Хелпикс

Главная

Контакты

Случайная статья





Цю Сяолун 18 страница



– Неслыханно!

– И еще более неслыханными были надписи, сделанные на обороте каждого снимка.

– Какого рода надписи?

– В одном рассказе про Шерлока Холмса преступник хранил фотографии женщин, с которыми вступал в связь, с описанием их семейного и общественного положения, их тайн, а также предпочтений в постели – все интимные подробности их сексуальных отношений… Впрочем, что я вам рассказываю, следователь Юй! Вы наверняка помните тот рассказ.

– Старший инспектор Чэнь перевел несколько западных детективов, – уклончиво отвечал следователь Юй, который никогда не читал рассказов о Шерлоке Холмсе. – О литературе лучше говорить с ним.

– Правда? Я думала, он только стихи пишет.

– Зачем же У понадобились эти снимки?

– Не знаю, но он не просто Дон Жуан, который все никак не может удовлетворить свое эго, рассматривая голых любовниц.

– Вот сукин сын, – выругался Юй, который и о Дон Жуане не слышал.

– С Дон Жуаном я бы еще смогла жить, но его хладнокровный цинизм меня добил. И я решила порвать с ним.

– Вы очень умно поступили, приняв такое решение.

– У меня оставалась моя работа. – Художница печально опустила голову. – Я не хотела быть замешанной в скандале. Ну вот, я рассказала вам все, что мне известно.

– То, что вы рассказали, на самом деле очень важно. Вы очень нам помогли, товарищ Цзян. Мы позаботимся о том, чтобы в официальных отчетах ваше имя не упоминалось.

– Спасибо.

Она встала и проводила Юя до двери.

– Товарищ следователь Юй!

– Да?

– Кажется, у меня для вас есть еще кое-что, – заявила Цзян Вэйхэ, – но сначала пообещайте выполнить одну мою просьбу.

– Сделаю все, что в моих силах.

– Мы с У расстались. Какие бы чувства я к нему ни питала, я бы не стала швырять камни в тот колодец, в который он упал. Поэтому не стану рассказывать вам то, что я видела и слышала сама. Но случайно я знаю девушку, с которой начал встречаться У после нашего разрыва.

– Кто она такая?

– Ее зовут Нин Цзин. Понятия не имею, где У ее подцепил и что он в ней нашел. Может, она просто стала очередной моделью для его коллекции – навести объектив, снять и поместить в альбом. Я упоминаю о ней потому, что ей, возможно, что-то известно об У и Гуань. Видимо, Гуань стала следующей девушкой У после нее.

– Да, товарищ Цзян, наверное, это важный след. Я обязательно все проверю. А о чем вы собирались меня попросить?

– Если можно, постарайтесь не привлекать к ней излишнего внимания. Вот о чем я вас прошу. Я к известности привыкла; лишняя статейка в бульварной газетенке не выбивает меня из колеи. А она другая. Я слышала, скоро она выходит замуж.

– Ясно, – сказал Юй. – Постараюсь. У вас есть ее адрес?

– Он есть в телефонном справочнике. – Цзян взяла со стола толстый том. – Сейчас найду.

Юй записал адрес, номер телефона и имя.

– Спасибо. Я обязательно расскажу старшему инспектору Чэню, что вы нам очень помогли.

– Передавайте привет старшему инспектору Чэню.

– Передам. До свидания!

Спустившись по лестнице, Юй обернулся. Художница так и стояла босиком на пороге своей квартиры. Но на него она не смотрела. Она задумчиво воззрилась куда-то вдаль, на горизонт за разноцветными крышами.

Славная женщина, хотя ее жизненная философия превыше его понимания. Может, такова цена, которую платишь за то, что ты художник? За то, что ты не такой, как все…

Совсем как старший инспектор Чэнь – но Чэнь, кроме того, что он поэт, еще и способный полицейский.

А вот У Сяомин не просто «другой».

