Федор Петрович Литке 28 страница

Бриг «Кетти» был снабжен всеми инструментами, какие могли для него быть нужны, и хронометром Арнольда № 2112; вместо прежних гребных судов, двумя архангельскими карбасами, которые легки как в ходу, так и на подъем. Офицеры брига были лейтенант Рейнеке, мичманы Шатилов и Бубнов. В должность лоцманов были наняты для Терского берега сумской крестьянин Ласкин, а для Канинского Откупщиков, тот самый, который в 1823 году служил на бриге «Новая Земля».

О выступлении брига «Кетти» в море, вместе с бригом «Новая Земля», мы уже упоминали. Следует теперь описание плавания первого судна в собственных словах лейтенанта Демидова.

Когда мы прошли мыс Кацнес, ветер, зайдя к NO с пасмурностью, стал крепчать и к полудню заставил взять у марселей по два рифа. При этом первом случае оказались качества брига весьма мало обещающие: беспокойная качка, не более узла хода и до 4 румбов дрейфа.

20 числа к полуночи ветер еще более усилился и вынудил взять у марселей все рифы и убрать грот. Не имея уже возможности взять к Кацнесу ни даже на бар, продолжали мы держаться под Терским берегом.

21-го в шестом часу пополудни, находясь против реки Чаванги и видя невозможность удержаться на месте, чтобы не снесло, спустился я на SSW к мысу Ухт-наволоку, у которого, по словам лоцмана, взятого для западного берега, надеялся найти удобное якорное место за островом Жижгинским. В час пополуночи открылись в пасмурности Летние горы, а вскоре отделился и остров на SWtW милях в 10; тогда, приведя на W и обойдя севернее, стали на якорь по западную сторону, на 8 саженях, грунт – мелкий песок с ракушкой, имея башню на NO 56°, от берега в одной миле. Перед положением якоря приехал с острова лоцман для провода в Онегу. Лоцманы содержатся здесь для судов, ходящих за лесом в Онегу, но в случае нужды они могут быть полезны и для провода за остров Соловецкий. До 23 числа невозможно было спустить шлюпки, а так как в этот день пополудни несколько стихло, то, желая воспользоваться случаем составить план острова и якорного места, послал я на берег штурмана Чуркина. Он возвратился через сутки, описав остров берегом; промер же кругом сделать было нельзя из-за крепости ветра; выдавшиеся рифы определены по пеленгам бурунов; совершенно же скрытых, по уверению лоцманов, не находится, кроме разбросанных в проливе между островом и материковым берегом. Рифы эти хорошо защищают от восточных ветров; между ними хотя и есть проход, но нужно для этого иметь знающих лоцманов, и те берутся водить только с тихими попутными ветрами.

Сильный ветер с частыми порывами, продолжавшийся восемь дней беспрерывно, между NO и О, оправдал замечание лоцманов, что таковые неровные северо-восточные ветры бывают продолжительны. Во все это время погоды стояли пасмурные с частыми густыми туманами, мочившими хуже всякого дождя. Термометр не поднимался выше 4¹/₂°, а по большей части стоял на 2°.

27 числа с полудня стало гораздо тише, и в 4 часа я мог съехать на берег для обсерваций, по окончании которых немедля возвратился на бриг. В отсутствие свое, чтоб воспользоваться тихой погодой, велел переменить якорь, опасаясь, не повредило ли каната о грунт, и хотя в это время подрейфовало не более мили, но глубина быстро увеличивалась до 28 сажен. Находя опасным оставаться на такой глубине, я снялся с якоря при тихом северо-восточном ветре и попутном течении, с которым надеялся с выгодой лавировать; однако же опыт не оправдал моей надежды, и к следующему полудню едва мог я взять на старое место. На этот раз стал ближе к острову, на 5¹/₂ саженях, грунт – мелкий камень с песком.

28 числа ездил на берег для обсервации. На другой день успел взять на берегу меридиональную высоту солнца. По многим наблюдениям найдена широта южной оконечности острова 65°11′41′′N, долгота 3°40′54′′ W от Архангельска. На первом якорном месте замечено, что течение идет на убыль от StO со скоростью до 1¹/₂ узлов, на прибыль же от NOtN по 1¹/₄узла; переходит в обоих случаях через О, и меньшая скорость от OSO и SO по ¹/₃ узла; на последнем же месте течение вовсе нечувствительно. По замеченной у берега полной воде (23 числа в 11 часов 30 минут утра) найден прикладной час 5 ч 28′. На вершине острова есть озеро с хорошей пресной воды.

