводились жестко. Порой даже жестоко. С мордобоем и пинками. Начальник УБОПа Сергей Клавдиевич Назаров не отрицал, что был отдан приказ на задержание в жесткой форме. Потому что этого требовала экстремальность ситуации. Криминал вконец обнаглел. Криминалу требовались ежовые рукавицы! Стремительные "маски‑шоу" врывались в помещения и салоны автомобилей, грубо валили парней на пол вниз лицом. Было больно, обидно и досадно. Задержанного обыскивали, привозили на Советскую, 17, и ставили лицом к стене. Ноги широко расставлены, голова уперта в стену, руки за спиной. В такой позе приходилось стоять подолгу. Часами. И никто не объяснял причин задержания. Статья 122 УК РФ... Ни один адвокат не придерется...

Своих бойцов "гороховцы" прятали очень хорошо. С размахом прятали. Те, кто избежал ареста (арестовывали всех в ту ночь, от кого пахло бензином, в чьих машинах были обнаружены железные прутья и бутылки с зажигательной смесью, кто ранее попадал в поле зрения органов), был "сослан" в ближайшее зарубежье ‑ Эстония, Литва, Латвия. Но "менты" повязали почти всех. Эвакуировать пришлось немногих. Экономия, однако...

...8 октября в 22 часа неизвестный позвонил по телефону супруге Николая Горохова: "Николая выпускают. Скажи своим, чтоб встречали". Все оставшиеся ломанулись встречать лидера. Это был обман, на который купились все "спортсмены". Виктор Горохов (младший брат) оставался в офисе один с двумя охранниками. Офис "Триады" располагался в самом центре. На площадке так называемого 111 маршрута. Там, на крыше "Триады", и рвануло самодельное устройство. Слабое было то самое устройство. Уж слишком самодельное. Потому как то, что было обнаружено под машиной Гороха‑старшего, ни в какое сравнение с этой штукой не идет. Как дипломная работа и курсовик первокурсника. В общем, что‑то чмокнуло на крыше "Триады". И нетрудно догадаться, чьих это рук было дело...

Потом был звонок. В дверь "Триады". Горохов‑младший дверь распахнул. С испуга, должно быть. Выстрел! Пуля Витю миновала. Пока. (Позже он будет убит в Москве, на Ленинских горах.) Пуля прошила косяк входной двери. Это была мелкая и неумелая месть "уркаганов" за ночную вендетту.

Что делать и кто виноват?

Через два дня после городских беспорядков в программе "События" ТК "Арсенал" вышла передача Вадима Дынина. Ведущий политический журналист республики разделял точку зрения милицейских чинов. Дынин был согласен и всячески настаивал на первоначальной версии следствия: поссорились "фирмы" Клейна и Горохова. Кто же тогда приделал к машине взрывчатку? Кто‑то настаивал на том, что смуту вносят "урки". Но "урки", как следует из дальнейшего развития событий, вообще "ни ухом ни рылом". Не были готовы "урки" к развитию событий. "Урки" отдыхали и "отрывались" по кабакам. Они не ждали удара. Касима вообще не было в городе. Касим обладал какой‑то странной и уникальной особенностью ИСЧЕЗАТЬ из города, как только здесь намечались серьезная заварушка и крупные "разборки". "Опера" даже шутили: "Что, Касима нет в городе?!! Значит, ЧТО‑ТО будет!"

Горох в это время сидит в камере, и его пытаются раскрутить на умышленное убийство. 102‑я "мокрая" пока не доказывается, зато вполне реально "светит" Николаю Петровичу 206 статья ‑ хулиганство. А на воле ‑ брожение и смута. Сторонники Гороха мобилизуют общественность в защиту узника. 11 и 12 октября телекомпания "Арсенал" проводит пресс‑конференцию. 16 октября на первой полосе "Недели Удмуртии" (N 42 (1207) печатается "Обращение к должностным лицам Министерства безопасности, МВД, Прокуратуры, Совету Министров, Президиуму Верховного Совета УР". Под требованием освободить Николая Горохова 146(!) подписей. Среди подписантов: Октябрьский и Первомайский исполкомы, Управление сбербанка со всеми пятью городскими филиалами, десять коммерческих банков, куча предприятий различных форм собственности и даже народный депутат УР. Это было что‑то! Это был крик души! "Свободу Юрию Деточкину!" из кинофильма "Берегись автомобиля" ‑ жалкий лепет по сравнению с этим обращением. Ребята из серьезных ведомств спешно бросились переписывать всех "подписантов", справедливо полагая, что это и есть те самые фирмы, которым "ставил крышу" Николай Горохов.

