Глава четвертая

МЕХАНИЧЕСКИЙ МОНСТР

Этим вечером они втроем собрались у Антона — надо было обсудить некоторые

вопросы. И в первую очередь, решить, как быть с Егором.

— То, что его посетил Проф, многое меняет,— сказал Калина, выслушав рассказ

Черного.— Хотя ты прав, это очень необычно. Проф не приходил к нам в снах уже больше года. И вот он появился снова, и пришел не к кому-то из нас — к Егору. Почему?

— Может, этим он хотел показать, что Егор нам нужен? — предположил Леонид.— Что мы должны ему доверять, что он один из нас?

— Сложно сказать,— пожал плечами Антон.— Сам Егор в сталкеры явно не рвется, тащить его за собой мы не имеем права. В то же время он оказался у нас на пути явно не случайно. Еще этот синхронизм с тобой, теперь вот Проф... Даже не знаю, что обо всем этом думать.

— И в зоне он был, как дома,— добавил Люминос.— Это тоже неспроста.

— А что говорит Маша? — Черный взглянул на Александра,

— Пока ничего. У нее нет никакой новой информации.

— Меня беспокоит его состояние — как бы не наделал каких-нибудь глупостей. Сначала одна девушка погибла, теперь другая кинула. От такого недолго и с катушек съехать.

— Своди его в зону! — предложил Калина.— В «пятерку»! Пусть прогуляется, развеется. Я уверен, что он попался, и зона его уже не отпустит. Не знаю только, хорошо это или плохо.

— Все дороги ведут в ад,— произнес Леонид.— Но в компании идти как-то веселее. А сбежать он, наверное, уже действительно не сможет. Он меченый, и этим все сказано.

— Хорошо, я позвоню ему,— согласился Черный. Потом, немного помолчав, добавил: — Мне вчера Фрост звонил. Ему приснился очень нехороший сон. Игорь считает, что в ближайшие дни нас ждут серьезные проблемы с «серыми».

— Но ведь мы вроде обо всем с Дарием договорились? — Калина приподнял брови.

— Так говорит Фрост,— пожал плечами Антон.— А он обычно не ошибается. Так что надо быть повнимательнее. Предупредить всех наших — на всякий случай.

— Предупредим... — кивнул Леонид.— А ты присматривай за Егором — у вас с ним вроде хорошие отношения. Думаю, поездка в зону ему сейчас действительно не помешает.

— Съездим с ним в эти выходные,— пообещал Антон.

Мы шли по проселочной дороге. Черный впереди, я следом. Вот позади послышался треск мотоцикла, пришлось сойти на обочину. Мотоцикл пронесся мимо, обдав нас облаком пыли, я задержал дыхание.

— Рыбаки? — спросил я, когда пыль немного разошлась.

— Да,— подтвердил Антон.— Здесь озеро неподалеку. Хорошо клюют караси.

Я посмотрел на часы — скоро полдень. Два часа назад мы сошли с поезда, пересекли напрямик небольшой лесной массив и вот уже больше часа шли по дороге в направлении «пятерки» — так Черный назвал одну из известных ему зон.

Наше исчезновение из Москвы на этот раз прошло достаточно спокойно: Черный

пригласил меня к себе, вместе с Люминосом и Калиной мы вместе провели вечер. Рано утром приехал фургон — привез новый холодильник и какую-то мебель. А обратно в его закрытой от посторонних глаз будке уехали мы с Черным. Машина вернулась на склад, там мы пересели в другую машину, которая и вывезла нас из города. Потом была поездка на электричке, и вот теперь я шагал вслед за Черным, думая о том, что сейчас бы не отказался перекусить и завалиться спать. Вчера легли поздно, встали рано. Выспаться толком не удалось, поэтому я то и дело зевал.

— Еще часа два — и мы на месте,— словно отвечая на мой невысказанный вопрос, произнес Антон.

— Хорошо... — отозвался я.

Минут через сорок мы сошли с дороги и вскоре уже шли по лесной тропинке. Местами она была сильно заросшей, приходилось продираться через кусты. Тем не менее к исходу второго часа, как и обещал Черный, мы пришли на место.

Это была большая поляна с невысоким холмом в центре. То, что он рукотворный, я понял с первого взгляда.

— Все,— сказал Черный и устало вздохнул.— Пришли.

— Это уже зона? — поинтересовался я.

— Да, мы в ее центре.

— А что это за холм? Захоронение?

— Скорее, ритуальное место. Здесь выходит очень мощный поток энергии, поэтому древние и насыпали здесь этот холм. Пошли... — Он направился к возвышению.

— А не опасно на нем находиться?

— Вот это мы и узнаем,— усмехнулся Черный.— Шучу. Мы несколько раз здесь

ночевали, никаких проблем не было. Наоборот, были очень интересные сны. Вот поедим,

отоспимся, и расскажу тебе одну историю...

