Дорога к смерти 2 страница

Бей "блатных", спасай Россию...

Это был самый яркий период из истории "спортсменов" (через несколько лет среди них произойдет полный взаимоневыгодный раскол), когда единодушно объединились в одну несокрушимую и легендарную коалицию господа Горохов и Клейн. Десятки, сотни всевозможных "кеонкушинкаев", "ушуистов", "тэквондошников", "каратистов" и прочих легальных и полулегальных секций восточных единоборств делегировали в боевые группы своих лучших из лучших по первому призыву "сэнсэев"!

Проводились воспитательно‑профилактические беседы с "таксерами" и "пивняками". Тема была проста и доступна: "Если вы сегодня не будете п...ть "блатных", то завтра мы будем п...ть вас!"

Это была полная и повальная мобилизация. Час пик настал!!! "Блатных", "васьков", "синепупых", "рондоль", "уркаганов" ловили, как в достопамятные средневековые времена "охоты на ведьм"!

Располагая обширнейшей информацией на своих злейших (теперь уже) врагов, "спортсмены" действовали не просто "не по понятиям", а беспредельно грубо! Машины, "хазы", "точки" воровские были подвергнуты тщательнейшему наружному наблюдению. При появлении хоть малейшего скопления людей (больше трех) следовал незамедлительный звонок в "органы" (уже тогда у "спортсменов" имелись суперсовременные средства связи) и до прибытия оных грубое, но эффективное вламывание в дверь с последующим крушением челюстей и мебели. Когда приезжали удивленные "опера", "спортсмены" деловито освобождали территорию битвы (для осмотра и протокола) и мчались на следующий заказ. При этом любой из них (!!!) был готов дать самые правдивые показания о бесчинствах и изуверствах лежащих вниз лицом и почему‑то окровавленных субъектах. Так возникло "движение понятых".

Накануне всей этой "зачистки" произошло не менее важное событие. В штабе "бобовых" ‑ кафе "Триада" (район конечной 111‑го маршрута) ‑ возникло совещание по вопросам отмщения. Ждали звонка от "блатных" по поводу выкупа "пленных" (см. выше) или каких‑либо заявлений. Специально для этого притаранили из "органов" первый и единственный (!!!) в Ижевске АОН (автоматический определитель номеров). Не забывайте ‑ это было двенадцать лет назад! АОН был допотопный, ламповый (его могли приподнять и переместить только два здоровенных мужика), но в те времена был буквально чудом техники! Звонка от "урок" так и не дождались...

Зато дождались визита очень ответственных лиц из вышеупомянутых "органов". Широко и полно были представлены они. "Органы" пришли в полном ранжире и почти что при боевой раскраске, вежливо выразили сочувствие и попросили не поднимать шум и не проливать понапрасну кровь. "Воздержитесь от мести! ‑ увесисто попросили "органы". ‑ Любимый город должен спать спокойно". Но... помощь со своей стороны "органы" пообещали самую широкую. Через пару дней загорелись два автомобиля на автостоянке по улице Молодежной. Нетрудно догадаться, что оба автомобиля принадлежали братьям Гороховым. Вот тут‑то все и началось...

Спорт ‑ это наша сила

В борьбе с обнаглевшим криминалом объединились все силовики: 6‑й отдел, ФСБ, МВД. Это было уникальное единодушие, которое принесло удивительный и великолепный результат. (Жаль, что сейчас такого единодушия силовиков уже нет.) "Спортсмены" оказывают силовикам активную помощь ‑ информацией, разведкой и даже силовыми задержаниями "блатных". Происходит это примерно так: мобильные группы "бобовых" выслеживают наиболее отъявленных "уркаганов", "пасут" их до укромного места, связываются с оперативниками и производят задержание. Милиции остается только приехать на место, составить протокол и оформить все как полагается. Имели место факты непосредственной доставки избитых и повязанных "блатных" прямо к крыльцу МВД. Да и сами "органы" в тот период работали чрезвычайно результативно. За очень короткий срок правоохранительными структурами было задержано и арестовано около трехсот (!) человек. Обвинение предъявлено по "убойной" 77‑й статье УК ‑ бандитизм!

