ГЛАВА III 2 страница

Яростный, но бессильный стон, очень похожий на человеческий, раздался откуда‑то из замерших извивов обезглавленного тела, и ледяная змея рухнула в снег, неподвижная.

Хаген с трудом высвободил своего спутника из страшных объятий.

Едва придя в себя и отдышавшись. Старый Хрофт склонился над двумя лужами желтоватой слизи – остатками глаз чудовища.

– Они созданы руками чародея, – уверенно сказал Отец Дружин. – Я хорошо знаю этих милых зверушек. Как правило, они весьма осторожны, и, поскольку обладают началами разума, им порой можно втолковать, что лучше не драться, а мирно разойтись каждому своей дорогой. Но этим созданием владел какой‑то дух. Ты изгнал его, разрубив эти обиталища. Не завидую твоим людям, если они уже успели повстречаться с подобным созданием!

Хаген молчал, мрачно вытирая снегом клинок. Он думал о том, что обещал своим воинам отдых в том прекрасном месте, где им посчастливилось пробыть сутки перед штурмом Авалона, о своих словах, что Маги не убивают Смертных посредством собственного колдовства. Жаркая волна стыда и горечи затопила Хагена с головой, он застонал сквозь до боли сжатые зубы. Счет, который он рано или поздно предъявит Мерлину – или умрет, – достиг небывалой величины.

Тем временем Отец Дружин, не теряя времени, отыскал в снегу свой меч и стал пытаться изнутри вспороть шкуру змеи.

– Помоги! – повернулся он к Хагену. – Если ты сделаешь себе доспех из этой чешуи, тебе не страшно никакое оружие, сделанное руками людей, эльфов, гномов или троллей. Я слышал, что даже Исторгающий Души Жезл, который мы отбили у Крылатого Стража, не одолеет такой защиты. – Хрофт коснулся Жезла, тщательно завернуто‑I о в воловью кожу и заткнутого за его пояс.

Хаген внял разумному совету, но и вдвоем им пришлось изрядно потрудиться, пока они не отодрали здоро‑иый кусок неподатливой чешуи. Старый Хрофт заботливо убрал ее в заплечный мешок, и они двинулись дальше.

– Не думаю, чтобы теперь перед нами открылась чис‑гая дорога, – пробормотал Хрофт через некоторое время, останавливаясь и всматриваясь в даль. Горизонт по‑прежнему скрывали рои падающего снега, и никакое из ведомых Хагену заклинаний не могло пробиться сквозь эту завесу.

– Не пытайся – только зря потеряешь силы, – заметил Хрофт. – Это место никто не укреплял специально, но этот снег – как раз против равного тебе по силам; похоже, тут у Мерлина тюрьма для колдунов‑людей!

Хаген не совсем понял последние слова своего спутника и уже хотел переспросить, но тут Отец Дружин внезапно схватил его за руку:

– Там, впереди! Смотри!

Незаметно для самих себя они оказались на краю огромной котловины; прямо из‑под ног начинался плавный спуск вниз. На склонах не было видно ни единого ледяного ропака, и издали вся котловина казалась похожей на исполинскую белоснежную чашу – такую идеальную форму имели ее откосы.

Однако призрачное мерцание снежных покрывал нарушала черная шевелящаяся масса – там, на самом дне. Сквозь проносящиеся то и дело снежные заряды Хаген увидел впереди своих людей и гоблинов.

– Хрофт! – Хединсейский тан уже готов был ринуться вперед, впервые в жизни, наверное, потеряв голову от радости, но Отец Дружин вцепился ему в плечо.

– Ты что, совсем ослеп?! – рявкнул он, указывая на противоположный край котловины. – Смотри!

И, когда тан увидел, у него, не знавшего раньше страха, обмерло сердце.