Удивительное дело, но в ЭТОТ ЖЕ ДЕНЬ и под ТОЧНО ТАКИМ ЖЕ номером выходит другая газета ‑ "АИФ Удмуртии" (см. в Ленинской библиотеке "АИФ" N 42 (1207) от 16.10.1993 г., стр. NN 1 и 10). На первой странице популярного издания размещено ОБРАЩЕНИЕ К ГРАЖДАНАМ Удмуртской Республики. Обращение слегка "пожиже" того, что появилось в "Неделе", и несколько посдержанней в суждениях. Под "аифовским" обращением подписались фирма "Рос. Мед", АО "Чикуров и К", Муниципалитет‑Банк, АО "Республика" и т.д. (всего 11 подписей). А на 10‑й странице в рубрике "Происшествия" эти самые происшествия и описывались. Словом, "есть что почитать"...

Наш ответ "Чемберлену"

На все эти официальные обращения надо было что‑то отвечать. Положено. Крайними, как всегда, выставили "ментов". В том же самом "АИФе" появляется ЗАЯВЛЕНИЕ МВД УР от 28 октября 1993 года. Милиция поработала как положено и, как всегда, в ситуации разобралась!

Выяснилось, во‑первых, "...к числу авторов нельзя отнести всех 146 представителей, якобы подписавших это обращение...". В редакцию "Недели" уже был заявлен ряд опровержений.

Во‑вторых, редакция газеты "НУ", как выяснилось, "не смогла предоставить подлинный экземпляр обращения со всеми подписями. Если он вообще существовал, то, по непонятным причинам, таинственно исчез...". Непонятно, как авторы (истинные авторы!) обращения сумели за очень короткий срок собрать ТАКОЕ количество подписей, тем более что часть "подписантов" вообще из других городов и даже стран (!!!).

В‑третьих, "органы" заявили, что "начальный вариант обращения был в наших руках 13 октября, то есть в день передачи в типографию...".

В‑четвертых, оказалось, что экземпляр был обнаружен и изъят при обыске на одной из квартир, в которой находился активный участник тех самых событий ‑ сотрудник фирмы "Статус" (предприятие Николая Горохова и его сподвижников). У "бойца" при задержании был изъят "ствол" ‑ многозарядное помповое ружье. "Непонятно, какого слабого и обиженного собирался защищать его владелец... возможно, таким способом он собирался обеспечить охрану "Обращения" или собственную свободу...".

В‑пятых, оказывается, что и вправду не все подписали обращение, "в изъятом экземпляре обращения из 103‑х предусмотренных организаций проставлены подписи только против восьми...".

В‑шестых, "менты" лихо вычислили главного заказчика обращения, который заплатил редакции "НУ" за публикацию 2 миллиона рублей наличными! Плательщиком оказалась Евроазиатская фрахтовая компания "Трансферо". Чем занималась вышеозначенная организация ‑ расскажу как‑нибудь в другой раз.

А покамест на удмуртскую землю потихоньку опускалась зима. И хотя стояла еще поздняя осень, снег уже выпал. Пришло время разочарований и обид. Все вдоволь "намахались шашками". Гороху и Сироте предстоял суд. Наступило похмелье...

Часть 13

В борьбе за торжество закона все средства хороши. Осенью 1993 года сложилась ситуация, когда для обуздания и наказания распоясавшихся "спортсменов" правоохранительные органы заключили "союз" с уголовниками.

Исключение из правил

По воровским законам, сотрудничество с "ментами" запрещено. Как прямое, так и косвенное. Нельзя, к примеру, давать свидетельские показания, добровольно участвовать в опознании и так далее.

