от всего сердца 19 страница

Большого Мальчика манил мешок, который висел на осле, в нем что-то должно было быть. Ползком добрался он до дороги, еле-еле встал на ноги и сбоку подкрался к ослу. Осел как бы не видел его, стоял без движения и упорно глядел на своего друга. В его больших глазах понимание и переживание горя накапливали слезы. И как только Большой Мальчик протянул руку к мешку, тот заорал теперь уже душераздирающе, это был плач обреченного и покинутого; он размахнулся своим сильным хвостом и так ударил им по голове человекоподобного, что тот тут же рухнул на дорогу и опять ушел в небытие.

Когда, наконец, он пришел в себя и приоткрыл глаза, то смутно разглядел, что какие-то двое стояли над ним, о чем-то разговаривали и указывали на него. Первое, что пришло ему в голову и ужаснуло, было то, что его нашли легионеры. Он тут же вспомнил, как сбросил старика с осла, и испугался, что они обвинят его в убийстве. Он чуть было опять не потерял сознание, теперь уже от страха. Он не мог вскочить и убежать от них. Но собрал все свои силы и закричал, однако вместо крика у него из горла вырвалось какое-то шипение:

— Не я… не я…

Двое мальчиков опустились на корточки и внимательно на него взглянули.

— Ты умираешь или возвращаешься с того света? — спросил один.

Большой Мальчик понял, что они были не легионеры, и немного успокоился.

— Умоляю, помогите… — сказал он им губами. Они догадались, перетащили его к речке и дали глотнуть воды.

К нему вернулись невыносимые боли, он застонал.

Мальчики допытывались: кто он и почему валялся на дороге, что с ним случилось.

Большой Мальчик испугался, что они выдадут его легионерам, обвинят в убийстве, потому начал лепетать:

— Я не убивал… клянусь богами… не вините меня… я не убийца…

Мальчики переглянулись, не понимая, о чем он говорит.

— Кого не убивал? — спросил один.

— Того, который на осле сидел… я не убивал…

— А где осел или убитый? — спросил другой. Большой Мальчик с трудом взглянул на дорогу, где должны были быть осел и окровавленный старик.

Но там никого не было.

— Наверное, почудилось мне… — пролепетал он, а в душе подумал, что спасен. Однако куда могли исчезнуть старик и осел? А кровь на дороге?

Мальчики не бросили его. В течение нескольких недель ухаживали за ним, кормили и поили. Он выздоравливал и все трое понимали друг друга.

Большому Мальчику очень понравились их имена, так зовут нас все, пояснили они.

— Меня звать Паршивый! — сказал один с гордостью.

— А меня — Негодяй! — с большой гордостью произнес другой.

Они были братьями.

— Мы дети Варравы!

Услышав имя Варравы, Большой Мальчик и испугался, и обрадовался.

Варраву знали все по всей Иудее: разбойник, убийца. Все боялись его. Мамы пугали им своих непослушных детей: вот придет Варрава и заберет тебя, проглотит тебя, убьет тебя.

Если они дети Варравы, подумал Большой Мальчик, то они тоже разбойники, и им ничего не стоит убить меня. Вот чего он боялся. А что, если они представят его Варраве и тот зачислит его в свою команду разбойников? Такая возможность вселяла в него надежду на будущее.

— Где сейчас Варрава? — спросил он их.

— В тюрьме… Его казнят, он будет распят на кресте… — спокойно ответил Паршивый.

— Почему… за что?! — поинтересовался Большой Мальчик.

— Как за что? Разве ты не знаешь, что наш отец известный разбойник? А дальше Паршивый и Негодяй наперебой перечислили ему:

— Грабил на больших дорогах…

— Убивал людей…

— Многим сжигал дома…

— Похищал детей ради выкупа…

— Угонял скот и стада овец…

— Облагал налогами села…

— Теперь ты понял, зачем хотят его распять?.. Большой Мальчик затрясся от страха: ведь он тоже убийца, и если его поймают, значит, он тоже будет распят на кресте. И вдруг ему захотелось убежать от этих опасных мальчиков. А вдруг они выдадут его легионерам, от сыновей разбойника всего можно ожидать. Но как убежать, когда бегать он не может?