Уже закрыты в следственном изоляторе Касим и Шамиль, Гоша и Толясик. Уже заполняются соседние камеры "авторитетами" помельче. Полная и окончательная победа "спортсменов". "Бобовые" берут под свой контроль практически весь городской бизнес! В городе ‑ тишина! "Авторитеты" и "средняки" хлебают тюремную баланду. Молодежь из разгромленных и обезглавленных группировок забилась в щели и помалкивает. "Бобовые" правят бал...

Под крышей СИЗО

А в это самое время оставшийся в одиночестве "неоприходованный" Печкин на всех парах мчит в соседний Татарстан. За помощью к "браткам" ‑ печально знаменитой кровавыми делами банде с милым названием "тяп‑ляп". В Ижевск приезжают лихие татарские хлопцы и втихаря, но на полном серьезе готовят вооруженный налет на "Триаду". С использованием автоматов и даже гранат. Татары проводят рекогносцировку, собирают информацию, прикидывают, что к чему и... уезжают на родину.

Печкин ломится в Башкирию с аналогичным предложением. Тамошний криминалитет выражает полное сочувствие и понимание, но подставлять свои головы в чужие проблемы не желает. Расстроенный Печкин мастырит себе "левые" документы и скрывается в Прибалтике. Финиш...

Но еще предстоит закончить разгром "блатных". Морально и физически. Сломить их волю (а воля у "воров" еще та!) и сопротивление. Подавить, перессорить между собой, внести разногласия. Сделать это было и нужно, и... просто. Поскольку практически ВСЕ "воры" и "авторитеты" находились не только под одной крышей ‑ крышей СИЗО (работать с ними легче стало), ‑ но еще и под неусыпным контролем талантливого начальника "оперчасти" Александра Петрова (застрелен наемным убийцей в 1993 году). Именно тогда была сформирована ТА САМАЯ 101‑я камера. Где "ломали" и сталкивали лбами самых ретивых и непокорных, а порой даже и самых преданных воровскому делу. Это была еще одна ‑ одна из самых блестящих операций "органов". Может быть, была она несколько жестокой и циничной, но, как говорится, с волками жить ‑ по‑волчьи выть.

Часть 5

С волками жить ‑ по‑волчьи выть. Чтобы "сломать", чтобы хотя бы расположить к разговору авторитетного, "духовитого", вора, надобно сделать очень многое. Купить "вора" невозможно, запугать его ‑ труднее некуда. Вор живет по "понятиям", и понятия эти бывают порой гораздо эффективнее и правильнее государственных законов.

Дом родной

От тюрьмы да от сумы не зарекайся ‑ такая пословица могла родиться только в России. Население страны за время ее существования всегда было разделено на тех, кто "сидел", на тех, кто охранял "сидельцев", и на тех, кто мог вот‑вот "сесть". Или "посадить" соседа. Вместо себя. Такая порочная практика возникла еще при Петре I. Особое распространение она получила в достопамятные сталинские времена.

При тоталитарных режимах в России преступность всегда была под контролем. Воры знали свое место, во власть и политику не лезли. Потому что воровской мир создал СВОЮ власть и СВОЕ государство: "крытки" и "зоны", изоляторы и пересылки. Тут ‑ в воровском мире ‑ действовали свои правила и понятия. Нельзя, например, было "сдавать" своих подельников, да и вообще прямое сотрудничество с "органами" не приветствовалось. Настоящий вор должен быть "духовит": предан друзьям и воровскому делу, тверд духом, принципиален и справедлив, беспощаден к врагам. Само собой разумеется, понятия справедливости и принципиальности в воровском мире были совсем не такие, как привыкли воспринимать их граждане в обычном мире. Вор жил по правилам трех НЕ: ничего НЕ бойся, никому НЕ верь, ничего НЕ проси.

Понятия воровской чести не позволяли вору общаться с самой низшей тюремной кастой ‑ "обиженными", "петухами", "гребнями" и т.д. Даже простому арестанту "западло" пить с "петухами" чай, играть с ними в карты, брать что‑либо от "гребней" и даже прикасаться к вещам или предметам "обиженных". Если арестант попадал (по воле или недосмотру "органов") в одну камеру к "петухам", ему следовало поступить только одним способом ‑ вышибать из "хаты" "обиженных". По тем же самым понятиям, если у вора возникали какие‑либо проблемы, то решать он их должен был, не прибегая (открыто) к помощи "органов". Арестант, нарушивший неписаные тюремные законы, считался опозоренным, и с ним сначала проводили "разборку", а потом, если он не сумел доказать правильность своих поступков, наказывали.

