НАУКА БЫТЬ СОБОЙ 9 страница

Источник силы рядом с мостом, вот почему химеры охотились на мосту. Видимо, они как-то привязаны к источнику. Значит, этим зверушкам нужна не только подкормка из человечинки. Я выбралась из воды и, одевшись, припустила к колдуну — радовать находкой.

Майорин позволил отвести себя посмотреть источник. Моей бурной радости по поводу догадки он не разделял. Я привела его к бережку, и колдун, словно кот, полез в воду. Вроде бы и надо, но очень противно. Что конкретно ему не нравилось в речке, было непонятно. Может, дело было в прохладном ночном воздухе, не шибко располагающем к купанию, может, в моей компании. Плавал Майорин хорошо, мы частенько останавливались ночевать на прибрежных полянках, и он никогда не упускал случая искупаться. Я нырнула следом за ним, показывая место расположения источника силы. Ткнув пальцем, сама поспешила отплыть подальше, третьего удара энергией мне не хотелось. Мужчина несколько раз выныривал, чтобы набрать воздуха, и скрывался снова.

— Долго ты, — сказала я, когда он вышел из воды.

— Я его закупорил.

— Что?

— Закупорил, надолго моей пробки, конечно, не хватит, но пару дней продержится. Нам больше и не надо. — Майорин потянулся, выставив на обозрение весь набор ребер.

Я опустила глаза ниже и отвернулась. Колдун это заметил.

— Любуешься?

— Было бы чем, — смутилась я. — Кожа да кости.

— На себя посмотри. — Я стыдливо одернула рубаху, подмокшую из-за сырых волос. — Может, перекусим? — Майорин натянул штаны и перебросил рубаху за плечо.

— Рубашку бы надел. — Я пошуровала палкой в костре, разворошив угли.

С темнотой пришла прохлада, водяная дымка обволакивала камыши, размывая берег. Будто еще одна призрачная река текла поверху, оседая на траве влажным дыханием. К утру она станет еще плотнее — даже село затянет в свой белый морок, чтобы растаять росой от первых прямых лучей солнца.

— Она грязная. — Колдун поежился и вытянул ладони к огню.

— Прополощи в речке, — предложила я, вставая.

Туман, испуганный пламенем, огибал нас по странной кривой, в контуре которой еще гудели самые упорные комары. Майорин недовольно отмахнулся от парочки, те даже моих травок перестали бояться, завидев аппетитно обнаженную спину.

— А потом буду ходить в зеленой рубахе? — Набрав в охапку несколько палок, я притащила их поближе к костру и пошла собирать следующую партию. — Придем в корчму, в колодезной постираешь.

— Я тебе в служанки не нанималась! — огрызнулась я, зная, что проклятый колдун просто издевается.

— А жаль, может, тогда бы из тебя что-нибудь путное вышло. — Он самодовольно ухмыльнулся и передернул плечами, комар решился и атаковал.

Поплотнее ухватив облюбованную корягу, я дернула сильнее, но толку не было. Коряга увязла намертво. Я обошла ее с другой стороны, одна из раскоряченных веток запуталась в чем-то светлом, напоминающем мочало. Распутать белесоватые, похожие на волосы, плети оказалось несложно, будто косу расплетаешь.

И вправду косу…

Инстинктивно отступив на шаг, я тихонечко протянула:

— Майорин!

Тот лениво повернул голову, но оценил мое выражение лица и поверил.

Голова была девичья и очень знакомая, особенно едва успевший зажить порез, нанесенный мной накануне. Только чуть приоткрытые глаза были мутными.

Колдун осмотрел находку и завернул длинную и малопонятную мне фразу. Впрочем, примерный ее смысл я все же уловила.

— Она? — Он осторожно закрыл девочке веки.

— Да, она.

— Значит, ты зря сомневалась. Маг здесь, и он очень не хочет, чтобы мы его ловили.

— И я не хочу его ловить, — преодолев стук зубов, сказала я. — И встречаться с ним тоже не хочу.