— А отец не брал вас с собой разбойничать? — спросил он.

— Он нас и близко к себе не подпускал! — сказал с досадой Негодяй.

— Почему? — искренне удивился Большой Мальчик.

— Вы, говорит, ублюдки…

— Домой он не приходил? Что-нибудь домой не приносил?

— Какой дом? У нас его нет! — ответил Паршивый. — А где же он прятал награбленное? — не успокаивался Большой Мальчик.

— Мы не знаем… — сказал Негодяй.

— Вы отца не любите?

— Чего ты пристаешь… Зачем тебе Варрава! — разозлился Паршивый. — Он не любит нас, и мы тоже его не любим, понял! И хватит тебе о нем!..

Большой Мальчик умолк. В голове промелькнула мысль: "Эти мальчики младше меня, и я смогу на них повлиять. Почему бы нам самим не стать разбойниками? Найду еще несколько отчаянных ребят и создадим свою банду разбойников. Варрава арестован… Детская банда переплюнет Варраву!" — так подумал он и представил себя вожаком разбойников. "На всех наведу страх… разбогатею… Найду Амон-Pa и его дружков и покажу им, кто я есть!" — и как будто готовясь для очередного нападения на караван купцов, Большой Мальчик встал, выпрямился, забыв о боли, ибо вожак разбойников не должен ей поддаваться, и взглянул на сыновей Варравы сверху и свысока.

Братья с удивлением уставились на него — как это он смог на ноги встать!

— Знаете, что я вам скажу? — строго и приказным тоном произнес он: — Я есть владелец этой дороги! — он протянул руку в сторону большой дороги, — ни Варрава, ни кто-либо другой не посмеет оспаривать мое право! До вашего появления каждый день я убивал на этой дороге двух-трех человек… Если хотите, с сегодняшнего дня будем грабить вместе, я ваш вожак! Если согласны, тогда поклянемся, что не подведем друг друга, если же нет, то бегите отсюда немедленно, ибо давно я никого не убивал!

Мальчики тоже встали. Только сейчас они увидели, что Большой Мальчик выше их на целую голову, они доставали ему до плеч. Братья обрадовались: раз этот мальчик так запросто убивает людей, то и хорошим вожаком будет. Они даже испугались его, а быть разбойниками они мечтали давно.

— Согласны! — с жаром закричали они вместе.

Тогда Большой Мальчик достал свой нож, каждый надрезал себе большой палец и из раны выдавил кровь. По очереди прижали они надрезанные пальцы друг к другу, чтобы кровь из одного пальца перешла в другой, и клятва состоялась.

— Мы станем страшнее и сильнее Варравы! — торжественно произнес Большой Мальчик.

Сыновья Варравы загордились: они превзойдут отца, прославятся больше, чем их отец, который в заключении.

Большому Мальчику не терпелось приступить к делу. Он увлек членов банды к большой дороге и, увидев, что кто-то едет на лошади, приказал им:

— Сейчас я устрою вам испытание. Приготовьте камни и укройтесь в кустах!

Братья мигом исполнили приказ, и когда всадник поравнялся с ними, вожак приказал:

— Бросайте камни прямо в голову! Не промахнитесь, а то…

И в ту же минуту человек с разбитой головой свалился с коня.

Братья сразу подбежали к нему, обшарили его карманы, захватили кожаный кошелек, и все втроем убежали, скрылись во владениях "короля", который теперь прошел крещение в качестве главаря разбойников.

За месяц банда разрослась до тридцати отчаянных подростков-разбойников, среди них были и четыре девочки. Вскоре они нагнали ужас на жителей окрестных сел и городов.