Способов наказания было много ‑ от банального избиения (до полусмерти) до "отстранения от дел". После "разборок" авторитет наказанного вора резко падал, и его положение в воровском мире изменялось в худшую сторону.

В начале 90‑х, когда в СИЗО Ижевска оказались основные авторитеты криминального мира, перед "органами" встала задача ‑ разобщить воровское общество, перессорить авторитетов между собой. Сделать это можно было только одним способом ‑ столкнуть воров лбами на противоречиях их же собственных законов и понятий. "Органы" спланировали и блестяще провели сложнейшую оперативную комбинацию.

101‑я камера

Почти в каждой тюрьме есть своя "пресс‑хата", или, как ее еще называют "зеки", "кумовская". "Кум" ‑ старший "опер" на зоне. Его основная задача ‑ знать, о чем говорят заключенные, о чем думают, что планируют. "Кум" ‑ второй человек после "хозяина" (начальник исправительного учреждения), и от того, что скажет или сделает "кум", зависит жизнь и судьба большинства "зеков". "Пресс‑хаты" бывают трех видов: "красная" (сидят активисты ‑ бугры, завхозы, коменданты), "ссученная" (состоит из бывших авторитетов, склоненных лагерной администрацией к сотрудничеству) и "кумовская", где содержатся "зеки", которых нельзя подсаживать в другие "хаты" по причине возможного калечения и смертоубийства со стороны сокамерников. В "кумовскую" собирали рассекреченных агентов и осужденных по 117‑й, части 4‑й (изнасилование малолеток), там отсиживались те, чья "зековская" биография, мягко говоря, не вызывала уважения среди арестантов...

В следственном изоляторе Ижевска тоже имелась своя "пресс‑хата". Был "кум" ‑ майор внутренней службы Александр Степанович Петров. "Кум" выделил специальную камеру, куда заселил всех крупных авторитетов. Сто первая располагалась на втором этаже. Вместимость "хаты" рассчитана почти на два десятка арестованных. В сто первой в течение длительного времени содержались (заезжая и выезжая, сменяя друг друга) такие серьезные "сидельцы", как Ислентий, Касим, Паша Москва, Гурьян, Бабча, Мэн и другие. Еще трое ‑ авторитеты Эстонец, Беляй и Нифель ‑ находились на "больничке" в "Кресте" ‑ медицинская часть тюрьмы. Сто первая "пресс‑хата" была исключением из правил. Сто первая была БЛАТНОЙ!

Здесь был цветной телевизор, чуть помягче матрацы, чуть получше и побольше одеял. В сто первой никогда не переводились свежие фрукты (бывало, что и портились оттого, что невостребованы), авторитетам в сто первой было хорошо и вольготно. За хорошую жизнь надо платить. Авторитеты платили "воспитательной" работой с "контингентом". Если какой‑либо арестант начинал "буровить", вести себя неправильно и дерзко, то смутьяна на перевоспитание отправляли в сто первую. К авторитетам. Редкий смутьян "ходил гоголем" в 101‑й более пяти минут. А через пару дней из 101‑й выходил уже не смутьян, а вполне благоразумный арестант.

Такая "схема" устраивала обе стороны ‑ воров и администрацию. Ворам "не впадлу" (по тюремным законам) было немного "построить" зарвавшегося блатаря и за это в качестве компенсации получить некоторые послабления жесткого тюремного режима. Администрация получала реальный и радикальный рычаг влияния на подконтрольный контингент. Такая практика была отработана десятилетиями в системе исправительных учреждений. "Кум" Петров Александр Степанович задумал эту практику использовать в своей сложной, многоходовой оперативной комбинации.