Палатку на этот раз взяли одну, двухместную. Пока я ставил ее, Черный зажег примус, налил в котелок воды и высыпал в него содержимое пары пакетов — кажется, это были какие-то супы. Двадцать минут спустя в котелке уже заманчиво булькало, я невольно сглотнул — аппетит мы нагуляли отменный;

— Так о чем ты хотел рассказать? — спросил я, когда мы оба принялись за еду.

— Да была тут одна история... — ответил Черный, помешивая ложкой суп в миске.— Мы тогда вдвоем были, я и Калина. Остановились здесь же, на этом самом месте, поставили палатки — у каждого своя. Весь вечер и часть ночи, часов до трех, наблюдали за зоной, но ничего интересного не увидели. Легли спать: я в своей палатке, Саня в своей. Только закрыл глаза, как сквозь веки увидел свет. Подумал, что это Калина фонариком светит, открыл глаза — а свет идет со всех сторон. Не слишком яркий, красноватый. Мне слегка не по себе стало: вылез из спальника, осторожно выглянул из палатки. Знаешь, что я увидел? — Антон зачерпнул ложку супа и посмотрел на меня.

— Нет, конечно,— ответил я, едва заметно улыбнувшись.

— Это был другой мир. Холм вроде бы тот же или очень похожий. А мир совсем другой. Небо низкое, в багровых тучах. Никакого леса — вокруг до горизонта холмистая

местность. Но все эти холмы меньше нашего.

— Калина тоже там оказался?

— Я тоже сразу о нем подумал. Кинулся к его палатке, а она пустая, Сани нет. И деться ему вроде бы некуда, все вокруг просматривается. В общем, очень скверно я себя

почувствовал. Но делать нечего, начал осматриваться, пытаться понять, куда меня перебросило. Сначала обратил внимание на то, что вершина холма, где стояли палатки,

покрыта тонким слоем пепла. Этакая опаленная проплешина, диаметром метров десять. Я почему-то подумал о том, что здесь садился какой-то космический корабль. Этот пепел, оплавленные камешки хрустят под ногами... Довольно неприятное ощущение. Затем я увидел стену: с первого взгляда было ясно, что она очень древняя. Стена выходила примерно из середины холма — если брать по высоте, несильно загибалась, проходила еще через один холмик. Дальше она была разрушена: валялись каменные блоки, продолжения стены видно не было. По состоянию стены было ясно, что построили ее очень давно, еще до того, как появились эти холмы. В общем, у меня появилось ощущение, что я вижу следы какой-то очень древней цивилизации. Затем совершенно неожиданно возникло стойкое ощущение, что это Марс. Даже не ощущение, а знание — я просто знал, что это Марс, что я вижу следы существовавшей здесь некогда цивилизации.

— Если это Марс, как ты там дышал? — не удержался я.

— Об этом я не думал. Проф как-то говорил, что, если тебя непонятным образом

забросило в другой мир и ты не знаешь, как выбраться, самое правильное — никуда не

уходить и просто ждать, когда тебя выкинет обратно. Побродив там минут десять, я снова залез в свою палатку, забрался в спальник и закрыл глаза. Не знаю, сколько я так лежал, но проснулся от того, что меня окликнул Калина. Вылез я из палатки: никакого Марса, все так, как было раньше. То есть этот же холм, этот лес. В общем, понял я, что все это мне приснилось. Начал рассказывать об этом Калине, и тут выяснилось, что он собирался мне рассказать то же самое. То есть ему приснилось то же, что и мне: тот же самый покрытый пеплом холм, та же стена. При этом он тоже знал, что это был Марс. Но и это еще не все... — Отхлебнув супа, Черный снова взглянул на меня.— Самое интересное в том, что ложились мы спать каждый в своей палатке. А когда проснулись, оказалось, что я проснулся в палатке Калины, а он в моей.

— И как все это объяснить? — поинтересовался я.

— Понятия не имею,— пожал плечами Черный.— Это как раз один из тех случаев, которые можно описывать, при желании даже пытаться как-то объяснять. Но что произошло на самом деле, тебе никто сказать не сможет.

— Но ты веришь, что побывал на Марсе?

— Скорее, я не исключаю такой возможности, — уклонился от прямого ответа Антон, вычерпывая из миски остатки супа.

— И ты не боишься после этого снова здесь спать?

— Да нет. Это даже интересно... — Черный поставил миску, плеснул в нее воды. Вымыв, ополоснул еще раз. Потом взглянул на меня.— Ладно, давай отсыпаться. Ночью будет не до сна.

— Почему? — спросил я и тут же понял, насколько глупым был вопрос.

— Потому что зона... — ответил Черный и полез в палатку.

Разбудил меня Антон.

