Одиннадцать 8 страница

— Можем мы помочь тебе чем-то, брат? — вежливо спросила ближайшая стражница. Обе были само внимание, держа копья наготове, если что-то пойдет не так.

— Я пришел встретиться с новой жрицей, Тирандой. Мы с ней старые друзья. Мое имя…

— Малфурион Ярость Бури, — закончила вторая, приблизительно его возраста. Она улыбнулась. — Тиранда делит комнату со мной и еще двумя жрицами. Я как-то видела вас вместе.

— Можно с ней поговорить?

— Если она закончила медитацию, тогда в этот час она свободна. Я спрошу кого-нибудь. Ты можешь подождать в Зале Луны.

Залом Луны официально назывался центр храма под открытым небом, где проводились многие важные ритуалы. Когда он не использовался верховной жрицей, храм приглашал всех проходить туда, из-за его мирной обстановки.

Малфурион почувствовал прикосновение Матери-Луны в тот момент, когда вошел в прямоугольный зал. Сад из ночных цветов окаймлял комнату, а в центре было небольшое возвышение, откуда говорила верховная жрица. Круглые камни вели к возвышению мозаичным узором, изображающим годовые циклы луны. Еще в прошлые разы Малфурион заметил, что независимо от того, где в небесах находится луна, она мягко и полностью освещает зал.

Он прошел к центру и сел на одну из каменных скамеечек, используемых послушницами и последователями. Хоть Малфурион и был успокоен окружением, но его терпение быстро развеивалось в ожидании Тиранды. К тому же он волновался, что она будет недовольна его внезапным появлением. В прошлом они встречались, всегда заранее договорившись. И сегодня впервые он осмелился вторгнуться без предупреждения в ее мир.

— Малфурион…

Все его тревоги исчезли на мгновение, когда он поднял глаза и увидел Тиранду, вступившую в лунный свет. Ее серебристое одеяние излучало таинственное сияние, и в его глазах сама Мать-Луна бы не выглядела столь великолепной. Распущенные волосы Тиранды прелестно ниспадали на плечи, кончаясь у декольте. Ночное сияние подчеркивало ее глаза, и когда жрица улыбалась, казалось, что она сама освещает Зал Луны.

Когда Тиранда подошла к нему, Малфурион запоздало поднялся встретить ее. Он был уверен, что его щеки почернели, но он не мог с этим ничего поделать, оставалось надеяться, что Тиранда не заметила этого.

— Все хорошо? — с неожиданной тревогой спросила послушница. — Что-то случилось?

— Я в порядке. Надеюсь, я не помешал.

На ее лицо вернулась улыбка, приковывающая внимание сильнее, чем всегда.

— Ты никогда не смог бы помешать мне, Малфурион. Я очень рада, что ты пришел. Я тоже хотела тебя увидеть.

Если она не заметила его потемневших щек раньше, то теперь несомненно сделала это. Тем не менее, Малфурион продолжил.

— Тиранда, мы можем прогуляться вне храма?

— Если тебе так больше нравится, то да.

Как только они покинули комнату, он начал:

— Ты помнишь, я рассказывал тебе о повторяющихся снах…

— Я помню.

— Я говорил с Кенарием о них, после того как вы с Иллиданом ушли, и мы попытались понять, почему они повторяются.

Ее тон стал тревожным.

— И что, ты узнал что-нибудь?

Малфурион кивнул, но хранил молчание, когда они проходили мимо двух стражниц и выходили из храма. Только когда они оказались на внешних ступенях храма, он продолжил.

— Я продвинулся вперед, Тиранда. Настолько далеко вперед, что вы с Иллиданом даже не представляете. Кенарий показал мне путь в мир самой мысли… он назвал это Изумрудным Сном. Но это не все. Сквозь него… сквозь него я смог увидеть мир настолько реальным, как никогда прежде…

Взгляд Тиранды скользнул на маленькую толпу рядом с центром площади.