Там, в низких клубящихся тучах, внезапно возникло странное круговое движение – как будто начинала появляться огромная воронка. Злой и сильный ветер разорвал облачное покрывало, и на Хагена глянуло бездонное темное око – за тучами скрывалась темнота, и непонятно было, откуда брался бледный сумеречный свет, разлитый под серой завесой.

Темное Око пронзила стремительная зеленая искра, за ней другая, третья... Светящийся темно‑зеленый дождь падал на изгибы сугробов, снег стал таять, повалил пар. Зеленые искры сыпались все гуще, их бесконечные вереницы сливались в линии, линии начинали завиваться в длинные спирали, и вскоре от облаков до земли протянулась светящаяся колонна. Не требовалось иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, в чем дело.

Шли Дальние Силы.

Хаген отлично помнил описание их Колонн Мощи, спасших жизнь его Учителю и похитивших прекрасную Сигрлинн. Но – зачем они здесь? Неужели они явились за его воинами?! Честь предводителя обязывала его пасть в первых рядах своего войска – если не удастся найти дороги к спасению. Он не мог вторично бросить дружину на произвол судьба.

– А теперь – бегом! – прохрипел Старый Хрофт. – Надо уходить, больше мы тут ничего не сделаем... – Он в отчаянии вцепился себе в бороду и вырвал здоровый клок волос. – Эти враги нам не по зубам, Хаген. Возвращаемся, пока из‑за вторжения Дальних не закрылись наши собственные Ворота!

– Я не уйду! – заорал в ответ Хаген, скидывая с плеча тяжелую руку Хрофта. – Если погибать – то я погибну вместе с ними! – Он отчаянно мотнул головой, указывая на своих воинов.

– Красивые слова, несчастный ты глупец! – заревел разъяренный Хрофт.

Хаген не стал его слушать. На ходу выхватывая меч, он уже мчался вниз по склону, и душу заливал долгожданный боевой азарт, тот, что пьянит, дурманит и дарует наслаждение острее и тоньше любого иного, известного в пределах Мировой Сферы. Тан бежал, почти летел, едва касаясь земли (по счастью, снег на склонах оказался неглубок), и Голубой Меч грозно сиял в поднятой руке; из горла рвался крик, но ветер подхватывал его слова, относил в сторону, так что сам Хаген не слышал собственного голоса. А за ним топал Старый Хрофт, на бегу изрыгая проклятия.

Сгрудившееся на снегу войско заметило их. Даже сквозь ветер слуха Хагена достигли изумленные, тревожные и, наконец, восторженные возгласы. Не обращая внимания на светящуюся непонятную колонну, что также двинулась вниз с противоположного края котловины, все множество воинов качнулось навстречу своему предводителю.

Тан еще не знал, что он сделает в следующий момент. Обычно он составлял подробные планы всех своих набегов, штурмов и прочего; и лишь в исключительных случаях Хаген действовал по наитию. Колонна, сотканная из туго свитых зеленых спиралей, таила в себе неясную угрозу, и он шел навстречу ей, не думая о том, чем это может грозить ему самому.

Тем временем даже самые дальние ряды воинов Хе‑динсея узнали, что появился их предводитель; Хаген с размаха врезался в толпу.

– Тан! Наш тан! Он пришел!.. Мы знали!.. Тан!.. – неслось со всех сторон. Что есть мочи работая локтями, к Хагену пробивались его тысячники вместе с неугомонным Орком, вожаком гоблинов.

– Все к тому концу! – заорал тан, не тратя даром времени и указывая направление кивком головы. – Все, все до единого – подальше от этих колонн! Приготовиться к бою! Шевелитесь, знаю, что замерзли и голодны, но если мы не отобьемся – все сгинем без возврата и черви пожрут не только наши тела, но и души! – Слышавшие, как один, содрогнулись – еще никогда они не видели своего обычно невозмутимого предводителя в таком состоянии.

