Переведено специально для группы 9 страница

Потом она вышла, и он снова оцепенел. Заглушая боль в мышцах. Игнорируя сильную боль, которую он всегда чувствовал без нее.

Лоран задержался еще на секунду, бросив на Перри резкий взгляд, прежде чем последовать за ней.

Перри долго смотрел на дверь после того, как они ушли, вдыхая остаточные запахи в маленькой комнате. Заметив, что у солдата был какой-то странный настрой, такой плотный и тяжелый. Как защитная кирпичная стена. Еще более странным казалось мерцание тепла за ней.

Осторожно, с дрожащими мышцами, Перри перекатился на спину, абсолютно уверенный в одном.

Лоран был не просто солдатом. Ему было интересно, знает ли Ария.

Глава 25 АРИЯ

- Я думал, ты собиралась поговорить с ним, - тихо сказал Лоран, провожая ее обратно по коридорам «Комодо».

- Мы разговаривали, - сказала она.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы оставить Перри в той комнате. Даже сейчас, она хотела повернуть назад, но что-то останавливало ее. Ноющее ощущение по поводу мужчины, идущего в трех шагах позади нее.

- Это выглядело больше, чем просто разговор.

Ария развернулась к нему лицом.

- А почему тебя это волнует?

Лоран резко остановился. Он нахмурился, открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал.

- Зачем ты отвел меня к нему? - настаивала она. - Почему ты помогаешь мне?

Он посмотрел на нее сверху вниз, опустив свой тонкий нос, его губы были плотно сжаты, как будто он пытался удержать себя от разговора. Она отчаянно пыталась понять, почему он пошел на такой риск ради нее. Почему он казался таким сосредоточенным, когда смотрел на нее. Почему его темно-серые глаза казались такими до боли знакомыми.

У него был глубокий музыкальный баритон — красивый голос.

И он был достаточно взрослым...

Он был достаточно взрослым...

Она не могла позволить себе продолжать мысль.

Его голова дернулась в сторону. Ария услышала голос Кирры, ее страстное мурлыканье было раздражающим и безошибочным. Неужели она всегда бродит по этим коридорам?

Лоран схватил ее за руку и потащил по коридору. Он остановился перед дверью и нажал на кнопку, втягивая ее внутрь, когда та открылась.

В другом конце маленькой комнаты была еще одна дверь с закругленным окном, сделанным из двух толстых стекол. Сквозь него пробивался голубой свет. Электрический свет, который двигался, как живое, изголодавшееся существо.

Эфир.

- Сюда. - Он обошел ее, открывая дверь, и вдруг она вышла на платформу, обрамленную металлическими перилами, ее волосы развевались на ветру.

Была уже ночь. Она и понятия не имела. Это означало, что она пробыла на «Комодо» почти два дня. Море металла окружало ее - крыши отдельных отсеков «Комодо» — и воронки Эфира, закрученные наверху. Она увидела красные вспышки. Они так сильно распространились за то время, что она провела в заточении. Куда бы она ни посмотрела - на восток или на запад, на север или на юг — воронки вонзались в землю в некоторых местах не более чем в миле от нее. Она почувствовала знакомое покалывание в воздухе и услышала пронзительные звуки воронок... звуки приближающегося Эфира.

У них было мало времени.

- Нам нужно поговорить, - произнес Лоран позади нее.

Ария повернулась и посмотрела на него. При мерцающем свете неба она изучала его лицо. Выражение его лица было слишком мягким для солдата. С ярко выраженной мольбой в глазах для незнакомца.

Он вздохнул и провел рукой по лицу.

- Я не знаю, с чего начать.

В ее глазах промелькнули эмоции. Ее сердце бешено колотилось. Стучало, словно пыталось вырваться из груди.

Он не знал с чего начать, но она знала.

- Ты Слышащий, - сказала она.

- Да.

- Ты знал мою маму.

- Да.

Она сделала глубокий вдох и выдала.

- Ты мой отец.