После криминальных разборок с 6 на 7 октября братва ("урки", "синие", "васьки") оказалась в качестве потерпевших. Их били палками и кастетами, ломали руки и ноги, отшибали внутренности, отрезали уши. Теперь обидчики братвы ‑ "спортсмены" ‑ сидели за решеткой СИЗО. Родион, Сирота, Горох спокойны и безмятежны. Они знают воровские правила и уверены: "васьки" будут молчать. Так и происходит. Братва законы чтит и "ментам" жаловаться отказывается. Даже Степа (смотрящий по Машиностроителю), которому "бойцы‑спортсмены" отрезали ухо, привычно и упрямо долдонил какую‑то ерундовину типа "шел по лесу, зацепился за сучок...". Ухо Степе, кстати, пришили. Он его предусмотрительно сунул в холодильник, благо, что в кафе "Меркурий" таковые имелись... Молчали и другие "урки". Ушибы, синяки и ссадины потерпевшие объясняли однотипно: "Шел по улице, поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся ‑ гипс..." Поскольку нет официально признанных потерпевших, следовательно, нет и правонарушения. Но задержанные есть. Что делать?

"Менты" решаются на хитрость. Руководство УБОПа проводит встречу с вором в законе Касимом. Ильдару Нуриевичу весьма настойчиво внедряют в сознание три основных постулата. Первый: "Вас "мочат", а вы молчите из‑за своего дурацкого "закона". Скоро так всех перебьют..." Второй: "Если не будет показаний от ваших, тогда всех арестованных придется отпускать. Они и сейчас над вами хихикают, а когда выйдут, и вовсе засмеют". Третий: "Помнишь, в тебя Зворыгин стрелял в 92‑м? Ты тогда тоже отмалчивался, хотя жизнь твоя на волоске висела! Кому лучше‑то стало?"

Касим угрюмо молчал. Касим думал. Через день вор в законе засобирался в Москву. "Наружка" засекла контакт Касима с другими авторитетными ворами. На сходке был специально рассмотрен "вопрос по Ижевску". Столице Удмуртии воры сделали исключение из правил. Касим вернулся домой и дал "добро" на дачу показаний. Братва переглянулась, удивленно хмыкнула, но... слово вора ‑ закон! "Урки" резко изменились и наперебой бросились узнавать своих обидчиков, с точностью указывать места и обстоятельства совершенных в отношении них правонарушений. Степа вдруг "вспомнил" имена тех, кто так жестоко надругался над его внешностью, и даже подсказал, где можно разыскать злодеев.

Большая часть "спортсменов" (из 74 задержанных в ТУ САМУЮ ночь) уже была выпущена и, пока тратилось драгоценное время на согласования, уже скрылась в Эстонии. В ту пору между МВД России и МВД Эстонии не было никакого взаимопонимания и взаимодействия, так что о выдаче беглецов нечего было даже и мечтать. Одно можно признать совершенно точно: во второй криминальной войне союзниками (если можно так сказать про заклятых врагов) милиции оказались ранее судимые граждане ‑ "урки", "синепупые", "васьки".

...А в это время Гороха (как бы по нелепой случайности) запирают в камеру, где находятся четверо злобных "уркаганов". "Урки" с понтом пытаются "наехать" на новичка, но Николай Петрович неуловимым движением "вырубает" их главаря. "Урка" хрипит и мешком падает на пол. Рассказывают, что Горох для пущей убедительности в прыжке ногами дотянулся чуть ли не до потолка камеры. "Урки" быстро сообразили, что с "черным поясом" лучше не шутить. Особый эффект на арестантов произвело то, что Николай Петрович достал из своего "сидора" (тюремного баула) блок ментолового "Мальборо" и дорогой элитный одеколон. Табак и парфюм в СИЗО КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещены! "Уркаганы" смекнули, что перед ними ба‑а‑а‑а‑а‑льшой авторитет, а старого, поверженного и хрипящего на полу, срочно сдали в "больничку". Диагноз прежний: "поскользнулся, упал". Горох обвел тяжелым взглядом сокамерников: "С этой минуты "хата" будет жить по моим законам! Курить ‑ когда я разрешу...". Сирота не курил (он сидел в другой камере) и очень уважал чистоту. Сокамерники Сироты дружно порвали с никотином и ежедневно мыли пол. С мылом. Строг Сирота. Ну просто Мойдодыр какой‑то. Понятное дело, что сиротинская "хата" считалась образцом санитарно‑гигиенических нормативов следственного изолятора.

