Российско-американские отношения

Верховным органом исполнительной власти выступает Европейская комиссия. Она осуществляет единую политику Евросоюза, следит за соблюдением общих правил поведения и стандартов, осуществляет управление бюджетом, различными программами и фондами, обладает фактически эксклюзивным правом законодательной инициативы. В состав Еврокомиссии входит по одному представителю от каждой страны Евросоюза, которые неофициально называются комиссарами. Возглавляет Еврокомиссию председатель, предлагаемый Европейским советом и избираемый Европейским парламентом сроком на пять лет. С 1 ноября 2014 г. этот пост занимает бывший премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер.

Европейский парламент избирается сроком на пять лет прямым всеобщим голосованием граждан стран Евросоюза. Общее число Европарламента — 750 + 1 (председатель парламента). Места распределяются по принципу снижающейся пропорциональности: минимум — шесть представителей от государства, максимум — 96. Основные направления деятельности Европарламента — утверждение бюджета Евросоюза и его решений, подготовка юридических актов, ратификация международных соглашений.

Суд Европейского союза (не путать с Европейским судом по правам человека) является высшим судебным органом Евросоюза. Его юрисдикция распространяется на сферы компетенции Евросоюза, он рассматривает иски как от государств, так и от отдельных лиц, обеспечивает единообразное толкование законодательства Европейского союза.

В структуру главных органов ЕС входят также Европейский центральный банк — ведущий банк Евросоюза и зоны евро и Европейская счетная палата — институт, осуществляющий аудиторскую проверку бюджета Евросоюза и его учреждений. В рамках Евросоюза действует и ряд других органов, комитетов, агентств.

Особняком стоит Совет Европы, не входящий в структуру Евросоюза. Это самостоятельная организация, созданная в 1949 г., в ее состав входит 47 государств. Основные задачи Совета Европы — содействовать разностороннему сотрудничеству между европейскими странами, обеспечивать взаимодействие в области соблюдения прав человека, демократического развития, законности, культурного взаимообогащения. Экономическими и военно-политическими вопросами Совет Европы не занимается. В состав Совета Европы Россия входит с 1996 г.

Известна своей деятельностью Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ). В рамках Совета Европы функционирует также Европейский суд по правам человека, юрисдикция которого распространяется на государства, имеющие членство в этой организации и ратифицировавшие Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод.

Европейский союз дальше других региональных объединений продвинулся по пути многосторонней интеграции. ЕС действует на основе общих законов и имеет единую политику в области торговли, сельского хозяйства, рыболовства, регионального развития, правосудия и внутренних дел, а также в сфере внешней политики и безопасности. К Европейскому союзу приковано внимание и потому, что его деятельность отражает мировые мегатренды, от успеха или неудач Евросоюза во многом зависит процесс и судьба глобализации, для которой объединенная Европа выступает своего рода испытательным полигоном.

Во втором десятилетии XXI в. Евросоюз столкнулся с рядом проблем внутреннего и внешнего свойства. Долговой кризис в ряде стран Южной Европы, прежде всего в Греции, заставил руководство ЕС предпринять экстренные меры, не разделяемые отдельными членами Евросоюза. Не утихают споры о судьбе евровалюты. Евросоюз обеспечивает сравнительно высокий жизненный уровень своих граждан, здесь низкий децильный коэффициент. Вместе с тем не решен ряд социальных проблем, в частности, велика разница в доходах между населением разных стран Евросоюза, большой остается безработица, особенно среди молодежи.

Неблагоприятны демографические тенденции. Если в начале XX в. в Европе проживало четверть всего мирового населения, то ныне на континенте, включая Россию и европейскую часть Турции, насчитывается порядка 800 млн человек, или 11% населения планеты. К 2050 г. ожидается снижение доли европейцев в мировом населении до 7%. Примерно такая же тенденция прослеживается и применительно к экономике: в 1913 г. доля Европы в мировом ВВП составляла 47%,в 2030 г., по прогнозам, объединенная Европа по этому показателю будет иметь лишь 17%.