Стоять здесь при северо-восточных и восточных ветрах довольно спокойно; только следует становиться от берега не далее 1¹/₂ мили, на глубине от 5 до 8 сажен, где и грунт надежный, ил, покрытый камнем и ракушкой; далее же глубина увеличивается вдруг до 25 сажен и более. По уверению лоцманов, по северную сторону острова, кроме выдавшегося рифа, на котором стоит промышленничья изба и несколько банок, обозначенных на составленной карте, нет никаких опасностей, и обходить можно не в дальнем расстоянии.

29 числа в 7 часов пополудни под парусами стали лавировать, держась близ Терского берега, с тихими переменными ветрами из NO и SO четвертей и постоянно пасмурной погодой с густыми туманами, так что хотя случалось подходить близко к берегу, но различить его не было возможности.

2 июля в первом часу пополудни увидели Пулонгскую башню и, определив место пеленгами, нашли себя на 27 миль впереди счисления. Из-за маловетрия и течений могли подойти к башне только в час после полуночи и, послав в деревню Пялицу за сотским, продолжали держаться под парусами. К полудню съехал я на берег для обсерваций, по которым найдены у самой башни широта 66°16′46′′, долгота 0°28′30′′ W; в третьем часу возвратился на бриг.

Переменив часовых и сдав провизию сотскому из Пялицы, продолжали мы путь, и во втором часу пополуночи стали на якорь против южной оконечности острова Сосновца. По наблюдениям за ней найдена широта 66°29′5′′ N, долгота 0°8′57′′ О.

4 числа, окончив обсервации, в седьмом часу вечера снялся с якоря и пошел к Орловской башне, где также должен был переменить караульных и сдать провизию. Мрачность, покрывавшая берега, редко позволяла различать их, но в полдень, находясь на параллели острова Данилова, мог определить широту его 66°44′42′′ N.

5 июля в 7 часов начался сильный шквал от NNW с густым туманом, продолжавшимся до полуночи.^[286] В 11 часов утра при тихом северо-восточном ветре подошел я к Трем островам и, послав берегом в деревню Паной за старостой, в ожидании его стал на верп по южную сторону острова.

6 числа после полудня сделаны были наблюдения на юго-западной оконечности острова, но по причине часто находивших облаков не весьма надежные. Имея в предмете промер банок, для привязки которых на берегу нет ни одного места, приметного в дальнем расстоянии кроме Орловской башни, место которой на картах вовсе не обозначено, и найдя большое несходство Меркаторской карты с подлинным положением Трех островов и Толстого Орлова Носа, я счел необходимым сделать опись этого берега и определить место башни. Это было сделано в один день с описанием острова. Следующее утро обещало ясный день, и потому я послал штурмана Порядина для взятия меридиональной высоты у самой башни; но нашедшие облака ему в том попрепятствовали, и он возвратился, переменив только караульных. Пристать к берегу было весьма затруднительно по причине крутизны и открытого места.

7 июля в половине шестого пополудни, сдав провизию приезжавшему за ней сотскому, поднял верп, но вскоре из-за совершенного штиля и сильного течения от S вынужден был снова его положить. Поутру в исходе пятого часа при тихом ветре от N под парусами пошел к тому же месту, где на карте капитан-лейтенанта Домогацкого указана глубина 1¹/₂ сажени (в широте 67°03′45′′, от Трех островов в 20 милях). В половине седьмого по пеленгам находились мы от Трех островов на SO 60° в 5¹/₂милях, и вскоре берега совсем скрылись в мрачности. В полдень по обсервации были в широте 67°06′54′′; по счислению в расстоянии от Трех островов 26¹/₂ миль, по взятым же после полудня высотам в 16 милях; но как счисление, так и обсервации заслуживают весьма мало доверия: первое по совершенной неизвестности течений, которые в этих местах изменяются как в направлении, так и в скорости; в последних же кроме погрешности от горизонта по необходимости принимается счислимая разность широты, малая погрешность которой в этих больших широтах делает значительную разность в вычислении долготы. Можно считать, однако же, довольно верно, что мы находились севернее сказанного места и не в дальнем расстоянии; меньшая же глубина была 13 и 14 сажен, грунт – мелкий песок. Как на Панойской банке, так и во все время, не было никаких признаков мелководия. В полдень глубина была 28 сажен, грунт – мелкий камень.