Торпеда

Мэн Игорь Константинович. Родился 16 марта 1964 года в городе Гурьеве. Трижды судим. ООР ‑ особо опасный рецидивист. Если рассматривать жизненный путь гражданина Мэна, то его биография сильно схожа с биографией... вождя мирового пролетариата гражданина Ленина. Тюрьмы, каторги и ссылки. Нелегкая судьба. И стреляли в Мэна, как в вождя, да вот только намного результативнее. Но об этом чуть позже...

Касим объявил Мэна "гадом" за связь Игоря с "ментом поганым" Александром Родионовым. "Гад", по тюремным понятиям, должен был быть "поставлен на перо" (убит) каждым уважающим себя арестантом. Однако Мэн считал по‑другому. Он полностью доверял Родиону и был солидарен с ним, считая Касима беспредельщиком и негодяем. Родион мог убедить кого угодно. За долгое время задушевных тюремных бесед по душам Мэн твердо занял позицию "чистильщика" Родиона. Мэну скоро было выходить на волю. И когда до него донес "тюремный телеграф" касимовский вердикт, Мэн заслал братве "маляву" (записку) грозного содержания: "Меня "гадом" объявлять! Да я сам скоро выйду и всех вас, падл, порежу...". "Урки" Мэна шибко боялись и с ужасом считали дни до его появления на воле. А ушлый Родион уже проинструктировал свою "торпеду", кого "мочить" первого, как именно "мочить", как уходить от "наружки". Обучал основам оперативной работы и прочим премудростям.

14 декабря 1993 года Игорь Константинович Мэн в очередной раз обретает статус свободного гражданина. У Мэна на руках "малява" (письмо) к одному из руководителей серьезной коммерческой организации. Организация занималась оптовыми поставками продовольствия и денег имела ‑ как у дурака фантиков. Мэну выдаются деньги, оружие и новенький автомобиль "ВАЗ‑2107" красного цвета. Госномер у автомобиля милицейский ‑ 25‑20 УДО. Машина принадлежала одному из оперативных милицейских подразделений. А в организацию она попала при следующих обстоятельствах.

Было небольшое ДТП. В "семерке" ехали "опера", и им в "зад" слегка ударил служебный автомобиль вышеназванной организации. "Опера" забузили, но коммерсанты тут же их успокоили: получите новый автомобиль. Точно такой же. А ваш мы скоренько отремонтируем и все уладим миром. Машинами быстро поменялись, но в суматохе "менты" даже не сняли номера, а водила оставил в ней путевку с грозной надписью наискосок красными буквами: "оперативная"... Когда Мэн сел в новенькую свежеотремонтированную "тачку", увидал "ментовские" номера и путевку ‑ он просто обалдел от всемогущества организации. Мэн быстро сколотил боевую группу, в которую кроме него вошли еще трое: Ганс, Апельсин и Пряник. Потом Мэн позвонил в "Ариадну" своим бывшим корешам и нагло поинтересовался: "Это Мэн звонит! А где Касим?" Телефонная трубка пискнула, что Касима в офисе нет. Мэн не поверил и вместе со своим приятелем (сидели вместе) Константином Арзамасцевым (кличка Ганс) завалился в "Ариадну".

Явление Мэна народу стоит отдельного описания! Обе "торпеды", поигрывая оружием (в одной руке у Мэна обрез, в другой граната) и как бы ненавязчиво так им жонглируя, заходят в офис. А в это время в "Ариадне" полным ходом идет ремонт после погрома, учиненного "спортсменами". Маляры суетятся. Кипит работа. А тут Мэн со товарищи. Грозный, как испанский конквистадор! Маляры разбегаются. Братва усердно изображает работников строительной фирмы. Типа мы тут побелить, покрасить. Мэн сурово поводит узкими глазами по сторонам. Касима действительно не наблюдается. Мэн сплюнул на пол и гордо удалился. На прощанье пообещал, правда, что еще заглянет...