— Подъем, сталкер! — услышал я его спокойный голос — Скоро начнет темнеть.

— Встаю... — сонно отозвался я.

Зевнув, приподнялся, вынул из кармашка рюкзака фляжку с водой. Сделал несколько глотков. Закрутив крышку и вернув фляжку на место, выбрался из палатки.

Когда мы легли отдыхать, был ясный солнечный день. Теперь небо затянула пелена облаков, стало заметно прохладнее. При этом было очень тихо — ни звуков, ни дуновения ветра.

— Ты так и не сказал, что мы будем делать,— произнес я, глядя на лес.

— Смотреть,— ответил Антон.— Сегодня вечером и часов до трех ночи будем просто наблюдать за зоной. Я не был здесь уже больше четырех лет, поэтому для начала надо просто присмотреться. С утра, если все пойдет нормально, осмотрим лес поблизости, проведем кое-какие замеры. Вечером снова понаблюдаем, а следующим утром поедем домой. Так что устраивайся поудобнее, ночь предстоит длинная...

В нескольких метрах от палатки лежали три достаточно крупных камня. Я еще днем хотел сесть на один из них, но Черный посоветовал мне этого не делать.

— Эти камни сюда явно принесли,— пояснил он.— Ты знаешь, с какой целью? Я — нет. Неизвестно, кто и какие ритуалы проводил на этом холме, поэтому лучше на этих камнях не сидеть.

Если днем еще можно было сидеть на траве, то теперь, следуя примеру Черного, я

расстелил на земле спальники прилег на него, положив рядом с собой бинокль. Мы неспешно беседовали, Антон рассказал еще пару историй из жизни сталкеров. Сумерки

сгущались, появилась легкая пока еще пелена тумана. Она стелилась над самой землей,

постепенно становясь все гуще, наш холм с каждой минутой все больше напоминал

остров в белесом призрачном океане.

— Никогда не видел такого тумана... — тихо сказал я.— Как море... — Я взял бинокль и вгляделся в лес.

— Этот туман безопасный,— прокомментировал мои слова Антон.— Но ты прав, есть в нем что-то необычное. Уж очень быстро он сгустился. К тому же здесь нет ни реки, ни озера. И день был жаркий.

Я посмотрел на небо — уже начали проступать первые звезды. Хотел было что-то сказать и вздрогнул, услышав громкий металлический лязг.

Это было похоже на то, как если бы где-то в лесу рассыпался штабель металлических труб. Я даже пригнулся, сердце заколотилось сильнее. Когда стихли последние отзвуки, взглянул на Черного.

— Что это?..

— Понятия не имею... — тихо ответил он, разглядывая в свой бинокль кромку леса.— Тебе повезло. Второй раз в зоне и второй раз видишь что-то необычное. Леонид не зря говорит, что ты меченый.

— Какой? — не понял я.

— Меченый. Это значит, что ты отмечен небесами, что у тебя в этой жизни есть какое-то предназначение. Может быть, тебе предстоит стать великим сталкером. Может, у тебя какая-то другая роль — пока не знаю. Но то, что ты оказался с нами,— далеко не

случайно, для меня...

Его фразу оборвал вновь донесшийся из леса звон металла. На этот раз он был менее громким; но более продолжительным. Казалось, что где-то в лесу, в нескольких сотнях метров от нас, перегружают контейнеры. Я вслушивался в эти звуки и чувствовал, как по коже ползут мурашки.

— Пригнись пониже,— посоветовал Черный, лежавший на спальном мешке и

наблюдавший за лесом.— Не стоит высовываться.

Доносившийся из леса грохот стих, но время от времени оттуда доносилось негромкое металлическое позвякивание.

Так прошло еще несколько минут. Я смотрел на темнеющее небо в надежде увидеть там что-нибудь необычное, и в это время Черный тронул меня за плечо:

— Ты видишь это?

— Что?

— Над самым туманом: у леса, среди деревьев... — Он аккуратно указал рукой.

Я вгляделся туда, куда указывал Черный, и снова вздрогнул. Там, у самой кромки леса, что-то шевелилось. Снова послышались металлические звуки, стало ясно, что они

доносятся именно оттуда.

— Там кто-то есть,— прошептал я, невольно прижимаясь к земле. Посмотрел в бинокль, уловил движение. Однако сгустившаяся темнота не позволяла что-либо рассмотреть.

— Это не человек и не животное,— сказал Черный.— Какой-то механизм.

Я опустил бинокль — без него было видно даже лучше. Теперь и я разглядел, что у кромки леса копошится что-то металлическое. Больше всего оно напоминало подвижную изгибающуюся цепочку из связанных между собой черных двухсотлитровых бочек. Нечто вроде манипулятора: вот он изогнулся, его средняя часть выгнулась, поднявшись до уровня вершин деревьев. Снова прижав бинокль к глазам, я смог разглядеть матовый блеск черного металла.

