Кваша Григорий 21 страница

"Классическая политэкономия и дарвинизм глубоко родственны между собой, и переход от одного учения к другому очень легок. Как одно, так и другое учение оправдывают торжество сильных и согласуются с инстинктивными стремлениями процветающего класса или энергичного общества. У сентиментальных умов, у религиозных натур они могли вызвать, и действительно вызывали, одинаковое отвращение: напротив, умам ясным и холодным оба учения могли одинаково нравиться своей реалистической объективностью. Теория трансформизма зародилась в уме Дарвина из попытки подтвердить идеи Мальтуса" (Л. Казамиан).

Но чем больше говорилось о расовом превосходстве англичан, чем чаще громились дома противников колониальных войн, тем слабее становился истинный имперский дух. Такая же история была в третьем цикле с Яковом I, когда усиление разговоров об абсолютизме сопровождалось ослаблением власти короля. "Взгляд социолога-моралиста, пробегая по национальной жизни, замечает в ней симптомы изношенности или усталости, и не видим ли мы ослабления той неутомимой энергии, того завоевательного пыла, того упоения жизнью, деятельностью и гордостью, которые подчинили английскому флоту или английскому купцу половину мира? Не видим ли мы, как англичане начинают искать удовольствий, коснеть в рутине, как их администрация делается все более и более медлительной и инертной?" (Л. Казамиан). Тело оставалось прежним, но горячая имперская кровь покидала его.

Датой начала кризиса можно считать 1901 год, 32-й год фазы, как и положено по теории. В истории России таким будет 2021 год.

"1901 год стал рубежом в отношениях власти и тред-юнионов. Стачки были объявлены вне закона, что ускорило образование лейбористской партии" (Дж. Тревельян). "В рабочей среде после 1901 года царила паника. Буржуазия объявила войну профессиональным союзам" (Э. Галеви). Так или иначе, это было связано с усилением конкуренции и утратой Англией монопольного положения на мировых рынках. Так, образование в 1901 году Стального треста в США вызвало панику в Лондоне. Скупив акции пароходной компании "Лейланд", владевшей 65 судами, трест мог теперь ввозить свою сталь, пользуясь открытостью Англии неограниченно. При этом цена подчас была ниже себестоимости.

Наконец, в 1902 году Чемберлен дозрел до таможенного протекционизма. Это уже был конец великой империи рыночной стихии. "Акт 1905 года положил начало целому ряду мероприятий, направленных против иностранцев, которые в конце концов привели даже не к протекционизму, а к запретительной системе в самом чистом виде" (Э. Галеви).

Кризис во всем, необходимо сдавать дела по управлению миром другой Империи - России. Эстафетной палочкой можно считать рабочую партию, переименованную в 1905 году в Лейбористскую. Премьер Бальфур говорит, что "выборы 1905 года открывают новую эру". Тем же 1905 годом датируют беспрецедентное наращивание военно-морской мощи Германии (появление дредноутов). Столкновение с Германией становится неизбежным, начинается подъем массового рабочего движения (1907-1912). Тут же чувствуется влияние России (революции 1905 года). Вновь, как всегда в критические моменты английской истории, бушует Ирландия. Север воюет с югом, а английские офицеры (страшно сказать) отказываются воевать с Ольстером, в результате билль о Гомруле был изуродован и появилось две Ирландии. Начинается подъем национально-освободительного движения в Индии и т.д. и т.п.

Нет, конечно, Англия не утратила всей своей мощи в одночасье. В 1913-м флот Англии по тоннажу ещё превосходил флот всех остальных стран. В Англии были крупнейшие товарные биржи, крупнейшие финансовые и страховые компании. Фунт стерлингов оставался мировой расчетной единицей. И все же тенденция по отставанию темпов роста промышленности уже стала очевидной: стареющая техника и вывоз капитала делали свое дело. В 1912 году прибыль от внешней торговли равнялась 33 миллионам фунтов, а от вывоза капитала 176 миллионам. По выражению Ленина, "Англия превратилась в страну рантье".

По образу жизни Англия шагнула в конец XX века, а мир в это время готовился к двум мировым войнам, в которых Англии уже не дано было сыграть решающей роли. Лишь теперь, после того как отгремели эти войны, мы можем по достоинству оценить роль Англии в создании современного образа жизни. К XX веку со всеми его кошмарами Англия, потерявшая имперское присутствие духа, была, по сути, не готова.

