Книга четвертая Темные моря 2 страница

– Но в конечном итоге лошадь не понадобилась, – Тори взглянула на Нилан. – Шпионя в городе, я почувствовала кого-то знакомого.

Нилан посмотрела на остальных:

– Они продолжают считать нас виновными в разрушении и здесь, и на севере.

– Это нелепо, – сказал Эррил.

Елена коснулась его руки:

– Это их земли, Эррил.

Она встретилась взглядом с Торн, узнавая в ее глазах сотни глаз, наблюдающих из леса:

– Что ты хочешь от нас?

– Старейшина нашего клана призывает вас предстать перед нашим Советом и объяснить свои поступки. Этому призыву нельзя не подчиниться.

– У нас нет времени, – возразил Эррил. – Нам назначена встреча.

Нилан подошла ближе к ним:

– Успокойся, житель равнин. Совет Вишну собирается лишь на два дня, и место встречи лежит дальше в направлении гор. Потребуется не больше, чем один день, чтобы все объяснить, и, если силура нам помогут, мы сможем наверстать это время.

– Но мы не сделали ничего плохого, – сказал Эррил.

Нилан подняла одну бровь:

– В самом деле?

Елена обнаружила, что Торн смотрит на нее. Изменяющая форму стояла, гордо выпрямившись, выражение ее лица было не разобрать, но в глазах светилась печаль.

– Мы пойдем с ними, – наконец сказала Елена, кладя конец спорам.

Эррил нахмурился и подошел к ней.

– Мы мало знаем об изменяющих форму. На протяжении веков они мало имели дело с внешним миром.

– Но они такой же народ Аласии, как и любой другой. Их кровь пролилась, чтобы защитить эти земли, хотели они того или нет. Они заслужили право получить объяснение, почему им пришлось платить такую цену и, возможно, придется заплатить снова. Это их земли. Я не стану действовать исключительно в целях собственной выгоды.

Эррил смотрел на нее, и его серые, словно грозовые облака, глаза осуждали ее решение.

Тень улыбки пришла, незваная, на ее губы, когда она прочитала истинное значение изгиба бровей Эррила. Он уже согласился с ней, но страж внутри него боялся за нее. Она протянула руку, чтобы разгладить складки тревоги в уголке его губ нежным прикосновением пальца.

Он накрыл ее руку своей.

– Елена, – прошептал он, выдохнув.

Она смотрела в его глаза.

– Ты говоришь, что не знаешь этого народа. Но мы знаем Фердайла, даже Могвида. В своем сердце они благородны и справедливы.

– Фердайл – может быть, – проворчал он. – Но Могвид из другого теста.

– Я думаю, тебе просто нужно заглянуть поглубже в его сердце. Во многих случаях он более чуткий, чем его брат.

– Раз ты так говоришь… – голос Эррила прозвучал увереннее, он убрал ее руку со своей щеки и поцеловал в ладонь. Тепло его губ заставило ее почувствовать слабость в ногах.

– Да, – сказала она, и неохотно отняла руку, сжимая пальцы, чтобы удержать тепло его прикосновения и удержать это волшебство в своем сердце.

– Так мы идем с изменяющими форму? – спросил Эррил.

Она кивнула:

– Пришло время встретиться с тем, что мы обычно оставляем позади.

Она взглянула на всех, кто собрался здесь, старых спутников и новых. Ее глаза нашли глаза Торн.

– Если мы создаем наше будущее, нельзя пренебрегать нашим прошлым.

Эррил обнял ее за плечи:

– Но сможем ли мы выжить в настоящем?

Она прильнула к нему:

– Вместе – сможем.

* * *

Грешюм трясся на своей лошади, он был измучен, а от седла у него все болело. Близился рассвет. Им пришлось ехать всю ночь. С армией силура в качестве защитников им нечего было бояться в темном лесу.