- Да. - Он посмотрел на нее во все глаза, и мгновение растянулось между ними. - Так и есть.

Ее обдало холодом.

Ее догадка была верна.

Ее спина ударилась о металлические перила, когда в голове промелькнула единственная мысль: она угадала правильно. Наконец-то она нашла своего отца, и ей больше не нужно было удивляться. Любопытству, которое она носила с собой всю свою жизнь, можно было бы положить конец раз и навсегда.

Ее глаза наполнились слезами, мир расплылся, но не из-за этого мужчины... о котором она ничего не знала, а из-за ее матери, которая знала его. Любила ли его Лумина? Ненавидела ли его? Голова Арии внезапно снова наполнилась вопросами, и здесь перед ней стоял тот, кто был единственным человеком, который мог ответить на них.

Она растерянно покачала головой. Она не о том думала. Он был ее отцом. Она должна чувствовать что-то помимо любопытства, не так ли? Что-то большее, чем тоску по матери?

- Как давно ты знаешь обо мне? - услышала она свой вопрос.

- Девятнадцать лет.

- Ты знал, что она была беременна мной?

- Да. - Он переступил с ноги на ногу. - Ария, я не знаю, как это делается. Я не уверен, что могу считать себя отцом. Я даже детей не люблю.

- Разве я просила тебя быть моим отцом? Разве я похожа на ребенка?

- Ты похожа на нее.

От этого у нее перехватило дыхание.

Шум бури усилился, заполняя их молчание, и она подумала о том, сколько времени провела, размышляя об этом человеке. Желая найти его. Он знал о ней все это время и ничего не предпринимал.

Ария схватилась за перила позади нее, пальцы сомкнулись вокруг холодного металла. У нее кружилась голова. Вспенивалась, как небо над головой.

- Ты был в Грезе. Я знаю, что именно так ты познакомился с мамой. - Лумина так и сказала. - Почему ты ее бросил?

Его внимание переключилось на мелькающие вдалеке воронки. Его глаза сузились, черные волосы развевались на ветру.

Черные волосы, как у нее.

- Это была ошибка, - сказал он.

- Я была ошибкой?

- Нет, - отрезал он. - Сказать тебе об этом. - Он бросил взгляд на дверь. - Мне нужно вернуть тебя.

- Хорошо. Я хочу вернуться.

Лоран поморщился, что было бессмысленно. Как он может быть разочарован? Он только что сказал, что сожалеет о том, что рассказал ей.

- Ты сбиваешь меня с толку, - сказала она.

- Это не то, чего я хотел. Я хотел объяснить, что произошло.

- Как ты можешь это объяснить? - Она тут же пожалела о своей вспышке. Это была возможность. Она должна попытаться убедить его помочь им сбежать. Чтобы дать ей информацию.

Она ничего не сделала. Только стояла там, вдыхая и выдыхая. Лишь чувствуя тошноту, онемение и дрожь.

Лоран повернулся к двери, его рука зависла над панелью доступа.

- У меня есть один вопрос, - сказал он, стоя к ней спиной. - Как она там?

- Мертва. Мама умерла.

Долгое мгновение Лоран не двигался. Ария уставилась на его профиль через плечо. Она воспринимало то, как он стоял, как плечи поднимались из-за неровного дыхания, и ужаснулась тому, как сильно эта новость, казалось, повлияла на него.

- Сожалею, - сказал он наконец.

- Тебя не было девятнадцать лет. Извинений недостаточно.

Он распахнул дверь и повел ее обратно, внутрь «Комодо», где не было ни ветра, ни звуков, ни вспышек Эфира.

Она двигалась, ничего не чувствуя. Без раздумий, пока громкие голоса впереди не вытащили ее из тумана.

Стоя у двери в ее камеру, два стража спорили с кем-то внутри.

- Задержанные находятся под юрисдикцией Гесса, а не Соболя, - сказал один из стражей. - Их транспортировка и перемещение могут происходить только по его приказу. Она должна была быть здесь.