Касим, прознав про бесчинства бывшего кореша, отдает приказ своим "нукерам": "Валить!" За голову Мэна и его подельников назначена премия: новехонький автомобиль и деньжат в придачу. Информация о том, что Мэн "заказан", становится известна "операм". За Мэном пускают "наружку" (оперативная служба наружного наблюдения). Чтобы предотвратить убийство. Мэн "наружку" засвечивает, мчит на своей красной "семерке" к ЦУМу, бросает машину, заскакивает в универмаг и теряется в толпе покупателей. "Наружка" теряет Мэна...

7 января 1994 года в канун Рождества трупы Мэна и Арзамасцева находят в подъезде дома 143 по улице Воровского. Оба "мстителя" расстреляны почти в упор. Контрольный в голову. При трупе Мэна обнаружены пистолет, обрез и граната. Когда эксперт перетряхивал куртку убитого, из кармана вывалилась еще одна. Как потом выяснилось, за Мэном охотилось сразу шесть (!) бригад киллеров. Приказ Касима был исполнен...

Пряника и Апельсина сутки пытали в бане. Утром пообещали казнить. Пряник и Апельсин очень хотели жить. Ночью они перегрызли друг у друга веревки и, как были, полураздетые, избитые, в одном нижнем белье ломанулись по сугробам прочь. Больше всех расстроился Родион, когда узнал о смерти Мэна. Какую "торпеду" потерял!

Сепаратные переговоры

"Братки" стали давать показания против "спортсменов", и тем реально замаячил срок уголовного наказания. Этого совсем не хотелось Гороху и Сироте. На сепаратные переговоры к Касиму был направлен некий гражданин Неведицин (этот "мутный" господин еще займет свое место в нашем повествовании). Суть переговоров была проста, как тюремная баланда: "спортсмены" компенсируют нанесенный ими ущерб, а "братки" меняют (или хотя бы смягчают) свои показания. Касим от возмещения ущерба не отказался, конечно. И тогда Саше Неведицину "спортсменами" были указаны "точки", где он должен был получить крупные денежные суммы. Началась репарация. Неведицин шустро обегает коммерческие точки и вскоре становится набит деньгами, как копилка.

А между тем в городе Ижевске близятся выборы мэра...

Часть 14

Еще Ленин (Владимир Ильич) авторитетно заявлял, что захватить власть ‑ это полдела. Главное ‑ эту власть удержать! Касим и Лукьян после ареста Гороха и Сироты остались на город Ижевск одни. То бишь полноправными хозяевами криминального мира. Князья удельные, да и только. Но власть (по Ленину) еще удержать в своих руках требовалось. А желающих эту власть на халяву ухватить ой как много!..

Разделяй и властвуй

Декабрь 93‑го. Мудрый Родион ("чистильщик") сидит в СИЗО, продуманный и дальновидный Петров лежит в могиле в Хохряках. Горох и Сирота ждут суда и делают все возможное, чтобы хотя бы "взять статью" обычных хулиганов. Адвокаты работают в полную силу.

А в это время к Касиму приезжают авторитетные чеченцы под предводительством некоего Хасана. Хасан (он же Хусейн) ‑ благообразный горец приятной наружности ‑ был вместе со своими "нохчами" принят Касимом чисто "по‑пацански". От всей широты воровской души. Хасан засел в гостинице "Ижевск" и притаился, ведя пристальное наблюдение за обстановкой. "Чехи" выжидали. "Чехи" желали "подмять" под себя хотя бы часть криминального бизнеса. Но ижевский рынок и производство "паленой" водки давно и прочно заняли "азеры".

Мусульмане ‑ народ сговорчивый, но дерзкий и вспыльчивый. "Азеры" и "чехи" хоть и в одного аллаха верят, но когда дело касается денежных знаков, то... об аллахе как‑то забывают. Коварные чечены, хоть и были приняты Касимом "по‑людски", втихаря, говорят, стали за спиной негодяйства всякие чинить. "Чехи" пошли по важным, большим и деньгоносящим "конторам" и предлагали им свою "крышу". Руководители "контор" опускали глаза и вежливо отвечали, что, мол, "крыша" у них уже имеется и зовут эту "крышу" не иначе как Ильдар Нуриевич К. Злые и дерзкие чечены, сверкая острыми кавказскими глазами, кривили в ухмылке рот и говорили с гортанным акцентом примерно следующие слова: "Сегодня Ильдар есть, а завтра его нет..." Текст этого дерзкого заявления подробнейшим образом доносился до Касима.