Они въехали в ночной лес, сойдя с главной тропы. Грешюм быстро потерял ориентацию без своего магического чутья, и, судя по тому, как Эррил рассматривал звезды и оглядывал лес вокруг, стендаец чувствовал себя не лучше.

В их отряде тихо перешептывались. Он слышал обрывки знакомой истории о том, как Елена обрела свою силу, – она рассказывала об этом Брианне. Он слушал вполуха, делая вид, что дремлет. Хотя он знал большую часть истории, некоторые детали заполняли пробелы. Одно особенно заинтересовало его: она упомянула что-то о том, как черный камень превратился в камень сердца.

Он обдумывал это всю оставшуюся ночь. Он никогда не слышал о такой возможности. Грешюм чувствовал, что в этой загадке кроется ключ к обретению силы.

Поначалу отряд двигался в тишине: все слишком устали, чтобы говорить. Только стук копыт сопровождал их. Изменяющие форму в лесу двигались незримо, затерянные во мраке. Но они знали, что их захватчик здесь, по вспышкам янтарных глаз, время от времени мелькавших меж деревьев.

Грешюм смотрел на разгорающийся рассвет. Они решили остановиться отдохнуть с восходом солнца и затем выехать снова в полдень. Изменяющая форму по имени Торн сказала, что они достигнут места сбора силура к сумеркам.

Грешюм почувствовал, как петля крепче затягивается на его шее. Лес был полон изменяющих форму силура, и с каждым тяжелым шагом конских копыт он становился на один шаг ближе к месту, где ждал его Шоркан по ту сторону гор. Его враги были со всех сторон.

Он потянулся к крошечной частице магии, оставшейся в его сердце. Она была не больше мельчайшей капли, недостаточно даже, чтобы ослабить путы и освободиться от веревок. Но это позволило ему почувствовать знакомое биение сердца в лесу, сердца, которое было связано с ним, прежде чем он лишился возможности использовать свою магию. Он послал ему тихое сообщение, напоминая о верности: «Иди следом, Рукх. Иди следом и скрывайся».

Он почувствовал едва различимый ответ.

Грешюм вздохнул. Сейчас это было все, что он мог сделать. Тупой гоблин следовал за их отрядом целую лигу так, что не был пойман. По крайней мере, Рукх подобрал костяной посох, который Грешюм оставил в грязи у Лунного озера. Посох был пустым, в нем не осталось никакой магии, но, как и коротышка-гоблин, это был инструмент, доказавший, что может быть полезным.

Прищурив глаза, Грешюм изучал другой потенциальный инструмент, сейчас бесполезный, но полный возможностей.

Он смотрел на дремлющего Джоаха, покачивающегося в седле.

Вскоре небо стало ярче, как и надежды Грешюма. В его голове постепенно сформировался план. Только две вещи были необходимы: терпение… и кровь.

Глава 13

Елена опустила ноги в холодную воду ручья; ее сапоги стояли на замшелом камне рядом. Когда она выпрямилась, спина заболела. Они ехали всю предыдущую ночь и после короткого отдыха – добрую часть дня. Она откинулась назад и стала смотреть на солнце, светящее сквозь ветви. Свежий ветер налетал с ручья, разбавляя воздух, застоявшийся под густой листвой. Елена глубоко вздохнула. Лето было в самом разгаре, но близился вечер; скоро теплое солнце сменится холодной луной.

Звук шагов привлек ее внимание, и она увидела, как к ней ковыляет Джоах с гримасой боли на лице.

Елена подвинулась и похлопала рядом с собой:

– Иди, опусти ноги. Почувствуешь себя замечательно.

Джоах упал рядом с ней словно марионетка с перерезанными веревочками.

– Я не знаю, смогу ли я снять сапоги – мои лодыжки распухли.

Он опустил ноги в сапогах в воду.

Елена погладила затянутые в перчатки пальцы брата – маленький жест родственного чувства. Но он как будто не заметил. Он просто смотрел на воду, в которой отражалось солнце, его плечи поникли – он был измучен.