Следователь Юй решил тут же, не мешкая, отправиться домой к Нин Цзин. Скорее всего, приятным такое задание назвать нельзя – как и легким.

Цзян Вэйхэ охотно пошла ему навстречу, но только после того, как он применил к ней политику кнута и пряника. Страх разоблачения того, что она снималась обнаженной для журнала, плюс записка от Чэня. Но против Нин у него, следователя Юя, ничего нет. Ничего, кроме обрывков информации, полученных от Цзян. Несмотря на свое заявление, Цзян, вполне вероятно, ненавидит соперницу. Значит, у него остается единственный выход – блефовать. Один из самых действенных способов вызвать откровенность потенциального свидетеля, особенно под угрозой «клубничного скандала». Достаточно звонка на ее работу из управления полиции, и вокруг нее поползут слухи, на нее будут показывать пальцами, качать головой, плевать ей вслед и так далее. Для того чтобы девушка попала под подозрение, не обязательно арестовывать ее.

Квартира Нин находилась на улице Сиканлу, неподалеку от «Ворот радости», ночного клуба, который недавно отремонтировали и вновь открыли.

Дверь ему открыла молодая женщина.

– Чего вы хотите?

На Нин была белая футболка на несколько размеров больше, чем надо. Футболка целиком закрывала шорты. Трудно было угадать, сколько ей лет. Одевалась она как девчонка-подросток – или просто он не разбирается в современной моде. У нее были большие черные глаза и прямой нос; волосы зачесаны назад и стянуты платком. Полные губы чувственные, влажные, даже немного развратные.

– Я следователь Юй Гуанмин из Шанхайского управления полиции. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Что я такого сделала?

– Речь идет не о вас, а об одном вашем знакомом.

– Покажите удостоверение, – потребовала Нин. – Я собираюсь уходить.

– Это не займет много времени, – обещал Юй, доставая удостоверение. – Мы будем очень признательны вам за помощь.

– Ладно,заходите.

Квартирка была маленькой и уютной, но не похоже было, что здесь живет молодая женщина. На незастеленной постели валялось смятое покрывало. На столе – пустая, но невымытая пепельница. На стенах не было фотографий, зато висели вырезанные из журналов снимки машин и кинозвезд. Из-под кровати торчали две пары туфель. Цзян и Нин объединяло одно. У обеих были отдельные квартиры.

– Чего вы от меня хотите? – спросила она, когда Юй уселся на ротанговый стул.

– Несколько вопросов об У Сяомине.

– Об У Сяомине… Но почему я?

– Вы ведь его подружка?

– Нет, он просто несколько раз снимал меня для своего журнала.

– Правда?

– Да, это все.

– Значит, вам не о чем беспокоиться и вы легко ответите на мои вопросы. Если вы будете с нами откровенны, все, что вы скажете, не попадет в официальный протокол.

– О чем вы, товарищ следователь?

– У подозревается в убийстве.

– Боже, что… – Ее большие глаза стали просто огромными. – Как?

– Мы еще не знаем всего, – сказал Юй. – Вот почему мы будем очень признательны, если вы нам поможете.

– Но чем я могу вам помочь? Я его едва знаю!

– Можете отказаться сотрудничать, но тогда придется обратиться в ваш трудовой коллектив. Если я не ошибаюсь, вы преподаете в начальной школе Хуанпу, так?

– Обращайтесь туда, если хотите. Больше я вам ничего не скажу. – Нин нетерпеливо посмотрела в сторону двери.

Ее враждебность начала раздражать Юя. Почему она так настроена против него? Начало разговора ему не понравилось. К тому же под ним на ротанговом сиденье было что-то твердое, отчего было особенно неудобно сидеть.

– Боюсь, вам не понравится, если мы пойдем к вам на работу, – продолжал Юй. – Ведь речь пойдет не о фотографиях, которые были помещены в журналах, но о снимках из его альбома. Вам, конечно, известно о них лучше, чем мне.

