ГЛАВА III 4 страница

Хрофт не сдавался. С мечом наперевес он шагнул навстречу крайнему из Дальних, замахнулся...

От неожиданного удара в грудь, нанесенного невидимой рукой, Хрофт повалился ничком, несмотря на всю свою огромную силу. Дальний неспешно наклонился над поверженным, зеленоватое сияние медленно стало перетекать с фигуры пришельца на лежавшего Хрофта. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Отец Дружин вдруг заорал так, что у всех без исключения заложило уши; это был дикий крик боли и немыслимого для Древнего Бога чувства невыразимого ужаса.

– Ха‑а‑аген!!!

Только теперь хединсейский тан вышел из столбняка. До этого он стоял, безучастно взирая на происходящее, погружаясь в дремоту и не имея сил противиться заклятью, которое он уже ощущал. Но крик Хрофта неожиданно придал Хагену сил, он попытался защититься от вражьего колдовства, сперва вяло и неуверенно, затем все

Оолее и более ожесточаясь, пуская в ход самые изощрен‑11 ые приемы, старательно заученные в свое время – Учитель очень строго следил за тем, чтобы его Ученик всегда мог взять верх над иными колдунами и шаманами из людского или альвийского племени. Сейчас наложенные на него чары оказались не слишком сильными и искусно сплетенными; в большом Мире вовсю творилась могучая волшба, было, где почерпнуть сил, и Хаген воспользовался этим неистовым потоком магических энергий.

Несложное заклятье отличалось, однако, большой креп‑костью, и все существо тана пронзила жестокая судорога боли, когда он нагнулся зачерпнуть из волшебной реки;

однако он, кривясь и шипя от боли, все же выпрямился и произнес Скрепляющее Заклятье.

Острый незримый нож врезался в опутавшую его серую паутину бессилия и равнодушия, пошел, с треском вспарывая тенета; оцепенение исчезло, и рука Хагена метну‑лась к Диску Ямерта.

Теперь ничто не сдерживало его, он вновь стал самим собой, и привычно‑холодная ненависть прорвалась наружу; она не мешала брать прицел и отбивать удары, напротив, делала тело стремительным и послушным. Воздух и снежные несущиеся струи вспорола ослепительно белая призрачная молния Солнечного Диска.

Старый Хрофт считал главным врагом здесь Сигрлинн; но Хаген избрал своей целью того воина Дальних Сил, что склонился над поверженным Хрофтом. Тан видел, во что превратился метательный нож Отца Дружин, которого защищали могущественные боевые заклятья древних дней;

но колдовство Предначальной Поры, когда Мир был юн, не имело власти над Дальними – они явились в него много позже, когда Молодые Боги уже прибрали к рукам все Сущее.

Диск Ямерта врезался в голову Дальнего, раздался резкий, рвущий слух скрежет; смертоносный круг ударил не в живую плоть, а в камень, как показалось Хагену. Брызнула мелкая зеленая пыль; дрожа и содрогаясь. Диск стал медленно углубляться в тело удивительного существа, которого Хаген называл «воином Дальнего», не имея понятия, кто он на самом деле. Происходящее очень походило на те случаи, когда Диск попадал в настоящий камень – ущелье подле Живых Скал и заклинательный покой Мерлина на Авалоне.

Пораженный слуга Дальних Сил замер, наклонившись над Хрофтом; воспользовавшись этим, Отец Дружин поспешно откатился в сторону, вскочил на ноги, размахнулся клинком...

Золотой Меч со звоном отскочил от окаменевшей шеи Дальнего.

Остальные одиннадцать фигур не обратили на происшедшее никакого внимания – так сперва почудилось Ха‑гену; Диск рассек голову неведомого существа надвое, одна из половин откололась и упала в снег. Освобожденное оружие рванулось назад, в руку тана, но внезапно зависло в полете; воздух стремительно густел, становилось невозможно дышать, легкие разрывала изнутри тупая давящая боль. Это было колдовство Дальних – колдовство, от которого Хаген не знал защиты.