– Мне приходилось объезжать фруктовые сады целыми днями, – пробормотал он. – И дома я продолжал выполнять поручения.

– Когда все это закончится, мы найдем способ обратить вспять заклинание. Я обещаю, – сказала она.

Но он, казалось, остался глух к ее словам так же, как и к ее прикосновению.

– Я не могу даже смотреть на него, зная, что это моя собственная молодость дразнит меня.

Елена взглянула на руку Джоаха. Под тонкими перчатками для верховой езды пальцы, некогда такие сильные, когда им приходилось собирать яблоки или полоть сорняки в фруктовом саду, теперь были просто костью, обтянутой кожей.

Но пока она слушала брата, она почувствовала, что что-то большее было украдено у Джоаха, чем молодость. Большая часть его духа и души исчезли тоже.

Он опустил руку на посох, лежащий у него на коленях; отвратительная вещь сейчас давала ему больше утешения, чем его собственная плоть и кровь. Она смотрела на кусок окаменелого дерева, инкрустированный желтоватыми кусочками кристалла. Она откладывала этот разговор достаточно долго.

– Джоах, – сказала она, – что ты сделал со своим посохом?

Его глаза сузились, когда он повернулся к ней.

– Что ты имеешь в виду?

Елена вспомнила ночь последнего полнолуния, когда они были перенесены сюда. Во внутреннем дворе она видела, как посох Джоаха пылает стихийной энергией. Но ее больше беспокоили сияющие нити силы, которые связывали ее брата с оружием.

– Я смотрю, ты все время носишь перчатки.

– И что? Это помогает мне удержать что-то в руке. У меня совсем мало сил.

Она знала Джоаха достаточно хорошо, чтобы понять, что он лжет.

– Я видела твою связь с посохом, – сказала она. – Это было похоже на то, как я когда-то связала тебя с посохом из дерева пои на «Бледном Жеребце». Ты создал оружие крови, привязав свой дух к дереву.

Некоторое время он молчал. А когда заговорил, то напряженным шепотом.

– Я потерял все. Моя магия – единственное, что осталось, моя последняя надежда. Я связал себя с этим посохом, чтобы лучше управлять им.

– Джоах… – предупреждение прозвучало в ее голосе. – Эррил говорил мне, как такое оружие, выкованное из крови и духа, становится живой вещью, не знающей разума или милосердия. Оружие крови может изменить своего владельца.

Джоах покачал головой.

– Я не позволю этому случиться. Мне нужен этот посох на время, чтобы снять проклятье, лежащее на мне. После этого я сам сожгу грязную штуку. – Он поднял руку и откинул плащ для верховой езды, обнажив обрубок запястья. – Но, прежде чем это случится, позволь мне показать тебе, что он может сделать.

Свет замерцал на конце его руки; затем из ниоткуда появилась кисть. Елена потрясенно смотрела, как появляются новые пальцы. Рука казалась такой же реальной, как и вторая. Единственным отличием было то, что она была гладкой, лишенной морщин – это была рука молодого человека.

Джоах подобрал камень, затем бросил его в поток. Всплеск вспугнул нескольких лягушек, заставив их спрыгнуть в ручей. Он поднял руку:

– Это сон, изваянный в реальность.

Елене потребовалось время, чтобы прийти в себя и заговорить:

– Джоах, тебе не следовало рисковать, связываясь со столь опасной магией.

– Мне пришлось, – в его словах прозвучала горечь. – Я слишком многое потерял.

– Но перековать себя в оружие крови – это не ответ. Почему ты сделал это? Ты надеешься создать себе новое тело?

Джоах нахмурился:

– Это была бы всего лишь иллюзия. За внешним блеском я бы остался старым и согбенным.