8 числа, хотя горизонт начинал покрываться мрачностью, но я продолжал идти к О, надеясь в случае отыскания мелководья удержаться у него на якоре до благоприятного времени. В 5 часов увидели берег около Конушина Носа в расстоянии миль 25, а в половине шестого, полагая себя гораздо восточнее Обсушной банки, найденной в 1821 году, и считая бесполезным удаляться от нее к О, с глубины 19 сажен, грунт – ракушки, повернул на правый галс и лег бейдевинд на W; от полудня до поворота глубина шла 22, 17, 19, 22, 19, сажен, грунт – большей частью крупный камень. В 8 часов ветер стал свежеть и нанес густой туман; в 10 часов глубина с 20 вдруг уменьшилась до 15, почему, повернув, положил марсель на стеньгу и, имея 1¹/₂ узла ходу, в продолжение получаса находил глубину 17, 13, 14, 18, 19, 14; грунт – мелкий песок. Испытав столь быстрое изменение глубины, я счел безопаснее, наполнив паруса, лечь на W и приблизиться к Терскому берегу. Поутру ветер несколько стих. В десятом часу до полудня перешли мы через банку, вероятно, ту самую, которую после имели случай промерить. Глубина на ней была от 11 до 17 сажен.

9 июля в шестом часу глубина вдруг уменьшилась до 10 сажен, и мы увидели остров Трехостровский на N в полумиле; повернув от него, держались между берегом и банками при беспрерывном густом тумане.

10 числа в три часа несколько прочистилось; пользуясь этим временем, подошел я к берегу по южную сторону Трех островов и стал на якорь. Вскоре зашел опять туман.

12 июля после полуночи небо и горизонт совершенно очистились, и по весьма хорошим обсервациям на юго-западной оконечности острова найдена широта 67°06′14′′, долгота 0°52′56′′ О от Архангельска. В это же время сделана берегом опись от Трех островов к речке Русинге, по которой найдена широта башни 67°11′03′′, долгота 0°50′.

13 числа по окончании обсерваций и описи в десятом часу пополудни, при тихом юго-юго-восточном ветре и ясной погоде снялись мы с якоря. Не имея успеха в отыскании полуторасаженной банки, я пошел несколько севернее к двухсаженной, которая, как показано на карте капитан-лейтенанта Домогацкого, им промерена; намерение мое было искать от нее к N и к О. Во втором часу пополуночи перешел глубину 7 и 3³/₄ сажени, но, находя ее сходной с Меркаторской и прочими картами не счел за нужное делать точнейший промер. От этого места пошло 12, 16, 17, 12, 18 сажен. Тогда из-за тумана повернул и лег на WSW. По прочищении его в 9 часов находился от Орловской башни на SO 46° в семи милях и хотел, подойдя к ней, съехать на берег для определения широты, но, заметив, что по тихости ветра сильным северным течением сносит к S, привел в бейдевинд и к полудню был уже у острова Горяинова, куда и послал штурмана Порядина для определения широты, которая найдена на северной оконечности 67°01′54′′.

14 июля по возвращении его при тихом ветре от NtO лег бейдевинд левым галсом; в шестом часу берега стали покрываться мрачностью, по последним пеленгам мы находились от Орловской башни на SO 66° в 10 ¹/₂ милях. Продолжая идти на ONO при ровном северном ветре, увидели к О вплески, и глубина оказалась 6 сажен. В половине седьмого с глу-бины 5 сажен повернул на правый галс и, придя на 6¹/₂ сажен, бросили якорь в ожидании удобной погоды для произведений промера. По повышению и понижению воды от 7 до 4¹/₂ сажен кажется, что на этой банке есть глубина менее трех сажен. По счислению же видно, что она есть та же, через которую мы перешли 13 числа. Вскоре после того как бросили якорь, ветер стал крепчать от NNW и развел большое волнение. В 10 часов утра силой ветра и течения сдрейфовало на 16 сажен; тогда я вынужден был вступить под паруса. Продержавшись до 16 числа, чтобы не терять времени, спустился за Сосновец, где мог с большой пользой употребить его на проверку хронометра. В седьмом часу пополудни стал на якорь у южной оконечности этого острова. После проверки оказалось, что хронометр весьма сильно переменил ход, именно с 12′′05 на 7′′25. Я полагаю, что такое изменение случилось между 3 и 12 числами, ибо с этого времени мы имели весьма чувствительную перемену температуры и начались мокрые и дурные погоды. По замеченной полной воде 22-го в 5 часов 45 минут пополудни найден прикладной час 11^ч48′, подъем воды до 14 футов, течение по направлению пролива NNO и SSW до 2¹/₂ узлов и меняется около 2¹/₂часов позже полной и малой воды. На самом острове в ямах или в колодцах есть довольно хорошая пресная вода; впрочем, можно за ней посылать в речку Сосновку к деревне или к Снежницкому мысу, где она течет с камней. Но в малую воду никакое судно не может подойти к этим местам по причине далеко простирающихся каменных рифов. Погода во время стояния здесь хотя и позволяла иногда делать обсервации, но большей частью была пасмурная с свежими ветрами и густыми туманами.

