БЛАГОДАРНОСТИ 11 страница

– Эй, а не могли бы вы и меня обучить этим приемчикам ниндзя?

– Это не стиль ниндзя, – возразил Эдди, до сих пор улыбаясь. – Поднимайся.

Мика вскочил на ноги, и Эдди начал обходить его по кругу. Скорее всего, это походило на то, что он оценивает возможности Мики. После этого Эдди встал в стойку и показал Мике несколько приемов, позволяющих уйти от атаки.

– Эй, – запротестовала Джил, когда Эдди уложил Мику с одного удара. – Так нечестно. Меня ты не бил, когда мы тренировались. – Мика не подал вида, как настоящий мужик.

Эдди замешкался, и у Мики было достаточно времени для удара. Эдди посмотрел на него с невольным уважением, а затем сказал Джил:

– Это другое.

– Потому что я девчонка? – потребовала она. – Ты никогда не сдерживался с Розой.

– Кто такая Роза? – спросил Мика.

– Еще один друг, – объяснил Эдди. А Джил он добавил: – У Розы было на несколько лет опыта больше, чем у тебя.

– Так же больше, чем и у Мики. Ты сдерживаешься со мной.

Эдди покраснел и переключил внимание на Мику.

– Вовсе нет, – сказал он.

– А вот и да, – пробормотала она. Когда парни снова сошлись в схватке, она тихонько шепнула мне: – Как я могу чему‑нибудь научиться, если он боится мне навредить?

Я наблюдала за парнями и анализировала то, что я знаю об Эдди.

– Думаю все намного сложнее, чем, кажется. Может, он просто верит, что тебе не придется рисковать. Если он будет хорошо справляться со своей работой, тебе не придется защищать себя.

– Он прекрасно справляется со своей работой. Только взгляни, как он нападает. – На ее лице запечатлелось то выражение, которое появлялось всякий раз, когда она упоминала о том, как уходила от его атак. – Но мне по‑прежнему надо учиться. – Она еще немного понизила голос. – А так же еще хочу научиться, использовать в схватке свою магию, но в этой пустыне мне не получится это осуществить.

Я вздрогнула, вспомнив ее вчерашнее представление.

– Всему свое время, – уклончиво ответила я.

Я встала, сказав, что меня ждут дела и мне нужно идти. Мика спросил у Эдди и Джил, не хотели бы они сходить на завтрак. Эдди тут же ответил согласием, а Джил повернулась ко мне за одобрением.

– Это всего лишь завтрак, – обоснованно сказал Эдди. Я понимала, что он по‑прежнему считал Мику вполне безобидным. А вот в чем я была не уверена, так это в его шансах, после наблюдения того, как Джил увлеклась Ли, и чтобы Мике добиться хоть какого‑то прогресса, ему придется как следует поднапрячься.

– Уверена, что это прекрасная идея, – согласилась я.

Джил расслабилась, и вся компания отправилась на завтрак. Остаток времени я провела, заканчивая дряхлую книжонку мисс Тервиллиджер. И до сих пор думала, что переписывание архаичных записей и дословное описание ритуалов было пустой тратой времени. Единственное утешение, которое я могла придумать, это то, что она сможет продолжать свои исследования при помощи легкодоступного компьютерного файла, не рискуя при этом испортить древние фолианты.

К тому времени, когда я закончила это и свое домашнее задание, уже наступил вечер. Джил до сих пор не вернулась, и я решила воспользоваться возможностью проверить, что так давно меня беспокоило. Ранее в этот же день Джил упомянула о технике атаки Эдди, когда он ее защищал. Я чувствовала, что было что‑то необычное в том первом нападении. Так что решила зайти в сеть Алхимиков и просмотреть всю информацию о моройских мятежниках.