– Тогда зачем? Я говорила уже, я найду способ вернуть тебе молодость. Я уверена…

– Это не только моя молодость, – перебил он. Слезы затуманили его глаза. Его лицо напряглось, когда его всколыхнуло более глубокое чувство. Наконец он проговорил, всхлипнув:

– Это Кесла…

Елена чувствовала, что это были те слова, которые ее брат не решался произнести. Она промолчала.

– Она была такой красивой…

– Я помню.

– Она смеялась так звонко! И тепло ее прикосновения, ведь она всегда ходила под солнцем пустыни. И ее глаза… Это были два фиолетовых бездонных залитых лунным светом оазиса.

– Ты любил ее.

Слеза скатилась по его щеке.

– Но она стала ничем.

Елена нахмурилась от жесткости его слов.

– Ничем, только иллюзией. – Он поднял свою созданную магией руку и взмахнул ею, возвращая ее обратно в сон. Потом он опустил обрубок руки и вновь повернулся к своему посоху. – Не более реальной, чем моя рука.

Елена мгновение молчала, затем твердо проговорила:

– Ты заблуждаешься. Она не была всего лишь сном. Она жила, как живет любая другая женщина.

Джоах покачал головой, отворачиваясь и отказываясь слушать ее.

– Кто может сказать, откуда приходит любой из нас? – продолжила она. – Когда наша плоть рождается вследствие союза мужчины и женщины, как наш дух проникает в наше тело? Или ты думаешь, что мы все всего лишь плоть?

– Конечно, нет.

– Я встречала Кеслу. Она не была лишь песком и сном. У нее было не меньше духа, чем у любого из нас. И если ее дух был реальным, тогда и она сама была реальна, и неважно, как она была рождена.

Он вздохнул, явно не убежденный.

Елена потянулась к нему и взяла его настоящую руку, удерживая ее между своих ладоней.

– Ты любил ее. Кесла не смогла бы затронуть твой дух, если бы она не была чем-то большим, чем сон, если бы она не была истинным духом жизни.

Он отнял руку:

– Но какое это имеет значение сейчас? Она умерла.

Елена проговорила мягко:

– Пока ты помнишь ее, ее дух будет жить в твоем сердце.

Плечи Джоаха упали.

– Как долго это продлится? С этим стареющим телом… – Он покачал головой.

Она похлопала его по колену:

– Мы найдем вместе способ справиться с этим.

Рядом послышались спорящие голоса. Елена оглянулась через плечо. Эррил с Арлекином шли к ним. Она вытащила ноги из ручья и подобрала сапоги. Стоя, она тронула Джоаха за плечо.

Он пробормотал вполголоса:

– Иди. Я в порядке.

По его голосу она поняла, что он лжет, но время должно исцелить его сердце. Она повернулась к остальным и быстро пошла им навстречу, отрезая их от Джоаха. Она не хотела, чтобы его беспокоили.

– Что случилось? – спросила она.

Лицо Эррила пылало от гнева.

– Арлекин шпионил за Торн и ее людьми, – он смерил взглядом коротышку. – Его поймали.

Арлекин пожал плечами.

– Это нелегко – шпионить за людьми, обладающими всеми чувствами лесных зверей.

– Я предупреждал тебя: не зли их, – Эррил сжал кулак.

Арлекин закатил глаза:

– Я не припоминаю, чтобы присягал тебе на верность, житель равнин. Я и сам нахожусь в опасности. И я имею право защищать себя так, как считаю нужным.

Елена подняла руку:

– Что случилось после того, как ты был пойман?

Арлекин бросил колкий взгляд на Эррила:

– Ничего. Они послали меня обратно с поджатым хвостом.

Эррил нахмурился:

– Торн была в бешенстве. Ее трясло от гнева.

– Да она всегда так выглядит, – пробормотал Арлекин.

– Что она сказала?

Эррил вздохнул:

– Ничего. Просто ушла в лес.

Арлекин пожал плечами, вызвав звон колокольчиков:

– Так ничего плохо не случилось.