В спину Хагена врезался запыхавшийся Хрофт – врезался и остановился, мотая головой и силясь что‑то сказать, пока вереницы дружинников и гоблинов текли за спину хединсейского тана. И, словно бы не было бесконечных часов отчаяния в заснеженной пустыне, воины на удивление быстро выстроили стену щитов, приготовили луки, арбалеты и копья.

– Так не пойдет, – выдохнул Старый Хрофт. – Уводи войско, Хаген! Я задержу этих, им со мной не совладать!

Однако Хаген прекрасно понимал, что Отец Дружин лжет, лжет из самых лучших побуждений, чтобы только спасти его, его и всех остальных людей, сам же готовясь принять здесь свой последний бой. Тан не мог объяснить, почему пришла к нему эта уверенность, – может, потому, что в глазах Старого Хрофта он заметил странную для Древнего Бога, почти человеческую смертную тоску и предчувствие гибели?

– Нет, – произнесли губы тана. – Мы останемся вдвоем. – И, оборачиваясь, Хаген крикнул Кануту: – Веди отряд по нашим следам! Там, где они оборвутся, – дверь на Хединсей!

Тысячник поспешно кивнул и со всей быстротой, на какую только способно было усталое, измученное, замерзшее и изголодавшееся войско, повел его прочь. Однако шли неохотно – поминутно останавливались, оборачиваясь и глядя на две постепенно уменьшавшиеся фигурки, что шагали по снегу навстречу неведомой опасности.

Первым не выдержал Фроди, за ним – Гудмунд, уже пришедший к тому времени в себя, Исунг и еще несколько десятков самых крепких душой и мужественных дружинников. К ним присоединилось с полдюжины гобли‑нов во главе с Орком. Крики и брань Канута не помогли.

Хаген, конечно же, заметил столь вопиющее нарушение своего приказа, но исправить что‑либо уже не мог: они сблизились с зеленой колонной, из которой внезапно стали одна за другой появляться высокие безликие фигуры.

Эти фигуры внушали ужас – но не своим безобразным, отталкивающим видом или ощущением исходящей от них всесокрушающей магической силы, а своей совершенной чуждостью всему живому и неживому, даже этому мрачному заледеневшему миру. Они были высоки и безлики: вместо носа, бровей, рта, глаз, подбородка взору Хагена предстала голая, ровная поверхность, точно вырубленная из камня. Их стройные и, видимо, сильные тела окутывала светящаяся аура, наподобие плащей. Никакого оружия при них Хаген не заметил.

Однако заметил другое – заметил и остановился, как вкопанный, от изумления, гнева и отчаяния: впереди дюжины этих странных созданий, в самой середине строя Дальних, шла сама Сигрлинн.

ГЛАВА II

Я торопливо шел по коридору Хединсейской Цитадели, шел быстро, почти бежал – к себе в покой, где ждал Читающий Заклятья. Бедняга, он едва не лишился чувств, когда узнал всю правду о Неназываемом...

Поднявшись к себе в Башню, я снял несколько колдовских Охранных Заклятий и отпер хитроумный, тщательно замаскированный замок. Бесшумно сработал изготовленный гномами механизм, камень сдвинулся, открывая небольшой тайник. Там я хранил все семь амулетов, доставленных Хагеном из Алтарного Чертога. Я вновь задумчиво перебрал их – веер Ямбрена, ветку Ялини, гладкий, блестящий шар Ямерта...

Мысль, посетившая меня во время разговора с Хагеном, была, в сущности, весьма проста: Молодые Боги не допускают ни малейшей небрежности, когда дело связано с неприкосновенностью их могущества. Я помнил, насколько четко и быстро они разобрались, что к чему, в дни Первого Восстания Ракота, когда он штурмовал Обетованное и был как никогда близок победе. Падший Маг рассчитывал застать их врасплох, принял все мыслимые и немыслимые меры предосторожности – но все‑таки не уберегся. Каким‑то образом Молодые Боги узнали о готовящемся и достойно встретили Темную Армию, а Ракот, в одиночку попытавшийся проникнуть в пределы самого Обетованного, еле‑еле унес тогда ноги...