Мужчина, державший голову за волосы и придирчиво ее осматривающий, протянул:

— А придется. Перекус отменяется. Туши костер. — Он завернул голову в свою рубашку, завязав рукава наподобие ремня у сумки. Рубашка тут же набрякла сочащейся кровью — срез был свежим.

В деревню шли в тягостном молчании.

— Знаешь, что интересно…

— Что?

— А где тело?

Придя в свою комнату, колдун деловито развернул голову и выложил ее на загодя расчищенный стол. Под потолком сквозняк мотал световой блин, придавая комнате потустороннее бледное свечение, будто к стропилам прилипло привидение. В одной из сумок он носил кожаный пенал с многочисленными ножичками односторонней заточки, разного размера и формы. Майорин достал пенал, но пока отложил его в сторону.

Мужчина придирчиво осматривал голову, поднимал веки, глядел в открытый рот, изучая зубы и глотку.

— Смотри-ка, — он указал на открытую пасть. Над обычными клыками девушки на деснах виднелись отверстия с цилиндрическим утолщением на слизистой. — Дай мне самый тонкий нож.

Я подала. И попыталась отвернуться, лицо у девушки было прехорошенькое и совсем юное, помладше меня года на три-четыре, даже не девушка — девочка.

Майорин хладнокровно дернул меня за руку и резко сказал:

— И не такое еще увидишь, смотри давай. — Он разрезал ткань, обнажая внушительных размеров острый клык. Также колдун нашел какие-то изменения в челюстной кости.

— Надо отправить эту голову твоей матери. У нас все равно времени нет разбирать ее по частичкам.

Я облегченно вздохнула, меня мутило.

— Угу.

— Есть пойдем?

— Ну…

Пока Майорин с аппетитом поглощал поздний ужин, а я водила ложкой по тушеной репе, в корчму заглянул староста.

— О! Милсдарь маг, а я вас как раз ищу.

— Колдун, — машинально поправил Майорин, от «мага» его передернуло. — Зачем?

— Да там тело рыбаки поймали, без башки, правда, а в остальном с описанием сударыни Айрин совпадает.

— Головы нет, говорите?

— Нет, — развел руками староста. — Еще, я тут вспомнил, с месяца два назад в село мужичок перебрался, на окраине у Фроски поселился, она вроде как вдова да бездетная. Ну, любовь у них, ясно дело.

— А раньше ты вспомнить не мог?

— Так хороший мужик, справный.

— Где он? — прорычал колдун. — Веди!

— Теплая, окоченеть не успела. — Мужчина заправил за ухо черную прядь и поднялся с колен, на которые встал, осматривая Фроску, и потер ладонями лицо.

— Видел его кто-нибудь?

— Сторож видел. Говорит, по восточному тракту поехал.

— Не факт еще, что он не специально перед сторожем крутился, чтоб нас со следа сбить. Ладно, попробую на магии его поймать.

— А мне-то что делать? — спросил позабытый староста.

— А ничего, — ответил Майорин. — За деревней своей следить. Нападений больше не будет.

— Точно?

— Если только новую нечисть не разведете.

Мы вернулись к постоялому двору, Майорин кинул сторожу пару медяков и, прихватив голову химеры, заспешил к конюшне. Я увязалась следом, хотя колдун недвусмысленно намекал посидеть в уголке и подождать его там.

— Ты же велел мне учиться. — Оставаться одной не хотелось. — А голова зачем?

— А мы дорогу у нее спросим.

— Ты еще и некромантией владеешь?

— Конечно, но только некоторыми техниками.

— Какими?

— Упокоить могу.

Мы забрали лошадей, соскучившийся Гайтан все норовил поддеть гривастой головой мне плечо и обиженно фыркнул, когда неблагодарная хозяйка с маху нахлобучила на него седло. Зато после отомстил, тяпнув за палец. Нарушая все мыслимые правила, колдун проскакал пыльным смерчем по улице, чуть не сшибив с ног зазевавшихся селян. Выехав за границу, резко остановился на опушке лесочка и достал из сумки злополучную голову, от которой уже пованивало приторно-сладким душком гниющей плоти. Колдун мог бы все делать молча, но за последний год привык комментировать каждое движение.