В 2004 г. в Евросоюз было принято сразу 10 государств, в основном из бывшего социалистического лагеря и прибалтийских республик СССР. Их «переваривание» происходит довольно болезненно, уровень экономического развития большинства этих стран заметно ниже среднеевропейского. К тому же Европа оказалась состоящей как бы из двух частей — «старой» и «новой». «Новая» Европа ищет больше покровительства у США, чем у грандов Старого Света, она настроена более непримиримо по отношению к России, препятствует попыткам нормализации отношений с ней.

Сложность и в том, что после расширения Евросоюза актуализировался вопрос о необходимости корректировки принципов управления. До сих пор действует правило консенсуса, то есть единогласия при принятии решений. Однако сейчас возросла вероятность того, что важные договоренности могут быть заблокированы. Так, в 2005 г. Франция и Нидерланды не ратифицировали проект общеевропейской конституции, в результате она так и не была принята.

Много упреков в чрезмерном бюрократизме ЕС, в том, что чиновничество Евросоюза стало превращаться в своеобразную касту, которая корпоративные интересы ставит выше общеевропейских. Не хватает слаженности в работе различных управленческих структур Евросоюза, нередко их функции дублируются. Известный британский социолог Э. Гидденс в данной связи рассказывает о цепочке забавных событий, происшедших после подписания Лиссабонского договора^[1] в связи со знаменитым вопросом Генри Киссинджера: «Кому мне звонить, если я захочу поговорить с Европой?».

Жозе Мануэль Баррозу, тогдашний председатель Европейской комиссии, заявил, что вопрос о том, кому звонить, больше не стоит — звонить следует Кэтрин Эштон, министру иностранных дел Европы. Баррозу также утверждал, что Евросоюз представлен главой Европейской комиссии. Со своей стороны, Херман Ван Ромпёй, занимавший в то время пост главы Европейского совета, говорил о том, что президенту США в первую очередь следует звонить ему. Э. Гидденс утверждает, что прошли времена, когда руководство Евросоюза могло оставаться анонимным, но тут же подчеркивает, что у Европы должно быть «лицо», подобный человек должен обладать реальной властью и быть способным «говорить от имени ЕС»^[2].

Все государства — члены Евросоюза имеют равные права при принятии решений, касающихся его деятельности. Однако «первыми среди равных» выступает дуэт Германия — Франция, который еще называют ЕС-2. Этот альянс в альянсе показателен и в том смысле, что веками воевавшие друг с другом страны не только помирились, но и возглавили процесс интеграции в Европе. В свое время президент Франции Н. Саркози так охарактеризовал суть этого союза: «Германия без Франции пугает всех, Франция без Германии не пугает никого».

С самого начала отдельную позицию в Евросоюзе занимала Великобритания. Еще У. Черчилль говорил: «Мы с Европой, но мы не Европа... Если перед Британией будет стоять выбор между Европой и открытым миром, мы всегда должны делать его в пользу открытого мира»^[3]. Руководители страны неоднократно подчеркивали особый характер островной нации, которая ревностно относится к любым посягательствам на ее суверенитет. В силу этого и храня верность своим традициям, Англия не присоединилась к Шенгенской зоне, отказалась от евро и сохраняет фунт стерлингов, подчеркивая, что ЕС — это, скорее, единый рынок, а не единая валюта.

В феврале 2016 г. тогдашний премьер-министр Великобритании Д. Кэмерон провел ряд переговоров с ключевыми странами ЕС, в которых изложил претензии Великобритании к Евросоюзу и обозначил условия, при которых его страна может остаться в составе объединенной Европы. Суть требований состояла в том, чтобы закрепить особый статус Соединенного Королевства и его право не участвовать в последующей финансовой и политической интеграции. Особо Кэмерон подчеркивал, что Великобритания никогда не станет частью будущего «европейского супергосударства».