Было непонятно, какую работу производит этот манипулятор. Казалось, огромный металлический червяк возится, извивается безо всякого смысла. Потом он вдруг замер, я ощутил, как волосы на моей голове встают дыбом. Потому что в эти секунды я без всяких сомнений знал, что эта механическая образина на меня смотрит.

— Вот черт... — прошептал рядом Антон.— Прижмись к земле!

Металлический червяк продолжал смотреть на нас — я не видел его глаз, но чувствовал взгляд. Это было не только неприятно, но и просто страшно. Вот червяк снова дернулся и двинулся в нашу сторону: было хорошо видно, как то появляются, то исчезают в тумане его изгибающиеся звенья.

— Уносим ноги? — предложил я, чувствуя, как стучат мои зубы. Еще никогда в жизни мне не было так страшно.

— Еще немного... — отозвался Антон.

Я видел, что и ему тоже не по себе.

Червяк остановился. Несколько секунд был неподвижен, потом, словно передумав, двинулся в обратную сторону. Было видно, как его изгибающиеся звенья втягиваются в лес. Прошла еще минута, и он скрылся среди деревьев. Однако металлический лязг доносился из леса еще минут десять.

Наконец все стихло. Стало уже совсем темно, на небе, высыпали звезды.

— И что это было? — спросил я, не без радости осознав, что все закончилось.

— Без понятия. Я такого раньше никогда не видел.

— Это явно что-то неземное,— убежденно заявил я.— Ты чувствовал, как оно на нас смотрело?

— Да. Аж мороз по шкуре.

— У меня тоже,— сознался я. Потом, ощутив внезапный прилив смелости, предложил: — Может, сходим туда?

— Завтра,— отозвался Черный.— Нет смысла лезть на рожон...

Мы дежурили до трех часов ночи, но больше ничего интересного так и не произошло. Впрочем, даже того, что было, мне хватило с избытком. У меня не было ни малейших сомнений в том, что мы столкнулись с чем-то инопланетным. Даже на рассказ Антона о Марсе я уже смотрел без всякого скептицизма: если уж здесь ползают металлические червяки, то может быть и все остальное.

Был ли я доволен тем, что оказался здесь? Да. Страх прошел, меня распирала радость от того, что я стал свидетелем столь уникального представления. Что делал здесь этот червяк? Этого я не знал. Но был уверен, что завтра утром мы пойдем в лес и попробуем это выяснить.

— Ложись спи,— предложил мне Черный в начале четвертого часа ночи.

— А ты?

— Покараулю до шести. Потом разбужу тебя, ты меня сменишь.

— Хорошо,— согласился я, прекрасно понимая, что не смог бы заснуть, не будучи

уверенным, что кто-то охраняет мой сон.

Заснуть оказалось еще труднее, чем я предполагал. Я ворочался с бока на бок не меньше часа, пока наконец не забылся тревожным сном...

Мы сидели втроем на холме возле нашей палатки — я, Черный и Проф. Олег что-то тихонько рассказывал, я то и дело поглядывая на лес — в ту сторону, где вечером кувыркался механический червяк. Мне очень хотелось пойти туда, но я понимал, что надо просто сидеть и слушать Профа.

— Мои видения,— рассказывал Олег, поглядывая на нас,— показывали, что будет, что было, что может быть, раскрывая передо мной, совершенно удивительный мир — как я потом разобрался, когда повзрослел.

Этот феномен имел простое логическое объяснение. Я наделен был с детства даром телепатического общения с другими «я»: который был, который будет и который может быть. И благодаря этому я странствовал по мирам моих иных «я», наблюдая, изучая, обучаясь разным интересным вещам. Если видения соответствовали моему миру в будущем, то я мог уже предупреждать некоторые неприятности, о коих знал заранее.

Еще благодаря видениям я мог прокладывать пути, по которым не ходили мои предшественники, используя те нехоженые тропинки моих «я», заполняя пустые пробелы разных неиспользованных ходов.

— А что ты имеешь в виду под неиспользованными ходами? — спросил Черный.

— Те вероятностные миры, которые не были реализованы. Каждый серьезный выбор дает тебе вилку: ты можешь пойти туда, а можешь сюда. Всегда выбираешь одно из двух. Благодаря видениям, я реализовывал и ту возможность, которая не была использована. Лучше тебе поскорее открыть видения, и тогда никакие предсказания тебе не будут нужны. Ты даже не представляешь, о чем идет сейчас речь. Я прекрасно вижу и понимаю, когда утверждаю, что ты станешь мной, а для тебя пока это всего лишь слова. Вот когда ты будешь видеть и увидишь мир моими глазами, тогда для тебя что-то дойдет. Я не умею входить в разумы, которые не имеют ко мне отношение, поэтому не могу, например, заглянуть в видения Егора. Я еще не настолько развился. Поэтому вхожу в разум того «я», который есть, был или будет, это можем быть только я или ты.