Но раз мы согласились, что Молодые Боги могут оставить без внимания все что угодно, кроме покушения на свою власть, то остается лишь предположить, что либо обладание их амулетами гибельно для похитителя (или совпадает с иными намерениями хозяев Обетованного – быть может, они видят и слышат все, что происходит здесь), либо Первые Слуги Творца действительно создали искусную подделку, не способную ни на что, кроме– кроме... да, Храм‑то рухнул после того, как Хрофт сбил своим копьем амулет с алтаря! Разрушение началось именно с этого...

Я считал, что Молодые Боги обязаны были выступить против нас с Хагеном сразу же, как только войска моего Ученика взяли приступом Столицу Видрира и Диск Ямерта попал в руки Хагена. Они же не предприняли ничего. Вся наша схватка с Мерлином – не в счет, потому что Молодые Боги никогда бы не оставили дело целиком и полностью в руках Верховного Мага, если бы речь шла о серьезной угрозе их могуществу.

Я долго размышлял об этом. Читающий Заклятья толковал о том, что Боги‑де, мол, сильно разгневаны и кара их будет жестока. Неужели своим оружием они избрали эти фальшивые на вид амулеты?

Здесь я запнулся. В моих ли силах уничтожить знаменитые амулеты, средоточия силы и власти Молодых Богов в Мире Смертных (как учили нас Древние)?

Я решил начать с самого главного из амулетов. Агатово‑темный шар Ямерта покоился на горке мраморных опилок, на особом подиуме подле моего рабочего стола. Подделка? Или вражеский глаз в самом центре нашей цитадели? Или действительно средоточие великих, неподвластных моему разумению сил? Откладывать дальше решение этой загадки нельзя. Неназываемым займемся позже, когда получим о нем достоверные известия.

С превеликими осторожностями я двинул на приступ хрустальной твердыни целую армаду моих Заклятий Познания. Я пытался отыскать любую, пусть даже самую мелкую и незначительную, на первый взгляд, зацепку, ухватившись за которую, я размотаю весь клубок.

Так что же ты можешь, проклятая игрушка? Что‑то ведь в тебе раскололо каменный пол в добрых четыре фута толщиной!..

Я ждал долго, и все, как выяснилось, зря – подобно случаю с Алчущей Звездой, оказались бессильны даже самые изощренные Заклятия Познания, сплетенные Магом, а не Богом. Что и следовало ожидать. Я был готов к подобному исходу, но недаром же мы на Хединсее, подле средоточия моего могущества у нас найдется в запасе кое‑что и получше.

Я располагал временем, и, пока Ракот витийствовал во дворе крепости, встречая свои легионы, я трудился не покладая рук. Меня вновь выручила Магия Лунного Зверя – то ли ее Повелитель испытывал ко мне нечто вроде интереса, то ли просто помогал первому, кто сумел дозваться до его сознания и развеять его стотысячелетнее одиночество.

На столе между моих рук смешно возился, тыкаясь во все стороны черным блестящим носом, крошечный зверек, смахивающий на землеройку. С точки зрения Богов, я совершил великий грех – творить Живое позволено только им, это один из казавшихся нерушимыми Законов Древних, – но вот я отбросил прочь этот нелепый запрет и не ощутил никакого противодействия, тем более возмездия.

Созданное мною существо, поглотив огромный запас моих сил, было способно видеть внутреннюю суть вещей, глядя на них глазами самого Лунного Зверя. Тайные закольцованные магические силы, которые в состоянии, вообще говоря, отразить нашествие Заклятий Познания, не смогли бы укрыться от маленьких поблескивающих глазок.