Руководители Евросоюза во многом тогда пошли навстречу, что позволило Кэмерону говорить о своей «победе» и начать агитацию за то, чтобы страна осталась в ЕС. Однако премьер, как говорится, переиграл самого себя. 23 июня 2016 г. состоялся референдум о членстве Великобритании в Европейском союзе, в ходе которого 52,3% голосовавших граждан высказались за выход из Европейского союза (Брекзит). Д. Кэмерон вынужден был уйти в отставку, 13 июля 2016 г. 76-м премьер-министром Соединенного Королевства стала лидер консервативной партии Тереза Мэри Мэй.

29 марта 2017 г. начался официальный процесс выхода Великобритании из Евросоюза, который продлится, по-видимому, не менее двух лет. Брекзит явился серьезным ударом по Европейскому союзу, уже сейчас несомненны репутационные потери и укрепление позиций евроскептиков. Что касается экономических, политических и международных последствий Брекзита, то их еще предстоит осмыслить.

Уход Великобритании из Евросоюза стал катализатором самого глубокого кризиса европейской интеграции за все время ее существования. Как заявил глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, Сообщество переживает экзистенциональный кризис. Председатель Европейского совета Дональд Туск признал, что в руководящих органах ЕС, «одержимых идеей мгновенной и полной интеграции», не заметили, что далеко не все граждане разделяют евроэнтузиазм. И сегодня, по выражению Туска, призрак распада бродит по Европе. Европессимисты вспомнили и то, что в свое время президент Франции Шарль де Голль, будучи убежденным сторонником континентального единства, дважды накладывал вето на вступление Британии в общеевропейскую семью.

В сентябре 2016 г. в Братиславе прошел саммит Евросоюза без британского премьер-министра, впервые с той поры, когда Великобритания в 1973 г. присоединилась к сообществу европейских государств. И хотя саммит прошел под неформальным девизом «Жизнь после Брекзита продолжается!», темой обсуждения были серьезные проблемы, с которыми сталкивается объединенная Европа и ее будущее.

Отмечается дефицит доверия европейцев к бюрократии Евросоюза, оказавшейся неспособной правильно реагировать на возникающие вызовы и исправлять собственные ошибки. Мало у кого возникают сомнения в необходимости существенных преобразований в деятельности ЕС. Ведущиеся сейчас дискуссии о будущем Евросоюза, замечает Н. К. Арбатова, выявили как минимум два противоположных подхода к модели европейской интеграции.

Ряд стран ЕС, прежде всего Германия, Франция, Бельгия, Италия и Испания, выступают за углубление европейской интеграции, в то время как страны «вышеградской четверки» (Чехия, Словакия, Венгрия и Польша), а также Ирландия, Нидерланды, Швеция и Дания хотят возвращения части полномочий национальным правительствам. Такая расстановка сил предполагает наиболее вероятный сценарий развития европейской интеграции — модель двухскоростной Европы, где будет свой авангард и свой арьергард. Отдельный строкой в списке внутренних проблем Евросоюза можно выделить дилемму — «Германия Европы или Европа Германии», отражающая недовольство ряда стран ЕС ролью Берлина в формировании позиции Евросоюза по важнейшим позициям европейской интеграции^[4].

Острой для Евросоюза остается проблема мигрантов. В 2015— 2016 гг. в Европу хлынули потоки беженцев из охваченных войнами и беспорядками стран Ближнего, Среднего Востока и Северной Африки. Лидеры и население стран Европы по-разному восприняли миграционные потоки. Одни, движимые лозунгами отзывчивости и толерантности, открывали границы и убеждали остальных, что мигранты способствуют экономическому росту. Другие усилили пограничный контроль, стали возводить ограждения и действовали в русле обороны «крепости Европы». Третьи добиваются минимума квот на размещение приезжих.