— Разве можно войти в разум другого человека? — спросил я. |

— Можно. Об этом я узнал почти случайно: однажды в мое видение вошел один человек. Я был в видений событий, происходящих многие миллионы лет спустя в одном очень интересном мире. Мир людей, практикующих магию и собирающих информацию по всем мирам об известных системах и практиках, но не черных или белых, а о теоретических основах изначальной эзотерики. Огромные библиотеки с книгами, манускриптами и даже глиняными табличками. Залы с раритетами; артефактами и сакральными предметами. В одном из таких залов передо мной начинает струиться воздух, а затем возникает парень. Когда находишься в видении, ты знаешь точно, что и

как должно быть. И тут я чувствую, что его здесь быть не должно.

«Привет! — сказал он, поворачиваясь ко мне.— Я давно тебя искал в этих видениях».

Этого парня я не знал. Из разговора стало ясно: он, так же, как и я, ходил по мирам, у него был океан знаний и ответов на мои вопросы, как, впрочем, и вопросов непосредственно ко мне. Мы встречались с ним в видениях несколько раз для того, чтобы обменяться информацией, интересующей нас обоих. В одной из встреч он, в частности, объяснил, как входить в видения других «я». Он это делал очень легко, но до этого мог входить только в видение самого себя, заглядывая не только в свои видения, но и в твои. Именно в ту часть, которая меня интересовала. Меня больше интересовало в твоих видениях, как выжить или предотвратить опасность, стоящую на твоем пути. Это основной принцип.

Обладая с детства даром видения, ты очаровываешься. Даже в четырехлетнем возрасте я видел, хотя многое не совсем понимал. Я путешествовал по вселенным, как по

удивительной стране, получая разные впечатления и эмоции. Ложился спать, закрывал

глаза — и в следующий момент я уже не ребенок, а взрослый человек с гигантскими знаниями и приличным опытом. Ты не осознаешь, что где-то там лежит и спит ребенок,

просто не помнишь. Мир для тебя абсолютно реальный, не менее реальный, чем тот, в

котором ты ребенок. И ты в этом видении можешь быть как несколько часов, так и десятки лет, проживая полноценную жизнь. Живя в мире, где у тебя есть женщины, приключения, ты шляешься по мирам, ввязываешься в какие-то конфликты. Десять лет

проходит, и ты пробуждаешься четырехлетним ребенком, вся информация каким-то образом упаковывается в тебе. Но еще не все кончилось, ты ныряешь в другое видение,

даже толком не проснувшись. От таких захватывающих путешествий голова идет кругом. Поначалу я даже не сталкивался с теми моментами, как я погибну. Я ходил и ходил, неспособный оторваться от новых ощущений. Эти времена, прошлые времена...

Проф немного помолчал.

— Поначалу я шел автоматом, не зная, как у меня это получается,— продолжил он.— Телепатическая коммуникация с двойниками моих «я» происходила сама собой. Затем я попробовал влиять, выбирая видение, наиболее интересное мне на тот момент. Это получилось. Все больше набирая информации, я приступил к картографированию всех событий, процессов, в которых я задействован. Среди видений были события из моей реальной жизни; которые потом через некоторое время стали происходить, повторяя все до мелочей, как я это видел. Именно тогда я серьезно призадумался. Литературы об этом не было, и не у кого было спросить.

— А как относились к вашим путешествиям ваши родители, друзья? — снова спросил я.

— Никак. В юном возрасте я вообще считал, что все как я, поэтому вопросов никаких не задавал. Я считал, что если вокруг все такие же, как я, о чем, собственно, можно говорить? Сработала примитивная система защиты. Только потом я осознал, что все совсем не так. Но это уже нечего не меняло. Я странствовал по видениям своих «я», весь объем знаний вливался в меня бесконечным потоком. Входя в видение, ты не найдешь никаких отличий от реальности. Когда видения начнут сбываться в твоей жизни, ты действительно обнаружишь, что реальные события ничем от них не отличаются.

Если бы я реально не обладал видениями, я давно был бы мертв. Благодаря видениям я выбираю цепочки наиболее безопасных путей. То есть знаю, что вот там-то меня убьют — или убили. И я до этого сворачиваю на неиспользованный путь. Потому что знаю, понимаешь? Иду другой тропинкой, не оказываюсь там, где меня убьют. У меня есть лучший источник информации — это я сам. Все эти «я», которые были, будут и которые есть. И все благодаря беседе с этим парнем. Всего несколько бесед. Парнем, непонятно откуда взявшимся в зале артефактов. Он меня научил, как точно и вовремя, правильно определять, когда кто-то посторонний вмешивается в твои видения. Я не смогу это объяснить на словах. Тебе самому надо выйти лично в то место, где я с ним расстался, и пообщаться. Понимаешь, в чем дело? — Он внимательно смотрел на Черного.