– Ты не знаешь этого, – прошипел Эррил. – Силура и так разгневаны. Провоцировать их…

– Я их не провоцировал. Я за ними просто наблюдал.

– Хватит, – заявила Елена. – Что сделано, то сделано. Арлекин, я бы попросила тебя уважать требования моего вассала. Он говорит от моего имени. И, как я припоминаю, ты присягал на верность мне.

Невысокий человек кивнул:

– Да, моя госпожа.

Эррил скрестил руки.

Елена повернулась к нему:

– И, Эррил, после ущерба, причиненного лесу, их дому, я сомневаюсь, чтобы шпионство Арлекина серьезно изменило их отношение в какую-то сторону. И если он узнал что-то ценное…

– Он не узнал, – перебил Эррил.

– Я этого не говорил, – невинно произнес Арлекин.

Елена и Эррил посмотрели на него.

– Ты слышал что-то? – спросила Елена.

– Не много. Они общаются в основном глазами, но Торн была в ее женском обличье. И эта миловидная форма – длинные белые волосы, ее голая спина… Я бы не возражал…

– Ближе к делу! – крикнул Эррил.

Арлекин поднял бровь:

– Что? Мне не позволено оценить искусство изменять форму нашего захватчика?

Эррил вспыхнул от гнева, его раскрасневшееся лицо потемнело.

– Пожалуйста, продолжай, – сказала Елена.

Арлекин расправил фалды своего пестрого жакета.

– Как я говорил, пока меня не перебили, Торн оставалась в своей женственной форме. Я предполагаю, что некоторые сообщения не могут легко передаваться от женщины к оленю. Увенчанному рогами парню нужен способ попроще.

– Что она сказала ему? – спросил Эррил.

– Она велела парнокопытному изменяющему форму бежать вперед и предупредить Совет о нашем появлении и дать знать ее отцу – старейшине, что ни Могвида, ни Фердайла нет с нами.

– Могвид и Фердайл? – Эррил изогнул бровь. – Что им за дело до них?

– И самая странная часть. Она велела посланнику передать ее отцу, что без братьев надежды на сохранение леса нет.

Елена подняла бровь:

– Сохранение леса?

Она обвела взглядом высокие деревья вокруг. Когда они покинули тропу, лес стал гуще, деревья – толще и старше. Самый воздух здесь был тяжелым от аромата плодородной почвы и запаха зелени. Все, казалось, было в порядке. И если бы что-то было не так, Нилан наверняка бы почувствовала это.

– Что Фердайл и Могвид могли бы сделать здесь? – спросил Эррил.

Арлекин пожал плечами:

– Это все, что я узнал, прежде чем меня заметили.

– Непонятно, – сказала Елена.

– Может, нет, но… – Арлекин глянул через плечо, затем понизил голос: – Можно предположить, что у силура есть планы помимо тех, о которых они говорят. Тайны, которые известны только их народу. И если те изменяющие форму братья являются ключом к этому… – Арлекин приподнял бровь.

Елена нахмурилась:

– Я не понимаю, какое они имеют отношение к этому.

Лицо Эррила помрачнело.

– Чтобы скрыть свой секрет, силура могут не отпустить нас.

– Они будут держать нас в заключении?

– Если повезет, – сказал Арлекин. – Есть более надежные способы заставить нас молчать.

Глаза Елены расширились.

Эррил смотрел на темный лес, где ждала мрачная армия:

– Нам бы лучше побыстрее уйти отсюда.

* * *

Следом за остальными Мерик ехал рядом с Нилан через темный лес. Наступила ночь, но луна еще не взошла. Путь им освещал единственный факел, который держала Торн, ехавшая на одной из лошадей охотников. Лес вокруг них становился все выше, закрывая небо паутиной ветвей. Звезды были едва видны.

– Я не могу поверить в то, что вижу, – прошептала Нилан, отрывая его от созерцания неба. – Это древний лес. Возможно, такой же старый, как сами Западные Пределы. Некоторые из этих деревьев не найти более нигде в мире. – Она указала на дерево со спиральным стволом, ветви которого росли через равные промежутки. – Словно гигантский оскал. Думают, что они исчезли столетия назад, но здесь растет одно.