— И что ты увидел?

Он повернул Тиранду к себе, чтобы увериться в том, чтобы она полностью поймет смысл того, что он открыл.

— Я видел Зин-Азшари… и Источник такими, какие они есть.

Ничего не упуская, Малфурион описал сцену и то чувство разрушения, которое он испытал. Он описал свои попытки понять правду и как сам сон оттолкнул его после попыток увидеть, что происходит с Высокорожденными и королевой.

Тиранда молча смотрела на него, ошеломленная его зловещим открытием. Придя в себя, она спросила:

— Королева? Азшара? Ты точно уверен?

— Не совсем. Я так и не увидел, что происходит внутри, но не могу представить себе, как такое безумие может продолжаться без ее ведома. Верно, Лорд Ксавий оказывает на нее сильное влияние, но даже если так, она же не слепа. Я думаю, она знает о риске… но я считаю, никто из них просто не понимает, насколько ужасен этот риск! Источник… если бы ты могла почувствовать то, что чувствовал я, пройдя сквозь Изумрудный Сон, Тиранда, ты была бы напугана куда больше моего.

Она накрыла его руку своей ладонью, стараясь успокоить его.

— Я не сомневаюсь в тебе, Малфурион, но мы должны знать больше! Обвинять Азшару в том, что она подвергает опасности своих подданных … ты должен быть совершенно уверен в этом.

— Я думал обратиться к Лорду Гребню Ворона с этим делом. Он же, как-никак, тоже имеет влияние в королевских кругах.

— Мудро… — ее взгляд снова метнулся к центру площади.

Малфурион хотел было продолжить, но заметив ее взгляд, удивился, что же могло так постоянно отвлекать ее внимание от его откровения. Многие из толпы ушли, так что он наконец-то смог разглядеть то, на что он не обратил особого внимания раньше.

Охраняемая клеть… и в ней создание, абсолютно не похожее на ночного эльфа.

— Что это? — нахмурившись, спросил он.

— То, о чем я хотела поговорить с тобой, Малфурион. Его имя Броксигар… и он не похож ни на что, о чем я слышала или что видела раньше. Я знаю, твой рассказ важен, но я хочу познакомить тебя с ним, сделай для меня одолжение.

Пока Тиранда вела его к клетке, Малфурион заметил, как встревожились стражники. К его удивлению, увидев его спутницу, они вдруг опустились на одно колено в благоговении.

— Здравствуй, сестра, — произнес один. — Ты снова почтила нас своим присутствием.

Тиранда смутилась от такого уважения.

— Пожалуйста! Пожалуйста, встаньте!

И когда они подчинились, она спросила:

— Что нового о нем?

— Лорд Гребень Ворона взял на себя регулировку этой ситуации, — ответил другой страж. — Сейчас он уже он разыскивает в месте поимки этого существа свидетельства возможного вторжения, но говорят, что когда он вернется, он собирается лично допросить пленника. Это значит, что не сегодня-завтра существо будет перевезено в тюрьму Крепости Черного Грача.

Крепость Черного Грача — окруженное стеной имение Лорда Гребня Ворона, настоящий укрепленный замок.

То, что стражник так свободно рассказал всю информацию, поначалу удивило Малфуриона, но затем он почувствовал, какое благоговение испытывают солдаты перед Тирандой. Да, она была послушницей Элуны, но должно было произойти что-то действительно важное, чтобы вознести ее в глазах этих солдат до таких высот.

Выслушав солдата, Тиранда выглядела взволнованной.

— Этот допрос… до чего он может дойти?

Стражник больше не мог смотреть ей в глаза.

— До всего того, что пожелает лорд Гребень Ворона, сестра.

Жрица решила больше не спрашивать об этом. Ее ладонь, все еще мягко лежавшая на руке Малфуриона, теперь напряженно сжалась.

— Можем мы поговорить с ним?