"Беспечные викторианцы мало знали о духе и внутренних делах милитаризованного континента, около которого находился этот зеленый и счастливый остров. Они больше знали о делах и людях Австралии, Америки и Африки. Европа с её Альпами, картинными галереями и древними городами была для англичанина местом развлечений" (Дж. Тревельян).

Авиация, а теперь и тоннель под Ла-Маншем накрепко пристегнули Англию к Европе, да и ко всему миру. Однако история английского одиночества не закончилась. Согласно теории, англичане, как и евреи, и русские (в XXI веке), становятся вечным народом и не разделят судьбу всего человечества, но об этом совсем в другой книге. В этой книге все обязательства по поиску Английской Империи выполнены, и пора переходить к самой экзотической части поисков - Империям Ислама.

ИМПЕРИИ ИСЛАМА

Перед вами самая сказочная, самая экзотическая глава нашей книги нечто подобное "Сказкам 1001 ночи" - после сухих бухгалтерских отчетов. Однако легкость в поисках исламских Империй (оба смысла), видимая легкость имперской поступи не должны заслонить грандиозной загадки существования четырех разрозненных и не связанных единой логикой, но все же единых в своем явлении Империй Ислама.

ХАЛИФАТ (573-717)

Напомним историческую ситуацию в мире в VI веке нашей эры. Давно отшумели имперские циклы Древнего Рима и Древней Иудеи, до первой России (Киевская Русь) ещё оставалось 300 лет, до первой Англии - 200 лет, мир контролируется единственной имперской державой Византией. Первый византийский цикл прошел с 417 по 561 год, второй - с 717 по 861 год. Халифат уместился точнехонько между двумя Византиями.

ПЕРВАЯ ФАЗА (573-609)

Халифат родился практически на пустом месте, ничего не предвещало рождения одной из мощнейших мировых религий, крупного и мощного государства. "Примерно за шестнадцать столетий, на протяжении которых может быть прослежена доисламская история Северной и Центральной Аравии, местные бедуины не создавали по собственному побуждению никаких государственных образований" (Г. Грюнебаум).

Более примитивного устройства, чем у доимперских арабов, трудно вообще представить. "Прежде всего следует отметить отсутствие лица, которое можно было бы назвать вождем, отсутствие сведений о народном собрании, которое выбирало верховного руководителя хотя бы в критической обстановке. Конкретная власть принадлежала главам родов... власть эта была чисто патриархальной, семейной" (О. Большаков). Такое ощущение, что Аравия была каким-то заповедником примитивных общественных отношений: здесь зарывали лишних дочерей, чтобы не отягощать семейный бюджет, приносили человеческие жертвы (из-за этого обычая чуть не лишился жизни будущий отец Пророка Абдаллах), десятилетиями шли войны между родами из-за бытовых ссор и т.д.

"Среди торговцев, ведших дела в оазисах Южной Аравии, были иудеи и христиане, так что обе монотеистические религии были в V-VI веках достаточно хорошо известны южноаравийским арабам и кочевникам-бедуинам. Это не мешало ни тем ни другим исповедовать собственную примитивную религию и поклоняться своим богам в посвященным им храмах, наиболее известным из которых был знаменитый храм Кааба в расположенной на западном побережье Аравии Мекке, чья роль в аравийской транзитной торговле была очень значительной. В южноаравийском государстве Химьяритов влияние иудаизма и христианства в начале VI века стало настолько существенным, что его правители склонялись то к одной, то к другой религии, причем в зависимости от этого находилась и их политика" (Л. Васильев).

Однако собственная религия оставалась очень примитивной. У арабов даже не было жреческого сословия. Религиозные функции распределялись между семьями: одни ухаживали за идолами, другие поили путников из священных колодцев и т.д.

На фоне религиозной отсталости поражает развитие доисламской арабской поэзии. По мнению лингвистов, это "апогей семитского языкового творчества; при первом взгляде бросается в глаза колоссальный запас слов, разработанность форм, гибкость синтаксических оборотов" (Е. Беляев). "Поэты, по сути дела, заняли место духовных вождей нации (в ритме Востока именно духовная власть является высшей формой власти), нередко поэты играли "роль современных дипломатов, разрешая межплеменные конфликты в поэтическом соревновании: та сторона, чей поэт, по всеобщему признанию, наиболее убедительно показал права соплеменников, признавалась победительницей" (О. Большаков).