– Я видела такие старые леса раньше, – возразила Брианна, ехавшая по другую сторону от Нилан. Она взглянула на пустую тропу. Ее голос был полон страха:

– Их мало в Пределах, но силура охраняют такие места. Охотники знают, что лучше не заходить в эти земли. В прошлом дровосеки пытались рубить ценное дерево, но все, кто пытался, были убиты изменяющими форму. Заходить в эти земли – смерть.

Мерик держал одной рукой поводья, другая лежала на рукояти его узкого меча, но прикосновение к стали не давало чувства уверенности. Силура не отобрали у них оружие. Это тревожило его больше, чем если бы захватчики связали их голыми.

– Этот лес – один из самых больших, что я когда-либо видела, – сказала Брианна тихо. – Должно быть, он тянется на целую лигу во всех направлениях.

– И он тянется еще дальше под землей, – сказала Нилан, удивление все еще звучало в ее голосе. – Древняя песнь деревьев приходит эхом из таких глубин, которые я едва могу слышать. Он соперничает с Локайера и становится гуще с каждым шагом. Должно быть, он тянется к самому центру земли.

Она оставалась безмолвной какое-то время, затем прочувствованно сказала:

– Как бы я хотела, чтобы Родрико был здесь и слышал эту песнь!

Мерик не мог разделить ее восторга. Тени окружали их со всех сторон. В этих тенях вспыхивали янтарные глаза, постоянно напоминая о присутствии армии изменяющих форму вокруг них.

Впереди неожиданно послышались голоса. Мерик переключил свое внимание на них. Факел их проводника замер у подножия высокого поросшего лесом холма. Лошади и всадники собрались вокруг; затем один отделился, направив лошадь назад. Оказалось, что это Арлекин подъехал к ним рысью.

– Мы достигли места сбора Совета, – сказал он, указывая на холм. – По ту сторону. Нам придется идти пешком.

– Идти пешком?

Арлекин кивнул, его золотые глаза горели гневом.

– Они заставили нас оставить все наше снаряжение с лошадьми, в том числе и оружие. Если у кого-нибудь найдут оружие, он будет тут же казнен.

Мерик стиснул рукоять меча крепче.

Арлекин, должно быть, заметил его движение:

– Торн говорит, долина по ту сторону холма – священная земля, и никто не может войти туда вооруженным.

Мерик нахмурился и ослабил хватку. Он соскользнул с седла, призвав свою стихийную энергию. Они могут забрать его клинок, но он не пойдет туда беззащитным. Он помог Нилан спешиться, охотники тоже слезли с лошадей. Каждый снял меч, топор или лук, и повесил оружие на седло лошади. Мерик также привязал меч к седлу.

Арлекин рядом оставался в седле:

– Еще ты должен снять сапоги и перейти холм босым.

– Что? – переспросил Мерик, потрясенный странным требованием.

– Так сказала Торн… священная земля, – пожал плечами Арлекин. – Это их правила, не мои.

Он скинул сапоги ловким движением, поймал их руками, затем спрыгнул с седла.

– Мы должны уважать их желания, – сказала Нилан, подходя к валуну, чтобы сесть.

Мерик проворчал что-то вполголоса, но повиновался. Продолжая стоять, он наступил носком одного сапога на пятку другого. Вытащив ногу из сапога, он поставил ее на землю, и, когда его нога коснулась почвы, неожиданно почувствовал странную тяжесть – как будто кто-то повесил ему на спину сумку, полную булыжников. Мерик потерял равновесие. Размахивая руками, он едва не упал, прыгнув на свою обутую ногу. Когда он встал на ногу в сапоге, неожиданная тяжесть исчезла с его плеч.

– Мерик? – спросила Нилан, заметив его странный танец.