— Химера — сочленение нескольких тел, собранных магическим способом. Чаще всего замена происходит на детальном уровне. В этом случае основные функции остаются от ядрового элемента — в нашем случае человека. Остальные мы называем дополняющими: крылья, когти, клыки, животная ярость. Спайкой в химеризации служит магия, поэтому химере требуется беспрерывная подпитка силой и мы можем их отследить.

— Хочешь сказать, за мальчишкой тянется «хвост»?

— Не совсем «хвост», — колдун слегка улыбнулся, — тянется за магом, создавшим химеру, а у нас есть химера, гм… ее часть…

— Мы сильно ранили девушку ночью, он из-за этого ее убил? — невпопад брякнула я.

— Видимо, проще было ее убить, чем тащить с собой голодную и раненую тварь. Так вот, сняв слепок с ее ауры, я могу кинуть сеть и искать аналогичные отзвуки.

В первое время я отнекивалась и отказывалась слушать все эти магические излияния, мотивируя тем, что колдовать я все равно никогда не смогу. Но Майорин был непреклонен: «Ты исток, и маги, не слишком чистые на руку, всегда будут гоняться за тобой, поэтому, чем лучше ты будешь знать их приемы, тем легче тебе будет их избегать или с ними бороться». Со временем мне становилось все интереснее, тем более что я хорошо видела сетку заклинаний и начала в ней разбираться.

— Он мог скрыть ауру, — сунула я ложку дегтя в медовые речи колдуна.

— Тогда будем действовать методом собаки ищейки, потому что, скрывая себя, он оставляет следы заклинаний.

— А если он телепортировался? — Пессимизм все вольготнее располагался в моей голове.

— Давай сначала попробуем два первых способа. В таких случаях идут от лучшего к худшему, методично отбрасывая вероятности.

Колдун раскинул сеть и потянул, посылая поисковые импульсы. Попутно демонстрируя мне пассы и знаки. Но отзвуков так и не получил.

— Ладно, давай второй вариант.

К нашему разочарованию, у мага хватило ума оставлять «ошметки» столь мелкие, что определить его местонахождение по ним было невозможно. Мы посидели, печально поглядывая на голову химеры.

— У меня есть идея.

— Может, не надо? — Майорину мои идеи обычно не нравились.

— Я пошлю кругом чистую силу. Ты по сети будешь отслеживать ее течение, где она всосется водоворотом, там и наш беглец.

— Или просто люди, или колдун недалеко проезжает, а может, зверюшка какая крупная.

— Но в химеру…

— В химеру она войдет как в обычного человека. — Майорин заглянул в глаза голове, а потом завернул в тряпицу. — Хотя… можно попробовать по-другому…

Взгляд мужчины стал сосредоточенным, тело, наоборот, расслабилось. Майорин откинул голову, будто греясь на солнце, лунный свет пробежал по черным волосам, высветил морщинки в уголках глаз.

— Пускай свою силу, Айрин, но не потоком — толчками. С паузами.

— И что это изменит?

— Человек, колдун, зверь, употребив одну порцию, больше поглотить не смогут. Химера сможет, я надеюсь, что сможет.

— Кровью надежней.

— Нет. Тогда ты не сможешь ее контролировать.

Я посмотрела на него:

— Хорошо.

— Так что встала, делай!

— А сетка?

— Сетка уже висит у тебя над головой, или думаешь, я тут загорал?

— Э… — издала я невнятный звук. — А я и не заметила.

— Вот тебе и «э», я тебе не мальчик соседский, чтобы влюбленно на меня таращиться.

— Я не таращилась!

— Пока ты со мной споришь, наш химерозаводчик отъезжает все дальше.

— Я спорю?

— Айрин!