Однако помнил кое‑что Старый Хрофт. В безнадежных скитаниях после гибели всего своего Мира, своих дружин, Асгарда и его Богов, Хозяин Слейпнира исходил множество странных дорог и хотя и не вынес столько же бесценных знаний и магических приемов, как Учитель Хагена, но сталкивался в этих странствиях с Дальними и, по счастью, вспомнил нечто, подходящее для такого случая.

Древний Бог выпрямился, отбросил в сторону меч; казалось, обратившийся в ядовитый густой туман воздух ничуть не вредит ему; Отец Дружин подхватил отсеченную Диском половину головы Дальнего, сейчас представлявшуюся простой, гладко обтесанной болванкой зеленоватого однородного камня, и, застонав от натуги, с размаху опустил ее на плечо ближайшего воина Дальних.

Вряд ли даже Старый Хрофт до конца провидел все последствия своего отчаянного удара. Никто и никогда не задумывался над сутью названия «Дальние Силы», даже изощренный ум Хедина удовлетворился объяснением, что это имя‑де обозначает лишь, что носители этих сил пришли в наш Мир откуда‑то издалека, от самых дальних рубежей Хаоса.

«Верно, частицы Дальних Сил не могли сходиться слишком близко», – мелькнуло в голове Хагена, когда он увидел, что отброшенное страшным ударом Хрофта длинное зеленоватое тело летит по пологой дуге, даже не соприкоснувшись с удивительным оружием в руках Древнего Бога.

Остальные Дальние, верно, перебросили силы своего колдовства на то, чтобы удержать сородича, – воздух тотчас очистился, страшное удушье исчезло без следа.

И еще удар Хрофта ослабил незримые путы, сковывавшие Сигрлинн. Волшебница неожиданно открыла глаза;

их горящий взор встретил взгляд хединсейского тана.

– Хаген!.. – успела крикнуть она и внезапно захрипела, судорожно дернувшись вперед, точно под ударом не‑нидимого бича.

Тело Дальнего, чью голову разрубил Солнечный Диск, начало медленно подниматься. Теперь оно двигалось уже совершенно неотличимо от механической куклы, но шагало куда как размашисто. Прежде чем Хрофт успел обернуться, зеленая фигура врезалась в него, сбила с ног, и обоих врагов окутала непроницаемая зеленая пелена, из‑под которой рванулся дикий вопль Отца Дружин.

Теперь Хаген не мешкал. Он ощущал протянувшиеся незримые нити, по которым текла Сила, управлявшая обезглавленным телом Дальнего и которая держала в жес‑гоком плену Сигрлинн; второй раз он нацелил свой Диск не в очередного воина Дальних, но в эти эфирные связующие чужого колдовства.

Казалось, Диск громко, по‑человечески вскрикнул, когда рассекал эти зловещие пуповины; вспышка, гуде‑кие лопнувшей невидимой струны – и оружие вернулось к Хагену; но на блестящей поверхности Диска появилось несколько темных пятен окалины.

Наполовину обезглавленное каменное тело рухнуло на Хрофта, придавив того к снегу; но зловещее гнилостно‑зеленое мерцание исчезло, и Отец Дружин смог пошевелиться.

Волшебница рванулась в сторону, словно оборвавшая привязь дикая лань, над головами сражающихся лопнула зеленая молния, завитая диковинной спиралью.

Теперь Дальние не мешкали. Они оказались лицом к лицу сразу с тремя противниками, каждый из которых в отдельности стоил их немалого войска; но безликие воины недаром слыли обладателями самых загадочных сил в пределах Упорядоченного.

Колонна из зеленых спиралей вновь пришла в движение, явно нацеливаясь на Хрофта, который все еще барахтался, пытаясь сбросить с себя неподъемную тяжесть каменного тела; вокруг Сигрлинн взвился целый хоровод искр зеленого пламени и, хотя огнистая пыль гасла, не достигая волшебницы, руки ее вновь бессильно опали, и она не могла сотворить ни одного Наступательного Заклятья. Остальные одиннадцать воинов Дальнего устремились на Хагена.