Естественно, все это было задокументировано. Мы обязаны отслеживать важные события в жизни мороев, потому это крайне важно. Так или иначе, Алхимики заполучили фотографии с судебного разбирательства мороев, на них так же были запечатлены протестующие, которые выстроились снаружи. Стражей‑дампиров было легко распознать, когда они смешались с толпой и поддерживали порядок. К моему удивлению, я узнала на них Дмитрия Беликова, бойфренда Розы. Он был среди тех, кто сдерживал толпу. Его было легко обнаружить, потому что он почти всегда оказывался самым высоким в толпе. Дампиры выглядят очень похожими на людей, я даже допускаю, что он очень красив. Его красота была очень выразительна, даже на фотографии, и я смогла увидеть свирепость в его взгляде, наблюдающим за толпой.

Другие фотографии демонстрантов подтверждали все то, что я уже знала. До сих пор большинство людей поддерживает молодую королеву. Те, кто был против нее, оказались в меньшинстве, но громком и опасном меньшинстве. Человеческий новостной репортаж из Денвера показывал двух парней‑мороев, затевающих драку в баре. Они кричали про королеву и правосудие, большинству из них было все равно, что за ними наблюдают люди. Это видео снял обычный человек на камеру своего мобильника, и он утверждал, что видел клыки у обоих забияк. Видеооператор предоставил свои записи, утверждая, что он стал свидетелем вампирской заварушки, но ему никто не поверил. Они были слишком плохого качества, чтобы можно было разглядеть хоть что‑нибудь. Тем не менее, это было напоминанием о том, что может произойти, если ситуация с мороями выйдет из‑под контроля.

Проверка статуса показала мне, что королева Василиса пытается протолкнуть закон, который позволил бы ей оставаться на троне даже без еще одного члена своей семьи. Эксперты Алхимиков утверждали, что это займет около трех месяцев, как и говорила Роза. Это число маячило в моей голове, как бомба замедленного действия. Нам нужно было держать Джил в безопасности в течение трех месяцев. И в течение трех месяцев, враги Василисы будут все упорнее пытаться навредить Джил. Если Джил умрет, права Василисы на трон закончатся, наряду с ее попытками изменить систему.

Однако, это не та информация, из‑за которой я начала копаться в архивах. Я хотела узнать о первом нападении на Джил, о котором они мне не рассказали. То, что я нашла, не очень‑то мне помогло. В тот момент, Алхимиков не было рядом, так что вся информация об этом происшествии была получена нами от мороев. Все, что мы знали это: «сестра королевы подверглась злобному и жестокому нападению, но уже полностью оправилась». Согласно тому, что я видела, это действительно было правдой. У Джил не было никаких признаков того, что она была травмирована при нападении всего за неделю до приезда в Палм‑Спрингс. Достаточно ли у нее было времени, чтобы оправиться от «злобного и жестокого» нападения? И было ли это нападение причиной ее ночных кошмаров и криков?

Я не знала, но до сих пор не могла развеять свои подозрения. Позже когда Джил пришла «домой», она была в очень хорошем настроении, и я просто не решилась ее допрашивать. Так же, но с запозданием я вспомнила, что хотела исследовать странную смерть племянницы Кларэнса, которой перерезали горло. Меня отвлекла ситуация с Джил. И я отложила решение этого вопроса, так как уже наступила ночь.

«Завтра, – устало подумала я. – Оставлю все это на завтра».

Завтра наступило гораздо быстрее, чем я ожидала. Я пробудилась из глубоко сна из‑за того, что кто‑то меня тряс, и на долю секунды всплыл старый кошмар об Алхимиках, уводящих меня в ночь. Узнав Джил, я едва заставила себя остановить рвавшийся наружу пронзительный крик.

– Эй, эй! – заворчала я. Снаружи было светло, но свет еще был багрянистым. Едва‑едва взошло солнце. – Что происходит? В чем дело?

Джил посмотрела на меня с широко распахнутыми от страха глазами на мрачном лице.

– Это Адриан. Ты должна его спасти.