— Только недолго, сестра, и я должен попросить тебя говорить так, чтобы мы слышали тебя. Ты же понимаешь.

— Да, конечно, — Тиранда подвела Малфуриона к клетке, и они присели перед ней.

Малфурион с трудом скрыл свое удивление. Вблизи неуклюжая фигура просто не могла не поразить его. Учась у Кенария, он узнал много странных и необычных существ, но никогда не встречал таких, как это.

— Шаман… — прошептало оно — или, скорее, он — глубоким, рычащим голосом… в котором чувствовалась боль.

Тиранда обеспокоено склонилась ближе.

— Броксигар… ты болен?

— Нет, шаман… просто воспоминания, — больше он ничего не объяснил.

— Броксигар, я привела с собой друга. Я хочу познакомить тебя с ним. Его зовут Малфурион.

— Если он твой друг, шаман, то это честь для меня.

Подойдя ближе, Малфурион через силу улыбнулся.

— Здравствуй, Броксигар.

— Броксигар орк, Малфурион.

Он кивнул.

— Я никогда раньше не слышал об орках.

Закованное существо фыркнуло.

— Я знаю ночных эльфов. Вы сражались вместе с нами против Легиона… но, кажется, союзники забыли о мире.

Его слова были бессмысленны, однако вызвали в Малфурионе новую тревогу.

— Как… как ты попал сюда, Броксигар?

— Лишь шаман зовет меня Броксигар. Ты же… только Броксом, — он выдохнул, затем пристально посмотрел на Тиранду. — Шаман, в прошлый раз ты уже спрашивала меня об этом, и я не ответил. Однако я в долгу перед тобой. Теперь я расскажу тебе то, что я сказал этим… — Брокс кинул пренебрежительный жест в сторону ближайших стражников, — … и их главарю, но ты поверишь мне не больше, чем они…

Рассказ орка начался с невероятного, и с каждым вздохом в него было все сложнее поверить. Брокс старательно обошел вниманием свой народ и место, где они жили, и рассказал лишь то, что по приказу Вождя он и еще один орк отправились в горы, чтобы проверить тревожную догадку. Там они нашли то, что орк мог бы описать только как дыру в мире… дыру, которая безжалостно поглощала все на своем пути.

Она поглотила Брокса… и разорвала на части его спутника.

Слушая орка, Малфурион почувствовал, как поднимается в нем его собственный ужас. Каждое новое откровение орка разжигало этот ужас, и эльф то и дело ловил себя на мысли о Источнике Вечности и силе, вытягиваемой из него Высокорожденными. Несомненно, магия Источника могла бы создать такую ужасную воронку…

«Но этого не может быть!» — уверял Малфурион сам себя. «Этого никак не может произойти с Зин-Азшари! Они же не сумасшедшие!»

«Не сумасшедшие ли?»

Но Брокс продолжал рассказ, описывал воронку и вещи, увиденные и услышанные им, когда он падал сквозь нее, и все сложнее и сложнее было Малфуриону отрицать возможность связи с его кошмарами. Хуже всего было то, что, не подозревая о потрясении ночного эльфа, орк точно описал впечатления Малфуриона, когда его астральное тело парило над замком и Источником.

— Неправильность, — сказал орк. — То, чего не должно было быть, — добавил он уже в другом месте повествования. Эти и другие понятия поразили Малфуриона, как хорошо отточенный клинок…

Он даже не заметил, как рассказ Брокса закончился, настолько глубоко он ушел в раздумья о причинах всего этого. Тиранда сжала его руку, чтобы привлечь внимание.

— Все хорошо, Малфурион? Ты как будто похолодел…

— Я… я в порядке, — и он обратился к Броксу. — Ты рассказал это… эту историю лорду Гребню Ворона?

Орк замешкался, но стражник ответил:

— Да, именно это, почти слово в слово! — солдат издал рваный, похожий на кашель, смешок. — И лорд Гребень Ворона поверил этому не больше, чем вы! Придите завтра утром, он вытянет правду из этого животного… и если тут рядом есть его дружки, уж они больше не увидят в нас легкую добычу, ха!