Касим недоумевал и терпел покуда. А "чехи" между тем вконец обнаглели и попытались взять под свой контроль авторынок. Местная "братва" сферы влияния уже давным‑давно распределила. У магазина "Автомобили" царствовал Горох, "померанцевы" заняли на авторынке освободившуюся нишу "кидалова" после Родиона. Все были при деле. А тут какие‑то "чехи" со своим уставом. Местная "братва" "чехам" воспротивилась. И с молчаливого благословения Касима продемонстрировала чужакам свою силу.

Вначале "чехам" в машину подбросили на авторынке гранатку. В открытое оконце. Гранатка была всамделишная, но колечко в ней не было вынуто. Взрыва нет, но есть намек! Чечены ‑ ребята бравые и "битые" ‑ намек не сразу поняли или умело сделали вид. Тогда через пару дней, когда три бесстрашных "нохчи" выходили из гостиницы "Ижевск", из проезжавшего автомобиля им под ноги ударила автоматная очередь. Чечены наконец‑то намек поняли и вместе с "дедушкой Хасаном" уехали по своим делам дальше по России. Касим уже вздохнул спокойно, как вдруг, как черт из табакерки, появился Шамиль...

"Буревестник"

Шамиля в "зону" определили Горохи. Причем так грамотно определили, что Шамиль провел (несмотря на все усилия дорого‑стоящих адвокатов) в местах не столь отдаленных более двух лет. За это время обстановка в городе круто изменилась. Шамиль "тему" "на тюрьме" не уловил, но сумел договориться и познакомиться с серьезными людьми. За Шамилем стоял Якутенок ‑ серьезный, авторитетный вор Пермской области. Ижевск стал другим за те два года, что Шамиль "топтал зону". В Ижевске уже давно наметились свои прикормленные места, тут было все "схвачено", и куда там Шамилю с его старыми замашками! "Ну и что, что ты все это начинал?"...

Шамиль не был "коронован", он был просто авторитетом. А Касима уже давненько короновали "на тюрьме", Лукьян "корону" вора тоже заслужил. Так что знай свое место, дорогой! Но Шамиль не успокоился. Шамиль своей наглостью шибко вредил Жене и Ильдару. Раздражал. За Шамилем стояла криминальная Пермь. За Касимом ‑ криминальная Москва. Воры Ижевск делят, как лакомый кусок...

Шамиль Латыпов освободился в начале 94‑го. Говорят, что Новый год он уже встречал на свободе. Как одержимый Шамиль кинулся собирать войско. В город для поддержки Латыпова приехал Якутенок. После криминальных войн осталось много недовольных. Бойцы, честно сражавшиеся с "гороховскими", севшие в тюрьму и оставшиеся без "кормушки". Молодежь совершенно "отмороженная" и готовая на все. Бравые парни, вернувшиеся из "горячих точек". Шамиль вполне мог собрать свою армию. И уже почти собрал. Но Касим сказал: "Нам здесь чужаки не нужны".

Касим недоволен. Касиму не понравилась инициатива Шамиля. Касим только‑только избавился от назойливых кавказских друзей. А тут какой‑то самозванец!

С пермской "крышей", пермскими заморочками и правилами. Касим захватил власть и старался ее удержать. Как великий Ленин учил. Рассказывают, что накануне к Касиму пришли остатки бригады Сироты и попросили помочь удержать Центральный рынок. Бригада Сироты готова была "лечь" под недавнего врага. Только чтоб "кормушку" не утратить. Но Касим был строг и справедлив. "Ваш хозяин в тюрьме. Я не могу решить за него. Меня не поймут..."