24 числа в 3 часа пополудни снялись мы с якоря при тихом ветре от SSW, который вскоре, отойдя к S, засвежел и нанес густой туман. Во втором часу ночи ветер ослабел и, перейдя к N, совсем утих. В полдень прочистилось; по пеленгу и обсервованной широте 67°06′42′′ находились мы от Орловской башни на SO 78° в 19 милях. По счислению от полуночи, исправленному течением, замеченным в следующий день, прошли мы через то место, где указана по пеленгу башни и широте полуторасаженная банка, имея глубину 13 сажен в малую воду.

25 числа в первом часу после полудня при совершенном штиле перенесло нас течением через струю всплесков, но глубина была 10 сажен. Спустя некоторое время имели 7 сажен, как я полагаю на промеренной впоследствии банке, поблизости которой в 6 часов за густым туманом остановились на верпе. Течение в этом месте в продолжение 12 часов обходило кругом весь компас,^[287] с наибольшей скоростью от NW и SO по 16¹/₂ узла, меньшей от NO и SW по ¹/₄; малая вода при SW течении 14 сажен; наибольший подъем при NO 16¹/₂сажен в 9 часов 30 минут, поэтому прикладной час 12^ч.

В седьмом часу утра открылась ненадолго Орлова башня на NW 73° и в полдень, уверясь по обсервованной широте, что нахожусь южнее банки, на которой стоял 14 числа, снялся с якоря при тихом юго-восточном ветре и течении от SOtS по 1¹/₂узла и стал промеривать разными курсами к N. Вскоре берега очистились от тумана и в третьем часу, перейдя глубину 2³/₄ сажени, на 9 стал на верп. По пеленгам Орловской башни SW 89°, Толстого Орловского Носа NW 83°, устья Русинги SW 76°, оврага реки Медвежьей NW 59°. Мы находились от башни в 11 милях. Пеленги эти повторены неоднократно в следующие сутки при разных положениях брига. В 6 часов послан был мичман Шатилов на восьмивесельном карбасе для промера. Поставив шпирт-бакен^[288] и сделав несколько галсов, он возвратился в одиннадцатом часу. Поутру в шестом часу посланы: лейтенант Рейнеке для промера и штурманский помощник для наблюдения подъема воды у поставленного на мелководии бакена; при проверке места определялись по пеленгу шлюпки с брига и углам, измеряемым с нее секстантом между бригом и башней или мысами. Течение здесь также обходило в полсутки кругом компаса, от N через О, S и W. Наибольшая скорость его от NW и SO по 1³/₄узла, наименьшая от ONO и WSW по ¹/₄узла; малая вода у бакена 2 сажени 2¹/₂ фута при WSW течении, большая 5 сажен 2¹/₂фута при ONO; в 9 часов 15 минут утра по ней прикладной час 10^ч56′. Склонение компаса найдено 1°20′О.

27 числа после полудня стали показываться всплески к N от брига, и после промера оказалось, что мелководье простирается и в эту сторону, но глубина тут не менее 4 сажен. Со всех сторон, особенно к NW, банка эта весьма приглуба, так что в кабельтове от брига глубина была 5 сажен, под ним 9, а при поворотах брига увеличивалась до 15¹/₂, хотя каната было не более 30 сажен. Грунт на ней везде – мелкий песок, а около нее на 30 саженях и более – песок с ракушкой. В 8 часов ветер стал свежеть от NtW. He имея более нужды держаться у банки, поднял паруса и в 11 часов по южную сторону Трех островов в расстоянии ³/₄мили, на 5³/₄ сажени бросил якорь. С полуночи ветер продолжал крепчать, и туманом скрыло берега.