Ария не могла ничего увидеть за спинами стражей, но она узнала голос Сорена, когда он ответил.

- Послушайте, вы можете говорить со мной о протоколах целый день. Я просто рассказываю вам, что произошло. Она ушла полчаса назад с одним из Рогов.

Она взглянула на Лорана. На своего отца. И вдруг испугалась за него. Соболь доказал, что независимо от того, кто ему перечил, он безжалостно наказывал. Но Лоран выглядел невозмутимым, все эмоции, которые она только что видела на его лице, исчезли.

- Куда вы собираетесь ее отвести? - спросил он, когда они подошли.

Когда стражи развернулись, Ария посмотрела на Рокота и Сорена, которые обеспокоенно наблюдали за происходящим.

Вопрос Лорана удивил стражей, заставив их защищаться. Они ответили немедленно и в унисон.

- В лазарет.

- Я отведу ее, - спокойно сказал Лоран.

- Нет, - ответил невысокий страж. - У нас есть приказ.

- Это не проблема. Я сам направлялся туда.

- Нам был дан четкий приказ от нашего командира привести ее самим.

Лоран наклонил голову в сторону коридора позади него.

- Тогда вам лучше его выполнить.

Лоран передал ее стражам. Одним быстрым движением он избежал вопросов и отвел от себя все подозрения. Умно, вынуждена должна была признать она. Она оглянулась, когда ее уводили во второй раз за эту ночь.

Лоран все еще стоял на месте, наблюдая за ней.

Гесс ждал в лазарете один.

- Входи, Ария. Присаживайся, - сказал он, указывая на одну из коек.

Узкая комната пахла антисептиком и другими знакомым запахами. Ряды раскладушек и металлических столов будили воспоминания Арии. Она представила себе Лумину в халате врача, с волосами, собранными в гладкий пучок, с манерами одновременно спокойными и настороженными. Лумина делала любую одежду элегантной, а каждое движение — сидение, стояние, чихание — грациозным.

Ария не видела себя такой. Такой уравновешенной. Она была неряшлива. Более нетерпеливой. Более изменчивой. У нее была артистическая сторона, которой Лумина не обладала.

Это было от Лорана? Неужели эти ее черты исходят от него? От солдата?

Ария медленно моргнула, заставляя себя не думать об этом сейчас.

- Где наш кофе, Гесс? - сказала она, забираясь на койку и кладя руку на колени. - Наш маленький столик у Большого канала?

Гесс скрестил руки на груди и проигнорировал ее замечание.

- Сорен сказал, что ты хотела меня видеть. И он упомянул, что ты ранена. Я привел кое-кого взглянуть на тебя. Снаружи ждет врач.

За время, проведенное с Перри, а потом с Лораном, она почти забыла о боли. Теперь боль вернулась, зародившись в ее предплечье и скользя вверх по руке.

- Я не хочу никаких одолжений от тебя.

Ария молча проклинала себя. Сейчас не время быть принципиальной. Он был нечестным и бессердечным, но она могла бы воспользоваться помощью для своей руки. По крайней мере, она заметила, что боль вроде бы утихает.

Брови Гесса удивленно поднялись.

- Как хочешь. - Он подошел к креслу на колесиках, стоявшему у двери, и пододвинул его к кровати Арии. Затем он сел, положив руки на ноги, и уставился на нее снизу вверх. Крупный, как Сорен, он, казалось, поглотил маленький стул.

Пока Ария ждала, что он заговорит, она заставила свой разум проясниться. У него был мотив, чтобы привести ее сюда, но у нее тоже были свои мотивы. Он был их лучшим шансом на побег. Поскольку Гесс никогда не оказывал ей никаких услуг, ей придется убедить его, что помогать ей в его же интересах. Вытеснив Лорана как можно дальше из своих мыслей, она сосредоточилась на своей цели.