– Я в порядке. Просто закружилась голова после долгой езды, наверное, – он опустил вторую ногу на землю, и неожиданная тяжесть обрушилась на его плечи вновь. Он выругался, но удержал равновесие.

С выражением озабоченности на лице Нилан поднялась. Но, едва встав, она начала задыхаться и схватилась за грудь.

– Нилан! – он подошел к ней, согнувшись под тяжестью. Она посмотрела на него больными глазами. Сияние ее кожи ушло. Ее медовые волосы стали просто соломенными, ее кожа теперь была скорее мертвенно-бледной, нежели белоснежной. Казалось, вся ее жизненная сила ушла.

– Я… я не могу больше слышать песню леса, – тихо заплакала она.

Мерик попытался бороться с тяжестью, давящей на плечи, при помощи своей стихийной магии, но обнаружил, что не может дотянуться до источника энергии ветра, хотя и ощущает его. Он повернулся к остальным. Они смотрели на них с Нилан, нахмурившись.

– Что случилось? – спросил Арлекин.

У Мерика было подозрение. Он поднял босую ногу с земли, стоя на обутой. Он поднял руку, и искрящаяся энергия затанцевала вокруг его пальцев. Он снова почувствовал легкость в ногах. Сила ветра и воздуха была вновь в его распоряжении.

Затем он опустил босую ногу на землю. Как только она коснулась почвы, энергия ушла из его пальцев и тяжесть вернулась на плечи.

– Земля здесь… что-то отрезает нас от стихийной энергии.

Нилан наконец пришла в себя, но ее глаза были широко раскрыты.

– Мерик прав.

– Неудивительно, что они хотят, чтобы мы шли пешком в их священные земли, – сказал Арлекин. – Никакой магии.

– Они намерены оставить нас беззащитными, – сказал Мерик. Он стоял на странной почве. Так это то, что чувствует обычный человек, когда идет по земле? Он сделал несколько шагов, с трудом выдерживая тяжесть.

Нилан присоединилась к нему, протянув руку. Он взял ее, каждый из них искал утешение в другом, кто был в состоянии понять его ощущения.

– Я никогда не чувствовала ничего подобного, – прошептала она. – Я могу ощущать силу корней сердцем, но я не могу направить их в мою кровь.

– Я знаю. Словно моя магия заперта где-то, а я потерял ключи.

Впереди послышался зов.

– Нас призывают, – сказал Арлекин.

Мерик посмотрел на факел в руке Торн. Их проводник начал подниматься по склону. Они снова двинулись.

Вздрогнув, он стряхнул второй сапог. Разувшись, Мерик и Нилан пошли следом, рука в руке.

Достигнув подножия холма, Мерик заметил Джоаха – тот был без посоха, и Елена и Эррил почти тащили его на себе. В шаге позади них Гунтер взбирался на холм с Грешюмом, которого он тащил в одной из своих мясистых лап. Руки темного мага были связаны за спиной.

Мерик начал долгий подъем, сражаясь с тяжестью. Он никогда не думал, что магия стала частью его тела. Без нее земное притяжение давило на него так, словно увеличилось в десять раз.

Нилан тяжело дышала, словно пытаясь вобрать силу из воздуха.

– Я не могу услышать даже самый слабый шепот древесной песни. Мгновение назад она наполняла мир. Как я могу быть столь глуха к ней сейчас?

– Это все здешняя земля. Она высасывает наши стихийные способности – то же самое Чо сделала с магией Грешюма.

– Никогда не слышала о таком эффекте.

Мерик кивнул на горящий факел:

– Похоже, силура хорошо скрывают свои тайны.

Дальше разговор смолк: они поднимались. Все их силы уходили на то, чтобы поставить одну ногу перед другой. Вскоре они отстали от остальных. Слабый свет факела скрылся, когда Торн поднялась на холм и продолжила путь по другую сторону. Леса вокруг стали темнее. Только почти полная луна висела над ними, освещая путь.