«Ничего я на него не таращилась, и ничего не влюбленно!» — мысленно возмущалась я, но выпустила исток и с силой, будто взрывную волну, выкинула энергию. Вдруг меня дернуло и как на веревке повлекло в сторону леса.

— Закрывай! — Я качнулась. Но удержала силу.

— Давай еще. — На второй раз исток рванулся будто по намеченной дорожке, словно ко мне присосался кто-то.

— Есть. Нашел. Всё! — Но исток не хотел закрываться, ему нравилось фонтанировать.

Наконец, у меня получилось, руки дрожали, ноги тоже. Пришлось присесть на землю. Перед глазами будто прыгали зайчики, и не только солнечные. Колдун дал мне отдышаться.

— Оставайся.

— Я еду! — Я влезла в седло, меня еще шатало, но не мне же бежать, а коню. Тут, главное, в седле удержаться.

Майорин, явно недовольный моим решением, махнул рукой и ударил пятками кобылу, Потеха фыркнула и не торопясь сдвинулась с места.

— Вот упрямая скотина!

— Вот поэтому они у тебя и хромеют одна за другой, — сквозь зубы прошипела я ему вслед, но колдун расслышал.

— Я не про лошадь… — Договорившись с кобылой, он ушел в галоп. Обижаться на удаляющуюся спину было бесполезно, поэтому я поторопилась его догнать, придумывая по пути достойный ответ.

На небе ветер гонял белесые клочья облаков, меж которых то и дело, хищно скалясь, проглядывал месяц. Гайтан черной тенью несся по пыльной дороге, норовя обогнать Потеху с более тяжелой ношей на спине.

Когда впереди замаячила фигура всадника, восток уже вызолотила заря.

Колдун резко откинулся назад, держа поводья правой рукой, а левой взмахнул, затейливо сложив пальцы.

Конь мага споткнулся, сбился с шага и, истерически заржав, встал на дыбы.

Мужчина успел сгруппироваться и кубарем покатился по дороге. Невидимый мне раньше химереныш земли так и не коснулся, вовремя расправив кожистые крылья. Он плавно опустился в пыль и с диким шипением бросился на меня.

— Имилар, место. — Маг, кряхтя, поднялся, опираясь рукой о колено.

Дрессированный звереныш послушно улетел за его спину.

— Эксперимент успешный пытаешься сохранить? — Майорин остановил лошадь, руки обвисли безвольными плетями, обманывая расслабленностью.

— Что вам надо? — шипел маг под стать своему питомцу.

Колдун, не торопясь объясняться, ударил второй раз, но маг уже был готов, ловко выставив щит. Заклинание скользнуло по кромке заслона и ушло в лес. Хрупнули ни в чем не повинные сосны, парочка повалилась на землю, цепляясь за другие деревья, возмущенно заверещала белка. Руки двумя птицами спланировали в исходное положение.

— Инессцы! — дошло до мага.

Меня всегда интересовал вопрос, почему колдун никогда не пытается воспользоваться мной как истоком. Столько возможностей было, пару раз я даже сама предлагала, на что получала очень ехидный и еще более обидный отказ. Но иногда мне казалось, что ему действительно не нужен источник силы. Колдун резко сложил ладони и толкнул воздух вперед. Гайтан рванулся с места, я изо всех сил натянула повод.

Но маг успешно отразил и это нападение. Химереныш шипел, по кругу подбираясь ко мне, исток внутри заклокотал, я с трудом сдерживала силу, так и намеревающуюся влиться в мальчишку. Воистину клещ.

Высвободив ноги из стремян, я скатилась по лошадиному боку, как по ледяной горке, меч привычно лег в ладонь, легко покинул ножны и запел, рассекая воздух. Мальчишка прыгнул стремительно и быстро, я даже не поняла, что произошло. Тело соображало быстрее.

Рука колдуна взметнулась вверх, мальчишку отшвырнуло от меня, но отвлекшийся Майорин чуть не проглядел меленькие стальные листочки, летящие в его сторону.

— Майорин!