По вечерам все они собирались вокруг костра в лесу, обсуждали донесения, где что происходит, обсуждали планы на завтрашний день, пели песни, танцевали и развлекались.

— Эй, ребята, знаете, что будет завтра? — заявила одна из четырех девочек-разбойниц. — Послушайте. Говорят, что римский правитель — Пилат или Пулат — не помню, как его зовут, перед преторием проведет суд над заключенными. Там соберется много народу… Вам это не надо?

Большой Мальчик понимал, насколько важно ему знать все судебные разбирательства. Потому он поручил братьям — Паршивому и Негодяю, а также нескольким другим протиснуться в толпу и разузнать все. Наверное, будут судить Варраву, подумал он, и хотел предугадать свою возможную участь, если когда-нибудь его тоже арестуют.

Посланные вернулись на другой день вечером, присоединились к веселившимся у костра товарищам-разбойникам и охотно рассказали о том, свидетелями чего им довелось быть.

— Оказывается, нашего отца, Варраву, тоже судили… — с гордостью произнес Паршивый.

— Говори… — приказал Большой Мальчик. Ему не терпелось услышать, что Варраву казнили, но и хотелось, чтобы его оправдали, так как его устроил бы такой суд.

— Сегодня был какой-то праздник. А в честь праздника каждый год Плеват или Плуват…

— Нет, Пират… — поправил Негодяй брата.

— Хорошо, Пират освобождает одного заключенного…

— Любого? — спросил Большой Мальчик.

— Того, кого потребует народ…

— Дальше?

— Дальше так. Глупые первосвященники привели одного невинного человека к Плевату…

— Пирату… — опять поправил Негодяй.

— Ну пусть… Плевату-Пирату и попросили казнить его… За что казнить его, спросил Плеват-Пират, что он такого сделал? Дальше…

— Подожди, теперь я… — перебил брата Негодяй.

— Дальше было так. Вина его в том, заявили священники, что он называет себя Мессией и Сыном Бога!

— Что такое Мессия? — спросил Большой Мальчик.

— Не знаю… Но не связано с разбойничеством… — ответил Негодяй.

— Значит, он называл себя Сыном Бога?! — удивился Большой Мальчик.

— Да, и народ тоже говорил, что он Бог в человеке…

— Что потом?

— Священники потребовали от Парата…

— Пирата… Пирата… — возмутился Негодяй, — Давай я расскажу… Они сказали Пирату: распни этого Бога… И народ кричал: "Распни Иисуса… Распни его… "

И братья весело захохотали.

— Чего вы смеетесь? — рассердился Большой Мальчик. — Что дальше?..

— Но дело в том, что в народе было много товарищей нашего отца… Священники их тоже позвали и рассеяли в толпе… А те напугали людей и вместе с ними во весь голос кричали… — и братья тоже закричали вместе:

— Распни Иисуса… Распни Мессию… Ха-ха-ха…

— И послушай дальше… — начал Негодяй.

— Дальше я скажу… — не уступал Паршивый.

— Да замолчи ты… Дальше…

— Дальше…

Братья не давали друг другу говорить.

Большой Мальчик, которому не терпелось узнать, что было дальше, накричал на них:

— Пусть говорит Негодяй…

— Тогда Пират…

— Плеват… — поправил Паршивый.

— Тогда Пират или Плеват спросил у народа: "Что же делать с этим?"

— Постой, не так. Он поставил перед народом обоих…

— Кого обоих? Кто был второй? — не понял Большой Мальчик.

— Наш отец был второй, ясно… Варрава… Вот стоят рядом Иисус, о котором люди говорят, что он Бог, праведный человек, ни в чем не повинный, и наш отец Варрава, известный всем разбойник, убийца, возмутитель порядка… — это уже говорил Негодяй, который не хотел уступать своему брату продолжение рассказа.