Для выхода из миграционного кризиса Евросоюз предпринял ряд срочных мер, в том числе заключил договор с Турцией, в котором согласованы основные принципы регулирования миграционных потоков и предусмотрена депортация нелегальных мигрантов, прибывающих в ЕС через Турцию. По договору Турция должна получить на обустройство беженцев 3 млрд евро, обещание ускорить решение о безвизовом въезде в ЕС для турецких граждан и ряд других преференций. Однако сложная внутриполитическая обстановка, попытка государственного переворота в Турции в июле 2016 г. и связанные с ним обстоятельства осложнили выполнение соглашения о беженцах.

Новое «великое переселение» народов, захлестнувшее Европу, серьезно сказывается на вопросах экономики и политики, демографии, культуры, идентичности. Доля неевропейцев в общем числе жителей континента постоянно растет, соответственно, сокращается удельный вес граждан с европейскими корнями. По расчетам Европейской комиссии, к 2060 г. выходцы из неевропейских стран и их дети составят почти треть населения Евросоюза. Увеличивается число мусульман в Европе, в ФРГ их проживает уже более 4 млн. Во Франции, при населении 66 млн человек, число мусульман достигло 7 млн¹.

В последние десятилетия в Европе проводилась широко разрекламированная политика мультикультурализма, под которой понимается сосуществование и взаимообогащение людей разных культур, верований и цивилизаций. Однако, по признанию многих известных европейских деятелей, мультикультурализм провалился. Об этом говорила А. Меркель, отметив, что попытка Германии построить многокультурное общество «и жить вместе бок о бок, радуясь друг другу... провалилась, причем полностью»^[5].

Миграционный кризис усилил радикализацию европейского общества, укрепив как его левый, так и правый политический спектр. Ситуация еще больше осложнилась после терактов в Париже в ноябре 2015 г., в столице Евросоюза — Брюсселе в марте 2016 г., в Ницце в июле 2016 г., в марте 2017 г. в Лондоне и других городах Европы.

Поднимается рейтинг партий, выступающих против проводимой Евросоюзом миграционной политики. В частности, возникшая в 2013 г. на территории бывшей ГДР партия «Альтернатива для Германии» постоянно повышает свой рейтинг: так на выборах в немецкий парламент в 2017 г. она набрала 13% голосов и стала третьей по численности партией в Бундестаге. Верхушка партии во главе с Фрауке Петри требовала отставки канцлера Ангелы Меркель, которая, по мнению «Альтернативы», провалила миграционную политику^[6].

Согласно опросу, проведенному институтом изучения общественного мнения TNS Forschung во второй половине 2016 г., подавляющее большинство немецких избирателей (82%) выступают за необходимость корректировки миграционной политики А. Меркель. Сама канцлер, сыгравшая основную роль в развертывании этого кризиса, вынуждена была отказаться от своей самоуверенной формулы: «Мы справимся» и выступила за ужесточение миграционных законов.

Европа разделена и в отношении к христианским ценностям, в том числе в семейно-брачной сфере. Одна часть населения по-прежнему верна традиционным нормам, другая выступает с позиций постмодернизма. Однополые браки, или гражданские партнерства, официально разрешены в 16 странах Европы. В отдельных странах нетрадиционным парам позволяется усыновлять или удочерять детей, что чревато их психическими и другими расстройствами. Увеличивается агрессивность гей-меньшинств по отношению к тем, кто исповедует традиционные взгляды, усиливается их влияние на политику. Происходит триумф феминизма, легализация легких наркотиков, эвтаназия и другие явления, которые еще недавно считались греховными. Католическая и другие ветви христианства выступают против этого, но, похоже, они уже не в состоянии повлиять на происходящие процессы. Лютеранская церковь Швеции пошла дальше и стала первой в мире господствующей церковью, где однополые браки разрешены, равно как и венчания однополых пар.