ГЛАВА 14

Перевод: VisibleVoid,sunshima, Stinky, Светуська,

Вычитка: Светуська

– От самого себя? – Я ничего не могла с этим поделать, шутка вырвалась, прежде, чем я смогла остановиться.

– Нет. – Она плюхнулась на краешек кровати с дрожащей нижней губой. – Может «спасение» не совсем подходящее слово, но нам нужно до него добраться. Он застрял в Лос‑Анджелесе.

Я потерла глаза и села, затем подождала какое‑то время, на тот случай, если это все еще сон. Нет. Ничего не изменилось. Я взяла со своего ночного столика телефон, и, взглянув на дисплей, застонала.

– Джил, еще нет даже шести. – Я начала сомневаться, что Адриан бодрствует так рано, но потом вспомнила, что, вероятно, у него ночной распорядок дня. Морои, предоставленные сами себе, могли ложиться спать, когда наступало позднее утро для остальных из нас.

– Знаю, – сказала она тихим голосом. – Мне очень жаль. Я бы не стала тебя просить, если бы это не было так важно. Он уехал прошлой ночью, потому что хотел увидеться с той… той моройкой еще раз. Ли тоже должен был быть в Лос‑Анджелесе, так что Адриан рассчитывал вернуться домой вместе с ним. Только он не смог застать Ли, так что теперь он не может вернуться. В смысле Адриан. Он без денег и страдает похмельем.

Я начала укладываться обратно.

– Я ему ни капли не сочувствую. Может это послужит ему уроком.

– Сидни, пожалуйста.

Я закрыла рукой глаза. Может, если я прикинусь спящей – она от меня отвяжется. Внезапно в моей голове возник вопрос, и я резко откинула руку.

– Как ты вообще могла об этом узнать? Он звонил? Я конечно не супер‑бдительно‑спящая, но телефонный звонок в состоянии услышать.

Джил отвела глаза в сторону. Я села и нахмурилась.

– Джил? Как ты об этом узнала?

– Пожалуйста, – прошептала она. – Не можем мы просто поехать и забрать его?

– Нет, до тех пор, пока ты мне не расскажешь, что происходит. – По моей коже побежали мурашки от какого‑то странного предчувствия. На краткое мгновение я почувствовала себя, не допущенной к чему‑то очень важному, и теперь, неожиданно поняла, что могу выяснить, то что от меня скрывают морои.

– Ты никому не расскажешь, – сказала она, наконец, снова встретившись со мной глазами.

Я слегка похлопала по своей татуировке на щеке:

– Вряд ли я вообще могу рассказать кому‑то хоть что‑то из‑за этого.

– Нет. Никому. Ни Алхимикам. Ни Киту. Ни любому другому морою или дампиру, которому еще неизвестно.

«Не рассказывать Алхимикам?» Это может оказаться проблематично. Среди всего прочего сумасшествия в моей жизни, не важно, сколько моих назначений приводили меня в ярость или сколько времени мне приходилось проводить с вампирами – я никогда не сомневалась в своей преданности. Я обязана была рассказать Алхимикам, на тот случай если что‑то произошло с Джил или остальными. Это был мой долг перед ними, перед всем человечеством.

Естественно, частью моего долга перед Алхимиками было присматривать за Джил, и чтобы не беспокоило ее сейчас, это было связано с ее благосостоянием. На долю секунды, я решила солгать ей, но тут же, отказалась от этой затеи. Я не могла сделать этого. Если я собиралась сохранить ее секрет, я так и сделаю. Если бы я не собиралась его сохранить, тогда я дала бы это знать ей лично.

– Не расскажу, – пообещала я. Думаю, что эти слова удивили меня не меньше ее. Она изучала меня в тусклом свете и должно быть, наконец, решила, что я говорю правду и медленно кивнула.

– Мы связаны с Адрианом. Духовной связью.