Большой Мальчик горел от нетерпения — что же дальше?

— Ну, не тяни, продолжай…

— Кого хотите, чтобы я освободил: Иисуса или Варраву? — спросил у народа Плуват-Пират. Ведь был праздник… И народ закричал: Варраву… Варраву…

— Да не народ, бестолковый ты… — перебил брата Паршивый, — в народе стояли дружки отца, они кричали громче всех и заставляли кричать других тоже… Тогда этот Палат-Пулат спросил: что делать с Иисусом, который Христос?.. И народ с разбойниками закричал: распни его, распни его…

— И что же еще оставалось Пирату, он тут же освободил разбойника, а Иисуса, праведного, распяли…

— Правда распяли?! — не поверил Большой Мальчик.

— Да!.. Его и еще двух осужденных… мы сами видели…

— Варраву на самом деле освободили?! — опять не поверил Большой Мальчик.

— Ты что, не понимаешь, о чем мы тебе толкуем? Праведника наказали, а разбойника освободили… Ха-ха-ха…

Хохотали и другие подростки-разбойники, которые внимательно слушали рассказ братьев.

— Где сейчас Варрава? — спросил Большой Мальчик братьев.

— Где же он может быть?.. Друзья разбойники немедленно забрали его. Говорили, что без него им трудно разбойничать и грабить. Наверное, где-то на большой дороге ждет своих жертв… — Паршивый говорил это весело, видно было, что он, как и его брат, тешился впечатлениями, которые никак не задевали его совесть.

Большой Мальчик забеспокоился: а вдруг Варрава и его дружки разгромят его шайку, которая отняла у них большую дорогу! Простит ли он своим сыновьям и, стало быть, ему тоже, такую дерзость?

— Варрава вас видел? Он вам ничего не сказал? — спросил Большой Мальчик братьев.

— Конечно, он видел нас, мы сами хотели с ним заговорить, но он плюнул на нас и только пригрозил, я вам, говорит, еще покажу… — ответил Негодяй.

"Да, он знает о нас, ему уже успели сказать, и нам от него не поздоровится!" — с тревогой подумал он.

— Знаешь, что я тебе предлагаю, — сказал ему Паршивый, — давай подкараулим Варраву, узнаем, где он и его дружки ночуют и прячут награбленное, и покажем им, на что мы способны…

"А ведь верно", — подумал вожак и погрузился в планы на будущее.

Глава 44

Сбежавшие из темницы и их спасители шли без остановки в течение целого дня. Они не знали, куда вела их дорога, но спешили, чтобы как можно дальше уйти от казармы. Они опасались: вдруг Антипа послал за ними преследователей, тогда им не сдобровать. Александр и Михаил помогали Амон-Pa, которому трудно было идти быстро.

По дороге они встретили речку. Жажда и усталость мучили всех. Они сделали привал.

— Оставьте меня здесь, — сказал им Амон-Ра, — я же задерживаю вас, вы можете попасть в беду.

Вся семья единодушно отказалась.

— Мы этого не сделаем… Если мы тебя бросим, вот тогда и постигнут нас беда и наказание… — сказал Александр.

Братьям очень понравился Амон-Pa, они полюбили его. А Петр думал о том, чтобы взять Амон-Pa с собой в Италию и воспитать его как сына вместе со своими мальчиками. Он знал только его имя, но не мог понять, почему Герод Антипа отдал его легионерам на избиение и бросил в темницу. У него такие добрые глаза, что он не сможет причинить кому-либо зла, думал Петр.

Они еще долго шли, пока не стемнело.

— Анна, — сказал Петр жене, — смотри, как здесь уютно. Давай переночуем тут, а завтра рано утром продолжим путь!

Местность понравилась всем. Чуть поодаль от дороги стояло большое развесистое дерево, под которым все могли укрыться.

Анна выбрала под деревом удобное место и сказала сыновьям:

— Здесь уложите Амон-Ра!