Взаимоотношения России с Европой исторически складывались непросто. У Европы и России немало общего в истории, культуре, христианских ценностях, они как бы проросли из одного цивилизационного дерева, хотя впоследствии их пути разошлись. Более трех столетий, начиная с Петра I, вектор развития России был повернут на Запад, в сторону Европы. Российскую политическую и общественную мысль вопрос об отношениях с Европой волновал больше, чем с любой частью света. В дореволюционные годы Россия всегда судила о себе, глядя на Европу, сравнивала себя с ней. Для европейски образованных русских характерно было раздвоение сознания: с одной стороны, в нем жила идея самобытности и особости России, с другой— ощущение отсталости от Западной Европы. После 1917 г. Россию и Европу разделили социально-экономические и политико-идеологические баррикады. Что касается взаимоотношений Российской Федерации с Европой, то их можно охарактеризовать формулой: эйфория — скепсис — разочарование — взаимораздражение.

События на Украине и вокруг нее еще больше обострили противоречия. Поддержка государственного переворота и установившегося в этой стране антироссийского режима, огромная финансовая подпитка и политическая поддержка новых украинских властей, развернувшаяся на востоке гражданская война, нарастающее давление на Россию и ее ответные действия — все это надолго отравило международную атмосферу, вызвало кризис доверия между Россией и Европой.

Санкции и контрсанкции серьезно влияют на экономическую и политическую составляющую двух частей Европы — России и Евросоюза. Если в 2013 г. товарооборот между ними достиг рекордного уровня в 417 млрд долларов, то по итогам 2016 г. товарооборот упал на десятки процентов. Убытки от санкций обеими сторонами превысили сотню миллиардов долларов. Велики и политические потери. Отменены проводимые дважды в год саммиты ЕС — Россия, которые регулярно организовывались с 2005 по 2013 г. Заморожена работа над новым базовым Соглашением о стратегическом партнерстве между Евросоюзом и Российской Федерацией. В июне 2015 г. Европарламент принял резолюцию, в которой призывает критически пересмотреть отношения с Россией и больше не считать Россию стратегическим партнером Евросоюза. Не кажется сегодня актуальным лозунг о строительстве Большой Европы от Лиссабона до Владивостока, озвученный ранее российскими и западноевропейскими деятелями. По-видимому, понадобится новая генерация политиков, не отягощенных грузом взаимного недоверия, чтобы вернуться к обсуждению этого и других перспективных проектов.

Существенны противоречия между Россией и Евросоюзом в сфере энергетики. Россия является крупнейшим производителем и экспортером энергоносителей, на треть удовлетворяет потребности ЕС в нефти и природном газе. Чтобы снизить зависимость от поставок энергоресурсов извне и обеспечить экологическое благополучие, Евросоюз разработал ряд мер, составляющих его энергетическую стратегию. Среди них программа, называемая «20—20—20», согласно которой к 2020 г. члены Евросоюза обязуются сократить на 20% выбросы парниковых газов относительно уровня 1990 г., увеличить долю возобновляемых источников энергии на 20%, на 20% повысить энергоэффективность.

С 1991 г. действует Европейская энергетическая хартия, определяющая цели и принципы энергетического сотрудничества на континенте. В развитие положений документа последовательно были приняты три энергетических пакета. Первый пакет подписан в 1994 г. и вступил в силу в 1998 г. Второй пакет вступил в силу с июля 2004 г. Третий энергетический пакет ЕС берет свое начало с марта 2012 г. Он предусматривает значительное ужесточение требований к вертикально интегрированным компаниям.

Нормы третьего энергетического пакета предполагают, что «один и тот же человек или группа людей не могут прямо или косвенно управлять компаниями по добыче и сбыту и одновременно участвовать в работе оператора транспортной системы». Таким образом, третий энергетический пакет, преследующий задачи развития конкуренции на европейском энергорынке, делает незаконной деятельность вертикально интегрированных компаний, в частности, российского Газпрома^[7].

Российская Федерация подписала Европейскую энергетическую хартию и Договор к Энергетической хартии (ДЭХ), но не ратифицировала последний. В 2009 г. Россия окончательно отказалась от ратификации ДЭХ. Основанием для отклонения послужила убежденность российской стороны в том, что документ в максимальной степени отвечает интересам стран — импортеров энергоресурсов, но ни в малейшей мере не защищает интересы стран-экспортеров, в конкретном случае России. В отношении третьего энергопакета на высшем уровне было заявлено, что это «вредный документ».