Впрочем, пульс государственного ритма, пусть даже и восточного, прощупывается в Аравии V века едва-едва. За 100 лет до начала имперского цикла не было даже Мекки, как торгового центра, как поселения городского типа, а ведь Империя без города, без гипертрофированной столицы немыслима.

Основание Мекки приписывается предку Мухаммада Кусайю ибн Килаба из племени курейш. В середине V века он сплотил на время роды арабского племени курейш и выгнал с территории, где потом разрастется Мекка, другое арабское племя - хузайя.

"Идея новой монотеистической религии у жителей Мекки, активно общавшихся с окружавшими их иудеями (большая иудейская колония обращенных в иудаизм арабов была в Ятрибе, будущей Медине) и христианами, буквально висела в воздухе, особенно если принять во внимание, что племенной бог курейшитов, Аллах, считался воплощенным в том самом фетише, черном камне, который был вделан в стену храма Каабы и по своей ритуальной значимости уже тогда почитался едва ли не первым среди всех арабских святилищ. Отсюда, в сущности, был лишь шаг до того, чтобы прийти к единобожию по примеру иудеев и христиан, а затем и отождествить единого великого Бога с властелином Каабы, что вполне должно было устроить в конечном счете всех мекканцев" (Л. Васильев).

За несколько десятилетий курейшиты превратили Мекку и Каабу в святилище общеаравийского значения. Ко времени рождения Мухаммада в ней стояло уже около трехсот шестидесяти идолов всех родов и племен Аравии.

Так возникли минимально необходимые для рождения имперского ритма условия: централизация, письменность, тяга к единобожию...

Как это было и с другими имперскими циклами, первую революционную дату защитить нам труднее всего. Начало имперского цикла подобно началу дневного ритма (день начинается около четырех часов утра, мы встречаем его во сне и не способны зафиксировать), что, конечно, не уменьшает значения первой имперской революции.

Как и вся первая фаза, первая революция должна носить мистический, по крайней мере загадочный характер. Для многих первых Империй таким мистическим событием становится прекращение "резинового", размытого времени и рождение времени дискретного, жесткого, как гвозди. За три года до искомой даты (570) Мекку осадили войска эфиопского царя Абрахи. Именно эта дата, согласно исламской традиции и по мнению многих историков, стала границей "между неопределенным во времени прошлым и реальной, датируемой историей" (О. Большаков).

Войско эфиопов сопровождал боевой слон. Невиданный ранее "живой танк" поразил воображение мекканцев. Потом они все события датировали "до слона" и "после слона". На этом мистичность ситуации не кончалась. Когда жители Мекки осознали свою обреченность, они ушли в горы. Для переговоров о сдаче города остались лишь главы некоторых кланов (среди них был дед Мухаммада Абд аль-Муталлиб). Дальше произошло чудо - войско Абрахи, согласно мусульманской легенде, было истреблено маленькими птицами, которые сбрасывали камни, раня солдат. Потом внезапные дожди смыли остатки эфиопской армии в море. Историки считают, что Мекку спасла внезапно разразившаяся в стане эфиопов эпидемия оспы.

До сих пор мы фиксировали подобные чудесные спасения действующих имперских столиц, теперь, как видим, спаслась будущая столица Империи. "Бесславный исход эфиопского нападения на Мекку способствовал ещё большему укреплению престижа Мекки как богоспасаемого города, а с ним престижа курейшитов, которые получили почетный эпитет "ал илахи" - "божье племя"" (О. Большаков).

Главным событием мистической фазы было, безусловно, рождение и становление Пророка. Всегда загадочно и непостижимо для обыденного взгляда, как в тишине и благолепии первой фазы рождаются "сверхлюди" второй фазы. Как у Алексея Тишайшего рождается неуправляемый и почти безумный Петр I? Как в семье тихого губернского учителя родился заваривший самую крутую в мировой истории кашу - дедушка Ленин? Как по обыденному и неприметному детству и ничем не примечательной юности было распознать будущего вождя мирового масштаба? Остается либо все списать на Промысл Всевышнего, либо допустить абсолютную случайность исторических событий. Вторая версия очевидно неприемлема, первая значительно ближе к истине, с той лишь поправкой, что непостижим лишь момент инициации имперского цикла, в дальнейшем он идет по достаточно жестким законам.