Так что Гребень Ворона мог подозревать только о вторжении орков. Малфурион почувствовал разочарование. Он сомневался, что эльфийский командир был способен ощутить связь между его переживаниями и рассказом Брокса. Более того, чем больше Малфурион обдумывал это, тем больше он сомневался, что лорд вообще ему поверит. Вот он Малфурион, готовый рассказать дворянину, что их любимая королева может быть вовлечена в безрассудное заклинание, способное принести беды на головы ее подданных. Ночной эльф сам едва верил себе.

Вот если бы у него были доказательства…

Стражник тревожно поежился.

— Сестра… я боюсь, что должен попросить тебя и твоего товарища уйти. Наш капитан скоро вернется. А я не должен был…

— Все в порядке. Я понимаю.

Как только они поднялись, Брокс пододвинулся к решетке, протянув руку к Тиранде.

— Шаман… последнее благословение, если можешь дать его.

— Конечно…

Она снова опустилась на колени, а Малфурион отчаянно обдумывал, что же ему делать. Возможно, о каких-то подозрениях сообщили лорду, но это казалось напрасной тратой времени.

Если бы только он мог переговорить с Кенарием, но за это время орк может…

Кенарий…

Малфурион мельком взглянул на Тиранду и Брокса, в голову ему пришло роковое решение.

Попрощавшись с орком, Тиранда снова поднялась. Малфурион взял ее за руку, и оба поблагодарили стражу за потраченное время. Чем дальше они уходили, тем больше волновалась жрица, но Малфурион молчал, его мысли забегали далеко вперед.

— Мы должны что-то сделать, — наконец прошептала она.

— Что ты имеешь в виду?

— Завтра они уведут его в Крепость Черного Грача. И там он… — Тиранда заколебалась. — Я очень уважаю лорда, но…Малфурион только кивнул.

— Я говорила с Матерью Деяной, верховной жрицей, но она сказала, что мы ничего не можем сделать, кроме как молиться за его душу. Она похвалила меня за сочувствие, но посоветовала дать событиям течь по своему руслу.

— Дать им течь по руслу… — пробурчал Малфурион, уставившись вперед. Он скрипнул зубами. Надо действовать сейчас. И дороги назад не будет, если его страхи хоть чего-нибудь да стоят.

— Повернем здесь, — вдруг приказал он, ведя ее вниз по боковой дороге. — Нам надо увидеться с Иллиданом.

— Иллиданом? Но зачем?

Глубоко вздохнув и подумав об орке и Источнике, Малфурион просто ответил:

— Чтобы позволить вещам течь по их руслу… с нашей помощью.

Ксавий стоял перед огненной сферой, сосредоточенно смотря в зияющую посреди нее дыру. Глубоко, глубоко из нее глаза его бога смотрели на него, и они общались.

— Я слышал твою просьбу… — сказал он советнику. — И знаю твои мечты… об очищенном от несовершенств мире, идеальном мире. Я дам тебе то, чего ты желаешь, ты будешь первым из моих доверенных…

Не отрывая взгляда, Ксавий встал на колени. Другие Высокорожденные продолжали творить чары, пытаясь расширить то, что они создали.

— Значит, ты придешь к нам? — ответил ночной эльф, его искусственные глаза ярко вспыхнули в предвосхищении. — Ты придешь в наш мир и сделаешь его таким?

— Путь еще не открыт… он должен быть усилен… чтобы выстоять во время моего славного пришествия…

Советник понимающе кивнул. Такая великолепная, такая могущественная сила, божество, была слишком велика для слабого эльфийского портала. Присутствие самого бога разорвет его на части. Он должен быть больше, сильнее, постояннее.