В качестве санкций против России приостановлена работа по установлению безвизового режима между Европейским союзом и Российской Федерацией. Не урегулирован ряд вопросов транспортного сообщения с Калининградом, который является анклавом РФ внутри Евросоюза. Остается жесткой риторика европейских политиков и многих СМИ в отношении России и ее лидера.

Послевоенная Европа почти полстолетия не знала войн и вооруженных конфликтов. Ситуация изменилась после распада СССР. События на Балканах, в Приднестровье, Кавказе, Украине чрезвычайно актуализировали проблему обеспечения безопасности на континенте. Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный в Хельсинки в 1975 г., закрепил политические и территориальные итоги Второй мировой войны и определил принципы взаимоотношений между государствами. На Будапештской встрече 1994 г. Совещание было преобразовано в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), в состав которой входит 57 государств, в том числе Россия.

Цель ОБСЕ — раннее предупреждение и урегулирование конфликтов, посткризисное восстановление, превентивная дипломатия, а также наблюдение за выборами, экологической безопасностью в Европе. Однако она не смогла предотвратить бомбардировки Югославии, конфликты на постсоветском пространстве, двойственна ее позиция в украинском кризисе. В последние годы ОБСЕ превратилась в орган, который в основном занимается вынесением вердиктов об уровне демократичности в России и других постсоветских странах, для ее деятельности характерна плохо скрываемая политическая ангажированность.

Россия неоднократно выступала с предложениями о реорганизации ОБСЕ и возвращении к ее главной задаче — созданию общеевропейского пространства безопасности. По мнению ряда российских политиков и экспертов, похоронить ОБСЕ рука не поднимается, потому что жаль уникального форума, на создание которого положено много сил. В то же время нельзя бесконечно оставаться пленником даже самой хорошей, но не работающей идеи. Все чаще поднимается вопрос о необходимости подготовки всеобъемлющего документа о европейской безопасности — своего рода Хельсинки-2.

В последние годы вновь обострилась дискуссия об усилении военной интеграции Евросоюза и создании общеевропейской армии, единого европейского армейского штаба. Эту идею поддерживают Германия, Франция, Италия и ряд других стран. Против выступают Великобритания, которая еще сохраняет за собой право голоса в структурах ЕС, а также Румыния, Польша, страны Балтики. Они опасаются, что создание единой европейской обороны может привести к ослаблению НАТО как главного гаранта военной безопасности в евро-атлантическом ареале. К тому же оборонная интеграция Евросоюза будет означать, по мнению некоторых «младоевропейцев», большую независимость от США, что им не нравится.

Многие приходят к выводу, что нынешняя система европейской безопасности в том виде, в каком она сложилась после холодной войны, переживает кризис. Европа вновь может стать источником проблем, а то и нестабильности. Не добавляет авторитета Европейскому союзу и его курс на следование в фарватере внешней политики Вашингтона. Как замечает С. А. Караганов, нынешняя единая Европа не способна к предвидению, не в состоянии предпринимать активные действия на опережение, работает в рамках, неадекватных окружающему миру. Слабость и страх перед будущим толкает европейские элиты к объединению с США на антироссийской платформе. За Европу начинается новая борьба^[8]. Немало предсказаний и в отношении того, что при американском президенте Д. Трампе внимание Вашингтона к европейским союзникам станет слабее.

2. Российско-американские отношения

Ведущий силой Евро-Атлантического региона выступают Соединенные Штаты Америки. После ухода СССР с исторической сцены США оказались на вершине могущества. Ныне это самое сильное в экономическом, инновационно-технологическом и военном отношении государство. Воспользовавшись уникальной исторической ситуацией, американское руководство в конце XX в. взяло курс на закрепление своих гегемонистских позиций. Воинственный дух американской внешней политики в XXI в. особенно отчетливо проявился в годы правления Дж. Буша-младшего (2001— 2008 гг.). Атаки террористов 11 сентября 2001 г. на Нью-Йорк и Вашингтон послужили своего рода спусковым крючком не только для начала нового этапа борьбы с международным терроризмом, но и для наведения порядка в мире.