- Я посвятил свою жизнь тому, чтобы сохранять Грезу и ее жителей в безопасности, - сказал Гесс. - Но я никак не ожидал, что мы дойдем до такого. Я никогда не предполагал, что мне придется оставить так много людей позади. Что мне придется оставить собственного сына. Но другого выхода я не видел. Сорен не сдвинулся с места, и у меня не было выбора. Из-за действий, которые я был вынужден предпринять, между нами возникла трещина. Возможно, ты тоже пострадала в результате моих решений.

Он извинился точно так же, как Сорен, смутно, без какого-либо реального признания в проступке —извинения политика - но его спина была напряжена, а мышцы шеи, казалось, готовы были лопнуть. Где-то внутри него жило настоящее сожаление. Может быть, даже в сердце.

Ария кивнула и попыталась выглядеть тронутой тем, что он только что сказал. Он двигался в нужном ей направлении, а она не могла позволить себе быть разборчивой.

- Я могу взять тебя с собой, Ария. Я уверен, что Сорен сказал тебе. Когда Уголек станет достаточно сильным и послушным, ты можешь отправиться к Ясному Небу вместе с нами. Но я не могу принять твоего друга.

- Перегрина?

Гесс покачал головой.

- Нет, в нем можно быть уверенным. Он поедет. Он важен из-за своей связи с мальчиком.

- Вы имеете в виду Рокота, - сказала она. - Вы не можете взять Рокота.

Гесс кивнул.

- Он опасен. У него своя история с Соболем.

Она не смогла сдержать смешок.

- У нас у всех есть своя история, Гесс... разве вам так не кажется? И не только у меня с Рокотом. С сотнями невинных людей. Некоторые из них - люди, которых вы оставили в Грезе. Это ваш шанс. Вы все еще можете им помочь. Вы можете исправить свою ошибку.

Красные пятна расцвели на его шее и щеках.

- Ты слишком наивна. Я никак не могу взять никого из них. Соболь отвечает за всех. Там просто не хватит места. Кроме того, я не могу просить его ни о чем другом. Я не могу позволить себе дать ему больше. Он не занимается перевозом своего народа в новую среду. Я же да. Здесь все по-другому. Ты знаешь, каково это... чувствовать голод в первый раз? Потерять все, что ты когда-либо знал?

Он говорил в страстном порыве, как будто открылись врата беспокойства. Но он резко оборвал себя, словно сказал гораздо больше, чем намеревался.

- Да, - тихо ответила она. - Я знаю, что это такое.

В последовавшей паузе сердце Арии тяжело забилось в груди. Это был ее шанс привлечь его на свою сторону. Слова Перри эхом отдавались в ее голове. Дай ему другой вариант.

- Есть еще один путь к Ясному Небу, Гесс. - Она наклонилась вперед. - У вас есть преимущество. У вас есть корабли. Вам не нужен Соболь для координат...

- У меня есть координаты. Дело не в этом. Контроль над мальчиком - единственное, чего нам не хватает.

- Уголек связан с Перегрином... не с Соболем.

Гесс медленно вздохнул. Она почти слышала, как его разум открывает другие возможности, разворачивая их веером, как колоду карт.

Ему хотелось верить ей. Она могла бы это сделать. Она могла бы убедить его.

- Клан Перегрина примерно такой же, как и клан Соболя. Подумайте об этом. Все, что вам нужно знать о пребывании здесь, о внешнем мире, Перегрин может дать вам... и вы можете доверять ему. С Соболем такого не будет. Подумайте о том, что будет потом. Когда вы доберетесь до Ясного Неба, что, по-вашему, произойдет? Вы думаете, что вы двое вдруг станете друзьями?

Гесс усмехнулся.

- Мне не нужны друзья.

- Но и враг вам тоже не нужен. Не обманывайте себя, думая, что Соболь - это что-то другое. Как бы я вас не ненавидела, я не стану вас обманывать, и Перегрин тоже. Соболь будет.

Гесс долго раздумывал, не сводя с нее глаз.

- Расскажи мне, - попросил он. - Как получилось, что ты стала доверять Посторонним, а они тебе?

Ария пожала плечами.