Сирота с детства, несмотря на заботу своего клана, будущий Пророк был вынужден сам зарабатывать себе на жизнь. В детстве пас коз богатых мекканцев, потом нанимался погонщиком в караваны, затем стал торговым агентом богатой вдовы Хадиджи, на которой вскоре женился, несмотря на солидную разницу в возрасте (15 лет). Семья, дети, хозяйственные заботы... ну что в этой биографии могло бы предвещать будущее величие?

Ну а пока будущий вождь растет и мужает, страна тоже не стоит на месте. Впрочем, её успехи пока носят туманный и неявный характер. С началом имперского цикла в Аравии начинается политическое ослабление всего её окружения. В 561 году заканчивает свой первый волевой рывок (имперский цикл) Византия, её политическое давление сразу падает. У Ирана, со смертью в 887 году Хосрова I Ануширвана, заканчивается период наибольшего могущества, в 570 году в третий раз разрушается Марибская плотина и наступает закат мощной земледельческой цивилизации Йемена, ближайшего соседа Мекки.

Признаков серьезного усиления внутренней политики у Аравии ещё нет, однако скорость политических процессов значительно повышается. Вся фаза заполнена разборками внутри кланов Мекки, кто-то шел вверх, кто-то уходил на периферию общественной жизни. Образовывались новые союзы (например, Конфедерация Добродетельных). Перераспределялись религиозные функции внутри кланов курейшитов и т. д. и т.п.

Разумеется, первая фаза не обязана писать себя яркими мазками, она прозрачна и почти невидима на полотне истории. Можно вспомнить победу в торговой войне Фиджар в 585 году (первый перелом первой фазы), но можно и не вспоминать. Но вот ближе к концу фазы время начинает сгущаться, становится более плотным, начинает обретать плоть, кровь, цвет. Если сон и продолжается, то это уже запоминающийся сон - сон о будущем величии Империи.

К 605 году (до конца фазы ещё 4 года) мусульманская традиция относит перестройку Каабы курейшитами и активное участие в этом процессе Мухаммада как судьи в идеологическом споре.

Будущее главное святилище ислама представляло почти квадратное (10 на 12,5) в сечении сооружение, в стену которого вделан "черный камень" главный предмет поклонения. Согласно мусульманским легендам, "черный камень" - белый яхонт из рая, он был дарован Аллахом Адаму, когда тот, сброшенный на землю, добрался до Мекки. (Черным он стал позже из-за грехов и порочности людей.)

Согласно легенде, Мухаммад, которому было тогда 35 лет, участвовал в ремонтных работах и тогда же якобы он впервые услышал голос с небес. "Этот рассказ может быть благочестивой выдумкой, но, с другой стороны, в нем нет ничего невероятного. Возможно, сознание особой близости к божеству охватило Мухаммада именно в этот момент" (О. Большаков).

Участие в реконструкции Каабы - самое яркое событие в допророческой жизни Мухаммада. До этого события и ещё некоторое время после него жизнь состояла из размеренных будней. Он торговал, выдавал замуж дочерей, размышлял о жизни, молился в окрестностях Мекки... "Проходили годы и наружно не приносили ему никаких особенно выдающихся испытаний. Но внутри этого человека назревало что-то великое, чего все окружающие даже не подозревали" (А. Мюллер). Добавим, что не подозревал об этом и сам Мухаммад. К моменту начала второй фазы (к 40 годам) он не мог похвастать жизненными успехами. Коммерческого таланта у него не было, богатство жены он не приумножил, он не был образован, не обладал красноречием и поэтическим даром, столь высоко ценившимся в арабском обществе. Главное же в том, что он был изгоем в родовом обществе (старый уклад). У него не было братьев и сестер, не было родовой защиты, его сыновья, появление которых поднимало престиж мужчины в родовом обществе, умерли в младенчестве.

40 лет - перелом в жизни мужчины, но сорокалетие Мухаммада совпало ещё и с началом второй имперской фазы. Это совпадение, собственно, и создало достаточные условия для событий 610 года.