Американской администрации тогда удалось многое: сплотить нацию во имя обеспечения безопасности страны, организовать международную поддержку в противостоянии общему злу, создать антитеррористическую коалицию из более чем 70 стран, разгромить дислоцирующиеся в Афганистане основные силы «Аль-Каиды» и движения «Талибан» в ходе операции «Несокрушимая свобода», установить в этой стране лояльный Вашингтону режим. В борьбе с террористами США действовали под лозунгом «Кто не с нами, тот против нас». Впоследствии этот лозунг применялся и в других ситуациях, когда речь шла о «странах-изгоях», «оси зла» или о насаждении демократии в недружественных США государствах. В подобных случаях американцы уповали на силу и действовали согласно поговорке: «Если у тебя в руках молоток, все остальные проблемы кажутся гвоздями».

В марте 2003 г. началось массированное вторжение в Ирак американской армии при поддержке английских войск и вспомогательных частей 10 стран. Целью операции было свержение режима С. Хусейна, обвиняемого в поддержке международного терроризма и обладании оружием массового поражения. Впоследствии Дж. Буш-младший признал «ошибки» разведки и заявил, что отсутствие оружия массового уничтожения в Ираке стало «большим ударом по нашей и моей репутации».

Военная победа США в Ираке одержана быстро и впечатляюще, но политические последствия оказались негативными для Америки, Ближнего и Среднего Востока и международной ситуации в целом. Попытки «демократизации» стран этого региона обернулись активизацией террористов, массовыми протестами населения и гражданской войной в Ираке. По данным авторитетных источников, в ходе войны погибло около 100 тыс. иракцев, многие бежали за границу. Впоследствии офицеры и солдаты хусейновской армии и активисты партии Баас стали костяком боевых отрядов террористической организации «Исламское государство».

Для подавления сопротивления иракцев США вынуждены были увеличить численность своей армии в этой стране до 175 тыс. человек, финансовые затраты выросли до астрономических чисел. По всему миру распространялись антиамериканские настроения, движение с требованием вывести войска из Ирака всколыхнуло и США. Все это в сочетании с разразившимся мировым экономическим кризисом серьезно ослабило внутриполитическую поддержку республиканской партии и привело к победе демократической партии на президентских выборах в США. Вывод американских войск из Ирака произошел уже при новой администрации Белого дома. Иракская авантюра «разнузданной Америки» показала, к чему ведет гегемония США, а термин «бушизм» стал символом жесткой и экспансионистской внешней политики этой страны.

С приходом к власти Б. Обамы (2008—2016 гг.) политика США казалась более мягкой и менее воинственной, по крайней мере на первых порах. Новая администрация заявила о намерении укрепить связи с союзниками, вести диалог с конкурентами и даже противниками, о готовности протянуть им руку, если они «разожмут свой кулак». Во время первого президентского срока Б. Обама сделал шаг навстречу мусульманскому миру, заговорил об исламе как части Америки. Была продекларирована приверженность контролю над вооружениями, необходимость сокращения ядерного оружия и создания безъядерного мира. Миролюбивые инициативы нового президента, особенно контрастировавшие на фоне его предшественника, привели к тому, что в 2009 г. Б. Обама был удостоен Нобелевской премии мира и стал третьим американским президентом (после Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона), который удостоился этой чести. Многие наблюдатели отмечали тогда, что высшей нобелевской наградой американский лидер отмечен не за реальные дела, а за озвученные помыслы.