Вырвавшийся на два шага вперед, безликий великан медленно сложился пополам с рассеченной надвое грудью, Диск вернулся в руки Хагена, тот приготовился нанести еще один удар, но тут увитая спиралями змееподобная живая колонна вновь дотянулась до Хрофта. Тот попытался неловко отмахнуться мечом, который до этого каким‑то чудом умудрился подобрать с истоптанного снега, однако удар пришелся вкось, клинок соскользнул, не причинив ущерба; и даже сам пресветлый Ямерт не смог бы сказать, что стало бы с Отцом Дружин в следующий момент, не встреть оружие Дальних на своем пути яростный Диск, посланный Хагеном.

Раздался оглушающий гром, словно ударил колоссальный набатный колокол; зеленоватые сплетения затряслись, как в лихорадке, из рассеченных спиралей хлестала зеленопламенная кровь. Переломившись в том месте, где ее надрезал Диск, колонна рухнула, выжигая до черного пепла мигом обнажившуюся из‑под снега землю.

Дальние не обратили на это внимания. Невидимые железные кулаки разом грянули в грудь хединсейского тана, его отшвырнуло, в глазах все помутилось; он упал на спину, но пальцы Хагена, казалось, окаменели, уцепившись в бесценный Диск.

На помощь упавшему тану бросились его люди, длинноногий Исунг груд в грудь сшибся со стремительно надвигавшимся воином Дальнего; но меч дружинника, хоть и был гномьей работы, переломился от могучего удара о каменную голову противника; получив толчок, воин упал на одно колено...

Не обделенный силой дружинник Хагена поднялся бы, имей он дело с человеком, гоблином, эльфом, троллем или кобольдом, но перед ним стоял Дальний, и ничтожная плоть жалкого Смертного ничуть не интересовала каменное существо.

Волосы стали дыбом на голове тана: он впервые в жизни испытал давящий, обессиливающий, необоримый ужас, который добирался до самых глубин его сознания, лишая сил и воли к борьбе. Из незримой глотки Дальнего нырвалось утробное рычание, по сравнению с которым рев насыщающегося льва из жарких пустынь Южного Хьёрварда показался бы нежной колыбельной. Зеленый луч, вырвавшийся из середины лба воина Дальних Сил, коснулся того места, где под непробитой кольчугой упругими толчками билось живое человеческое сердце. У Исун‑га вырвался короткий сдавленный вопль, и воин рухнул в снег. А затем очертания его тела словно бы размылись, расплылись – а может, это лишь показалось Хагену? – и над грудью поверженного медленно поднялся неяркий огонек, похожий на бабочку с огненными крыльями; крылья вздрогнули раз, другой, и бабочку подхватил зеленый луч Дальнего, быстро втянувшийся обратно в голову неведомого создания. Слуга Дальних Сил издал непередаваемо низкое ворчливо‑удовлетворенное бормотание; он резко выпрямился, и тут в Хагена ударило по‑настоящему, так, что затрещали все кости и на миг Ученик Хедина даже лишился сознания. Он готов был поклясться, что видел, как душа его верного соратника оказалась пожранной неведомым существом, которое непонятно даже, как можно убить, – и от этой проглоченной души силы воинов Дальнего многократно возросли.

Уже не одиннадцать – десять высоких, лишенных лиц каменных созданий надвигалось на тана – одиннадцатый, с разрубленной грудью, все еще сидел на снегу, но и он уже начинал шевелиться. Сигрлинн по‑прежнему отчаянно боролась с зеленой пылью, которая упорно липла и липла к ней, и на ее помощь рассчитывать не приходилось.

И, наверное, тут бы и принял свой конец Ученик Мага Хедина, если бы не Орк. Вожак гоблинов не боялся ничего: ни эльфов, ни Магов, ни Богов, ни людей, он хотел лишь одного – спасти свое племя от полного истребления; хединсейский тан являл собой единственного союзника на всей огромной и негостеприимной земле, и Орк скорее дал бы разрезать себя на мелкие куски, чем допустить, что Хаген погибнет у него на глазах.