– О чем это вы? – Нин непроизвольно дернулась, но постаралась скрыть испуг. – Какие снимки? Покажите мне их!

– Мы покажем эти снимки вашим начальникам – все до единого. – Юй блефовал. – Подобные снимки никоим образом не подобают школьной учительнице. Их увидят и другие.

_ Вы не имеете права!

– Нет, имеем. Мы живем в социалистической стране. Руководство партии призывает народ бороться с буржуазным упадничеством, с тлетворным влиянием Запада. Эти снимки послужат хорошим примером.

– Как вы можете!

– Мы поступим со снимками, как сочтем нужным, – продолжал Юй. – Они станут важной уликой в расследовании уголовного преступления. Кроме того, у нас имеется свидетель, который расскажет на суде о вашей связи с У. Так как вы не хотите сотрудничать, у нас не остается другого выхода.

Нин выпрямилась на краешке дивана, плотно сведя колени. Теперь она не только покраснела. Несмотря на то что Нин старалась не выдавать волнения, на лбу, под линией роста волос, выступили капельки пота.

– Что вы от меня хотите? – наконец спросила она дрожащим голосом.

– Расскажите о ваших отношениях с У, – потребовал Юй, – ничего не утаивая. Как в бульварных романах.

Он уловил в собственном голосе язвительные нотки и тут же пожалел Нин: ни к чему так уж сильно ее мучить.

– С чего начать?

– С самого начала.

– Это было примерно год назад, по-моему. У пришел ко мне как фотограф из «Красной звезды». Спросил, можно ли меня сфотографировать. Сказал, что у меня лицо типичной учительницы и что он выполняет заказ «Жэньминь жибао».

– Лицо типичной учительницы, – повторил Юй.

– Не очень-то лестно, но он умел найти подход к людям.

– Значит, фотографии были опубликованы?

– Да, но потом он сказал, что публикация была не очень ему нужна. Ему просто хотелось со мной познакомиться.

– Тот же самый грязный трюк, – кивнул Юй. – На него клевали все.

– Но он был талантлив и сдержал слово. Те снимки в «Жэньминь жибао» укрепили мою позицию в школе. Так мы постепенно сблизились.

– И ваше знакомство переросло в любовную связь?

– Да, мы начали встречаться.

– Вы не знали, что он женат?

– Сначала не знала, но он не пытался это скрыть. На третьем или четвертом свидании он рассказал мне о своем браке и добавил, что несчастлив в семейной жизни. Могу понять почему – у его жены серьезная нервная болезнь. У уверял меня: самое главное – что мы вместе. И я поверила, что потом мы что-нибудь придумаем.

– Он сделал первый шаг к сексуальной близости?

– Мне обязательно отвечать на этот вопрос? – Нин опустила голову и принялась нервно заламывать пальцы.

– Да. Если вы ответите сейчас, то избавитесь от большого количества неприятностей впоследствии.

– Он пригласил меня в гости к себе домой; после вечеринки попросил остаться ненадолго. Я согласилась. Я была немного пьяна.

– Значит, он овладел вами, воспользовавшись тем, что вы перебрали.

– Нет, он меня не насиловал. – Нин низко опустила голову и крепко сцепила пальцы на руках. – Я сама этого хотела; надеялась, что он рано или поздно передумает.

– Передумает?

– Да. Я надеялась, что он разведется с женой и женится на мне.

– Сколько времени вы с ним встречались?

– Пару месяцев.

– Вы были счастливы… с ним?

– Вначале, когда все шло гладко.

– Как часто вы бывали вместе?

– Два-три раза в неделю.

– Какой он? – спросил Юй. – Я имею в виду – как мужчина.

Вопрос потряс Нин. Она потянула за подол футболки и шепотом ответила:

– Обычный.

– Вы не боялись забеременеть?

– Боялась, но я всегда соблюдала осторожность.

– Тогда почему вы с ним порвали?

– Он не захотел разводиться с женой.

– Вы говорили с ним о разводе?

– Да, но безуспешно.