ВТОРАЯ ФАЗА (609-645)

В 610 году во время уединенной молитвы в окрестностях Мекки у Мухаммада начались видения, он услышал голос с небес, и в голове человека, до этого мгновения не обладавшего ни ораторским, ни поэтическим даром, стали складываться строки рифмованной прозы откровений, с "четким ритмом и торжественными, похожими на клятву, вступительными фразами" (Г.Грюнебаум). Первоначально Мухаммад испугался начавшихся "откровений", но затем уверился, что избран божеством в качестве посланника и пророка, чтобы нести людям слово божье.

Впрочем, ничего не происходит вдруг, были предтечи у всех, казалось бы, внезапных и ничем не подготовленных явлений. "В начале VII века в Аравии было немало ханифов, т.е. пророков-проповедников, пытавшихся найти истину и нового бога. Этому содействовала сама историческая эпоха, ситуация оживленного религиозного контакта. Мухаммад стал одним из ханифов. Он общался со своими коллегами, перенимал их тезисы и доктрины, знакомясь с окружавшими их иудеями и христианами, немало заимствуя от этих последних. На основе всей собранной таким образом суммы знаний, представлений, верований, обрядов и т.п. Мухаммад сумел синтезировать нечто новое и достаточно цельное, что и было затем положено им в основу ислама" (Л.Васильев). Одним словом, божья искра не всякий костер зажжет.

В проповеди новой религии все было инородно для араба. Многообразие племенных, родовых, семейных богов заменялось верой в единого Бога. От верующего требовались покорность и преданность Богу (само понятие "ислам" означает "предание себя богу", "покорность"). "Отбросив в сторону всякую заботу о своих собственных интересах или самостоятельной воле, должен правоверный отдаться исполнению воли Всевышнего. Подобное воззрение стояло на самом деле в разрезе с природой араба; издавна привык он не обращать никакого внимания ни на чью волю, кроме своей" (А.Мюллер). Самоуничижающая форма поклонения Аллаху (земные поклоны, простирания ниц) разительно не походила на отправление языческих культов, не слишком напрягавших верующего.

Подобные трансформации, если отвлечься от религиозного аспекта, вполне соответствуют переходу из первой фазы во вторую; самоотречение, аскетизм, фанатизм - явления из арсенала вторых фаз.

Всякая вторая фаза Империи революционна от начала да конца, причем революционность её в первую очередь отрицающая, разрушающая и лишь во вторую очередь утверждающая и созидающая. Необходимо во что бы то ни стало разрушить связь времен. Пророк отрекся от прошлого арабов, от их прежних богов, от святого для родового общества культа предков. Мир вновь делился на грешников и праведников, своих и чужих. Насколько жестким будет это разделение, должна была показать вторая фаза.

Ну что за вторая фаза без пламенных революционеров? В кратчайшие сроки внутри мекканского общества был создан новый клан, построенный на принципиально отличных от родовых основах, его члены объединялись только единой верой в Аллаха и его пророка. Этапы создания "уммы ал-ислам" (мусульманской общины, народа верующих) - это этапы коренного преобразования жизни арабов. Ну а где революционеры - там всегда и контрреволюционеры. "Проповедь новой религии, призывавшей отдать себя Аллаху, единому и всемилостивейшему, покориться его воле, а также соблюдать завещанные им нормы жизни, к числу которых принадлежали, в частности, призывы выступать против ростовщичества, за соблюдение честности в торговле и вообще явственные акценты в сторону социальной справедливости, вызвали вначале враждебность курейшитской Мекки" (Л.Васильев).

На фоне доимперской безвестности и сонной первой фазы вторая фаза поражает насыщенностью событий. Начало откровений (610), начало публичной проповеди (613), создание невыносимых условий для мусульман (мужья разводились с женами, отцы избивали или сажали на цепь детей) уже в 615 году вынуждает часть уммы эмигриройть в Эфиопию. Далее курейшиты объявляют бойкот роду хашим, к которому принадлежал Мухаммад. Квартал города, в котором жили члены рода, стал на три года как чумной (616-619). Наконец, в 622 году (первый перелом второй фазы), в год 12-летия Откровения, произошло событие, с которого мусульмане ведут новое летосчисление. "Мухаммад с группой близких последователей вынужден был уйти из Мекки и поселился в Ятрибе (Иасрибе), откуда родом была его мать. Жители Ятриба (Иасриба), издревле соперничавшие с мекканцами, не только охотно приняли гонимого пророка, но и решительно встали на сторону новой религии, изменив наименование своего города в честь Мухаммада (Медина, город пророка)" (Л.Васильев).