Злой гений

Про майора Петрова ходило много баек как среди "зеков", так и среди сослуживцев. Петров был хорош. Ой как хорош! Высок и статен, умен и прекрасно сложен. Великолепный оперативник и надежный приятель Степанович вызывал восхищение не только у женщин. Плох тот "опер", на которого не жалуются жулики. Грош цена "оперу", если его не боятся и не уважают бандиты. Значит, зря "опер" получает свою зарплату. Петров зарплату отрабатывал на все двести!

"Кума" в СИЗО боялись и уважали, с ним советовались и считались. Ходили слухи, что до службы "кумовской" в ижевском изоляторе майор Петров оттарабанил "опером" на Чистопольской "крытке". Прошел строгий и особый режимы. Почти десять лет прошло (Петров был убит в январе 93‑го), но до сих пор о майоре Петрове помнят осужденные. Рассказывали, будто "Кум" всегда имел при себе колоду карт и на спор мог "раскатать" почти любого "зека". Говорят, что Петров частенько наведывался в сто двадцать третью (123 ‑ какой элегантный номер!) камеру, где содержались бывшие "менты". Пил с ними чай в своем служебном кабинете. "Кум" Александр Петров считался очень крутым!

Тюрьма ‑ золотое дно. Государство в государстве. Арестант может получить передачу с воли, а может и не получить. Арестанту могут дозволить "свиданку" с друзьями и родственниками, а могут и "обломать". У арестантов в "хате" может хватать чаю и курева, а может и не хватать. Большущие деньжищи крутятся в тюрьме. Не каждый "мент" при своей мизерной зарплате способен устоять от соблазна. Петрова испортили не деньги. Его сгубили безграничная власть над "зеками" и самоуверенность.

Именно из‑за этого Александр Степанович был вынужден уволиться из "органов", когда попал в поле зрения одной Очень Серьезной Организации по поводу своей чрезмерной активности в вопросах "развода стрелок". Некий гражданин Фара (Фаррахов) реально испытал на себе тяжесть и мощь петровских кулаков, после чего побежал жаловаться... куда следует. Те, кому следует, отреагировали очень оперативно, и опытный, продуманный, талантливый "опер" Петров был вынужден написать заявление "по собственному". После этого бывший начальник оперотдела СИЗО становится заместителем директора коммерческой фирмы "Казмаска". После этого к Петрову был подослан наемный убийца. Об этом ‑ чуть позже, а пока некоторые подробности секретной оперативной комбинации талантливого "опера" Петрова.

Пауки в банке

Все гениальное ‑ просто. Сложнейшую оперативную задачу по разобщению авторитетов Александр Петров построил по принципу "бей своих, чтоб чужие боялись". Для авторита нет ничего хуже, чем поступиться тюремными принципами (в начале 90‑х эти принципы и эти понятия еще хоть как‑то соблюдались, не то что сейчас). Вор настоящий никогда не станет пить чай с "петухами", никогда не станет "стучать" на друзей, никогда не станет сотрудничать с "ментами", писать им официальные "малявы". Это западло! Вор, уличенный в подобных делах, НИЗВЕРГАЕТСЯ. Злой гений кума Петрухи (у Александра Степановича было два прозвища ‑ Кум и Петруха) придумал коварный ход ‑ перессорить воров и авторитетов на несоблюдении ими воровских понятий и принципов. Пауки в банке обязательно передавят друг друга...

Латыпов Шамиль (среди своих откликался на Сашу) за неоднократные нарушения режима и вообще "для порядка" был жестко прессингован. Карцер ‑ камера ‑ и снова карцер! А по ночам ‑ разговоры "по душам" с Кумом. Шамиль заволновался. Шамиль поступил, как предписано "понятиями", ‑ он "вскрылся". Резал вены. Авторитета аккуратно и умело заштопали и...снова в карцер. А потом ‑ в камеру! Ночью к Шамилю с чифиром и сигаретами приходит Петруха. Разговор по "душам". "Хочешь сменить "хату" ‑ нет проблем! Напиши заявление, и мы его удовлетворим", ‑ вкрадчиво советует Кум. Шамиль ‑ в отказ. Писать "маляву ментам" западло! И его снова... в карцер.