– Еще немного, – пробормотал Мерик.

Нилан кивнула. Задыхаясь и вспотев на холодном воздухе, они перешли вслед за последними из отряда через холм. И наконец Мерик увидел, что лежит по другую сторону.

– Милосердная Мать, – выдохнул он. С высоты он мог видеть на лиги вперед. Это был не холм – это был край гигантской чаши. Прямо перед ними раскинулась овальной формы долина, поросшая деревьями такого размера, что гиганты, которых они видели прежде, казались теперь веточками. Их ветви украшали светильники, словно звезды упали с небес и рассыпались по лесной чаще. Более крупные огни усыпали подлесок, сияя снизу.

Нилан схватила Мерика за плечо.

– Этого не может быть! Деревья…

Мерик покачал головой:

– Я не узнаю их.

– Как ты можешь? – пробормотала она, падая на колени, несмотря на то что держалась за его руку. – Это Древние.

Он опустился на колени рядом с ней и посмотрел на ближайшее дерево. Оно поднималось со дна долины и возвышалось над краем чаши. Его кора была белой, словно у березы, но широкие листья были цвета пылающей меди, словно осень пришла раньше времени в эту летнюю долину.

Нилан взглянула на него; слезы стекали по ее щеке.

– Древние пришли прежде, чем даже появилась коакона, прежде чем наши народы пришли в мир. Это от Древних берут начало все остальные деревья, – она всхлипнула. – Мы думали, что они вымерли за бессчетные столетия. За время нимфаи, все, что осталось от этих древних деревьев, – лишь несколько пней, пустых и мертвых, затерянных в лесных чащах. Роща, подобная этой, не может существовать, – она с мольбой смотрела на него. – Нимфаи должны были знать об этом!

Мерик оглядел рощу.

– Возможно, нет, если они выросли из этой земли. Ты сама сказала: здесь ты глуха к любой древесной песне. Может быть, сама Земля прячет эту рощу.

– Но почему? – спросила она, вновь глядя на лес.

Он покачал головой:

– Силура могут знать.

Нилан поднялась на ноги:

– Я должна выяснить. Я должна поговорить с этими древними деревьями.

Мерик помог ей спуститься по склону, они шли по следам остальных. Только сейчас он заметил тени, движущиеся между кострами впереди. Он думал, что целая армия изменяющих форму сопровождала их, но собравшихся здесь было в сотни раз больше. Спускаясь в долину, он осматривался. Животные всех видов наполняли лес: неповоротливые медведи, быстрые олени, передвигающиеся скачками волки, скользящие меж деревьев лесные коты. Крылатые существа взмывали вверх и ныряли вниз: орлы, рухи, огромные золотые соколы. Но эти животные были лишь небольшой частью собравшихся. Большинство обитателей этой рощи имели смешанные черты.

Маленький мальчик пробежал мимо них. Вместо волос он носил корону из перьев, а позади – длинный пушистый хвост. Он замер, глядя широко открытыми глазами на чужаков, его янтарные глаза сияли.

– Финч! – резко крикнула женщина, вышедшая из-за куста. Она была стройной и высокой, ее кожа была укрыта гладкой шкурой с мехом в черную и белую полоску. – Отойди от чужаков!

Мальчик запрокинул голову, словно птица, затем взглянул на старшую. Его глаза засветились ярче, когда они безмолвно разговаривали.

– Не спорь со мной. Иди к нашему костру! – она указала рукой.

Мальчик устремился в лес, его хвост флагом летел за ним. Женщина посмотрела на пришельцев, сузив глаза, затем повернулась быстрее, чем глаз мог уследить за ней, и прыжками последовала за ребенком.

Мерик потерял ее между деревьями и кустами. Но вокруг него был целый калейдоскоп различных форм и обликов. Большинство смотрело с любопытством, но на иных лицах можно было прочитать враждебность и осторожность.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