28 июля стоял крепкий северный ветер, и все сутки за туманом берега было не видно.

29 июля с полуночи стало стихать, но не надолго, и по временам открывался берег. В 10 часов утра, при густом тумане, вырвало рым канатного стопора; канат удержали на брашпиле,^[289] но якорь потащило и в двенадцатом часу открылся в пасмурности Горяиновский Кувшин на NW 85° в расстоянии около трех кабельтовых; почему немедленно поднял якорь.

31 июля в четвертом часу пополудни увидел в тумане Терский берег южнее Паноя и, видя невозможность удержать свое место, спустился к Сосновцу, где и положил якорь в 10 часов вечера; поутру в 11 часов ветер перешел к NNO с той же силой и, вынеся нас из пролива, вынудил поднять якорь и идти за Кацнес. На это я очень скоро решился, потому что надеялся с большей пользой употребить время на промеры от Каменного Ручья к деревням Козлы.

1 августа в шестом часу пополуночи стал на якорь у Керецкого мыса в расстоянии от берега ¹/₄мили. Не имея подробной карты этого берега, я почел необходимым составить ее, почему и послал штурмана Порядина на берег для измерения расстояния, которое могло бы служить основанием. Он возвратился в шестом часу пополудни, измерив от Керецкого мыса к мысу Конец горы основание в 900 сажен и сделав промер между бригом и берегом.

2 августа на оконечности мыса Керецкого мной были сделаны наблюдения, по которым найдена широта 65°20′11′′, долгота 0°43′50′′, склонение компаса 0°46′ W.

3 числа замечена полная вода в 7 часов 35 минут пополудни, по ней прикладной час 5 ч 10′, подъем воды до 4 футов. В продолжение этого времени измерено расстояние от места наблюдения до реки Корец. На бриге замечено течение от N по ¹/₄узла и от SSO по ³/₄, которое менялось, проходя через О по ¹/₈узла. По окончании наблюдений снимался с якоря для промера и в десятом часу из-за темноты стал на якорь от Керецкого мыса на SW 65° в 2¹/₄ милях. Поутру в 6 часов при тихом юго-восточном ветре под парусами намеревался идти опять к банкам, но в 9-м часу из-за густого тумана положил якорь. К полудню прочистилось, и по весьма хорошему наблюдению найдена широта брига 65°25′. В это время пеленговали реку Юргу S 86° в 1¹/₃ мили и Каменный ручей NO 25° в 3¹/₅мили, из чего найдена широта первого 65°24′52′, последнего 65°27′54′′.

4 августа после полудня при северном ветре снимался с якоря для промера и в десятом часу стал на якорь от Каменного ручья на SW 81° в 2³/₄мили, с намерением, если северо-восточный ветер продолжится, съехать для наблюдения к ручью; но с полуночи задул свежий ветер от SO и мы, пользуясь им, на рассвете снялись с якоря и пошли опять к Орлову мысу. На переходе сделали промер от Кацнеса до реки Пялицы, от Пулонгской башни до реки Ручьи и от нее к острову Данилову, к которому подошли 7 числа в четвертом часу утра и за темнотой и штилем стали на верп. Когда рассвело, определили место свое пеленгами и продолжали путь далее; берега были покрыты туманом. В продолжение этого времени погоды были теплые, но пасмурные, с частыми туманами, и ни разу не допустили делать наблюдения.

8 августа туман продолжался все сутки при тихих переменных ветрах. В восьмом часу ненадолго открывался берег милях в восьми; в 9 часов, услышав сильный шум буруна, повернули на глубине 4¹/₂ сажен. Ходу было только один узел и за пять минут глубина 20 сажен. После поворота она опять пошла 7, 11, 19. Таковая приглубость берега показывает, как трудно угадать близость его по лоту.