Сразу две фигуры Дальних наклонялись над поверженным таном, когда рядом с ним неожиданно оказался неистовый гоблин.

– Берегись, они исторгают души! – прохрипел Хаген, пытаясь заставить Диск Ямерта вновь повиноваться себе.

– Пусть, у гоблинов нет души, – глухо прозвучало из‑под низкого шлема. Взлетел и рухнул вороненый ятаган.

Блестящий темный клинок еще летел к намеченной точке на шее Дальнего, а перед глазами Хагена внезапно вспыхнула вся история этого меча. Последний из клинков, что кузнецы Ракота сработали в годы его наивысших успехов, невесть как уцелевший в том вселенском потрясении, когда победившие Молодые Боги, помимо всего прочего, разыскивали и сделанное в Темных Пределах оружие, этот ятаган передавался среди предводителей народа гоблинов Восточного Хьёрварда как величайшая и единственная святыня. Его никогда не пускали в ход; и лишь Орк перед походом на Столицу Видрира дерзнул вскрыть тщательно укрытый в болотах тайник.

Могучие чары, когда‑то заложенные в лезвие Владыкой Мрака, пробудились к жизни. Ракот сплел тогда великое множество убийственных заклинаний, используя весь свой немалый талант; сплел – и забыл или же не мог повторить раз удавшийся шедевр.

Ятаган развалил напополам тело Дальнего, словно оно было не из крепчайшего неземного камня, а из мягкого масла; клинок сделал свое дело и вспыхнул блеклым ядовитым пламенем, распадаясь черным пеплом...

Зеленый луч, исторгающий душу, скользнул по широкой груди гоблина – бессильно, тот даже не пошатнулся;

и в эту секунду Хаген наконец пустил в ход свой Диск.

Еще один воин Дальнего тяжело рухнул в снег; Хаген сумел подняться. Смог освободиться и Старый Хрофт;

точно охотничий пес, Древний Бог втянул ноздрями морозный воздух, и Хаген понял, зачем – искал следы смертоносного для Дальних заклятия Ракота.

Теперь Диск Ямерта свистел, рассекая воздух, с частотой дождевых капель при ливне; не давая врагу опомниться, Хаген холодно и жестоко поразил Диском всех до единого Дальних. И хотя тела их не были убиты – жизнь вполне ушла лишь из двоих: одного, зарубленного Орком, и второго, получившего удар каменной головы сородича от Хрофта. Остальные шевелились, пытались подняться, в их движениях даже прослеживался смысл и целенаправленные усилия, это не казалось предсмертными судорогами. Однако зеленое сияние вокруг Сигрлинн погасло. Волшебница опомнилась быстрее всех:

– Уносим ноги, сейчас их здесь будут полчища! Вставай, Хаген, вставай, бери этого гоблина; бегом, все бегом! Прочь отсюда!

– Нельзя ли закрыть им дорогу? – хрипло осведомился Старый Хрофт.

Сигрлинн отрицательно покачала головой; глаза ее метали молнии.

– Заклятие слишком сильно. Я закрепила его так, что и мне самой теперь потребовалось бы несколько дней, чтобы уничтожить проход в Ледяную Бездну из обиталища Дальних... Но хватит болтать! – Она даже притопнула. – Бежим отсюда, как можно скорее, бежим!

– Сейчас. – И Хрофт вновь попробовал крепость своего Золотого Меча на мертвом каменном теле убитого Орком воина Дальних Сил. На сей раз клинок не подвел, и вскоре, раздробив тела двух лишенных жизни врагов на несколько крупных кусков каждое, Хаген и его спутники заторопились прочь из проклятой котловины. Они бежали по широкой полосе, вытоптанной войском Хединсея, и уже достигли противоположного гребня, когда за их спинами что‑то неистово засверкало, словно там яростно впивались в землю мириады зеленых молний.