Я почувствовала, что мои глаза расширяются в неверии.

– Как это… – Внезапно все сошлось воедино, все недостающие фрагменты. – Нападение. Ты… ты…

– Умерла, – прямо сказала Джил. – Когда появились морои‑убийцы, произошла большая путаница. Все думали, что они пришли за Лиссой, поэтому большинство стражей окружило ее. Эдди был единственным, кто побежал ко мне, но все произошло слишком быстро. Тот мужчина, он… – Джил коснулась местечка в центре груди и содрогнулась. – Он ударил меня ножом. Он… он убил меня. Именно в тот момент появился Адриан. Он использовал Дух, чтобы исцелить меня и вернуть к жизни, и теперь мы связаны. Все случилось так быстро. Никто даже не понял, что он сделал.

Моя голова пошла кругом. Духовная связь. Дух был тревожным элементом для Алхимиков, в основном потому, что у нас о нем почти не было записей. Наш мир вращался вокруг документов и знаний, поэтому такая брешь заставляла нас чувствовать себя столь уязвимыми. Признаки использования Духа регистрировались на протяжении веков, но никто по‑настоящему не понимал, что это был их собственный элемент. Эти события были списаны на случайные магические явления. И только совсем недавно, когда Василиса Драгомир обнаружила его в себе, Дух был открыт заново, наряду с множеством его психических эффектов. У нее с Розой была духовная связь, единственная в современном мире, которая была нами задокументирована. Исцеление было одним из самых заметных атрибутов Духа, доказав это, когда Василиса вернула к жизни Розу после автокатастрофы. Он поддерживал между ними метафизическую связь, которая разрушилась, после повторно перенесенной клинической смерти Розы.

– Ты можешь видеть, что твориться у него в голове, – ахнула я. – Его мысли. Чувства. – Теперь многое прояснилось. Например, то, что Джил всегда все знала об Адриане, даже когда он утверждал, что ничего ей не рассказывал.

Она кивнула.

– Я не хочу этого. Поверь мне. Но ничего не могу с этим поделать. Роза говорила, что со временем я научусь ограждаться от его эмоций, но пока у меня не выходит. А у него их так много, Сидни. Так много эмоций. Он все так остро чувствует: любовь, горе, гнев. Его эмоции постоянно скачут, сменяя друг друга. То, что произошло между ним и Розой… это терзает его, разрывая на части. Иногда, из‑за того, что с ним происходит, мне трудно сосредоточиться на собственных чувствах. По крайней мере, время от времени. Я не могу предугадать, когда это случиться.

Я не произнесла этого вслух, но подумала: «а, что если эта молниеносна перемена эмоций – часть сущности Духа, способная свести с ума обладателя духовной стихии. Или это просто часть личности Адриана». На данный момент это не имеет значение.

– Но он не может тебя ощущать, верно? Это работает только в одну сторону? – спросила я. Роза могла читать мысли Василисы, и наблюдать за ее повседневными делами, но не наоборот. Я предположила, что и сейчас было то же самое, но с Духом, ничего нельзя было считать само собой разумеющимся.

– Верно, – согласилась она.

– Вот значит, как… каким образом ты всегда все про него узнаешь. Про мой визит, и про то, что он хочет пиццу. Теперь понятно, почему он здесь, и почему Эйб настоял, чтобы он был здесь.

Джил нахмурилась.

– Эйб? Нет, это было общим решением, чтобы Адриан приехал сюда. Роза и Лиса подумали, что так будет лучше, пока мы привыкаем к этой связи, и я тоже хотела, чтобы он был рядом. С чего ты взяла, что здесь замешан Эйб?

– Э‑э, ни с чего, – промямлила я. Должно быть Джил не наблюдала за тем моментом, когда Эйб инструктировал Адриана, по поводу того, что он должен оставаться в доме Кларэнса. – Видимо, я что‑то напутала.