Он оглянулся и инстинктивно заслонился рукой, подкрепляя жест заклинанием. Большая часть рассеялась в пыль, но несколько первых легко прорезали тонкую застиранную рубашку. На белой ткани проступила кровь, багровыми цветами раскрашивая льняное полотно. Он даже ритм дыхания не поменял, просто опустил руку.

— Что вам надо?

— А ты не догадываешься? — Голос меня немного подвел.

— А ты кто, страж закона? — Маг не удостоил меня и взглядом, обращаясь к колдуну.

— Даже если и так. — Майорин неторопливо спешился, похлопал лошадь по крупу, отгоняя подальше.

— Вы, инессцы, захватили власть, но мы вашим законам не подчиняемся. — Маг расправил плечи, золотое зарево давало достаточно света, чтобы рассмотреть противника.

Он оказался чуть сутулым мужчиной — ровесником Майорина, на вид по крайней мере. Меча у мага не было, да и не походил он на воина, такой лучше представляется за столом с пером и пергаментом или с набором тонких лекарских ножичков над телом очередной химеры.

— Вы — это Цитадель?

— Мы — это Фарты! — криво улыбнулся маг, но тут же сник, зря он это сказал, теперь нас точно в живых оставлять нельзя. И, видно, принял решение:

— Имилар, расправься с девкой.

— Я справлюсь, — кинула я колдуну, сама не очень веря в свои слова.

Имилар бросился ко мне, окончательно потеряв все человеческие черты. Он нападал быстро и стремительно, хлопая крыльями. Я успевала только уворачиваться, оказалось, что вчера химеры показали не все свои возможности. Крыло мазнуло по лицу. Я рукавом утерла пот, пот был красным, крыло — в шипах. Кувыркнувшись назад, я с силой наддала ногами по химере, того отшвырнуло, но он выровнялся, балансируя на крыльях, и снова бросился ко мне. Вторую атаку я уловить не успела, когти уже нацелились мне по глазам, но мальчишка отлетел, сбитый огненным силовым. Майорин тяжело дышал, сзади к нему бесшумно летела волна серого песка, я узнала это заклятие, очень похожее на инесскую «стрелу тлена». Колдун не мог ее почувствовать, но угадал и вовремя откатился в мою сторону, зачем-то сграбастав меня рукой за щиколотки и больно повалив на землю. Над нами пронеслась волна раскаленного воздуха.

— Внимательней. Тут не тренировка, — шепнул он странным голосом и тут же вскочил.

— Бережешь ты девку! Твоя?

Колдун выругался.

— Лоренц Фарт! Знай имя того, от чьей руки тебе предстоит сдохнуть, инессец!

— Так ли уж сдохнуть?

— Если будешь вытаскивать ее из-под ударов. — Дохнуло тленом и озоном, будто перед грозой.

Майорин зло посмотрел на противника, усмехнулся. Я прижала ладонь к щеке, кожа горела, по пальцам бежала кровь. Силу больше ничего не сдерживало, она лилась, впитываясь в химеру. Имилар блаженно улыбался, раззявив пасть.

Я полезла в карман за мазью, но было уже поздно, маг заметил и повернулся ко мне:

— Исток! Живой, здоровый исток! Вот это да! Сокровище! — Он глумливо улыбнулся. — Да она ценнее Имилара.

— Даже не думай. — Жест был мне не знаком, но Лоренц Фарт явно его уже видел, так как напрягся и скопировал движение.

Майорин вдруг согнулся и закашлялся, маг, не желая упустить момент, тут же приблизился к колдуну на полшага. Потом еще ближе, сжимая воздух в руке, связанный с колдуном незнакомым мне заклятием. Я не выдержала первой, отшвырнула силовым потоком химеру и рванулась к магу, врезавшись в него.

Вчера на лезвие моего меча впервые попала кровь, но ни разу он еще не отнимал чужую жизнь. Как и я. Сталь прошла тело насквозь легко, как обычный нож на кухне режет парное мясо. Я открыла зажмуренные глаза и уперлась взглядом в белую радужку с черными расширенными зрачками. Майорин вырвал кинжал из тела Фарта и покачнулся. Мой меч был хорош. И с легкостью прошел насквозь, прошив Фарта и нанизав еще и колдуна, как бусины на нитку.