— Нет,— покачал головой Антон.

— Вот там, в будущем, я... определенное количество миллионов лет спустя встретился с этим парнем. Если ты выйдешь в тот район, то в процессе общения с этим парнем ты будешь мной, который много миллионов лет спустя. И ты получаешь ту же информацию, что и я. Но она не переводится на человеческий язык. Не существует здесь таких языков.

— Ясно. И как на него выйти?

— Намерение. И только намерение. Как я это сделал, когда целенаправленно рылся в этих сетях. Я ложусь спать, смотрю вперед в бесконечность, мне нужна цель. Мне нужно знание стольких-то лет, событий, я прорываюсь вглубь, буквально превращаю всего себя в луч, уходящий туда, в бесконечность, который завязывается на того «я», который будет. И удерживаю себя в этом состоянии небольшое количество минут, перед тем как заснуть. Я засыпаю. Щелк! Система срабатывает. И так я свободно забираюсь в любую точку временной вероятности этой системы.

— А можно научиться видениям? — спросил я.— Что для этого нужно?

— Повторю то, что сказал: для этого нужно намерение.— Проф посмотрел на меня, от его взгляда меня бросило в дрожь.— Один из законов магии гласит: у того, кто впервые создает намерение, могут пройти годы, прежде чем оно сработает. Но если он развил свое намерение, он может многое с минимальными затратами времени. Когда его намерение создает тысячи миров, ему требуются секунды. Чтобы от рождения мог это делать, я должен был создать предпосылки. Что я и делаю по отношению к Черному, это не меркантильный интерес. Был первый, рядом с ним мы никто, ничто и звать нас никак. И он погиб...

Когда я проснулся, шел уже девятый час — Черный меня так и не разбудил. Сам он спал рядом: прислушавшись к его дыханию, я потихоньку вылез из палатки.

Небо затянули тучи, было довольно сыро. Я несколько минут постоял, вглядываясь в лес, после чего снова забрался в палатку, залез в спальник и стал ждать, когда проснется Антон.

Черный проснулся через четверть часа. Вылез из палатки, я выбрался вслед за ним.

— Почему не разбудил? — спросил я.

— Да не было уже смысла,— ответил Антон.— Утро, рассвет. Уже не могло ничего случиться.

— А если бы случилось?

— Значит, нам бы повезло,— сказал он.— Как спалось?

В его голосе я уловил усмешку.

— Не знаю... Вроде бы неплохо.

— Помнишь что-нибудь?

— Что именно? — спросил я.

— Ты, я, Проф. Здесь, на холме.

Наверное, мне не хватало именно этой подсказки — слова Черного буквально подняли из глубин моей памяти целый пласт воспоминаний. Сначала я удивился тому, как я мог все это забыть. А затем ощутил восторг: выходит, Антону снилось то же самое?!

— Ты тоже это видел?— спросил я.— Точнее, тебе снилось то же самое?!

— Да,— кивнул Черный,— Проф рассказывал нам о своих видениях. Ладно, потом об этом поговорим... — Он взглянул на лес.— Ну что, сходим туда?

— Конечно! — с готовностью согласился я, все еще находясь под впечатлением от сна.

Мы спустились с холма и направились к лесу. Я ожидал увидеть взрытую землю и

поломанные кусты, и был безмерно удивлен тем, что нам не удалось найти никаких следов присутствия ночного монстра. Нетронутые кусты, непримятая трава. Словно и не

было здесь извивающегося своими звеньями-суставами механического червяка.

— Что ж, они умеют работать чисто,— подвел итог нашим поискам Антон.— Ладно, пошли завтракать...

К моему удивлению, сразу после завтрака Антон начал собираться.

— Едем домой,— сказал он.

— Ты же хотел остаться еще на сутки?

— Это уже бесполезно. Больше они не появятся. По крайней мере, в ближайшее время. Да мы и так перевыполнили план, теперь ты сам можешь рассказывать сталкерские байки,— по губам Антона скользнула улыбка.— Так что пора домой...

У него с самого утра не было настроения. Заокеанские боссы требовали результатов, а он по-прежнему топтался на месте. В последнем письме Дарию ненавязчиво намекнули, что если до конца года он не добьется определенных успехов, его место может занять кто-нибудь другой.

Это было несправедливо — с некоторых пор работать в России стало очень трудно. Одно дело давать указания из-за океана. И совсем другое — работать здесь, на месте.

— Вячеслав Александрович, к вам Виктория Новикова,— послышался из динамика мягкий голос секретарши.

