Кваша Григорий 26 страница

Так, на четвертом году фазы вместо "героического" похода в Венгрию пришлось заниматься внутренними делами. "Султан был занят подавлением крестьянских бунтов в ряде районов Малой Азии, вызванных ростом налогов и произволом откупщиков, занимавшихся их сбором" (Ю.Петросян). Цепь восстаний удалось подавить с большим трудом, султанские войска несколько раз терпели поражения. Лишь после 1526 года возникла возможность вернуться к венгерским делам. Впрочем, завоевание Венгрии не было завершено безоговорочным триумфом. Осада Вены в 1529 году окончилась ничем, продвижение османов на запад было остановлено.

Тут для нас важны два момента: относительно неудачное взаимодействие Империи и Запада в четвертой фазе и дата этой последней неудачи в четвертой фазе - восьмой год. Впрочем, так ли важно было взять Вену? (Так ли важно нам сейчас остановить продвижение НАТО на восток?) Может быть, важнее было продемонстрировать силу, после чего законсервировать ситуацию по оси Запад-Империя солидным договором. Так, 23 июля 1533 года в Стамбуле был подписан австро-турецкий мирный договор, по которому Австрия обязывалась платить ежегодную дань султану за Западную и Северо-Западную Венгрию, а также обязывалась не нападать на Восточную Венгрию, попавшую в вассальную зависимость к османам.

"Могущественная Османская империя приобрела большое международное значение. Европейские страны добивались её союза, нейтралитета, посылали ко двору султана своих послов. Сулейман был реально мыслящим политиком, и в тех случаях, когда это отвечало его интересам, он старался наладить мирные и даже союзные отношения с другими государствами" (А. Новичев). Так, например, в 1535 году был заключен антигабсбургский договор с Францией. "Франко-турецкий союз оказался чрезвычайно важным двигателем международной европейской политики XVI века" (А.Крымский).

В полной аналогии с Ярославом, Соломоном, другими гениями четвертых имперских фаз Сулейман I явно сдерживал агрессивные устремления, раз за разом предпочитая разумную дипломатию дикостям военного давления, тем более что этот козырь все равно оставался при нем. "Если на рубеже ХV-ХVI веков на первом месте для османской правящей верхушки было осуществление широких экспансионистских планов в Европе, Азии и Африке, то во времена Сулеймана I и его преемников главное внимание сосредоточивалось на сохранении и упрочении статуса мировой державы. Внешняя политика Порты в XVI веке не стала менее агрессивной, но опыт затяжных войн показал, что к середине века в Европе установилось определенное равновесие османских и антиосманских сил. Более того, существование постоянной турецкой угрозы способствовало складыванию в Центральной и Западной Европе крупных централизованных и многонациональных государств, способных противостоять османам в экспансии. В новых условиях для Порты было особенно важно не допустить создание мощной антиосманской коалиции и принять все меры для ослабления тех стран, которые реально или потенциально могли быть силой, угрожавшей прочности позиций империи" (М.Мейер).

В этой перемене обстановки очень "много смысла, очень много информации для россиян конца XX века. Итак, Империя, чувствуя скорое прекращение своего специфического ритма, срочно сбрасывает наступательные амбиции, сосредотачиваясь на легализации и узаконивании захваченного в предыдущих фазах. Запад, пребывая в оковах былого страха, с радостью пойдет на мировую. С другой стороны, Империя уже свершила главный свой подвиг (награда за который всеобщая ненависть) - показала миру пример политической силы, обучила народы политической грамоте, буквально заставила Европу объединяться. Так было при османах в XV веке, так же идет дело и в XX веке, когда раздробленная, а потому бессильная Европа наконец-то почувствовала свое единство и наконец-то на месте континента бесконечных войн создаст континент вечного мира. Слава России!