– Может, поедем уже? – просила она. – Я ответила на твои вопросы.

– Во‑первых, позволь мне уточнить, все ли я правильно поняла, – сказала я. – Объясни поподробнее, как он попал в Лос‑Анджелес, и почему он в ловушке?

Джил сжала руки вместе и снова отвела глаза – привычка, вылезавшая наружу, когда она пыталась что‑то скрыть, и вытянуть из нее эту информацию было непросто.

– Он, мм, покинул Кларэнса прошлой ночью, потому что ему стало скучно. Он решил добраться автостопом от Палм‑Спрингса, и остановил попутку с тусовщиками, которые, как раз направлялись в Лос‑Анджелес, и поехал с ними. Так он оказался в клубе, отыскал тех девушек, тех мороек, после чего он отправился к ним домой. А потом всю оставшуюся ночь он был в отрубе. До сих пор. Сейчас он очнулся. И хочет домой. К Кларэнсу.

Со всеми этими разговорами о тусовках и девушках, в мою голову закрались тревожные мысли.

– Джил, сколько из всего этого ты фактически испытала?

Она по‑прежнему избегала моего взгляда.

– Это не важно.

– Для меня важно, – настояла я. По ночам Джил просыпалась с рыданиями… это должно быть еще и из‑за того, что Адриан был с девушками. «Она жила его сексуальной жизнью?». – О чем он только думал? Он знал, что ты была с ним, знал, что ты наблюдаешь за всеми его действиями и никогда не останавливался. О Боже. В первый день занятий миссис Чанг была права, не так ли? У тебя было похмелье. Опосредовано, по крайней мере. – Практически каждое утро она просыпалась, чувствуя себя почти больной, потому что Адриан страдал похмельем.

Джил пожала плечами.

– Я не чувствовала что разделяю это физически, как кровь, или что‑то вроде этого, доказывающего, что это было на самом деле, но – да. И я определенно чувствовала все то же самое, и ощущала, каково это. И это было ужасно.

Я протянула руку и повернула ее к себе лицом, чтобы посмотреть на нее.

– И сегодня тоже. – В комнате стало светлее от восходящего солнца, и я опять увидела все симптомы. Болезненная бледность, воспаленные глаза. Не удивлюсь, если у нее болит живот и голова. Я опустила руки и покачала головой с отвращением. – Он может оставаться там.

– Сидни!

– Он это заслужил. Я знаю, что ты чувствуешь… что‑то… к нему. – Было ли это братской или романтической любовью, это действительно не имело значения. – Но он тебе не ребенок, чтобы бегать к нему при каждой надобности и выполнять его требования.

– Он не просил меня об этом, вовсе нет, – возразила она. – Я просто чувствую, что он этого хочет.

– Что ж, он должен был подумать об этом прежде, чем впутываться в этот бардак. Пусть теперь так же сам из него и выпутывается.

– У него сдох мобильник.

– Он может одолжить, у кого‑нибудь из своих новых друзей.

– Он мучается, – твердила она.

– Такова жизнь, – ответила я.

– Я мучаюсь.

Я вздохнула:

– Джил…

– Нет, я серьезно. И дело не в похмелье. Я имею в виду, это похмелье, только отчасти. И пока ему плохо, и он не вырвался оттуда, я буду там с ним! Плюс… его мысли. Бее. – Джил обхватила свою голову руками. – Это как… как будто тебе молотком бьют по голове. Я ничего не могу с этим поделать и на чем‑то сосредоточиться. Я ни о чем не могу думать, только о том, что он очень несчастен! А это и меня делает несчастной, или думать, что я несчастна. Не знаю, – вздохнула она. – Сидни, пожалуйста, давай поедем?

– Ты знаешь, где он? – спросила я.

– Да.

– Хорошо, тогда я поеду. – Я соскользнула с кровати. Она встала со мной.

– Я тоже.