– Вы ведь могли бы подать на него в суд или обратиться к нему на работу.

– А что толку? – По ее щеке медленно сползла слеза. – Кто бы стал меня слушать? Ведь у него такие родственники! И потом, я ведь была «третьей стороной»…

– Значит, вы просто отпустили его?

– Я поссорилась с ним, и тут он совершил ужасную вещь. Те снимки – ведь вы их видели? Он заявил: если я и дальше буду к нему приставать, он покажет их всем.

– Вот подонок! – Юй встал. В окне виднелось серое, унылое небо. Юй достал из кармана сигарету, закурил и снова сел на жесткий ротанговый стул. – Но как вы позволили ему сделать такие снимки?

– Я позировала ему как модель, – всхлипывая, отвечала Нин. – А потом… я позволила ему сделать более интимные снимки… У него в доме есть фотолаборатория и все необходимое оборудование, поэтому я не беспокоилась. Но самые откровенные снимки – те, где я голая, – он сделал, пока я спала. Не сказав мне, он лег на меня и тоже позировал.

– Понятно. – Значит, на тех снимках не только Нин, но есть фотографии, где Нин и У сняты вместе. Юй задумался. Очевидно, У делал порнографические снимки не просто для того, чтобы удовлетворять свою похоть; ими он мог шантажировать надоевших любовниц.

– Значит, на том ваши отношения и кончились? – уточнил он.

– Да. И больше он мне ни разу не позвонил.

– Последний вопрос. Когда вы расстались, У Сяомин встречался с кем-то еще?

– Точно не знаю, но у него на вечеринках бывали другие девушки.

– Вы не встречали среди них девушку по имени Гуань Хунъин?

– Нет. Гуань Хунъин – постойте… Всекитайская отличница труда! Не может быть!

Юй извлек из кармана фотографию Гуань.

– Вы узнаете ее?

– Кажется, да. Я видела ее в доме У только один раз. Я запомнила ее, потому что она весь вечер липла к нему. Но в то время я не знала, кто она такая. У ни с кем меня не знакомил.

– Безусловно, – подтвердил Юй. – Ему ни к чему было знакомить вас с другими. Вам известно о ней что-нибудь еще?

– Нет. Это все. – Порывшись в сумочке, Нин достала носовой платок.

– Товарищ Нин, если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне.

– Хорошо, – кивнула она. – Вы ведь никому не расскажете?

– Сделаю что могу, – ответил Юй.

Она проводила его до двери. Лицо ее было залито слезами, голова опущена. Нин больше не была враждебной упрямицей, какой казалась час назад. Она нервно теребила подол футболки.

Блеф удался. Следователь Юй получил неожиданно важную информацию. Однако радости он не испытывал. Нин тоже оказалась жертвой.

Он отправился в долгий путь домой. Новые факты не приближали их к разгадке, но, казалось, лишь запутывали дело.

Ну и чудовище этот «партийный сынок»! Интересно, скольких женщин он соблазнил? И даже в самые интимные моменты У не забывал делать свои ужасные фотографии, которые потом намеревался использовать в корыстных целях. Но зачем волочиться за столькими женщинами, если ни с одной из них он не собирался соединять судьбу? В чем смысл?

В жизни самого Юя была только одна женщина – Пэйцинь. Но именно поэтому он, Юй, счастлив.

Есть ли такая женщина в жизни старшего инспектора Чэня? Если верить Цзян, одна была – в Пекине, много лет назад. Юй ничего не слышал о той истории, но ходят слухи, что сейчас Чэня часто видят в обществе одной женщины. Однако, по сведениям жилищного комитета управления, никакой постоянной спутницы у Чэня не было. Иначе Чэнь наверняка попытался бы получить квартиру побольше.

Даже Цзян, кажется, питает слабость к старшему инспектору. По крайней мере, она сразу изменила свое отношение, прочитав его записку. То, что Чэнь узнал ее на фото, тоже озадачивало Юя. Ведь на фотографии не видно ничего, кроме ее голой спины. Может, черная родинка на затылке ее выдала?