Заслуги четвертой России в создании будущей политической конструкции мира пока, конечно, до конца оценить невозможно. Думается, что будущее континентальное (меридиональное, трехполюсное) строение мира будет придумано все-таки в Москве. Рождение единой и равномерной Европы, её прошлое освобождение от германоцентричности и будущее освобождение от американозависимости - все это Россия. Заслуга же Османской империи в рождении мощного государства Габсбургов, но также и в привитии Европе вкуса к мощным централизованным государствам. Достаточно неожиданное победное шествие абсолютизма по Европе безусловно связано с османским имперским циклом (1413-1557). Теоретики считают, что "абсолютная монархия пришла на смену сословной монархии", и связывают её с именами Людовика XIV, Филиппа II, Елизаветы Тюдор, зачатки абсолютизма находят у Людовика XI (1461-1483) и ничего не говоря о нетленном образе Мехмеда II, потрясшем воображение европейцев.

Показав Европе путь к абсолютизму, Османская империя продемонстрировала все, на что способен феодализм, выиграла промежуточный финиш, сыграв, по сути, роль разгоночного "зайца", за которым погналась Европа и с разбегу добежала до капитализма. Османы же после окончания имперского цикла обессиленно рухнули и надолго остались лежать на территории феодального устройства, феодальных отношений. "Положение ремесленников, торговцев, представителей денежного капитала было таково, что эти городские слои не представляли собой тогда передовой класс, способный возглавить крестьянские движения и повести их на борьбу против феодального режима" (А.Новичев). "Среди торговцев преобладали армяне, греки, евреи, арабы, сербы, болгары. Сами турки мало занимались торговлей. Это объясняется не только презрительным отношением сипахи к профессии купца, но и тем, что турецкая народность отставала в своем социально-экономическом развитии от многих народов, оказавшихся под их властью" (М.Мейер).

Османы сыграли роль одного из детонаторов, взорвавшего бомбу капитализма, но сами они от места взрыва оказались очень далеко. "К концу XV-началу XVI века складывается в недрах феодального общества капиталистический уклад. Были сделаны мировые географические открытия. Найден путь в Индию вокруг Африки, открыта Америка. Торговые центры переместились со Средиземного моря на Атлантический океан. Пришли в упадок итальянские города-республики и главную роль стали играть страны Атлантики: Португалия, Испания, Нидерланды, Франция и Англия. Началась консолидация и превращение стран в феодально-абсолютистские монархии" (А.Новичев).

"С великими географическими открытиями завершается Средневековье и начинается новое время. Наступление новой исторической эпохи означает становление принципиально иных капиталистических отношений, опирающихся не на силу политического диктата, а на экономические возможности. В то время как в ряде стран Западной Европы уже начинался генезис капитализма, в Османской империи заново воспроизводятся феодальные порядки, а само общество демонстрирует прочную приверженность к традиционным духовным ценностям ислама" (М.Мейер).

Что касается форм и содержания османского феодализма, то постепенно утихает шумная пропаганда идей всевластия райи (простонародья), спадает маска "темного времени", и феодализм обретает привычные для него формы. Так, один из великих везиров при Сулеймане I Люфти-паша в одном из своих сочинений писал: "Выходец из райи, не являющийся по деду и отцу сыном сипахи, не может претендовать на то, чтобы стать сипахи. Если бы открылась такая возможность, то каждый ушел бы из райятов и захотел бы стать сипахи".

"Феодалы стали стремиться к тому, чтобы превратить свои условные владения в безусловные. Эти процессы разлагали изнутри военно-ленную систему. От завоевательных походов, предпринятых в первой половине XVI века, больше других выиграли крупные феодалы - светские и духовные Они приобрели крупные владения на завоеванных землях, многие из них стали обладателями огромных богатств. Наиболее существенным в эволюции турецкого феодализма в первой половине XVI века было юридическое закрепощение крестьян. Оно явилось одновременно и результатом и показателем резкого ухудшения их положения. Юридически закрепощение крестьян нашло свое выражение в предоставлении кодексом Сулеймана феодалам права силой возвращать беглых крестьян в свои владения" (А.Новичев).