— Майорин!

— Все в порядке, — спокойно сказал он. — Химера. Айрин.

Но меня, казалось, прибило к земле. Имилар поднялся, пошатываясь. Стоять на двух ногах химере показалось неудобным, он опустился и на руки.

Нелепыми, длинными, но удивительно быстрыми скачками мальчишка сорвался с места. Я во все глаза смотрела, как он ко мне приближается, но не могла пошевелиться.

В пяди от меня он остановился, почти уткнувшись носом в мою вытянутую руку.

— Айрин! — От крика я будто очнулась и шагнула назад.

Колдун выбил из моей руки меч, оружие закружилось в воздухе, сияя в рассветных лучах восходящего солнца. Майорин перехватил клинок и одним мощным ударом отсек пареньку голову.

У меня подогнулись колени. Я упала в пыль, чувствуя на лице чужую еще горячую кровь. Исток пульсировал внутри, заполняя сознание, стараясь прорваться сквозь хрупкие прутья клетки моего разума. И, будто приняв единственно верное решение, мое сознание мигнуло и ушло в темноту.

Я лежала, свернувшись калачиком, вжавшись лбом в колени. В коридоре раздались негромкие голоса, кто-то прошел мимо моей комнаты, что-то обсуждая. Хлопнула, закрывшись, соседняя дверь — та, что справа. Голоса стали еще более приглушенными. Но за левой стеной стояла тишина. Я полежала еще немного, прислушиваясь. Ничего. Только соседи, здорово выпившие постояльцы, играли в кости, ставя на кон все больше и чаще. Кажется, бас выдурил-таки у тенора всю наличность, и теперь тот пошел играть в кредит. Левая стена продолжала молчать. Пойти, что ли, проверить, может, окочурился уже. И надо его похоронить. Теша себя мрачными мыслями, я поднялась с кровати и побрела к дверям, с каждым шагом ступая все медленнее. Когда дверь, будто увязая в загустевшем от напряжения воздухе, скрипя петлями, открылась, мне уже хотелось нырнуть обратно к себе, где снова свернуться калачиком на кровати. А лучше под. Но я, как смертник на плаху, сделала решительный шаг вперед, сглатывая в последний раз.

— И что ты там топчешься?

Рубашка с бурыми пятнами валялась на полу. Колдун сидел на кровати, мало отличаясь от одежки цветом и состоянием. Рядом понуро сидел на единственном стуле староста.

— Майорин?

— Что? — Он открыл глаза, сосуды в белках полопались, подчеркивая и без того белую радужку. Левая рука больше походила на неудавшуюся попытку мастера-свечника вырезать новогоднюю елочку, которыми частенько украшали богатые дома на праздник. Короткие неглубокие надрезы, будто чешуйки, пробегали по всему предплечью. Но меня больше беспокоило другое.

— Ты живой?

— А что, уже разложением разит?

— Нет пока…

Колдун продолжил отчитывать гостя:

— О подобных происшествиях нужно сразу же сообщать следящему, а не ждать, пока помощь сама придет к вам. Это ясно?

— Ясно, — огрызнулся Витяк.

— Я отправлю в Инессу отчет. И смотрящему магу тоже.

— Милсдарь колдун, а может, не надо?

— Надо. Предупреждать вас я не обязан, но предупредил. Сами виноваты.

Староста встал, потоптался около кровати, зло на меня поглядывая, а потом вышел, хлопнув дверью. Майорин проводил его взглядом.

— Давай перевяжу нормально. — Я подошла ближе.

— Отстань. Само заживет.

— Майорин! Я… — Взгляд остановился на боку, небрежно перехваченном бинтом, тонкая ткань набрякла от сочащейся крови.

— Так… поцарапала, только крови много.