А может, между ними что-то было? Юй искренне понадеялся на то, что он ошибается. Он уже привык считать Чэня своим другом. Чэню пора остепениться – но ему нужна другая жена, не с такими современными взглядами, как у Цзян.

 

 

Шел пятый день пребывания инспектора Чэня в Гуанчжоу. Проснувшись, он увидел на тумбочке записку. Там был только адрес и под ним приписка:

 

«Се Жун. Улица Синьхэ, дом 60, номер 543. Там ты ее найдешь. Приятного тебе дня! Оуян».

 

Улица Синьхэ оказалась довольно захудалой и грязной. Пройдя мимо заштатной турецкой бани с толстухой на пороге и мнимой кофейни с несколькими компьютерами на стеклянных столиках под вывеской «Электронная почта», старший инспектор Чэнь увидел высокое здание под номером 60.

Старое, полуразвалившееся, оно не было ни учреждением, ни жилым домом. И все же на входе стояла стойка; портье разбирал почту. На Чэня он посмотрел снизу вверх, через очки для чтения. Когда Чэнь показал ему записку с адресом, тот ткнул пальцем в сторону лифта.

Чэнь прождал минут десять, но лифт все не спускался. Он уже собирался подняться по лестнице пешком, когда кабина наконец спустилась с глухим стуком. Лифт казался еще Древнее, чем само здание, но он все же поднял старшего инспектора на пятый этаж.

Чэнь толкнул скрипучую дверь и остановился. У него возникло странное чувство, будто он оказался в старом кино о тридцатых годах. «Певичка» – так, кажется, назывался фильм. Коридор был узкий, в нем воняло табачным дымом. В коридор выходило множество подозрительно закрытых дверей. Вот-вот, как в кино, одна из них распахнется, на порог выскочит генерал Янь в ярко-красной шелковой пижаме и возьмет у цветочницы букет роз. Цветочницу играла Чжоу Сюйань – в те дни от нее просто сердце замирало.

Старший инспектор Чэнь постучал в дверь под номером 543.

– Кто там? – спросил молодой девичий голос.

– Чэнь Цао, друг господина Оуяна.

– Входите, открыто!

Толкнув дверь, Чэнь очутился в комнате с полузадернутыми бархатными портьерами. Мебели здесь было маловато: двуспальная кровать, большое зеркало на стене над изголовьем, диван, накрытый покрывалом, тумбочка и пара стульев.

На диване, откинувшись на подушки, с книгой в мягкой обложке в руках, полулежала девушка. На ней был купальный халат в синюю полоску, не скрывавший бедра; голые ноги она закинула на подлокотник дивана. На кофейном столике стояла хрустальная пепельница, заваленная окурками со следами помады.

– Значит, вы и есть Чэнь Цао.

– Да. Оуян рассказывал вам обо мне?

– Конечно. Он уверял, будто вы не такой, как все. Но, боюсь, для меня сейчас рановато. – Она рывком села. – Меня зовут Се Жун. – Девушка встала и, нисколько не смутившись, одернула халатик.

– Мне нужно было вначале позвонить, но…

– Все в порядке, – возразила она. – Почетному клиенту я всегда рада.

– Не знаю, что наговорил вам Оуян, но давайте побеседуем.

– Садитесь. – Жестом она показала на стул у кровати. Чэнь сел не сразу. В комнате пахло спиртным, сигаретами, дешевой косметикой и – отдаленно – немытым телом.

– Спасибо, – наконец выговорил он. Старший инспектор Чэнь вдруг понял, что совершенно не предполагал и не ожидал подобного поворота событий. Может, именно поэтому Оуян оставил ему адрес безо всяких разъяснений. История о поэте, который разыскивает девушку в большом городе, должно быть, показалась Оуяну ужасно «романтичной». Этого было достаточно, и вот Оуян свел его с девушкой в порыве своей фантазии. Оуян не виноват – он действовал из лучших побуждений.