Эти процессы очень точно соответствуют модели существования двух противостоящих классов в четвертой фазе. При том, что мир и согласие царят меж ними, пропасть растет, ведущий класс получает освобождение (превращение условных владений в безусловные), ведомый класс освобождения не получает. Тут наиболее точная аналогия с временами Екатерины II (третья Россия), когда дворяне получили освобождение, а крестьяне нет. Одним из результатов освобождения дворян от военной службы стало их возвращение на землю и расцвет провинциальной жизни. Аналогично и в Турции "...в начале XVI века стало ясно, что тимариоты всех рангов начали проявлять себя прежде всего в качестве провинциальной администрации и стали защищать скорее местные интересы, чем интересы султана и центральной власти" (Р.Градева).

Все это в рамках имперского цикла приводило к расцвету, но уже несло зерно будущих провалов и поражений, неизбежных за гранью четвертой фазы. Но в том-то и состоит блаженство этой фазы, что она не чувствует своего конца, без всякой экономии распыляет накопленные богатства, ведь этих богатств безгранично много. Это действительно так, если говорить о богатствах материальных, однако главное богатство - имперская энергия - исчезнет, как только часы пробьют 1557 год (доспехи превратятся в лохмотья, а навеки сохранится лишь пара хрустальных безделушек).

Ну а пока все прекрасно, государство темных и невежественных простолюдинов превращается в страну прекрасной поэзии и сказочной архитектуры. "Османское национальное чувство победоносно торжествовало всюду. Вероятно, поэтому те люди, более талантливых, чем турки, национальностей, которые в другое время писали бы на своих родных языках, почувствовали охоту и удобство писать на языке османском. Прибавим к этому, что счастливые войны дали богатство и султанскому двору, и знатному обществу, султаны, везиры и вельможи-сановники имели средства практиковать меценатство, а это обстоятельство в те времена, когда свободного литературного заработка ещё не существовало и когда писателю трудно было обходиться без денежной поддержки мецената-покровителя, являлось немаловажным для успехов литературного развития. Таким образом, XVI век оказался золотой порой османской письменности, особенно поэзии" (А.Крымский).

"Наибольший подъем турецкой литературы наблюдается в XVI веке, когда мощь Османской империи достигла своего высшего уровня. В эту эпоху появился ряд имен, составивших славу турецкой литературы эпохи феодализма. По содержанию начало преобладать анакреотическое направление - воспевание радостей жизни. Выдающимся представителем этого жанра был Ильяс Ревани, воспевающий в своих стихах любовь, легкий образ жизни, вино и т. п. Его стихи стали песнями, которые пели во всех кофейнях и кабачках Стамбула" (А.Новичев).

Можно привести длинный список замечательных турецких поэтов, возглавляемый любимцем Сулеймана I Махмудом Баки (1526-1600). Однако нам все эти имена мало что скажут, имперская культура османов не покинула культурного пространства Востока. "Э. Гибб предостерегает тех, кто желал бы в силу внешнего хронологического совпадения искать внутренней связи между европейским Возрождением и успехами литературы у османов: ничего общего между идеями европейского Возрождения и идеями расцвета и, потом, золотого века турецкой литературы нет. Турецкая литература ХV-ХVI веков есть не более как средневековое персидское суфийство, чувственно-любовное по выражению, набожно-мистическое по толкованию. Если иные поэты и не были на деле мистиками, а были ярыми гедониками, то писали они все равно таким образом, что читатели могли их понимать не прямо, а в духовном смысле" (А.Крымский).

Более очевидно всемирное значение архитектурных достижений четвертой имперской фазы, которые историки пытаются объяснить через все то же материальное благополучие правящего класса. "Сосредоточив в своих руках значительные богатства, получив их в качестве военной добычи, а также за счет эксплуатации зависимого крестьянства, османские феодалы располагали большими возможностями для широкого строительства, для покупки предметов роскоши, оплаты труда ремесленников, строительных рабочих, художников и т. д." (М. Мейер).

Архитектурные достижения четвертой фазы столь впечатляющи, что неизбежно заставляют вспоминать о других правителях четвертых фаз. А.Крымский приводит слова Хаммера: "Подобное описание всех зданий, сооруженных этим султаном, могло бы доставить материал для сочинения такого же обширного, как у Прокопия Византийского, который описал в 6 главах памятники, воздвигнутые императором Юстинианом".