Она постелила свою шерстяную накидку, на которую ребята осторожно уложили нового друга. Все уселись вокруг него. Они были голодны, но есть было нечего, кроме диких яблок, которые мальчики сорвали где-то неподалеку. Для Амон-Ра выбрали два лучших яблока.

Некоторое время они молча ели яблоки и вслушивались в тишину и спокойствие природы. Хоть они и устали, но спать никто не хотел.

— Амон-Ра, — нарушил молчание Петр, — откуда ты родом?

— Отец из Амона, а мать из Иудеи.

— А где ты научился нашему языку?

— А какой у вас язык? — спросил Амон-Ра.

— Как это? Ты разговариваешь с нами на нашем языке, и не знаешь, какой это язык?! — удивился Петр. — Ты же говоришь по-итальянски!

— Я не знаю итальянского, — спокойно ответил ему Амон-Ра, — я и других языков не знаю.

— Тогда как же ты говоришь по-латински?! — еще больше удивился Петр.

— Я сейчас говорю с вами на своем арамейском языке, — ответил он.

Все искренне засмеялись.

— Мы арамейского не знаем, а вот по-латински ты говоришь прекрасно! — сказал Михаил.

— Выходит, что ты говоришь на арамейском, а мы слышим на латинском, а когда мы говорим на латинском, ты слышишь на арамейском, так что ли? — спросила Анна, сама не веря тому, что говорила.

— Наверное, так, — спокойно ответил Амон-Ра. Ребята опять засмеялись.

— Такого не бывает! — сказал Михаил.

— Я не знаю, — ответил Амон-Ра, — но вот сейчас я говорю с вами на арамейском, но вы утверждаете, что слышите мою речь как латинскую. А я вашу речь слышу на арамейском, но ведь вы говорите на латинском? Я не знаю, как это происходит.

Никто ни в чем не смог разобраться. Анна чувствовала что-то, но что, так и не смогла понять. Петр не поверил такому объяснению и приписал все шалостям мальчика. "Он, конечно, говорит по-латински, но подшучивает над нами", — подумал он, однако не похоже было, что бы Амон-Pa позволял себе такое, и Петр недоумевал.

— Где ты живешь, кто твои родители? — продолжил свои вопросы Петр.

— У меня нет родителей, — ответил Амон-Ра, — живу в пещерах Философа.

— Эго еще что такое? — удивился Александр.

— Моего учителя Андрея звали Философом, он жил в пещерах. Теперь там живу я.

— Где эти пещеры? — заинтересовался Михаил.

— Недалеко от Города, в горах.

— А где твой учитель Андрей, почему он оставил тебя одного? — обеспокоилась Анна.

— Мой учитель не оставил меня, он меня никогда не оставит, — ответил Амон-Pa своим спокойным и добрым голосом, — его позвал к себе Иисус Христос, Андрей — Его ученик.

— Иисус Христос? — Петр задумался. — Это тот человек, которого зовут Мессия? Который учит людей о Царстве Небесном?

— Это Он. Иисус Христос есть Бог, — сказал Амон-Pa и почувствовал, что к нему возвращались привычная сила и энергия: эти добрые люди делились с ним огнями своих сердец и лечили его раны и боли.

— Тогда, может быть, скажешь нам, почему распяли Его на днях на кресте? В чем Он провинился? Я наслышан, что он исцелял людей, призывал их любить друг друга. А народ потребовал, чтобы распяли Его. Почему? — Петр умолк в ожидании ответа.

Иисуса Христа распяли на кресте?!

У Амон-Pa потемнело в глазах, и он упал в обморок.

… Что происходит? Куда ведут озлобленные первосвященники и обманутая толпа Иисуса Христа, избитого и с завязанными руками?

Первосвященники и толпа остановились перед преторием.

— Правителя… Прокуратора… — орет толпа.

На веранде показывается прокуратор Понтий Пилат.

