|
|||
Закон гор
Раны сочти, но обид не считай: Забудь — но останется в сердце твоем Боль. Но время придет — ты обиды сочтешь И вспомнишь, что месть — это главный закон Гор. Песня громбелардских разбойников
1
День был холодный. Солдаты, стоявшие на страже у ворот Бадора, топтались на месте, пытаясь согреться. Оба были светловолосые, крепко сложенные, с характерными для громбелардцев грубо вытесанными лицами. Притопывая и растирая руки, они лишь изредка обменивались несколькими словами. Занятые больше борьбой с холодом, сонливостью и скукой, нежели несением службы, они заметили направлявшегося к воротам человека, лишь когда их разделяло десятка полтора шагов. — Весь увешан оружием, — пробормотал один из солдат, заметив меч на боку незнакомца и выступающий из-за плеча лук. — Лучник? Здесь редко приходилось видеть подобное оружие, служившие в городе не пользовались даже арбалетами. В качестве метательного оружия использовалось короткое массивное копье, древком которого можно было при случае действовать как дубинкой. Незнакомец подошел ближе и остановился. Толстый военный плащ с капюшоном защищал его от холода. Застегнутый пояс с мечом был отделан железными чешуйками. И пояс, и меч ничем не отличались от тех, что были у стражников. Военное снаряжение не продавалось — его можно было только украсть или же… добыть. Пришелец откинул капюшон, открыв длинные, черные как смоль волосы, и женским, слегка хриплым голосом произнес: — Мне нужно видеть коменданта. Солдаты переглянулись. — Кто ты? — сурово спросил тот, что повыше, слегка коверкая кинен, общий для всей империи язык, на котором заговорила женщина. Она ответила неприязненным взглядом серых глаз, странным образом не подходивших к ее лицу. — Что, недавно в Громбелардском легионе? — спросила она. — Похоже, двое таких на посту — какой-то новый обычай. По крайней мере один должен быть опытнее и старше. Солдаты снова переглянулись. — Мне нужно видеть коменданта, — повторила женщина. — Доложите кому положено. Тот, что повыше, пожал плечами, но направился к небольшой двери в крыле ворот. — Следи за ней, — добавил он по-громбелардски, обращаясь к своему товарищу. Военное, а потому наверняка добытое незаконно снаряжение незнакомки не внушало доверия. Прошло несколько минут. Стражник медленно прохаживался вдоль ворот, время от времени испытующе поглядывая на пришедшую. Женщина была молодая, с правильными чертами лица; она считалась бы красивой, если бы не странное выражение ее свинцово-серых глаз. — Может быть, придется подождать, — предупредил солдат. — Сначала нужно… — Я знаю, — прервала его женщина. — Сначала — к дежурному офицеру. Он приподнял брови, затем пожал плечами и снова начал ходить перед воротами. — Откуда ты? — спросил он и сразу же, словно предвидя, что она не ответит, добавил: — Ты не говоришь по-громбелардски… а здесь мало кто знает кинен. Тебе непросто будет найти ночлег… — Ты заканчиваешь службу, сегодня ты свободен и охотно бы развлекся, — договорила она на его языке, презрительно надув губы. — С каких это пор в Бадоре мало кто знает кинен? Солдат замолчал, слегка покраснев. Прошло еще немало времени, прежде чем первый стражник вернулся вместе с подсотником. — К коменданту? — коротко спросил офицер. — Кто и по какому вопросу? — И где вас только таких набрали? — не на шутку удивилась женщина; она уже успела отвыкнуть от солдат (а тем более офицеров!), которые не в состоянии были ее узнать. Этот наверняка не был воспитанником бадорского гарнизона. — Откуда тебя перевели? Из Лонда? Да, к коменданту, — вздохнула она. — По какому вопросу? Женщина огляделась по сторонам, словно пытаясь найти свидетелей тупости военных. — Сейчас я вам тут наделаю хлопот, — предупредила она. — Честное слово, я что, прошу аудиенции у императора? Я армектанка чистой крови. Мне нужно поговорить с тысячником Аргеном. Все. Шагай, подсотник, к своему командиру. — Твоя чистая кровь, «ваше благородие», — с неприкрытой издевкой обратился он к ней, — не вызывает доверия. Ты разбойница? В удивительных глазах девушки вспыхнула долго сдерживаемая ярость. — Ну и дурак… — процедила она сквозь зубы. Сделав шаг вперед, она ударила невысокого часового коленом между ног, после чего тут же отступила назад и плавным мягким движением подняла ногу на высоту подбородка второго. Не прикладывая особых усилий, она развернулась всем телом, и солдат глухо взревел, схватившись за выбитую челюсть. Подсотник хотел было вытащить меч, но она вцепилась скрещенными в запястьях руками в его мундир у шеи и потянула к себе. Офицер захрипел, его глаза вылезли из орбит. Он пытался оторвать ее руки, но они, казалось, были отлиты из железа. Отпустив полузадушенного, она сильно толкнула его и снова развернулась вокруг собственной оси, свалив его ударом в голову, которого хватило бы даже