— Но мне показалось, что…

— Тебе показалось. Меч прошел под кожей. Не так-то легко меня задеть. Молодец.

— Кто-то же задел, — кивнула я на белый рубец поперек груди.

— Давно, лет семь назад.

— А что с рукой?

— Да нормально все. — Он приподнялся на здоровой конечности и, будто впервые увидев, посмотрел на вторую.

— Я его убила. — Переминаться с ноги на ногу на пороге было глупо и неудобно, и я присела на краешек кровати.

— Не знаю. Может, и ты. — Может, и я. Боги, какая я дура. Кто вообще мне меч в руки дал? Подать его сюда! Чуть колдуна на тот свет не отправила, решила, будто он сам не справится. Вот верно, это не мальчик мне соседский. Я утерлась тыльной стороной ладони, стараясь изобразить внезапно пробивший меня насморк.

— В первый раз всегда тяжело, — тихо проговорил мужчина, убрав опорную руку, лег и добавил, обращаясь уже к потолку: — Зато потом одно удовольствие!

— Правда? — пропустила я шпильку мимо ушей, не сразу сообразив, что гаденько ехидный тон относится не к процессу убиения, а к моей беспросветной глупости.

— Конечно. Сначала руку отрезаешь, потом ногу…

— Чтоб тебя!

— Меня?

— А химера? — перебила я.

— Хочешь оставить голову на память?

Я хрюкнула, но продолжила покаянно изучать собственные колени и грязь на штанах.

— Айрин. Самоистязание — это участь отшельников в Луаре.

— Толку от меня никакого. Только вред, — буркнула я.

— Что с тебя взять, колдунья.

— Какая я колдунья? Всё испортила.

— Колдуны как раз все портят. У нас не было другого выхода. Силен был зараза, если бы ты не оглушила его силой…

— Оглушила?

— Ты переполнила его запас, он даже не понял, что произошло. А когда понял, было уже поздно.

— Подло.

— Подло. Но смерть часто бывает подлой. И глупой. — Колдун улыбнулся. — Айрин, рано или поздно что-то подобное должно было случиться, не с нами, так с кем-нибудь другим.

— Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду столкновение Цитадели и Инессы. Все правильно, два равносильных течения, одинаково поощряемые властью, однажды сталкиваются. Триста лет мы друг друга ненавидели, сейчас у Инессы впервые появился повод объявить Цитадель вне закона, потому что они нарушили свои же правила. И твоя мать будет первой, кто воспользуется этой лазейкой.

— Для чего? — не поняла я, пытаясь сообразить, как простая размолвка в небольшом селе может повлиять на судьбу страны, о которой с серьезной миной мне втолковывал Майорин.

— Для войны, Айрин. Войны и последующего объединения школ.

— Но зачем?

— Как тебе объяснить… Я сам не всегда понимаю зачем. Может быть, однажды я смогу ответить на твой вопрос. Зато у тебя будет прекрасная возможность опробовать свои силы, — хмыкнул он, кажется, сам не веря в свои слова.

— Как интересно! Толку-то от меня, разве что ходячим источником работать.

— А более достойная роль тебя не привлекает?

— Это невозможно, Майорин, ты же знаешь.

— Откуда тебе знать. Порой жизнь не такое выкидывает… Все воплощается, если очень хотеть.

— Даже невозможное?

— Нет невозможного. Только с желаниями надо быть поаккуратнее, а то вообразишь себя белым и чистым рядом с государыней, а будешь ночным горшком в личном пользовании ее величества, — сказал колдун и замолчал.

Я убрала окровавленные бинты и тряпки. Бледный как немочь, мужчина лежал на кровати и, кажется, спал. Идти к себе не хотелось, я приткнулась сбоку, стараясь занимать как можно меньше места.

— Ревешь?

— Нет.

— А что тогда мокрое течет? Всю подушку залила.

— Я больше не буду, — хлюпнула я носом, прижимаясь к теплому боку.

— Айрин, — вкрадчиво произнес колдун, — только не сморкайся в меня, пожалуйста.