– Нет, – отрезала я. – Ты вернешься в кровать. Выпьешь аспирин, и глядишь, тебе полегчает. – Так же у меня было пару вещей, которые я хотела высказать Адриану с глазу на глаз. Но надо признать, раз она постоянно связана с ним, то все равно сможет «подслушать» нашу беседу, но было бы намного легче высказать ему все, что я собиралась без ее фактического присутствия, когда она смотрит на меня своими большими глазами.

– Но как ты будешь…

– Я не хочу, чтобы тебе стало плохо в машине. Просто позвони мне, если что‑то изменится или если он уедет оттуда, или что‑то еще.

Дальнейшие протесты Джил были менее решительны, чтобы она не чувствовала, она была благодарна всякому, кто «спасал» Адриана. У нее не было точного адреса, но зато было очень яркое описание многоквартирного комплекса, в котором он находился, и рядом с ним отеля. Поискав это место, я обнаружила, что отель находится в Лонг Бич,[23] то есть нужно было проехать мимо Лос‑Анджелеса. Мне предстояло два часа езды. Потребуется кофе.

Стоял прекрасный солнечный день, и движения на дороге в такую воскресную рань, почти не было. Глядя на солнце и на голубое небо, я всю дорогу мечтала, как было бы здорово мчаться сейчас на кабриолете с откинутым верхом. Как же было бы здорово, если бы я давила на акселератор по другой причине, а не для того что бы вытащить застрявшего на вечеринке вампирскую пьянь.

Мне все еще с трудом верилось, что у Джил и Адриана была духовная связь, и идея того, что кого‑то можно вернуть из мертвых шла в разрез с моими религиозными верованиями. Еще одно тревожное достижение Духа: регенерация стригоев. У нас было два задокументированных случая происходящего, когда двое стригоев волшебным образом изменились при помощи духовной магии и вернулись в свое первоначальное состояние. Первой была женщина по имени Соня Карп. Вторым был Дмитрий Беликов. Между этим и всей этой регенерацией меня действительно начинал пугать Дух. Казалось неправильным, что кто‑то мог обладать такой властью.

Я доехала до Лонг Бич точно по графику, и без проблем нашла нужный многоквартирный комплекс. Это было как раз через улицу от отеля под названием Каскадия, на берегу океана. Так как Джил не позвонила и не сообщила о его перемещениях, я предположила, что Адриан до сих пор скрывается там. В это время, было проще простого припарковаться на улице, и я задержалась снаружи, чтобы посмотреть на серо‑голубые просторы Тихого Океана западного горизонта. У меня захватывало дух, особенно после недели, проведенной в пустыне Палм‑Спрингса. Мне было жаль, что Джил не поехала вместе со мной. Возможно, нахождение так близко к воде, заставило бы ее почувствовать себя лучше.

В трехэтажном здании со штукатуркой персикового цвета, располагались по две квартиры на этаже. Из воспоминаний Адриана, Джил видела, что нужно подняться на последний этаж и направо. Я прошла тем же путем и обнаружила синюю дверь с тяжелым медным дверным молоточком. И постучала.

Ответа не последовало и после почти минутного ожидания, повторила попытку, но на этот раз более громогласно. Я была близка к тому, чтобы склониться к третьей попытке, когда услышала, как замок открывается ключом. Скрипнув, отворилась дверь, и из нее выглянула девушка.

Она была, несомненно, моройкой, с модельным худощавым телосложением, с бледной, безупречной кожей, что сегодня, в высшей степени раздражало, если принять во внимание мою абсолютную уверенность в том, что на моем лбу в скором времени выскочит огромный прыщ. Она была моих лет, может немного постарше, с гладкими черными волосами и большими голубыми глазами. Выглядя, как кукла из потустороннего мира. Она так же была полусонной.

– Да? – Она тщательно изучила меня. – Вы что‑то продаете? – Рядом с этой высокой безукоризненной моройкой я неожиданно почувствовала себя замухрышкой и старомодной в своей льняной юбке и блузке на пуговицах.