- Я начала с правильного.

Гесс уставился на свои руки. Она знала, что он воображает, как может вырезать Соболя. Ей нужно было убедить его, но она должна была быть осторожной. Страх перед Соболем глубоко проник в ее душу, но Гесса нельзя было недооценивать.

Гесс поднял голову.

- Я хочу, чтобы мой сын поехал со мной. Я хочу, чтобы ты помогла убедить его в этом.

Ария покачала головой.

- На этот раз вы должны мне помочь. А не наоборот. Это ваш шанс сделать правильный выбор.

- Мне придется. - Гесс встал и подошел к двери, останавливаясь там. - У меня нет никаких иллюзий. Я знаю, каким человеком является Соболь. Но я также знаю, что он не переходит мне дорогу. Он нуждается во мне, или он никуда не идет.

- Вы нужны ему, как еда.

Нехорошо так говорить, она зашла слишком далеко.

Гесс напрягся, втягивая воздух. Затем он повернулся к ней спиной и ушел.

Позже, когда Сорен храпел на противоположной койке, Ария рассказала Рокоту все. Она начала с того, что сделали с Перри.

Рокот сел и прижал костяшки пальцев к глазам. Прошло несколько долгих минут, но он не произнес ни слова.

Наблюдая за ним, Ария вспомнила о днях после смерти Лив.

Она уже подумывала о том, чтобы не говорить об этом Рокоту. Неужели ему действительно нужно было услышать, что тот же самый человек, который убил Лив, пытал его лучшего друга? Но ей нужно было поговорить с ним. Ей нужно было выпустить часть своего гнева, иначе ее разум взорвется. И они были хороши в этом, она и Рокот. У них была практика обмениваться тем, что их тревожит.

Она сама нарушила молчание, рассказав Рокоту о Лоране, и это вернуло его к ней. Он подошел к ней и взял ее за руку. Он был осторожен. Он нежно сжал ее пальцы.

- Как ты? - спросил он.

Она знала, что он спрашивает не о ее раненой руке.

- Как будто я наконец-то получила то, что всегда хотела, но это не то, чего я на самом деле хотела.

Рокот кивнул, как будто это имело смысл, и вытянул ноги перед собой.

- Перри и я, - сказал он через некоторое время, - ни одному из нас не повезло с родителями.

Ария пристально посмотрела на него. Она заметила, что он тоже смотрит на нее краем глаза.

Она мало что знала о прошлом Рокота, учитывая, насколько они были близки. Когда ему было восемь лет, он пришел в Поток с бабушкой, голодный и бездомный, со стертыми подошвами ботинок. Судя по тому, как Рокот всегда говорил, именно с этого момента началась его жизнь. До этого дня он никогда ни о чем не упоминал... до сих пор.

- Моя мать не была самой моногамной из женщин. Я почти ничего не помню о ней, кроме этого. Что делает нас очень разными, учитывая, что Лив… единственная девушка, с которой я когда-либо был, и собирался быть... Я хотел, чтобы она была... - Он прикусил нижнюю губу, на мгновение погрузившись в свои мысли. – Мне была нужна только она.

- Знаю.

Он улыбнулся.

- Я знаю, что ты знаешь… Я хотел рассказать тебе о своем отце, а не о Лив. - Рокот отпустил ее руку и стал загибать тонкие пальцы. - Он был красив.

- Я могла бы догадаться.

- Спасибо... и много пил.

- И это тоже для меня не секрет.

- Правильно. Ну тогда, что я собираюсь сказать дальше?

Ария прикусила нижнюю губу.

- Что у меня есть возможность узнать больше, чем две вещи о моем отце?

Он кивнул.

- Это кажется возможным. Он искал тебя, Ария. Ему не нужно было помогать тебе. Или говорить тебе, кто он такой.

Все верно.

- А что, если я возненавижу то, что узнаю о нем? Он правая рука Соболя. Как я могу его уважать?