медведю. Часовой с вывихнутой челюстью поддерживал ее руками, издавая стоны и роняя слезы, второй пытался выпрямиться, так что она со всей силы ударила его пяткой в ступню. Тот застонал и сел. Оставив побежденных противников перед воротами, она открыла дверцу и вошла на территорию гарнизона. Внутренний двор был полон солдат, но никто ее не останавливал, полагая, что пришедшую пропустила стража у ворот. Впрочем, девушка проскользнула стороной; она хорошо знала, куда ей идти. Вскоре она уже поднималась по ступеням, ведущим в не слишком большое здание в углу казарм. В передней сидел на скамье у стены часовой. — Тысячник у себя? — спросила девушка. — Меня прислал дежурный офицер, доложи коменданту, быстро! Часовой машинально кивнул и подчинился. Однако стоило ему перешагнуть порог, как она вошла следом за ним. На широком столе лежали какие-то документы. Сидевший за столом пятидесятилетний мужчина, с пером в одной руке и с бараньей лопаткой в другой, удивленно поднял голову. Мгновение он смотрел ей в глаза, слушая бессвязные объяснения часового, после чего кивком отправил его прочь, бросил лопатку в стоявшую рядом миску и потянулся к бокалу с вином. — Что там за вопли за окном? — спросил он. — Меня не хотели впускать, — ответила девушка. — На страже стояли мальчишки, а офицер — кто-то из новых. Комендант бросил на нее суровый взгляд, отставил бокал и встал. — Жди здесь, — бросил он, выходя. Она огляделась по сторонам. Все было точно так же, как и несколько лет назад, когда ее прислали сюда из Армекта, чтобы она обучала громбелардских солдат владеть луком. Теперь она уже знала, сколь плохим она была тогда солдатом и сколь неудачливым офицером. Крики за окном стихли. Послышался спокойный, суровый голос Аргена. Девушка улыбнулась, расстегнула пояс с мечом и стянула плащ. В камине горел огонь, в комнате было почти жарко. Хлопнула дверь. — Хотел бы я знать, — с обычным для него спокойствием произнес комендант, — что все это значит? Она повернулась к нему, вытянувшись по стойке «смирно». — Так точно, господин! Впервые в жизни она увидела на лице бывшего командира некое подобие улыбки.
Она задумчиво потягивала неплохое вино. В горах она уже успела отвыкнуть от подобного. На постоялых дворах она пила пиво, в бурдюке у нее была налита водка… Теперь же вкус благородного напитка напоминал о многом, очень многом из того, что казалось утраченным навсегда. Он вызывал воспоминания о мягком прикосновении платья, которое она когда-то носила после службы; в нем ощущалась заколдованная музыка, блеск горящих в изящных подсвечниках свечей, тихий звон серебряных ожерелий и браслетов, шум отрывочных разговоров… — Странно, — повторил Арген. — Ну хорошо, странно, — устало сказала вырванная из мира приятных воспоминаний девушка, — я-то что могу поделать? Стервятники много раз нападали на людей… — Она замолчала, прикусив губу. — Нападали? Редко. Я об этом не слышал. Впрочем, меня удивляет даже не то, что они напали, а то, что захватили в плен. Ты же знаешь, что они никогда так не поступают. Обычно им достаточно… — Он поколебался, заметив морщинку у нее на лбу. — …ослепить побежденного, — угрюмо закончила она. — Но сейчас все иначе. Арген медленно расхаживал по кабинету. — Почему я должен тебе верить? Она еще больше нахмурилась. — А зачем мне лгать? Молчание затягивалось. — Стервятники лишили меня зрения, — пристально глядя на коменданта, сказала девушка. — Ведь ты знаешь эту историю? Солдат из твоего гарнизона отдал мне свои глаза, а величайший среди посланников утратил свою силу, передавая мне его дар… Я кое-что должна стервятникам. И уже несколько лет исправно плачу долг. Она снова взглянула ему в глаза. — Это был твой солдат, господин. И — насколько я знаю — хороший солдат. Так, может быть, мне только кажется, что и ты в каком-то долгу перед стервятниками? Арген выдержал ее взгляд. — Я здесь не для того, чтобы мстить, — спокойно ответил он. — Подсотница легиона, оставившая службу без права на сохранение звания, может себе такое позволить, хотя я считаю, что и она этого делать не должна. Ты можешь бродить по горам, истребляя все, что летает, хоть я этого и не одобряю… Ведь это тебя называют Басе-Крегири? — спросил он с необычным для него сарказмом. — Каким чудом некто бегающий по горам вдруг удостоился королевского титула? Королева гор… И в самом деле, кое-где ее так называли. — Не я выдумала это прозвище, — со злостью сказала девушка. — Наверняка еще чаще тебе приходилось слышать об Охотнице… Впрочем, хватит о прозвищах, комендант. Хватит о мести. Я пришла, думая о том, что тебя волнует судьба шести человек в зеленых мундирах Громбелардского легиона. Что ж, я ошиблась. Жаль. Она встала. — Один добрый совет, — добавила она, не скрывая раздражения. — К желторотикам следует приставлять опытных солдат. Если весь