– Адриан здесь?

– Кто?

– Адриан. Высокий такой. Темные волосы. Зеленые глаза.

Она нахмурилась:

– Ты имеешь в виду Джета?

– Я… я не уверенна. Он курит как паровоз?

Девушка глубокомысленно кивнула головой.

– М‑да. Ты точно о Джете. – Она оглянулась назад и выкрикнула: – Эй, Джет! Здесь какая‑то продавщица хочет тебя видеть.

– Впусти ее, – окликнул легко узнаваемый голос.

Моройка открыла дверь шире и сделала мне знак войти внутрь.

– Он на балконе.

Я прошлепала через гостиную, которая послужила поучительной историей о том, что может случиться, если мы с Джил всецело потеряем способность ведения домашнего хозяйства и чувство собственного достоинства. Это место было катастрофой. Девушки – катастрофы. По полу громадными кучами было разбросанное нестиранное белье, грязная посуда покрывала каждый квадратный сантиметр, который не был занят пустыми пивными бутылками. От опрокинутых флакончиков выливающегося лака для ногтей производило впечатление розового большого неровного пятна жевательной резинки на ковре. На диване, закутавшись в шерстяное одеяло, на меня сонно взглянула, белокурая моройская девушка, перед тем, как снова отрубиться.

Обходя все это, я направилась к Адриану через большую стеклянную дверь, выходящую на балкон. Он стоял на балконе лицом к перилам, спиной ко мне. Утренний воздух был теплым и чистым, таким естественным, а он пытался это испортить своим сигаретным дымом.

– Вот скажи мне, Сейдж, – произнес он, не поворачиваясь ко мне. – За коим чертом устанавливать здание рядом с пляжем, но не вывести балконы на воду. Они были построены, чтобы смотреть на холмы позади нас. Если соседи не начнут заниматься кое‑чем интересным, я готов объявить это здание абсолютно бесполезным.

Я скрестила руки ну груди и уставилась ему в спину.

– Рада была выяснить твое ценное мнение касательно этого. Я обязательно обращу на это внимание, когда зарегистрирую свою жалобу на их муниципалитет из‑за не отвечающего требованиям океанского пейзажа.

Он обернулся, с намеком на улыбку скривившей его губы.

– Что ты здесь делаешь? Я предполагал, что ты в церкви или что‑то в этом роде.

– А сам как думаешь? Я здесь по просьбе пятнадцатилетней девочки, которая не заслуживает, чтобы ты обращался через нее.

Все признаки улыбки исчезли.

– Ох. Она рассказала тебе. – Он отвернулся.

– Да, и вы все должны были рассказать мне раньше! Это существенно… важно.

– И без сомнения, кое‑что из того, к чему Алхимики проявили бы тягу к исследованию. – Я в полной мере могла представить себе его усмешку.

– Я пообещала ей не рассказывать. Но ты, тем не менее, должен был рассказать мне. Это своего рода очень важная информация с тех пор, как я стала той, кто нянчит всех вас.

– «Нянчит» – своего рода крайне отдаленное выражение, Сейдж.

– Принимая во внимание текущий сценарий? Не думаю.

Пока Адриан молчал, я бегло оглядела его. Он был одет в высококачественные темные не выцветшие джинсы и красную хлопковую рубашку, в которых он, должно быть, спал, судя по тому, что они были изрядно помятыми. Ноги его были босы.

– Ты брал с собой пальто? – спросила я.

– Нет.

Я вернулась внутрь и произвела обыск посреди беспорядка. Белокурая моройская девушка крепко дрыхла, а та, что впустила меня, развалилась на разобранном диване в другой комнате. В конце концов, я отыскала носки и туфли Адриана, разбросанные по углам. Быстро схватив их, я направилась обратно на открытый воздух и бросила их ему на балкон.