- Я был верен клятве Вэйлу в течение десяти лет, и я ненавидел его. - Рокот взглянул на дверь и понизил голос. - Ария, твой отец... он мог бы помочь нам выбраться отсюда.

- Возможно, - сказала она. Но она не понимала, как это сделать. Они были на противоположных сторонах.

Она медленно выдохнула и положила голову ему на плечо. Она всегда думала, что найти отца будет таким счастливым событием. Она не знала, что чувствовала сейчас, но это было похоже на ужас.

Пока шли минуты, а Сорен храпел на соседней койке, ее мысли вернулись к Перри. Она представила, как он идет по лесу с луком через плечо. Она представила, как он, одетый в униформу стража, улыбается ей, и в его улыбке сквозит легкое смущение. Она увидела его лежащим на койке, настолько избитым, что он едва мог двигаться.

- Я не могу перестать думать о нем, - сказала она, когда больше не могла этого выносить.

- Я тоже, - сказал Рокот, интуитивно понимая, что «о нем» — это о Перри. - Может, песня поможет.

- Я слишком устала, чтобы петь.

Слишком грустна. Слишком взволнованна. Слишком тревожна.

- Тогда я спою. - Рокот на мгновение замолчал, выбирая песню, а потом затянул песню охотника.

Любимую Перри.

Глава 26 ПЕРЕГРИН

Перри проснулся от укола в руку.

Поселенка в белом халате ответила на его вопрос прежде, чем он успел его озвучить.

- Обезболивающие, - сказала она. - Они хотят, чтобы ты мог передвигаться и достаточно хорошо говорил.

Сильное облегчение охватило его с исчезновением страха боли, пронзающей его ребра каждый раз, когда он вдыхал. Прежде чем доктор вышла из комнаты, он погрузился в глубокий сон без сновидений, пока не услышал, как открылась дверь.

Какая-то инстинктивная часть его знала, что на этот раз это были не врачи. Он соскользнул с койки и с трудом встал прежде, чем вошли Гесс с Соболем.

Увидев его, они замолчали, удивленные тем, что он уже стоит на ногах.

- Доброе утро. - Взгляд Соболя методично скользнул по телу Перри. Все в нем дрожало от возбуждения, было ярко-оранжевым и острым. Запах одержимости.

Гесс мельком взглянул на Перри, потом скрестил руки на груди и уставился себе под ноги.

Перри пошатнулся. Краем глаза он заметил, что синяки, покрывшие его руки и грудь, потемнели до темно-фиолетового цвета.

У стражей, стоявших у двери, были пистолеты, оглушающие дубинки, наручники. Они были готовы наброситься при малейшем движении.

Он почувствовал, как его рот приподнялся в изумлении. Что, по их мнению, он собирался делать? Коготь сейчас смог бы лучше сражаться, чем он, но, очевидно, у него была репутация. Стражи выглядели... испуганными, от них несло страхом.

- Ты уже на ногах, - сказал Соболь. - Я удивлен.

И Перри тоже. Теперь, когда он встал на ноги, от лекарств, которые ему давали, ему стало дурно. Теплая слюна хлынула ему в рот. Он был примерно в пяти секундах от того, чтобы его вывернуло на пол.

- У тебя руки чешутся? - спросил он, выигрывая время. Ему нужно было прийти в себя.

Соболь улыбнулся.

- Очень.

Гесс откашлялся. Его поза, выражение лица - все в нем казалось незапоминающимся. Тривиальным.

- Мы сейчас отведем тебя к Угольку, - сказал он. - Он очень расстроен с тех пор, как очнулся. Он беспокоится о тебе, как и другие твои друзья.

Перри подумал об Арии. Если бы он не увидел ее ночью, это замечание потрясло бы его.

- Ты сможешь избежать их страданий... и своих тоже, если согласишься, - продолжал Гесс. - Уголек должен согласиться. Он нуждается в исцелении, ему надо набраться сил. И он должен согласиться провести нас через эту стену. Убеди его, Перегрин, или ни у кого из нас нет шансов.