Зверек подбежал к амулету, понюхал, смешно, совсем по‑человечески потрогал лапкой. В глубине агатового хрустального шара внезапно полыхнул всплеск белого света – словно блеснула дальняя молния, но мой разведчик не испугался. Он неспешно обошел глобулу кругом, хитро кося на нее то одним, то другим глазом, будто примеривался к чему‑то; а затем вдруг замер, словно отыскав наконец желаемое, и прыгнул – прямо внутрь камня. И побежал куда‑то в затянутую черным занавесом даль, по извилистым путям, прямо туда, к высокой темной горе, за которой полыхали неистовые зарницы.

Я быстро потерял его из виду; мне оставалось только ждать.

Итак, амулет Ямерта мог оказаться чем угодно, но только не подделкой. Хотя бы в этом я не ошибся. Повод слегка возгордиться – происходи все это на каком‑нибудь шутливом магическом состязании, во времена Сотворения Джибулистана, когда все наше Поколение было едино, точно стрелы в одном колчане...

А в магическом мире царила тишина. Армии Замка Всех Древних постепенно приближались – очевидно, первый налет был работой одних только Макрана и Эстери, этим объяснялась его относительная слабость. Теперь на нас двинулись полчища, но на этот счет я не беспокоился. Легионы Тьмы в состоянии задержать их на потребное мне время... По‑прежнему бездействовал Мерлин, загадочно молчало Обетованное.

Лишь один раз встрепенулся Читающий, сообщив мне о странной, небывалой волшбе, сотворенной, судя по всему, где‑то в полуночной части нашего Восточного Хьёрварда кем‑то из Смертных. Читающий в ней ничего не понял, ему пришлось показать мне руническую запись;

но и я, признаться, тогда спасовал. Гнев видел я в том заклинании, гнев и призыв к действию – но к каким силам обращался неведомый мне колдун, я не смог понять.

Я вновь повернулся к амулету Ямерта. В его глубинах – чудилось мне – виднелась странная картина: далекий пейзаж с горой, нависшей над всем Сущим, из‑за ее склона выбегала тонкая ниточка дороги. Мой зверек скрылся где‑то там, в неведомом мне Мире, – что предстало там его взору? Читающий прямо‑таки впился в свои Эфирные Шары в ожидании чего‑то невероятного – но мой дозорный не возвращался, и мы не уловили никаких следов колдовства. Лишь белые молнии по‑прежнему озаряли узкий серп неба над игрушечной горой в глубине амулета, а я мучительно ломал себе голову, где я уже мог видеть эту удивительную местность – изгибы горы казались плодами труда человеческих, эльфийских или гно‑мьих рук, а не результатом разгула воды и ветров. Неправдоподобно острые, они походили на гигантские каменные мечи, навечно замурованные в теле горы и ждущие своего часа; я смог различить пять таких «клинков». Смутные картины медленно поднимались из нижних слоев памяти, я припоминал нечто давно забытое... Мой внутренний, мысленный взор скользил по самому краю глубокой, но не бездонной пропасти, у самой моей макушки величаво плыли облака, но внизу, на дне каньона, я различил дома, покосы, поля, даже фигурки людей и коров – мирный, обжитый край... Да! И слева, над невысокой горной цепью, господствовала эта вершина! Та самая гора, что предстала сейчас в хрустальном шаре амулета! Со мной тогда была Сигрлинн... и кто‑то еще... Макран? Или сам Мерлин?.. Это еще в нашу бытность Учениками Древних... Но только что же все это значит? Что за Мир у нас под ногами, при чем тут эта странная гора, зачем мы вообще там оказались?.. Я старался, как мог, использовал даже несколько сильных заклятий для пробуждения воспоминаний – но безуспешно. Мое собственное сознание обратилось против меня.

На дороге, ведущей из‑за горы, появилась движущаяся точка – мой прознатчик возвращался. То, что он так легко оказался внутри хрустального шара, было неудивительно – какие преграды из ткани Сущего смогут остановить существо, созданное из лоскутьев Света, сшитых нитями Тьмы? Ведь вполне возможно, что мои глаза видели лишь обманную, ложную форму амулета, на самом деле являвшегося сложнейшей комбинацией разнообразных магических сил, свернутых в кольца и закрученных в вихри... Мой зверек просто отыскал небольшое пространство меж ними, куда и смог протиснуться.