Второй президентский срок Б. Обамы отличался большей противоречивостью его внешней политики. С одной стороны, он продолжал курс на разрешение конфликтных ситуаций, в которых увязли США, с другой — увеличилось количество неудач. После 14 лет военной операции в Афганистане начался вывод американских войск из этой страны, хотя значительный контингент военнослужащих остается там и в 2017 г. В актив американской политики можно записать и достижение в 2015 г. (совместно с Россией, Китаем, Францией, Великобританией, Германией, Ираном) соглашения по иранской ядерной программе, согласно которому Тегеран останавливает работу по ее военной составляющей в обмен на снятие санкций. Своими большими достижениями американская администрация считала заключение соглашения о создании Транстихоокеанского партнерства, инициирование Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства, проведение климатического саммита в Париже. В 2015 г. США восстановили дипломатические отношения с Кубой, в следующем году американский президент побывал с официальным визитом на Острове свободы.

Однако мягкая стилистика 44-го американского президента не очень сочеталась с реальностью его внешней политики. Серией провалов обернулись действия США в Северной Африке, Ближнем Востоке, идет ли речь о поддерживаемой американцами разрушительной «арабской весне» или о бомбардировке Ливии, операцию в которой в конце президентского срока Б. Обама признал своей большой ошибкой. Американская антитеррористическая коалиция, вобравшая 67 стран и действовавшая с сентября 2014 г., нанесла определенный урон террористической организации «Исламское государство» и другим вооруженным экстремистским формированиям, но не смогла победить международный терроризм в глобальном масштабе. И, конечно, до предела накалила международную ситуацию конфронтация США с Россией в связи с украинскими событиями. При всех различиях жесткий «бушизм» и мягкий «обамизм» президентов США служили одной цели — удержать американскую гегемонию в мире. Другое дело, что тактика достижения этой цели разная, что объясняется как теми силами внутри самой Америки, на которые они опирались, так и личными качествами лидеров.

Эксперты отмечали идеализм и даже мечтательность Б. Обамы, похожесть его речей больше на проповеди, чем на обращения политического деятеля. Назойливо в «пастырских» посланиях американского президента звучала тема величия Америки, ее особого предназначения в мире. Когда что-то происходит в международных делах, говорил Обама, люди обращаются за помощью не к Пекину или Москве, а к США. Умозрительные и утопичные конструкции американского лидера нередко разбивались в столкновениях с прагматической реальностью, как это было, например, когда он объявил целью своего президентства создание безъядерного мира.

Отношения России и США в постсоветский период строились неровно, подъемы сопровождались спадами и, пользуясь терминологией климатологии, переживали периоды оттепелей, которые затем по нарастающей сменялись похолоданием, заморозками, холодами, которые в 2014—2016 гг. вплотную подошли к состоянию холодной войны. Отечественные и зарубежные исследователи отмечают определенную цикличность и даже тенденцию в российско-американских отношениях, когда «периоды сближения и нарастающей кооперативной составляющей с известной периодичностью сменялись резким охлаждением в отношениях Москвы и Вашингтона»^[9]. И еще один штрих к обозначенной тенденции: при трех последних президентах США (Б. Клинтоне, Дж. Буше-младшем, Б. Обаме) отношения между Россией и США серьезно обострялись во второй половине их президентского срока.

В конце 80-х — начале 90-х гг. прошлого века в США и России заговорили о том, что теперь нет препятствий для партнерства с перспективой союзничества. Но партнерство каждая из сторон понимала по-своему. Россия, являясь правопреемницей СССР и помня о своей недавней сверхдержавности, ратовала за равноправное сотрудничество по широкому кругу вопросов и претендовала на участие в разработке новых правил игры в изменившемся мире. В американском же понимании партнерство — это всегда отношения ведущего, то есть США, и ведомого, в данном случае ослабевшей России. С такой ролью Российской Федерации согласиться было трудно. Вскоре стало очевидным расхождение национальных интересов сторон, прежде всего на постсоветском пространстве, которое Москва считала зоной своего бесспорного влияния, с чем Вашингтон не соглашался. Большим заблуждением США и Запада в целом было их отношение к постсоветской России как государству, которое потерпело поражение и мотивы которого можно игнорировать.

Несмотря на очевидный крен в сторону Запада, российская внешняя политика со второй половины 1990-х гг. начала

⇐ Предыдущая 12