– Ну, приступим.

Девушка взобралась на кровать, села, скрестив ноги, и пытливо посмотрела на него. Ее поза напомнила ему сиамскую кошку. Во всяком случае, ему не было неприятно. Кстати, она кое-кого ему напоминала.

– Первый раз, да? – Она неверно истолковала его молчание. – Не нервничай!

– Нет. Я пришел, чтобы…

– Может, сначала помогу тебе расслабиться? Японский массаж… ножной!

– Ножной массаж… – повторил Чэнь. Ножной массаж. Он читал о нем в каком-то японском романе – может, одном из произведений Мисимы. Похоже на творения экзистенциалистов, хотя Мисима ему никогда особенно не нравился. Однако попробовать ужасно хотелось. Чэнь не знал, переступает ли он некие границы, которые он установил для себя сам. Однако отступать уже поздно – разве что достать свое удостоверение старшего инспектора полиции и начать допрашивать ее.

Но сработает ли такой подход? Для Се Жун, как и для других обычных китайцев, золотая молодежь вроде У Сяомина существовала в более высших сферах – и, конечно, над законом. Так что, скорее всего, девушка не посмеет давать показания против У. Если она откажется отвечать на его вопросы, поездка старшего инспектора Чэня в Гуанчжоу окажется напрасной. В предыдущие дни он уже успел убедиться в ненадежности коллег из местного управления полиции.

– Почему бы и нет? – Он извлек из кармана несколько купюр.

– Какие щедрые чаевые! Положи на тумбочку, и идем в ванную.

– Нет. – Он все еще пытался не переходить определенных границ. – Я приму душ один.

– Как хочешь, – беззаботно отозвалась Се Жун. – Ты и правда не такой, как все.

Она спрыгнула с кровати, опустилась возле него на колени и принялась развязывать шнурки у него на ботинках.

– Не надо, – снова возразил он, совершенно смутившись.

– Уж ботинки тебе придется снять – ты ведь не хочешь быть невежливым.

Он не успел ничего сказать и сделать, а она уже расстегивала ему рубашку. Чувствуя ее жаркое дыхание на плече, он отступил на шаг назад. Се достала из-за двери халат и кинула ему. Он поспешил в ванную – по-прежнему одетый, с халатом, перекинутым через плечо. Одновременно он думал, что похож сейчас на какого-то персонажа из комедии положений.

Ванная оказалась не больше той, что была в его номере в Доме писателей; в ней умещалась овальная, выложенная кафелем ванна с вращающейся душевой головкой и большое полотенце на сушилке из нержавеющей стали. Над потрескавшимся голубым унитазом висело зеркало. Перед унитазом на полу лежал линялый коврик. Однако горячая вода здесь была.

Чэнь согласился на ее предложение, потому что ему нужно было подумать. Но он понимал, что не может оставаться в ванной надолго. Под душем в голове появились кое-какие мысли; он вышел, кое-как натянув на себя ее грязный фланелевый халат. Длинные концы истертого пояса щекотали голые лодыжки.

Ожидая его, Се Жун сидела со скрещенными ногами на кровати и красила ногти на ногах ярко-алым лаком. Сквозь грязное окно свет падал на простое белое покрывало. Затем она вытянула ноги, не спеша пошевелила пальцами, чуть приподняла ступню, показывая ему накрашенные ногти, и хихикнула.

– Да, – сказала она, – так гораздо лучше.

Над диваном висел маленький плакат с изображением девушки в бикини. Под ним крупно было написано: «Время – деньги!» Новый политический лозунг, который уже неоднократно попадался Чэню на глаза здесь, в Гуанчжоу.

– Снимай халат, – приказала она, уверенно нанося на ногти последние штрихи. Затем она плотно завинтила флакон с лаком и отставила его на тумбочку. К его удивлению, она легла на спину и задрала ноги вверх, как будто занималась синхронным плаванием. В воздухе мелькнули ярко-алые ногти.