А шальной Шамиль в это время активно зазывал "под свои знамена" оторванных от дела бойцов. Шамиль был этаким "буревестником", он упрямо внедрялся со своим "пермским уставом" в чужой ижевский "монастырь". Шамиль становился опасен. Латыпова еще помнили многие "старички", к нему прислушивались. У Шамиля откуда‑то появились шальные деньги. Много денег! В Ижевске откуда‑то появилась уйма автомобилей с буковками "ПМ" в номерных знаках. Буковки очень недвусмысленно ассоциировались с небезызвестным пистолетом. "Буревестник" мог спутать карты Касиму и сломать устоявшиеся правила игры. "Буревестник" играл по своим правилам. Эти правила устраивали не всех. Шамиль должен был уйти или умереть. Уходить он не собирался, значит, оставался второй вариант. На ликвидацию Шамиля были направлены сразу три киллера...

Версии

Сохраним Шамилю на некоторое время его жизнь и рассмотрим другой, не менее животрепещущий вопрос: кто подложил бомбу под машину Гороха‑старшего? Имеют право на существование несколько версий произошедшего. Но тогда, в октябре 93‑го, в горячке и суматохе предстоящей бойни, никто особо и не задумывался об этом. Было безоговорочно решено: бомбу подсунули "уркаганы". За что и получили по самые "помидоры", что называется. Прошло время, улеглись страсти, и можно было оценить обстановку с объективных позиций. Итак:

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: "воровской след". В пользу этого говорит хотя бы тот факт, что Касима на момент "разборок" в городе не было. Значит, знал. Значит, был готов. Почему только не было готово к этому Касимово "войско"? Почему они позволили вычислить и побить себя, словно детей? Почему не приняли мер? Ведь ответный удар следовало ожидать. Бомба, подложенная под машину Гороха, хоть и была изготовлена самодельным способом, все‑таки обладала серьезной разрушительной силой. Смастерить адскую машинку могли только взрывотехники‑профессионалы. Таковых в штате Касима на тот момент не было. Это подтверждает хотя бы то обстоятельство, что на крыше "Триады" взорвалась какая‑то чушь, не принесшая серьезных последствий никому. Во‑вторых, Касим только‑только наладил свой бизнес, который никак не пересекался с бизнесом "спортсменов", и ввязываться в кровопролитную войну с Горохами Касиму сейчас ну никак не было резона.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: "месть Клейна". Этот вариант вообще ни в какие ворота не лезет. Клейн с Горохом были друзьями и не мешали друг дружке в своих коммерческих делах. Тех, кто стоял за Клейном, вполне устраивала креатура Николая Горохова, и считать его "заказчиком" убийства Славы никто не собирался. Опять же группировка (если ее можно так назвать) Клейна была не столь мощной и многочисленной, как команда Гороха, да и занимался Клейн в основном легальным бизнесом и к криминалу почти никакого отношения не имел. У Клейна не было (потому что незачем) серьезных "торпед", "киллеров" и тех же взрывников, способных изготовить серьезную бомбу. Бизнес Клейна, как и сам он, был элегантен и благороден. Взрывники были у Гороха.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ: "проделки Сироты". Эту версию разделяют очень многие. Сироте после смерти Клейна очень было выгодно устранить Гороха и самому возглавить спортивно‑криминальное движение в Ижевске. Сирота находился в пограничном состоянии, которое очень верно характеризует пословица: "Знал бы прикуп, жил бы в Сочи". Прикуп Сирота знал, но уж больно рискованно было решиться на такой радикальный шаг, как ликвидация Гороха. Во‑первых, Николай Петрович мог предложить Сироте сесть в свою (заминированную) машину, чтоб по дороге обсудить ряд вопросов. И тогда они взлетели бы на воздух вместе. Во‑вторых, Сирота понимал, что вот так запросто "переключить и замкнуть" на себя все связи (в первую очередь московские) Гороха ему не удастся. Как не удастся сплотить вокруг себя гороховских бойцов. И наконец, у сиротинской бригады не было больших возможностей для контроля коммерческих структур целого города. Центральный рынок ‑ вот почти вся сфера его влияния. Одно время под Сироту пытался "встать" Восточный рынок (тогда у него не было совсем ничьей "крыши"), но Сирота отказался. Не было сил и возможностей для такого контроля.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