— Вот, привели к тебе человека, чтобы ты распял Его на кресте… Он возмущает народ и говорит, что Он царь Иудейский и Сын Бога… — говорят прокуратору первосвященники.

— Кого хотите, чтобы я отпустил на волю: Варраву или Иисуса, называемого Христом? — спрашивает у толпы прокуратор.

— Варраву, Варраву!.. — кричит толпа.

— Что же мне сделать с Иисусом, называемым Христом? — опять спрашивает их прокуратор.

— Распни Его… Распни Его! — кричит толпа. Пилат умывает руки перед ней и говорит:

— Невиновен я в крови праведника сего!

И будто кричит толпа в ответ:

— Кровь Его на нас и на детях наших!

Амон-Pa дышит с трудом, сердце сжимается от боли. Что делает эта рассвирепевшая толпа? Сколько рождений понадобится каждому орущему перед преторием, сколько тысяч лет, чтобы очиститься от страшного греха и сотворить достойный покаяния плод? Умрут они, и каждый из них заберет с собой грех, как наказание души; снова родятся и возьмут с собой грех, как проклятие предков и наказание пожизненное…

… Иисуса Христа укладывают на кресте, руки и ноги крепко привязывают к доскам креста. Палачи берут гвозди.

"Драх… драх… драх… драх… драх… драх… "

Руки и ноги пригвоздили к дереву и подняли крест.

— Царь Иудейский… хи-хи! — насмехается кто-то и плюет Ему в лицо.

— Зови Отца Небесного Твоего, который в небесах… Пусть спасет Тебя! — ехидничает кто-то.

И другие тоже смеются над Ним и унижают Его.

Иисус все слышит и страдает за них. Он явился в мир для спасения погибших овец, для спасения их душ, но овцы предали Его и свою душу тоже. Иисус все же заботится о них, грех их берет на себя, берет на себя грех человеческого рода на Земле.

— Отец Мой Небесный, — взмолился распятый Христос, — прости им, ибо не знают, что делают!

Многие плачут и отчаянно смотрят на Мессию.

Плачет, рыдает Андрей.

Плачет Мария Магдалина.

Не удерживает слез Матфей!

Плачут те, которые познали Иисуса Христа.

А у Марии, матери Христа, высохли слезы. С протянутыми руками смотрит на Сына и шепчет:

— Иисус, сын мой… Иисус, сын мой… Иисус, сын мой…

Иисусу жаль матери. Кто будет ее утешать?

Внизу видит любимого ученика Иоанна.

— Женщина, вот твой сын! — слабым голосом зовет он матерь свою и указывает на ученика.

Потом он зовет Иоанна:

— Вот твоя матерь!..

… Иисуса Христа распяли на кресте!!!

Приходят родные, снимают тело с креста, мажут благовониями, обвивают чистой плащаницей и кладут в новый гроб в скале. Затем большим камнем закрывают вход и уходят. У гроба остается стража.

На третий день Иисус воскресает.

— Украли тело Господа! — плачет Мария Магдалина и бежит к его ученикам.

— Мария! — слышит вдруг она голос Иисуса.

— Учитель! — и Мария стремится обнять колени воскресшего Господа.

— Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не поднялся к Отцу! — предупреждает Иисус.

Потом Он является своим ученикам.

— Мир вам! Почему испугались! Это Я! — успокаивает перепуганных учеников.

Ученики радуются.

Иисус учит их и поясняет много тайн Царствия Небесного.

Потом снисходит на них Дух Святой и Иисус говорит:

— Я с вами каждый день до скончания Света!

Перед их взором Господь направляется выше, выше, выше, оставляет за собой след синего огня и становится невидимым в Небе…

Иисуса Христа распяли на кресте…

— Амон-Pa, Амон-Ра… — слышит он голоса Александра и Михаила.

Они обливают его водой и стараются привести в чувство.

Амон-Pa открыл глаза.