Пока мой посыльный приближался, я попытался еще раз сосредоточенно обдумать увиденное. Итак, амулет не фальшивка. Он напоминает или ворота в некий тайный мир, куда обычно нет доступа ни людям, ни Магам, или содержит в себе запечатленное отражение подобного места. Зачем было Ямерту помещать подобные изображения в такой предмет, как предназначенный для Храма амулет? И откуда эти странные воспоминания, что ожили во мне при виде очертаний горы в хрустальной сфере? Не следует также забывать, что амулет может и выдать все мои тайны Молодым Богам – или, скажем, гостеприимно открыть ворота Хединсея их подручным...

Моя подозрительность, конечно же, тотчас подтолкнула к некоторым мыслям, в том числе к такой: где‑то в пределах Великой Сферы Миров существует некое потайное место, куда приходят... – непонятно зачем, но да ладно! – одним словом, куда приходят Маги. Или их туда приводят – когда они только лишь начинают свой путь. После посещения... гм... ну, скажем, святилища – все воспоминания о пережитом там старательно изгоняются из внешней памяти, оставаясь лишь в самых глубинных ее пластах, откуда их не поднять никакими заклинаниями.

А что, если... Источник Миров! О нем упомянула Сигрлинн, то ли заманивая меня в ловушку, чтобы вызнать мои истинные намерения, то ли всерьез полагая, что я могу пробиваться туда. В ту минуту слова ее не вызвали во мне ничего, кроме праздного мимолетного удивления, – хватало, мягко говоря, куда более насущных забот, – но теперь я замер, отчаянно пытаясь выжать из памяти еще хотя бы малую толику сведений о том странном месте, где я побывал совсем еще зеленым Учеником.

Источник Миров, Источник Миров... не оттуда ли началась та мощь, что вкладывалась Молодыми Богами в Хранимое Королевство? Но тогда как мог Хаген так легко и просто овладеть амулетом? Никогда не поверю, что все дело лишь в пренебрежительности Молодых Богов, опрометчиво отправивших защищать Храм лишь одного Крылатого Стража Обетованного. И что же это тогда за канал Силы, если никакими – ни общепринятыми, ни моими специальными или особыми, Ракотом созданными, – заклинаниями его не удается обнаружить? Если Читающий не видит никакой волшбы, творимой этим амулетом?

А если предположить, что силы амулета настолько хорошо запрятаны, что никакие наши усилия не могут выявить их... тогда я действительно ничего не смыслю ни в магии, ни в колдовских войнах, ни в самих Молодых Богах. Уже несколько раз по моему Плану они обязаны были вмешаться в происходящее – а Обетованное бездействовало, никак не проявляя своих сил и, следовательно, не давая мне познать их.

Я окончательно запутался и поэтому почти с облегчением ощутил легко& касание – невесомый зверек аккуратно вспрыгнул мне на руку. Я осторожно погладил его указательным пальцем – он едва слышно, но довольно фыркнул – и небольшим коротким заклятьем слился с его памятью.

...Вымощенная древними, выкрошившимися плитами дорога вела в обход крутого горного склона, взметнувшегося вверх на невообразимую высоту; вершина горы царапала небесный свод. Сверкали зарницы, небо бесшумно озарялось призрачно‑белым светом, точно кто‑то развертывал покойницкий саван. По обочинам дороги стояли кряжистые дубы; их явно кто‑то сажал намеренно – они были все одного возраста и отстояли друг от друга на совершенно одинаковом расстоянии. Одетые темной листвой ветви были полны странной жизнью: многорукие хвостатые существа с крошечными головами и огромными глазами на плоских мордах перемахивали с одного сука на другой, время от времени начиная что‑то хором вопить, обращаясь на неизвестном языке к бегущему по дороге существу, чьими глазами я видел сейчас все происходящее. В этих воплях слышались угрозы, но больше предостережения; так я понял их.