9 числа с полудня стало прочищаться, и в половине четвертого по пеленгам находились мы от Орловской башни на SO 78° в 5 милях, и так как туман стал исчезать, то, желая воспользоваться этим временем и ровным южным ветром, пошли на NO в намерении промерить то место (севернее Орловской банки), где на Меркаторской карте назначена глубина 2 сажени. В шестом часу перешли мы через северную оконечность промеренной банки. В 7 часов берега опять покрылись туманом, и так как ветер стал стихать, то, чтобы к ночи удалиться от банок, спустился на N. Тихие переменные ветры при пасмурной и дождливой погоде продолжались почти двое суток, и все это время берега только изредка показывались сквозь туман.

11 августа, считая необходимым проверить хронометр еще раз на Трех островах, стал я за ними на якорь. По прочищении неба от облаков в 5 часов успел взять высоты солнца на берегу. В следующий день также делал обсервации при весьма благоприятной погоде; широта найдена 67°06′15′′, ход хронометра не сделал значительной перемены против прежнего. Склонение компаса 1°23′. Поутру в 9 часов 26 минут среднего времени замечен на берегу момент полной воды и по ней прикладной час 10^ч17′, подъем воды у берега до 22 футов. В этот же день мичманом Шатиловым на шлюпке описан берег от Трех островов до залива Алдыбин-ского. Прежде было здесь замечено, что течение идет от NNO и SSW со скоростью до двух узлов, меняясь около трех часов до полной и малой воды; ныне же на прибыль шло оно только 5 часов до 2¹/₄ узлов, на убыль 7 часов до 2³/₄узлов.

12 числа в 6 часов утра при ровном юго-западном ветре отправились мы опять к банкам. В полдень по пеленгам и обсервации находились от Орловой башни на NO 52° в 14¹/₂ милях.

13 числа в третьем часу перешли через струю весьма больших всплесков, но посреди них глубина была 20 и 18 сажен, далее же опять 21 сажень и более. В 4¹/₂ и в 5¹/₂часов имели весьма хорошие высоты солнца, по которым долготы по хронометру: 1) 1°41′15′′, 2) 2°0′20′′; поэтому, находясь гораздо восточнее указанного места банки, чтобы к рассвету подойти к берегу для определения места, повернул на WNW. В 5 часов yтpa по пеленгам находился от мыса Городецкого на NO 18° в 9 милях. По курсам от полудня, исправленным течениям и обсервованным долготам оказалось, что мы переходили через места, где глубины указаны 2 и 2¹/₂ сажени, но мы имели от 20 до 26 и не менее 18 сажен. Не отвергая существования этих мелей, полагаю, однако же, что они не составляют одной непрерывной банки, а только гряду банок, между которыми есть глубокие проходы, каковыми и мне случилось на этот раз пройти, или что банки лежат гораздо дальше от западного берега.

14 августа в 7 часов утра подул крепкий ветер от NW. Мы спустились к Трем островам, надеясь под укрытием берега удержаться на якоре. Когда мы подошли к берегу, ветер отошел к N и брошенный якорь не задержал; почему, подняв его, стали мы держаться под парусами.

15 числа к вечеру ветер стал стихать, а поутру в 11 часов после штиля сделался от S. Мы тогда находились от Корабельного мыса на NO 88° в 7 милях. По позднему времени и темноте ночей, не надеясь иметь успеха в отыскании банок, пошел я к острову Моржовец, в намерении сделать к нему промер и определить его положение.

16 августа в первом часу Терский берег скрылся в тумане, а в 3 часа открылся Моржовец; в 8 часов по пеленгам его оконечностей мы находились от северной на NW 67° в 8 милях. Ночью течением приблизило нас к острову на расстояние миль трех, к рассвету же отнесло на 15 миль далее, чем мы полагали. К полудню успели мы опять подойти к острову, и по меридиальной высоте найдена широта северной его оконечности 66°40′15′′; но так как солнце по причине тумана было весьма худо окрашено, то и полагаться на нее нельзя.

17 августа в первом часу имели мы случай пеленговать оконечности острова Моржовец и возвышенность Воронова мыса, и положение их оказалось весьма близким с показанным на Меркаторской карте. Отсюда я хотел идти к Воронову мысу и промерить по западную его сторону, где, по словам лоцмана, есть банка: «от устья речки Кедовки на W верстах в десяти, на которой в малую воду глубины не более 1¹/₂ аршина». Вскоре мрачностью скрыло Моржовец, и тихие южные ветры с дождем продолжались до 7 часов, потом налетел жестокий шквал от N и вынудил нас, взяв все рифы, привести на правый галс. К полуночи ветер постепенно отошел к NW с сильными порывами. Стараясь придерживаться Терского берега, 18 числа в час пополудни находились мы повыше Сосновца; по жестокости ветра и худому грунту не надеялись удержаться на якоре. При всем усилии нашем удержаться под наветренным берегом с рассветом увидели Зимний около речки Инцы, милях в восьми. Не имея возможности отлавировать, ибо на оба галса приметно прижало к берегу, я спустился на SW вдоль него.