– Не смотри назад! – опережая желания Хагена, крикнула Сигрлинн. – Не оглядывайся! Это вторжение! Нам их не остановить! Скорее, пока они не учуяли, куда мы скрылись из этого Мира!

Она так и не дала Хагену задержаться и обернуться.

Потом был безумный бег среди торчащих льдин; Ученик Хедина безошибочно чувствовал затылком настигающую их смерть. Ему казалось, что он видит памятную котловину, только снег в ней весь исчез под сплошным потоком безликих каменнотелых воинов...

Прямо перед ними в продуваемом свирепым ветром воздухе ровно и спокойно горела золотистым огнем тонкая, протянутая от земли до неба нить. Ворота в родной Мир Большого Хьёрварда.

– Скорее! Эти псы вот‑вот будут здесь! – оглянувшись, крикнула волшебница.

Гоблины и люди один за другим шагали прямо на золотую черту и исчезали; вскоре в Ледяной Бездне остались лишь трое – Старый Хрофт, Хаген и Сигрлинн. Ученик Хедина по‑прежнему не доверял спасенной ими чародейке, и потому на огненную нить он шагнул последним, сразу же за ней, держа наготове Голубой Меч.

...Теплый морской ветер коснулся заиндевевшей брони;

над головами непривычно ярко пылало хединсейское небо, до боли знакомые очертания башен вздымались справа и слева; Хаген и его спутники стояли на просторном дворе крепости, а последние из вырученных ими воинов уже скрывались в распахнутых воротах глубоких подземных убежищ.

Но слух терзал жестокий вой, доносившийся откуда‑то из‑за стен, со всех сторон; Хаген не мог ошибиться:

трубили атаку. В небе промелькнул стремительный крылатый силуэт, со спины летуна приветственно взмахнул рукой Ракот, его алый плащ вился за ним, словно лоскут пламени, а навстречу Хагену и прочим через крепостной двор бежал сам Хедин.

Бежал – и внезапно замер, словно налетев на невидимую преграду, когда увидел Сигрлинн. И доли мгновения не прошло, а воздух вокруг него задрожал от могучих защитных заклятий вкупе с накапливаемыми для испепеляющего удара силами. Хаген мог оценить быстроту своего Учителя.

Оценила и Сигрлинн.

– Сильно и ловко, Хедин, – криво усмехнулась она одними губами, глаза оставались темными и полными гнева. – Но я не собираюсь сейчас тягаться с тобой – если, конечно, ты не решишь испытать себя.

Маг откровенно оценивающе взглянул на нее и отвернулся, не удостоив и словом. Его рука обняла за плечи Ха‑гена и Хрофта.

– Я счастлив, что вы вернулись. – Голос Хедина дрогнул. – Было жарко?

– Я бы сказал, весьма холодно, – буркнул в ответ Старый Хрофт. – Эти Дальние там едва всех нас не прикончили...

– Хорошо, сейчас поднимемся и все обсудим. – Хедин кивком указал на верх Главной Башни. – Пойдемте, сейчас здесь тоже будет... немного шумно.

– А она? – мотнул головой в сторону волшебницы Хаген.

– Она? Не беспокойся за нее, уж она лишилась сейчас почти всей силы.

– Мог бы и промолчать насчет этого, – с холодной яростью обронила Сигрлинн.

– После того, как ты чуть не убила меня там, на Дне Миров? – в упор спросил Хедин; однако волшебница не отвела взгляд, а лишь презрительно усмехнулась.

Их беседу вновь нарушил рев бесчисленных рогов, и Хедин поспешил увести всех внутрь.

– Маги моего Поколения пытались сделать воздух каменным, – чуть усмехаясь, рассказывал он, когда все шли по винтовой лестнице в его покои. – Пришлось повозиться...

– И как же ты справился? – ядовито осведомилась Сигрлинн.

– Я что‑то не пойму. – Хедин внезапно остановился. – Ты думаешь, я стану рассказывать обо всех этих вещах прямо тут, при тебе? Я еще не обезумел. И не думай, что меня остановит то, что ты не можешь сейчас по‑настоящему сопротивляться. Я хорошо помню, как все было! – Его щека дернулась, и он отвернулся.