Соболь молчал, пока Гесс говорил, его поза была расслаблена, глаза полуоткрыты. Он глумился над Гессом, позволив ему контролировать эту часть процесса.

Теперь губы Соболя изогнулись в улыбке.

- Отведите его, - приказал он людям у двери.

Перри отвели в комнату напротив, где Уголек забился в угол. Он был похож на только что вылупившегося птенца, свернувшийся калачиком, с непокрытой головой и широко раскрытыми, испуганными глазами.

Как только Перри вошел внутрь, Уголек вскочил на ноги и метнулся через комнату. Он бросился на грудь Перри.

- Мне так жаль. Извини меня. Прости, - говорил он сквозь рыдания. - Я не знаю, что делать. Что бы я ни делал, ты будешь ненавидеть меня.

- Дайте нам минуту. - Перри отвернулся от Гесса и Соболя, прикрывая Уголька спиной. Он сам не понимал, пытается ли он защитить Уголька или скрыть собственную неуверенность. В любом случае, это было не для их глаз. - Мы никуда не сбежим. Просто дайте нам немного побыть наедине.

Они остались.

- Все в порядке, Уголек, - сказал Перри. - Со мной все в порядке. - Он понизил голос, но знал, что Гесс и Соболь все слышат. - Помнишь, как ты меня обжег? - Он сжал в кулак свою покрытую шрамами и ссадинами руку. - Это была самая страшная боль, которую я когда-либо испытывал. Это даже не сравнить.

- Твои слова должны заставить меня почувствовать себя лучше?

Перри улыбнулся.

- Предполагаю, что нет.

Уголек вытер глаза и уставился на синяки Перри.

- Все равно я тебе не верю.

- Трогательно. Не так ли, Гесс? - спросил Соболь. - Я хотел бы наслаждаться этим и дальше, но нам нужно продолжать двигаться вперед.

Перри повернулся к ним лицом, Уголек прижался к нему вплотную. Кирра проскользнула в комнату, стоя рядом с охранниками у двери. У нее было такое выражение лица, какого Перри никогда не видел. В нем сквозила симпатия.

- Надеюсь, ты уже поняла, Уголек, что я не угрожаю понапрасну, - сказал Соболь. - Когда мои правила нарушаются, я наказываю. Теперь ты это понимаешь, не так ли?

Дрожа всем телом, Уголек кивнул.

- Хорошо. И ты понимаешь, что Перегрин хочет, чтобы ты сделал. Ты знаешь, что он хочет, чтобы ты помог нам?

- Я никогда этого не говорил, - сказал Перри.

Время остановилось. Выражение на лицах Гесса и Соболя... и даже стражей позади них стоило любой цены, которую придется заплатить Перри.

- Ты мне нравишься, Перегрин, - сказала Соболь. - Ты же знаешь. Но все может стать намного хуже для тебя.

- Я не прошу его отдать свою жизнь за тебя.

- Я могу быть очень убедительным. Давай посмотрим. В комнате недалеко отсюда, у меня находится твой лучший друг, и девушка, которую ты...

- Я сделаю это! - воскликнул Уголек. - Я сделаю все, что ты скажешь! - Он посмотрел на Перри, и слезы снова потекли по его щекам. - Я не знал, что делать. Прости.

Перри крепко прижал его к себе. Уголек продолжал говорить, что он сожалеет, хотя он был единственным, кто заслуживал извинений. От Перри. От Соболя и Гесса, и от всех остальных. Перри хотел сказать ему об этом, но его голосовые связки были словно зажаты.

Соболь двинулся к двери. Он остановился, растянув губы в довольной улыбке. Он получил то, что хотел.

- Сделай мальчика сильным, Гесс. Начни с лечения, которое мы обсуждали... со всего. Теперь мы направляемся к побережью.

- Пока нет, - запротестовал Гесс. - Мы не должны пытаться пересечь границу, пока мальчик не станет готов. Даже с ускоренными программами терапии ему понадобится время, чтобы восстановить силы, и мы не можем мобилизовать «Комодо» в такую бурю. Мы останемся здесь и подождем, пока она пройдет, пока мальчик не поправится.

