Произведение искусства

Произведение искусства

В дневном свете все выглядит чисто и роскошно. Все сверкает блестящей ясностью, в которой ничего нельзя скрыть. Такие поступки нельзя совершать только ночью. Они теряют часть своей красоты, если не встречаются со светом.

Я чуть не рассмеялся от собственного каламбура. Приближаясь к своему новому питомцу, я читаю стих «Она идет во всей красе». Лорд Байрон, один из величайших поэтов викторианской эпохи ‑ даже тысячелетия ‑ и он не смог бы оценить красоты моих стихотворных строф. Честно говоря, я полагаю, что дело не в неспособности понять их, а скорее в моем неумении описать что‑то... выразительно. Что‑то, что не может быть названо. Что‑то настолько восхитительное, настолько нежное в своем блеске, что это просто невозможно оценить. Это нужно прочувствовать.

Иногда эти вещи такие красивые, что заставляют чувствовать боль. Чувство боли – словно измеримый способ испытать непередаваемую красоту.

Я пытался окружить мою любимую поэзией, даже писал для нее маленькие стихи. Но чувствую, что не смог добиться ее внимания. Я не хочу признавать, что потерпел неудачу – это невозможно. Мы двое – единственные люди на планете, которые полностью понимают друг друга. Только мы способны поделиться всеми тайнами. Нет, я не подвел ее. Просто нужно найти нечто более величественное, что будет больше соответствовать ее стандартам.

Она оценит мой последний подарок. Он словно сошел со страниц исторических романов, которые она так обожает. И, когда этот момент настанет, когда все дороги сойдутся, все расцветет вокруг нас… О, как я жажду увидеть ее лицо. Положить руку ей на грудь и почувствовать, как в момент благоговения ее сердце начнет биться быстрее.

Мы уникальные. Посмотрите, она единственная, кто действительно понимает значение всего этого. Я искал, я так долго охотился… столько лет… просто, чтобы понять почему. Почему пламя так же опьяняюще действует на меня, как и лезвие бритвы. Почему пронзительный крик, вырывающийся из горла в полной тишине, дает такое же удовлетворение, как и вид обожжённой плоти. Это должно быть неправильно. Я прочитал все материалы, прошел через бесконечные лекции. Но я считаю иначе.

Предпочтения – это больше чем форма искусства, больше чем просто росчерк кисти. Просто, чтобы проверить мою теорию, ведь я люблю все проверять, я направляю кончик лезвия к горлу моего нового питомца. Ее тело дрожит, сотрясаясь от испуганных рыданий. Прозрачные слезы оставляют следы на щеках, и, когда я провожу лезвием по ее коже, она издает вопль, который посылает электрический ток по моим венам. Я наслаждаюсь ощущением дрожи.

Обидно, что вокруг нет никого, кто бы мог насладиться ее красивым плачем, ‑ так, как это должно было быть. Люди продолжают жить своей жизнью, не подозревая о том, что совсем рядом с ними, по соседству, создается настоящий шедевр. Так заняты… все настолько заняты сегодня. Ни единой души рядом, способной услышать эти мольбы.

И как же мне их найти? Тех, кто шляется по ночам в поисках одобрения. Тех, кто трудится для поддержания нормального функционирования жизни и уже превратился в некое подобие роботов в дневном свете. Ведь есть даже те, кто погружен в работу прямо сейчас.

У меня есть целые списки, полные таких душ, с их графиками. Когда они уходят, когда возвращаются. Куда они ходят. Нет ли у них животных. Вот, что важно. Нельзя домашним животным позволить прервать мою деликатную работу.

Я люблю смотреть. Как они помешивают свой кофе. Например, вот эта предпочитает легкий кофе, без сахара. Ни брата, ни сестры. Никаких звонков от родителей, живущих в Вайоменге, а последнее письмо от мамы пришло очень давно.

Ох, какая это тяжелая работа – собирать по крупицам детали жизни человека. Но все эти замечательные детали составляют дорожную карту, которая ведет к этому давно ожидаемому моменту. Здесь их опыт, их судьба. Весь тот бред, что они несут за собой. Я делаю им подарок от всего сердца.

Теперь Люси не придется жаловаться другим официанткам в закусочной, что «если бы она только смогла найти настоящего мужчину, то ей бы не пришлось спать со всеми этими лузерами…»

Видите? Какой ужасной была ее жизнь, прежде чем я постучал в ее дверь. И я мог увидеть это в ней ‑ в первые несколько секунд моего появления солнечный свет озарял ее волосы, и они сияли как нимб над головой, словно она знала, что я ее спасение. Ее спасение от мирской жизни наконец‑то пришло. Она свободна от всех трудов, страданий и борьбы. Свободна. Она больше не будет испытывать однообразную жизненную рутину. Она ведь так устала, не может быть по‑другому. Очень‑очень устала.

У нее хватает мужества дарить мне свои сладостные крики. Как же я смакую их. Это ее дар. Но и я предлагаю ей незабываемый подарок. Ведь она является частью моего грандиозного шедевра. Я дарю ей свою любовь. Дорогая Люси просто не обладает достаточной силой духа, чтобы оценить насколько особенной она является. Меня охватывает дрожь, даже от одной мысли об этом. Люси не может понять нашу связь, мою любовь.

Когда я потерялся, ты указала мне путь. Ты открыла мне глаза, помогла понять, кто я на самом деле. Ты подарила мне собственную подпись. Мужчина не может существовать без собственной подписи, это важнейший факт. Так что я в неоплатном долгу перед тобой.

Я начинаю делать надрез. Смотря, как кровь красным шарфом струится по молочной коже. Великолепный красный – наш любимый цвет. Металлический запах разливается в воздухе, и я с удовольствием глубоко вдыхаю его, с нетерпением ожидая момента, когда смогу искупать тебя в крови.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 91011 12 13 Следующая ⇒