В молчании они поднялись еще на несколько этажей;

неожиданно Маг остановился подле ничем не примечательного участка стены.

– Тебе сюда. – Он иронически‑учтиво посторонился, пропуская волшебницу вперед. – Не бойся, это ненадолго. Я не Мерлин, у меня нет привычки пытать или мучить.

Каменная кладка на глазах подергивалась туманной рябью, мощные обтесанные глыбы таяли в воздухе; открылась полукруглая арка и за ней – небольшая комната без окон: но освещенная ровным магическим светом. Пол и стены покрывали богатые ковры темно‑алого цвета, на столе Хаген увидел изящную серебряную вазу с фруктами.

– Побудь пока здесь. – Волшебник повторил приглашающий жест. Сигрлинн опалила его яростным взглядом – как же, ее, вторую по силе в Поколении после Мерлина, сперва умыкнули, точно зазевавшуюся деревенскую девку, какие‑то там Дальние, а теперь вот сажает под замок собственный былой любовник! Однако выбора у нее не осталось, она молча прошла в покой, более напоминавший тюремную камеру, и стена сомкнулась за ней.

Хедин долго возился, опутывая вход сложными Охранными Заклинаниями; наконец закончив, он повел Ха‑гена и Хрофта наверх.

– Не хватало только ей увидеть Читающего, – ворчливо заметил Маг.

Хагена, однако, не оставляла тревога. Он уже догадывался, что за стенами Хединсейской Крепости стоит войско Замка Всех Древних. Предстояло жестокое сражение, магический поединок, и зачем нам эта волшебница в цитадели, она спокойно сможет вычислить все хитросплетения защитных чар, что окружали остров... Хотя с другой стороны – не отпускать же Сигрлинн восвояси!..

– Учитель, она не сможет выбраться? – не удержался все‑таки от вопроса тан.

– Нет. Дальние лишили ее почти всех сил, она в состоянии творить лишь самые несложные заклятья и управлять совершенно незначительными силами, – ответил Маг. – Но я зачаровал ее так, как будто она попала к нам в руки полной сил. Ей, чтобы стать прежней Сигрлинн, необходимо добраться до ее дворца в Джибулистане... а потом еще отправиться кое‑куда, но да уж я постараюсь, чтобы она задержалась тут подольше.

...Когда тан закончил свой рассказ, за стенами в третий раз грянул вражеский сигнал атаки.

– Долгонько они ждали, – заметил Старый Хрофт, поднимаясь и поправляя меч. – Должен сказать, что хотя я промерз и устал, но отнюдь не прочь подраться еще! Я давно уже так славно не сражался!

– Хрофт, тебе пора спешить к войску, в Хранимое Королевство, наши воины там и так уже долго оставались без предводителя, – покачал головой Хедин в ответ на юношески‑запальчивую речь Отца Дружин. – Здесь и твой, и мой меч бессильны. Если дойдет до рукопашной... тогда уж лучше самим броситься в пасть какому‑нибудь чудищу Хаоса или самому Неназываемому.

– Никогда не понимал в этом вас, Магов, – пожал могучими плечами Владыка Асгарда. – По мне, смерть на поле брани куда милее. Когда вокруг свистят клинки и валятся тела... то и смерть, коли она суждена тебе, приходит легко и незаметно. Странно, что нужно говорить тебе такое!

Нет, я остаюсь. А с войском ничего не случится. Я отдал все необходимые распоряжения. Гномы уже собирались уходить в свои горы, табунщики Рогхейма – обратно в степи. Оставались гоблины, тролли и люди, но для них я подыскал недурное убежище.

Хедин покачал головой, но возражать не стал, Хаген же не мог скрыть своей радости. Наспех собранные отряды Хрофта выполнили свою задачу и теперь могли рассеяться и укрыться, а вот иметь рядом такого бойца, как Отец Дружин, – считай, половина успеха!