Дубы на обочинах внезапно кончились; дорога вплотную подошла к подошве горы. Глаза существа поднялись вверх – каменистые темно‑серые склоны уходили куда‑то ввысь, безжизненные, голые, лишенные малейших признаков растительности или трещин – сплошной серый монолит, ничего больше. Взгляд разведчика скользнул дальше, уперевшись в косматый слой облаков. Здесь не чувствовалось замкнутости, давящей ограниченности погреба или подземного каземата, не то что на Дне Миров; за облаками зверек вторым зрением видел небо, звезды (рисунок их созвездий показался мне странным) и черную беспредельность безвоздушных пространств... Это выглядело как обычный Мир из бесконечного ряда Великой Сферы – однако что‑то определенно подсказывало мне, что сходство это – только внешнее. Ведь мой посланец не покидал пределов амулета!

Зверек вновь двинулся в путь. Пока ему не встретилось никаких следов магии, что могла бы заключить этот мир в небольшую хрустальную глобулу. Даже когда дозорный пересек границу амулета, то, оглянувшись, он увидел лишь убегавший вдаль узкий тракт да ровные ряды дубов справа и слева от него – и никакой магии.

Над его головой оказалась одна из граней, так смахивавших на клинки. Я не ошибся – это действительно очень напоминало меч. Я готов был поклясться, что лезвие заточено до немыслимой остроты, так что сможет разрезать даже случайно упавшую на него пылинку или потерянное налету птицей перо. Совершенно прямое, каменное лезвие устремлялось ввысь, теряясь в облаках.

Осмотрев как следует странное место, мой зверек побежал дальше. За горой открылась широкая долина, с плавно повышающимися к горизонту краями; за неширокими полосами леса там вздымались в поднебесье отвесные скалы.

Через долину текла узкая спокойная речка, впереди виднелась деревня – красивая, зажиточная, никакого сравнения с нашим Восточным Хьёрвардом, за исключением, пожалуй, лишь самой южной его части. Двухэтажные дома вытянулись вдоль чистых, мощенных бревнами улиц; люди в добротных одеждах неспешно занимались своими делами, обычными для обитателей тысяч и тысяч деревень во всех разнообразных Мирах.

Свечерело. Небо над селением по‑прежнему полыхало зарницами, но не похоже было, чтобы они хоть в малой степени беспокоили здешних обитателей; однако уже и это не занимало моего посыльного; как охотничий пес по свежему следу недавно прошедшего зверя, он мчался и мчался вперед, почувствовав наконец присутствие настоящей и могучей магической силы.

Незамеченным миновав деревню, зверек устремился к отдельно стоящему высокому дубу, настолько старому и могучему, что ни один из дубов Большого Хьёрварда не рискнул бы оказаться рядом с ним, чтобы не казаться малолетком; за этим же дубом чувствовались тысячи и тысячи лет.

А между его корней, каждый из которых был шире туловища лошади, клокотал Источник.

«Так вот ты какой...» – ошарашенно подумал я, глядя на бурлящую в широкой каменной чаше воду. Она переливалась разноцветными огоньками, клубился поблескивающий изнутри яркими искорками пар; переливаясь через край чаши, вода орошала корни дуба и уходила в землю.

Подле Источника, на отполированном до блеска древесном корне сидел громадного роста старик, в простом темно‑синем плаще и с белым посохом в правой руке, сделанном словно из чистейшего горного снега. Время от времени он зачерпывал воды из Источника и пригоршнями швырял ее вверх – тогда в небе вспыхивала еще одна зарница. Делал он это, по‑моему, просто от скуки или для удовольствия. Был он худ, костист, седовлас; руки казались коричневыми, зато глаза горели таким огнем, что заключенной в это старое тело силе позавидовали бы сами Боги.