— Он жив, жив! — с радостью закричали они.

— Спасибо Тебе, Господи, что спас этого мальчика! — вымолвил Петр.

После слез отчаяния из глаз Анны потекли слезы радости.

— Открыл глаза? Жив? — с материнской любовью произнесла Анна и приблизилась к мальчику, ласково провела рукой по лбу и поцеловала в щеку.

Глаза-то Амон-Pa открыл, но из них хлынули слезы.

Нет, он не плакал. Он не оплакивал Христа. Эго был пот страдающей души ради спасения тех, кто не принял Иисуса Христа невежественным и окаменевшим сердцем. Маленький мальчик, которому дано было знать тайну Царства Небесного, горевал из-за погибших душ, ради спасения которых явился Христос человечеству. И провозглашала душа Амон-Pa зов Царства Небесного: "Человек, береги свою душу! Созидай и совершенствуй, развивай и возвышай ее! Ищи собственный камень-письмо, который послал тебе Великий Дух, разгадывай суть его и следуй по указанному в нем пути радостно! Человек, сотвори свою тропинку к Дальним Мирам и Звездам! Помни, что Бог создал тебя для жизни вечной и поселил тебя в Беспредельности!"

Амон-Pa вытер слезы и улыбнулся всем. Вся семья возликовала.

Александр и Михаил подскочили, подпрыгнули от радости и закричали на весь мир, на все звездное небо, забыв об осторожности беглецов:

— Амон-Pa улыбается… улыбается…

Петр не осмеливался спросить, почему Амон-Ра так взволновало упоминание о Христе. Анна и ее мальчики тоже хотели узнать, кто был Иисус Христос и почему плакал Амон-Ра.

А Амон-Pa чувствовал, что все четверо были готовы для принятия Евангелия от него, их сердца были готовы впустить в себя Иисуса Христа.

Они как будто беззвучно упрашивали его: "Скажи нам, мальчик, мы поймем тебя, мы хотим знать!" Невидимая сила объединила их мысль и устремление. Анна, мальчики, Петр придвинулись к Амон-Pa и застыли.

Амон-Pa, лежавший на спине, взглянул на звездное небо и, как бы размышляя сам с собой, зашептал:

Родила мать сына и назвала его Каин.

Родила второго сына и назвала его Авель.

Стали братья взрослыми, и поделил отец между

ними землю и стадо овец.

Исполнился завистью Каин к Авелю:

тому досталось больше.

Увел обманом брата в скрытое место и убил его.

Прошло время, и умер сам Каин.

Душа Авеля не была обременена грехами,

И так как Авель жил на земле, творя добро,

Потому душе его была дана сила,

и взлетела она в Небо.

Душа Каина была обременена грехами,

И так как совершал Каин зло на земле,

Потому не была дана его душе сила, и не

взлетела она высоко.

… Прошло много лет.

Родила мать сына с душой Каина

и назвала его Иуда.

Родила второго сына с душой Авеля

и назвала его Илья.

Стали братья взрослыми.

Трудился много Илья и множилось добро его,

Благоговейно возблагодарил он Господа Бога

и построил Храм.

Не трудился Иуда, присваивал блага брата,

Вознегодовал на Господа Бога и разрушил Храм.

Ушел из жизни Илья.

Умер Иуда.

Душа Авеля, усиленная благой жизнью Ильи,

получила силу

И взлетела на Второе Небо,

Где было больше Света.

Душа Каина, обремененная грехами из-за злых

мыслей и деяний Иуды,

Лишилась силы,

И потому опустилась вниз,

Где было меньше Света.

… Прошло много, много лет.

Родила мать сына с душою Авеля,

Который был Илья,

И назвала его Андрей.

Родила второго сына с душою Каина,

Который был Иуда,

И назвала его Герод.

Стали братья взрослыми.

Прожил Андрей жизнь свою, спеша творить

добро, и был братом для брата.