Хиджра (исход из Мекки) сыграла решающую роль в формировании ислама: разрыв родственных связей вывел мусульманскую общину из узких рамок одного племени, создал условия для превращения её в государство. "Упорство курейшитов было необходимо, чтобы дать возможность Мухаммаду бежать из узкого кружка родного города и допустить созреть в его голове вовсе не арабской мысли, а именно, что не принадлежность к племени, но общность религии должны послужить основанием для образования общины правоверных" (А.Мюллер).

Таким образом, в который уже раз Империя демонстрирует свой наднациональный характер, причем именно вторая фаза особенно остервенело разрывает национальные узы и вырывается на мировой простор. Не случайно и то, что интернационализация революции началась именно на 12-м году фазы это время внутренней победы новой идеи и резкого усиления её агрессивности.

Несмотря на, казалось бы, чисто идеологический характер революций вторых фаз, очень быстро выясняется, что эти революции умеют не только защищаться, но и наступать. Буквально за год (622-623) мирные торговцы, купцы из Мекки, совершившие хиджру с Пророком, превратились в фанатичных, профессиональных военных, готовых сломить голову за то, что становится целью ислама на очередном этапе. Разумеется, после достижения очередной цели появляется другая, потом третья и т.д. Такой целью вначале не могла не стать Мекка, родина Мухаммада, родина ислама, настоящая и будущая святыня нарождающейся мировой религии.

Как уже говорилось ранее, Империя в первой фазе ещё может терпеть военные и политические поражения, они лишь разжигают аппетит и готовят мощь второй фазы, помогают ей отречься от старого мира. Но уже со второй фазы Империя вступает в период непобедимости, причем в отличие от первой фазы, никакой игры в поддавки нет, просто на любую внешнюю силу Империя всегда готова найти в себе силу ещё большую. По сути дела, сила Империи во второй фазе безгранична. Ну а кто этого ещё не знает или сомневается в её силе, скоро в этом убеждается.

Первая победа последовала уже в 624 году в битве при Берде. Поражение при Ухуде (625) не смутило мусульман, но лишь заставило их пересмотреть военную тактику - именно решение 16-го года фазы (год Петуха) привело к созданию легкой кавалерии, ударной силы будущих арабских завоеваний. В 627 году Медина выдержала осаду 10-тысячного войска мекканцев ("Битва у рва"). В 628 году в договоре при ал-Худайбии мекканцы признали равноправие мусульман. В 630 году Мухаммад победителем вошел в Мекку, Кааба была очищена от языческих идолов и стала домом Аллаха. 631 год стал "годом посольств", когда Пророку, исламу, Медине присягали одно за другим арабские племена. Через год Мухаммад умирает (разгар лета года Дракона - сплошная мистика), умирает неожиданно для своих сподвижников после непродолжительной болезни. Есть легенда, что он был отравлен, правды мы, конечно, не узнаем, но нелишне вспомнить, что такие же легенды слагались о смерти многих вождей, в том числе о смерти Ленина и Сталина.

"Смерть пророка, вызвавшая было быстро подавленное недовольство некоторых арабских группировок засильем мусульман, привела к ещё большему сплочению его единоверцев, высоко поднявших зеленое знамя ислама и под этим знаменем энергично приступивших к дальнейшему распространению нового учения, к новым завоеваниям" (Л.Васильев).

Таким образом, ещё при Мухаммаде объединенная Аравия после его смерти продолжила движение вовне. Вектор движения определил сам Мухаммад: "После моей смерти вы покорите Сирию и Персию!" При Абу Бакре (632-634) начались успешные завоевания Двуречья (Ирака) и Сирии. При Умаре (634-644) у Византии были отвоеваны земли Сирии и Палестины, затем Египет и Ливия, а у Ирана значительная часть его западных земель, вплоть до Закавказья.