И тут их мирная беседа оказалась прервана самым неподобающим образом. Перед окном покоя появился некто с четырьмя кожистыми крыльями, и жуткая, усаженная клыками пасть прошепелявила:

– Они двинулись.

– Спускайся вниз, Хаген. – Хедин поднял на Ученика тяжелый взгляд. – Ваши мечи понадобятся не скоро – я надеюсь, вообще не понадобятся.

– Я должен видеть, – упрямо опуская голову, возразил тан. Едва ли не впервые в жизни он возражал наставнику. Как разительно не походил сейчас этот гордый воин на ту жалкую побирушку, что Судьба сделала его матерью!

Поколебавшись, Маг уступил.

– Только не мешай мне,, – распорядился он. – Будь где‑нибудь поблизости, чтобы если понадобится... – Он не окончил фразы. За узкими бойницами покоя завыло, загрохотало и заулюлюкало тысячами голосов, дневной свет померк, по краям неба заплясали безумные многоцветные сполохи.

Маг поспешно повернулся к Читающему, Хаген же и Хрофт, не сговариваясь, бросились по узкой лестнице вверх, на дозорную площадку.

С вершины острой, как клык дракона, Главной Башни открывался вид на все четыре стороны: вознесенное высоко вверх строение господствовало над всем островом. Сгустившаяся на горизонте сплошная полоса вражеских судов пришла в движение, изогнулась и поползла на них. Отдельные корабли вырывались вперед, но тан нигде не смог заметить разрыва в неприятельском строю. Бесчисленное множество людей пожирало небо и море; крылатые легионы Замка Всех Древних поднимались почти к самому солнцу. Тан увидел, как через лазурь наискось метнулся Ракот в своем огневеющем плаще; его отряды пока не двигались.

Собранные Магами Поколения рати приближались;

уже можно было различить детали оснастки кораблей‑Морские суда походили на те, что так неудачно пытались атаковать Хединсей несколько дней назад – высокие, крутобокие, многомачтовые, с розовеющими парусами; в промежутках между ними двигались длинные желтые галеры, влекомые вперед огромными морскими зверями, смахивавшими на китов, но обладавшими перепончатыми лапами, громадными, торчащими из пастей бивнями и острыми, высокими костяными плавниками. По воздуху плыли удивительные сооружения, мерно взмахивавшие огромными крыльями, обтянутыми холстиной, в некоторые были запряжены гигантские орлы. Еще выше парили небольшие драконы, крылатые волки и иные существа, спешно собранные их повелителями, чтобы умереть в кровавой битве, цель которой была непонятна подавляющему большинству воинов, собранных под знамена Замка Всех Древних.

Страх ледяной змеей вполз в сердце Хагена. Впервые против него шла такая сила. Сколько мог привести с собой Ракот?.. И разве могли его слуги выстоять против объединенной мощи неведомого множества Миров?..

Маги безжалостно гнали первые ряды своих смертников прямо на убой; Хаген понял происходящее так, что они пытались выяснить таким образом силу колдовской защиты вокруг Хединсея. Однако его Учитель не торопился, ряды кораблей подходили все ближе и ближе, и Маги не выдержали первыми.

За самыми дальними рядами их войска, на горизонте, из мглы возникли четыре ярко‑рыжих пламенных смерча. Полки Замка Древних поспешно расступались, давая дорогу огненным гигантам. Пламя поднялось до самых небес, теряясь в ослепительном сверкании небосвода. Против Хедина, чьим излюбленным оружием всегда было Великое Огненное Заклинание, применили создания той же пламенной стихии, только еще более мощные – Хаген явственно ощущал громадную колдовскую силу, вложенную в испепеляющие колонны, приближавшиеся с севера, востока, юга и запада.

«Да, – невольно подумалось ему, – сейчас здесь и впрямь станет жарко», – и мысли внезапно оказались целиком заняты Ильвинг и сыном. Его гордая супруга не захотела покидать обреченный жестокому штурму остров...