– Так надо?

– Тебе что, помочь?

К его изумлению, она соскочила с кровати и помогла ему снять халат. К счастью, он после душа надел трусы. Се Жун отвела его к кровати, на которую он лег. Она перевернула его на живот. Чэнь забеспокоился, поняв, что девушка тоже взобралась на кровать.

Она ухватилась обеими руками за металлическую перекладину, свисающую с потолка. Подтянувшись, как гимнастка, она принялась массировать ногами его спину.

Такого со старшим инспектором еще не бывало! В первые две-три минуты Чэнь покрылся испариной от беспокойства. В любую секунду она может прыгнуть ему на позвоночник всей своей тяжестью – на позвонки, межпозвоночные диски, связки, нервы… Но вскоре ощущения изменились. Она мягко надавливала на те или иные участки спины пальцами или пятками, и ему казалось, что в нем одновременно встретились лед и пламя. Беспокойство лишь усиливало удовольствие.

Наверное, она закончила какие-то специальные курсы массажисток. Пальцы ног уверенно нащупывали проблемные зоны, разминали закаменевшие мышцы. Вскоре напряжение стало мало-помалу отпускать его. Он больше не волновался – ни за исход дела, ни за финансы, ни за политические проблемы.

– Ты разогрел мне ноги. – Закончив массаж, она склонилась к нему. Лицо разгорелось, лоб покрыт испариной.

– Чудесно, – похвалил он.

– Я и сама неплохо размялась.

– Со мной такое впервые.

– Знаю, – сказала она, касаясь руками пояса своего халата. – Ну а как насчет полного комплекса услуг?

Полный комплекс услуг?! Нет. Эту границу он не мог переступить. Настало время показать служебное удостоверение. А дальше старший инспектор Чэнь обязан был отвести девушку в полицейское управление и арестовать по обвинению в проституции. Но как же профессор Се? Он ведь ей обещал… Весть о том, чем занимается дочь, станет ужасным ударом для пожилой интеллигентной женщины, которая и без того много страдала. Кроме того, арест девушки неизбежно затронет его нового друга Оуяна. И потом, если ее возьмут под стражу здесь, Чэнь вовсе не был уверен в том, что здешние его коллеги помогут ему в его расследовании. Он не был уверен, что ему удастся освободить Се, если даже та пообещает рассказать ему об У Сяомине.

– Ты вся вспотела, – заговорил он, словно обычный клиент, чтобы девушка ничего не заподозрила. – Иди и прими душ. А я немного полежу с закрытыми глазами.

– Да, что может быть лучше дневного сна! – кивнула Се Жун. – Я вернусь через пятнадцать минут.

Как только она скрылась за дверью ванной, Чэнь достал мини-диктофон и сунул его под подушку. Прежде чем лечь и закрыть глаза, он, однако, надел рубашку и застегнул несколько пуговиц. К собственному удивлению, он задремал. Когда, услышав стук двери, он открыл глаза, то не сразу понял, где находится.

Она вышла из ванной голая, если не считать накинутого на плечи большого купального полотенца. Длинноногая, стройная, она была похожа на школьницу, которая приготовилась к медосмотру, – если не считать широкой полосы черных волос внизу живота. Она осмотрела себя в зеркало; под лампой дневного света с кожи стекали капли воды. Лицо казалось матовым. Потом Се Жун заметила, что он следит за ней в зеркало. Вздрогнув, она запахнулась в полотенце, закрывая бедра, но затем встряхнула мокрой головой и пристально посмотрела на него.

Она медленно двинулась к кровати. От ее кожи пахло мылом; она была еще влажной после душа. Чистая, свежая. Тело ее как будто мерцало.

– Ты не такой, как все, – прошептала она.

Ее близость была так осязаема… Чэню пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не дать ей дотронуться до себя.

– Давай поговорим, – предложил он.

– Нет. – Она приложила палец к его губам. – Тебе не нужно ничего говорить!