Особое положение принадлежит выдающемуся турецкому архитектору Синану (1489-1588). Он построил свыше 360 различных архитектурных сооружений мечетей, медресе, дворцов, караван-сараев, библиотек, фонтанов, бань, мостов. Вершиной его творчества, шедевром мирового зодчества является мечеть Сулемание (1550-1557) в Стамбуле.

Таким образом, весь строй четвертой фазы получается очень монументальным, торжественным, пафосным, патетическим. Недаром при Сулеймане была учреждена должность "шах-немеджи", который "должен был писать похвальные оды в честь побед или других славных происшествий, а также воспевать славное османское прошлое" (А. Крымский). В этом плане особенно велико сходство с екатерининскими временами, четвертой фазой Третьей России.

Подводя итог, можно сказать, что при достаточно скромном вкладе в мировую литературу и практически нулевом вкладе в мировую науку османы создали очень интересную архитектуру (мирового уровня). И все же главными их достижениями были сильная политика и потрясающая военная мощь. Недаром небезызвестный нам Карл Маркс считал Османскую империю "единственной военной державой средневековья". При всем своем покровительстве искусствам Сулейман оставался по духу военным, как и все предыдущие султаны. Он даже ездил в янычарские казармы получать жалованье как янычар-ветеран, тут же, правда, раздавая полученное жалованье караульным, добавляя ещё из своих. В одной из комнат янычарских казарм был даже трон для падишаха.

Разумеется, что и оценивать Османский цикл и его четвертую фазу следует, конечно же, по военным успехам. После Буды и Родоса были ещё победы в Молдове, Трансильвании, снова Венгрии. Особенно в четвертой фазе впечатляют морские победы. "Турецкий флот стал быстро расти с конца XV века, когда султанское правительство развернуло интенсивное строительство морских судов в портовых городах империи. В первой половине XVI века одержан ряд побед, после которых Османский флот стал контролировать большую часть Средиземного моря" (М.Мейер). В 1538 году соединенный флот Карла V, римского папы и Венеции потерпел от Сулеймана I жестокое поражение. 25 октября 1541 года у берегов Алжира армада из 516 испанских кораблей с 12 тысячами экипажа и 24 тысячами десанта была уничтожена внезапной бурей (историческая тренировка гибели Непобедимой Армады у берегов Англии в 1588 году). Треть кораблей была выброшена на берег или разбилась о скалы. На берегу арабы добивали обессилевших матросов.

Значительные успехи достигнуты в борьбе с Ираном. В 1533 году был взят Тебриз, в декабре 1534 года Багдад. "Население Месопотамии с радостью встречало Сулеймана Великолепного. Никто, кроме кызылбашей, не оказывал сопротивления в Багдаде. Суннитское духовенство возглавило восстание горожан. В течение 4 месяцев Сулейман Великолепный находился в Ираке, занимаясь организацией управления "на самых справедливых основах". Следует подчеркнуть, что реставрация суннизма при османах не сопровождалась религиозными гонениями. Турки оказывали внимание и покровительство местным шиитам, не говоря уже о евреях и христианах" (Н.Иванов).

Заканчивая разговор об эпохе Сулеймана I, необходимо напомнить, что четвертая фаза - это время, в котором главное достоинство правителя в том, чтобы окружать себя талантами. По сути, именно окружение, а не сам правитель творит чудеса четвертой фазы. В первую очередь речь идет о великих везирах. "При Сулеймане Кануни на посту великих везиров находились выдающиеся государственные деятели: Лютфи-паша, Ибрахим-паша, Соколлу Мехмед-паша; были и другие крупные деятели, как, например, шейх уль-ислам Абусууд и пр." (А.Новичев). Именно по смене великих везиров можно было бы изучить смену настроений внутри "золотого" 36-летия, от высокообразованного блестящего сына гречанки Ибрахим-паши, через мужественного пирата Хайретдина Барбаромму к Рустему-паше, "человеку мрачному, суровому и пронырливому, врагу наук и поэзии" (А.Чемерзин).

Постепенно османские победы тускнеют, цели мельчают, удача поворачивается к ним боком. Начинаются неудачи в Йемене, Индии. В 1555-1557 гг. был завоеван Судан. На этом имперское время кончилось, кредит безоговорочных побед закрылся. Из непобедимой Империи Османское государство превратилось в большую и неуклюжую страну.