Прожил Герод жизнь свою, творя зло, и был злым

для брата.

Ушел из жизни Андрей.

Умер Герод.

Душа Авеля, усиленная благодетельными

жизнями Ильи и Андрея, Взлетела в Третье Небо,

Где было больше Света, Красоты и звучала

Музыка Сфер.

Душа Каина, обремененная тяжестью грехов

Иуды и Герода,

Опустилась вниз,

А там было больше тьмы и тления.

… Прошло много, много, мною лет.

Родила мать сына с душою Авеля,

Который был Илья, который был Андрей,

И назвали его Иаков.

Родила второго сына с душою Каина,

Который был Иуда, и который был Герод,

И назвала его Лот.

Прожил Иаков, строя мосты, колодцы, дороги

И сказав людям: "Берите, ваше",

И люди отблагодарили его своей любовью.

Прожил Лот, сея зависть, зло, ненависть,

И вредя брату тоже.

Ушел из жизни Иаков,

Умер Лот.

Душе Авеля,

Усовершенствованной жизнями Ильи, Андрея

и Иакова,

Была дана еще сила,

И взлетела она в Четвертое Небо,

Где было больше Неизреченного Света,

Звучала утонченная Музыка Сфер

И царствовала Высшая Красота,

И это была Благодать Бога.

Душа Каина,

Обремененная грехами и падениями,

свершенными Иудою, Геродом и Лотом,

Опустилась во мрак,

Где было тление души и скрежет зубовный.

И это был

Гнев Бога.

… Прошло очень много лет.

Родила мать сына с душою Авеля,

Который был Илья, который был Андрей,

который был Иаков,

И назвала его Моисей.

Родила второго сына с душою Каина,

Который был Иуда, который был Герод,

который был Лот,

И назвала его Савл.

И множились на земле люди с душою

Авеля

И спешили творить благо.

И больше множились люди

с душою Каина

И свершали зло.

И подошла душа человеческая к пропасти.

Тогда послал Отец Небесный Сына Своего

Единородного

Для спасения душ людей.

Открыл Он им тайну Царствия Небесного

И дал Путь к Вечной Жизни.

Свершал чудеса, исцелял слепых и калек,

И распяли люди Его на кресте.

Но ушел Он, унося с собой грех людей,

И оставил поколениям, нынешним и грядущим,

Зов Вселенной:

Человек, стань на путь возвышения души своей,

И будь совершенен,

Как совершенен Отец твой Небесный.

Спокойно отчеканивал Амон-Pa каждое слово и, насыщая его силою и светом своего духа, направлял к душам и сердцам своих благодетелей. Шепотом, таинственно излагал он свое Евангелие, мысли которого образовывали в пространстве невидимые для глаза созвездия. Потом он умолк и сразу заснул.

Глава 45

Светало, и надо было продолжить бегство от возможных преследователей.

Но Амон-Pa еще спал, и никто не хотел мешать его отдыху. Ему надо было набраться сил.

Братья и их родители всю ночь не могли сомкнуть глаз. Откровение Амон-Pa разбудило в каждом зерно духа, и они углубились в размышления. Лежали они на траве, каждый созерцал звездное небо и пытался осознать путь восхождения к Вечной жизни Авеля и путь Каина, ведущий к гибели, понять суть Царства Небесного и заповедей Иисуса Христа.

Ребятам не терпелось поговорить с родителями, чтобы лучше осознать все то, что сообщил им Амон-Ра, но пока воздерживались, боясь не разбудить его.

Анна созерцала одну яркую звезду на небе, спрашивая у нее ответа на свои вопросы, а звезда пронизывала своим лучом ее душу, открывая там истоки мудрости, и Анна постигла смысл слов Христа: "У кого есть, тому и дано будет, у кого нет, и то будет отнято, что есть". Это сказано о душе, подумала Анна.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 16 17 18 192021 Следующая ⇒