Мой разведчик принялся шнырять вокруг Источника, распутывая замысловатый клубок сложнейших заклятий, которые удерживали в равновесии это поистине великое переплетение колдовских сил. Все чары питались силою Источника; а вот откуда брал ее он, оставалось для меня загадкой.

Но главное я уже понял. Передо мной был легендарный Источник Мудрости и его хозяин – Мимир. Имя это Молодые Маги узнавали в самом начале своего обучения, из самых первых прочитанных баллад и сказаний. Однако все эти баллады говорили об Источнике Мудрости, на дне которого покоится Залог Владыки Асгарда – или, попросту говоря, правый глаз Старого Хрофта. С тех пор над миром промчались великие бури, облик земель изменился, вернулся к Отцу Дружин и его страшный заклад. Не остался неизменным и Источник. Мало‑помалу мой соглядатай, круживший вокруг каменной чаши, смог очертить – пусть и приблизительно – удивительный сгусток первичных энергий, чьи токи пронзали земную твердь, по пути отдавая часть своей мощи Источнику. Гигантская, неописуемая, непредставимая Сила, изначально вложенная Творцом в наш Мир и с тех пор вращающаяся в нем, принимающая бесчисленное множество форм, использовалась здесь для того, чтобы пополнять запасы мощи, которой распоряжались Молодые Боги.

Разумеется, все это следовало строго доказать, проделать сложные выкладки, изучить в деталях использованные системы преобразующих заклинаний... Мой посыльный добросовестно собирал все сведения, какие только мог, и всем этим я с интересом бы занялся... на досуге. Сейчас главным было другое. Амулет Ямерта каким‑то образом связан с Источником Миров... и что из этого следует?

Словно отвечая на мой молчаливый вопрос, зверек осторожно подобрался к краю каменной чаши. Страж Источника, по всей видимости, ничего не заметил – посвистывал себе в густые белые усы да зажигал в небе одну зарницу за другой...

Я увидел кипящую поверхность воды. Несмотря на лопающиеся пузыри, дно было отлично видно; и там, на дне, я увидел аккуратно выложенные в ряд семь амулетов. Семь точных копий тех, что попали к нам в руки и которые Молодые Боги так и не бросились выручать – на что я рассчитывал.

С глаз моих спала пелена; я стиснул зубы, чтобы не застонать от жгучего стыда. Нас провели, провели, как детей, и теперь хозяева Обетованного надрывали, наверное, животики, следя за нашими неуклюжими попытками вызвать их на бой! Яснее ясного стало мне, что настоящие амулеты, связь Сущностей каждого из Молодых Богов с неиссякаемыми запасами Силы, – там, в потайном месте, в не доступном ни для Магов, ни для Смертных месте... куда мы, наследники волшебства Древних, молодые колдуны, попадали один‑единственный раз, я не знал точно зачем – быть может, как‑то приобщиться к великой энергии чародейства, пронзающей весь Мир– А в Храме Ямерта, так неожиданно попавшем в руки моего Ученика, хранилась лишь копия амулета, непосредственно связанная с настоящим Камнем Силы. Она, эта копия, наверное, могла наделять колдовскими способностями жрецов Храма... но я четко чувствовал в тот момент, что она может и кое‑что иное. Я не мог доказать это, но не сомневался в своем чутье. Через эту копию Боги могли в любую секунду перебросить поток убийственной мощи из неиссякаемого Источника сюда, на Хединсей, испепелив весь остров вкупе с его обитателями. И уж конечно же, они все видели и слышали все, что здесь происходит.

Однако и они совершили ошибку. Они не допускали ни на миг, что я смогу разобраться в сложной системе защитных заклинаний и что мой посланец проникнет внутрь заколдованной сферы‑

И все‑таки – почему же я до сих пор не уничтожен?!

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