Говорят, что арестанта навещали даже Слава К. и Коля Г. Эти ребята говорили мало, но били сильно. В конце концов Шамиль нужную бумагу пишет. Устал Шамиль от прессинга. Шамиля (матрац, свернутый под мышкой) ведет тюремный "дубак" в другую камеру. И по ошибке (ну надо же!)... заводит в сто первую! А там уже записку Шамилевскую прочитали в оригинале (!!!) и первым делом задают вопрос: "Санек, а как же так вышло?"

Шамиль, включив все свое актерское мастерство, оправдывается. А зря. Напрасно. Потому что его "писулька" с просьбой о переводе (что не по понятиям ‑ см. выше) уже прочитана! Скорый суд, "правилка" и расправа. Наказывать Шамиля поручено его сводному брату ‑ Бабче. Якобы у Бабчи и Шамиля общая мать. Но понятия ‑ выше родственных связей! Говорят, что Бабча уделал Шамиля почти до смерти. Под любопытными взорами всей 101‑й "хаты". Понятное дело, что после этого авторитет Шамиля резко падает. Что и требовалось...

Рафис Ахметшин (лидер "металлурговской" группировки. Убит летом 95‑го из‑за внутренних разборок. Труп не найден) тоже попадает под пресс. Рафис измучен карцером, недосыпом и недоеданием. Рафису хочется тепла и уюта. Рафиса помещают в камеру к "опущенным". Рафис сидит там добровольно, но это тщательно скрывает от "братвы". Аккурат в это время "опущенные" устраивают сокамерное чаепитие с лимоном. Рафис, усталый, нервный и изможденный, к чаепитию... присоединяется.

А тут как раз на прогулку выводят серьезных ребят из 101‑й камеры. По правилам внутреннего тюремного распорядка заключенный при выходе из камеры обязан встать лицом к стене, ноги на ширине плеч, руки скрещены за спиной. По привычке тюремной бывалые сидельцы всегда стараются заглянуть при этом в "пику" ‑ глазок в двери камерной, предназначенный для скрытого наблюдения "вертухаями" за арестантами. Серьезным ребятам из "сто первой" почему‑то никто не помешал как следует разглядеть все подробности этого форменного безобразия ‑ откровенного чаепития Рафиса с "гребнями". С лимончиком, блин. Рафис "тащится", тьфу! Стоит ли комментировать дальнейшую судьбу бедного Рафиса... Такие "фокусы" происходили со многими авторитетами.

Самое сильное звено

"Спортсмены" безоговорочно победили. Лидеры их основных конкурентов были вынуждены банально бороться за свое выживание. "Блатным" было не до конкурентов‑"спортсменов". "Блатные" агонизировали. Они были самым слабым звеном.

А в это время Коля Г. и Слава К. делили территорию влияния. По карте города. Черным фломастером. Сплетни доносят еще кое‑какие деликатные подробности. О них умолчим...

Коля Г. взял на себя контроль города и его окраин (по карте получалось не так уж и много). Слава К. ушел в коммерцию: "встал" под питерских. Балтийский банк ‑ лихо звучит, верно?! Врач Вячеслав К. становится коммерсантом. Заводит "нужные" связи со столичными парнями. Юрий Кутырев ‑ представитель общества "Защита" ‑ берет под покровительство Славу К. В Ижевске появляются филиалы "Защиты". Кутырев (кстати, говорят, что очень неплохой рукопашник) приезжает в столицу Удмуртии, чтобы собственными глазами убедиться в расцвете своей "Защиты". Слава К. устраивает шефу обалденный шикарный прием. Декабрь 92‑го. Бар ДК "Редуктор" (в народе прозывался не иначе как "Колхозник"). Говорят, что лихой парняга Александр Родионов со товарищи, не уловив по своей провинциальности великосветскую сущность московского гостя, грубо набили ему морду. По‑русски. Без всяких там каратистских причуд. Слава К. очень расстроился. Неудобно за земляков перед столицей...

90‑е годы. Начало расцвета спортивных "достижений". Объединяются очень разные, но общие духом люди: Мэн (Игорь Константинович ‑ лидер и основоположник бригады "померанцевских". Вместе с Константином Арзамасцевым расстрелян в 1993 году в подъезде жилого дома), Сирота (Матвиенко Игорь Борисович, 1962 г.р. Расстрелян в кардиоцентре зимой 1998 года) и Александр Родионов (бывший "опер" Индустриального РОВД. Расстрелян весной 1995 года в офисе фирмы "ЗРВ" вместе с охраной).