ПОСТИМПЕРСКОЕ РАЗВИТИЕ

Для поисков Империи момент прекращения имперского ритма необыкновенно важен, тут теория требует многих символических, а также реальных неприятностей. Разумеется, неприятностью номер один должно было стать то, что немыслимо в имперском ритме, - крупное военное поражение. Структурный гороскоп тут не одинок, все, кто занимался периодизацией турецкой истории, заметили перелом в 60-е годы XVI века. В частности, М.Мейер датой "начала перемен" считает 1571 год (14-й год после Империи, 6-й год Востока), год поражения в морской битве при Лепанто.

В 1570-м Селим II, унаследовавший в 1566 году османский трон, затеял воевать с венецианцами. Европа уже научилась объединяться, по инициативе папы была собрана "Священная лига" для войны с османами (Венеция, Испания, Мальта, Генуя, Савойя и ряд других государств). "В грандиозном по тем временам морском сражении соединенный флот католических государств Европы разгромил османский флот, потопив или захватив 224 из 277 кораблей противника и потеряв при этом всего 15 галер" (М. Мейер). Знаменитый писатель Сервантес, бывший участником этого сражения, писал, что в тот день "рассеялось заблуждение, в коем пребывал весь мир и все народы, полагавшие, что турки на море непобедимы". Нам же остается добавить, что никакого заблуждения не было, имперский османский флот так и остался непобедим, проиграл сражение флот восточного постимперского государства.

Разумеется, не все так просто. Через год флот был восстановлен, через два года турки получают Кипр, через три изгоняют испанцев из Туниса. "Тем не менее поражение при Лепанто определенно свидетельствовало, что период военного превосходства Османской державы уже прошел. В конце XVI и XVII веке османские войска ещё не раз одерживали победы, но ряд крупных поражений показал, что их былая непобедимость окончательно осталась в прошлом" (М. Мейер).

Причины столь резкого спада историки, переоценивающие влияние личности на ход истории, находили в вырождении султанов, не понимая, что этому тоже должна быть причина. "Припомнив блеск и могущество царствования первых девяти султанов и особенно эпохи Мехмеда II и Сулеймана I, кажется на первый взгляд непонятным, каким образом уже с половины XVI века в Турции обозначились достаточно резко те общественные недуги, которые, начиная со смерти Сулеймана, повели это скороспелое военное государство к прогрессивному разложению. Военная сила взмахнула Османов быстро на высоту их военного господства, а причины этой быстроты заключались в несомненной даровитости большей части её султанов до Сулеймана включительно. Но как только началась серия тупоумных или развратных турецких властителей, так непосредственно началось и постепенное территориальное распадение, и признаки государственного разложения начали обозначаться яснее" (А. Чемерзин).

Другие историки видят причины упадка в чрезмерном вмешательстве в политику женщин.

Здесь мы наблюдаем параллель с вечным историческим двойником исламских империй с Византией. Когда в её истории началась деградация государства после второго волевого рывка, то многие историки обвинили в этом тех женщин, что встали у руля власти.

Самые солидные историки смотрят, конечно же, глубже: "Основной причиной ослабления Османской империи было разложение военно-феодальной структуры государства, в первую очередь сипахийской системы землевладения. С течением времени потребности османских феодалов в деньгах резко возросли, изменился и сам образ их жизни. На смену военному аскетизму пришла страсть к роскоши, дорогим одеждам, пышным дворцам" (М. Мейер).

Солидной кажется точка зрения тех, кто винит в ослаблении государства непосредственно османский народ. "Отличавшиеся прежде воинственностью, силой, терпеливостью, скромностью, воздержанностью и бережливостью, ныне (XVII век. - Авт.) сипахи стали вялы, трусливы, сладострастны... и за деньги выставляют вместо себя наемников, чему в достаточной степени способствуют корыстолюбие пашей и продажность чиновников" (С. Градич). Что ж, и в этом есть правда. Империя забирает у народа все силы, ничего не оставляя ему со своим уходом. Самое же главное, что с уходом имперского ритма уходит кураж, лихость, широта натуры, бесшабашность. Так было в Англии после 1617 года, когда вдруг, неожиданно нация потеряла свой лихой пиратский инстинкт. Также и в Турции "в конце XVI века прошла пора веселой жизни, не стало потребности и в разгульных песнопениях, служивших отголоском праздного наслаждения такой жизнью" (А. Крымский).