Ксавию даже в голову не пришло усомниться, что его так называемое божество не может выполнить эту задачу само. Он был слишком зачарован своим новым господином.

— Что мы должны сделать? — спросил он. Стараясь изо всех сил, Высокорожденные чародеи достигли предела своих знаний и умений, — все, включая Ксавия.

— Я пошлю одно из моих меньших войск, дабы направить тебя… оно сможет проникнуть в ваш мир… с трудом… но ты должен приготовиться для его появления…

Вскочив на ноги, эльфийский лорд приказал:

— Никто не должен оступиться! Мы будем благословлены присутствием одного из его избранных!

Высокорожденные удвоили свои старания, зал трещал от первобытной, ужасающей энергии, высасываемой прямо из Источника. Снаружи дико ревели небеса, и кто бы ни взглянул на огромное черное озеро, тут же в страхе отводил свой взгляд.

Огненный шар внутри узора колебался, дыра в центре раскрывалась подобно широкой, беспощадной пасти. Зал наполнили миллионы стенающих голосов — музыка для ушей Ксавия.

Но затем один из Высокорожденных запнулся. Опасаясь худшего, Ксавий бросился к кругу, вливая в заклинание свою силу и мастерство. Он не подведет своего бога! Нет!

Однако казалось, что как раз это он и остальные и сделали. Портал деформировался, но не разрастался. Ксавий сконцентрировал всю свою силу и, наконец, с силой расширил дыру.

А затем… изумительный, ослепляющий свет заставил Высокорожденных отсупить назад. Несмотря на их изумление, они смогли удержать портал.

И в его глубинах появился странный силуэт. Поначалу он был не больше нескольких сантиметров в высоту, но быстро приближался к ним, становясь все больше… и больше… и больше…

Неестественное творение возымело действие на нескольких чародеев. Двое упали в обморок, один едва дышал. Остальные уже дрожали, но, под маниакальным контролем Ксавия, они вновь возобновили поток силы к порталу.

Вдруг жуткий собачий лай потряс их. Только советник с помощью своих искусственных глаза увидел, что первым появилось из врат.

Странные животные были размером с лошадь и имели низко посаженные рога, загибающиеся вниз и вперед. Их чешуйчатая шкура была окрашена в смертельно-багровый цвет, подчеркнутый беспорядочными брызгами черного, а на их спинах развевались гривы грубого, лохматого коричневого меха. Это были ловкие, но мускулистые охотники; каждая их трехпалая лапа оканчивалась острыми когтями длиной больше, чем пол-ноги. У этих созданий задние ноги были немного короче передних, но Ксавий не сомневался в их быстроте и ловкости. Каждое их движение говорило, что это охотники, хорошо умеющие преследовать свою добычу.

Над их спинами пробивались два длинных, как хлысты, кожаных щупальца, заканчивающихся крошечными ртами-отростками. Щупальца раскачивались взад и вперед, казалось, жадно целясь в колдующих чародеев.

Их морды напоминали одновременно волка и рептилию. Из широких, жестоких пастей выступали два десятка длинных, острых зубов. Их глаза были узкими и абсолютно белыми, но полными зловещей хитрости, что еще больше убеждало, что они не были просто животными.

За ними возвышалась фигура их господина.

Тело его было заковано в расплавленную сталь, в большой, одетой в перчатку, руке он держал хлыст, сверкающий молниями каждый раз, когда он его использовал. На фоне его груди и плеч, которые были шире остальной части тела, даже великие воины показались бы гномами. Там, где броня не скрывала его тело, чистое пламя пылало на его чешуйчатой, лишенной мяса, сверхъестественной плоти.

Глубоко посаженное в широких плечах, его огненное лицо всматривалось в ночных эльфов. Оно больше всего напоминало череп с большими, завитыми рогами, хотя даже это не отбило у Высокорожденных мысли, что это был небесный посланник, пришедший, дабы помочь им воплотить их мечту об идеальном рае.