Он уже знал это и сам — просто чувствовал ее запах. Вика пахла фиалками, аромат был нежным и утонченным. Запах самой секретарши напоминал запах душистого мыла: стойкий, но довольно искусственный.

— Пусть войдет,— распорядился он, нажав кнопку селектора.

Дверь открылась, Вика вошла в кабинет. Было видно, что она заметно нервничает. Оно и понятно — провалила дело. А у них не слишком жалуют неудачников.

— Здравствуйте, Вячеслав Александрович,— робко произнесла она.

— Сядь...— произнес Дарий, хмуро глядя на девушку. Вика подчинилась. Села на краешек стула, поджала губы. Нервничает, переживает. Аромат фиалок начал пропадать, его быстро вытеснял стойкий запах страха. Интересно, почему они все его боятся? Неужели он действительно такой страшный?

— Ты должна была действовать аккуратнее,— сказал он.— Нельзя было спешить.

Неужели Лара не предупреждала тебя?

— Но Егор собирался порвать с ними! — возразила девушка, ее пальцы нервно теребили ремешок сумочки.— У меня был шанс помешать ему это сделать, и я пыталась его использовать.

— В итоге провалила дело. Неужели ты не понимала, что они сразу возьмут тебя на карандаш? Поторопилась похвастаться перед Ларой своими успехами, и вот результат... — Дарий вздохнул.

— Простите... — Вика опустила голову.— Я виновата.

— Это я знаю и без тебя... — Хозяин кабинета задумчиво смотрел на девушку.

Он вызвал ее к себе, чтобы еще раз взглянуть на нее. Почувствовать ее состояние, понять, не пора ли с ней расстаться. Она неудачница: из трех последних заданий провалила два. И провалы оба раза были совершенно необязательные, глупые. Понятно, что она еще совсем девчонка. Но в их деле ошибок не прощают никому.

Вика сидела, опустив взгляд. Красивая она — неудивительно, что этот парень на нее клюнул. Есть в ней что-то утонченное, благородное. Хотя в их работе благородство не в чести...

— Ладно, я подумаю, что с тобой делать,— произнес он.— Можешь идти. И передай, пусть позовут Кротова.

— Хорошо, Вячеслав Александрович.— Вика торопливо поднялась, запах страха стал быстро исчезать. Снова запахло фиалками.— До свидания.

Дарий ничего не ответил. Проводив девушку взглядом, опять вчитался в письмо

заокеанских боссов. До Нового года осталось чуть больше пяти месяцев: если за это время ничего не сделать, то с января в этом кресле будет сидеть кто-то другой...

Валентин пришел через несколько минут. Глядя на этого человека, Дарий каждый раз удивлялся, как он сумел подняться так высоко. Да, его очень ценят за океаном, именно оттуда его и рекомендовали на эту должность. А рекомендация верхов равносильна приказу. Хотя непонятно, как он сумел снискать себе такую репутацию, за ним нет никаких громких дел.

— Садись, Валентин... — предложил Дарий.

— Спасибо... — Помощник опустился в кресло.— Не сердись на Вику. Она еще слишком молода и неопытна.

От Кротова пахло затхлостью подземелья. Запах был достаточно неприятным.

— Разве я когда-нибудь на кого-нибудь сердился? — Дарий приподнял брови.

— Извини. Просто я решил, что ты не в духе. Валентин был единственным, кто порой позволял себе общаться с ним на «ты». Дарий не без оснований подозревал, что Кротов регулярно пишет отчеты за океан через его голову. Для этого его сюда и поставили — присматривать, сообщать о том, как идут дела. Если все будет хорошо, это пойдет Валентину в актив. Если будет провал, то неудачу припишут ему, Дарию.

— Нас торопят, Валентин,— произнес хозяин кабинета, задумчиво глядя на помощника. — От нас ждут результатов, а у нас провал за провалом, по всем фронтам. С «Неманом» снова промашка, мы опять там же, с чего начинали. А время идет... — Он вздохнул.— Ты говорил с Кленовым?

Игорь Кленов был лидером «Марса», группы «черных сталкеров». Как и «черные

археологи», эти ребята рассматривали зоны исключительно как источник наживы. Не брезговали ничем — могли убить, обмануть, украсть. Весной «марсиане» выследили сталкера-одиночку, ходившего в одному ему известную зону. Парня убили и закопали там же, в зоне. Информацию о зоне продали Дарию за шестьсот тысяч долларов. Зона оказалась очень перспективной, сделка была выгодной. В душе Дарий презирал этих людей, но вынужден был прибегать к их услугам.

— Да,— кивнул Валентин.— Говорил. Ничего интересного у них сейчас нет. С

«Неманом» они связываться не хотят, просто побаиваются их. Но при случае готовы исследовать указанные нами зоны, быть проводниками.

— Понятно. А что с «Поиском»? Все так же?