Что же приходит на смену имперской духовной вольности? Разумеется, более ортодоксальная вера, то, что сейчас назвали бы исламский фундаментализм. "Османская династия, первоначально довольно равнодушная к религии и подчинявшаяся влиянию дервишского вольнодумства, силою обстоятельств была вынуждена возобновить традиции воинствующего ислама, в 1593 году во время одной из европейских войн впервые было вынесено в бой "зеленое знамя пророка", будто бы найденное в Дамаске" (В. Бартольд).

Внутри имперского цикла крестьянские восстания обычно обозначали даты смены одной фазы на другую. После имперского цикла восстания идут сплошной чередой. Тишина, установившаяся в государстве после восстания Календера (1527), прервалась в 70-80 годах мощным гулом беспрерывных бунтов. "Социальное равновесие в османском обществе достигалось за счет отказа от индивидуальных стремлений человека, его подчинения теократической идее всеобщего счастья. На рубеже ХVI-ХVII веков рухнул миф о крестьянской идиллии под харизматической властью дома Османов. Восстания, охватившие империю на рубеже ХVI-ХVII веков, ознаменовали собой конец героической эпохи великих завоеваний, не оставив от неё ничего, кроме смутных легенд и суровой реальности бесконечной османской теократии" (Н. Иванов).

Кажется, что рухнул не просто имперский ритм, а рухнула сама система бытия. В упадок пришло сельское хозяйство, уже в 1564-1565 годах был голод, в некоторых районах большинство населения питалось травой. И это практически сразу за "золотой" четвертой фазой. В том же 1564 г. впервые был зафиксирован дефицит поступлений в казну. Янычары, оплот имперской государственности, деградируют на глазах. "Янычары XVII века уже обращаются к побочным заработкам - ремеслу и торговле, но не уступают своих привилегий. В 1617-1623 гг. в результате янычарских бунтов сменилось четыре султана. Подобные события дали современникам повод писать о янычарах, что "они так же опасны в мирное время, как слабы во время войны"... Пример Роксоланы, любимой жены Сулеймана, оказался заразительным, править начинают женщины султанши-матери. В народной памяти первая половина XVII века осталась как "эпоха правления женщин" (М.Мейер).

Ну и, наконец, ещё одна характернейшая деталь, сопровождающая смену одного ритма другим. "С начала XVII века был изменен порядок наследования. С этого времени престол стал переходить не от отца к сыну, как раньше, а к старшему по возрасту члену династии" (А.Новичев). Впрочем, это уже не так важно, народ отворачивается от пьяниц-султанов и властолюбивых султанш, высшая власть, высший авторитет постепенно переходит к духовенству.

В дальнейшем были и территориальные приобретения (например, за счет венецианцев или Малороссии), были и грандиозные планы (каналы: Суэцкий и Волго-Дон), впрочем, нереализованные, были попытки реформировать развалившуюся империю. Однако удерживать страну в прежних границах становилось все труднее. Первый постимперский цикл (1565-1709) Турция ещё кое-как держалась, но уже с XVIII века "посыпалась". Австро-Венгрия, Россия, Иран забирали кто сколько хочет, если Турция и смогла что-то сохранить, то не благодаря своей силе, а благодаря невозможности договориться между собой других стран. До сих пор нет покоя во многих территориях, входивших в Османскую империю. Тут и Закавказье, и Ближний Восток, и Балканы. Видно, срок давности не истек...