19 числа, обогнув Кацнес, бросил якорь на баре. В пятом часу утра ветер стал стихать.

Имея провизии не более как на две недели, я не мог долее оставаться в море, где при начавшихся темных ночах и осенних ветрах не надеялся иметь успеха; при крепких же северо-западных ветрах по необходимости должен был бы оставаться на баре, что по испытанной уже слабости брига было бы весьма опасно. Все эти причины побудили меня окончить плавание несколькими днями ранее, чем полагал.

Воспользовавшись утихшим ветром, перешел через бар в 10 часов. 20 августа в седьмом часу пополудни положил якорь на Соломбальском рейде.

Мне было предписано, между прочим, стараться дополнить сведения о местах по берегам Белого моря, где бы мореходные суда могли укрываться от ветров. По всему, что я мог узнать как из опытов, так от лоцманов и прибрежных жителей, таковых мест по Терскому берегу вовсе нет, кроме острова Сосновец, за ним можно быть закрытым при северо-восточных и восточных ветрах, становясь не далее трех кабельтовов от южной оконечности. Но грунт самый ненадежный, именно – мелкий камень; при северо-северо-восточных и южных ветрах (это место) совершенно открыто; при западных же даже опасно из-за близости острова, ибо если подрейфует, что легко может случиться по худому грунту и сильным порывам, каковые обыкновенно бывают с гор, то трудно будет миновать остров. При северных и северо-северо-западных ветрах можно еще стоять, ибо довольно закрыто место это мысом Снежницким и имеет свободный выход в море.

В проливе за Тремя островами якорная стоянка закрыта от всех румбов, грунт – мелкий песок, и выйти можно при всяком ветре; но глубина в малую воду только 9 футов. По южную сторону, где я стоял, место нельзя даже и назвать якорным, ибо оставаться тут можно только в тихую погоду и в совершенной готовности поднять паруса.

Все прочие становища по этому берегу обсушные, куда ладьи заходят с полной водой, в отлив же остаются на мели.

Река Паной самая большая на этом берегу, но и в нее даже малые ладьи входят только с прибылой водой.

О том, чтобы поблизости Трех островов зимовали большие суда, здешние жители не знают, а рассказывают, что когда-то трехмачтовое судно, весной, будучи прижато льдами к берегу между Трехостровским и Горяиновым островами, заходило в один из указанных на карте заливов, под названием Бакалдовского и Алдыбинского, где оставалось до очищения льдов, в малую воду обсыхая. На это можно решиться только в бедственном положении, ибо заливы эти не что иное, как ущелья, обсыхающие в малую воду, в которых и гребное судно не найдет защиты от зыби.

Крепкие ветры и туманы, нынешним летом почти беспрерывно продолжавшиеся, едва дали мне время отыскать и промерить одну банку, которая, по близости своей к берегу и малой глубине, конечно, есть опаснейшая для судов всякого ранга; но, кроме ее, как видно из промера капитан-лейтенанта Домогацкого, есть другие, хотя и далее от берега лежащие, но имеющие меньшую глубину. Между этими банками и обсушной, найденной в 1821 году, вероятно, есть еще и многие другие, простирающиеся к северу. Промерить эти мелководья с точностью, или, по крайней мере, ограничить пространство, занимаемое ими, было бы не только полезно, но даже необходимо. Таковое описание не иначе может быть произведено с точностью и успехом, как на нескольких судах, способных к скорому ходу, дабы могли действовать против течений и при случае отойти от опасности, и которые сидели бы при грузе не более 8 или 8¹/₂ футов. При таком углублении безопасно могут они подходить к банкам и при крепких ветрах, не удаляясь от своего места, и найдут спокойное убежище за Тремя островами или в Лумбовских. Для большей верности пеленгов необходимо поставить приметные знаки в разных местах по берегам, где найдется нужным.

⇐ Предыдущая 23 24 25 26 272829 30 31 32 Следующая ⇒