Вячеслав Клейн начинает тянуть свой бизнес в одну сторону, Николай Горохов ‑ в другую. Среди "спортсменов" назревает раскол. Из тюрьмы освобождается Касим. Он полон жажды мщения. "Спортсмены" решают "заказать" последнего из могикан. К тому времени создана некая фирма "Статус", в руководство которой вошли четверо: Горохов, Родионов, Сирота и Петров. Касим ‑ самое ненужное звено, считают "лидеры спорта".

"Специально для того чтобы обеспечить себе "железобетонное" алиби, они всем "шалманом" уезжают на юга ‑ на буржуазные американские курорты. Нанятый киллер со своей задачей не справляется и по приезде "спортсменов" доложить результат "отстрела" не может. "Спортсмены" негодуют, спешно меняют киллера и ждут доклада. На Касима спешно организуется и совершается неудачное покушение. Впопыхах неумелый киллер только ранит авторитета и его жену. По воровским законам семья страдать не должна. Разозленный Касим быстро залечил раны и приготовился нанести ответный удар. Надо было удалить самое СИЛЬНОЕ звено из команды конкурентов. Самым сильным звеном тогда считался Александр Петров...

Часть 6

Конец 1992 года. Касим на воле, Родионов недавно освободился. В воровской среде уже сформированы новые команды: бригада Федула, "Померанцевские", бригада Пушика. "Спортсмены" укрепились тоже основательно: предприятие "Статус" набрало мощь и силу. Война между двумя противоборствующими группировками стала неизбежной. Но перед тем как "обнажить стволы" и перейти к открытым боевым действиям, стороны, как и полагается, "забили стрелку".

"Стрелка"

До того как произойти решающей "стрелке", бывший "кум", а теперь процветающий коммерсант Александр Степанович Петров проводит личные встречи с Ильдаром Касимовым ‑ признанным "лидером" воровского мира Удмуртии. Отставной майор Петров весьма непрозрачно намекает своему бывшему "зеку" о славных временах 101 камеры (см. "СК" N 11) и напористо пытается диктовать свои условия. Касим в бешенстве. По "понятиям" он должен вообще "поставить мента на перо". Но приходится терпеть и слушать. Решили "забить стрелку" для окончательного разрешения всех возникших противоречий. Десять лет назад никому и в голову не могло прийти, что это мероприятие на политическом языке именовалось бы "установить консенсус". Но консенсус обломался...

Декабрь 1992. Место встречи ‑ прилегающая территория ресторана "Восточный" (ныне "Медведь"). С той и с другой стороны на "консенсус", то бишь "стрелку", прибыло более сотни представителей. Несколько десятков крутых "тачек". Для службы наружного наблюдения очень много работы. "Наружка" фиксирует наличие у большинства "делегатов" огнестрельного оружия. Щелкают затворы. Нервы у всех напряжены. "Органы" колеблются: "повязать" собравшихся со "стволами" ‑ весьма заманчивая перспектива. Однако есть два "но". Во‑первых, "стволы" легко скинуть. Во‑вторых, с перепугу и по неразберихе может начаться серьезная пальба, результаты которой могут оказаться весьма горькими. Решили досмотреть до конца, а там сориентироваться по обстановке. "Стрелка" вскоре заканчивается. Авторитеты садятся в машины, почти полсотни двигателей разрывают ночную тишину ревом, и противники разъезжаются в противоположные стороны. Консенсус не достигнут. Значит, война!