ВЕЛИКИЕ МОГОЛЫ (1521-1665)

Длительность имперского периода у Иудеи, Англии и России примерно одинакова (1068, 1080, 1116). Если считать имперские циклы ислама едиными, то имперский период ислама длился значительно дольше (более 1400 лет). Это не единственное принципиальное отличие: разрыв между первым и вторым циклами (Халифат и Османы) без малого 700 лет, второй же и третий существуют во времени почти одновременно, что для единой империи было бы невозможно - эдакий сдвоенный османо-могольский центр.

Такое парадоксальное расположение второго и третьего циклов указывает нам на чрезвычайное расхождение исламского мира. Если Османы вели политическую линию имперской истории и в этом смысле более напоминали российские имперские циклы, то Моголы куда больше интересовались экономической мощью, чем напоминают английские имперские циклы.

"Еще в начале VIII века арабы вторглись в Индию с севера, завоевали территорию Синда (ныне юг Пакистана. - Авт.) и утвердили там свою власть. Синд обособился, но это не повлияло на историю остальной Индии. Однако с начала XI века Индия стала ареной разорительных набегов тюркских завоевателей-мусульман, совершавших походы под флагом священной войны с "неверными". Враждовавшим между собой индийским княжествам было трудно противостоять этим нашествиям, и постепенно на севере Индии утвердилось крупное государство во главе с мусульманскими завоевателями, получившее в истории название Делийского султаната. Это государство впоследствии распространило свои завоевания на юг, оказало значительное влияние на всю историю Индии. Индия была втянута в сферу т.н. мусульманского мира" (К.Антонова).

"Завоевание Южной Индии было блестящим подвигом, но в конце концов оно оказалось ошибкой, которая дорого обошлась государству. Империя не составляла единого целого, она оставалась конгломератом княжеств во главе с мусульманскими наместниками или индусскими вассалами; только силой оружия центральное правительство могло заставить их подчиняться, в противном случае оно могло лишь осуществлять незначительный контроль" (Н.Синха, А.Бенерджи).

Как видим, сценарий зарождения на индийской земле исламского государства во многом похож на сценарий рождения Османской империи. Там был создан плацдарм государством Сельджуков, тут плацдарм для Империи создал Делийский султанат. Сходство настолько очевидное, что для описания сути этих государств используются одни и те же понятия, одни и те же слова. Главное же в том, что ни то ни другое государство так и не создало основы для централизации власти. Даже причина распада этих государств оказалась одной и той же: "Последнее десятилетие XIV века ознаменовалось анархией и затем распадом Делийского султаната, не вынесшего сокрушительного удара Тимура (1398). XV - середина XVI века были временем политической раздробленности Северной Индии, жестоких феодальных войн" (К.Ашрафян).

Сейчас, когда существуют современные Индия, Пакистан, Бангладеш, перешедшие на ритм Запада, нам трудно представить, что всего этого не было бы, не пройди Индия двух имперских циклов (Великие Моголы и четвертая Англия), прививших индийскому народу государственные навыки. Своих собственных стимулов к единению у индусов не было. "Индуистская религия, которую исповедовало три четверти населения Индии, разъединяла её народы. Эта религиозная система предоставляла каждой области, каждой общине, каждой касте чтить своих богов и следовать своим традиционным культам. Характерно, что индуизм не создал да и никогда не пытался создать какого-либо подобия централизованной жреческой организации, имеющей единого главу и основанной на иерархическом подчинении священнослужителей различных рангов и ступеней друг другу" (И. Рейснер).

С другой стороны, пришедший в Индию ислам Делийского султаната ещё не был имперским, а потому лишенный имперского интернационализма. "Ничего не было сделано для того, чтобы примирить индусов со своей властью и привлечь к участию в делах управления, больше того, их притеснили, лишая собственности и заставляя отрекаться от своей веры. Правители продолжали жить в военных лагерях, во враждебном окружении, хотя время и развитие нормальных соседских отношений должны были до некоторой степени смягчить горечь эпохи завоеваний" (Н.Синха, А.Бенерджи).

Почему Османский имперский цикл начался сразу после нашествия Тимура, а Могольский много лет спустя, при внешней идентичности ситуаций? На этот вопрос нам ещё предстоит ответить, однако хотелось бы напомнить, что именно даты начала имперских циклов - это единственные исторические числа, не поддающиеся предварительному вычислению.

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