Смерчи миновали боевые порядки вражеских полков, быстро приближаясь к береговой линии; их подножие окутывали клубы пара. В дополнение к ним прямо в зените над островом начала медленно обрисовываться исполинская темно‑серая воронка; хобот, готовый засосать все обломки, стал медленно спускаться к Хединсею.

Учитель по‑прежнему бездействовал, но Хаген знал, насколько обманчиво бывает это молчание хитроумного Мага.

Ракот поспешил отвести свои летучие полки подальше от страшного хобота; он был еще далеко от земли, но кожей лица Хаген уже чувствовал резко усилившиеся токи воздуха.

И тогда Учитель хединсейского тана ответил. В отличие от своих противников, он не пытался противопоставить им собственные огненные реки или океанские валы. Как всегда, догадался Хаген, Маг ударил по самому уязвимому в любом Наступательном Заклинании – по магическим скрепам, что объединяют силы, не давая им распасться. И подобно тому, как в Астрале вспыхнул бесполезным заревом огненный клинок Мерлина, все четыре грозных смерча обратились в бесформенные пятна горящей на воде жидкости. Хаген понимал, конечно же, что подобное было бы невозможно без Читающего – который и оказался тем секретным оружием его Учителя, которого так страшились все ревнители мертвящего Равновесия.

Та же судьба постигла жадно тянущийся зев настоящего смерча. Первый магический удар Хедин отразил играючи. Хаген понимал, что враги уже совершили роковую ошибку, пытаясь одолеть Хединсей поодиночке. Сумей они организовать одновременную атаку Алчущих Звезд и Духов, Лишенных Тел, – цитадель вряд ли бы устояла.

Остатки огненных смерчей отгорели и потухли; войска Замка Древних вновь двинулись вперед, и Хагена неприятно кольнуло: что‑то уж слишком бодро и быстро пошли они... после такой неудачи Маги просто обязаны были остановиться, посовещаться, попытаться что‑то придумать... Их противник легко отразил первый натиск – а они и бровью не повели!..

Словно ничего и не случилось, отряды Замка приближались к берегу Хединсея. Тан с трудом сдерживался, чтобы не послать по местам арбалетчиков и прислугу метательных машин; какой был соблазн встретить вражеские корабли градом камней, стрел и копий!

Потом воздух перед стенами цитадели внезапно заполнило голубоватое мерцание, словно пошел густой мягкий снег странного цвета; и тут уже Хедин ответил куда быстрее. Хаген понял, что Маги Замка пустили в ход некий яд, чтобы выкурить спрятанных слуг Ракота; этот яд, очевидно, был безвреден для людей, но гибелен для порождений Тьмы – если только Маги тоже не отбросили Закон Древних, запрещающий убийство Смертных.

– Ай да Хедин! – прохрипел Хрофт, тоже наблюдавший за битвой, затаив дыхание. – Как он вычистил эту отраву!..

Море тем временем словно бы вскипело вокруг острова. Хаген подумал, что происходящее больше всего похоже на дождь, отчего‑то пошедший снизу вверх. Частицы Морской Стихии поглощали голубоватые хлопья и вновь оседали, но теперь – черной пушистой пеной на прибрежные камни.

– Не завидую тем, кто вдохнет этой пыли, – покачал головой Хрофт, глядя на странный налет, покрывавший берег.

Заклятья Хедина всякий раз оказывались короткими и разящими, словно изящная рапира, проникающая сквозь кольца любого доспеха; Маги Замка Древних, однако, вновь не выказали никакой растерянности – их армада опять поползла вперед, на сей раз много быстрее. Всем судам дул попутный ветер, даже если они двигались одно навстречу другому; над головой Хагена исчезла небесная лазурь, скрытая мириадами мерно взмахивавших крыльев; лишь замершее солнце еще светило, озаряя поле сражения. Слуги Ракота, как будто бы в панике, опустились почти к самым башням и скалам острова, всем своим видом обнаруживая крайний испуг.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 242526 27 28 29 Следующая ⇒