— Знайте, что я служитель вашего бога… — прошипел он, и огонь в его глазах разгорелся ярче, когда он заговорил. — Пришел помочь вам открыть путь его армиям и его величайшей сиятельности!

Одна из тварей завыла, но удар хлыстом, пославший разряд молнии, заставил ее замолкнуть.

— Я Псарь… — продолжил огромный рыцарь-скелет, его огненный взгляд остановился на склонившемся советнике. — Я Хаккар…

Десять

Н аконец Ронин проснулся.

Он сделал это с большой неохотой, ведь пока он был в волшебной дремоте, его сознание блуждало среди приятных снов. Большинство из них касалось Верисы и близнецов, только в отличие от прошлого зловещего сна, это были счастливые видения жизни, которую Ронин почти обрел.

Пробуждение лишь напомнило ему о том, что он может и не дожить до момента встречи со своей семьей.

Ронин открыл глаза и увидел знакомое до боли, но не столь же желанное, зрелище. Над ним склонился слегка обеспокоенный Крас. Это только разозлило человека, так как про себя он думал, что попал сюда по вине дракона-мага.

Поначалу Ронин удивился, почему все вокруг потускнело, но потом понял, что смотрит на Краса не в солнечном свете, а при полной луне. Луна освещала поляну так ярко, что это было неестественно.

Заинтригованный, Ронин хотел было подняться… но все его затекшее тело закричало от боли.

— Спокойней, Ронин. Ты проспал целый день, если не больше. Дай своему телу минутку, чтобы тоже проснуться.

— Где?.. — молодой чародей огляделся. — Я помню эту поляну… как меня несли сюда…

— Мы гости хозяина этой поляны с тех пор, как прибыли сюда. Мы в безопасности, Ронин, но я должен предупредить тебя, что уйти мы тоже не можем.

Сев, Ронин пристально осмотрелся. Он чувствовал чье-то присутствие, но ничто не говорило о том, что они здесь в ловушке. Однако он никогда не замечал за Красом привычки придумывать небылицы.

— Что произойдет, если мы попытаемся уйти?

Его товарищ указал на бордюр из цветов.

— Они остановят нас.

— Они? Растения?

— Можешь мне поверить, Ронин.

В то время как часть его сгорала от желания воочию увидеть, что же могут сделать цветочки, Ронин все же решил не рисковать. Крас сказал, что они в безопасности, пока остаются там, где сидят. Однако теперь, когда оба проснулись, они, возможно, смогут изобрести какой-нибудь план побега.

Его живот забурчал. Ронин вспомнил, что проспал целый день, так ничего и не поев.

Прежде чем он успел что-то сказать, Крас протянул ему миску с фруктами и кувшин с водой. Человек быстро съел фрукты и, хотя до конца он не наелся, желудок его уже больше не беспокоил.

— Наш хозяин не приносил пищи почти целый день. Я думаю, он скоро будет здесь… тем более, что он скорее всего знает, что ты проснулся.

— Он знает? — Ронину это не понравилось. Их захватчик слишком уж контролирует их. — Кто он?

Крас вдруг замялся.

— Его имя Кенарий. Припоминаешь его?

Кенарий… это имя едва-едва всколыхнуло что-то в памяти Ронина. Кенарий. Что-то из его учебы, но не касающееся магии напрямую. Это имя заставляло его припомнить истории, мифы о…

Лесном боге?

Взгляд Ронина сузился.

— Мы гости лесного божества?

— Полубога, если быть точнее… но все равно его силу уважает даже мой род.

— Кенарий…

— Вы говорили обо мне, и я здесь! — отовсюду торжественно раздался голос. — Я должен поприветствовать того, кого зовут Ронином!

Отделившись от лунного света, громадная нечеловеческая фигура полу-эльфа, полу-оленя выступила вперед. Он был гораздо выше даже долговязого Краса. Ронин, широко раскрыв глаза, с благоговением уставился на оленьи рога, бородатое лицо и фантастическое тело.