— Да. На словах они готовы к сотрудничеству, но на деле ничего стоящего от них

получить так и не удалось. Идет лишь информация об известных зонах, в некоторых случаях наши аналитики выявили явную дезинформацию.

— Рука Конторы?

— Скорее всего. Пытаются выведать нашу информацию, сами же ничего полезного никогда не дают.

— Тогда стоит послать их подальше и не тратить на них время и деньги... — Дарий задумчиво потер подбородок.— Что-то еще? — Ему показалось, что Валентин чего-то недоговаривает.

— Да... — нехотя признался тот. Полез в карман, вынул блокнот. Вырвал из него листок и протянул Дарию.

На листке были указаны координаты: «57° 14'..." N, 57° 55'... "Е».

— Что это? спросил Дарий.— Координаты зоны?

— Район Молебки,— ответил Кротов.— Случайно узнал, что какие-то ушлые товарищи собираются построить на месте с этими координатами центр по изучению аномальных явлений, проекту даже помогают местные власти. Было бы неплохо сразу дать этим деятелям по рукам или взять все под свой контроль. Я бы мог и сам, но будет лучше, если с местным начальством поговорите именно вы.

— Хорошо... — вздохнул Дарий и спрятал листок.— Разберусь... — Он немного

помолчал.— Нам придется действовать более активно, Валентин. С этой минуты вы и

ваши люди поступаете в распоряжение Лары. Ее приказы — мои приказы. Все ясно? Валентин нахмурился. Он и раньше недолюбливал эту длинноногую стерву, втайне радовался провалу Вики — ее протеже. И вот теперь ему предлагают перейти в ее подчинение.

— У меня ведь всегда был свой фронт работы? — неуверенно заметил он.— Вы же знаете, мы с Ларой не слишком ладим. И было бы лучше, если бы я...

— Здесь я решаю, как лучше,— оборвал его Дарий.— Скажу больше — мне надоели ваши размолвки. Каждый тянет одеяло на себя, в итоге никто не может добиться результата. Будете работать единой командой, Лара главная. Она же отвечает за результат. Окажетесь полезным, сможете хорошо проявить себя — верну вас на прежнее место. Переругаетесь с Ларой и провалите дело — вылетим все трое. И вы, и я, и она. Все ясно?

— Да... — тихо ответил Валентин и отвел взгляд.

— Тем лучше. Вы свободны, Валентин. И постарайтесь сделать все как надо.

— Я постараюсь. Всего хорошего...

Валентин поднялся с кресла и вышел из кабинета, Дарий проводил его взглядом. Потом коснулся кнопки селектора:

— Найдите мне Лару.

— Хорошо, Вячеслав Александрович...

Лара пришла через сорок минут. Уже чувствуя запах жасмина, Дарий, не дожидаясь доклада секретарши, нажал кнопку:

— Пусть войдет...

Дверь открылась, в кабинет вошла Лара.

— Добрый день, Дарий,— поздоровалась она.

— Здравствуй, Лара. Присаживайся...

Лара подошла к креслу, села. Слегка приподняла брови и едва заметно улыбнулась, явно предлагая начать разговор.

— С сегодняшнего дня Валентин и его люди в твоем подчинении,— сказал Дарий.— Я говорил с ним час назад.

— Ну и как он воспринял эту новость? Если не секрет, конечно?

В этом была вся Лара — даже бровью не повела, хотя новость для нее явно была

приятной.

— Расстроился. Постарайся вести себя с ним корректно. Не унижай его.

— Разве я когда-нибудь кого-нибудь унижала?

— Всех и всегда. И меня в том числе.

— Это вы о том, что я отказалась с вами спать? — Глаза Лары насмешливо блеснули.,

Она никогда и ни о чем не боялась говорить прямо. Это ему даже нравилось — среди его людей она была единственной, кто никогда ему не поддакивал и мог в ответ на какое-то его предложение сказать, что шеф придумал глупость. В то же время она никогда не позволяла себе таких заявлений на людях. Два года назад, когда она только начала работать на него, Дарий попытался ее соблазнить. Пригласил провести вечер у него дома, даже посмел приобнять ее за талию, при этом его рука спустилась чуть ниже, чем следовало. Мило улыбнувшись, Лара сказала, что, если он сейчас же не уберет руку, она ее сломает. А если об этом узнает Фрол, то и он непременно внесет свою лепту в этот

увлекательный процесс. После чего добавила, что даже то, что Дарий занимает столь

высокий пост, не дает ему права быть свиньей.

Дарий тут же убрал руку и извинился.

— Ты не такая, как все,— сказал он ей напоследок.

— Верно,— согласилась она.— И я буду рада, если вы никогда не будете об этом забывать.

Фрол был ее единственной любовью, они были вместе уже больше шести лет. Дария удивляло, что она выбрала в спутники жизни этого холодного расчетлив

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