"Ни персы, ни византийцы не были в состоянии отражать нападения арабской армии. Эта армия выступала в поход, чтоб вести священную войну; её солдаты были уверены, что переселятся прямо в рай, если будут убиты. Многие из них и ничего не желали, кроме такой смерти, какой умирают святые люди" (Э. Лависс, А. Рамбо).

Параллельно с политической экспансией шла трансформация религии, трансформация в самооценке. Мухаммад, переселяясь в Медину, пребывал в уверенности, что все "люди писания" (иудеи, христиане, мусульмане) едины. Однако вскоре иллюзии развеялись, иудеи и христиане не захотели "достраивать" свою религию до ислама, началось размежевание. Ситуация напоминает иллюзии большевиков по поводу соединения пролетариев всех стран. Когда выяснилось, что некоторые пролетарии предпочитают союз с родной буржуазией, пришлось, до лучших времен, строить свой, национальный социализм. Примерно то же получилось у арабов. Одна из рядовых партий социал-демократии стала властительницей гигантской страны, а ислам "из тесных границ христианско-иудейской секты" высвобождается сразу в национальную религию всего арабского народа" (А.Мюллер).

Оторвавшись от предшествовавших ему монотеистических религий, ислам начал формировать свой неповторимый облик - появляется мечеть, муэдзин, скликающий верующих к молитве, невероятное количество ежедневных молитв... В Медине ислам прошел путь от светлого и романтического лозунга первых дней Откровения: "Нет принуждения в вере!" - к беспощадной борьбе с неверными, к выработке понятия джихада - борьбы за веру. Проводя сравнение с другими вторыми фазами, мы не находим ничего нового, во вторых фазах период романтизма очень быстро заканчивается и проступает мощная система принуждения. Но вот сравнение ислама с другими религиями уже не столь очевидно. Христианство создавалось после волевого рывка, в нем главенствуют проповедь любви и смирения гордыни, и дебютировало христианство на мировой арене не в государственном и не в имперском обличье. Ислам создан Империей на бегу, в жестоком времени второй фазы, времени коллективного гипноза, высоких идеалов и одновременно слепого фанатизма, лозунга всех вторых фаз кто не с нами, тот против нас.

Пока вторая фаза борется со старой властью, она декларирует презрение к властным институтам, но, одержав победу, вторая фаза создает куда более жесткую и мощную власть. С исламом была та же история - сначала говорилось, что власть грешна, так как находится в руках грешников, но вскоре Коран становится на государственные позиции, говоря, что "без власти не может быть и религии; если бы бог не сдерживал одних людей другими, то были бы разрушены и монастыри, и церкви, и синагоги, и мечети" (В. Бартольд).

Мухаммад создал модель неограниченной власти, одинаково мощной в идеологической и политической сферах. Такой же безоговорочной стала и власть халифа (заместителя пророка), хотя первого халифа Абу Бакра (632-634) мусульманские источники рисуют мягким человеком, лишенным властолюбия. Был он тем не менее типичным лидером второй фазы. Скромен в быту, всегда подчеркивал свою вторичность, однако политическую линию вел непреклонно. В первый год своего правления вернул в ислам всех отпавших после смерти Мухаммада арабов, положил начало исламизации как государственной политике. Ну а Умар (634-644) тем более соответствовал новой модели власти. "Быстрое расширение мусульманских владений за пределами Аравии (завоевание Египта, Сирии и западной части Ирана), превращение общины единоверцев-арабов в многонациональное государство с преобладающим иноверческим населением и огромными ресурсами потребовали от Умара принятия незамедлительных мер по организации административно-фискального аппарата и принципов распределения огромных доходов" (О.Большаков). Как видим, все тот же фискальный аппарат, все то же распределение... Умар ввел побиение камнями за прелюбодеяние, наказание кнутом, вполне в духе такого же периода в недавней нашей истории (до 1953 года). Он же ввел ежегодное паломничество. У нас идея паломничества также витала в воздухе, так или иначе всех куда-то посылали, во второй фазе нельзя мхом обрастать. "Умар пользовался непререкаемым авторитетом, его распоряжения неукоснительно выполнялись, историки не зафиксировали ни одного случая неповиновения наместников" (О.Большаков). Ну и, разумеется, Умар тоже был аскетом, в чем, впрочем, есть сомнения.

⇐ Предыдущая 16 17 18 19 202122 23 24 25 Следующая ⇒