— Да ну вас всех! — Я утерла рукавом глаза и поднялась с кровати.

— Наревелась? Дай одеяло, я замерз. — На стуле лежало аккуратно свернутое покрывало, я бросила его в колдуна.

Куда деваться, я не знала, уходить не хотелось, а ложиться рядом уже было неудобно. Он закрыл глаза и, будто прочитав мои мысли, хмыкнул:

— Я не соседский мальчик, не таращься на… — Концовку фразы я не слышала, захлопнув дверь с другой стороны.

Лето выдалось суматошным: от пожара к пожару. Но где-то к началу августа жара начала спадать, а уже в середине зарядили дожди, серым туманом заволок Велманию влажный морок. Ночевки в лесу превратились в пытку, когда кажется, что никогда уже не попадешь в долгожданное сухое тепло. Я сдалась к середине сентября и начала тихо скулить о теплом домике, хоть где-нибудь. Майорин будто ждал подобной просьбы, и быстрые кони за седмицу домчали нас от границы с Луаром до Мертвого перевала в Черных горах, а через четыре дня мы уже въезжали в западные Вирицкие ворота…

Утро началось с предсмертного хрипа.

— Воды… — простонала я. Но поднести умирающей стакан воды было некому.

Я открыла глаза. Потолок вроде бы знакомый, кровать тоже. С кряхтеньем я собрала свое тело в кучу и сползла с кровати. За окошком стояла октябрьская темень, дождик колотил в стекло, просясь в комнату. Ощупью я добралась до кухни и жадно напилась.

Картинки воспоминаний вчерашней ночи калейдоскопом кружились в голове. Есть же счастливые люди, которые наутро ничего не помнят. Как им хорошо.

Как ни странно, тяжелая головная боль обошла меня стороной, только желудок сжался в комок где-то у пяток.

Я разожгла огонь в печке, пламя быстро взялось за бересту и начало старательно вылизывать поленья, те протестующе шипели. Я запалила пару лучин, и кухня осветилась неровным мерцанием пламени. Сразу стало уютно. Котелок, задвинутый в глубь печки, загудел разогреваясь. Мне нравились эти октябрьские дни, особенно по утрам, когда от непогоды тебя защищают крепкие деревянные стены и долго не светает. Дружески поскрипывает поленьями огонь в печке.

Я разомлела, вытянувшись на скамье около зева печи, ожидая, когда закипит вода. Дверь тихо скрипнула. Я повернула голову и уперлась взглядом в полуобнаженную девицу со спутанными волосами.

— Доброе утро, — вежливо поздоровалась я.

— Доброе утро, — эхом отозвалась незнакомка, явно не ожидавшая встретить здесь кого-либо.

— Вы что-то хотели?

— Нет! Да! — выпалила она. — Нет!

Я пришла в некоторое недоумение от столь скорой смены решений и молча наблюдала за развитием событий.

— А вы кто? — решилась гостья.

— Я здесь живу, а вот вы кто?

Девушка нервно подтянула шнуровку платья, прикрывая грудь, и одернула подол.

— Я, наверное, пойду. Я к колдуну заходила.

— За снадобьями?

— Что? Ах да, за снадобьями, — согласилась гостья, явно присматривая путь к отступлению.

Пути было три: сени, комната Майорина и моя. Идти на улицу в одном платье, без плаща, было чревато воспалением легких, но и отправиться в колдуново логово она не решалась.

— Что же вы так рано? Боялись, раскупят? — уже откровенно веселилась я.

— Айрин! Прекрати! — раздалось из соседней комнаты.

— А мог бы и сам ей водички принести, — вяло огрызнулась я, борясь с зевотой.

Колдун зашел на кухню, кутаясь в шерстяную рубаху, черные волосы топорщились вороньим гнездом, на шее наливался багрянцем след страстного поцелуя.

Девушка затравленно озиралась по сторонам. Я злостно продолжала резвиться. Подошла к колдуну и, указав пальцем на компрометирующий синяк, кротко спросила:

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