— Так долго ты спал, юнец, что я даже сомневался, что той еды, что вам принесли, хватит, чтобы утолить твой голод, — он жестом показал на что-то за спиной Ронина. — Теперь же здесь достаточно для вас обоих.

Ронин посмотрел через плечо. Там, где раньше лежала пустая чаша из-под фруктов, теперь стояла другая, наполненная доверху. К тому же рядом с кувшином воды на деревянном блюде лежал хороший кусок мяса, приготовленный как раз так, как любил чародей, если, конечно же, запах не обманывал его чувств. Ронин не сомневался, что кувшин с водой тоже был снова полон.

— Благодарю, — начал он, стараясь не позволить так близко лежащему куску мяса отвлечь себя. — Но что я действительно хотел бы спросить, так это…

— Еще придет время для вопросов. Сейчас же я покажусь невнимательным хозяином, если не накормлю гостей.

Крас взял Ронина за руку. Кивнув, чародей присоединился к бывшему наставнику, и пара набросилась на еду. Когда очередь дошла до мяса, Ронин замешкался, но отнюдь не потому, что он хотел его, а скорее потому, что его удивило, что лесной житель, такой как Кенарий, принес в жертву живое существо из заботы к двум путникам.

Полубог прочел его сомнения.

— Каждое животное, каждое существо служит многим целям. Все они части круга леса. Это касается и потребности в еде. Вы как медведь или волк, и оба свободно охотятся в моих владениях. В этом нет ущерба. Все возвращается, дабы вновь накормить растущих. Олень, которым Вы сейчас насытитесь, возродиться, чтобы опять служить своей цели, и эта жертва забудется.

Ронин нахмурился, не совсем согласный с истолкованием Кенария, но предпочел не просить полубога разъяснить его мысль. Полубог видел обоих пришельцев хищниками и кормил их соответственно. Вот и все.

Когда с едой было покончено, волшебник почувствовал себя куда лучше. Он уже открыл было рот с намерением поговорить об их пленении, но Кенарий заговорил первым.

— Вас не должно быть здесь.

Ни Ронин, ни Крас не нашлись, что ответить.

Кенарий мерил шагами поляну .

— Я говорил с другими, подробно обсуждал Вас, выпытывал, что знают они… и все мы пришли к выводу, что Вы не отсюда. Вы из далеких мест, но из каких, мы еще не определили.

— Возможно, я смогу объяснить, — ввернул Крас. Ронин видел, что он все еще слаб, но уже не настолько, как когда они впервые очутились в этом времени.

— Наверное, можешь, — согласился чародей.

Дракон-маг взглянул на своего товарища. Ронин не видел причин утаивать правду. С тех пор, как они здесь оказались, Кенарий был первым существом, которое могло оказать им помощь.

Но история, которую Крас преподнес их хозяину, была отнюдь не такой, какую ожидал услышать человек.

— Мы пришли из земель по ту сторону моря… очень далеко, но это не важно. Важна причина, по которой мы оказались здесь…

В перекроенном рассказе Краса именно он сам, а не Ноздорму, открыл трещину. Дракон-маг описал ее не как дыру во времени, а как аномалию, которая нарушала ткань реальности, потенциально создавая все большую и большую катастрофу. Он призвал еще одного чаротворца, которому доверял — Ронина — и пара отправилась туда, где Крас чувствовал проблему.

— Мы прибыли к цепи застывших гор, на крайнем севере нашей земли, где я чувствовал её сильнее всего. Мы прошли сквозь нее и видели чудовищные вещи, изрыгаемые ей. Вся ошибочность самого ее существования сильно потрясла нас, однако же мы попытались осмотреть ее ближе… и она переместилась, окутывая нас. Нас выдернуло из нашей земли…

— И забросило во владения ночных эльфов, — закончил полубог.