- Эта буря никогда не пройдет, - сказал Соболь. - Мы будем в лучшем положении на побережье. Готовые сделать переход, как только Уголек будет готов.

Лицо Гесса побагровело.

- Перемещение данного подразделения требует предусмотрительности. Требуются приготовления, проверка безопасности, предупреждение различных опасных ситуаций, которые могут невзначай возникнуть. Вся это работа превосходит твое понимание. Твое нетерпение разрушит наши шансы на выживание.

Перри почувствовал, как энергия в комнате сосредоточилась, переключившись на их ссору. Кирра поймала его взгляд. Она тоже это понимала: Гесс и Соболь, в конце концов, столкнутся. Уголек все еще дрожал рядом с ним.

- Либо мы действуем сейчас, либо умрем, - сказал Соболь.

- Этот корабль мой, Соболь. Здесь я командую.

Соболь на мгновение замолчал, его бледные глаза сверкнули.

- Ты совершаешь ошибку, - сказал он и вышел за дверь.

По приказу Гесса стражи вырвали Уголька из рук Перри. Он слабо сопротивлялся, вопросы лились из него потоком.

- Куда вы меня тащите? Почему я не могу остаться с Перри?

Другой стражник схватил Перри за руку. Перри отреагировал мгновенно, толкнув его в стену. Он обхватил рукой горло стража, прижимая его к земле. Двое мужчин выхватили пистолеты, но Перри продолжал стоять, глядя в испуганные глаза Поселенца.

- Ты уже закончил? - спросил Гесс.

- Нет. - Он еще не закончил, но заставил себя отпустить мужчину и отступить назад. - Все будет хорошо, - сказал он Угольку. - Обещаю. - Затем он позволил стражам отвести себя в комнату напротив.

- Подождите снаружи, - сказал Гесс своим людям. Затем он последовал за Перри в комнату.

Дверь закрылась, и они остались одни.

Гесс расставил ноги и расправил плечи, смерив Перри холодным взглядом.

- Если мои люди услышат хоть малейшие признаки борьбы, они придут сюда и застрелят тебя.

Перри тяжело опустился на койку.

- Я мог бы убить тебя молча, если бы захотел. - Его телу не понравился прилив сил, который он использовал несколько мгновений назад. Его мышцы дрожали, по спине пробегали мурашки, тошнота и ярость боролись внутри него.

- Так жестоко, - сказал Гесс, качая головой. - Не думай, что я забыл, как ты вломился в мой Модуль и сломал челюсть моему сыну.

- Он напал на Арию. Тебе повезло, что это все, что я сделал.

Гесс дерзко вздернул подбородок, как и Сорен, но его вспыльчивый характер вызвал голубые вспышки в глазах Перри. Гесс боялся его. Перри был избит, безоружен, босиком, но Гесс все равно боялся.

- Я бы не позволил Соболю причинить боль Арии, - сказал Гесс.

- Тогда тебе следовало высказаться.

- А тебе не следовало так усложнять ситуацию! Как лидер, ты должен знать, что индивид служит группе. Жертва одного человека ради безопасности многих не может быть не понятна тебе.

- Понятна.

- Тогда почему ты сопротивлялся?

Перри не сразу ответил. Он не хотел вести этот разговор с человеком, которого не уважал. Но ему нужно было сказать то, что он чувствовал, вслух... для себя. Пришло время принять то, что он знал уже несколько недель.

- Я понимаю, что без его способностей ни у кого не будет шанса. Но я должен был позволить ему самому решать свою судьбу. - Перри мог бы приказать Угольку, мальчик сделал бы все, что бы он ни попросил. Но так, надеялся Перри, Уголек почувствует, что он сохраняет хоть какое-то чувство контроля над собственной жизнью. На Уголька оказывали давление, но, в конце концов, он все же сделал выбор.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