– Но мы еще не знаем друг друга.

– Разве мы мало говорили? – спросила она. – Разве что ты хочешь побеседовать о деньгах.

– Ну…

– Господин Оуян заплатил за целый день, а ты еще дал мне щедрые чаевые, – сказала Се Жун. – Так что можешь не торопиться и остаться тут на весь день – и на всю ночь. Если потом захочешь угостить меня ужином…

– Нет. – Он решительно сел. Все-таки не пропали даром лекции о моральном кодексе сотрудника народной полиции! Чэнь решил не поддаваться на ее провокацию. – Я хочу поговорить с тобой о другом.

– О чем?

– Я полицейский. – Он вытащил служебное удостоверение. – И пришел, чтобы кое о чем тебя расспросить.

– Ах ты, сукин сын! – Одной рукой она прикрыла грудь, а другой – волосы на лобке.

Его удивила ее внезапная стыдливость – как будто узнав, что он полицейский, она перестала быть проституткой.

– Если пойдешь мне навстречу, у тебя не будет никаких неприятностей, – сказал он. – Даю слово.

– Тогда почему ты не признался с самого начала?

– Когда я пришел к тебе, я не был готов к тому, что увижу. Оуян просто сообщил, что ты – та, кого я ищу. Поняв, чем ты занимаешься, я удивился, а ты мне слова не дала вставить. – Он протянул ей халат. – На, оденься, а то простудишься.

– Я тебе не верю, – заявила Се, натягивая халат. – Зачем мне идти тебе навстречу?

– Я ведь могу тебя арестовать, – заявил Чэнь, доставая из-под подушки диктофон. – Оказавшись в тюрьме, ты все равно заговоришь, но это не то, чего я хочу.

– Подлый предатель!

– Я сотрудник полиции.

– Ну тогда давай арестовывай!

– Оуян мой друг. И потом…

– Почему ты солгал Оуяну – сказал, что поэт?

– А я и не солгал. Я действительно поэт.

Чэнь с трудом извлек из бумажника членский билет Союза писателей.

– Тогда какого черта тебе от меня надо?

– Ответь на несколько вопросов.

– Ты просто чудовище! – Се Жун вдруг разрыдалась от страха и унижения. – А я уже была готова…

Внезапно раскрыв свою подлинную сущность, он приобрел власть над ней. Тем не менее обстановку, в какой они находились, можно было назвать театральной: он в полузастегнутой рубашке и трусах, она – в купальном халате. Ему мешало сознание того, что под халатом на ней ничего нет; мягкая фланель лишь подчеркивала все изгибы и выпуклости ее тела. Чтобы успокоить ее и себя, он налил ей чашку чаю.

Девушка взяла чашку и начала пить; ярко-алые ногти были похожи на опавшие лепестки. Она немного успокоилась.

Чэнь прекрасно помнил прикосновение пальцев ее ног.

– Пошли в ресторан, – предложил он. – Я проголодался.

– Что?

– Ты ведь сама намекала, что потом не прочь поужинать.

– Зачем? Снова хочешь меня обмануть?

– Нет. Просто хочу угостить тебя ужином. Как насчет отеля «Белый лебедь»? Оуян говорит, там тихо. А твое время…

– Не волнуйся. Оуян заплатил за целый день.

– Значит, я, по крайней мере, могу накормить тебя. Он сэкономил достаточно денег, чтобы позволить себе такой жест – благодаря Оуяну, который постоянно угощал его утренним чаем и ужином.

– Почему нельзя остаться здесь?

– Послушай, – заявил Чэнь, – я полицейский, но ведь я еще и мужчина. Если я останусь здесь, наедине с тобой, я поневоле буду отвлекаться.

– Значит, я не внушаю тебе отвращения?

– Нам нужно нормально поговорить.

– Хорошо, если ты так хочешь.



  

© helpiks.su При использовании или копировании материалов прямая ссылка на сайт обязательна.