— Да, — кивнул Крас. Ронин ничего не добавил и надеялся, что выражение его лица не выдаст его товарища. Помимо того, что Крас опустил все, что касалось их истинного происхождения, бывший наставник чародея не упомянул еще кое-что, что могло бы заинтересовать Кенария.

Он ни разу не сказал, что он дракон.

Отступив шаг назад, лесное божество оглядело обоих странников. Ронин не мог прочесть выражения его лица. Поверил ли он измененной истории Краса, или же подозревал, что его «гости» не были до конца честны с ним?

— Медведи немедленно обсудят это с другими, — наконец произнес Кенарий, смотря куда-то вдаль. Его взгляд скользнул в сторону Ронина и Краса. — О вас позаботятся во время моего отсутствия… а затем мы поговорим снова.

До того как они успели ответить, повелитель леса растворился в лунном свете, вновь оставив их одних.

— Это было зря, — проворчал Ронин.

— Возможно. Но хотел бы я знать, кто эти «другие».

— Полубоги, как и он? Звучит наиболее вероятно. Почему Вы не рассказали ему о своем…

Дракон-маг одарил его таким пронизывающим взглядом, что Ронин поперхнулся. Куда более тихим голосом Крас повторил:

— Я дракон без силы, мой юный друг. Ты не поймешь, каково это. Не имеет значения, кто такой Кенарий, я хочу хранить это в секрете до тех пор, пока не пойму, почему я не могу исцелиться.

— И… как же конец истории?

Крас посмотрел вдаль.

— Ронин… я упоминал тебе, что мы в прошлом.

— Я помню.

— Моя память… ее как будто разорвали, как и истощили мою силу. Я не знаю, почему. Однако кое-что я смог вспомнить, основываясь на том, что мне рассказали, пока ты вынужденно спал. Теперь я знаю, когда мы.

Обрадованный Ронин выпалил:

— Но это же прекрасно! Это же маяк для нас! Теперь мы можем определить, кто, скорее всего…

— Пожалуйста, дай мне закончить, — суровое выражение лица Краса не сулило ничего хорошего. — Есть очень веская причина, по которой я изменил нашу историю так, как только мог. Я подозреваю, что Кенарий знает кое-что о происходящем, особенно об аномалии. Я не мог рассказать ему о моих подозрениях, что она может предвещать.

Затихающий и мрачнеющий голос старого мага оборвался, заставив Ронина встревожиться еще сильнее.

— Что?

— Я боюсь, мы прибыли как раз перед первым пришествием Пылающего Легиона.

Ничего ужаснее он сказать не мог. Пережив — и множество раз чуть не погибнув в них — сражения с демоническими ордами и их союзниками, юный чародей до сих пор мучался чудовищными ночными кошмарами. Только Вериса понимала силу этих кошмаров, ведь и сама она прошла через них не меньше него. Это лишь усиливало их любовь, и будущие дети смогли излечили их сердца и души лишь спустя несколько месяцев.

И теперь Ронин вновь оказался в центре кошмара.

Вскочив на ноги, он проговорил:

— Тогда мы должны сказать Кенарию, сказать всем, кому сможем! Они…

— Они не должны знать… Я боюсь, слишком поздно пытаться предотвратить то, что уже начало свершаться.

Также поднявшись, Крас пристально смотрел на своего бывшего ученика.

— Ронин… это случилось на самом деле. Легион был поражен после ужасной, кровавой войны, предшествующей всему, что произошло в наше время.

— Да, конечно, но…

Видимо забыв об опасениях, что Кенарий может их услышать, Крас схватил Ронина за плечи. Несмотря на слабость древнего мага, его длинные пальцы больно впились в плоть человека.

— Ты все еще не понял! Ронин, придя сюда, просто находясь здесь… мы можем изменить историю! Теперь из-за нас Пылающий Легион может стать победителем в первой схватке… и это будет означать не просто гибель множества здешних невинных существ, это просто сотрет наше собственное время.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