тот патруль состоял из таких мальчишек, как те, что на посту у ворот, — вот тебе и ответ, комендант, почему они угодили в переплет. — Не учи меня. Сядь. Комендант подошел к окну и открыл его. В комнату ворвался холодный воздух. — Сядь, говорю. Еще раз, все по порядку. Она набрала в грудь воздуха. — Есть место недалеко отсюда, в нескольких милях к востоку от Ладоры, которое называют Черным лесом. Карликовый лес из окаменевших деревьев… есть множество легенд о том, как он возник. Деревья и скалы там действительно черные — легко понять, откуда взялось название… — Дальше. — Недавно там обосновалась большая стая стервятников. Я знаю, что именно там держат твоих людей. — Связанных, взаперти? Она тяжелым взглядом посмотрела на коменданта. — Человека, оказавшегося во власти стервятников, незачем связывать… Он просто послушен их воле. Я знаю в Бадоре нескольких человек, которым стервятники выклевали глаза. Прикажи найти кого-нибудь из них и спроси, если мне не веришь. Арген задумчиво потер лоб рукой. — Я знаю, где это. Почти три дня пути отсюда, ближе к Громбу, чем к Бадору. Мало того, что это спорная территория между округами, к тому же там еще ничего нет. Никаких селений, даже, насколько мне известно, никаких разбойничьих лагерей, хотя бы временных. Объясни мне, что мог мой патруль делать в тех краях? — Ты меня спрашиваешь, господин? Он испытующе посмотрел на нее, и она снова увидела недоверие в его взгляде. — Может, они кого-то преследовали? — спросила она. — Это был обычный патруль? Он не ответил. — Ну хорошо… — помолчав, пробормотал он. — Как я понимаю, у тебя есть какой-то план? Она поднесла бокал к губам. — Через три дня полнолуние. В день перед полнолунием стервятники не летают. Думаю, это какая-то их традиция или некий обычай. Хотя Дорлан говорит, что обычаи стервятников касаются Полос Шерни и служат постижению ее природы. Но он не знает, каким именно образом, а это означает — никто того не знает во всем Шерере. — Дорлан? Мудрец Шерни? Что тебя с ним сейчас связывает? — Это мое дело. Он уже не мудрец Шерни. Мне рассказывать о Дорлане? — Никогда не слышал о таком обычае, что перед полнолунием стервятники не летают. — Сколько раз ты видел стервятника, господин? Комендант наморщил лоб. — Только однажды… — неохотно признался он. — И был он наверняка очень высоко, — презрительно сказала девушка. — Можешь насмехаться, господин, над королевой гор… но я бегаю по ним уже не один год и о горах, стервятниках, разбойниках, дождях и обо всей вашей паршивой стране знаю больше, чем ты можешь себе представить. — Дальше. — Это все. Мне нужны десять лучников. — У меня только двое. И не лучших. Когда-то сюда прислали отряд лучниц, чтобы те научили солдат стрелять, но научили они их лишь тому, как делать детей. Она уже была сыта по горло его сарказмом и сделала вид, будто не слышит. — Значит, кроме этих двоих лучников мне нужны еще десять арбалетчиков. Он кивнул. — В день перед полнолунием стервятники не летают, — повторила девушка. — Таким образом, нам удастся незамеченными проникнуть в окрестности Черного леса. Ночью проберемся среди деревьев и окружим их логово. На рассвете… останется лишь быстро и метко стрелять. Половину этой работы я сделаю сама. У Аргена с языка уже готова была сорваться очередная колкость, но он лишь кивнул. Когда-то она была не самым лучшим офицером, но стрелять умела великолепно. Он сам это видел. — План простой… но выглядит логично, — пробормотал он. — Сколько их? — Пять или шесть… может быть, семь. — Черный лес не такой уж маленький. Как ты собираешься найти там их логово? Тем более ночью? — Незачем искать… Я хорошо знаю, где оно. Видя вопросительный взгляд коменданта, она добавила: — Я там была. Она внезапно встала, подобрав куртку, и повернулась, показав спину. На ней виднелись еще свежие, глубокие и кровоточащие, следы когтей. — Но сама я не смогла с ними справиться. Лишь сократила численность стаи. Глядя на раны, комендант спросил: — Ты была там из-за моих солдат? Девушка опустила куртку. — И из-за них тоже. Но в большей степени из-за моего долга, — откровенно сказала она. — Хотя я всегда помогу человеку, которому угрожает стервятник. А если помогать будет уже поздно — отомщу за него. Постараюсь. — Они не уйдут отсюда, зная, что их обнаружили? — Может, и уйдут. Кто знает, на что способен стервятник? — Даже ты? Зная о стервятниках, дождях и всем этом крае больше, чем я могу себе представить? — Особенно я. Охота на стервятников научила меня одному: скромности. Да, я знаю кое-что, чего не знаешь ты, господин. Я знаю лучше всего на свете, как мало мы знаем о стервятниках. На самом деле все, что у нас есть, — лишь наши собственные о них представления. Он еще раз подошел к окну. — Здесь тебе ночевать нельзя. Приходи завтра на рассвете. Людей я подберу еще сегодня.
|
|||
|