– Обувайся. Мы уезжаем.

– Ты не моя мамочка.

– Нет, твоя отбывает наказание за лжесвидетельство и воровство, если мне не изменяет память.

Это было подло, подло так говорить, но это правда. И это привлекло его внимание.

Голова Адриана резко обернулась ко мне. В глубине его зеленых глаз вспыхнула ярость, которую впервые за все время я увидела по‑настоящему.

– Не смей упоминать о ней когда‑либо снова. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Его гнев немного пугал, но я решила ему обосновать:

– Вообще‑то, я была одной из ответственных, кто отслеживал документы, которые она украла.

– У нее на то были свои причины, – произнес он сквозь стиснутые зубы.

– Ты так охотно защищаешь того, кто осужден за преступление, но до сих пор у тебя нет никакого уважения к Джил – к той, которая ничего не сделала.

– У меня достаточно к ней уважения! – Он сделал паузу, чтобы прикурить сигарету дрожащими руками, и я подозревала, что он так же пытается получить контроль над своими эмоциями. – Я думаю о ней постоянно. Как же не думать? Она здесь… я могу чувствовать это, но она всегда здесь, всегда слушает мысли в моей голове, слушает то, что даже я не хочу слышать. Чувствует то, что я не хочу чувствовать. – Он затянулся сигаретой и повернулся, чтобы осмотреться, однако я сомневалась, что он действительно видел хоть что‑то.

– Если ты так хорошо о ней осведомлен, тогда как ты можешь творить подобное? – Я жестом обвела вокруг нас. – Как ты можешь пить, когда знаешь, что это так же влияет и на нее? Как ты можешь делать, – я поморщилась, – то, что ты делал с теми девчонками, зная, что она может «видеть» это? Ей пятнадцать.

– Я знаю, знаю, – выпалил он. – Я не знал о выпивке – не с самого начала. Когда в тот день она пришла после школы и рассказала мне об этом, я перестал. Я действительно перестал. Но затем… когда вы нагрянули в пятницу, она велела мне расслабиться, так как были выходные. Я предположил, что она не переживает за то, что будет хреново себя чувствовать. Поэтому я сказал себе: «Всего пару глотков». И только прошлой ночью меня понесло. А потом все смешалось, и я попал сюда и… какого черта? Я не обязан перед тобой отчитываться.

– Не думаю, что ты можешь отчитываться хоть перед кем‑то. – Я была в ярости, моя кровь кипела.

– Не тебе мне это говорить, Сейдж, – проговорил он, обвиняюще тыкая в меня пальцем. – По крайней мере, я хоть что‑то делаю. А ты что? Позволяешь миру проходить мимо тебя. Ты стоишь здесь, в то время, как этот мудак Кит относится к тебе, как к дерьму, а ты просто улыбаешься и киваешь. У тебя нет стержня. Ты не даешь отпор. Даже старикан Эйб, кажется, тебя запугал. Неужели Роза была права в том, что у него на тебя что‑то есть? Или он просто еще один, против кого ты не осмеливаешься пойти?

Я изо всех старалась не дать ему понять, как глубоко ранили меня эти слова.

– Ты не знаешь обо мне одной вещи, Адриан Ивашков. Я достаточно умею давать отпор.

– Тебе не обмануть меня.

Я одарила его натянутой улыбкой.

– Просто я не делаю из этого шоу. Это и называется быть ответственным.

– Конечно. И это помогает тебе спать по ночам.

Я вскинула руки.

– Тогда как тебе такое: я больше не сплю по ночам потому, что приходится спасать тебя от твоего собственного идиотизма. Теперь мы можем уже обраться отсюда? Пожалуйста?

В ответ он лишь потушил сигарету и начал надевать свои носки с обувью. Закончив, он посмотрел на меня, гнева уже, как и небывало. Его настроение сменялось с такой легкостью, словно щелкнули выключателем.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