Неудачное покушение

Предприятие "Статус" состояло из прекрасного квартета: 25% акций принадлежали Александру Петрову ("кум"), 25% ‑ его тезке Родионову (бывший боевой "опер" Индустриального РОВД), по столько же имели Николай Петрович (Горох‑старший) и Игорь Борисович Матвиенко (Сирота). На совместном совещании лидеры "спортсменов" задумали "порешить" главного смутьяна и конкурента Ильдара Касимова (Касим). Для создания себе "железобетонного" алиби весь "Статус" в полном составе отъезжает на отдых в американские Штаты. Выполнить "заказ" поручено некоему гражданину Зворыгину (Сергей Николаевич Зворыгин, 1962 г.р., бывший спецназовец). Работал барменом. Должен был Сироте большую сумму денег. Долг "простили" и даже "подогнали" почти новую сиротинскую "девяносто девятую" (модного тогда цвета "мокрый асфальт") ‑ в качестве компенсации. Зворыгин был вынужден согласиться стать одноразовым киллером ‑ "торпедой").

Около двух часов ночи "торпеда" подкараулил Касима возле дома 54 по улице Клубной. Касим был со своей сожительницей Оксаной. Зворыгин с Касимом знаком. Окликает его по имени. Касим оборачивается. Серега стреляет! Ильдар рычит: "Оксана, "ствол"!" Касим оружие при себе старался не держать. На этот раз его в женской сумочке хранила подруга. За что и пострадала. Едва женщина успела сунуть руку в сумку, как "торпеда" перенес огонь на нее. Тупорылая, округлая пуля "макара" раздробила Оксане кость бедра (говорят, до сих пор Оксана прихрамывает). Киллер скрывается бегством...

А дальше происходит невероятное! Касим, с четырьмя жутчайшими огнестрельными ранениями, превозмогая боль и шок, взваливает свою подругу на плечо и, шатаясь, выходит на дорогу. Останавливает (это после полуночи‑то!) рейсовый автобус, который движется в автопарк, забирается в салон и падает без сознания! Водила в состоянии полного стресса догадывается везти ночных пассажиров не в "ментовку", а в больницу! Ночь с 21 на 22 декабря 1992 года была роковой для Касима. Многие сомневались, что он выживет...

Следователям и "операм" Касим имя киллера (хотя знал его хорошо) назвать наотрез отказался. По "понятиям" было нельзя сотрудничать с "ментами" даже при ТАКИХ обстоятельствах. Вору! Оксане было можно...

Зворыгина потом задержали, дело передали в суд, но срок Серега не получил: Касим отказался от свидетельских показаний и Зворыгина "не опознал". Киллера отпустили, Зворыгин благополучно покинул Удмуртию и сейчас спокойно проживает где‑то. Зато в узких воровских кругах Касим обронил такую фразу: "Я не буду уничтожать автомат, я убью того, кто нажимает курок". Автоматом в данном случае Касим считал Зворыгина, а рукой, нажимающей курок, ‑ Сироту.

Акт возмездия

На воровском сходняке было решено ликвидировать всю "великолепную четверку": Сашу П., Колю Г., Сашу Р. и Игоря М. По "понятиям" выходил такой расклад, что разборки разборками, но семья и близкие пострадать не должны! (Воровские законы порой гуманнее и справедливее государственных.) Акт возмездия возложили на полных "отморозков": Пашу Бакулева, некоего гражданина Раимова и двух подельников, Алана Валерьевича Чекроева (кличка Чапай, 1969 г.р.) и Виталия Петровича Скворцова (кличка Скворец, 1960 г.р.).

Павел Анатольевич Бакулев, 1968 г.р., был полным и безоговорочным "отморозком" и моральным деградантом. На его совести более полутора десятков убийств (в том числе немотивированных: буквально из‑за того, что не подали стакан воды). Его дружок Раимов из той же "обоймы". Бродит байка о том, как бывший старший "опер" Ленинского РОВД (ныне его начальник) Муллахметов как‑то раз накрыл воровскую "малину", где отдыхали самые отъявленные негодяи. Раимов оказал активное сопротивление при задержании. Захватил заложника ‑ пятилетнего ребенка. Приставил нож к горлу дитя. Не подходи, "менты"! Но... поскользнулся, оступился ‑ ребенка из рук выпустил. "Опера" рванулись вперед! И Раимов как‑то умудрился изловчиться и выхватить при этом второй нож. Попытался пырнуть в глаза старшему "оперу". Увернулся тогда Муллахметов. Иначе не быть ему теперь начальником... Судьба дерзкого Раимова сложится потом так: в Казани на очередном преступлении его "повяжут менты". Потом будут суд и "вышак".

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